1
Поздний вечер.
Тьма и прохлада смешались воедино и стекали с крыш многоэтажных домов, наполняя городские улицы и туманя оранжевые глазницы фонарей.
Артем Киров ехал на задание на последнем рейсе трамвая.
Он откинулся на спинку порезанного кресла и смотрел в окно, за которым скользили неоновые вывески и прямоугольные дыры желтых окон.
Ему хотелось спать, а для сна пока времени не было.
Всего двадцать минут задания, и я свободен.
Даже не верится!
Артем скользнул взглядом по вагону и прикрыл глаза.
В этот поздний час людей было не много, но почти все усталые и с плохим настроением - это хорошо было видно по тусклой энергетической панораме, раскинувшейся в общественном месте. Все заполнено сине-фиолетовыми пятнами и только находившаяся слева от Артема фигура пестрела огненным цветом. Девушку эту он выделил, как только оказался в трамвае.
"Много жизнелюбия и оптимизма. Компания - это ее стихия. Иногда заносчива, высокомерна, но в целом с ней общаться легко". - Проанализировал Артем, мысленно удивляясь тому, почему он до сих пор на четвертом уровне.
Его отец говорил, что в четырнадцать лет быть на четвертом уровне - это здорово. Но ему казалось, что он способен на большее. Просто Совет Братства не хочет видеть его заслуги. Обидно!
Артема слегка ударило по голове. Он качнулся.
- Тема! Я много раз объяснял тебе, почему ты не можешь перейти на третий уровень. Пока не можешь.
Ну, вот! Доигрался.
Отцу, наверное, нечего делать. Потому он и следит за мыслями сына. Текаскопия - вещь хорошая, но из-за нее можно лишиться личной жизни.
- Да, пап. - Подумал Артем, напрягая мозг и сожалея, что до сих пор не освоил азы блокировки сознания.
- Можно не кричат - это во-первых, а во-вторых, ты должен знать, мой юный друг, что детям до восемнадцати лет запрещено пользоваться блокировками, ибо ответственность с вас, как с гулькин нос! - Парень почувствовал, как за километры отсюда отец ухмыльнулся.
- Ладно, - протянул с тоской мальчик, сканируя взглядом вагон.
- Если ты выполнишь задание, я постараюсь выхлопотать тебе пару плюсов. А через месячишко тренировок ты сможешь должным образом перейти на третий уровень, договорились?
Артем вздохнул.
- Хорошо, постараюсь не светиться.
- Уж ты постарайся, пожалуйста. Удачи! - И нечто покинуло его голову.
На мгновение стало легче.
- За проезд платить будем или как? - Буркнула кондуктор.
Пассажиры очнулись, поежились, потянулись до кошельков и карманов.
Артем сунул руку в куртку, достал десятирублевую купюру и протянул кондуктору. Женщина толстыми пальцами проворно схватила деньги, сунула их в черную сумочку, порылась секунду в поисках сдачи, оторвала билет и высыпала мелочь вместе с билетом на ладонь Артема.
Мужчина с бледным, прокуренным лицом, покрытым серыми морщинами отдал под расчет, а девушка, сидящая рядом с парнишкой, вытащила сотню.
- Меньше нет. - Она виновато пожала плечами, съежила пышные кроваво-красные губы и похлопала огромными коровьими ресницами.
Кондуктор нахмурилась, но приняла деньги.
Следом за девушкой пожилая женщина, сидящая против нее, отсчитала монеты и протянула руку. В этот момент трамвай сильно качнуло в сторону.
Мелочь по десять копеек аппетитно соскочила с ладони. Пять монет...
Прямо перед носом Артема.
Мальчик моргнул, преодолевая желание, поглотившее его разум. Он не сдержался...
Будто нажали на стоп-кадр.
Весь мир замедлил свое движение, словно его погрузили в воду.
Кондуктор плавно тянется за оплатой проезда. Мужчина пятидесяти лет, подняв край куртки, прячет билет в кармане брюк. Взгляд девушки скользит по вагону, в котором люди, как восковые фигуры застыли с теми неуловимыми выражениями лиц, что можно увидеть лишь на фотографии или... при типохронции. Кто-то открывает рот, кто-то чешет затылок, улыбается, что-то кричит, медленно двигая розовыми губами, а вокруг тишина... Трамвай едет достаточно быстро, поэтому витрины магазинов не остановились, а продолжают ускользать, оставляя на запотевшем стекле разноцветные блики.
Артем вовремя не поставил себя на место, вызвал типохронцию четвертого напряжения и теперь видел, как монеты летят вниз, переворачиваются, мигают ему ребристыми боками, словно дразнят его.
Парень вытянул руку. Схватил первую монету, вторую, третью, четвертую и последнюю...
Достаточно. И так уже засветился.
А ведь предупреждал меня папа, просил...
Звуки ворвались со всех сторон, люди задвигались, мир проснулся.
- Пожалуйста, - Артем показал упавшие деньги.
Кондуктор выглядела потрясенной и потерянной. Она пробормотала нечто непонятное, сунула не менее обескураженной женщине билет и поплыла дальше.
- Учился? - спросил мужчина с плохо скрываемым любопытством.
- Ага, - небрежно кивнул Артем и улыбнулся.
Он знал, что видели эти люди. Его руки были похожи на лопасти включенного вентилятора, сливающиеся в один туманный диск. А ведь ему удалось вызвать типохронцию всего лишь четвертого напряжения и то в незаполненном вагоне. Проделать то же самое на рынке или демонстрации он бы не смог.
А жаль. Значит, прав отец, когда говорит, что ему еще рано на третий уровень. Прав...
И как ни крути, а взрослые иногда говорят умные вещи.
Артем вспомнил легенду об Ученике Света, который сможет вызвать типохронцию высшего напряжения, то есть остановить весь мир. Мальчик верил в легенду и мечтал, что когда-нибудь и он продемонстрирует всем свои величайшие силы!
Артем очнулся, когда за распахнутыми дверьми застыла его остановка. Он выскочил из вагона, провожаемый любопытными взглядами мужчины и женщины. Ему ничего не стоило чувствовать их взгляды.
