Благодаря "Петронику" (Петров Никита, http://proza.ru/avtor/89269122141 ), декламатору релиз группы "Abook - Кинозал.ТВ", вы можете прослушать эту повесть (как аудиокнигу с музыкальным сопровождением) в хорошем качестве и отличном исполнении здесь:
http://kinozal.tv/details.php?id=593760 (для торрент-закачки)
или здесь:
(на высокой скорости)
Моя благодарность Сергею Матыре за идею, вдохновение и отеческое напутствие...
1. Дыхание Смерти
…Лёха рос без отца. Он и не помнил его вовсе, да и не знал толком: был ли он вообще у него когда-нибудь. Все, кого он знал в своей семье, составляли небольшой круг: мать, старшая сестра, да бабушка. Женский круг. С самого раннего детства его и растили как девчонку, разве что бантик не завязывали. Мать души в нем не чаяла и почему-то целенаправленно делала из него ангела. А Лёха и не сопротивлялся поначалу. Так как наивно полагал, что иного и быть не может. Он рос добрым малым, так как по самой своей сути, натуре что ли был таковым, но… всё-таки не мужчиной… в полной мере. Нет. Почти девочкой… Писал стихи и играл на пианино. Любил мечтать! Смотрел детские сказки и представлял себя в роли главного героя, богатыря. Но на этом вся его мужественность и заканчивалось… Эх! Знал бы Лёха, как бы она ему пригодилась в будущем… эта мужественность. Но он об этом пока не знал. Да, и знал бы – что сделаешь?! Отца нет… Одни бабы!
А потом умерла бабушка. И он тогда впервые увидел СМЕРТЬ. В гробу. Да-да! Вроде бы лежала она, его родная и заботливая бабушка, которая рассказывала ему, Лехе, такие красивые и волшебные сказки на ночь в самом раннем детстве.. И в то же время это была уже не она. Он не мог её узнать. Хотя и старался. Очень. Но не мог узнать этого надменно-холодного выражения лица и немного, как казалось тогда Лёхе, насмешливого. Рот у бабушки слева был слегка приоткрыт и около него почему-то постоянно кружила назойливая большая чёрная с зелёным отливом муха. «Ну, зачем она умерла!?» -Ему вдруг померещилось тогда, что вот эта страшная женщина, почти старуха, сейчас откроет правый глаз и посмотрит на него, ухмыляясь, и чуть-чуть укоризненно пригрозит своим костлявым пальцем (он тогда испугался этого больше всего), потом она слегка улыбнется ему всего лишь самым краешком своего рта и… тогда Лёха умрет… От страха. Так ему казалось. Ведь он был совсем ещё маленьким…
Через некоторое время после смерти бабушки мать запила, а когда Лёхе исполнилось 7 лет внезапно родила ему братишку, которого нарекли Андрейкой. Младшой! Почти – близнец! Ведь родились день-в день! Первое время мать ещё хоть как-то присматривала за ребёнком, а потом младший брат был полностью предоставлен на попечение старшего, -Лёхи. Он, Лёха, его кормил, поил, обстирывал. Сам и готовил тоже. Выводил на улицу, гулял. Подолгу. Вы спросите, а куда же делась старшая сестра? А сестра совсем ушла из дома. Зачем ей «ЭТА обуза». У неё «своя жись… - красивая» Куда ушла? Как куда! На трассу… Лёха тогда и не понимал, как вообще можно на трассе зарабатывать деньги. Но они у сестры всегда были... И это был неоспоримый факт! Который Лёха не мог себе объяснить. И тогда Лёха просто поверил. Что ТАК можно. Тем более, что и им с младшим братиком от этого иногда перепадало… Но потом сестра подсела на иглу и дома вообще больше не появлялась. Хотя нет, один раз она всё же появилась… Вмазанная! Она затащила Лёху в спальную, он, естественно, упирался, но справиться со старшей сестрой ещё пока не мог…
………………….
Когда сестра ушла, 9-летний Лёха всё ещё был в ванной… Он плакал и плакал и под мощной струей холодной воды оттирал своё лицо, особенно губы и нос… Он никак не мог забыть этот запах. «Ну, как его отодрать от своего тела?!» Как?! - думал Лёха и всё ещё горько всхлипывал… Потом он долго лежал на холодном полу и… опять плакал. Ребёнок же ещё! И вот тогда… в нём в первый раз УМЕРЛА ЧАСТИЧКА его такой большой, детской, доброй, почти ангельской души. И больше уже никогда не возродилась вновь… (А сколько раз потом это ещё было... Лёха и не упомнит всё. И что сейчас осталось от неё, от души,?! Да ничего - чёрный комок…)
А мать почти каждый день водила к себе их! Кого их? Спросите вы! Как кого? «трахателей!» Нет-нет, не надо морщить лоб, ТАК называла их сама мать прямо при старшем сыне. «Зачем ты водишь в наш дом эту пьянь?» - спрашивал он сквозь слёзы и колотил её кулачком в бок. «Как зачем? А здоровье своё я должна поправлять! Я без мужика и дня не могу прожить! Понял, дурак ты!», - почти всегда одно и то же весело отвечала ему пьяная в дупель мать. Лёху сначала коробило это слово –«трахатель», да он в полной мере и не мог понять его смысл. А потом – увидел сам…
Они ходили к ней напиться, такие же собутыльники, как она сама, ну, и между делом её трахали. Прямо при Лёхе.
А ещё чтобы хоть как-то подзаработать он разгружал машины у магазина, а в автосервисе – на подсобных работах работал, где покрасит, где обшкурит, помоет, где ещё что-то сделает.
Однажды, он хорошо запомнил тот вечер, Лёха как обычно разгружал мешки у соседнего магазина. Но в тот вечер они казались особенно тяжёлыми. Гречка. Просто неподъёмные. Очень устал. Ноги подгибались и не было никаких сил. Сильно болел живот. А "начальница" его лишь подгоняла - нужно быстрее отпускать машину. Лёха тогда упал, не устояв на ногах, от такой-то тяжести. Ведь он был ещё почти ребёнок. Мешок порвался и гречка предательски высыпалась прямо на него и на землю. Лёха стиснул зубы, потом прикусил нижнюю губу, брызнула кровь, попытался встать... А "эта сука" сейчас на него ещё и орала. Не заплатила ему тогда ни копейки, вычтя стоимость порванного мешка. Хотя и платила-то она ему - сущие гроши.
Ну, и конечно, уроки и программы там школьные он все запустил основательно.
Естественно, он ходил на уроки неготовым. А когда ему было готовиться? Андрейка был весь на нём. Да и деньги нужно было подзаработать на хлеб. Он и учебники почти не выкладывал из сумки. Приходил после школы и бросал портфель под койку. Домашние задания, конечно, не делал тоже, так, когда на перемене Колька, его сосед по парте даст списать на подоконнике. Ну, это, если сам Колька был готов. Короче, школу он запустил к девятому классу основательно. И ещё. Он жутко не высыпался. И уже давно…
Больше всех на уроках его доставала училка по литературе!
-Королёв! Ты сегодня опять не выучил стихотворение? А? Ты вообще как собираешься девятый класс заканчивать?! Как? Запомни, слышишь, ученичЁк! Я тебе твою любимую тройку не поставлю!!! Слышишь?! Не думай! Даже не мечтай! Не поставлю – и всё! Хоть тресни! Хоть кто мне пусть скажет, да хоть сам президент – НЕ ПОСТАВЛЮ! Слышишь?! И к экзаменам ТЫ будешь не допущен! Останешься на второй год. В девятом классе! И администрация школы меня поймёт! А как же! Так что готовься, второй год!!! Вы посмотрите! Переросток! В девятом классе! На второй год! Ха-ха-ха! Позор!!! Не стыдно?! А?! С малышами учиться, - они над тобой смеяться будут! Королёв?! Вот пока не сдашь мне все десять стихотворений и не напишешь все пропущенные сочинения, даже и не думай об аттестате! Совсем уже обнаглели! И что за ученики пошли! Я вам устрою! Варфоломеевскую ночь! А ты у меня, Королёв, ночами спать не будешь! Но всё сделаешь так, как я сказала!
Лёха тогда не стерпел и огрызнулся. Зря, видимо, но не смог остановиться.
-Не ваше дело! Ну, и останусь… Вам-то что!?
-Как это что?! Как ты вообще со мной разговариваешь?! А? Наглец! Хам! И кто тебя только воспитывает дома!
-Ха! Да, никто меня не воспитывает! А Вы не знали?! Мать-алкоголик и сестра - с-сука! – У Лёхи начало «сносить крышу». Ребята переглянулись и захихикали…
-А-а! Какой ужас! Замолчи немедленно! Слышишь! Сейчас же. Хам! И кто с тобой из девочек-то будет дружить! Хам! Девчонки! Не дружите с ним! Вы посмотрите на него! Это же наглый хам!!! О-о! Ужас!
-Да-да посмотрите на меня! А ещё к матери ходят трахатели! –Лёха, ухмыляясь, расстегнул левый рукав рубашки и оголил руку до плеча - на предплечье красовалась неприличная татуировка. Потом посмотрел на училку исподлобья и уже специально начал делать ей как можно больнее..
-Выйди из класса! Хам, негодяй, баран! Выйди вон, я сказала! – Училка орала и вся уже покраснела от злости.
Класс взорвался хохотом.
-Не орите на меня так и не обзывайте! Вы - женщина!!! А у меня есть мужское достоинство!! – Лёха вскочил с парты и широко раскрыл глаза, сжав кулаки, его желваки заиграли за щеками..
Учительница опешила. Но быстро взяла себя в руки.
-Нет там у тебя ничего!!! И никогда не было! Тьф-фу! –Выкрикнула она что есть мочи, почти взвизгнула, и (символически) в него плюнула!
Класс загудел.
Лёха побагровел от ярости.. Он крепко сжал кулаки и выбежал к доске.
-Нет, да? Нет?! А вот это ты видела, а! На! Смотри! - Лёха быстро расстегнул джинсы и вывалил свое "хозяйство" на всеобщее обозрение. -На! Видишь?! Видишь?! Я тебя спрашиваю?! -Его лицо было в гневе, а глаза налились кровью. Потом он опомнился, быстро заправился и рванул к дверям.
В классе установилась гробовая тишина. Каждый думал о своём.
Всего лишь через секунду, после того как Лёха выбежал из класса, со своего места вскочил Колька, сосед по парте, он подбежал к двери, схватился за ручку и, чуть помешкав, выпалил училке прямо в глаза:
-Эх, дура ты! Дура! - Потом посмотрел в класс, чуть перевел дыхание и продолжил, но уже тише, с обидой: И вы все - такие же!
Колька громко хлопнул дверью и побежал в туалет. Он почему-то решил, что Лёха должен быть именно там.
Вслед за ним, также громко хлопнув дверью, выбежала ватага парней и несколько девчонок.
Колька, действительно нашел Лёху в туалете, забившимся в угол, словно зверька какого, рыдающим, прямо на полу, у окна.
