Г Л А В А 61
Долгий кошмарный день, наконец, кончился.
И наступила тихая тёплая ночь. Небо за "стеклом" было чистое, звёздное. Жалко: звуки и запахи не проникали за Оберег.
Угомонились перевозбуждённые пещерники.
Когда мы с Зебом прибыли, увидели всех в таком состоянии, точно пещерники пребывали в лёгком опьянении. Победа! - первая, серьёзная, к которой каждый приложил руку - вскружила головы, не хуже хмельного мёда. Десятки сотен гибридов атаковали пещеру, но все атаки захлебнулись: дружный отпор отбрасывал атакующих. Почти каждый брошенный камень достигал цели. Особо отличились дедульки.
Дело было так: дедульки лихо подносили "боеприпасы" камнеметателям, когда один гибрид ухватил Щулеца клювом, но Юрик, не долго думая, сиганул похитителю на крыло и, непостижимым образом, добрался до головы. Всё в полете! В руке Юрика был острый булыжник, которым он и проломил череп гибриду. Упали в воду, где уже было тесно от трупов. По ним легко пробежали до берега. А через пару-тройку минут случайность обернули в систему: вооружившись острыми камнями, затаивались на выступах и прыгали на пролетающего гибрида. Осечек не случалось, ибо атакующие напирали плотной стаей.
Основная заслуга, безусловно, принадлежала Зарёме. Когда её больно ударили крылом, девочка так разозлилась, что включился её огненный Дар. Гибриды вспыхивали, словно пучки соломы, и сгорали ещё в падении (Вот откуда запах горелого мяса).
Не принимали участие в битве Яга и Добран. Яга по причине медвежьей спячки, а Добран... Хоть опухоль спала, но нога ещё плохо слушалась, поэтому его определили... нянькой к Крапивничкам. Добран рвал и метал от такой участи, но его не слушали. Не до того было.
Победу отметили шикарным застольем. Я, было, заикнулась, чтоб не очень-то налегали на запасы, но мои замечания утонули в общем возбуждении. Почему-то все были убеждены: после такой затрещины Вонюка нескоро оправится, а у нас будет время пополнить запасы. Лично у меня такой уверенности не было.
В разгар пира ко мне подошёл Ягодка.
-Госпожа, дозволь побеспокоить.
-Валяй. Только без "госпожи", если можешь. Напоминаю для забывчивых: меня зовут Варя. Ва-ря!
-Да... госпожа... Ва-ря...
-Тьфу, на тебя. Ладно, давай, что хотел.
У Ягодки была просьба. Если, конечно, "госпожа Ва-ря не сочтёт за дерзость". Суть просьбы такова: он присмотрел один труп гибрида, вернее его крылья...
-Можешь не продолжать: я поняла. Пошли.
Вообщем, Ягодка отнёс меня к "донору" и "операция" прошла удивительно легко и просто, точно я уже набила руку на сотне подобных. А ведь это вторая, после овечьей ноги. Хотя, по правде говоря, я тут с боку припёка: всё сделали Спица (роль скальпеля) и Телохранители (хирургия, ассистентки). Я лишь попросила их...
Радости и счастью Ягодки не было границ. Опробовав крылья, он лихо опустился на камень, где стояла я, рассыпался в слёзных благодарностях и заверениях, что теперь ради меня... за меня... во имя меня... Короче говоря, если бы у него была дюжина жизней, он отдал бы не задумываясь все, дабы даже волосок не упал со светлейшей головки справедливейшей госпожи Ва - ри...
-Стоп, стоп! Угомонись! Ты уже сделал для меня столько... Это тебе ПОДАРОК за твою преданность. Летай на здоровье!
Вскоре пещерники от пережитого и обильного ужина, почувствовали адскую усталость и завалились баиньки.
Зеб и Уп, чередуясь, облетали дозором окрестности Оберега. Что там, на уме у Вонюки? В любую минуту можно ожидать какой-нибудь пакости.
Исчезли гибриды за Оберегом.
"Живой трофей" сидел на выступе над пещерой и время от времени ныл. Зеб трижды просил у меня "заткнуть ему глотку". Не разрешила. Ведь бедняга не угрожает нам. Одинокий, несчастный... Убивать его... всё равно, что беззащитного цыплёнка. Пусть живёт. Кто знает, может, ещё пригодится.
Когда в очередной раз вернулся Уп и, буквально, свалился с ног, Ягодка с живостью предложил подменить его. Улетал с чувством безмерной гордости.