На улице было так холодно и сыро, что Артем поежился и застегнул куртку, подняв воротник и сунув руки в карманы.
Он брел вдоль серой стены многоэтажного здания. Под ногами вилась асфальтированная дорожка. Оранжевые облака дрожали над головой. Из-за угла просачивался гул большой дороги.
Артем дошел до перекрестка, спустился в подземный переход, а потом решил сократить путь, прокравшись через узкую улочку, зажатую угловатыми бетонными зданиями.
Здесь было тихо, лишь кое-где лаяла собака, хлюпала вода, постукивали железные двери.
Артем не замечал ни грязи, ни холода, ни тонкого сквозняка. Он мечтал о скором окончании задания, после которого он сможет как следует выспаться за последние три дня.
Аркадий Ливнев - повстанец высшего уровня - как-то намекнул ему о том, что за ним, возможно, объявлена слежка, и что его хотят поймать. Артем в эти сказки не верил, но, не давая себе отчета, постоянно оглядывался и прислушивался. Иногда останавливался, закрывал глаза и пытался расслабиться, дабы уловить людские негативные эмоции, направленные против него.
И сейчас появилось волнующее ощущение.
Так-так. И кто это?
Мальчик проанализировал спектр негативных эмоций и пришел к выводу: кордонцев здесь нет, это всего лишь хулиганы. Он немного успокоился.
Из подворотни с заплеванной аркой вышли семеро парней. От семнадцати до двадцати трех лет.
Семь человек на одного! Ой, как интересно!
Артем аж присвистнул от удовольствия. В Братстве с ним занимаются дядьки с первого или высшего уровней, и мальчику все время казалось, что он ничего не умеет. А теперь никто не затмевал мускулами его умения и навыки. Юный повстанец позволил себя окружить. Для пущего эффекта.
Ах, как хорошо!
Он вспомнил слова отца: "Ничто так не умеет лгать, как человеческое тело".
И действительно, хулиганы наивно полагали, что им легко удастся поживиться имуществом четырнадцатилетнего мальчишки
- Снимай все, голубок, что у тебя есть. - Нагло протянул самый рослый парень.
Они были все как на подбор. Их кулаки имели устрашающие размеры. Кой у кого блестели лезвия ножей. Ох, не один десяток случайных прохожих вытрясли эти качки.
- Сказано тебе: вываливай всё, что блестит и хрустит!
Хулигана сузили круг. Артему это нравилось все больше и больше.
Давно у него не было таких маленьких неприятностей. А эти воры представляли собой особо лакомые кусочки. Однако он помнил отцовский наказ о том, что не посвященных людей калечить нельзя.
- Пацаны! Да он глухой! Вот попали! - один из них был явно заводилой.
Кто-то матерно выругался. Другой присвистнул.
- Я все прекрасно слышу, - сообщил Артем.
Он пытался придать голосу наибольшую небрежность, граничащую с презрением.
- Тогда ты чё, придурок? Карманы вытряхивай, лопух зеленый! Башку шаз откручу! Давай, шевелись, ... толстый!
- Я? - просто спросил Киров.
- Ну, не я же, отморозок!
- А этого не хотел? - Артем выпрямил руку и скрутил дулю. Потряс ею перед носом вора, который задохнулся от наглости четырнадцатилетнего мальчишки.
- Держись... - Выдохнул он и сделал шаг вперед.
Артем за секунду превратил дулю в твердый кулак и влепил незнакомцу в нос.
Брызнула кровь.
- Пацаны...
Шестеро оставшихся шагнули на него.
"Главное, не ломать им руки и ноги". - Сделал наставление самому себе Артем.
Он почувствовал спиной, как кто-то оказался слишком близко. Левая нога метнулась вору в живот. В то же мгновение два кулака заставили хрустнуть пару носов.
Киров, сделав ногой полукруг, выбил нож, прогнулся, схватил чью-то руку, резко рванул ее на себя так, что человек потерял равновесие.
Артем втянул живот - лезвие сверкнуло в миллиметре. Вор вцепился ему в шею - он перекинул его через себя и телом нападавшего сбил двоих.
Секунду спустя Киров ногой ударил одного молодца в грудь - молодец полетел на припаркованную машину; посыпалось лобовое стекло. Парень сделал сальто и, летя вверх ногами, кулаком заехал в незнакомое лицо, узкое и бледное. Приземлившись, отклонился от удара, перехватил чье-то тело и швырнул ввысь метра на два. Оказавшегося поблизости бандита он пинком послал под летящего на землю сотоварища.
Послышался удар и тяжелое "Ох-х!".
Кто-то вскочил и бросился бежать, кто-то заполз за машину, заводила жутким басом заверещал:
- Не подходи!
Артем улыбнулся.
- Не бойся, малыш.
Он слегка повернул голову и увидел сотовый телефон, потерянный кем-то из воров.
Дамский...
Парень нагнулся и поднял розовую "трубку".
- Украли?
- Нет, нет, - потряс головой заводила.
- Говори честно! - Артем сделал шаг вперед.
Вор подполз до стены, вытер тыльной стороной руки кровоточащий нос.
- Сегодня... здесь...
- У кого? - Строго поинтересовался Киров, рассматривая телефон.
Тишина в ответ.
- Я спросил: у кого украли?
- Д-девушка, лет пятнадцать, не больше...
Кто-то застонал.
- Телефон я заберу с собой. Отдам тому, у кого вы его украли. А тебя, - Артем шагнул на заводилу, который затрясся всем телом. - Если еще раз увижу, что воруешь, задницу надеру, понял?
Кивки головой.
- Понял?! - Артем поднял бровь.
- Д-да!
- Славненько, ребятки. И еще: хотите драться как я, приходите к нам, в Братство Света.
Киров вынул визитную карточку и сунул в карман его байковой рубашки.
- Будьте паиньками!
Артем зашагал прочь, вслушиваясь в звуки позднего вечера. Он знал, что за ним никто не погонится.
Тучи расходились. На небе как на фотопленке проявлялись мерцающие звезды.
