(отрывок из гл.3 кн.7, 2000г)
В последнем году уходящего века и второго тысячелетия в нашем городе стояла изнуряющая жара, бороться с которой было невозможно. Природа снова обиделась на славян, лишая их привычных для существования условий. И это не мудрено: русский народ то ли окончательно запутался в поисках правды, то ли вообще перестал ее искать, спутав благо с западным образцом благополучия. Он возжелал иметь Царство Божье на Земле, а не на Небе, причем, немедленно, отчего окончательно оборвал свою «ниточку к Небу», специально для него протянутую.
У каждой нации непременно должен быть свой, особый путь к Небу, находясь на котором она не только будет чувствовать себя уверенно, но и сможет полноценно раскрыть свои возможности. Об этом писали русские философы, труды которых я, к своему стыду, открыла для себя совсем недавно. Один из них Владимир Соловьев. До сих пор я считала его ортодоксальным христианским философом и потому откровенно побаивалась брать в руки его книги – уж очень хлестко православные люди обычно критикуют всех любителей восточных философий, обвиняя их в бесовщине! Оказалось все не так. Либо мои православные друзья мыслили не по-христиански, либо я чего-то не понимаю в христианском мировоззрении.
Владимир Соловьев - умный и хорошо образованный для своего века человек, пишет скорее о духе православия, чем о его мифах. Его книги удивительным образом подтверждают мои собственные взгляды, которых почти никто из моих друзей, не разделяет. Я имею в виду свою несовременную потребность в единении с государством, в гражданском служении, осуществляемом, как служение божественной Воле.
Сейчас многие от всего, что происходит в стране в области политики и экономики, бегут, как черт от ладана. Иные даже включенного в комнате радиоприемника не выносят (я не имею в виду бесконечное слушание популярной музыки, заполнившей эфир), и не смотрят телевизор, полагая это принципиальными соображениями. Знаю таких, кто гордятся тем, что представления не имеют, «что там сегодня произошло с правительством», и не знают, «кто такой Николай Сванидзе». Одни «эзотерики», в том числе, и выходцы из интеллигентных семей, в последние годы практически перестали читать книги, за исключением, может быть, сомнительной «духовной литературы», другие ищут в жизни не работы, а «работенки»: «чтоб свободный график, поменьше обязанностей и желательно без дисциплины». Деньги им нужны только для самого насущного. Как их зарабатывать - не важно: «все это - игра, навязываемая нам закостеневшим интеллектом».
Мои давние знакомые из числа Ищущих - «братья по разуму», не мучаясь совестью, по нищете своей давно не оплачивают квартиру, но всегда находят деньги на интересующие их лекции и театры. Я могу понять это настроение, но следовать их примеру почему-то не могу и не хочу. Думаю, что большинство из этих возвышенных натур с радостью покинули бы Россию, появись у них такая возможность, чтобы там, за границей, «развиваться и обогащать себя духовно». И только мне, не вписывающейся ни в одно сообщество себе подобных, интереснее здесь, хотя и не легче, хотя иногда мне хочется взвыть от обиды на этот кошмар, начавшийся в нашей стране. Я все равно не употребляю модное нынче выражение «в этой стране», а говорю «у нас», потому что моя родина, как и моя мама, все равно для меня дороже всех, даже если она и не дает мне повода ею гордиться.
Больше всего меня удивляет, что в это странное время так сильно изменились те, кто принадлежат моему поколению, учились в такой же, как и я, советской школе и являются выходцами одной со мной социальной среды.
Большинство сейчас живет только временными приработками – мелким бизнесом, ориентированным на интересы иностранных фирм. От уплаты налогов все, как могут, уклоняются ничего нового не производят, а свой доход получают за счет того, что прежде называли спекуляцией – перепродажи чужих товаров. Чаще всего такая деятельность оказывается вынужденной – другие способы прокормить семью сейчас найти сложно, но все временное быстро становится постоянным. Люди, имеющие неплохой доход, но практически ничего не вносящие в общую казну, без малейших угрызений совести идут в государственные службы для оформления всяческих льгот и компенсаций. Отсутствие постоянной работы - то, что для меня совсем недавно было трагедией - многими сейчас рассматривается как «расширение личной свободы». Их не тяготит ни оторванность от рабочего коллектива, ни утрата прежней профессии, ни неиспользование приобретенных знаний. Может оттого, что и прежде эти люди учились «легко» и всегда работали, порхая с места на место?