-Ну-ну-ну! Что ты, что ты, Лёха, успокойся, дура она, её, наверное, муж бросил, а с такой разве ж можно жить, стервой, вот она на тебе всю злость и срывает... - Колька присел на пол рядом с Лёхой и осторожно обхватил его за шею.
-Колька! А ты знаешь, я ведь никому не нужен в этом Мире! - Лёха всхлипывал по-детски, обхватив свою голову обеими руками и перебирая, наматывая свои густые золотистые волосы на пальцы, будто они, эти волосы, были в чём-то перед ним сейчас виноваты.
-Как не нужен, как? А Андрейке, братишке своему?! Как не нужен! Лёха! Ты чё?! -Успокаивал его Колька как мог, всё еще прижимая к своей груди...
Ворвалась ватага парней, нет не друзей вовсе, - их у Лёхи вообще было мало, разве что Колька, - просто сочувствовавших, и также люто ненавидящих училку, они выражали свою солидарность с Лёхой, подходили, жали ему руку и успокаивали, кто как мог. Лёха даже и не ожидал такого к себе отношения. Прозвенел звонок с урока и быстро пролетела маленькая перемена. Ребята ушли на следующий урок. Оставался один Колька.
-Слушай, Лёха! Я тут в одной книжке вычитал очень интересный девиз... хочешь узнать?
-Угу... -Тихо отозвался уже чуть успокаивающийся Лёха.
-Хорошо. Слушай. "Люди! Проще смотрите на жизнь! Радуйтесь малому... И успейте сказать друг другу главное..."
-Интересно. А что ж такое: ГЛАВНОЕ?! -Спросил Лёха почти что шепотом.
-Ну, наверное, ЭТО у всех по-разному, у каждого своё что ли...
-Понятно. -Отозвался Лёха и опустил голову.
-Ну, успокоился уже, а?! -Колька посмотрел на своего друга.
-Угу... Почти что... А ты иди на физику, Колька, а то не пустит ведь, такая же дура. -Лёха посмотрел снизу вверх. У Кольки вдруг сильно защемило сердце, заныло прямо как-то и всё сжалось. Что-то уж очень жалобное и даже где-то невыносимо страдальческое читалось в глазах Лёхи сейчас.
-Ну, ты это, не задерживайся здесь, слышишь, умойся, приведи себя в порядок и иди. Понял?
-Да. -Лицо Лёхи опять сделалось грустным, почти серым. От безысходности. И он тут же опустил глаза, глядя куда-то в пол.
Колька медленно дошел до двери, потом остановился, замешкался, как бы решая, повернулся к Лёхе и почти шепотом сказал: "Главное, Лёха, - это всего три слова, которые должен знать любой человек и всегда помнить о них. Ведь жизнь человеческая скоротечна. Три слова. "Я люблю тебя"!"
-Что? Что ты сказал? -Переспросил Лёха.
-Да так, ничего, давай быстрее, холодно же здесь, ну! -Колька убежал на физику.
......................
О чём думал Лёха? Наверное, о своей жизни. Сначала такой радостной, безмятежной, почти райской, а потом, когда умерла бабушка, - серой, унылой, беспросветной и вот теперь почти невыносимой. Нечеловеческой, что ли. Звериной жизни.
Вдруг дверь в туалет с шумом отворилась, и в проеме появился силуэт директрисы, уже немолодой но всё ещё энергичной и властной дамы.
-Ну что!? Преступничек! Милицию будем вызывать?! А?! Повяжем, скрутим, увезём! Куда надо. Слышишь? Там быстро из тебя «человека» сделают. Или нечеловека! Это уж как повезёт! -Директриса ухмылялась, отбивая такт своей туфлей на шпильке и уже почти хищно и внаглую улыбалась, при этом она, не моргая, уперев свой взгляд, смотрела на Лёху, прожигая его насквозь...
У Лёхи всё оборвалось внутри. И страшный холод заполнил всё его существо.
Он вздохнул полной грудью, собрал все свои силы, вскочил и рванул к выходу, прямо навстречу директрисе... Та чуть растерялась и отпрянула. Лёха стремглав пробежал мимо неё и побежал что есть мочи на улицу.
***
…Лёха пропустил несколько электричек. Он не мог. Поначалу. Решиться. Трудно ЭТО. Всегда. Нет его, конечно же, останавливал не образ матери - алкоголички и почти профессиональной б…яди, не образ сестры - наркоманки и проститутки со стажем, ни даже бабушки… Нет! Его останавливал… маленький Андрейка, братик, почти близнец, который, как сейчас казалось Лёхе, протягивал к нему свои ещё маленькие ручки и что-то там говорил. И которого непременно нужно было забрать сегодня из садика вечером, потом накормить и вымыть в ванной. "Грязный ведь уже, конец недели!" А потом постирать на него его нехитрый гардероб.
«Ещё одна! Вон идет. На скорости. Ух-ты, то, что надо! А… Чтобы быстро… Бжик – и всё.» Наконец, сжав кулаки, Лёха выскочил из под перрона и упал прямо на «рельсу». Он бережно положил свою голову на неё сверху. Примерился. Вот так. Удобно… «Рельса», такая холодная, надавила и прочертила мерзким холодом по его, нежной, ещё почти детской шее. Сердце бешено заколотилось в груди, пытаясь выскочить из груди и убежать куда подальше от этого страшного места.
-С-суки вы! С-суки! Ненавижу всех вас!!! Ненавижу! – Глаза Лёхи, наконец-то, пробила слеза. Он сжал свои кулаки. Вздохнул полной грудью и… закрыл глаза, наконец-то, успокоившись. Может быть, впервые, за многие и многие годы своей нелегкой жизни.
- Всё… Всё уже… Ещё чуть-чуть…
Гул поезда всё нарастал и вот уже зазвучал сигнал машиниста. Он сигналил и сигналил, всё громче и громче... уже не останавливался… А Лёха подумал тогда в последний миг: «Ну, зачем дяденьке-то этому ГОРЕ моё на всю оставшуюся жизнь!! Милый дяденька! Ну, прости же ты меня! Но я не могу смалодушничать… Если уж решился… Должен же я быть мужчиной. Я не баба! Нет!» -думал Лёха и от этого на его ещё маленьком, но уже мужском сердечке чуть-чуть стало легче. Оно понемногу стало притормаживать свой скоротечный ритм.
Бешенный стук колёс и рев сигнала заполнили все вокруг. Лёха крепко закрыл глаза и немного поморщил лоб. На лице его отразилась гримаса грядущей боли и ещё вот это: ОМЕРЗЕНИЕ… к этому Миру. Словно вызов. Последний. И смертельный.
……………………………………
...В самый последний момент чья-то решительная рука крепко схватила его за шиворот и рванула что есть мочи назад, к перрону. Лёха открыл глаза - огромные колеса электрички пронеслись на бешеной скорости перед самым его носом. Страшный гул. Нет сил описать! Лёха повернул голову и… увидел Кольку, соседа по своей парте. Тот что-то орал ему безостановочно, яростно, объяснял что-то, почти кричал в самое ухо. Но Лёха ничего этого не слышал. Или не слушал. Страшный гул. Колька всё ещё крепко держал Лёху за шиворот, боясь, наверное, за него. Ну, что он опять рванет к рельсам. А Лёха снова повернул голову к поезду и в его сознании чётко возник образ машиниста, побелевшего, как полотно… «Дяденька, дорогой ты мой, ну, не расстраивайся уже, да, жив я, всё ещё жив. Вот, Колька мой, что-то орущий мне в ухо сейчас, меня и спас… » - Лёха улыбался. А в его сердце, наверное, впервые за многие годы ожила частичка того самого Ангела, который пребывал в душе с самого рождения...
Поезд промчался. Наступила мёртвая тишина. Под перроном было темно, но лицо Кольки можно было разглядеть. Он упал спиной на насыпь под перроном. Закрыл побелевшее лицо руками.
Лёха наклонился и тихонько взял его за руку:
-Колька! Спасибо тебе. Колька! Хватит уже. Как ты меня нашел? А? Как?
-Да пошёл ты! – бросил ему Колька. Отвернулся… Потом тихо продолжил -Ты бы хоть об Андрейке подумал, ладно, уж обо мне, хоть бы о нём! Чем он-то перед тобой провинился?! Дурачок ты… Лёха… Нашёл из-за кого счёты с жизнью сводить!...
Лёха прилёг рядом и, наконец, вздохнул полной грудью, прикрыл глаза. Первый раз после всего, что произошло. Даже боялся теперь вспоминать после чего. Его тело охватила мелкая дрожь.
Прошло некоторое время.
-Колька, эй, ну, прости ж ты меня, наконец… Так и будешь лежать, дуться?! –Лёха повернулся, обхватил друга, потом притянул к себе.
Через пару секунд:
-Не делай так больше, понял? Не по-мужски это. У меня брат, Лёха, на первой чеченской подорвал себя и двадцать "чехов" одной гранатой, знаешь ведь... – Почти шёпотом сказал Колька.
................
-Понял, Колька. Понял. Затмение нашло. Не буду. Обещаю. Так ты меня прощаешь? – также тихо спросил Лёха.
-Хм. Спрашиваешь! Уже простил. Ещё до того как! Помнишь, когда там в туалете ты переспросил меня, а я не ответил… Я тогда тебе сказал ГЛАВНОЕ, Лёха, всего три слова. Иначе б и не спасал.
-Какие? -Опять заинтересовался Лёха и, почти не моргая, посмотрел на своего спасителя.
-Слушай, Лёха, ведь если человеку трудно, ведь должен же быть кто-то рядом, правда!
С этими словами Колька чуть улыбнулся, вылез из-под перрона, взобрался на него, встал на одиноко стоящую рядом скамейку, сложил рупором руки у своего рта и громко, что есть сил выкрикнул куда-то в сторону и чуть вверх:
-Я люблю тебя, Лёха!!!... Ты мой самый лучший друг!!!
....................................................
2. Теплота
-Колька, да ты чё? С ума сошёл, что ли! Колька! Хватит уже! Ну, хватит. Люди ведь смотрят. – Лёха выскочил из-под перрона и, схватив друга за ногу, тряс его, что есть мочи, не переставая озираться по сторонам…
Колька, наконец, закрыл рот. Потом слез со скамейки, посмотрел на Лёху серьёзно некоторое время, как-то по-взрослому, обнял его по-братски и тихо так, шепотом, сказал ему в самое ухо…
-Лёха, и ты прости меня, Лёха… Ведь если бы я сказал тебе ЭТО там, в туалете. Может быть, тогда всё по-другому вышло. Может, тогда у тебя и зацепка появилась бы… Прости… А?
- Конечно, мы ведь с тобой друзья, каких мало сейчас, и всегда будем вместе! Ведь так?
-Да, вместе, а как же иначе, мы и в армию с тобой вместе пойдем, у нас ведь дни рождения почти день в день! –Ответил Колька и только сейчас вдруг заметил электропоезд, который, наконец-то, затормозил где-то там, далеко. И вот из него, точнее будет сказать, - из первого вагона электровоза выпрыгнул мужчина и побежал к ним, сюда. Бежал, почти - летел.. Словно большая птица, "Наверное, орел", - подумал Колька, - "Такой же большой и гордый…"
-Лёха! Сматываемся, вон видишь, смотри же, это машинист бежит. щас тут будет! Ментов вызовет.- Колька кричал взахлёб и показывал пальцем вдаль. -Смотри! Видишь же?!