Парень дошел до ближайшего сквера, скупо освещенного один фонарем, сел на скамью, достал телефон. Покопался с минуту в меню, нашел пункт "Домашний телефон" и нажал на вызов.
Он почти никогда не волновался. Не привык.
А тут вдруг почувствовал, как в груди с большим упрямством застучало сердце, в голове зашумело.
- Алло, - прозвучал сонный молодой женский голос.
- Здрасьте, - Артем мысленно обругал себя за то, что так близко подпустил до себя волнение. - Извините, что беспокою в столь поздний час, но... хм... у вас сегодня, случайно, не похищали телефон?
- Ой! - вопль, полный радости, оглушил Кирова. - Ой! - Воскликнули тише. - Похищали... А кто это?
- Тот, кому под горячую руку попались воры. И в результате несложной кулачной операции был успешно извлечен телефон...
- Ой!
- ...Но, какого он цвета, должны сказать вы.
Молчание, потом крик:
- Розового, конечно!
- Правильно. - Артем почему-то улыбнулся. - Где я смогу вам его отдать?
- Ой, я даже не знаю... Давайте, в кафе "Лиза"?
- Пожалуйста. В сколько?
- В одиннадцать устроит?
- Да.
Тишина.
- Ой! Меня зовут Саша. Мне 14 лет. Темные волосы. Карие глаза.
- Правда? - Артем вспыхнул. - У меня тоже! Карие глаза. Черные волосы...
- Удивительно...
- Зовут Тема, то есть... тьфу... Артем.
- Тогда до завтра - хи! - Тема!
- До завтра. - Повторил эхом парень, мысленно добавив "Саша!".
Пошли гудки.
Артем сам не понимал, почему он вдруг такой счастливый идет дальше, на задание.
2
Город почти уснул. Во дворе едва было слышно, как неслись по асфальту автомобили, - четыре пятиэтажных дома глушили любой звук. Подул знобящий ветер.
На краю дорожки, переступая с ноги на ногу, мерз человек среднего, самого неприметного роста. Он, смотритель Кордона, закутался в черный плащ и постоянно оглядывался по сторонам.
И почему я?
Голые ветки деревьев зашевелились, словно оказались живыми. Из темноты материализовалась чья-то рука и схватила человека за плечо.
- Ах... Вы... - Смотритель почувствовал, как на спине взмокла рубаха.
- Да, я. Разве тебе не известно, кого ты ждешь в столь поздний час? - С деланным удивлением спросил подошедший Олег Валацкий.
- И-известно...
- Вот и хорошо. - Наклонил голову Валацкий.
Это был тонкий мужчина, облаченный в темную материю непонятного покроя. Подол одежды скрывал лакированные туфли, рукава покрывали белые кисти. Лицо узкое, бледное, будто светящееся в темноте. Нос, украшенный горбинкой. Прямые брови и широкий лоб. Черные волосы ниспадали на плечи и острый вздернутый вверх воротник.
Он запустил длинные пальцы в складки материи и ловко выудил оттуда шелестящую зеленую купюру.
- Сто сейчас, пятьсот после, господин... м-м... смотритель. И знайте, так, на будущее, - мы не обманываем.
- Хорошо. - Смотритель протянул руку, чтобы взять деньги, но, дернувшись и развернувшись на месте, указал на разбитое окно лестничной площадки, - четвертый этаж, дверь справа, - и он схватил купюру, быстро сунул ее в карман.
Валацкий кивнул:
- Надеюсь, вы справились с заданием.
- Я здесь пять часов и уверен, что он там.
- Мальчишка?
- Да, мальчик четырнадцати лет.
- Свободны. - Валацкий развернулся на каблуках.
- А? - смотритель заморгал.
- Я сказал, свободны. - Шепотом повторил мужчина и поднял руку.
Из-за деревьев послышались шаги, и в свете дальнего тусклого фонаря вырисовались две высокие тонкие фигуры.
- Деньги завтра в здании Кордона. - Сказал Валацкий.
Смотритель нервно кивнул и, сильнее закутавшись в плащ, потерялся в чехарде теней и пучков желтого света.
3
Кордон и Братство уже пятое десятилетие следили друг за другом: отмечали частоту собраний, тренировок для новичков, места проведения операций. Важная информация собиралась воедино только в лаборатории Цитаделей. До попадания в Кордон или Братство данные поступали по многочисленным секретным каналам, раскрытие которых противоборствующей стороной не составляло труда, как в прочем, и необходимости. Сотрудник каждой организации, выходящий на смену, распоряжался таким крошечным количеством информации, что кампании раскрытия проводились только дважды: около полувека назад.
Квартирка для кордонца или повстанца снималась, как правило, на год и называлась точкой. В одной из таких точек и находился Артем.
Он стоял на коленях в полной темноте, положил подбородок на лакированный стол и смотрел на старый, светящийся фосфорным покрытием радиоприемник с длинной колеблющейся антенной. Приемник был без крышки. Из него торчали тонкие провода, которые уходили в стоящий неподалеку ящик, похожий на допотопный матричный принтер. Ящик трещал, выплевывал узкую ленту бумаги.
В темноте не было не возможно разглядеть, что печатала штуковина, но мы-то знаем: на ленте, то подпрыгивая, то обрываясь, зияли десятки линий, похожих на кардиограмму человеческого сердца, но называющихся энергограммой.
Артем понятия не имел, каким образом связисты Братства и сотрудники отдела слежения, прокручивая на пальцах бумагу, могли сказать, сколько кордонцев было замечено сегодня на тех или иных перекрестках, какое количество людей в черных мантиях было перевезено таксистами города. Мальчик умело ловил сигналы стражей Кордона, за что пользовался уважением связистов и был заочно допущен к работе в отдел слежения.
Вот и сейчас он прокрутил ползунок радио до конца и понял по дернувшимся на корпусе стрелкам: трое кордонцев высоких уровней и один смотритель ошиваются у точки.
Засекли?
Артем щелкнул переключателем приемника. Печатающая штуковина восторженно втянула бумагу и выплюнула ее, отрезав край. Мальчик бросил взгляд на окно, вынул из-за пазухи фонарик, окатил светом энергограмму и похолодел: все линии заканчивались пиками.
