Арихон

                Владимир  Бочелов






                Арихон



События этого повествования могли происходить, где угодно и когда угодно, но, тем не менее, они не потеряют своей актуальности ещё долгое время, ведь смысл жизни каждый постигает в своё время, когда готов его постичь.
В начале нашей эры процветающее государство Аврисия, которым правит мудрый и справедливый царь Мосей, борется со своими завистливыми соседями, за свою независимость.
Молодой воин Арихон, служащий в гвардии царя, постигает науку жизни, под покровительством старого воина Фекисла, который слывёт, как человек, обладающий особыми способностями и особым даром. Ему придётся столкнуться с несовершенством человеческой природы, с добром и злом, страстью и любовью, с низостью и подлостью.
Проводя Арихона через все испытания, Всевышний, даёт ему возможность, постичь таинство жизни, самому стать участником таинственных и чудесных событий, учит постигать мудрость, обретая истинную веру.





               
                Матери своей, урождённой, 
                Араповой Людмиле Павловне,
                посвящаю.         


Глава 1
    Небо, бескрайний простор, голубизна, режущая глаза, бесконечная даль, манящая к себе. И спокойствие, полное отрешение от окружающей действительности.
 – Ты, и этот бесконечный простор, в котором ты когда-то растворишься, а мог уже раствориться, час или два назад, если бы Бог не был на нашей стороне, или вернее сказать со мной. Зачем всё это? Для чего нужна была эта война, где люди рвут на части друг друга. Ведь в этом голубом просторе места хватит всем. Там так хорошо и спокойно, я знаю это. Стоит только прикоснуться к нему, и ты станешь его частицей, частицей этой тишины и спокойствия. Какое блаженство…
- Фекисл, Фекисл, ты жив,- осипшим голосом,позвал Арихон, лежащего на спине седовласого воина. - Ты тут не умер?
 Он заслонил собой небо, чем и вернул Фекисла на грешную землю.
- О Боже, ты всё испортил, зачем ты вернул меня в это страшное место.
- Какое же оно страшное,- сказал юноша, падая рядом на зелёную молодую траву.
  - Посмотри, какой красивый вид открывается отсюда, особенно бегущие враги на той стороне реки. Верней сказать всё, что от них осталось, жалкие кучки воинов ещё недавно мечтавших танцевать на наших костях!
- Ты хочешь сказать, что сейчас наше время танцевать на костях врагов?
- А почему бы и нет.
- Никогда не радуйся, когда плачут другие, даже если это твои враги. Ведь положение может измениться в любую минуту.
- А ты разве не рад, что мы одержали победу?
- Я радуюсь тому, что Бог дал мне возможность дальше видеть свет, наслаждаться его любовью и отвечать ему своей любовью.
-Ты часто говоришь о любви, наверно знаешь, что это такое?
Фекисл не успел ответить на вопрос своего молодого товарища. Зазвучали звуки рога, давая понять, что пора собираться всем уцелевшим у главного шатра, где располагались царь Мосей со своими военачальниками.
- Пошли Арихон, поднимайся,- сказал старый воин, поднимая с травы свой меч и с силой  вгоняя его в ножны, как бы давая понять стальному другу, что на сегодня он может отдыхать, но всегда должен быть готов покинуть своё временное пристанище по первому "зову" своего товарища и господина. Ибо пока его рука сжимает рукоятку меча, он его господин.
- Пойдём, о любви мы поговорим  как-нибудь в следующий раз, а пока надо будет выполнить работу, которая удовольствия не доставит.
- О какой работе ты говоришь, Фекисл?
- Шевели ногами друг мой, а то не услышишь главного, слушай и не задавай лишних вопросов, и дольше будешь видеть небо.
    И они пошли, один хромая, второй пытаясь расстегнуть доспехи и просунуть под них руку, чтобы попытаться унять боль от удара копьём здоровенного есенянина. Слава Богу! Доспехи выдержали удар врага, пытавшегося первым поразить своего противника.      
 Со всех сторон к главному шатру текли ручейки воинов, только что бившихся бок о бок в этой страшной битве и победивших врага.
     Царь Мосей стоял на колеснице и видел, как приближается по его зову, словно волны, накатывающиеся друг на друга, его славные воины.
 – Сколько их осталось лежать на сырой земле. Сколько стоят подле меня? Но мы бились за свою землю, за своих детей и женщин, за своё будущее. Бог дал нам эту землю, и он же помог отстоять её. Во всех наших храмах я прикажу воздать почести и хвалу Господу за эту победу, и всем, кто остался лежать в этих полях. Пусть народ прославляет и оплакивает героев одновременно.
- Слава, павшим! - вдруг громко вырвалось у него из уст. – Слава нашим братьям, оставшимся лежать на поле брани,- прокричал он.- Слава!
 И, громогласное, - Слава.., Слава,-  пронеслось по долине, где лежали те, кому предназначались эти слова.
  - Братья мои,- продолжил царь.
  - Сегодня мы победили, потому что никто из вас не испугался неизвестности, которая была впереди, не побежал с поля битвы, а оставался биться бок о бок со своими товарищами, которых сейчас возможно не видит стоящих рядом с собой.
  - Но поверьте, они здесь, они с нами,- голос его дрогнул. Но тысячи живых подхватив этот клич, прокричали.
- С нами, с нами! Слава Мосею, слава!
Мосей поднял обе руки вверх и слегка наклонил их в сторону войска, как бы пытаясь остановить восторженный пыл своих людей. Он даже чуточку зарделся, как это бывало в детстве, когда его хвалил отец.
 - Наверно он гордится сейчас мной, - мелькнула мысль,- наблюдая за мной с небес.
 - Ну, довольно, прошу тишины.
 - Скажи Мехмис.- обратился он к рядом стоящему военачальнику, - у нас есть пленные?
 - Нет, мой Государь. Мы не брали пленных.
  - Нам было не до них, кто смог уйти от возмездия ушёл. Остальные остались лежать на поле битвы, - сказал Мехмис с гордостью.
      Мосей выслушал своего военачальника. Опустив голову, минуту размышлял, а затем произнёс.
   – Сейчас я приказываю вам и одновременно прошу, собрать тела наших братьев с поля битвы.
  - Мы воздадим им почести, придавая земле славных её сынов, отдавших свои жизни за наше будущее. Ведь сейчас взирая на нас с небес, они видят, что мы заботимся о них, мы молимся за их души, мы любим их, ибо любовь бессмертна!
 - Но есть у нас и ещё одна забота, это враги наши.
  - Мы и их тела должны придать земле, а в молитве о них примириться с ними, ибо не должно быть врагов на небесах.
  - Перед Богом все равны, пусть они простят нас, а мы простим их. Чтобы не было у них желания мстить нам за неуважение к себе.
 Сказав это, он опустил голову и зашептал молитву, давая пример своим подданным. Мосей был справедливым правителем, его любили и уважали.
Хотя кое-кто из его окружения считал его мягким, и при любом удобном случае пытались навязать ему свою жёсткую волю, тем самым, обозначив свою значимость.
   Но Мосей был ещё и мудрым правителем, любил и почитал Бога. И когда надо было принять решение, всегда спрашивал Всевышнего, как поступить в той или иной ситуации. Вот и сейчас, казалось, он впал в транс, молясь, ибо глаза его были открыты, но не видели, губы шевелились, но звука не издавали, а руки были обращены к небу. Глядя на него, всякий понимал, куда обращалась его душа и сердце. И эта искренность заряжала остальных своими чистыми помыслами по отношению к своим и чужим. И каждый воин молился, то ли о том, что остался жив, то ли о том, что скоро увидит близких, а может быть ещё кое о чём, но молились все, в едином порыве поддаваясь общему настрою и единому порыву. Тем самым, объединяясь в один большой источник направленной энергии к Всевышнему. И было совершенно очевидно, что эта общая молитва непременно будет услышана тем, к кому она направлялась. Ибо услышан будет тот, кто верит, что его услышат.
    Закончив молиться, Мосей обвёл взглядом своих людей, как бы оценивая потери.
 - Командуй Мехмис, мы должны справиться с этим до захода солнца, чтобы хищникам не досталась лёгкая добыча. Я пойду в шатёр.
 Он шёл и наблюдал, как отдавались приказы, как зашевелилась людская масса, получив задание.