Бодрствовали только мы с Добранном. Он, благодаря настойкам дочери, отоспался на седмицу вперёд, а я... Почему ко мне сон не шёл? Не ведаю. Вроде и усталость присутствует, и тяжесть в глазах, а заснуть не получается. Видимо, что-то было такое, ещё не осознанное, что прогоняло сон. А может, просто нервное...
Добран чувствовал себя стеснённо. Такая битва была, хрупкие бабы, как воины сражались, а он... нянчился с ребятишками. Бедняга не смел, поднять на меня глаза. Я молчала, боясь неосторожным словом ещё больше ранить его.
Прилетел Зеб, лёг рядом со мной. Всё спокойно. Только вот уровень воды значительно поднялся.
И тут я чётко осознала, что именно этот вопрос и не давал мне заснуть. Вода... И десятки сотен трупов в ней. Это опасно! Как ни крути, а придётся ещё раз рискнуть на сброс воды. Иначе эта "каша" породит какую-нибудь гадость, которая свалит нас в одночасье...
А что Вонюка? Ушёл на передышку или, затаившись, выжидает, когда я в Обереге сделаю брешь?
КТО БЫ ПОДСКАЗАЛ? АУ! ЛАДАНЕЯ!
Зеб, посопев, обронил:
-Думаю, сливать надо в другом месте. Если Вонюка караулит, то близ Шлема. Поди, радуется: мы тут как привязанные...
А что: пожалуй, так оно и есть. Если удалиться в сторону, километра на три-четыре...
-Отдохни часок, и слетаем.
Как-то незаметно подкрался сон и захлопнул меня, точно в коробочку. Вздохнула, и полетела в жаркую бездну...
...Зеб разбудил меня, когда по его расчётам прошло два часа. Час сна он, вроде, как подарил мне.
-Уж больно сладко почивала... жалко тревожить было...
Лично мне показалось: спала не более пяти минут.
Небо было так густо усыпано звёздами, что просто не верилось, что такое бывает. Точно разбили тонну стёкл в мелкую крошку, и теперь они в лунном свете поблёскивают. Тепло и тихо, воздух лёгкий, влажный. Где-то там, наверху, исправно работала "вентиляция", не допуская духоты.
Море под нами ужасающе выглядело: представляла, что много трупов, но столько! Жуткое зрелище...
Я решила проверить участок в районе Долины Ворожей. Тот, где в прошлый раз я отводила воду озера.
К нам присоединился Ягодка. Он был всё ещё возбуждён: счастье настолько переполняло его, что, бедолага, не верил в его долгосрочность. Ему всё время казалось: в любую минуту подарок затребуют назад. Поэтому Ягодка старался извлечь из подарка максимум удовольствия: он не просто летал, а наслаждался, как говорится, всеми фибрами души.
А потом к нам пристал... "живой трофей". Он перестал ныть, лишь глуховато кудахтал и всё жался к Ягодке, словно потерявшийся птенец, наконец, нашёл мамку. Ягодка добродушно смеялся и, подражая гибриду, пытался отвечать на его жалобные кудахтанья.
Зеб хмыкнул:
-Два сапога пара! Только сапожник был неумеха... или пьяница...
-Ты на себя посмотри: без хвоста, одноухий, без усов, местами... плешивый.
-Я... - дёрнулся Зеб и замолк, только внутри его заклокотало возмущённое урчание.
Действительно, на эту парочку без улыбки невозможно было смотреть. Там, у нас, назвали бы их мутантами или генетическими уродами. И ничего хорошего в жизни их не ожидало. Лаборатории, садистские опыты, исследования... Меня даже в дрожь швырнуло, как представила, что Ягодку колют, режут, скрупулёзно изучая каждую его клеточку... НЕТ! Даже если Вонюка запрёт нас здесь, вновь устроит "духовку" и ещё тридцать три несчастья сверху, а спасенье будет лишь в Проходе, то и тогда я не сделаю этого! В лепёшку расшибусь... а верну к жизни Долину Ворожей, Посёлок!
Вот оно это место. Внизу, под водой, Долина. За Оберегом, вплотную горы. Сплошная каменная стена, чуть наклонившись, нависает тёмной махиной. Кажется: вот-вот рухнет... Но, увы! это только кажется...
Моё отчаянье было недолгим: пролетели вдоль Оберега вправо метров пятьсот, и я увидела трещину в стене. Прекрасную широкую трещину- ущелье! Оно начиналось сразу за Оберегом, раза в четыре ниже уровня воды. Просто великолепное место для нашей цели!