Засекли!
Тема напрягся.
- Папа, ты меня слышишь? За мной слежка.
- Покидай точку!
- Да? А как же лента? - Артем посмотрел на колеблющиеся стрелки. - Они поднимаются по лестнице.
- Беги! Оставь ленту и беги. Сейчас это важнее. Ким в Братстве, тебя могут...
- Знаю, пап. Отключаюсь. Пока. Скоро свидимся.
Голова мальчика опустела. Он вспомнил правила поведения повстанца, находящегося на задании, туго свернул ленту, вскочил на стул, стянул резиновый колпачок, запихнул ленту в трубку багеты и поставил колпачок на место. Затем облил из пузырька радиоприемник и печатающее устройство (с их микросхем удалилась вся информации, стекли все токи). Вжикнул молнией и прокрался на кухню.
Тишину квартиры разбил удар в дверь. Затрещала деревянная обшивка.
Артем дернул смазанным им шпингалеты и открыл окно. Холодный воздух ворвался в комнату.
Четвертый этаж.
Вторым ударом Валацкий порвал бронированную обшивку двери и, просунув руку, отодвинул засов.
- Прошу.
Его напарники - Спицын и Кормов - улыбнулись и юркнули в квартиру.
Чутье...
Валацкий без промедления повернул на кухню и втянул городской воздух, никогда не казавшийся ему таким приятным.
- Ушел, - без сожаления сказал он.
Спицын, усмехаясь, уже вертел в руках ленту.
- Следовать правилам сомнительного происхождения, значит, быть рабом.
Валацкий подошел до окна, нагнулся, посмотрел вниз.
- Вы совершенно правы, дорогой Спицын. У правил Братства сомнительное происхождение. Скажите, мой друг, в какой степени нужно быть идиотом, чтобы отправить на задание четырнадцатилетнего мальчишку, когда его родной брат, обладающий величайшей мощью, в Братстве? И мы - стражи Кордона - сделаем все для того, чтобы Киров-младший был через час в Кордоне. Не так ли? А теперь за мной!
Кордонец подался вперед, оттолкнулся руками о подоконник и выпрыгнул во тьму.
4
Некоторые люди называли Артема Кирова толстым, что являлось совершеннейшим неуважением к его упитанности. Он считал себя полным и достаточно симпатичным молодым человеком. Парень злился на себя, только когда наступал, так называемый отцом, "прыщавой кризис". Многие девчонки засматривались на него, не понимая до конца всей сложности его характера.
Не смотря на свою упитанность, бегать Артем умел. И сейчас он приложил всю силу, чтобы оторваться от назойливых гостей.
Артем несся вдоль домов, сворачивая в незнакомые подъезды, чтобы найти открытую дверь. Но в столь поздний час нормальные жильцы закрывают двери на бесчисленные замки. А шуметь, взламывая железобетонную раму двери, ему не хотелось.
Он чувствовал, что за ним по пятам следуют кордонцы, и знал: от его прыткости и выносливости зависит будущее Братства.
Тяжело дыша, пробегая мимо шестого по счету дома, Артем скользнул по нему привыкшими к темноте глазами.
О счастье!
Тонкая полоса желтого света рвалась из приоткрытой двери.
Артем чудом сменил траекторию и ринулся на ступеньки.
Волнение наполняло его до краев, поэтому дверь стремительно распахнулась и, пропустив его, захлопнулась, щелкнув замком.
Молодец, послушная...
Артем перепрыгивал через три ступени и вконец запыхался, когда перед ним замаячила вертикальная чердачная лестница, ведущая на чердак. Ноги дрожали от напряжения.
Мальчик замер, услышал удары внизу.
Он опустил глаза и сквозь бетонные площадки пяти этажей увидел, как Валацкий вырвал стальную дверь и швырнул ее на дорожку.
"Тебе туда!" - Напомнил себе Киров и прыгнул на металлическую лестницу.
Он забрался под деревянный люк, с яростью посмотрел на висящий замок, схватил его, сорвал и бросил на пол. Юркнул на чердак.
Кромешная тьма.
- Возьми, сынок, понадобится. - Сказал ему отец час назад.
Внутри Артема полыхнуло пламя благодарности и любви. Он не понимал, откуда отец мог знать о том, что ему нужен будет фонарик.
Хотя, мало ли чего знают люди, будучи на втором уровне?
Парень побежал, на бегу вынимая холодный металлический корпус фонарика и включая его.
Свет залил огромное пустое помещение с балками на полу, шифером и балками вокруг.
Все полупрозрачное...
Он остановился. Метрах в тридцати крыша заканчивалась.
"Там я и выйду".
Последняя секунда света, щелчок пальцем и... все светится!
Артем бросился со всех ног.
Вперед, вперед!
Одна стропила, вторая, третья... последняя...
Он подпрыгнул, вцепился в нее руками и слегка подогнул ноги. Голени пробили шифер. Левая рука разжалась раньше правой, и его вынесло с кусками шифера на крышу.
И тишина.
Выдержал!
Артем вскочил, разбежался и прыгнул. Внизу мелькнула пропасть глубиной в четыре этажа.
Он упал плашмя, чтобы не проломить крышу.
Парень уже оказался у другого края здания, когда ощутил направленную против него энергию кордонев.
Опасность, - зашептали чувства.
Сила, заключенная внутри него, взвилась до предела, и он нагнулся.
В сантиметре просвистел кусок шифера.
Артем обернулся и увидел, что Валацкий отрывает куски шифера и бросает в него.
Вон летит один кусок, следом, чуть левее другой...
Типохронция...
Он, не осознавая этого, вызвал себе на помощь типохронцию четвертого напряжения и наслаждался красотой полета кусков шифера.
Киров споткнулся, прогнулся назад.
Первый кусок шифера миновал его, а другой со всего маху ударил в бок и разлетелся. Мальчика откинуло.
Он запутался в своих же ногах, и с ним случилось самое страшное, что может случиться с повстанцем любого уровня. Он слаб и беззащитен.
