Июль 1981 года на Алтае. Жара жуткая. Пытаюсь заснуть, и не потому, что хочу спать, а потому, что надо убить время. Занятий на сборах студентов, куда я был откомандирован из Новосибирска в с.Топчиха, Алтайского края, в качестве водителя МТО (мастерская по техническому обслуживанию), не было – выходной. Студенты тоже дурака валяли – сегодня их гонять было некому, потому как господа офицеры отдыхали – кто как мог…
Кроме моей скромной персоны, в командировку прибыли танкисты. У каждого закреплённый за ним танк, который был доставлен в лагерь на железнодорожной платформе – либо «пятьдесятчетвёрка», либо «пятьдесятпятка», либо «шестьдесятдвойка». Кроме этого была пара БТР – 60, в одном из которых вечно вялилась рыба (по причине невозможности использовать боевую единицу по прямому назначению - поломка реле-регулятора), одна БМП, на котором мы ездили за ягодами, и тягач.
Надо сказать, что танкисты, как истинные мэны, большие любители выпить. Скажете, что русские вообще не прочь, несмотря на профессию? Может быть, вы и правы, да только у нас, кроме русских, были ещё украинцы, немцы, узбеки, осетины… Заметьте, мы прекрасно уживались!
Я отвлёкся.
Так вот, борюсь я с вялотекущим временем посредством бесплодных попыток уснуть, дабы приблизить долгожданный дембель. Толкает меня в плечо Юрка Унжаков – водитель-механик тягача.
-Игорёк!
- М-м-м?
- Дай паяльную лампу!
- Возьми…
- Где?
- В «летучке».
- Дай ключи!
Не в силах даже материться от лени, которая сковала по рукам и ногам, достаю из штанов связку ключей.
- Игорёк!
- М-м-м!
- У тебя трубка есть в машине? «Шестёрка», медная.
- Ну!
- Дай!
- Возьми…
- Где лежит?
- Найдёшь…
- Игорёк!
- Ну, ёптыть?
- Я бензину наберу, для лампы?
- Угу…
- А где шланг?
- Да за..бал ты! Пи..да нестроевая! За сидением, в рот компот, твою маман!
Так, в безделье прошёл день. Тетина с Унжаковым так и не было. Вечерело. Поужинав, долго играли в карты, сотрясая окрестности воплями негодования по поводу проигрышей, но воплями восторга по поводу выиграшей. Стало совсем темно. Я вылез из палатки и поплёлся спать в «летучку». В МТО предусмотрено два гамака, верстак. Как-то роднее, мне, водиле, спать в машине, чем в палатке. да и никто не мешает храпом и сопеньем.
Ночью будет меня водитель БТР, узбек, по прозвищу Джон. Не помню его фамилию. И точно не помню, как звали: не то Файзуло, не то Фузло… Несмотря на мудрёное имя, хороший парень был. Надеюсь, что жив-здоров до сих пор.
- Игорь!
- А?
- Танки в лагере!
- Джон! – с чувством произнёс я. – Какие на хер танки? Иди спать…
А сам себе думаю, а ведь вроде планировали на сегодня какие-то там ночные учения для студентов. Чё-то там рыть, окапываться. Неужто театр военных действий переместился в лагерь? А разве танки были задействованы?
«В конце концов. Это их студенческие проблемы. Я – дембель, и мне положено отдыхать. Через не хочу, невзирая…»
Я уснул, и по причине крепкого и здорового сна, поэтому и пропустил весь спектакль от начала до конца.
Танкист Тетин и тягочист Унжаков, страдали одной общей слабостью. Это были не девушки, нет. И не карты. И не любовь к бронетанковой технике. Их объединяла любовь к выпивке.
Взяв у меня в машине всё необходимое, они направились к парку, где стояла вся наша техника. Парк, находившийся в четырёх километрах от лагеря, представлял собой открытую ветрам всех направлений, скоростей и влажностей, площадку. Нет, ну, это была бы не армия, если бы площадка не была огорожена, хотя бы символически! Венцом всему, как вы догадались, был красно-белый шлагбаум, возле которого либо бродил, либо стоял, как пень, курсант-студент института с забытым мною названием (лет-то прошло! «Иных уж нет, а те далече…») и военной кафедрой.
Пацаны навешали студенту лапши, по поводу срочного технического обслуживания своих горячо любимых машин. Поскольку никакой связи с лагерем не было – ни телефонной, ни голубиной, студент пропустил обоих оболтусов в парк. В самом-то деле, что, ему больше всех надо?