Лёха посмотрел, сморщил брови у переносицы, потом поднял их чуть вверх. Вполголоса очень тихо ответил:
-Ты иди, Колька, иди… а я… –Он посмотрел другу в глаза, руки Лёхи всё ещё плотно сжимали локти друга, потом снова перевел взгляд на бегущего машиниста, лицо вдруг стало мужественным. - А я никуда не пойду. Понял?! Долг у меня перед этим машинистом. Ведь он ни в чём не виноват был. А мог бы сесть в тюрьму из-за меня… Понимаешь!
-Аааа.. Ладно. Будь что будет, Лёха… -Колька махнул рукой, немного с досадой, немного с надеждой. - Я тоже никуда не пойду -Улыбнулся.
-Вот именно… -Лёха всё ещё пристально, не отрывая взгляда, смотрел на всё увеличивающегося в размерах бегущего что было сил машиниста…
Вдруг в сердце Лёхи что-то ёкнуло, он сначала не понял: отчего это. Но в следующий миг он уже "сорвался с места", будто с привязи какой. Соскочил с перрона и, что было сил, побежал навстречу к машинисту…
-Дя-де-нь-ка! Это я был! Я! Слы-ши-шь?! Да, ЖИВ я! Понимаешь, жив! – Орал Лёха и голос его раскатами эха пробегал по близлежащему лесу, отзывался, потом уходил куда-то вдаль, наверное, вниз, к речке… Далеко...
Они бежали навстречу друг другу. Лёха и машинист электрички, чуть было не перерезавшей его надвое. Эх... Сложный мир. Бежали "навстречу друг другу"? Или своей судьбе?
Время остановилось. Сейчас Колька понял, осознал, что является свидетелем чего-то важного, необычного, неординарного. Но он всё ещё никак не мог ответить на вопрос: Чего?
Фигуры сравнялись. Колька увидел: Лёха с разбега бросился машинисту на шею.
"Наверное, от радости."
.........
-Эй! Парнишка… Да, как же тебя ТАК угораздило? А? Зачем? –Всё спрашивал и спрашивал машинист Лёху.
Лёха молчал. А его глаза вдруг снова пробила полумужская, полудетская слеза… Так же, как и в прошлый раз. На «рельсе».
Машинист был в железнодорожной форме… Высокого роста, лет 34-35. Но чёрные виски его уже слегка пробила серебристая седина. Лёхе ударил в ноздри одеколон и ещё какой-то особый тонкий горьковатый мужской запах...
Он сейчас вспомнил, как в последний миг, в предсмертном покаянии просил у него, вот этого самого машиниста, прощения. Посмотрел ему в глаза, невольно сравнил с внезапно, как бы ниоткуда, возникшим тогда на рельсе образом. Понял: сходство стопроцентное. "Как это возможно? Ну, как?" Лёха не удивился, лишь слегка опустил глаза. Потом тихо сказал:
-Дяденька! Ну, прости ж ты меня! Но я не мог… ТАМ… смалодушничать… Если уж решился… Я ж не баба! -Улыбнулся краешком рта.
Машинист ничего не ответил Лёхе. Он всё ещё не верил своим глазам. Только сильнее прижал к груди. Потом похлопал по плечу:
-Да ладно... Чего уж там.. Главное – жив! Всё остальное – мелочи.
Лёха увидел: в уголке глаза машиниста также затаилась слезинка.
-Да, не расстраивайся уже, жив я… Колька, мой друг, меня и спас… - Лёха улыбался - а в его сердце, во второй раз за все эти годы невыносимой жизни ожила частичка того самого Ангела.
-А как звать-то тебя, "герой"? – Машинист прервал неловкую и слегка затянувшуюся паузу.
-Лёха! А Вас? – Он сейчас постоянно путал, никак не мог выбрать: называть ли «дяденьку» на «Вы» или всё же на «ты».
-Олег. – Машинист протянул свою большую руку.
-Ну, вот и познакомились, - ответил Лёха и пожал руку машиниста. Тут вдруг так некстати раздался гудок электрички. Тот самый гудок, который слышал Лёха перед своей «смертью». Или, лучше сказать, перед своим вторым рождением.
-Помощник! Эх, мне пора, Лёха… Рад, что у тебя оказался очень надёжный друг. Это многого стоит, поверь. Да, не делай так больше! Понял хоть? –Машинист потрепал Лёху своей большой пятерней по голове, потом погладил волосы и снова чуть улыбнулся.
Лёха улыбнулся в ответ. Тут он понял, что сейчас в его сердце поселилось какое-то новое и странное щемящее чувство… Лёха понял, что не сможет он вот так просто взять и расстаться с этим «дяденькой». Внезапно осознал: "машинист" испытывает подобное же чувство…
Олег стоял, переминаясь с ноги на ногу, посматривал: то на Лёху, то снова поворачивая голову к поезду, устремляя взгляд далеко-далеко. Как бы, посылал ему, этому "нетерпеливому" поезду, свои особые, известные только ему одному и ещё, наверное, поезду сигналы: «Ну, подожди же ещё немного! Чуть-чуть.. Ну? Сейчас уже… ПОДОЖДИ!!!»
-А у Вас есть семья? –Нашелся, наконец, что спросить Лёха…
Машинист повернул к Лёхе голову, задумался, потом нахмурил брови, опустил взгляд... Наконец, отрывисто проговорил:
-Была… Да, нет уже сейчас, Лёха. -Боль прочертила его лицо.
-Мм-м… -Лёха сжал губы, слегка опустив их уголки вниз, тоже глянул вниз. Он, конечно же, сразу понял, что не надо было задавать машинисту этот вопрос. –А у меня, - вдруг оживился он, - тоже, считай, - нет... Аааа.. -Лёха махнул рукой, потом прямо и бесхитростно так посмотрел Олегу в глаза, –Безотцовщина я! Что взять! Я и не помню его вовсе, да и не знаю толком: был ли он вообще у меня когда-нибудь. -Лёха широко улыбнулся, слегка зажмурившись, от внезапно вышедшего из-за туч солнца.
ТЕПЛО! Как тепло...
-Отцы, Лёха, бывают у всех, понимаешь! Закон природы. –Олег снова прижал Лёху к себе, даже поцеловал в лоб. Потом сказал вполголоса: -Ладно, "сынок", давай прощаться…
От этого «сынок» Лёху опять взяла мелкая дрожь… Никто и никогда ТАК его не называл.
-А Вы где живёте? –Снова нашелся он что спросить.
-Да здесь, в городе, в пятом микрорайоне… -Оживился машинист, улица Гвардейская дом 5 квартира 53.
-Правда?! -Неподдельно удивился Лёха, широко раскрыв глаза, - Да, я ведь совсем близко! Вот здорово-то! А.. можно я… -Лёха набрал воздух в легкие, остановился в нерешительности, всё ещё широко раскрыв глаза. Пауза, к счастью, была недолгой.
-Приходи, конечно! Спрашиваешь. Завтра я, как раз, выходной!- Машинист был рад. И это было видно...
-А можно я с Андрейкой приду, это мой братишка, малец ещё. Ну, сразу после садика… его не с кем оставить… понимаете. Да, он у меня спокойный, ничего без разрешения не возьмёт.
-Конечно. Вот и договорились! Буду ждать вас обоих. А сейчас, Лёха, мне пора.. Извини уж! Работа! Машинист опять, в который раз, крепко прижал Лёху к себе, потом, подмигнув ему на прощание, взял за руку.. Он побежал быстро-быстро в обратную строну, к поезду, туда, где ждал его помощник. Ещё несколько раз оборачивался, махал Лёхе рукой.
...............
Электропоезд давно ушел, но Лёха всё ещё стоял и смотрел ему вслед. Потом он, наконец, развернулся и СЧАСТЛИВЫЙ пошел к Кольке, всё ещё одиноко стоящему на перроне. На сердце его было
ТЕПЛО...
3. Отец
В школу Лёха в тот день не пошёл. А зачем? «Пусть всё утрясётся» - мудро посоветовал ему Колька. – «Директриса – она ведь дура, ей просто необходимо немного понервничать за тебя, может быть, в следующий раз она умнее будет и, прежде чем слушать своих дебильных училок, сама чуть-чуть хоть в чём-то разберётся… Хотя… – вряд ли, Лёха, разберётся… «горбатого – могила исправит»…» -Колька с сожалением покачал головой, потом похлопал Лёху по плечу и они, не торопясь, вместе направились обратно, в город…
Колька ушел, а Лёха всё ходил по городу, весёлый и радостный такой весь, сияющий, он смотрел на улицы, автомобили, дома как-то по-особенному, мечтал о чём-то своём и всему удивлялся, по-доброму так. Лёха был счастлив, наверное, впервые за всю свою нелегкую и где-то даже звериную жизнь. А Ангел его, тем временем, вновь поселившийся в его сердце, рос и крепчал, он становился всё сильнее и сильнее и вот уже где-то там, в центре его души, почти расправлял свои могучие и светлые крылья… Почему Лёха был счастлив? Он и сам сейчас не знал… Просто счастлив - и всё тут… Наверное, от того, что остался жив, а ещё… от того, что встретил Олега… вот этого большого и сильного «дяденьку»… почти отца (Лёха даже поначалу боялся даже думать так! Но потом стал рассуждать). «Да! А ведь он мог бы быть мне отцом. Когда я родился, ему, наверное, было лет 20 или чуть более того…»
Зашёл в городской парк и сел на скамейку возле фонтана… Он не мог сейчас идти. Надо было о многом подумать, поразмышлять… Вдохнул свежесть! Хрустальные, искрящиеся, расцвеченные в полуденном солнце всеми цветами радуги, капли воды, словно бриллианты, вычерчивали в синеве неба замысловатые дуги и затем с шумом падали вниз. Вычерчивали дуги – и падали вниз… Вверх, а потом - вниз! «Ух ты, как завораживает!» Лёха смотрел на фонтан, не мигая, изумляясь, он думал о чём-то своём, а может быть, мечтал? Иногда он улыбался… а потом снова и снова сосредоточенно смотрел на разбивающиеся вдребезги о водную гладь «бриллиантики» капель… На душе у него было спокойно и безмятежно. Он общался сейчас с самим собой. Молча. Иногда улыбаясь. Укромно так. Чтобы никто не видел его счастливого и светящегося от счастья лица.