 – Вот если бы человек всегда был таким послушным или хотя бы прислушивался к тому, что ему говорят, насколько меньше неприятностей доставлял бы себе и окружающим его, - думал Мосей, идя в шатёр.
 – А если бы ещё и могли слышать то, что говорит им Всевышний, тогда вероятно нам всем жилось бы гораздо легче и счастливей.
    Войдя в шатёр, опустился на скамью, где его поджидали слуги, чтобы снять с него доспехи. Мосей умылся с большим удовольствием, смывая с себя пыль сражения, прилипшую к лицу и рукам. Не успел он ещё обтереться, как в шатёр вошёл Мехмис.
 – Прости, мой Государь, хотел просить у тебя дозволения послать гонца с известием о победе, в столицу.
 - Хорошо, обязательно пошли поскорей и пусть он сообщает о ней везде, где на его пути будут встречаться  люди.
  - Пусть в храмах поминают погибших и восхваляют Господа за дарованную победу. И прикажи страже  пока ко мне никого не пускать без сильной надобности, хочу побыть один.
 - Всё будет исполнено государь,- сказал Мехмис, поклонился и, прижимая правую руку к сердцу в знак покорности, покинул шатёр государя.
  Когда с омовением было покончено, Мосей знаком попросил удалиться слуг.
   Оставшись один, он окинул взглядом шатёр. Остановил свой взгляд, на толстом, цвета спелого граната ковре, где были с особой тщательностью вытканы границы его государства. С главными городами, во главе со столицей Массуфой, основанной его прадедом Массуфом и укрепившим границы своего государства, построив города - крепости для защиты своего народа от набегов кочующих племён и завистливых соседей. А завидовать было чему. Сотни торговых караванов проходили через территорию государства. Торговые пути вели к столице и другим городам. С востока, юга, севера и с запада везя товары со всего света. Около двух столетий Аврисию не сотрясали внутренние распри. Правители заботились о своём народе, а простой народ отвечал уважением и можно сказать даже любовью. Справедливость законов и их исполнение было главным орудием в поддержании внутреннего мира. Перед законом были все равны, будь то вельможа или пахарь. Нарушители закона жестоко наказывались. Да так, что другим не хотелось его нарушать. И когда  случалось наказывать нерадивых.  Об этом  знали даже в самых отдалённых селениях.  Воины  состояли на особом положении. Их ратный труд оплачивался казной сполна и они, и их семьи не испытывали ни какой нужды. А молодые воины, желающие обзавестись своей семьёй, получали землю и деньги на обустройство. Земледелие, торговля и ремесло процветали, строительство дорог во все концы государства имело первостепенное значение, хотя и было тяжёлым бременем. Пришлось даже ввести новый налог на дороги. По началу народ зароптал, но когда понял, что это для своего же блага и защиты от врагов, успокоился и смирился с такой необходимостью. Понимая, что войско по бездорожью будет двигаться дольше на выручку своим единоверцам, готовое дать немедленный отпор врагам, не утомлённое большим изнурительным переходом, а полное сил и справедливого возмездия. Да и плодородные земли Аврисии не давали многим покоя.
     - А если построить стены от крепости к крепости?- прошептал Мосей,запуская пальцы в густой и мягкий ковёр созданной притягательной силой автора. И упав на спину, он «утонул» в нежности и любви создателей этого творения.
    - Вот так отгородиться от всех и жить в спокойствии и любви, радуясь жизни.
    - Возможно ли такое? Может, я устал?
    - Но ведь это невозможно! Отгородиться от мира, в котором живёшь со всеми его радостями и огорчениями.
    - Если Господь дал нам пройти через всё это, значит, так оно и должно быть.
    - Мы сами нарушаем ту гармонию, которую Он нам создал. Сами создаём конфликты, а потом героически их преодолеваем, не сознавая того, что несём боль и страдания другим.
     - Мы люди, мы самые завистливые существа.
     - Зачем есенянам понадобились наши богатства, наши женщины и дети? 
      - Зачем? Может нашему народу не стоит ничего создавать для своего блага, может легче жить, не имея ничего? Но тогда тебя станут презирать, как нищего и слабого, и будут гнать ото всюду.
  – О, Боже! Неужели люди понимают только силу?
  - Почему бы, не возлюбить ближнего своего! Не желать чужого. Создавать  необходимое  для своей жизни, своими руками.
     - Да, но ведь этими же руками можно пойти и отобрать то, что тебе приглянулось!
    - Силой, у более слабого, не испытывая при этом укоров совести, оправдывая свой поступок чем угодно.
    - Разве Господь всех нас учит не одному и тому же.
    - Разве не учит любить?
    - Слепцы, какие же мы слепцы! Не видим, что лежит у нас на ладони, а мним о себе, не весть что.
   -  Когда же вера и любовь войдут в сердца человеческие?
   - Когда начнём прислушиваться к сердцу своему, гласу Божьему? Чтобы избежать губительного.
   - Вот враги наши выступили войной на нас. По дороге попали в сильную бурю, измождённые подошли к нашим границам, а обозы с продовольствием отстали и сбились с пути, так и не догнав войско.
   -Почему Загир не остановил своего войска, почему не повернул назад?    -
   - Ведь Бог дал ему знак, но…!
   - Нам же сопутствовала удача, мы не хотели причинять никому  зла, мы только защищали свою жизнь и свободу.
   - Что же, мы оба получили урок, он свой, а я свой. Но кто лучший ученик покажет время. Сегодня Бог был на нашей стороне, и мы празднуем победу, а завтра?..
   - Вот когда придёт завтра, тогда и будем решать, что делать дальше, а пока воздадим хвалу Господу!
     Тем временем, получив распоряжения от своих командиров, воины приступили к скорбной  и неприятной работе по сбору тел погибших  друзей и своих врагов. И хотя эта работа не доставляла удовольствия, никто не роптал, а некоторые выполняли её даже с охотой. Потом они будут хвастать своими трофеями,  рассказывая, как они им достались, не подозревая, что переносят на себя частицу судьбы хозяина оружия, или какой-нибудь вещицы.
     Изуродованные и обезображенные тела своих собирали в повозки и те отправлялись в последний путь по своей земле к своим очагам, чтобы родные предали их земле со всеми почестями подобающих воину. Оружие погибших отправляли вместе с телом, чтобы родные хранили и передавали его из поколения в поколения, тем самым, давая возможность им «жить» дальше.
     - Фекисл, Фекисл, он дышит, скорей помоги мне!
Кричал Арихон, пытаясь вытащить из-под груды тел подававшего признаки жизни воина.
- Ну, что ты делаешь, ты добьёшь его, оторвав ему голову.
  - Сначала уберём тех, что лежат сверху. Бери вот этого за ноги, а я возьму за голову. И он взялся.
  - Это не я, это не я, - хрипел старый воин, держа в руках окровавленную голову.
  Арихона бил озноб, руки его тряслись и от этого, казалось, тряслись и ноги убиенного.
 - Фу, о Боже, да брось ты его.
 Фекисл осторожно положил на траву голову. Он уже осознал происходящее и произнёс твёрдым голосом.
  - Здесь поработал знатный меч, простым так тонко не сделаешь.
 Арихона всё ещё трясло, он хоть и сталкивался раньше со смертью, но привыкнуть к этому ещё не успел, тем более, что работала  «Она» с выдумкой.
 Фекисл подошёл к Арихону. Положив руки ему на плечи, произнёс.
  - Успокойся, это не опасно, это всего лишь неприятно. Всё, всё, очнись! А то у нас по нашей с тобой вине на одного убиенного будет больше.
 Когда они освободили из-под тел раненого, лежащего в луже крови, то каждый подумал.
- Как же он ещё жив?
   Кольчуга была пробита и кровь тоненькими струйками стекала вниз,  окрашивая металл в тёмно красный цвет. Вытащив  раненого из лужи своей и чужой крови, осмотрели рану. Удар был силён, но кольчуга приняла на себя основную силу удара и тем самым спасла своего хозяина от верной гибели. Рёбра были целы, хотя и лишились кожного покрова.
- Кровь то у него ещё осталась?- спросил Арихон .
- Ну, если дышит и стонет, то кое-что видимо осталось.
  - Снимем доспехи и сделаем тугую повязку, чтобы остановить кровь, а там уж, как Бог даст.
