Лиственница. Первая ко мне любовь

Нина Гринбанд
Дневник Нины.

В Глухове.

Уроков не помню ни печенгских, ни украинских, в Глухове, куда семья переехала ( папу перевели по службе), и где мы прожили полтора года. Сохранилась фотография класса ( 1 сентября 1956 года), глядя на которую, я удерживаю в памяти учительницу, Раису Дмитриевну. Она очень просила меня не уезжать из Глухова, потому что я буду отличницей (!), И ещё помню мальчика, который часто катал меня на велосипеде, и нас дразнили «жених и невеста». Женька Солодовников. Так его звали. Но это, так сказать, положительный образ кавалера из братской Украины. А вот другой пример из жизни восьмилетней героини в Глухове. Снова мальчишки и девчонки. Снова улица – но здесь теплее, больше приключений. Дорога, и на ней тыква вычищенная с вырезанными глазами, ртом, носом, а внутри  горящие свечки – так мы веселили шоферов. Или протягивали поперёк дороги верёвки, чтобы спотыкались прохожие – что ещё творили, не помню, но творили, конечно. И, конечно, складывались уже отношения...


Мальчишки на Украине смелые, наглые. Девчонки уже страдают от их приставаний, не знают, куда от них деваться и как с ними бороться. Помню, как талантливо я тогда избежала первой ранней «любви». Во дворе стояла коренастая яблонька, дети часто забирались на неё и сидя, болтали, проводили тёплые вечера. Вот и я, в тот раз одна, сидела на ней, вдыхая летний аромат, и вдруг заметила Федьку, уличного «ухажёра». Душа замерла, как сейчас помню, лихорадочно заработал инстинкт самосохранения, и я, первая, с необычайной ласковостью осыпаю его, как лепестками роз, самым нежным: «Феденька! Куда ты идёшь? Правда, как тепло и красиво в саду!» Феденька, естественно, обомлел от подобного обращения! Он привык к тому, чтобы его боялись. Давали инициативу его началу «самца», а тут... инициатива перехвачена! И беседа потекла по-человечески, с достойным равновесием между мужчиной и женщиной! Этот урок я запомнила на всю жизнь,и пользуюсь своим «методом» инициативы до сих пор. Да, да, по сию пору приходится сохранять своё женское достоинство и платить за это приходится особо... Зато – «гордым легче»...

А в то время мой женский опыт только начинал накапливаться.


Что ещё хранит память о Глухове? ...Сад, вечер, звёздное небо, мы с мамой на крыльце, на другом – соседи. Звучат  мелодии песен, романсов – тёплый мамин голос проникал в душу. С ним в мою жизнь входили первые песни, арии, романсы. Мамины сёстры пели все, но её голос был особенный. Она не демонстрировала его, пела её душа, и, сколько помню, везде до конца дней она была любима. На каждом вечере её просили петь «Руки» и «Маму», слушали, затаив дыхание, со слезами на глазах. Слава Богу, что мне удалось записать её на кассету на своём дне рождения в 1987   году. Ей аккомпанировал Боря Иванов. Услышав мамино пение, решил, что его сопровождение нужно усовершенствовать. И они увлеклись! Она могла бы стать прекрасной певицей... Но то, чего ей не удалось осуществить в своей жизни она потихоньку реализовывала в своих детях.


С Глуховом связываю всегда запах настурций. И перед глазами возникают газоны с травой, площадь с фонтаном и церковью, деревянные дома. И ещё запах чего-то знойно-палёного. Изредка этот запах настигает меня в каких-то переулках – и я снова окунаюсь воспоминаниями в этот маленький  украинский городок.
Мы прожили там полтора года, потом отец демобилизовался, и семья переехала в Петергоф, туда, откуда мама со старшей сестрой эвакуировалась в начале войны...


Нас приютила тётя Лиза, мать маминой довоенной подруги Зины. Сейчас я отдаю дань мужеству тёти Лизы. Она приняла нас в крохотной двухкомнатной квартирке...


 &&&

   



 Дневник отца.               

 



 У бабы Лямы мак ели.


Баба Ляма - соседка Шуркиных родителей.

Правильно её называть баба Марья, но,видно, с каких-то пор кто-то не выговорил "баба Марья", и имя баба Ляма так и осталось за ней.
В 1969 ездил я в отпуск, ей тогда было 96 лет. Когда назвал её бабой Лямой, вспомнила она меня, и я даже прослезился...

Так вот, Шурка и я всегда у неё в огороде что-нибудь да натворим.
А мак рос всегда крупный! Однажды забрались на маковые грядки, до предела наелись его и - уснули прямо на грядках...