Тем временем, Тетин и Унжаков, вооружившись необходимыми инструментами, вдохновенно сливали противооткатную жидкость, по-научному – хромстеол. Назначение этой жидкости состоит в том, что она смягчает откат орудия после произведённого выстрела. Без неё… короче, без неё вести огонь из башенного орудия нельзя. Может и башню вырвать. Вместе с пушкой. Жидкость была либо красного, либо синего цвета, с характерным винным запахом. Слив нужное вещество с нескольких танков, друзья-собутыльники отправились на речку. Жидкость была слита в НОВЫЙ огнетушитель, что, видимо, гарантировало экологическую чистоту продукта… Медная трубка в руках молодых винокуров была успешно превращена в змеевик. Вот уже и паяльная лампа гудит, выйдя в свой рабочий режим… Оператором по охлаждению змеевика, был Тетин (по прозвищу «Тётка», кстати.) Черпая воду из реки солдатской кружкой, он обильно орошал упомянутый выше прибор. Вот и первый пар со свистом вышел из змеевика, вперемежку с готовым продуктом… Тётка подставил кружку, выпил, довольно крякнул, и… запил водой из речки.
Напились Тётка с Юркой вдрызг. Решили, что настоящим танкистам этого мало, опять отправились в парк. Снова сливали хромстенол. Дневальный им препятствовать не стал – то ли из безразличия, то ли просто не хотел связываться, зная, что с пьяным танкистом связываться себе дороже...А тут их аж двое собралось на очень маленькой территории!
Взревел двигатель одного из танков Т-62, за рычагами которого, сидел Тётка, а на броне, с бледным от перепоя лицом, устремив немигающий взгляд ни то вдаль, ни то в светлое будущее, которое нам в те годы чуть ли не каждодневно обещали, сидел Унжаков, кренясь из-за лихих маневров Тётки в разные стороны.
Разлетелся в щепки шлагбаум…
Толстопузый майор, в обязанности которого входило присматривать за всеми, кто относился к студентам и военнослужащим срочной службы, потом рассказывал, что когда они вместе с водителем автомобиля ГАЗ-66 они ехали по следам танкистов, то только диву давались, как это можно было так петлять, без явной на то необходимости! Складывалось впечатление, что механик водитель представил себя по пьяни не танкистом, сидящим за рычагами танка, водителем дрезины, для движения которой нужно постоянно попеременно дергать за рычаги…
Потом, на вопрос, куда же они всё-таки поехали, Тётка и Юрка, потупив очи, ответили:
- На ****ки…
И вот, вдоволь накатавшись по близлежащему селу, сотоварищи, сменив курс, двинулись к лагерю.
Господь не позволил им, причинить вред кому-нибудь из обитателей лагеря, хотя вероятность этого была очень велика, учитывая степень опьянения обоих. Дело в том, что палатки с курсантами и танкистами располагались недалеко от берега речки, а наши «герои» решили (да какое там, «решили»! Моча в башку стукнула, Тётка и поехал!), проложить курс вдоль берега. Проехав метров пятьдесят, Тётка остановился возле самого края.
Надо сказать, что берега у реки были очень высокие, а танк такого класса весит примерно 36 тонн…
Грунт обрушился, вместе с танком, разумеется. Слава богу, не перевернулась машина. Слава богу, Юрка, упав с брони, не попал под танк. Наверное, ангелы-хранители обоих оболтусов оказались на редкость добросовестными ребятами. Танк, уткнувшись левым подкрылком в грунт, заглох.
Насмерть перепуганный дневальный побежал к палаткам отцов-командиров.
--------------------
- Вылезай! – скомандовал майор Тётке.
Тот отрицательно покрутил головой.
Тётку попытались вытащить, но он упирался, как мог. Зацепившись голенями за подушку сиденья, Тётка наотрез отказался вылезать, и только несколько ударов кулаком в голову, и энергичные рывки за руки и плечи, заставили его расслабить руки и ноги.
- Тягочиста сюда! – Зычно крикнул кто-то из офицеров.
Дело в том, что тягач БТС-4 оснащен очень мощной лебёдкой. Как-то Юрка вытаскивал безнадежно застрявший «Кировец», так трос даже толком не натянулся – раз - и вытащил из грязи.
То, что тягочист валяется на земле, как принято говорить, «в сиську» пьяный, заметили не сразу.
Было принято решение вытаскивать танк «тройной тягой»…
* * *
Я зашёл в нашу палатку. Первое, что бросилось в глаза – Тётка с побитой рожей. Синяки, распухшие губы. Мне вкратце рассказали о происшедшем другие обитатели нашей полевой брезентовой "общаги" - пятиместной палатки.
- Как ты думаешь, - с надеждой в голосе спросил у меня Тётка, - не посадят?
- Не знаю, - откровенно ответил я. – Так если разобраться, на кой им это надо? Лишняя головная боль… Выносить сор из избы?
Так и вышло. Тётка с Юркой больше не куролесили. Офицеры, правда, делали вид, что держат их обоих « в ежовых рукавицах», вплоть до окончания сборов.
В итоге. всё обошлось.
Вот такая история.
P. S. В старом добром фильме « Хроника пикирующего бомбардировщика» (по роману В. Кунина , если я не ошибаюсь), лётчики гнали из какой-то жидкости самогон, который любовно называли «Ликёр шасси». Ну, это лётчики, а наши танкисты свой самогон назвали «Ликёр траки», или просто: «Откатуха». Последнее, наверное, будет вернее…
Название ликёра происходит от слова «трак». Так называют звено гусениц любой гусеничной техники.