  Они принялись снимать доспехи, невольно причиняя невыносимую боль, от которой раненый потерял сознание. Сняв доспехи, разорвали рубаху и увидели обнажённые рёбра и человеческую плоть, напоминающую раскрытую книгу, которая просила закрыть её, чтобы остановить написание скорбной страницы в судьбе этого воина. Фекисл приложил  оторванную плоть на место, прижав её руками, при этом бормоча что-то себе под нос.
- Арихон, найди скорей, чем нам его перевязать, где-то мы видели убитую лошадь, на ней попона, разрежь её.
  Пока Арихон искал попону, Фекисл производил руками  какие-то манипуляции над телом раненого, продолжая бормотать себе под нос одному ему известные слова.
- Я нашёл,- опускаясь на колени, произнёс Арихон, держа в руках кусок ткани.
- Надо его приподнять, держи его за плечи и аккуратно приподними.
  - Так, хорошо, держи пока я буду его перевязывать.
  Разрезав ткань, он стал туго перевязывать рану, тот застонал, но в себя так и не пришёл. Держа одной рукой конец ткани, Фекисл огляделся, увидел на одном из убитых кожаный ремень, бросил Арихону.
- Сними быстрей вот тот ремень, надо перетянуть им повязку, чтобы она не слетела.
   Арихон бросился исполнять поручение и через пару минут, они закрепили ремень на повязке раненого.
 - Ну вот, теперь всё будет хорошо,- садясь на траву и вытирая пот со лба, проговорил Фекисл.
  - Даже устал!
  - Арихон, посмотри, где повозки с ранеными.- Нам надо погрузить его туда и пусть его отвезут к лекарю.
 Фекисл говорил ещё, что-то, но Арихон уже бежал к повозкам, думая только о том, как по-быстрей отправить раненого в лагерь. Увидев одну из таких, он закричал.
- Эй, скорей сюда, у нас там раненый, он еле дышит!
Возница сидевший на козлах, повернулся всем  своим щуплым телом к бежавшему Арихону и замахав на него руками, затараторил:
- Что, ты так орёшь, юноша? Здесь полным полно таких бедолаг, если кому суждено остаться на этом поле, он здесь, и останется, и мы с тобой ему будем не в силах чем-либо помочь. На всё воля Божья! Так, что не кричи, а показывай, куда я должен направить этих ленивых и прожорливых тварей. Разворачивая буйволов в сторону, показанную Арихоном, проговорил возница.
- Уважаемый, нельзя ли двигаться по-быстрей, а не перемывать косточки тем, кто не может тебе ответить,- настойчиво и с обидой произнёс Арихон.
 - Ну, ладно тебе юноша, чего ты распушился, как павлиний хвост, шутка ещё никому не навредила. Ты лучше мне скажи, - продолжал возница.
  - Вот ты лично скольких есенян отправил на встречу с Богом? Или может ты, по своей молодости собирал хворост для котлов с похлёбкой.
 - Ха, Ха, Ха, - залился он смехом от собственной шутки.
 Арихон, даже подпрыгнул от такой дерзости, схватился за меч. Сталь сверкнула на солнце уже готовая принять жертву.
- Постой, постой,- поднимая вверх руки и всё ещё смеясь, взмолился возница.
- Если ты сейчас убьёшь невинного, то кто же повезёт твоего раненого товарища.
  - Одним взмахом своего доблестного меча,- иронично продолжал он.
  - Ты убьёшь сразу двоих, причём своих же беззащитных соплеменников.
  Этот монолог, сказанный с улыбкой на губах, немного остудил обиду и Арихон ответил уже более спокойно, уняв свои эмоции.
 - Какой же ты беззащитный, да у тебя язык острей той секиры, что рубит головы врагов, смотри, сам не обрежься.
 - Ну вот, теперь я вижу, ты в порядке и за твою жизнь я могу не опасаться, а то у меня на повозке места бы на всех не хватило.
  - Как зовут тебя юноша?
 - Арихон.
 - Кажется мы на месте, кто там у вас? - спрыгнув с повозки, возница подошел к раненому. Вглядевшись, он выпрямился во весь свой небольшой рост и, почесав затылок, произнёс.
 - Послушайте! Да ведь это Газур, начальник Одинской крепости! Точно!
Он ещё раз наклонился над раненым, чтобы удостовериться в правильности своего утверждения.
 - Да, точно он. Ты Арихон спас знатного воина!
Он смотрел на растерявшегося юношу. – Ну, чего стоишь, берём раненого и грузим на повозку.
 Уложив раненого, возница быстро влез на повозку, взмахнул кнутом, а кнут со свистом опустился на спины буйволов. Те протяжно замычали, обижаясь на такое незаслуженное, по их мнению обращение, но сдвинулись с места, не желая получать новую порцию. Обернувшись, возница помахал рукой Арихону и Фекислу, прокричал удаляясь:
 - Я расскажу Газуру кто спас его, Арихон, даст Бог, свидимся!
И повозка стала быстро удаляться, оставляя надежду в душе каждого.
 - Вот мы и помогли спасти одну душу бесстрашного воина, вставшего по первому зову на защиту своей земли.
  - Но у нас впереди, смотри ещё сколько дел, и кто знает, может, кому из них тоже нужна наша помощь.
   Когда была вырыта огромная яма, в неё стали сбрасывать тела погибших врагов. Сбросив последнее тело, начали интенсивно засыпать их землёй, пытаясь поскорей скрыть неприятную картину. Воины сменяли друг друга, сохраняя быстрый темп, как бы пытаясь поскорей завершить неприятное дело. Земля забирала то, что сейчас стало принадлежать ей, а ещё совсем недавно она и не помышляла об этом. Комья, цепляясь друг за друга держались, чтобы не свалиться с набрасываемого холма, желая сохранить тайну на долгие века, одновременно напоминая алчущим об ожидающей их участи.
   Когда на поле битвы остались только трупы лошадей, смеркалось. Отряды потянулись в лагерь, чтобы там сбросить накопившуюся за целый день усталость.
  Поле битвы опустело. Зато лагерь наполнился суетой и шумом. Одни разводили костры, другие готовили пищу, кто-то обсуждал прошедшую битву, а кто-то осматривал оружие и правил зазубрины у стальных клинков. Били и такие, кто тихо стонал, когда перевязывали их свежие раны. И все эти звуки, перемешавшись, напоминали гудящий рой пчёл, который разносился далеко по окрестностям.
  Фекисл и Арихон возвращались в лагерь, усталые, но с чувством выполненного долга. Они искали свою сотню, чтобы присоединиться к вечерней трапезе и доложить о своём прибытии командиру. Тот в свою очередь должен доложить вышестоящему командиру  о потерях в своей сотне. И так пойдёт дальше, пока все сведения не дойдут до царя.
  Наконец они увидели своего командира. Одноглазый Батих стоял у костра наблюдая , как жариться на вертеле барашек.
  - Батих, мы с Арихоном вернулись,- окрикнул командира Фекисл, подходя к костру.
- Рад вас видеть! Наши ещё не все вернулись. Вот жду. Располагайтесь, скоро будет готово мясо.
  Теперь сидя у костра можно было расслабиться и утолить вдруг нахлынувший голод. Кто-то, не дождавшись еды, мирно похрапывал лежа в траве. А кто-то просто сидел, отдыхая от навалившейся усталости. Сейчас они могут себе это позволить; вкусную жареную на вертеле баранину, чарку терпкого вина. За победу, за товарищей, которые не смогут поднять чарку вместе с ними, за себя, за то, что остались живы в этой кровавой бойне. Молодые воины суетились вокруг костра; разливали вино, раскладывали хлеб, отрезали поджаренные кусочки баранины.
  Когда всё было готово, а вино разлито по чаркам. Мастон воин средних лет обратился к Фекислу.
 - Ты самый старший из нас сидящих у этого костра, скажи слово!
Фекисл встал, держа в руке чарку с вином, немного помолчав, произнёс.
  - Братья, сегодня Господь даровал нам победу, восславим Господа!
  - Помянем тех, кого уже нет с нами, и будем молить Бога, чтобы он позаботился о них в другой жизни, которая началась на этом поле брани. Ибо всё в его руках и наш час тоже.
 - Да продлит он наши часы!