Она нас прихватила и крапивой по задницам хорошенько проехалась. Мы соскочили и помчались через плетенёк к Шурке в огород. Он ростом намного выше меня - пролетел быстро. А я в отверстие - там как раз стояло полотно от жатки - и, как на грех, мои штаны зацепились за рог полотна, и - в штанах образовалась большущая дыра!..

Баба Ляма кричит:"Сорванец, беги ко мне, я тебе штаны зашью!"  Нет, думаю, отдубасит, чего доброго - меня не проведёшь... Правда, меня все женщины в деревне жалели (мать была мачехой, но она меня не обижала).

Пришли мы с Шуркой к нему домой. Тётя Дора сняла штаны и заштопала.

Дома, конечно, заметили, но всё прошло благополучно.





                &&&&&



                Подчистка травки.


У Шурки в огороде находился) погреб, верх которого был заделан дерном. И ранней весной на нём зеленела травка.

Шурка начал его заступом счищать (заступ - это тяжёлая лопата). Травка никому не мешала, росла бы себе да росла. Немного счистил, и мы стоим друг перед другом.

Он мне говорит:"Отойди, не мешай!" Я - ему:"Сам отойди, я тебе не мешаю." Он стоял на своём, я - на своём. Результат - у меня до сих пор шрам на губе. Конечно, потекла кровь, естественно, я заорал, и - дёру домой!

Отец с матерью перепугались. Когда рассмотрели, то поняли - ничего страшного.

Отец ещё и всыпал:"Не реви, ты ведь мужчина! Голова целая, а рана зарастёт!"



                &&&&&


                Закурили.


В летнее время родители работали в поле. Шуркины и мои всегда работали вместе - так полегче было. Да Шуркины родители были побогаче: у них кой-какая техника была. Вот они в дружбе были. Ну, а нас - не разлей вода.

Лето в Сибири очень жаркое, сухое.

А нам захотелось закурить. Набрали бумаги, самосаду, нашли одну спичку. Пошли к Бабе Ляме к огороду. Закрутили самокрутки, а спичка-то одна - сгорела, и всё! Мы решили продлить удовольствие и у плетня развели маленький костёр. Естественно, подул ветерок, плетень загорелся.

В 300 метрах находился лес, мы - туда, и смотрим, что будет дальше. Через некоторое время приехали пожарники на конной тяге. Плетень, как назло, сгорел быстро...

Чтобы нас не разоблачили, мы убежали к родителям в поле. Ну, конечно, по нашему виду определили, -  что-то натворили!...
Вечером приехали домой, наши задницы горели, наверное, так же, как и бабы Лямин плетень!..

Через некоторое время ей сделали новую изгородь - она была даже довольна!


                &&&&&


               

                Клубничка.



В наших краях, Куйбышевском районе Новосибирской области, все ягоды растут в травах, т.е. в поле. Садов нет. А если кто и посадит в огороде, считали, что это сорняк. Кдубнику-землянику ходили собирать в лес семьями или просто с детьми.

   Мать моя,очень умная женщина, к ней бабы в деревне прислушивались.


Маленький эпизод. Решили пойти в лес собирать клубнику. Так получилось, что мои сестрёнки не могли пойти. Наша мать говорит соседям:"Пошли на ближние луга. Клубника там очень крупная, но немножко недоспелая. Наберём, и доспеет". Мне очень хотелось пойти с компанией, ведь весело, и обязательно какие-нибудь происшествия! Но все решили уйти далеко, а мать настояла на своём, и я ,конечно, остался с ней.

Мы отдалились всего на 1,5 км. Она мне говорит:"Коля, не бегай! Потихоньку травку разгребай - и ягодка твоя!" В этом - материнская щедрость...
Корзины у нас с ней   хорошие,  ведерные.

Дай Бог мне памяти... Безо всякой суеты-маеты, часа за 3-4 набрали мы с ней полные вёдра ягод. Вышли на дорогу, сидим, отдыхаем... Видим, наши соперники идут с половинками кошёлок и - завидуют нам!!!

Вот это разумный опыт!!!


               

Дневник Нины.

Из моей жизни.


                По грибы, по ягоды...



   О-о-о-о, в такую рань... А будильник безжалостно орёт под ухом. Смотрю - четыре утра... Твою мать... Наташка даже будильника не слышит. "Ну, пойдём или спать будем", тормошу её. Наконец, ноги спускаются на пол и ситуация начинает проясняться. Через пять минут машина будет у парадной. Бидончик под мышку, корзинку в руки, и - за дверь.
   
   Внизу уже машина полна людей - такие все деловые... притуляемся и продолжаем дремать, пока нас не скидывают где-то на лесной опушке. Этих людей будто корова языком слизала. Мы остаёмся одни и бредём сквозь деревья.
 