Он упал.
Артем покатился по склону крыши и ухнул вниз. Навыки и постоянные тренировки позволили ему схватиться за желоб.
По инерции ноги ударились о стену.
Жуткий скрип.
Штырь плавно вышел из кирпичей. Тонкая железная связка распалась, желоб переломился.
Артем, летя вниз, откинул от себя кусок металла подальше. И снова его накрыло знакомое ощущение, а вместе с ним появился как кадр на пленке образ...
Автомобиль.
Артем раскинул руки в стороны, точно желал схватить небо, щедро посыпанное звездами. А пальцы сжались в кулаки.
Окно мелькало за окном.
Он закрыл глаза и собрал все силы.
Еще мгновение окружал его со всех сторон упругий, треплющий густые волосы, воздух, а после Артем почувствовал, как под его телом проминается крыша автомобиля.
Пятый этаж...
Ну и что? Он же на четвертом, почти на третьем уровне...
Стекла брызнули, как шампанское, опоры сложились, точно ножки кузнечика, крыша заскрипела и коснулась сидений, душераздирающе взвыла сирена.
5
- Заткнись, - прошептал Артем.
Сирена тут же замолчала.
Мальчик боялся потерять сознание, однако звуки, льющиеся со всех сторон, боль в ногах, спине и шее, говорили о том, что его страхи оказались напрасными.
Где кордонцы?
Тоненький голосок подсказал "Там, наверху", и Артем, собрав последние силы, преодолевая боль, сжал челюсти и рванулся. Застонала вдавленная крыша, когда мальчик, прижав к животу сильно ушибленную руку, качаясь из стороны в сторону, спрыгнул на асфальт и, тяжело передвигая ногами, побежал в проулок, стиснутый двумя многоэтажками.
Артем услышал удары ступней кордонцев, обернулся, споткнулся о камень и упал.
- Ах... - ослабленными руками помогая себе встать, он бросил взгляд в проулок и застонал - три тени двигались на него.
Киров решил, что ни за что не позволит пинать себя ногами, подскочил, словно ошпаренный, и неуловимым движением руки по-мужски утер себе нос.
- Добрый вечер, господин Киров! - громко сказал Валацкий. Его лицо было в тени, и только два глаза сияли белым восковым светом. - Вы так настойчиво пытались с нами не поздороваться. Замечу, это крайне не вежливо.
- Что вам надо? - почти выкрикнул Артем стандартную для всех обиженных героев фразу.
- Нам нужны вы. И всего.
- Может, ты боишься, что мы тебя будем пытать, насиловать, убивать? - со смешком поинтересовался Спицын.
- Я не боюсь! - Мальчик задрожал от ненависти к врагам.
- Правильно. Весьма разумно с вашей стороны, господин Киров. - Валацкий сделал еще один шаг вперед. Артем не шелохнулся. - Вы, милое дитя, наслушались сказок про злых и беспощадных дядей в черных одеждах. А вам уже четырнадцать. Пора повзрослеть и перестать слушать эти... мм... бредни сивой кобылы. Мы здесь потому, что вы нужны нам.
Артем увидел в руках Валацкого пузырек с иглой и невольно сглотнул. По спине прошлись электрические токи, на висках выступили капельки пота.
- Это не больно, господин Киров. Я думаю, вы не боитесь. Или все-таки вам страшно, а?
Последние слова были произнесены таким издевательским тоном, что Артема охватило безумие. Он бросился на Валацкого с кулаками.
Кордонец вызвал типохронцию, схватил мальчика за шиворот и швырнул в стену.
Удар. Кирпичи вмялись, на Артема и асфальт посыпались куски бетона. В воздух просочилась пыль.
Мальчик не сразу сообразил, что лежит на земле и от чего у него тупой болью залито плечо и голова. Мысли путались. Артем начал подниматься. Руки его не слушались, ладони и пальцы пекли.
- Господин Киров. Не разумно поднимать руку на того, кто выше вас по рангу на два уровня.
Мальчик все же поднялся, держась одной рукой за стену. В волосы сочилось нечто тягучее и горячее.
- Не ушиблись? - Валацкий протянул до Артема пузырек с иглой.
Мальчик, не понимая, что делает, зарычал, отбил из типохронции руку и ногой врезал кордонцу в бок.
Валацкий пошатнулся, на его лице выразилось недоумение, через мгновение сменившееся яростью.
Кордонец вошел в типохронцию, левой рукой схватил Артема за плечо, правой, подбросив пузырек вверх, ударил мальчишку в нос. Затем впечатал его в стену, тряхнул и наклонил как в танце.
В одно мгновение голова Артема оказалась под пузырьком, летящим вниз. Игла вошла мальчику в лоб. Секунда, и тело повстанца стало водяным, а немногим позже потоками стекло на землю.
Валацкий бросил взгляд на пузырек, в котором маленький человечек в черной одежде тихо лежал на дне, и спрятал в карман.
- Он у нас, - произнес Валацкий, закрыв глаза, а потом добавил своим спутникам. - Таких храбрецов у нас в Кордоне нет.
6
Уполномоченный представитель хранителя Кордона Павел Койр вошел в просторную двухместную палату.
Валацкий и Спицын наклонили головы перед Койром, человеком пусть и не высоким, зато широкоплечим и мощным, с суровым армейским лицом.
- Хранитель полагает, что спокойная обстановка эфира будет способствовать вашей беседе с господином Кировым, - Койр указал глазами на мальчика, лежащего на кровати.
- Я согласен с Властелином, - уважительно кивнул Валацкий.
- Хорошо. Я уже распорядился...
Койр вышел. Валацкий и Спицын переглянулись.
- Я рад, что Кордон принял решительные меры для привлечения на свою сторону Кима Кирова.
- Его мощь не постижима, - вставил Спицын.
- Да, меня беспокоит лишь одно: почему в Книге Будущего нет никаких заметок по этому поводу. Неужели Ким Киров станет рядовым повстанцем?
- Может быть, может быть... Лично я поставил бы его сразу на один уровень с этим Артемом. - Спицын скосил глаза на лицо мальчика, сохранившее удивленное выражение человека, который никогда не сдается. - Вот так семейка!