Сказав это, Фекисл опрокинул чарку, осушив её до дна, подавая пример остальным. Все находившиеся у костра воины последовали его примеру. Осушив свои сосуды, принялись за жаркое. Голодные и уставшие они быстро покончили с едой, и тут же откинувшись в высокую траву, засыпали здоровым сном под ярко светящимися звёздами. Арихон тоже упал в траву. Прежде, чем он успел заснуть, в голове его успело пронестись несколько мыслей:
  - Почему Фекисл всё, что происходит в жизни, связывает с Богом? Разве ему есть дело до каждого из нас? Как он успевает за всем этим следить?
  - А звёзды, почему они светят?
Это было последнее о, чём он успел подумать засыпая.
  Ночь опустилась на землю, поглощая всё своей темнотой. Тем самым, проявляя своё безоговорочное право на это время суток. Давая возможность скрыться от посторонних глаз, но не от себя самого и своих мыслей. Ибо то, что находится внутри каждого из нас, может быть невидимым, но не услышанным самим собой быть не может.
 
                Глава 2
 Но как бы ни была ночь тёмна, на смену ей всегда приходит светлый день, возвещая о вечном движении и смене ритмов.
  Птицы почувствовали раньше человека, что первые «разведчики» солнца, солнечные лучи осмотрели всё вокруг и не найдя ничего подозрительного дали сигнал солнцу к очередному восхождению на небосвод. И солнце стало поднимать своё огромное пылающее жаром тело над долинами и горами, над морями и океанами. Над прекрасной планетой под названием Земля. Призывая тем самым всё живое вернуться из страны снов в реальную действительность дня. И когда солнце осветило долину, оно увидело, как войско царя Мосея покидало долину направляясь в столицу.
   Арихон и Фекисл отбивая вместе с тысячами своих собратьев ритм шагов разносящихся по всей округе, шли рядом.
  - Фекисл, как ты думаешь, тот раненый, которого мы нашли, выживет?
  - Да, я, как бы и не сомневаюсь в этом. Иначе, зачем Господь послал нас к нему.
  - Если бы, ему было суждено встретиться с Богом, он бы сделал это и без нас.
  - Но ведь он мог умереть и позже, если лекарям не удалось помочь ему.
  - Арихон, да лекарям оставалось только наложить хорошую повязку, чтобы раненый испытывал меньше боли. Ведь всё самое главное сделал Бог моими…., нашими с тобой руками.
  - Так значит, ты не просто так сидел над ним, пока я бегал искать повозку.
  - И, что же ты делал?- заглядывая в глаза Фекислу, спросил Арихон.
  - Колдовал, что ли? Не зря же к тебе приходят люди, шепчутся о чём-то с тобой. Затем ты уходишь куда-то с ними. - Чем вы там занимаетесь?
   - Может ты, готовишь заговор против царя,- улыбаясь, закончил Арихон свою тираду, но так, чтобы эти слова мог слышать только Фекисл.
  - Ха, ха, ха. - Да у тебя помутился разум, также тихо ответил Фекисл, продолжая смеяться.
  - Ой, уморил, так уморил!
  - Эй, Фекисл к тебе в штаны на ночлег ящерица забралась?- раздался рядом голос.
   - А сейчас проснулась и ищет выход,- продолжил кто-то ещё.
  - Ха, ха, ха, уху-ху. Громыхнули смехом воины, слышавшие эту тираду.
  - Я смеюсь потому, что у меня она уже выскочила, а ваши только, что проснулись!
От смеха строй качнуло влево, затем он пригнулся к земле, потом взметнулся вверх и качаясь, как волны, продолжил двигаться дальше оглушительно смеясь. И куда делась сонливость, сопровождающая воинов в это утро. Они понемногу приходили в себя. Подшучивая  друг над другом, как это бывает в обычной жизни. Все тревоги остались позади. Впереди были торжества по поводу победы и встречи с родными и близкими.
  - Ну вот, ты расшевелил всех, а то шли, как сонные суслики,- прошептал Арихон.
  - Слова, слова. Велика их сила, запомни это!
  - Нам ещё далеко идти, так, что не растрачивай силы попусту, сосредоточься на походе. Я не хочу тащить твою шкуру по такой жаре.
  - Моя шкура ещё на мне и гораздо менее поношена, чем твоя,- парировал Арихон улыбаясь.- К тому же она гораздо мягче!
  - Вот и прекрасно, мне легче будет скатать её, и нести на плече!
  - Твоя мудрость опять победила! Сдаюсь! Арихон склонил голову, признавая своё поражение.
  - Вот так-то лучше, мой юный друг! Подталкивая плечом в плечо юношу, подытожил Фекисл.
Они шли, слегка подталкивая друг друга, смеясь и подтрунивая. Разница в возрасте не мешала им в их дружбе. Арихона тянуло к этому человеку. Ещё до того, как они познакомились, он слышал, что Фекисл обладает даром исцеления. Говорили, что ему достаточно подержать свои руки над раной и та начинала затягиваться почти на глазах. И если раны гноились и долго не заживали, тоже звали Фекисла. Но не только за это уважали старого воина. Мудрый, честный и справедливый, он вызывал уважение у всех, кто его знал. У Арихона, действия Фекисла вызывали неподдельный интерес. Как это происходит, что за сила в его руках, что он бормочет про себя. Ведь с виду он такой же простой человек, только чаще других вспоминает и призывает Господа в помощь. Спросить напрямую об этом он почему-то стыдился. Поэтому всячески пытался различными способами разговорить Фекисла  на эту тему, и почерпнуть для себя, что-то новое. Фекисл же всячески отшучивался, но не отталкивал своего младшего собрата, всякий раз давая понять, что всё ещё впереди. Что разговор об этом будет, но для него ещё не настало время.
  Армия продвигалась к столице, принимая по дороге поздравления с победой от жителей селений и небольших городов лежащих на её пути. И к полудню третьего дня подошла к ней. На её встречу собралось всё население столицы и ближайших селений. Люди не скрывали своей радости, осыпая лепестками цветов воинов победителей. Обнимались и целовались, не разделяя на своих и чужих. Кто находил своих родных, славил Господа и царя. Но, а те, кто узнавал печальную весть, падал в дорожную пыль, сотрясаясь всем телом от  слёз и горя. Причитая и посылая проклятия на головы есенян, напавших на их отчизну. Были среди них и такие, кто возроптал на Бога, не сдерживая своей обиды на него. Конечно, слёзы и стоны тонули в возгласах радости от одержанной победы, но они были неотъемлемой её частью, и от этого нельзя было никуда скрыться. Ещё на подходе к городу Фекисл сказал Арихону.
  - Смотри и наблюдай за тем, что будешь видеть, это твой первый опыт по продвижению к высшим сферам.
И в начале общая эйфория, захватившая почти всех, не позволила Арихону различить, что-либо ещё кроме радости и восторга. Он видел только радостные, светящиеся от счастья лица, взлетающие в воздух всевозможные предметы оказавшиеся в руках встречающих горожан. Всё остальное было ему не заметно, до той поры пока Фекисл не указал ему на женщину бившую руками землю и причитающую в полный голос от внезапно навалившегося горя. Вдруг Арихон заметил ещё одну, а затем ещё и ещё. Его радость сменилась сочувствием к этим людям, и он чётко ощутил, что слышит слова, вырывающиеся из их уст. Он понял, что может различать слова радости и слова горя, и, что они не смешиваются в общий непонятный гул, издаваемый многотысячной толпой. В одно мгновение эмоции одних и других пронзили его тело тысячами иголок, проходя на вылет. Голова затуманилась и Арихон уже не чувствовал опоры под своими ногами. Казалось, какая-то сила подхватила его, и несёт вперёд, вместе с толпой наполняя эмоциями радости и горя, и переполнившись, вырвалась наружу, брызнув фонтаном слёз, не давая сердцу разорваться на мелкие кусочки. Сердце, бешено колотившееся в груди, вдруг замерло, и Арихон почувствовал, что его окружает тишина. Нет, он не умер! Он ощутил себя воспарившим над многочисленной толпой, наблюдая за ней сверху. Он ничего не слышал, но воспринимал, что говорил царь, стоящий на верхней ступени дворца, что кричала восторженная толпа, как летели в воздух шлемы и сотрясались копья, как тысячи голубей взмыли в небо.