   И вдруг перед нами деревья расступаются и мы оказываемся на уютном пригорке, поросшем мхом и брусникой, освещённый только-только начинающим восходить солнцем... Мы задираем головы и подставляем физиономии его лучам - нирвана...
Невольно опускаемся на землю, пристраиваемся бочок о бочок и, о, моя сестрёнка такая уютная!  - засыпаем...

   ...Очнулись под птичью свиристель и ещё под какой-то непонятный гуд...
Они выжидали нас уже, наверное, с полчаса. Первое, что бросается в глаза - набитые грибами корзины... Мы с Наташкой перекидываемся ухмылками, и снова притуляемся скраешку.

    Спина к спине, -  и у меня перед глазами снова сквозь ветви деревьев голубое небо, а на сердце  - ощущение  тепла Наташкиного тела и нежных солнечных лучей...



               


                &&&&&





Дневник отца.


1935 год. Пятый класс. Я в семье из детей старший, потом Маня, потом Валя.
Ну, эта Валя, она у меня вроде оруженосца. Я- то, брат, был один у них. И она, наверное, любила меня больше всех. Во всяком случае, моё мнение такое. Может придётся поговорить - всё расставим на места!
Я очень мал, но старался отцу помогать изо всех сил. Ездил за дровами, за сеном и соломой.Делал я сам мордушки, а отец плёл  сети для меня. Может, и мать плела... Но у меня уже был долг - кормить чем-то семью. А чем-то, это рыба. Вот я ею и был увлечён. Поднимались рано, тихо, чтоб никого не будить. А Валя уж тут как тут - раньше меня! Я ей упрёки: "Куда, маленькая ещё!"  О, Господи, как посмотрит она на меня своими упрекающими глазками, ну, и я сдаюсь, конечно...
Когда усаживаемся в бот, солнца ещё нет.
Из трёх сетей набираем карасей в бот, и - домой. Довольные до невозможности! А дальше всё дело было рук матери.
Ещё история с Валей. В меня влюбилась Аня Хроменюк из пятого класса. Тут я познал, что такое ревность! Валя всегда и везде со мной.  Особенно в кино!
Церковь нашу сломали не совсем: в 1935 году сняли купол, сбросили колокола. Остальное осталось, и она у нас стала клубом. Настоящим культурным центром. В основном, гнали фильмы.
Денег у нас нет. Зарабатывали своим потом. Нанимались крутить динамо. Если я согласен крутить, идёт Аня, и следом, естественно, Валя. Валя Аню ненавидела за то, что та меня вечно эксплуатировала, заставляла крутить вместо себя. Всё зависело от того, сколько сеансов накрутим.
Садимся на свои места: я, рядом Аня, а Валя нас обязательно разъединит - сядет между нами. Но у Ани характер был, наверное, волевой. Говорит: "Коля, пошли!" Что мне остаётся делать - только идти. Она меня под руку ведёт в бывшую больницу - а там,говорят, руки-ноги отрезают, -  какая любовь может быть?..

     ...Я Ане очень признателен, что она меня целоваться научила! Она меня, оболтуса, так целовала, что мне сейчас 72 года, а я всё с удовольствием вспоминаю... Дай Бог ей здоровья!
После всех этих процедур привела она меня в клуб и сдала, довольная, на поруки моей сестрёнке Вале.
Вот так я получил свой первый поцелуй в 14 лет.










Дневник Нины.


Размышления.


   Есть ли в Любви инициатор? И должен ли таковой быть...
 Первая ко мне... или первая моя... - которая важнее?...

В поисках ответов на эти вопросы мне приходилось многим поступаться, чтобы, наконец, придти к себе самой, почувствовать собственное "Я" с силой, способной отличать истинное чувство от скрытой фальши. Получить талант самой управлять своим миром чувств  без влияний извне.



Ты не видишь - это Я!


Тень проскользнула мимо меня, обычная тень, а меня будто кипятком ошпарило... Да, через несколько секунд за закрытой дверью она замаячила за тюлем окна, от которого я уже с час не отрывала глаз. Он... Видел, и - ни слова... Ни жеста... Пульс колотился в мозгу, приказывая идти прочь, но ноги вросли в асфальт, взгляд неотрывно следил за каждым его шагом: вот сейчас он беседует с матерью, наклонился над кроваткой дочери - Господи, ей давно уже пора спать! И вот - задёргивается штора, и мой бывший мир исчезает с экрана...

...Остаюсь наедине с собой и своими тягостными мыслями. Я могла бы стать прекрасной матерью для его дочери, он ещё и не догадывается, какие таланты во мне кроются!!! Его мать так привязана ко мне и до сих пор не может простить ему его разрыва... Но это ли Главное?...