***
Электропоезд гнал, что было сил, так как график движения был безбожно сорван. И Олег, понимая это, выжимал из локомотива все последние его лошадиные силы. «Нагонял время»… Время? Да, его. Безоглядно и где-то даже «преступно», наверное, упущенное. Олег всё гнал и гнал. И, как ни странно, ему везде был зелёный! Проход был свободен. Жми! Не останавливайся уже! Жми же!!! Ярко светило солнце, а за окном электропоезда, как и в его душе, было светло и тепло…
И тут он вдруг вспомнил свою семью: жену и сынишку… А ведь прошло уже 8 лет… "Господи, ну, за что.. Ну, зачем ТАК… Не правильно ЭТО. Нет. Не справедливо ЭТО. И горько. Всё ещё." Он вспомнил, как тогда, в тот летний июньский день они были вместе… в последний раз, но, казалось, что - никогда не расстанутся. Никогда…
Был теплый воскресный день и они в этот «последний» день перед отлетом на юг пошли в парк, на аттракционы. Маленький Андрюшка, которому едва исполнилось 7 лет, и он уже готовился пойти в школу, кружился на каруселях, весело и задорно смеясь… Было ТАК хорошо. Не описать. А потом… Потом самолёт разбился… превратив жизнь Олега, отца и мужа, в сплошной и непрекращающийся АД, вот уже 8 лет. Иногда ему казалось, что жить он больше уже не сможет. Что пора кончать с этой жизнью. Такой серой и унылой. Но что-то его ещё останавливало от последнего и решительного шага. И он жил и жил. Несмотря ни на что. И только по ночам, просыпаясь в холодном поту, - отворачивался к холодной стенке и скрежетал зубами. Раскусывая свои губы в кровь… Словно они, эти губы, были виноваты в его беде.
В сознании опять возник образ мальчишки, того самого Лёхи, которого он чуть было не убил сегодня. Чуть было не переехал пополам своим тяжелым электровозом там, на городской станции, будь она проклята, если бы только не его друг… Кажется, Колькой его зовут…
-А интересный парнишка, Лёха! Такой маленький и в то же время взрослый! Столько, видать, ему пришлось пережить за свою жизнь. Ни с того, ни с сего ведь под поезд не бросаются… Добрый он малый! –Олег, вспомнив образ Лёхи, широко улыбнулся. – И такой чувственный, эмоциональный. Интересная сейчас вообще молодежь пошла. Да, если б не Колька! Мммм? Что бы ты сейчас делал, Олег? Да, наверное, уже не жил бы… -Он прощупал во внутреннем кармане "пушку". «Так, на всякий случай, армейский друг подарил. «Мент». Он у них там начальник какой-то. Вот и подарил на день рождения. В поездах ведь всякое бывает. Особенно в ночных электричках…»
Вечером после работы Олег долго не мог уснуть. Ворочался с бока на бок. Никак. Включил телевизор. «А ведь у меня мог бы сейчас быть такой же парнишка, как Лёха!» Ему вспомнился самый первый после армии летний июньский вечер (их задержали с мобилизацией на целый месяц, толком ничего не объяснив, бывает такое…) Дискотека. Лес. Летняя танцплощадка. Музыка. Кажется, тогда сильно раскручивали группу «Технология». Да, «Нажми на кнопку… получишь результат…» - в ушах зазвучала знакомая мелодия. Там он познакомился с первой в его жизни «девушкой» (женщиной, как оказалось чуть позже…). Они весь вечер танцевали, потом выпили с друзьями. Ну, а потом – это у него тогда случилось в первый раз! В армию он ушел без девушки, и, можно сказать, - девственником, а в армии, на точке – баб нет. Да, и здесь его никто не ждал… Вот и закрутилось-завертелось «чувство». Да, какое это «чувство», так по пьяни, как говорится… «А сейчас бы вот мог быть такой же парнишка, как Лёха. Так, с июня по… март – 9 месяцев. Хм… мартовский, значит… мог бы быть… Надо бы Лёху спросить… для интереса…» -Олег улыбнулся. Вспомнил: его тогда, ну, после ЭТОГО, в сторону отвел один приятель и сказал, что у НЕЁ уже есть дочь, - на бабушку навесила… «И тебя она заартачит, так что по-осторожней с ней, а лучше – вообще не встречайся, -всю жись испортишь!» И Олег тогда поверил. Больше они с тех пор не виделись. Вот сейчас он только подумал: а правильно ли поступил тогда? Он один, а может быть, где-то бегает его парнишка, большой уже, и не знает даже о том, что у него есть отец… Сколько ошибок мы делаем в молодости! И за некоторые из них, к сожалению, приходится расплачиваться ВСЮ свою ЖИЗНЬ…
На следующий день была суббота. К Олегу должны были прийти гости: Лёха и его младший братишка. Поэтому он встал рано. Сходил в магазин. Накупил всяких сладостей. Затоварился, короче, по-полной. Пришёл домой и стал «колдовать» на кухне. Привычное дело… В одинокой жизни…
Часов в 12 в дверь зазвонили. «Как приятно встречать гостей» - Подумал Олег. "Давно уже не было такого." - И пошёл открывать дверь.
***
Наступил вечер. Маленький Андрейка смотрел видик, свои любимые мультики – «Кот Леопольд» и «Ну, Погоди!» (они остались ещё от того Андрейки, которому навсегда осталось 7 лет…)
Лёха и Олег сидели на кухне и разговаривали о жизни.
-Лёха! Ты в девятом классе? Значит тебе 15 лет что ли?
-Ну, да! -Закивал Лёха простодушно… -Вот в МАРТЕ и исполнилось…
Лёха всё ещё смотрел на Олега просто и почти по-детски беззащитно так и чуть жалостливо, сморщив лоб и уже почти доедая свою «сахарную грушу».
Холодок пробежал по спине Олега, поёжился. Но не показал виду. Ни один мускул не дрогнул на его строгом и мужественном лице.
-А Вам сколько? –Тут же спросил Лёха.
-А чё ты меня на «Вы» зовёшь, Лёха! Там на станции, вчера, на «ты» звал! Мы ведь, можно сказать, вместе уже прошли с тобой боевое крещение… Зови на «ты», понял! –Олег попытался отвести вопрос Лёхи в сторону…
-Угу… понял… -Лёха, наконец, съел свою грушу, оставив от неё только хвостик. Потом, немного помолчав, спросил опять:
-А ТЕБЕ сколько лет…?
-Да, столько не живут! Лёха! –Олег расхохотался, опять не ответив на его прямой вопрос. Дотянулся до Лёхи и потрепал его вихрастую голову рукой. Потом всё же ответил:
-Моё время, Лёха, остановилось восемь лет назад, когда я потерял своих самых близких мне в этой жизни людей.
И Олег рассказал Лёхе свою печальную историю…
***
Лёха теперь часто приходил в гости к Олегу. Они подолгу беседовали о жизни, о людях, отношениях. Олег рассказывал случаи из своей армейской жизни, иногда - просто свою биографию. Лёха рассказывал о своей НЕЛЕГКОЙ. Иногда, просто невыносимой жизни.
-И вот ты представляешь, Андрейка стал задыхаться –Увлеченно так рассказывал Лёха маленький эпизод из своей жизни. -У него был бронхит. Потом уже определили. Какой-то астматический. Весь посинел и почти умирал... Стал выгибаться как-то весь, ну, в судороге что ли. Мне было тогда двенадцать. А дома - никого. Ночь. Уже почти 11. Мать запила тогда и не появлялась дома неделю … Я как вспомню… -Лёха потупил взгляд. Потом продолжал. –Короче я схватил Андрейку и выскочил с ним на руках, - а он тяжёлый уже, - в подъезд, на лестничную площадку и как заору: «Помогите! Помогите же! Пожалуйста! Кто-нибудь!» Никто не вышел. С-суки! Только бабушка одна, старая, ей наверное, уже под семьдесят тогда было. Одна живёт, напротив. Она приоткрыла дверь и увидела меня с Андрейкой на руках. Вышла. Позвала к себе в квартиру. Мне сказала звонить в скорую, а сама согрела на газу кипяток и плеснула им Андрейке на пятки. Я тогда перепугался жутко. Но Андрейке стало легче, он задышал, и когда приехала скорая, уже открыл глаза… Очень благодарен этой бабушке. Вот сейчас ей за хлебом хожу, а мне всё равно - по пути. А у Андрейки потом волдыри на пятках были. Представляешь! А-а! Ничего… Зажили потом. Главное – он тогда живой остался! Правда?! Ведь, правда же?
-Правда, Лёха, конечно, правда, главное – ЖИВОЙ… -Олег на минуту задумался о чём-то своём, опустив взгляд…
Лёха ощутил неловкость момента и понял, что он опять сейчас что-то ляпнул не то…
Андрейка был в соседней комнате. Он, наверное, пересмотрел уже все детские фильмы, которые только были в видеотеке и, возможно, уснул...
-Поздно уже… Нам домой пора… Не провожай нас, сами добежим. Я тебе перезвоню. -Лёха достал из кармана новенький «навороченный» телефон, который только сегодня подарил ему Олег. –Полезная вещь! Телефон. –Лёха широко улыбался. –Спасибо, ещё раз!
***
Однажды, это был кажется вторник, Лёха пришёл один и поэтому возвращаться ему тоже пришлось одному.
-Давай, Лёха, я тебе составлю компанию, да и посмотрю, где ты живешь… -Предложил Олег.
-Давай… Только лучше не смотреть. Настоящий свинарник, мать уже вторую неделю пьёт… Редко дома появляется… Да и я чего-то сейчас приборку забросил…
-А я и не буду в квартиру заходить, так, до подъезда…
-Лады! Пойдем.
------------
Лёха пригласил в квартиру. –Не удобно же, я столько раз у тебя бывал, а ты?! –Настаивал. Но квартира оказалась заперта. И ключа сейчас у него не было. Вышли на улицу, присели на скамейку перед домом.
-Это мать, с-сука, опять уперлась куда-то. Наверное, к своим собутыльникам. Пьянствует она у меня. Неделями не бывает дома…
Лёха не жаловался. Нет. Он уже привык ко всему. Он просто констатировал печальный факт своей нелепой жизни.
-Лёха! А разве можно так обращаться с матерью, ведь она родила тебя на этот свет!! –Попытался вмешаться Олег.
-Ааа.. –Лёха махнул рукой и поджал губы, отвернулся. -Уж лучше бы она меня не рожала … и Андрейку - тож - Опустил глаза в серый асфальт. –Она же неделями пьет! Дома не появляется! В канавах валяется… А потом приходит, отсыпается и на следующий же день начинает всё мыть, скрести, отчищать в доме. Я всегда думаю, «это она с себя пытается отмыть ГРЯЗЬ». Ведь грязь-то - на ней! Ведь ТАК же?!
Лёха посмотрел на Олега испытывающе, потом продолжал:
-А больше всего, я ненавижу, когда она начинает меня воспитывать… И ведь что удивительно, - всегда такая правильная делается, будто бы не она неделю пила и обоссаная валялась в канавах… Говорит мне так: «поздно не возвращайся, сын», а я всегда думаю: кто-нибудь на этом свете беспокоился обо мне, об Андрейке вот, всю эту неделю, пока она пила?! А? Никто. Ни одна живая душа…
Помолчав немного, Лёха продолжал:
-Понимаешь, когда ещё была жива бабушка, мать как-то держала себя в руках, ну, стыдно ей что ли было пить перед своей матерью, а бабушка была у нас строгой, я, правда, уже плохо её помню. Да и старшая сестра нормально училась в школе тогда. Они обе с матерью боялись бабушки... А сейчас! -Лёха тяжело вздохнул и опять опустил глаза.