  - О Боже!- пронеслось в голове. Он вдруг осознал, что видит себя в толпе, стоящим рядом с Фекислом, но почему-то не в доспехах, а в белоснежной тунике. Неожиданно шум толпы так сильно ударил по ушам, что Арихон вскрикнул, зажимая уши руками. В глазах потемнело. А когда он смог снова видеть, то увидел Фекисла внимательно рассматривающего своего товарища. 
   - Ну, что ты уже вернулся?
  - А я, разве куда- то уходил?
  - Ты нет, но твоя душа, да!
  - Куда же она уходила?
  - Не знаю. Может куда-то ниже пояса,- засмеялся Фекисл.
  - Тебе смешно, а мне не до смеха. Что это было со мной?
  - Господь посетил тебя!
  - Но я его не видел!
  - Ты хочешь видеть Бога, как видишь сейчас меня? Нет, друг мой. Твоя душа, только она сможет это сделать, когда будет достойна этого.
  - И, что она, правда, может видеть?
  - Она не только видит, она ещё и слышит, и чувствует, и болит иногда. Вот так!
  - Ладно, движемся в гарнизон. Батих дал команду продвигаться туда.
И взяв Арихона под руку, Фекисл потащил его за собой.
   Ноги ещё плохо слушались, и Арихону казалось, что все вокруг видят его слабость и смотрят на него. Но, вглядевшись в окружающих, он понял, что им нет до него никакого дела. Что каждый, проявляя свои чувства, не заботился, о том, что подумают другие по поводу его радости или горя. Он зашагал более уверенно, хотя всё ещё находился под большим впечатлением от своих ощущений.  Пройдя ещё шагов тридцать, Арихон высвободил свою руку, из руки Фекисла продолжив идти с ним рядом. Правда, он не обращал никакого внимания на приветствия народа, который не переставал проявлять свою радость при виде воинов,провожая их до ворот гарнизона радостными возгласами. Когда за последним воином закрылись гарнизонные ворота, отряды построились по своим местам, специально отведённым для построения войска. Взоры всех были устремлены на командующего взобравшегося, на колесницу.
  - Братья!- начал он свою речь:
  - От имени Государя, от себя и от всего народа я, ещё раз благодарю вас за ваш подвиг! Спасибо вам и всем тем, кто отдал свои жизни за независимость нашей отчизны. В честь празднования нашей победы, Государь, распускает на десять дней войско. Вы можете отправиться к родным, праздновать здесь или поступить ещё как-то. Но через десять все обязаны прибыть в расположение гарнизона, опоздавшие будут наказаны, дисциплина должна оставаться с нами всегда и везде, тогда и победы будут за нами.
  - Сейчас вам будет выдано жалование, а после этого все свободны!
  - Я, всё сказал!- он махнул рукой, давая сигнал помощникам казначея приступить к раздаче денег. 
И тут же к каждой сотне устремились люди с тяжёлыми сундучками в руках, набитыми золотыми монетами. Переходя от шеренги к шеренги они вкладывали в руки воинов по несколько золотых пока сундуки не опустели.
Арихон держа в руках своё золото, подумал:
   - Поеду домой. Куплю себе лошадь, так быстрей доберусь.
Спрятал монеты в небольшой мешочек и опустил его за пазуху, затягивая потуже пояс, перетягивающий его талию.
  - Правильно, поезжай домой, и если будешь скакать всю ночь, к полудню будешь дома.
 Удивление было написано на лице Арихона, когда он услышал это от Фекисла. Он открыл было рот, чтобы узнать откуда приятель узнал о его намерениях, но команда «разойдись» прервала его вопрос. Войско загудело, как пчелиный рой, и стройные ряды распались и разлетелись, как песчинки гонимые ветром с твёрдой поверхности.
  - Пойдём Арихон, я провожу тебя, ведь я всё равно остаюсь в городе.
Они двинулись к воротам, через которые выходила большая часть воинов решивших сразу воспользоваться предоставленной свободой действий. Медленно продвигаясь к выходу, Арихон всё же спросил Фекисла.
  - Откуда ты узнал, что я собираюсь делать? Ты прочитал мои мысли?
  - Нет, я просто внимательно наблюдал за тобой. Только лишь и всего!
  - Ну и как, ты смог понять, что я задумал?
  - Наблюдая, я размышлял над возможными действиями и всё понял.
  - Значит, если делать то, что ты говоришь, можно многое понять без слов?!
  - Выходит, что так.
  - Да ты, чародей какой-то Фекисл, скажи мне правду, я буду молчать, как вода в чаше!
  - Я должен тебя разочаровать. Я простой смертный, верящий в Божественные чудеса.
  - А ты, видел Бога?
- Нет, не удосужился такой чести, хотя были люди, которым он являлся.
- И ты веришь в то, что говорят другие, не имея возможности проверить их слова?
- Конечно друг мой, слова бывают разными, но ты верь только в те, которым можешь поверить, а для этого необходимо послушать себя.
- Как же я узнаю, что в это верить, а в это нет? Кроме, как увидеть это.
- Чтобы поверить во, что-то необязательно это видеть. Закрой глаза.
Арихон послушно проделал предложенное. Фекисл отыскал глазами лежащий на мостовой небольшой камушек. Поднял его, вложив в руку Арихона, сказал.
 - Не открывай глаза, пока я не разрешу тебе их открыть.
 - А теперь скажи мне, что у тебя в руке.
 - Я могу это как-то пощупать руками?
 - Конечно, только не открывай глаза!
 Арихон взяв камушек из ладони, придавил его, повертел, снова придавил, погладил, а затем сказал.
 - Это, похоже, камень.
 - И с чего это ты вдруг так решил. Может это корка засохшего хлеба?
 - Нет, это камень! Точно камень!
 - Ты подсматриваешь негодный мальчишка?!
 - Нет, нет Фекисл, ты же знаешь я честный человек! Просто он твёрдый , угловатый и шероховатый. А ещё он тёплый!
 - Открой глаза и посмотри.
Открыв глаза, Арихон увидел всё то, о чём он только, что рассказывал Фекислу и широко улыбнулся.
 - Ну и как? Ты же ничего не видел, а поверил в то, чего не видел. Поверил только своим ощущениям.
 - Ты даже сказал мне, что он тёплый. И я, должен в это верить?
  - Значит, чтобы поверить, я должен взять камень в руки или просто подумать о том, что он действительно тёплый, потому что «пролежал» на солнце весь день и нагрелся.
 - Каждый верит в силу своего разума, и если такового нет, то и говорить о вере нет никакого смысла,- подытожил Фекисл.
 Арихон стоял, опустив голову, теребя в руках камушек, и не знал, чем возразить на это. Голова его бурлила от мыслей, но уловить хоть одну, он был не в состоянии, ибо простая истина открылась ему так неожиданно, как будто дверь нежданным гостем.
Фекисл  обнял Арихона  бряцнув доспехами.
 - Я не прощаюсь на долго, скоро встретимся. Захочешь остановиться на привал,  ни к кому не присоединяйся, будь осторожен в дороге.
Сказав это, Фекисл улыбнулся, своей доброй улыбкой слегка стукнул Арихона по плечу и пошёл по направлению к главной городской площади.
 Юноша же стоял столбом в растерянных чувствах глядя в след уходившему, Фекислу.
  - Бууу,- он мотнул головой несколько раз из стороны в сторону, сбрасывая с себя оцепенение в котором оказался.
  - Всё просто, всё просто,- бормотал он.
  - Так, надо двигаться вперёд, а то я простою тут, как столб и за меня будут привязывать лошадей,- произнёс он вслух, а про себя подумал.
   - Нужно идти на торговую площадь и купить лошадь, а то придётся идти пешком. Надо ещё зайти в торговую лавку купить подарки отцу и маме, сёстрам и брату. Купить немного еды в дорогу, набрать воды и всё это надо сделать, как можно быстрей.
Уж очень ему хотелось поскорей оказаться дома, обнять родных и побыть некоторое время в центре внимания.
Проходя мимо разукрашенных цветами домов, Арихон теперь думал о том какие подарки купить родным. Он зашёл в первую попавшуюся на его пути лавку. Хозяин радостно встретил посетителя, сразу предугадывая получить выгодную цену за свой товар, ибо знал по своему опыту, что воины его Величества редко торгуются, покупая подарки для своих близких и родных.