В палату вплыла девушка - лучший в Кордоне специалист по эфиризации. Валацкий и Спицын поднялись и наклонили головы.
Анастасия поставила на столик розовый чемоданчик.
- Мне Павел Андреевич сообщил, что вас, Олег, необходимо ввести в эфир этого молодого человека.
- Господина Кирова, - подсказал Валацкий.
- Именно. Ложитесь, Олег, на кровать, поднимите рубаху. А вы, Семен, пожалуйста, разденьте мальчика.
- Слушаю, - Спицын спрятал улыбку, наклонился над Артемом. - Мм... простите, до какой степени его раздевать? Полностью ли?
Настя, открывавшая чемоданчик, засмеялась искренне и ярко.
- Зачем же? Куртку, свитер, рубашку, ботинки, словом, как при ЭКГ-шке. - Она слегка успокоилась. - Да вы, Сема, юморист!
- Уж, какой есть!
Валацкий уже лег и хранил на лице отчужденное, немного строгое выражение. Ходили слухи, что он ревновал Анастасию ко всем, особенно, с кем она легка и улыбчива в общении.
А как же не ревновать? Ведь вся мужская часть Кордона (абсолютное большинство) была от нее без ума. Женская часть пускала сплетни и сгорала от зависти. А причина всему была чрезвычайно проста: Анастасия красива. По-моему, затасканное слово "красота" не могло охватить всей сущности молодой кордонки. Гармония натуральной смуглости и пышности губ, точности общих черт лица и колдовского, сжигающего каждого огня глаз - эта гармония была нанесена на нее природой и заставляла кружиться головы мужчин.
Настя подошла до Олега, прочла легкий укор во взгляде и прошептала:
- Только не надо дуться! - И громче добавила. - Приготовьтесь испытать некоторую боль.
Девушка махнула рукой над голой грудью Олега и резко всадила десятисантиметровый кинжал со стеклянной, заполненной жидкостью ручкой.
- Ах...
Боль осколком врезалась Валацкому в мозг, комната пошатнулась и стерлась. Изображение исчезло, лишь звуки просачивались в уши.
- Идентификация вашего энергетического уровня запущена. Она будет длиться до тех пор, пока я не введу эфиратор в господина Кирова.
Спицын раздел мальчика, уступил место Насте. Та взяла другой кинжал и, нагнувшись, провела пальцем по молодой коже Артема.
В сердце девушки подкралось незнакомое чувство жалости. Как давно она не испытывала томящую в груди боль, разрывающую тело жалость к людям! В детстве она плакала в приюте холодными ночами, а теперь забыла, что такое слезы.
Нет, она не собиралась рыдать перед Спицыным, просто в голове вспыхнула мысль: "Что тебе надо здесь, мальчик, что ты делаешь в Братстве? В местах, где идея ставится выше чувств, где с пеленок прививают понятия долга и коленопреклонения перед теми, кто выше тебя по рангу, - там нет, и не может быть детства. Шел бы ты, господин Киров, играть с мальчишками в футбол, зубрить математику с физикой и просто мечтать. Ах, как хорошо быть ребенком и мечтать детскими мечтами! Наверное, нет на свете ничего лучше детских мечтаний!.."
- Настя... - Осторожно обратился Спицын.
- А? Что?
- Тебе плохо?
- Мне? - Девушка похолодела оттого, что ощутила на глазах слезы. - Нет, все в порядке! С чего вы , Семен, взяли?
- Мне показалось...
- Да, вам показалось, - Настя улыбнулась губами и грустными глазами, бросила на лишенное эмоций лицо мальчика и вонзила кинжал ему в грудь.
Тело Артема вздрогнуло. Валацкий ахнул и расслабился. Его рука соскользнула с кровати, ударилась о пол.
- Эфиризация началась, - тихо произнесла Настя и выпрямилась. - Олег в мире иллюзий этого юного господина.
7
На один миг Артем Киров оказался в режущей темноте, а потом в черном проходе материализовалась белая дверь с золотой ручкой - непременный атрибут эфира.
"Спасибо, папа". - Сказал он тихо.
Его голос отразился вторящим эхом.
"Спасибо, ведь только благодаря тебе, папа, я трижды был в эфире и знаю, что это такое".
Артем толкнул ручку, шагнул на тротуарную плитку и закрыл за собой дверь. Обернулся.
Все правильно.
Он стоял посреди площади, окруженной зелеными деревьями и многоэтажными зданиями. Никакой двери, конечно, не было, ведь она, собственно, и не дверь, а всего лишь вход.
Здесь был день. Шумный город, наполненный снующими людьми и гудящими автомобилями.
Артем наполнил грудь теплым воздухом, свойственным любой хорошей весне, и зашагал до скамейки, стоящей в тени цветущих деревьев.
Но не успел он сделать и десяти шагов, как к нему подкралось ощущение. Остановился.
Чувство, возникающее, когда кто-то за тобой следит.
Артем достал из кармана куртки черные очки, надел их и повернулся.
Олег Валацкий собственной персоной со странной улыбкой на губах.
- Здравствуйте, - мягко сказал он.
Кордонец находился в его сознании, а значит, голос проникал в Артема, не взирая на самые громкие шумы.
- Что-то не так? - спросил в свою очередь парень.
- Мне надо с вами поговорить. - Валацкий зашагал ему навстречу.
- О чем же?
Артем не двигался. Но кто бы знал, скольких трудов ему стоило сохранять внешнее, обманчивое спокойствие.
Валацкий подошел вплотную.
- О том, почему мы с вами находимся здесь, господин Киров.
- Думаете, я не знаю?
- Что вы! Я ни на минуту не сомневался в ваших умственных способностях. Просто мне от лица всего Кордона хотелось бы кое-что уточнить. Пойдемте, сядем.
Валацкий указал на лавку.
Артем секунду стоял на месте, соображая, ударить ли его первым.
- Меня не надо бить, - оглянулся Олег, улыбаясь. - Это может о-очень плохо для вас кончиться. Да не стесняйтесь вы! И снимите очки! Мы не будем с вами драться. По крайней мере, сегодня.