И я рискнула открыть Оберег на ширину всего ущелья.
Друзья... Словами не передать, что началось. Вода не просто ухнула вниз, а точно диким обезумевшим зверем рванулась из клетки на свободу. Рёв "зверя" был оглушительным и ужасным, даже в дрожь пробило. А "бег" всесокрушающим: гремели, захваченные потоком камни, либо разбивались вдребезги о встречные, либо выворачивали их и продолжали путь, круша друг друга. С адским грохотом осыпались подмытые края ущелья, поднимая в воздух гигантские водяные столбы...
Минут через пять я уже не в силах была терпеть этот шум: голова раскалывалась, давило виски, болезненно свербело в ушах. Да и сердце трепыхалось в области горла, в горле же пересохло, и ощущения такие, будто я слизывала ржавчину с метала.
Видимо, Зебу и Ягодке было не лучше: не сговариваясь, повернули и полетели к торчащей из воды скале, метрах в трёхстах. Скала отдалённо напоминала стоящий подошвой вверх изрядно разбитый сапог. На его размочаленный "каблук" и опустились. Гибрид покружил над нами, вопросительно покудахтал и, не получив ответа, сел поодаль.
Шум стал приглушённым, но ещё достаточно громкий. Постепенно отступали боль, дурнота. Угомонилось, вернувшись на место, сердце. Только сухость и привкус ржавчины остались во рту.
Посветлело: появившаяся луна, откинула вуаль и во все глаза взирала на происходящее.
Ущелье отсюда хорошо просматривалось. Впрочем, само ущелье лишь угадывалось, ибо тонуло в водяной пыли, что туманом затянуло окрестности. И там, внутри тумана, грохотало, ревело и выло. И ещё уйма разных звуков.
А по эту сторону Оберега вода текла почти бесшумно: лишь лёгкий шорох трущихся друг о друга трупов гибридов. Сколько же времени понадобится, чтобы течение унесло весь этот "мусор"?
И сколько, пока шум "ниагарского водопада" привлечёт внимание Вонюки? Успеем ли?
Внезапно мысли мои переключились на другую область. И мне стало не по себе...
А подумалось о последствиях. Куда ведёт это ущелье? Что там впереди... на пути рождённой мною реки? Дикой, безумной, а потому несущей смерть и разрушение. Кому? Только ли растениям и животным? Хотя и они не заслужили такой участи... Даже если река не затронет населённых пунктов, и животные успеют спастись... река всё равно несёт смерть: трупы гибридов там, под солнцем, начнут гнить, отравляя воду и воздух... Справедливая Зазирка породит эпидемию, мор...
О! КАК ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ! Шутя, лишь движением руки породить реку и... одним даровать жизнь, у других отнять... Те, другие, ничем не хуже... просто ЭТИМ повезло: их знает Бог, они его любимцы...
Пока я терзалась угрызениями совести, мои сопутники решили вздремнуть. Зеб свернулся калачиком, сложив голову на передние лапы. Ягодка примостился на корточках в выемке, укрыв себя крыльями. Гибрид сидел на выступе, спрятав голову под крыло и поджав одну ногу. И забавно похрапывал.
Шум реки стал менее резким, уже не раздражал слух, а действовал усыпляюще, как колыбельный напев. Сонное царство захватило и меня.
Только я не заснула, как обычно в своей жизни, а, словно, вошла в тёмное стылое помещение, скоренько пробежала его и торкнулась в невидимую дверь. И она распахнулась. В лицо ударил яркий солнечный свет, глаза резанула жгучая боль, навернулись слёзы. Проморгалась, и увидела, что стою на опушке леса. Он тянулся извилистой стеной слева, а справа, полого, начинались горы, поросшие низким кустарником. На вершине горы, точно включённый прожектор-солнце.
Над травой лениво порхают разноцветные бабочки, сонно гудит шмель... Я... обычного роста и трава достигает почти моих плеч.
За спиной раздаётся шорох, будто газетой зашуршали. Резко обернулась: в трёх шагах лежит огромный валун, напоминает надкусанную грибную шляпку. И на этой шляпке свитая кольцами лежит крупная змея. Кожа её в мелкую клеточку, изумрудно-рыжая, голова синевато-чёрная. И два жёлтых, на выкате, глаза.
-Будь здрава, Зазирка!