Делая покупки, Арихон стал представлять, как он будет их дарить, что кому, какие слова будет говорить при этом. Отдал лавочнику деньги, сложил всё в дорожный мешок и направился к выходу.
  - Уважаемый! Уважаемый! Обратился лавочник к покидавшему заведение юноше. Видя, что тот не слышит его, поспешил вдогонку.
 Только тряхнув Арихона за руку, он вывел его из состояния отречённости.
  - Уважаемый, вы забыли взять свою сдачу. Будьте внимательней, молодой человек!
  - Это хорошо, что вы встретились с таким честным человеком, как я. Который никогда не воспользуется чужой слабостью.
  - Какой слабостью?- спросил Арихон.
  - Ну, в данном случае, вашей чувственной натуры. Видимо вы очень живо представляли, как будите встречаться со своими родными и на время покинули нашу действительность.
  - И если бы я не вернул вас назад, могли бы потерять не только свои деньги, но и не дай Бог ещё, что-нибудь. Сейчас самое время для лихих  людей, праздник и веселье снижают внимание.
  - Делая одно дело, не думай о другом!- подытожил лавочник.
  - Спасибо вам, я буду осмотрительней.
Взяв свои деньги, ещё раз поблагодарив лавочника, Арихон двинулся к торговой площади. Он проверил на месте ли все деньги, пытаясь выбросить всё лишнее из головы и сосредоточиться на следующей покупке.
  - Я должен купить лошадь и оставить её родителям, в городе она мне не нужна. А обратно доберусь с кем-нибудь, кто будет ехать в столицу по торговым делам,- размышлял Арихон, подходя к торговой площади.
  - Так, стоп, - сказал он себе. Нужно купить хлеб, сыр, набрать воды, а затем купить лошадь, чтобы сразу ехать и не отвлекаться на другие дела,- и попытался сосредоточиться.
Покупателей было довольно много. В основном это были воины, разъезжавшиеся по домам. Сделав всё, как и задумывал, Арихон подошёл к месту, где торговали лошадьми. Большого выбора уже не было, но кое, что приличное ещё можно было купить. Он ходил между рядов, разглядывая лошадей. Наконец остановился около жеребца, цвета спелого каштана с белой звёздочкой на лбу. Подойдя к хозяину, Арихон спросил.
  - Сколько ты хочешь за своего  коня?
Тот назвал цену, она показалась юноше завышенной
 Почесав затылок, он сказал. – Что же так дорого, уважаемый!
  - Нынче товар в ходу, так и цена такая. И товар, смотри какой. Стать! А каков норов? Только ты и сможешь его сдержать. Бери, не пожалеешь!- Такому воину и конь должен быть под стать.
  - Я подумаю,- сказал Арихон, пытаясь отойти в сторону.
  - Постой, не уходи. За эту цену, я так и быть даю тебе ещё и седло в придачу.
  - Сальма, принеси седло воину.
Из-за повозки показалась молодая, очень привлекательная женщина с седлом в руках. Озорно взглянув на юношу своими огромными карими глазищами с ресницами, почти упирающимися в тонкие брови, Сальма опустила седло на землю.
  - Ну, что воин, помоги мне, или ты позволишь слабой женщине поднимать такую тяжесть?
Глядя в эти завораживающие глазки, Арихон ощутил, как мурашки пробежали от шеи, к спине возбуждая кровь. Он рванул ей на встречу, подхватил седло и водрузил его на коня. Хозяин, сразу оказавшись рядом, принялся закреплять седло. А  Арихон не в силах оторвать взгляда от манящих глаз женщины, чувствовал, как разжигается в нём всё сильней и сильней юношеский пыл.
  - Ну, чего стоишь? Иди, займись своими делами, мужчины и без тебя разберутся в своих делах.
Недовольно фыркнув, Сальма возложив руки на талию, так стремительно развернулась, что юбка обтягивая крутые бёдра, устремилась вперёд, как бы указывая дорогу своей хозяйке.
Арихон судорожно сглотнул слюну, неотрывно глядя на это впечатляющее зрелище.
А посмотреть было на, что!
 Сцена была разыграна просто великолепно.
  - Ну, так, что? Ударим по рукам,- прервал оцепенение Арихона торговец, хлопнув в ладоши.
Тот молча отсчитал деньги. Взяв жеребца за узды, направился к выходу. Пройдя несколько шагов, он не выдержал и обернулся, пытаясь увидеть очаровавшую его женщину. Но в её планы это видимо не входило.
  - Вот это женщина, прижать бы её к себе, и не отпускать, на сколько хватит сил!
  - Везёт же этому замухрышке. Наверно она его жена?
Он ещё долго фантазировал по этому поводу, находясь под впечатлением увиденного, что не заметил, как оказался за воротами города.
 Остановился, набрал в ладонь немного овса из мешочка висевшего на боку жеребца. Поднёс ладонь к его губам, давая понять, что он теперь его хозяин  и будет с этого момента заботится о нём.
  - Как мне тебя назвать? Мой новый друг!
Конь фыркнул, как бы говоря.- Не знаю, тебе видней.
  - Вот и я, не знаю. Может, отложим это, на потом? А сейчас в путь.
Легко запрыгнув в седло, Арихон поёрзал в нём, как бы проверяя, удобно ли оно. Затем осторожно дёрнул уздечку, давая понять жеребцу, что пора двигаться. Пройдя шагов двадцать, он подхлестнул коня. Тот как будто только и ждал такой команды, рванул так, что Арихона откинуло назад, уздечку вырвало из рук и совершив переворот через голову он приземлился задом на землю. Благо, что приземляясь спружинил ногами о землю и падая не отшиб себе то место на котором люди сидят. Конь, пробежав несколько шагов, чувствуя отсутствие всадника, остановился, ища его глазами. Седло валялось в пыли.
  - Вот это да, что это было?- сам у себя спросил Арихон.
Он осторожно встал, согнулся и разогнулся, наклонился вправо, влево, проверяя целы, ли кости. Сделал шаг другой, помахал руками и убедившись, что с ним всё в порядке, подошёл к седлу. Вот тут-то ему и стало всё понятно.
  - Лопнул ремень, здорово! И, что теперь пешком идти?- разводя в сторону руки, выпалил он.
  - Что же это такое, почему я такой невезучий!- чуть не плача от обиды прокричал Арихон. И со всего маха, пнул ногой седло.
И опять ему не повезло. Ударив больно ногу, он запрыгал вокруг своей оси, взвыв от боли.
  - Ай. Ай. Ай. Оой. Да, чтоб ты провалился, подсунул мне «убийцу»,- клял Арихон торговца.
  - Чтоб тебя твоя жена не подпускала  к себе, и ты слюной подавился!
  - Подсунул, не пойми, что паршивая собака. Чтоб у тебя была не задница, а сплошной мозоль!
 Он бормотал ещё, что-то непристойное, как вдруг почувствовал, что-то холодное и липкое у себя на щеке. Оторвавшись от своего «благочестивого» занятия, он встретился взглядом со своим конём, который пытался проделать ещё раз, то, что ему только, что удалось.
  - Фу, ну вот ты тут ещё лижешься, лизун. Поднял руку, пытаясь оттолкнуть, морду коня. Но глаза животного смотрели на него с таким сочувствием, что Арихон не смог этого сделать. Он прижался головой к шее коня и стал гладить шелковистую шерсть, постепенно успокаиваясь, потому что чувствовал теплоту и спокойствие исходившее от животного.
  - Ну, ладно, ладно, прости меня! Я не думал, что животные могут всё понимать. Прости! Ты хороший добрый конь! - глядя в один глаз коню, говорил Арихон, поглаживая его по длинной, шелковистой гриве. А тот, как бы всё, понимая, фыркал и кивал головой в знак согласия.
  - Я назову тебя, «Добряк» . Точно, точно. Ведь ты такой и есть.
  - Пойдём, надо, что-то придумать, чтобы продолжить путь.
Он водрузил упавшее седло на «Добряка» и направился к видневшемуся впереди селению в надежде разыскать там кузнеца.