- Я рад. - С холодком признался Артем и сел рядом. Снял очки. Посмотрел на кордонца.
Лицо Валацкого имело странное успокоенное выражение. На нем не читалось ни презрения, ни простого высокомерия, свойственного всем стражам Кордона.
Он закинул ногу на ногу и откинулся на спинку скамьи.
- Вы знаете, где ваше тело?
- Ну... ошибиться здесь сложно. У вас конечно.
Валацкий кивнул.
- Правильно, у нас. А вот до каких пор оно будет у нас, вы не знаете.
- Почему? - Артем сделал удивленное лицо.
- Вы в курсе, что Ким Киров в Братстве Света?
- Да и очень этому рад.
Кордонец вздохнул.
- Вы верите в судьбу, господин Киров?
- К чему этот вопрос? - поинтересовался парень, насторожившись.
- Он даст вам понять все положение дел.
- Хорошо. А если я скажу, что не верю?
Валацкий развел руками.
- Это странно и не разумно. Я надеялся на ваш здравый ум. А каждый умный человек неизбежно признает существование такого интересного понятия как судьба.
- Почему это? - Артем удивился, на этот раз искренне. - Я не вижу доказательств.
- Я их приведу с вашего позволения. Но для начала давайте представим, что судьбы нет. Тогда кто управляет жизнью человека?
Киров пожал плечами.
- Сам человек.
- Верно, но это, мягко говоря, не так. - Валацкий ухмыльнулся. - Рассмотрим случай происшедший, а точнее, происходящий сейчас с вами, господин Киров. Вы находитесь в здании Кордона. Ваш брат, обладающий удивительной силой, сейчас в Братстве. Мы, кордонцы, предложим братьям Света выбор, совершенно свободный выбор...
Артем сглотнул. Бледность растеклась по его широкому лицу.
Валацкий улыбнулся и выдержал небольшую паузу.
- Вы догадались, не так ли?
Парень не ответил.
- Вы понимаете, что ваша судьба не от вас драгоценного зависит, а от Совета Братства. Именно там скажут, менять вас на Кима или нет. Более того, судьба может убрать с дороги жизни не только одного вас, но и многих других братьев, если ваш Учитель решит атаковать Кордон.
Валацкий замолчал, рассматривая легко одетую девчушку, шагающую не только от всей души, но и от бедра.
- Посмотрите на ситуацию внимательнее. Ваша жизнь не в ваших руках. Отнюдь не в ваших. Кто-то другой решит за вас, а этот кто-то, в свою очередь, не властен над своей жизнью. Это цепь, в которую заковано человечество испокон веков. Я властен над тобой, надо мной властен Хранитель Кордона, над Хранителем - Бог. Словом, судьба - явление естественное, его нельзя отрицать, от него нельзя сбежать и нельзя скрыться под сотней замков, в самых глубоких подвалах, на вершинах высочайших гор...
Артем тяжело дышал, почти не слушал кордонца. Думал о том, что произошло, и кто виновен в случившемся.
"Я". - Удрученно осознал парень. И ему стало так тошно, что он поперхнулся воздухом.
Валацкий сузил глаза. Взгляд его, точно рентген, прошелся по телу собеседника.
- И вы не верили в судьбу... господин Киров. Неужели вы знали, что именно так отзовутся вам упавшие с ладони уже не молодой женщины монеты?
Артем поднял глаза.
- Как вы думаете, они обменяют меня на Кима?
Кордонец перекинул ноги, вздохнул.
- Я мог бы ответить на ваш вопрос, но не буду этого делать.
- Почему?..
- Вы сами знаете ответ, - спокойно и тихо сказал Валацкий.
"Да. - И дикая тоска охватила Артема, аж потемнело в глазах. - Не обменяют. Ким - это будущее Братства. А я так... Ничего не умею, ничего не знаю... Просто умру..."
8
- Не кажется ли вам, что пора возвращаться?
Артем смотрел на прохожих, но не видел ни одного лица. Все люди смешались в одну убогую серую массу.
- А зачем? - Спросил он в ответ.
- Затем, что вы нужны нам. - Заметил Валацкий и встал. - Вы должны выйти из эфира.
- Я не хочу.
- Должны...
- Не хочу!
- Мне не было велено применять силу, но вы не оставили мне выбора. Извините...
Кордонец, вероятно, вызвал типохронцию второго напряжения: Артем даже не успел понять, как нечто схватило его за куртку, подкинуло с такой невероятной силой, что он оказался над парком.
Верхушки деревьев, высокие головы фонарей, маленькие люди - всё на миг застыло, а потом сила притяжения сделала свое дело, и парень рухнул на площадь.
Боль сковала тело.
Артем лежал, распластавшись, прижав щеку к плитке, прогретой солнцем. Пальцы Валацкого стальной хваткой вцепились в него. Подняли.
Парень замахнулся, но кордонец из типохронции врезал ему кулаком в нос.
В эфире нет крови. Боль есть. Артема от удара откинуло на спину. Валацкий рывком поставил его перед собой.
- Вы никак не поймете, господин Киров, что вам невозможно со мной бороться. Я на первом уровне, вы - на четвертом. К чему слова?!
Он оторвал Артема от земли. Их глаза оказались на одном уровне.
- Вы неизбежно будете возвращены в реальный мир, поймите это.
А парень никак не мог понять, как не мог сопротивляться. Ему вдруг стало совершенно все равно. Он смотрел своими глубокими карими глазами в серые глаза кордонца и думал, почему так рано ему придется умереть.
Зачем вообще жил? Зачем родился на свет, зачем дышал, смеялся и плакал, страдал и радовался? Зачем? Чтобы сгинуть раз и навсегда?
Артем очнулся и с удивлением заметил, что Валацкий схватил его за плечо и тащит за собой, а он послушно перебирает ногами.
Ну и пусть...
Валацкий вел его до здания, на первом этаже которого находился ресторан.
Шикарные стекла отражали площадь. Помещение наполнено посетителями.
До здания осталось пять метров.