Змея просто смотрит, а я слышу голос где-то внутри себя. Приятный женский голос. Располагающий.
-И ты будь здрава. Хотелось бы знать, с кем... говорю...
-Ты, наверное, слышала обо мне. Рано или поздно мы должны были встретиться. К сожалению, не так... как сейчас... Я Середа.
-Середа?.. А, вспомнила: жена Морока.
-О чём сожалею...
-Ну, это ваши семейные дела. Вам нужна свидетельница для развода?
Змея коротко зевнула, а во мне зазвучал заливистый бархатный смех.
-Молодчина! Раз шутишь, значит, не ведаешь страха. Стало быть, мы поладим...
-Поладим?
-Да! Предлагаю заключить союз.
-Поподробнее, можно?
-Изволь...
Вот что я услышала. Когда, в своё время, Середа помогала супругу захватить власть, она думала, что властвовать будут вдвоём. Но вышло иначе: Морок, узурпировав власть, пожелал быть единоличным Властелином. А жена так, с боку припёка. Дабы обезопасить тыл, Морок лишил Середу многих Сил, оставив лишь колечко, которое ранее принадлежало Магуре - Перунице, любимой дочери Перуна.
Власть вскрыла и умножила тёмные качества Морока: он, словно, задался целью уничтожить, переиначить всё, что досталось ему. Были открыты границы, распущены доблестные дружины, земли раздаются чужеземцам за плату... И всё, что находится на тех землях, становится собственностью чужеземцев. Включая жителей тех земель. Тысячелетия вольное Тридевятое вмиг стало вместилищем рабов.
Нет, не такого будущего желала Середа, когда помогала истреблять опостылевших Сварожичей! Она думала, что всё останется, как было, только верховодить будут они с Мороком, да близкие по крови и духу. Не случилось...
И тогда Середа задумала скинуть супруга с трона. Тем более, что уцелевшие волхвы пророчили: грядёт эпоха Перемен, явится Зазирка и положит Начало Очищения... проще говоря: возврат к Изначалу, когда правила Миром Доброславная Берегиня.
Но прознал о заговоре Морок. И полетели головы с плеч... Её, Середу, обратил в гадину ползучую. Прослышав, что Зазирка уже явилась и что покровительствует ей Ладанея, воспряла духом Середа, и вот предлагает союз против Морока. Но в личине гадины от неё толку мало, а вернуть её облик может то заветное колечко Перуницы.
Много лет тому назад, один из сопутников Избранной, вопреки всем напастям, дошёл до чертога Морока. Лишь зачарованная рубашка, да меч - кладенец были у него. Проиграл храбрый витязь последнее сражение. Очарованный мужеством и смелостью противника, Морок не стал убивать его. Обратил в пичугу дивную, и отдал жене на забаву. Полюбилась пичуга Середе, не стала неволить: распахнула окно - лети! Полетала пичуга по саду и вернулась. Целую седмицу прожила птаха вольной птицей: улетала - прилетала, когда хотела, с руки клевала хлебные зёрна, да на плече, сидючи, щебетала на ушко о чём-то своём, птичьем.
Но однажды, к концу седмицы, разболелись кисти рук у Середы, каждый суставчик точно выворачивали. Кликнула служек, велела приготовить травный завар. Сняла перстни да кольца, положила на стол, а руки ноющие опустила в глубокое блюдо с заваром. Так стало хорошо, так сладостно, что Середа забыла обо всём на свете, погрузившись в негу...
Визги, грубые крики швырнули её с небес на землю. Кричали служки: хохлатая птаха сиганула на стол, разбросала все кольца-перстни, а одно колечко заглотнула, юркнула к окну - и была такова.
И вот прознала Середа, что та птаха в сопутниках у Зазирки.
-Верни мне колечко заветное! Стану подругой верной, союзницей во всех делах и помышлениях твоих. Скинем Морока, очистим землицу нашу от скверны и пагубы, станем править оба-двое, во имя Лада и Прави!
Приятный грудной голос, слова пропитанные искренностью... Хотелось верить...
-Как же добыть то колечко? Губить Упа не стану!
-И не надо! Останется птаха жива - здорова. Вон, по левую руку от тебя трава кустистая стоит, аспидный горошек прозывается. Сорви пяток стручков, те, что желтизной охвачены. Семя тех стручков пусть птаха склюёт. Клянусь Родом и Берегиней, беды не случится! Стошнит, беднягу, разок-другой, извергнет из желудка всё, что залежалось. Опосля водицы варной пусть вволю напьётся и недуг пройдёт.