Просидели минут десять. Каждый думал о своём. Олег хотел закурить, потом вдруг вспомнил, что он же бросил. И уже полгода как. Карманы его пусты.
В этот момент из-за угла показалась "фигура", точнее, - женщина в домашнем, каком-то замызганном халате. Она еле шла. Просто еле передвигала ноги. Так как была пьяной, растрепанной и грязной с одного бока, - видно, упала по дороге…
-Вон! Тащится… Тьфу, с-сука… -Лёха отвернулся в сторону. Он не мог сейчас смотреть на свою мать. Ему было ОЧЕНЬ СТЫДНО за неё…
Мать расслабленно улыбалась. Её лицо было чёрным от пьянки. Она смотрела на них в каком-то тумане, почти угаре, еле передвигая свои распухшие, красные в зелёных тапочках ноги...
Олега всего передёрнуло – его сердце бешено заколотилось в груди. «Не-ет! Бог мой… Это же не может быть… Не-ет!» - Он посмотрел ещё раз внимательно на эту, уже немолодую, но ещё и не старую, а просто опустившуюся, «испитую» женщину… Даже слегка привстал: «Точно! Она. Родинка. Над правой губой. Ближе к носу. Её нельзя спутать.» Олег вспомнил тот летний вечер, там, на дискотеке, куда он пришел в первый же день после прихода из армии. «Господи! Как давно это было.. А ведь помню, как вчера! Она ещё сказала тогда, перед расставанием, в кустах. «Не забудешь про меня? А? У меня родинка. Вот. Посмотри! Меня нельзя спутать. Ни с кем»… Так значит, Лёха мой…………..»
***
...Прихватило сердце… Это было уже не в первый раз с тех пор, как он потерял семью. Он вздохнул полной грудью. Но это не помогло – мать Лёхи медленно вышагивала, почти "проплывала" - в подъезд, держась за косяки руками. Чтобы не упасть. В глазах Олега потемнело и, наверное, он побелел. Лёха на него посмотрел и тоже очень испугался. Соскочил со скамейки - стал трясти его за холодные и так внезапно обессилевшие руки:
-Что с тобой? Что? Тебе плохо? Да? Что с тобой? Отвечай! Тебе плохо? Вызвать скорую? Да?!
Олег дотянулся правой рукой до своего сердца - начал его усиленно растирать, массировать, по часовой стрелке, так, как учил его закадычный друг, лучший врач в городе... Через несколько секунд он справился со своим волнением… и болью в сердце. Потом, как можно бодрее, попытался успокоить Лёху:
-Да, не-ет, СЫНОК, ещё по-воюем. – Широко улыбнулся… Как только мог сейчас….
Лёха улыбнулся в ответ. Он всегда теперь так реагировал на это волшебное и новое для него слово - "СЫНОК"…
Прошло несколько минут.
-Давай я тебя провожу! –Вдруг встрепенулся Лёха.
-Не-е! Не стоит. Сам дойду. Взрослый уже. А ты иди уроки учи. Запустил совсем уже!
-А чё их учить-то… меня всё равно завтра на второй год оставят… Ааа… Я уже и смирился с этим… Вот ТЕБЯ встретил… Больше ничего и не надо…
Лёха посмотрел жалобно и у Олега опять начало прихватывать сердце: «Чувствует, наверное, что ли…» -подумал он сейчас.
-Завтра не забудешь? Ровно в 14.00. На городской станции. Электричка ждать не будет!
-Да разве ж можно ЭТО забыть?! –Лёха широко улыбался.
-Значит, по рукам!
-По рукам! –Лёха хлопнул по руке Олега. –До завтра! –И вскоре исчез в подъезде…
Олег медленно побрел домой, думая сейчас о чём-то своём. Всё ещё ныло сердце. Но он был безмерно счастлив. Наверное, впервые после того самого момента, когда они всей семьей гуляли в городском парке перед отлетом жены и Андрейки на Юг. На том самом, злополучном рейсе…
***
Лёха, тем временем, нехотя, почти что через силу, зашёл в квартиру. В дверном проёме его ждала пьяная мать. Она смотрела на него исподлобья и ухмылялась…
Лёха скинул кроссовки и направился в свою комнату, - до 5 часов, когда Андрейку нужно было забирать из садика, еще было какое-то время.
-Ну, что? Приятеля себе нашёл? Мужика... –Внезапно выдавила из себя мать, шатаясь, держась рукой за косяк и ухмыляясь. -Сейчас вся молодежь… такая…
Мать произнесла ещё одно очень обидное для Лёхи слово...
Его всего обожгло. Он никак не ожидал от матери такого… Сжал кулаки, стиснул зубы. В этот момент он захотел наброситься на неё и… УБИТЬ ЭТУ ПЬЯНУЮ С-СУКУ. НАВСЕГДА расквитавшись за всю свою нелегкую жизнь...
Но в этот момент в памяти всплыли слова Олега: «Лёха! А разве можно так обращаться с матерью, ведь она родила тебя на этот свет!» Выдохнул, чуть расслабился и только потом всё же сказал ей вслед:
-Заткнись, с-сука! Да, пошла ты……!
...............
Лёха забежал в свою комнату, хлопнул дверью и прямо в одежде рухнул на кровать, уткнувшись в подушку лицом…
4. Судьба Человека
Заканчивалась вторая неделя с того самого злополучного дня, когда Лёха попытался свести счёты с жизнью.. Он теперь не только часто приходил в гости к Олегу, но и «работал с ним» на электропоезде, - сидел в кабине машиниста и учился железнодорожному ремеслу. Был смышленым малым и схватывал всё на лету. "Просто удивительно: за что его оставили на второй год?! Ну, за что? А кто сейчас работает в школах?! Сплошные дебилки, брошенки или разведёнки, - мужики все испарились… Кто за такую зарплату будет работать?!" -Размышлял Олег.
Вечером, накануне «объяснения» с Лёхой Олег опять долго не мог уснуть. Ему вдруг вспомнился ЭТОТ тяжелый июньский день. Понедельник. Почти вечер уже. Большое поле. Обломки разбившегося Ту-154. Вещи, фрагменты тел, какие-то чемоданы и люди, почти обезумевшие от горя родственники «жертв аварии рейса ****», так сообщили по телевизору. И вот он видит опять (Господи! Как вчера это было!) ещё молодого мужчину, почти парня, прижимающего к своей груди детскую ручонку, с часиками и детским браслетиком, по которым, наверное, он и опознал ЕЁ… или ЕГО… какая теперь разница, одним словом, – СВОЁ ДИТЯ…
-Они не умерли! Понимаете! –Мужчина широко раскрыл свои усталые, красные и обезумевшие от ГОРЯ глаза… -Я читал недавно, в одной книге, что рядом с нашей Вселенной есть множество других, подобных, параллельных! Их МИЛЛИОНЫ, где живут такие же люди как и мы, с такой же судьбой. –Мужчина был явно не в себе, но Олег тогда не стал его перебивать, пусть выскажется. Может, легче будет… -И вот когда в одной Вселенной человек гибнет. –Мужчина выставил оторванную и уже посиневшую детскую ручонку вперёд, прямо перед собой, потом посмотрел на неё с изумлением и ужасом, снова крепко прижал к своей груди, прослезился, но всё же продолжал. –Его душа ПРОСКАЛЬЗЫВАЕТ в другую ближайшую к нам ПО ПОДОБИЮ Вселенную. Душа не может умереть! И там уже сливается со своим новым телом и новой душой в одно существо. И просто ничего не помнит. Так как там, в этой ближайшей Вселенной его спасли! Ну, тело человека спасли! Их всех спасли! И самолёт посадили! Прямо на поле…. Понимаете, они ничего не почувствовали и… продолжают жить, в окружении своих любимых, таких как мы с вами, также как и раньше... А здесь – они ПРОСТО ИСЧЕЗЛИ и всё… -Мужчина упал на поле, крепко прижал к груди то, что у него осталось… Самую большую драгоценность – его единственную ПАМЯТЬ. Весь съежился, как ребёнок в детстве. От НЕПОПРАВИМОГО ГОРЯ... Которое только что обрушилось на него…
Олег тяжело вздохнул. Почему этот случай пришёл к нему в голову? "Почему? Именно сейчас?!" Зубы заскрежетали. Губа – опять вкровь! Встал с постели. Включил свет. Пол-третьего. Сел на краешек кровати… "Сколько можно?! Ну, сколько же… Завтра во всём признаюсь Лёхе, он ведь привязался ко мне, хотя и не знаю, как он на всё это среагирует. Лёха непредсказуем.. Хм… Такой же как и я". –Слегка улыбнулся. –Ну, Не могу я БОЛЬШЕ. Н-Е М-О-Г-У. Пусть ко мне переезжают с Андрейкой. Хм… надо же! Андрейка и почти ровесник –семь лет… Усыновлю обоих. Матери, если не признает меня, денег дам. Много. Пусть подавится. Чтобы заявление написала. Надо в органы опеки сходить. Игорю позвонить. «Ментяра»! Друган всё ж! Хм… пистолет вот подарил. Это ж надо! Хорошо, что не пригодился тогда. В школу тоже сходить не мешало бы… «ПЕДАГОГИ» нашлись! ХРЕНОВЫ. Хоть бы на квартиру к нему сходили, что ли… Перед оставлением на второй год. В девятом-то классе! -Думал сейчас Олег, чуть нервничая… -Аааа! Молодец Лёха! ЯЙЦА ИМ СВОИ ВЫЛОЖИЛ… ДА, И ЧЛЕНОМ ПОМАЯЧИЛ… Я бы на его месте также сделал!
С-суки они! С-суки!
Что тут сказать!?
***
Утром Лёха, как и договорились, вскочил на городской станции в электричку Олега. Помощника рядом не оказалось.
-А где Иван-то сегодня? –С удивлением спросил Лёха.
-Да, он отпросился на один прогон, надо сынишку вести в поликлинику. –Ответил Олег, потом добавил, с улыбкой… -Сказал, что «Лёха справится с его работой даже лучше, чем он сам, всё уже досконально изучил». Так что, считай, сегодня у тебя ЭКЗАМЕН. – Олег держал себя как можно бодрее, - он точно уже решил сегодня сказать Лёхе всю правду.
-Ух-ты! Да, ну?! –Удивился Лёха. А потом добавил… -Справлюсь… я с ЭКЗАМЕНОМ, ты не бойся за меня…
«Эх, Лёха, Лёха! Знал бы ты сейчас, о каком экзамене идёт речь!» -Думал Олег.
Поезд набирал скорость и вот уже нёсся вдаль на всех парах…
Олег не знал, с чего начать этот трудный разговор с Лёхой… Ещё дома, вчера, ночью у него были заготовлены несколько рабочих вариантов. Но теперь он понял: «ни к чёрту не годные». И отверг их все.
Наконец, начал.
-У меня был хороший отец, Лёха…
Парень вдруг стал серьёзным, - он украдкой посмотрел на Олега, вздохнул, но промолчал…
-Он многому меня научил… -Дети войны… Безотцовщина... Всё достигали и всё постигали сами… –Олег взглянул на Лёху. Тот сидел молча, почти не моргая, затаив дыхание и не проронив ни единого слова. Его, ещё почти детское тело всё вжалось в сидение. Он молчал. И только всё смотрел и смотрел вперед, не моргая.