 Кузня стояла почти у дороги в самом начале селения. Несколько человек находившихся у кузни привели Арихона к мысли, что ему придётся долго дожидаться своей очереди. Он уже стал подумывать о том, чтобы пристроиться куда-то на ночлег в случае долгого ожидания, а рано по утру отправиться в путь. Как из кузни появился коренастый мужчина средних лет держащий в руке подкову. Это и был кузнец. Он подошёл к одной из лошадей привязанных у стойла и стал примерять ей принесшую подкову. Через несколько минут всё было закончено, и вся компания засобирались в путь. Когда они отъехали от кузни, Арихон огляделся. Кроме него у кузни никого не было.
  - Ей, юноша, а ты, что же отстаёшь от своих приятелей?- спросил кузнец.
  - Я не с ними, я сам по себе. У меня тут небольшая неприятность приключилась.
  - Ну, что там у тебя?
Арихон снял седло и показал лопнувший ремень. Осмотрев седло, кузнец, подняв его на руки, сказал.
  - Пойдём юноша, дело на самом деле плёвое. Я немного укорочу ремень и сделаю здесь новые заклёпки, и всё будет в порядке.
  - Хорошо, я полностью полагаюсь на твоё мастерство, кузнец.
  - Кто же тебе подрезал ремень? Хотели украсть?
  - Нет. Я купил его совсем недавно вместе с конём.
  - Так ты, что не видел в каком он состоянии.
  - Да, я, если честно и не смотрел на него.
  - Ну, юноша, так ведь нельзя делать покупки, с закрытыми глазами!
  - Так я их и не закрывал.
  - Залюбовался жеребчиком?
  Тут в голове невольно возник образ Сальмы, приведший Арихона в замешательство.
  - Ну, чего молчишь? А хочешь, я угадаю?- улыбаясь, проговорил кузнец, глядя на юношу.
Арихон пожал плечами, как бы говоря. – Давай попробуй. 
  - Тогда, я скажу тебе, что «ослепило» тебя.
  - И, что же?
  - Красота! Потому, что приковывая к себе всё внимание и помыслы, она на время лишает нас рассудка.
Что тут было возразить. Арихон только развёл руки, признавая правоту кузнеца.
  Юность, юность, как беспечна, ты бываешь. Чашу горькую сполна ты готова пить до дна.
  - Ну, да ничего, не переживай, все мы учимся на ошибках, главное их замечать.
  - Похоже, сегодня я совершил не одну, - подумал Арихон.
  - Вот, похоже, готово. Забирай своё седло.
Арихон подёргал ремни, проверяя их на прочность, и только затем водрузил на «Добряка». Затянул, ремень под брюхом коня, проверил, как держится седло, и только после этого рассчитался с кузнецом.
 - Будь внимателен в дороге,- пожелал кузнец на прощанье.
Значительно повеселевший, Арихон взобрался в седло, аккуратно стегнул жеребца. «Добряк» в свою очередь тоже не спеша, двинулся с места, как бы проверяя на месте ли, всадник и только пройдя несколько шагов, перешёл на более быстрый шаг.
  День клонился к закату, когда юноша решил сделать небольшой привал, чтобы подкрепиться. Заприметив недалеко от дороги небольшую рощу, он свернул к ней, чтобы скрыться за деревьями от посторонних глаз. Отпустив «Добряка» попастись, достал свою провизию. Сыр и хлеб показались ему вкусней обычного. Ведь голод не так привередлив, как сытость. Поделился водой с «Добряком», а затем опустился на траву. Взбив дорожный мешок, как подушку, улёгся подложив его под голову.
  - Полежу немножко и поскачу дальше,- подумал Арихон.
Он даже не почувствовал, как сами собой закрылись глаза, и он очутился во власти сна.

                Глава 3
Глаза открылись так же внезапно, как и закрылись, как будто подчиняясь чьей-то команде. Россыпь светящихся звёзд открылся его взору. Кругом расстилалась ночная мгла. Он резко вскочил на ноги, ища взглядом «Добряка». Тот стоял рядом, лениво жуя траву.
  - Я, что заснул, что ли? Сколько же я проспал?- обратился он к «Добряку», осознавая, что ответа не получит.
 - Ну ладно, приеду немного позже, что же теперь делать, - успокаивал Арихон себя, собираясь дальше продолжить свой путь.
 Ночь давала прохладу. Ветер, бьющий в лицо, бодрил. И Арихон несколько часов гнал «Добряка» в ночной тишине пока на горизонте не забризжал рассвет. 
  - Нужно сделать привал, - подумал он, чувствуя, как затекла нижняя часть тела.
  - Иначе, если я не сделаю этого, то мы вместе упадём в придорожную траву и не сможем сопротивляться даже муравьям.
 Он стал сдерживать коня, переходя на шаг, высматривая удобное место для отдыха. Рассвет уже забризжал и окрестную местность уже можно было различать. Дорога была ему знакома. Где-то здесь протекала речка, на берегу которой можно расположиться на отдых. Выехав на пригорок, он увидел в низине туман, поднимающийся от реки, создавая впечатление извилистой, молочной реки, плавно текущей по долине. Свернув с дороги Арихон, направил коня к месту предполагаемой стоянки.
  Берег был пологий в том месте, куда он подъехал. Соскочив с коня, прежде всего, размял ноги, а уж затем направился к воде, растирая свой зад от долгой скачки. Идя к воде, Арихон высматривал местечко, где можно дотянуться до воды, не замочив ног. Найдя такое, направился туда. Хотелось поскорее освежиться в прохладной водице. Присев на корточки, опустил руку в воду и, ощутив приятную прохладу воды, замотал ей, погружая её всё глубже в реку.
  - А –а –а- а, дико заорал Арихон, почувствовав на своём запястье сомкнутый капкан с десятками острых колючек вонзающихся в руку. Рванув инстинктивно руку на себя, он увидел на ней огромную, тупую, морду рыбины ухватившуюся за неё. Пытаясь стряхнуть её, Арихон подался назад и подскользнувшись свалился в воду. Хватка сома, а ибо это был сом, не менее четырёх локтей в длину, не ослабевала. Рыба, пытаясь утащить свою добычу в воду, всё сильней сжимала в зубах руку Арихона. Упав в воду, юноша, задёргал ногами, сопротивляясь. Левая рука потянулась к ножнам. Выхватив кинжал, бросился всем телом вперёд, вонзая его в того кто хотел им поживиться. Клинок вошёл по самую рукоятку. Раздалось какое-то шипение, и сом ослабил хватку. Этого было достаточно, чтобы Арихон вырвал свою руку из этого костяного «капкана». Зато хвост мотнулся с такой силой, что юноше пришлось ухватиться двумя руками за рукоятку кинжала, чтобы не отлететь в сторону. Ощутив под ногами твёрдое дно, приподнявшись, перекинул ногу через рыбу, обрушился всем своим телом на неё, вгоняя кинжал всё глубже и глубже. Рыба, пытаясь сбросить с себя незваного наездника била хвостом по воде, но сила ударов с каждой секундой заметно ослабевала. Через пару минут под Арихоном всё стихло. Он восседал на поверженном враге в воде окрашенной его кровью. Встав, попытался вытащить чудище на берег, но подскользнулся и снова рухнул в окровавленную воду. Вскочил. Отплёвываясь и протирая глаза, пнул ногой от досады рыбину. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы вытащить эту тушу на берег. Отойдя на пару шагов, обозрел поверженного соперника.
  - Господи, вот это громадина!- опускаясь на траву, выпалил Арихон.
Он сидел, тяжело дыша, и смотрел на лежащую перед ним рыбу, не понимая, как такое могло вообще случиться.
 - Вот хламида, чуть руку не откусила,- прошептал, осматривая рану.
 - Ну, что «скотина»,- закричал он, обращаясь к бездыханному телу.
 - Получил своё, «гадина», такая, будешь знать, как нападать на людей. Так и передай своей родне, что мы вам не по зубам!
Кровь обильно сочилась из раны. Осторожно войдя в воду, он смыл вытекающую кровь. Затем направился к «Добряку», достал из мешка кусок ткани, надрезав, оторвал полоску. Помогая себе зубами, туго перевязал запястье. Одежду надо было просушить. Раздеваясь, он то и дело бросал взгляд на лежащую у воды рыбину.
  - Вот тобой я, и позавтракаю,- бормотал Арихон.
 - А, то, видишь ли, он захотел мной поживиться. Не на того напал.