-Допустим, сделали. Как тебя найти?
-Я сама явлюсь...
...Разбудил меня звучный зевок Зеба. В "небе" резвились Ягодка и гибрид, радостно кудахтая. МОРЕ ИСЧЕЗЛО!
Под нами раскинулась знакомая и, в тоже время, незнакомая Долина Ворожей. Прежде она походила на блюдо почти идеальной семиугольной формы с вертикальными стенками. Теперь же Долина напоминала таз с щербатыми и гнутыми краями. Озеро почти вернулось в свои берега. Суша вокруг него преобразилась: часть валунов переместилась, часть просто исчезла, ямы, ложбины так же пропали, зато на их местах выросли курганчики. Всюду битый камень и, блестевшая глазурью, илистая грязь.
Вход в ущелье стал шире, а там, где я - вечность назад! - делала запруду, лишь осыпи напоминали о ней. На месте водопада теперь был насыпной скат, и по нему бежала речушка чуть более метра шириной. Шумно, с брызгами и пеной, ныряла в озеро.
Другая река, рождённая моими руками, более широкая, плавно вытекала из озера и самоубийцей бросалась вниз, в ущелье.
Вспомнилась задачка из начальной школы: из одной трубы в бассейн вода втекает, из другой вытекает... Школа! Как же я соскучилась по тебе! Как же я УСТАЛА от этих вынужденных каникул!
Вход в пещеру едва угадывался. Скорее по памяти, чем визуально, определила. В этом каменном хаосе, щедро политом "глазурью", трудно было представить, что под этой "кашей" Посёлок. Сейчас он, конечно, под завязку в воде, забит мелкими камнями и грязью. Глядя на весь этот раздрай, я имела огромное сомнение, что нам удастся возродить Посёлок. Каторжная работа не один десяток дней только, чтобы очистить вход... А как осушить? Очевидно, придётся смириться с окончательной гибелью Посёлка, с потерей "экспонатов" Хранилища...
Зеб тяжело вздохнул, энергично потёр лапой обрубок уха. Меня закачало в разные стороны, инстинктивно хотела ухватиться за шерсть и тут обнаружила, что правую руку сжимаю в кулак. И, похоже, давно: пальцы, будто одеревенели.
Зеб перестал чесаться, и тряска прекратилась. Помогая левой рукой, я разжала кулак: на ладони лежали пять плоских желтовато-зелёных стручка, влажные от пота.
Выходит... это был не сон?! Ничего себе коврижки! Плакалась: сил её лишили, а сама такое провернула... Совсем как Ладанея, когда переносила меня в Пекло. Хотя, Ладанея, как говорится, делала это на пределе последних сил. Может, и Середа? Вроде и голос приятный, располагающий, и змеюка не очень страшная... а всё же... Что-то беспокоило, подвергало сомнению якобы несчастной супруги Морока.
-Варь, - повернул голову Зеб. - Слетаем... пожуём чего-нибудь? А?
-Давай. Пожевать неплохо бы...
Местность до самого Шлема была такой же удручающей: голо, грязно, серо...
Пещерники уходу воды радовались так, словно всё вокруг покрылось не грязью, а травой, и солнце улыбалось им не сквозь "стекло", а по-настоящему, без преград.
Наше появление было встречено ликованием. Опять это ненавистное уже обожание, навешивание ярлыков, типа Справедливая, Спасительница и тому подобное... О, Боги! как же мучительно это всё выносить!
Будь чужие люди, пресекла бы... но как этих, почти родных, почти любимых... светящихся искренней радостью, счастливых... грубо оборвать, погасить их радость? Они, конечно, поймут по-своему, простят мне даже хамство, только мне от этого станет ещё горше. Остаётся терпеть. И всё время бояться: когда-то терпению придёт конец... Вспылившая Варька в Питере и вспылившая Зазирка (Справедливая?) здесь... это как... как обычный плевок против урагана... Да! Справедливая в гневе такого может натворить... Не сама, конечно: Телохранители решат, что Хозяйку обижают... Мало не покажется! Нет, нет и нет!
Зазирка, может, и переживёт очередной ужас, а Варька точно свихнётся. Значит, выход один: Варьку спрятать подальше, изолировать от волнений. Хорошо бы... вообще усыпить: пусть покемарит до лучших времён.
ХА! БУДУТ ЛИ ОНИ, ЛУЧШИЕ ВРЕМЕНА?