.............
Длинная пауза. Наконец, Олег решил: а-аа, будь, что будет!
-А ты хотел бы, Лёха, чтобы у тебя был отец? –Посмотрел на него в упор. Подумал: «ведь пацанёнок ещё почти, а как тонко всё чувствует!»
Лёха продолжал смотреть в окно. Его лицо опять стало выглядеть чуть жалобным. Он поджал губы и сморщил у самой переносицы свой лоб.
-Угу… -Выдавил, наконец, он из себя, - всё ещё продолжая смотреть прямо в окно …
.............
-ЛЁХА!!! ДА, Я ЖЕ И ЕСТЬ ТВОЙ ОТЕЦ, ПОНИМАЕШЬ?! Я - ТВОЙ ОТЕЦ!!! – Наконец, выкрикнул Олег.
...Лёха внезапно поперхнулся, - даже не повернул голову. Тяжело сглотнул – горький комок в горле! А лицо его прочертила скорбь – вздохнул полной грудью... Потом - весь затрясся чуть … Наверное, от нахлынувших на него не известно откуда эмоций, а может быть, - воспоминаний?! …съежился… в комок, - уже весь – и задрожал… На его ещё мальчишеском лице, наконец-то, появились слёзы… Он сначала смахивал их рукой - не замечал… как надоедливых комариков. А потом – он вытирал их рукавами своей джинсовки, - всё без толку! Даже пытался смотреть вперед, в окно локомотива. Но они, эти слёзы… эти преступные предательские слёзы не отступали, а только всё прибывали и прибывали… И у Лёхи уже не получалось смотреть вперед… У него уже вообще ничего не получалось, - руки дрожали и не было никаких сил бороться со СЛЕЗАМИ… И вот, наконец, отбросив все свои сомнения, страхи, тревоги он осторожно придвинулся, наклонился чуть вбок, влево и прижался всем своим телом к Олегу, наверное, СВОЕМУ ОТЦУ…
.............
-Ну, где ж ты был? –Говорил Лёха сквозь всхлипывания, опустив от «прошлого ГОРЯ» глаза вниз и постоянно сглатывая нахлынувшую на него ГОРЕЧЬ...... -ТАК долго!? Ну, ГДЕ? –Лёха поднял голову, жалобно посмотрел на Олега - осторожно поцеловал его в шею, потом снова продолжал… опять у него на груди, тихо-тихо, беззвучно так, почти шепотом.
-Я ведь умирал без тебя!... И уже почти умер…. Ну, где ж ты был?! …А?…..
Прозрачные капельки капали из глаз Лёхи одна за другой, - кап-кап, - одна за другой, собрались у его подбородка в маленький ручеек, потом падали на его джинсы, образуя небольшие мокрые пятна… Лёха смотрел вниз на эти сырые пятна, даже трогал их, потом опять смотрел куда-то в пол, молчал и только всё ещё тихо всхлипывал…
Олегу сейчас стало очень тяжело. Так тяжело, - просто не описать, КАК… Наверное, ТАК, как тогда, там, в поле, у разбившегося самолета… Он сглотнул слюну, прижал Лёху к себе. Крепко-крепко… Нервно поцеловал его в голову, в его золотистые волосы... А что он сейчас мог?!
Вдруг Лёха, опомнившись, вскочил… Он сильно обхватил обеими руками шею своего отца… прижался к его небритой и щеке… зажмурил глаза и… начал быстро-быстро его целовать… в лоб… в щеки… в ГУБУ, - самый её краешек… в подбородок – ВЕЗДЕ!!!
-Не-ет… Не-ет… папка! Так не может… -Лёха захлёбывался от слов, мотал головой. - …Так не может быть хорошо! Понимаешь? Там, где я живу, - НЕ БЫВАЕТ ТАК! Там… не бывает ТАКОГО, понимаешь…–Лёха рыдал по полной программе и уже кричал. –…Милый папка! Мой милый папка! Ну, прости же ты меня, что не искал я тебя!!! Ведь ТЫ ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ!!! Я знал, что ты меня найдешь!!!
Олег крепко, по-отцовски обнимал своего сына, успокаивал его, как мог, хотя сам-то уже кое-как держался… от того… чтобы не сорваться и не разрыдаться… вместе с Лёхой.
-Тише, Лёха! Тише! Хватит уже… Ну, хватит же! … Не извиняйся, слышишь, только не извиняйся, пожалуйста, - ЭТО Я ВО ВСЁМ ВИНОВАТ! Только я… ОДИН!
- Аааа… ХОРОШО-ТО КАК! Как хорошо! Что ты нашёлся! -Лёха улыбался и уже радовался, он снова и снова целовал своего отца в щеки… в лоб… в ГУБУ, - самый краешек её … в подбородок - ВЕЗДЕ…… - от счастья, наверное, после долгой-долгой разлуки, длиной почти во всю Лёхину жизнь… Такую горькую, беспросветную и почти звериную… Он сейчас одновременно немного морщился и жмурил свои глаза, - словно и вправду не верил в то, что такое СЧАСТЬЕ возможно, - а через некоторое время внезапно сказал вот ЭТО:
-ТАМ НЕТ ЛЮБВИ, ПАПКА, ПОНИМАЕШЬ! НЕТ ЛЮБВИ!!! –Потом добавил. -А ЗДЕСЬ – ЕСТЬ… ЗДЕСЬ – ЕСТЬ… МОЖЕТ БЫТЬ, Я УМЕР УЖЕ, ТАМ ПОД ПОЕЗДОМ?! И ТЫ СЕЙЧАС – БОГ?!......................
Олег не выдержал – вздрогнул от последних слов Лёхи, - всем телом, его, столько перенёсшее за последние восемь лет мужественное лицо вдруг ПОЧЕРНЕЛО… Потом прочертила АДСКАЯ БОЛЬ… Он снова отчётливо вспомнил того молодого парня, на поле, среди обломков, прижимающего к своей груди детскую ручонку, - самое дорогое, что у него осталось. И ЕГО НЕВОЗМОЖНЫЕ СЛОВА… Они прожгли сердце НАСКВОЗЬ! Через столько лет!
Его глаза, наконец, пробила первая спасительная слеза…
-Не надо ТАК Лёха! Не надо… Слышишь! Я теперь всегда буду с тобой! И Андрейка с нами… БУДЕТ!…
.............
…Локомотив нёсся вперед «на всех скоростях», за окнами мелькали деревья, жилые постройки, автомобили, люди, вечно спешащие куда-то и копошащиеся, словно муравьи в своем муравейнике. Он крепко прижал Лёху к своей груди, нежно поцеловал его в голову, в его светлые золотистые волосы…
А за окном светило яркое большое и такое тёплое июньское солнце…
Лёха перестал плакать, так же внезапно, как и начал, он, ПОЛНЫЙ СЧАСТЬЯ, какой-то весь невесомый, легкий, ещё раз с любовью посмотрел в глаза своему ОТЦУ, провёл пальцами по его небритой щеке, как бы запоминая этот миг на всю оставшуюся жизнь…
-Только не бросай меня, папка, слышишь, не бросай, пожалуйста, а то я больше НЕ ВЫЖИВУ…
Его тельце всё ещё чуть дрожало, немного вздрагивало, и уже медленно сползало с груди вниз.
Положив на колени отца свою голову, Лёха, уставший от своих переживаний, под шум колес электропоезда, наконец-то, успокоился. Его глаза вдруг замерли… Они стали смотреть куда-то вдаль, за ПРЕДЕЛ… А в голове всё ещё эхом звучала ЭТА жуткая фраза:
"ТАМ НЕТ ЛЮБВИ, ... ПОНИМАЕШЬ… НЕТ ЕЁ..."
.....................................
5. Суррогатная мать
-Ааа.. Лёха. Ты уж прости меня. После армии дело было и, прямо скажу тебе, - по пьяни. Вот встретил твою мать (Олег улыбнулся своему открытию – «твою мать», надо же!) на дискотеке, ну, и… закрутилось… короче, дальше ты знаешь...
-Хм… Хорошо, что по пьяни… -Лёха широко улыбался – Ну, я имею в виду, что если бы не по пьяни… меня бы не было! Правда, ведь?
-Правда-правда, учёный! –Отец обнял сына - притянул к себе.
Они на всех парах неслись вперед… наверное, навстречу новой судьбе.
Только волосами, их цветом, Лёха выдался в мать. А так – полная копия отца.
После некоторой паузы Лёха продолжил свои размышления:
-Значит, я тогда побежал навстречу своему счастью…
-Получается, что ТАК… - «Не было бы счастья, - да несчастье помогло!» Часто так в жизни бывает.
-Эх, если б не Колька! Если бы он не успел тогда. Даже боюсь подумать… - Лёха посмотрел на отца.
-А ты и не думай об этом, Лёха. Ведь произошло то, что должно было произойти. И вот мы все теперь вместе.
***
Олег пришёл к уже хорошо знакомой Лёхиной квартире. Он приходил много раз до этого. Но матери Лёхи не было дома. И вот сегодня сын позвонил и сказал:
-…Дома она. Вон… только что припёрлась…. Знаешь, папка, я не думаю, что она в состоянии тебя понять сегодня... Но если хочешь попытаться – приходи. Пожалуйста…
Перед дверью… Занёс руку к звонку… Остановился, - Не мог решиться с первого раза, ведь столько времени прошло - 16 лет! И как всё теперь будет? А ведь от ЭТОГО многое зависит в его будущей жизни… В их будущей жизни с Лёхой и Андрейкой. Пока он размышлял у дверей Лёхиной квартиры, с той стороны вдруг кто-то быстро и шумно подбежал к двери и распахнул её разом настежь… - Конечно же, это был Лёха… На его лице, как всегда, - небольшое удивление, лоб чуть сморщен, верхняя губа нелепо оттопырилась:
-Папка, ну чё ты! Заходи! Ну, заходи же! –Лёха взял отца за рукав и стал его затягивать в квартиру.
Олег сейчас подумал: «родная кровь! чувствует он всё…»
Зашёл. Снял обувь. Прошёл в комнату.
-Вот она! Сидит… -Лёха показал рукой на мать в кресле. Олег присел напротив неё… Мать Лёхи на него посмотрела туманными глазами (она всё ещё была в том самом замызганном халате, в котором Олег её увидел там, на улице.) Вальяжно улыбнулась. Шея её не слушалась и часто подводила, и поэтому голова у неё иногда падала на грудь, но она снова и снова в этом своём пьяном угаре РЕШИТЕЛЬНО поднимала её вверх.
Лёха стоял в дверях и наблюдал за Олегом, точнее, за его действиями… Матери он не удивлялся. За свои годы он изучил её досконально…
-Она невменяема, понимаешь! –Наконец, произнёс Лёха, - словно бросил в мать камень … - свою чёткую и отрывистую злую фразу…
-Лёха! А ты иди, погуляй немного, ладно?! – мягко сказал Олег, слегка улыбнувшись…
Сын повернулся, надел кроссовки и быстро вышел из дома…
-Ну, здравствуй, Света! –Начал после некоторой паузы Олег.