Валацкий крепко взялся за куртку Артема и сильнейшим рывком бросил его в окно ресторана.
"Не очень приятный выход из эфира". - Вяло подумал Артем.
Сейчас он был чуть выше удаляющегося кордонца. Тень быстро скользила под его ногами. Прохожие глазели на него. Кто-то закричал.
Киров даже не почувствовал, как спина коснулась витринного стекла, которое покрылось паутиной трещин.
Ухнуло.
Тысячи осколков отделились друг от друга и блеснули на солнце.
Столы, стулья и посетители - все исчезло. Артем рухнул в темноту, наполненную тишиной.
Валацкий зажмурился. Сжал кулаки. Открыл глаза.
Здание, ресторан, целое витринное стекло. Все говорило об одном...
- Ушел. - Сказал Олег и, глядя на свое отражение, бросился на него.
Он слышал свои шаги, удары сердца, видел свое приближение...
Еще мгновение.
Валацкий подпрыгнул и подставил стеклу левое плечо.
Вихрь осколков охватил его и тот час покинул.
Треск и... тишина.
9
Артема отвели в чистую, скромно обставленную комнату. В ней отсутствовали окна, зато была отделанная симпатичным пластиком железобетонная дверь.
Парень оглядел помещение, сел в кресло. Долго смотрел в одну точку, потом снял куртку и запустил руку во внутренний, отлично замаскированный карман.
Нет, я не дам себя убить. Не дам!
По телу прошлась волна дрожи.
Блеснуло лезвие, широкое тонкое как фольга и серебристое.
Он покрутил нож в пухлых трясущихся руках.
На душе было тоскливо и больно, словно что-то внутри покрылось кровоточащими ранами.
"Прости папа и прости Саша, что будешь меня завтра ждать, а я не приду. Меня будет не дождаться..."
10
- Прошу вас, - кордонец пятого уровня поклонился и вытянул руку с золотым подносом, на котором лежал лист бумаги, испещренной цветастыми водяными знаками.
- Благодарю, - Валацкий положил лист на стол и провел рукой по его гладкой поверхности.
- Ручку?
- О, да! Свободен.
Кордонец ушел, раскланявшись. Павел Андреевич Койр поднялся с кресла. Его медвежья фигура закрыла окно. Валацкий, схвативший ручку, нахмурился.
- Господин Койр, не могли бы вы...
- Ах, да, да, - Павел Андреевич с виноватым лицом отскочил в сторону, словно его по сто раз в день просят не лишать людей света.
- Спасибо. - Валацкий пригладил свои волосы. - Не могли бы вы посоветовать мне на счет официального заявления.
Павел Андреевич кивнул и через секунду, напустив страшно задумчивый вид, стоял у стола.
- Думаю, здесь уместен Ультиматум условия.
- На чье имя?
- На Совет Братства.
- Ясно, - протянул Олег и начал писать.
"Уважаемому Совету Братства во главе с Его Владычеством привожу к сведению Ультиматум условия, согласно которому Вы должны предоставить нам непосвященного Кима Романовича Кирова, если желаете увидеть во здравии повстанца Артема Романовича Кирова. При неисполнении Вами условия сего Ультиматума до 12 часов по полудню завтрашнего дня, вышеуказанный повстанец будет лишен жизни холодным оружием.
С наилучшими пожеланиями и надеждой на единственно верное решение уважаемого Совета Братства страж Кордона первого уровня Олег Сергеевич Валацкий. Под наставлением полномочного представителя Его Могущества страж Кордона высшего уровня Павла Андреевича Койра."
Валацкий прочел Ультиматум дважды и пришел в прекраснейшее настроение по поводу своей грамотности. Койр же наоборот насупился.
- Кирова обыскивали?
Валацкий развел руками.
- Я не давал распоряжения.
- Там дайте! - Гаркнул Павел Андреевич.
Олег удивленно посторонился кордонца
- Слушаю-с.
- Постойте, - Койр побледнел. - Вам не кажется, что охваченный мальчишеским безумием Киров может сделать непоправимое?
- Каким образом?
- Черт возьми, вам не приходило в голову, что все повстанцы, как и кордонцы, имеют при себе ножи для того...
Валацкий ахнул.
- Боже... - и вылетел из гостиной.
11
Артем уперся взглядом в дверь.
- Папа? - Спросил он, ощутив движение в голове.
- Тема, я знаю, что ты задумал. Думаешь, я не чувствую?
- Нет. Я знал. Знал, что ты почувствуешь...
- Не делай этого. Пожалуйста, не надо. Всегда есть правильное решение.
Артем улыбнулся.
- А это, по-твоему, какое?
- Неверное.
Парень напрягся.
- Они предложат обменять меня на Кима, но Ким - это будущее Братства, а я элемент, я не могу позволить...
- Можешь, Тема! Твоя жизнь не в твоих руках, поэтому самоубийство - худший из всех путей, это даже не путь...
- Папа, я решил!
- Пожалуйста, сын...
- Нет.
- Умоляю. Ты не вправе приносить мне столько боли. Я же не вынесу этого.
Артем похолодел. Никогда ему не приходилось слышать просящий, полный моления, голос отца.
- Прости, папа.
- Сын...
- Прощай, папа!
Артем услышал шаги и поставил блокировку, вытеснив отца из сознания, потом приставил нож к груди и с силой вдавил в себя.
Дверь распахнулась
"Какой человек всё-таки мягкий..." - Подумал парень, и мысли залила острая, туманящая чувства боль.
Через типохронцию, которая была автоматически вызвана ним, он увидел, как плавно шагает на него Валацкий, как открывается его рот в тугом, безмолвном крике.
Как жалко умирать...
Майка и рубаха жадно напитались кровью, что-то хрустнуло у него в груди, когда кордонец подхватил его тело, посмотрел страшными глазами в серое, покрывающееся холодным потом лицо парня. Жуткая усталость проникла в Артема, словно тяжелый, невидимый, но сводящий с ума газ.
Комната потеряла прямоугольную форму, углы стерлись, все смешалось в одну покидающую его действительность и погрузилось во мрак...