Память рисует появление его бывшей жены на свадьбе у нашего общего друга. Реакцию я почуяла немедленно: он её любит... Но Я? Нет, надо выждать, сказала я тогда себе. Ожидание привело к поражению.
Позже узнаю подробности предыдушего брака, и  у меня проясняется мозг.



Она.


Была хороша собой. Артистична. И, как теперь понимаю, хороша в постели. Да, она знала толк в сексе! Об этом мог рассказать ни один из его окружения знавших её ближе, и попробовавших её на вкус. С лёгкостью бросила малышку, родившуюся против её желания, и вслед за французским  поклонником съехала в Париж.
 В чём могла с ней сравниться девочка, только покинувшая стены школы? Взрастившая понятие Любви на  любимых поэтах и романах... От природы созданная отдавать себя без остатка.
Но это Она -- со своими достоинствами и несчастьем.


Он.


Что мог дать ей Он? ... Неплох собой, на сцене играл главные роли. Просто потому, что хорошо смотрелся. Душа была мертва. Энергетика подавно. Этого-то ей и не хватало... Мне ещё этого было тогда не понять, мала, и другие цели перед собой ставила!
А ему после фиаско нужно было лишь пристроиться для благополучной дальнейшей жизни. В студентках он не нуждался - кормить надо! До Любви ли тут!!!
Кандидатуру долго искать не пришлось... Типичный брак по расчёту протекал на глазах около 30 лет.
Как время меняет людей, когда они живут без Любви...


Я.


    Он хотел притронуться к ней. Но её только от его мановения руки, как от ожога, отнесло в сторону. Всё тело дрогнуло от...
    Нет, не от Любви.
    Тело дрогнуло,  не желая грязных прикосновений прошлого, в котором первое дуновение её души было сметено бесчувственным смерчем равнодушного самца, ищущего наживу, но напавшего на юное трепетное сердце...



                &&&&&


   ...Да,  тогда, в 1966-м  я ещё бредила театром. Театральная студия в районном ДК была единственным местом, куда после школы можно было кинуться, чтобы немного себя реализовать. До этого помню себя в ролях Снегурочки на каждый Новый год на районных праздниках, ещё драмкружок Мары Палны, мамочки Димки, с которым в пятом классе крутили школьный "роман", и, конечно, стихи... Конкурсы, конкурсы... И даже дипломы!

       Помню концерт в Нижнем парке. Мы как победители удостоены чести выступать перед посетителями парка. Сцена находилась в западной части. Я читала из Евтушенко "20 лет спустя": "Сонька пляшет в исступленьи..."    Вдруг слышу: "Нин, привет! Это мы!!!"  Мои приятельницы по музыкальному кружку!  Прерываю "бетон социализма" и говорю: "Ну, девчонки, я вам тогда про любовь!!!"  И глаза в глаза, душа в души полились любимые строки... - толпа росла на глазах, "ещё, ещё!" слышала я вместо аплодисментов, и вместе с любимыми строками стихов плакало сердце и прощалось с первой любовью,  и жаждало нового неведомого...
       что впереди?...


               





                &&&&

            


  Дневник отца.

  Вторая любовь ко мне.



   Седьмой класс. Я -- председатель совета отряда пионеров. Уже комсомолец с 1935 года.
   
   Учился я не очень. Любил географию, потому что учительницей была моя тётя Аня - Анна Алексеевна, сестра моей мачехи. Любил математику, а потом - геометрию, и химию не очень.
 
   Воспоминания смутные. Аня - девочка статная, ростиком выше меня. Уже грудки хорошие, попа под её стать! Я - пока на неё никакого внимания...
   
   В весеннее время, любовь, наверное, на всех нападает! Чувствуется, она в меня влюбилась...
 
   Однажды мы все гуляли вечером, гурьбою. Она подходит ко мне и говорит:"Коля, пойдём, побродим!" Тогда я не был падок до прогулок с девочками. Почему-то согласился. И пошёл. Вся инициатива исходила от неё. Мы с ней гуляли долго, вечер был очень тёплый, хороший - она меня очень расположила к себе. Говорили обо всём, чём можно, но в моём характере. Чувства мои к ней разыгрались! Она мне позволила гладить её, но не ниже грудей! Мне это составило большое удовольствие, и ей тоже. Я осмелился и направил свою гадкую руку ниже дозволенного... Она мне:"Коля, только не это!.."  И вот это "НЕ ЭТО" я пронёс через всю свою жизнь, живя честно перед девочками и женщинами. Я их любил, они ко мне относились с доверием.

 
 А я так учится целоваться, и одновременно бережно относиться к своему счастью.
Благодаря Анечке. Жаль, что не помню её фамилии...


               

               



                &&&&&&