-Здрав..вств..вуй… -Заплетающимся языком ответила мать и уставилась на Олега с некоторым удивлением и даже страхом в глазах…
-Ты меня не узнаешь?! –Олег посмотрел ей в глаза..
Пауза. Она смотрела на Олега и, казалось, что-то вспоминала. Долго. Даже голова теперь у неё не падала на грудь… Как обычно. Потом она заулыбалась и отвернула голову в сторону…
-Хм… Олег, что ли?! Хм… Поз..дно ты при..шёл сва..тать..ся… -Мать теперь смотрела на него хищным взглядом старой, потрёпанной, видавшей виды львицы…
-Тебе не жалко Лёху и Андрейку? А? –Олег был на пределе терпения… Сжал кулак.
-Ха… а чё их жа..леть-то… у них и так всё нор..маль..но… А то, что я вы..пи..ва..ю – это моё де..ло! Жись не сло..жи..лась! По..нял! Вот, мо..жет, и из-за тебя и не сло..жи..лась! И тебя – это не е..ёт! –Она говорила с трудом, голова опять стала плохо её слушаться.
-Ладно, Лёха, он уже взрослый, да, ты Андрейку пожалей! А! Он же ещё мальчишка, тебе его не жалко?! –Олег терял контроль над собой..
-Маль..чиш..ка… маль..чиш..ка… А-а.. а-а.., а-а.. а-а..! --- Жал..ко… Ой, как жал..ко мне ЕГО… маль..чиш..ку… Не выс..ка..зать… -Мать натужно прослезилась и из её глаз чуть капнули слёзы… -Маль..чиш..ка… -Вдруг она резко переменилась в лице. Сделалась серьёзной, холодной, широко раскрыла свои пьяные глазища и уставилась на Олега:
-Как-ой ещё маль..чиш..ка? Где…. маль..чиш..ка? А? ……… А ты - КТО? –Она смотрела на Олега и уже не узнавала его. В её глазах начал возникать неподдельный ужас.
-Тебе Лёху и Андрейку, говорю, не жалко – ведь спилась совсем уже… -Олег терпеливо начал второй заход, повысив голос…
-А-ааа! Оле..жик!!! Му..же..нёк… Род..ной! –Мать разразилась диким хохотом, откинула голову назад и уже не могла остановиться… - зашлась в пьяном и сумасшедшем хохоте.
Олег пытался ей ВСЁ объяснить, что она должна подписать несколько юридических бумаг, где бы признавала в нём, Олеге, отца Лёхи и ещё о чём-то пытался ей говорить, но она его, казалось, больше не слушала…
Вдруг она снова на него посмотрела, уже НЕЖНО так. С вожделением.
И вдруг…, широко открыв рот, поднесла к нему свой указательный палец, - кое-как и не с первого раза – несколько раз ввела палец туда, в открытый рот. Потом ещё: туда-сюда, туда-сюда… продолжая лукаво смотреть на Олега. Потом закрыла рот. Снова испытующе на него глянула… Наконец, спросила, почти шёпотом, заговорщически:
-Хочешь? А? ………………… Я всё сделаю...
-Да ты что, с-сука, ОХЕРЕЛА СОВСЕМ!! -Олег соскочил с кресла и побежал к выходу. Он вдруг понял, что ещё немного - и пришибет эту суку своим кулаком… И прямо в её, грёбанном кресле!!! «Господи! Лёха, Лёха! Как ты живёшь с ней?! Зар-раза ведь она! А? Как?! Столько лет…» Олег торопливо надевал обувь в коридоре, - он нервничал и поэтому никак не мог попасть в ботинок…
Он уже выходил из квартиры, как вдруг услышал из комнаты хриплый и низкий голос матери:
-Да, под..пи..шу я… всё под..пи..шу… слы..ши..шь… На..х… мне о..ни сда..лись… – за..би..рай их всех… на… ххх … мне.. ещё.. луч..ше бу..дет… А.. трах…тели.. у ме..ня и без.. те..бя есть.. …
…………………………
Олег вышел на улицу… Свежий воздух… На скамейке сидел Лёха и смотрел куда-то вдаль. Наверное, в синеву неба.. Он увидел отца и скороговоркой, сбиваясь, спросил, быстро встав на ноги..
-Ну, как, а? Она подпишет? –Лёха смотрел на отца с нетерпением…
Олег собрал всю свою волю и как можно мягче сказал:
-Да, подпишет она, Лёха, конечно же, подпишет, - куда она денется! –Улыбнулся..
-А я всё равно бы от неё ушёл… Даже если бы и не подписала бы…
-Если бы она отказалась подписать, Лёха, я бы поднял все свои связи в городе - разбился бы в доску, да хоть бы через сто судов прошёл, но лишил бы её, эту с-суку, материнства! Это не мать, Лёха... Не-ет. Это же не мать! Понимаешь! И как ты с ней живешь?! А? – расстраивался Олег… потом крепко прижал Лёху к себе…
-А! Вот-вот! Я же говорил! А Ты! «Она - мать, тебя родила…» Всё такое! Теперь сам увидел!?
-Ну, говорил… и сейчас не отказываюсь от своих слов. Да, она тебя родила… А разве не так?
-Хм… Родила… Да ТЫ МЕНЯ РОДИЛ, ПАПКА, ПОНЯЛ! Ты… и только ты! Она – лишь ВЫНОСИЛА… Как суррогатная мать… Она и есть… СУРРОГАТНАЯ…
-Ух ты! Какой умный!
-Хммм… Умный… Скажешь тоже! Второгодник я, знаешь ведь! -Лёха простодушно во весь свой рот улыбался и чуть щурился от заходящего солнца…
-С этим я тоже разберусь, - обещаю!
………………….
***
-Здравствуйте… Я - отец Алексея. – Олег уверенно вошёл в дверь директора школы и без приглашения, резко выдвинув стул, сел за стол, пристально и немного исподлобья, посмотрев на директрису. Их глаза встретились. Олег её изучал. Директриса немного растерялась, засуетилась, но, наконец, собралась:
-А, здравствуйте-здравствуйте! Всегда рады родителям. –Её глаза всему слащаво удивлялись. И одновременно фальшиво выражали удовлетворение и радость от «общения» с родителем. Отцом. –Хотите чаю?
-Я хотел бы вас предупредить, что у Лёши теперь есть отец… это я. -Олег достал из внутреннего кармана документы и разложил их на столе. –Вот видите, это документы на усыновление…
Директриса хищно уставилась в бумаги, потом резко посмотрела на Олега и, наконец, чуть наигранно, произнесла:
-Вот видите как здорово! У детей всегда должен быть отец! Я всегда об этом говорила. И говорю! Где поможет, а где и заставит… Иногда, - силой, если не понимают! А как же иначе?! Нас ведь тоже били и ничего ж, выросли нормальными, хорошими, уважаемыми людьми……
Олег продолжал, перебив директрису на полуслове, так и не дослушав её до конца.
- Так вот, у Алексея сейчас будет другая фамилия, моя фамилия, он как раз паспорт получает. Я вот хотел бы вас предупредить, что теперь за ним будет контроль, - они с младшим братом переезжают ко мне.
-Это правильно вы решили. Очень! Я бы сказала, - своевременно! –Встряла директриса.
-…но контроль будет и за всеми… В том числе и за вами… я имею в виду… школу! Хочу, чтобы вы знали: мой сын – под моей НАДЕЖНОЙ защитой! Это ведь ТАК просто ПОНЯТЬ, Ведь правда? - Олег выдержал небольшую паузу, вздохнул, посмотрел не портрет классика напротив, перебирая пальцами по столу, и, наконец, металлическим голосом произнёс: –Думаю, Вы догадались, о чём идёт речь! – И снова, уже в который раз, он пристально посмотрел на директрису в упор, не моргая.
От пронизывающего взгляда она съёжилась, потом потупила взор, продолжая театрально ломать руки.
-Да-да, я в курсе, мы наказали эту учительницу, разве можно так общаться с детьми, хорошо, что тогда не произошло трагедии! Самого страшного. МЫ БЫ ВСЕ ТОГДА ПОСТРАДАЛИ. Просто удача какая-то. Можно сказать, - бог спас. –Директриса слегка, опять чуть наигранно улыбнулась. –Представляете, мы ведь и не знали тогда на педсовете всей правды об Алексее, поверьте мне. – Она "умоляюще" посмотрела в глаза Олегу.
-Вы оставили его на второй год, но ведь и у нас есть свои права! Ну, например, закончить девятый класс экстерном, В ДВА МЕСЯЦА, потом сдать экзамены и благополучно в этом же году перейти в десятый. Ведь так?!
Небольшая пауза. Директриса колебалась. Некоторое время. Как бы взвешивая все «за» и «против». Напоследок торопливо взглянула в глаза Олега и, увидев в них непреклонную решительность, всё-таки спасовала, уступила его мощному напору.
-Да-да, конечно, не беспокойтесь, мы всё сделаем, как надо… Не беспокойтесь. –Директриса продолжала широко улыбаться, оголив белые зубы. А её глаза, тем временем, выражали совсем другое: «ну, что, добился своего! На этот раз ты выиграл…»
Олег выходил из школы со странным чувством: будто его окунули в дерьмо и тщательно там прополоскали, не забыв при этом про его мозги…
"Тьфу ты! Гадюшник какой-то, не школа! –Сплюнул. -А директриса – та вообще просто кобра! Ничего… Я быстро вас всех построю!" – В его глазах чувствовалась холодная решительность.
6. В сиянии звёзд
Лёха и Колька сидели на крыше пятиэтажки, прямо у вытяжной трубы. Был яркий солнечный осенний день, каких не так уж и много в ноябре. Они рассуждали друг с другом о жизни, о вечном и немного, о прошлом.
-Колька! А ведь если бы не ты, не было бы меня сейчас на свете... Я это очень чётко сейчас представляю. Вот лежу будто бы я в морге и голова моя только приставлена к телу. Понимаешь, ну, отрезана электропоездом…. На котором папка мой и ехал… А вокруг врачи собрались, патологоанатомы, ходят все, чё-то рассуждают.. А я как бы всё это сверху вижу, Колька, ну, с потолка откуда-то… А ты думаешь, мать на опознание смогли бы привести, а? Щас! Да она пила тогда две недели. Беспробудно. Так что вряд ли бы пришла… Вот может, ты тогда бы и пришел только... На опознание. Колька… а больше - не кому было…
-Тихо тебе, замолчи! Слышишь! Не надо… Об этом… Произошло то, что произошло. И вообще, «Всё, что ни делается – к лучшему» и «Мы живём в лучшем из миров». Вот.
-Ух ты! Колька, ну-ка, колись, откуда ЭТО? –С удивлением спросил Лёха и опять, как обычно, чуть поморщил свой лоб и слегка оттопырил верхнюю губу.
-Лейбниц… -С гордостью парировал Колька…
-Ха! Скажешь тоже, хрень, - Лейбниц, да, он математиком был, дифференциальное исчисление в алгебре открыл… -Решил щегольнуть Лёха.