Центр тяжести моего ближайшего окружения находится не на Земле, а в Небе. И это дает им законное право снисходительно относиться ко всему, что мне кажется долгом и необходимостью. Как неожиданно выяснилось, большое невезение работать в паре с тем, кто «занимается духовной практикой». Всё свое время на работе такой человек тратит на что-то, с его точки зрения, более возвышенное и духовное, чем я, скучно исполняющая свою рутинную работу с 8-и до 17-и. «Духовный» не понимает, зачем мне все эти записи в трудовой книжке и эта моя озабоченность производственными трудностями, эти жуткие поездки в общественном транспорте в часы пик… То ли ему невдомек, что как раз за счет моих налогов он и получает свои компенсации и льготы, как малоимущий, то ли мне все представляется в каком-то ином, неправильном свете, ужасающе наивном…
Возможно, я действительно «не учитываю, что у каждого свой долг», но быть другой я уже не могу. Даже спустя десять лет после начала перестройки, мне все еще нравится, когда для человека общее значимее, чем личное, когда люди честно и заинтересованно работают во имя какой-то идеи, когда есть дисциплина и ответственность.
Привычный мне мир эзотериков все больше начинает для меня терять свое былое очарование, но на смену ему пока не находится ничего лучшего. Я все еще считаю эзотерическое «Зазеркалье» своим миром, хотя и не понимаю тех, кто уходит в него с головой. Не понимаю и тех, кто занимается искусственным аскетизмом и истязаниями плоти, вместо того, чтобы заставить эту плоть служить другим людям – пусть неразумным, но данным нам по рождению. Последнее является более трудной аскезой, чем толстовский уход «на природу».
Итак, я постоянно нахожусь в расщелине между горним и дольними мирами, каждый из которых пытается вытолкнуть меня, как «нечистую». Боюсь, что в итоге я когда-нибудь стану раздавленной обоими.
Похоже, я зря придиралась к православию за его непримиримость ко всем сомневающимся, не готовым отказаться от всего ради служения чему-то одному. Владимир Соловьев оказался моим единомышленником. Он показался мне понятнее тех, кто предлагал разного рода блуждания по пустыне взамен активного участия в жизни и сопереживания своей стране в не самый светлый ее период.
Раньше понятия науки и религии были антагонистами. Либо ты ученый, либо - верующий. Позже эти области человеческого знания стали иногда встречаться вместе, ну, хотя бы в названии любимого журнала питерской интеллигенции «Наука и религия». Наука может удачно дополнять и расширять религиозное мировоззрение человека, умеющего мыслить. Воспитанный светскими учителями Соловьев пережил этап отрицания церкви, но затем, именно благодаря глубине своих знаний, он преодолел в себе материализм. Естественные науки только укрепили его духовное мировоззрение. Владимир увлекся философией. Он читал САМЫХ РАЗНЫХ ФИЛОСОФОВ, не боясь запретов высоких церковных авторитетов. Чтение сделало его знатоком истории философии, что и послужило толчком для развития его собственных оригинальных идей.
Большинство моих друзей, до дыр зачитывающих самиздатовскую «духовную» литературу, никогда толком не читали философских работ. Им явно не хватает хорошей школы и организованного ума. Не в этом ли причины нашего с ними расхождения?
Соловьев, оказывается, тоже не уважал дилетантского, поверхностного отношения к предмету, но и не признавал прагматиков, исповедовавших модную в те времена философию позитивизма, уважавшую только прикладное знание, считая, что наука не нуждается в стоящей над ней философии. Соловьев философию высоко ценил и придавал глобальным философским идеям самое большое значение. Его интересовало, что лежит в основе мира, в чем сущность зла и в чем состоит предназначение человека, отдельной нации, человечества. И в этом наши с ним интересы снова совпадали.
Исходя из христианского мировоззрения, можно последовательно и логично описать картину мироздания без всяких ссылок на библейские и евангельские сюжеты и их спорного толкования. Основной философский принцип Соловьева - всеединство. Человек, считает он, - самое прекрасное и самое сознательное существо в природе. Из результата мирового процесса он становится его участником и этим соответствует своей цели - взаимопроникновению духовных и материальных элементов Вселенной.
О чем чаще всего спорят религиозные системы? О добре и зле - их природе, о том, можно ли очиститься от зла, и о том, что составляет природу человека. А еще о любви. Утверждение «Бог есть любовь», вдохновляет, но не подтверждается действительностью. Все наши намерения обычно идут из лучших побуждений, но неизменно приводят к худшему, а количество добра и зла в мире остается примерно одинаковым. Соловьев определил космическую сущность зла и лжи почти так же, как я когда-то думала о ней. Зло есть нарушение взаимной солидарности и равновесия частей и целого. Точно так же, ложь есть одна из правдивых сторон бытия, во имя которой отрицаются все прочие.
Может быть, я напрасно страдаю от того, что нахожусь в расщелине между горним и дольним мирами? Может быть, в ней, в этой расщелине, и место человеку, а отсутствие «греховных» сомнений признак вовсе не святости, а ...глупости?