-Ну, да, знаю я, открыл, а ещё у него философские трактаты были, «Монадология» - Слыхал? –Колька смотрел на Лёху важно и чуть с упреком…
-Ладно, Колька, - твоя взяла, победил, 1:0. Не знал я про Лейбница ЭТО… Прочту, обязательно прочту. -Лёха улыбался,потом похлопал Кольку по плечу.
-Лёха! А ты помнишь, как пришел в школу 1 сентября. На линейку. Весь с иголочки одет, в чёрном костюме и с бабочкой? И Андрейка такой же. Первый раз в первый класс! Все тогда обалдели от вас. Прическа у тебя была – что надо. А директриса, с-сука, чуть не сожрала тебя своими глазищами… От зависти, наверное, - она такая…
-Помню.. Я утром встал тогда часов в 6 часов и готовился почти два часа. Гладил, чистил, причёсывался… Потом Андрейку разбудил…
Лёха встал и подошёл к самому краю крыши… Потом он заглянул туда, вниз, с пятого этажа, во двор дома и, немного выждав, собравшись с силами, вдруг громко выкрикнул: СПАСИБО ТЕБЕ, КОЛЬКА, ЧТО ТЫ СПАС МЕНЯ! Я НИКОГДА ЭТОГО НЕ ЗАБУДУ! и ещё: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КОЛЬКА, СЛЫШИШЬ? ТЫ - МОЙ НАСТОЯЩИЙ ДРУГ! НА-ВСЕГ-ДА!
Колька сидел на самом краешке трубы и чуть улыбался, он вычерчивал на трубе какие-то иероглифы и уже не мог скрыть своей радости.
Лёха, весь сияющий, подошел и сел рядом … Потом обнял его за плечи по-дружески.
-Спасибо, Лёха, мне было очень приятно слышать ЭТИ слова. Особенно от тебя
-Я написал тогда в сочинении:
«...Настоящая Любовь... жертвенна и она - есть со-страдание… Она есть Боль и Радость одновременно. Она необъяснима никакими формулами математики и физики, ОНА - состояние души... Может быть, состояние самой ЖИЗНИ... в её стремлении к совершенству?! Мучение и Радость одновременно. Жизнь она ведь Мечется и Мучается ОДНОВРЕМЕННО. Наверное, так... И такова участь ЛЮБВИ... И такова участь всех, идущих по её пути. Любовь всегда НЕДЕЛИМА и всегда НЕРАЗДЕЛЁННАЯ. И именно поэтому - ОНА вечная и неуничтожимая...»
-Хм… Здорово,… НЕРАЗДЕЛЁННАЯ… и точно: А хорошо у тебя вышло, Лёха… - Искренне сказал Колька.
***
ОЛЕГУ ПРИСНИЛСЯ СТРАШНЫЙ СОН.
...Морг. Мрачный свет. Отсвет почти. На стеллажах лежат двое: он и Лёха. У Лёхи отрезана голова и видно, что она просто приставлена к телу. Бледная-пребледная… А у него, Олега, – чёрная дырка в башке. Глаза у обоих крепко сомкнуты. Они лежат, будто спят, а их лица выражают только одно: отвращение к ЭТОМУ миру. И ещё. Какую-то маленькую толику радости от встречи с ТЕМ, ДРУГИМ… НОВЫМ… Они так похожи сейчас. Друг на друга. И судьбы у них тоже оказались одинаковыми. Так как умерли они… в один день, и в одном месте, с разницей… всего лишь в 13 минут…
Проснулся.
За окном – ночь! Рядом на кроватях мирно спят, посапывают его родные: Лёха и Андрейка… Три часа ночи. Встал, подошел к Лёхе – осторожно поцеловал его в щёку. Потом к Андрейке...
«ГОСПОДИ! ЧТО ЭТО? Неужели это правда? И мы умерли? Вместе с Лёхой, почти одновременно? И вот сейчас всё это лишь наши «посмертные видения»?"
"Не-ет! Это мой дурацкий сон. -Защемило сердце.- Просто сон. ЭТО ведь не может быть! Нет-нет. Невозможно! Не может БЫТЬ!!!…»
Сел на кровать, задумался о чём-то своём. В сознании уже в который раз всплыла Лехина фраза:
«ТАМ… НЕТ ЛЮБВИ… нет любви… А ЗДЕСЬ - ЕСТЬ!»
Встал. Снова подошел к Лёхе. Растормошил его и тихо вполголоса спросил:
-Лёха! А любовь… - она есть?
-Лёха повернулся, чуть открыл свои сонные глаза, о чём-то подумал, потом сказал:
-Есть, конечно! Ты чё? Папка! Во, чудной! –Отвернулся к стенке…
Потом через несколько секунд, уже засыпающий, добавил:
-Вот уже полгода, как ЕСТЬ…
…………………………………….
С этой последней Лёхиной фразой чёрная тоска опять навалилась на грудь… Эх, тяжко это….
-Господи! Неужели это правда?! Зачем же так… Ведь так не правильно!
……………………………
В ту ночь Олег уже не мог заснуть. В его голове стремительно проносились эпизоды его жизни: счастливые и не очень, грустные и откровенно безжалостные… Наконец, он встал и подошёл к окну. Вышел на балкон. Стало чуть легче дышать. Там в холодном ноябрьском небе светили звёзды. Их было очень много… Олегу сейчас показалось – миллиарды.
-К чему этот сон?!... Неужели был прав тот парень на поле, после аварии самолёта. И души умерших после смерти их тел в одном из миров проскальзывают в параллельные Миры, а в их жизни происходит ПРОСТО СКЛЕЙКА СУДЬБЫ… Олегу стало плохо, у него закружилась голова.
Опять защемило сердце.
-А разве ЭТО ВСЁ важно? Пусть так. Ведь мы же все вместе! Звёзды… Ослепительные звёзды. Миллиарды их… И миллиарды миров?! Таких же как наш? –Говорил он сейчас полушепотом… и, наконец, чуть успокоившись…
-На самом деле их не миллиарды! Невооруженному глазу в нашем северном полушарии видно не более трёх тысяч звезд… -Олег повернулся и увидел Лёху. Тот в сумрачном свете тех самых осенних звёзд стоял рядом и тоже, как и он, восхищался звёздным небом…
-Ты почему не спишь, ученый?
-А ты? Я ведь чувствую, что тебе сейчас плохо, вот и вскочил – сон тоже пропал, папка… Совсем… О чём ты расстраиваешься? Ведь у нас всё хорошо! Я за два летних месяца репетиторства прошёл все основные предметы, сдал эти чёртовы экзамены в августе и первого сентября, как и все нормальные люди пошел в школу… Разве ты не рад ЭТОМУ. Я ведь очень старался, папка… А знаешь как было трудно? Может, Андрейка тебя чем расстроил? Мммм? Ты только скажи – я мигом с ним разберусь.
-Эх, Лёха, мой Лёха… Твой Андрейка – это мой Андрейка и никогда я вас делить не буду… Не понял ещё? А?
Лёха заулыбался. Приблизился, почти прижался.
-Тогда что? Ну, говори же…
-Да, так.. Я вот думаю, сколько звёзд на небе, сынок, – столько и миров… и может быть, на каких-то из них есть жизнь, есть люди, такие же, как мы с тобой.. Вон, например, видишь этот ромбик и яркую оранжевую, ну, почти красную звёздочку?!
-Звезда Этамин. Созвездие Дракона. Точнее, - голова Дракона. Это созвездие очень длинное.. Вон, видишь Тубан, там был полюс мира много тысячелетий назад, а вон - Растабан...
-Что? Лёха! Ты как это всё знаешь-то? Откуда?
Лёха засиял как та звёздочка. Ему сейчас было очень приятно заслужить от отца такую похвалу. Заулыбался, потом снова вскинул голову вверх и сделался серьёзным.
-Звезда Этамин, папка, это арабское название, переводится как "пасть Дракона", она находится вблизи центра эклиптики, ну, это такая воображаемая плоскость, круг, в котором расположена земная орбита. А вообще центр эклиптики – это точка на вершинке перпендикуляра к этому кругу, проецирующаяся на звездное небо. Ну, как ось волчка, понял?
-Угу… Лёха, ты - астроном! Точно! Меня тоже всегда в детстве притягивали звёзды. Я даже космонавтом хотел быть...
-Сейчас центр эклиптики и полюс мира (вокруг которого вращается Земля) не совпадают. Разница между ними в 23 градуса. Именно поэтому у нас и происходит смена времен года. Если полюс мира совпадёт когда-нибудь с центром эклиптики – на Планете наступит вечная весна…
-Ух ты… Ну ты даёшь, Лёха… -Олег был поражён эрудицией сына, «видно и впрямь Лёха не зря в библиотеки ходил, в Интернете сидел ночами и репетиторы ему хорошие попались! Умный парнишка! Надо бы его в институт определить…» -А вон там что за яркая звезда, а, Лёха… -Олег снова заинтересовался…
-Да, где же?
-Ну, вон, не видишь что ли?
-А-а! Так это же Вега! Ты что не знал? Это Вега в созвездии Лиры, одна из ближайших к нам звёзд.. –И Лёха рассказал один греческий миф, посвящённый этому созвездию…
Олег внимательно слушал… скорее, конечно же, нет, не слушал … он СЛЕДИЛ за реакцией Лёхи, наблюдал за ним, за тем, как он ярко, с воодушевлением и большой энергией рассказывал ему о том, что знал. Он был сейчас словно древнегреческий оратор, важно водил рукой по звёздам и громко говорил, почти вещал..
Когда Лёха закончил свой рассказ, он затих и опустил свою голову на перила балкона, о чём-то размышляя. Отец наклонился к Лёхе и тихонько поцеловал его в щеку.
-Лёха! Ты будешь учиться, я тебе обещаю. Ты получишь самое лучшее, какое только можно, образование…
Лёха молчал и только маленькая СЛЕЗИНКА СЧАСТЬЯ медленно вытекала из его левого глаза…
Лёха молчал, потом тихо продолжил…
-Что такое ЛЮБОВЬ? А, папка?! ... "Нет простого ответа на этот вопрос. Наверное, она у всех разная… И в то же время у всех одна. Наверное, она где-то ПРИТЯЖЕНИЕ, где-то РАДОСТЬ, а где-то и ДОЛГ. Любовь – это жертва собой во имя того, кого (или что!) ты любишь… Это непреодолимое желание улучшить жизнь человека. Среди мерзостей самой этой жизнию. Желание сделать жизнь любимого тобой существа (и не только человека, - всякого живого существа на нашей ЗЕМЛЕ) чуть счастливее… Но Любовь это НЕ обладание и это НЕ стремление к обладанию… Там, где есть обладание, - любви нет. Любовь это всё-таки отдача… Это ПРИТЯЖЕНИЕ и ОТДАЧА.
Это ПРИТЯЖЕНИЕ во имя ОТДАЧИ.
Это жертва.
Наверное,
так!»
***
2008-07-11.
© Copyright: Ник Иванов, 2008.