Развесив на кустах одежду, принялся собирать сухие ветки, чтобы разжечь костёр. Через некоторое время небольшой костерок уже пылал, пожирая сухую древесину. А Арихон с удовольствием вогнав кинжал в тело рыбы, отрезал от него большой кусок, чтобы зажарить на костре. Обстругав  веточку, насадил на неё отрезанный кусок мяса, стал обжаривать на костре. Жир капал и шипел на огне поднимающего вверх языки пламени, подрумянивая и поджаривая мясо. Когда мясо было готово, Арихон аккуратно впился зубами в аппетитно выглядевший кусок рыбы. Он отрывал зубами куски сочного мяса с видом существа пожирающего своего врага только, что поверженного на поле брани. Насытившись, откинулся на спину, держась руками за живот, закрыв глаза от удовольствия. После сытного завтрака двигаться совсем не хотелось.
  - Надо двигаться,- подумал он.
  - Времени и так потерял много, то там, то там.
  - Почему такое происходит?
  - Я, быстрей спешу домой, а меня, всё время, что-то сдерживает.
Ему очень хотелось домой. Уже почти два года он не был дома, не ощущал спокойствия и теплоты его стен. Не видел своих родных и друзей. Хотелось всех увидеть, поговорить и конечно показать себя. Доказывая всем, что он сделал правильный выбор, отправившись служить в гвардию царя. Что может чувствовать себя состоявшимся человеком, защитником отечества, которым родители могут гордиться. Ему хотелось почувствовать немного тщеславия, ощутить на себе восторженные взоры знакомых сельчан. Вполне нормальные чувства для юноши почувствовавшего свою самостоятельность и значимость. Тем более, что дело, которое он выбрал, порой было смертельно опасным. И вот теперь он возвращался домой, покусанный рыбой!
 - Об этом «позоре» никто не должен узнать, иначе о чувстве гордости можно будет забыть, придумаю, что-нибудь, если спросят о руке,- размышлял Арихон, собираясь продолжить путь.
 Он торопился, сердце рвалось в дорогу, не давая возможности разуму примечать всевозможные мелочи. Оделся в ещё не совсем просохшую одежду и тут задумался.
  - Как поступить с рыбой, взять с собой или оставить здесь?
Взвесив все за и против, решил не терять времени, а заодно и не придумывать небылиц по поводу улова. Подвесив к седлу дорожный мешок, вскочил на коня, слегка ударив его по бокам. Но «Добряк» не сдвинулся с места. Арихон повторил ещё раз, но конь не повёл даже ухом.
  - Ты, что встал, как вкопанный? Хватит отдыхать, поехали.
Он дёргал и теребил коня, но тот стоял на месте. Разозлившись, он со всего размаха шлёпнул рукой по крупу коня. Тот вздрогнул от боли, нехотя двинулся вперёд, затем резко повернул влево и стал обходить поляну по кругу. Взбешённый таким поведением животного Арихон так поддал коню, что тот стрелой вынес его на дорогу и бешеным галопом помчался к мосту.
Пригнувшись к шее коня, Арихон услышал, как цокнули копыта о брёвна моста и … Хруст, храп, полёт через голову и удар о землю. Хотя ударом это нельзя было назвать, потому что ощущения были такими, как будто упал на мягкий ковёр, предусмотрительно подложенный кем-то. Вскочив на ноги, он увидел то, от чего на какое-то время словно прирос к земле. «Добряка» не было видно, только седло торчало из дыры, да сломанные брёвна смотрели в небо. На ели, ели передвигающихся ногах подошёл к краю провала. Конь погиб мгновенно. Падая, он сломал себе шею, отчего она была неестественно далеко запрокинута назад. Арихона потихоньку затрясло, он опустился на колени.
  - Что же я наделал, что наделал?- шептали его губы.
  - Какой же я баран!
Обида на самого себя переполняла его, бессилие лишило сил, слёзы навернулись на глаза.
  - Какой же я баран! О, Боже!- вырвался из груди стон.
  - Как же теперь? Это я убил «Добряка», я своим дурацким упрямством, бестолковая дубина, не желающая ничего видеть и слышать. Что же я натворил бестолковый!- обхватив голову руками, причитал Арихон.
  То, что творилось в душе Арихона, нельзя было назвать сметением чувств, это был ураган, сметающий старые представления о себе, разметавший дряхлые одежды прикрывавшие «голую» невежественность.
  Немного придя в себя он стал освобождать от седла дорожные мешки, руки плохо слушались его, но в конце концов это ему удалось сделать. Затем, перерезав ремень на седле, сбросил его в воду. Налёг на брёвна, пытаясь вытащить их из под коня. Когда ему это удалось, бедный «Добряк» рухнул в воду, которая поглотила в своей темноте погибшего скакуна, унося его тело подальше от места трагедии.
  Арихон смотрел и не замечал ничего вокруг, сознание притупилось, тяжесть в груди не давала дышать. Подхватив мешки, перекинул их через плечо, зашагал прочь от этого места, сосредоточив свой взгляд перед собой. Сил ругать себя уже не было. К горлу подкатил удушающий ком мешающий дышать, слёзы обиды предательски выскакивали наружу. Он хватал ртом воздух, с хрипом загоняя его в себя. Болело, что-то в груди.
  Сколько прошло времени он не знал, просто шел и шёл вперёд с низко опущенной головой, ничего не чувствуя, и ничего не замечая. Слёзы высохли, боль в груди немного отпустила. Какое-то новое, доселе неведомое ощущение рождалось внутри Арихона. Он ещё не понимал, что становится в этот момент другим, шагая по дороге, на которую вступил ранее.
  - Господи, с каким пафосом хотел я вернуться домой. Показать какая я, важная персона.
  - И вот расплата! За мою самоуверенность и неосмотрительность. Обидно до слёз, но плакать  я больше не буду!
  - Прости меня Господи! Прости меня бестолкового, я стану другим, обязательно стану другим!- задыхаясь, прокричал Арихон.
Слёзы вдруг непроизвольно брызнули из глаз, ноги подкосились, и Арихон сначала упав на колени, затем рухнул всем телом в дорожную пыль, сотрясаясь от громких рыданий.
  - Прости меня, прости!- только и мог выговаривать он, продолжая неудержимо орошать дорогу своими слезами.
  Конечно, Арихон, безусловно, не мог сейчас понять, что происходящее с ним это покаяние, дающее душе очищение от накопившихся глупостей и надежда на светлое будущее. Рыдания продолжались ещё какое-то время, но когда они прекратились, Арихон почувствовал, что боль и тяжесть покинули его душу. Правда, сил подняться с дороги у него ещё не было.
   В это же мгновенье он ощутил на себе капли непонятно откуда взявшегося дождя. Перевернувшись на спину, он увидел зависшую над ним небольшую тучку, из которой и летели капельки вниз. Капли были крупные, падая на дорогу, они разрывали её пыльную поверхность, образуя на ней маленькие кратеры, разбросанные в хаотичном порядке. От ударов капель маленькие песчинки взлетали вверх, и, достигнув каждая своей высоты падали так и не взлетев высоко в небо падали обратно на своих собратьев. Это продолжалось всего несколько минут. Окропив Арихона, тучка поплыла дальше, не обращая никакого внимания на недоумение юноши. Встав на ноги почувствовал, как сила возвращается в его обмякшее тело, а вместе с ней и уверенность, что больше с ним ничего плохого уже не случится. Проводив взглядом тучу, подобрал дорожные мешки и зашагал к дому.
  Как долго шагал бы ещё Арихон,если бы не услышал позади себя шум приближающейся повозки. Обернувшись, увидел повозку, на которой сидел мужчина средних лет. Поравнявшись с Арихоном, возница прокричал.
   - Эй, служивый прыгай на повозку, всё равно здесь только одна дорога.
Забросив мешки, Арихон запрыгнул и сам.
  - Устраивайся поудобней. Куда путь держишь?
  - В Баштар, - ответил Арихон.
  - О, да тебе повезло, мы почти соседи. Я еду в Гемез.
Селение куда ехал этот человек, находилось в стороне от Баштара, но от развилки родное селение Арихона было почти рядом. Поэтому он обрадовался такой удаче.
  - Наверно из столицы путь держишь?- спросил возница.
  - Оттуда.
  - Слышал о победе, слышал. Хорошие вести, как и плохие быстро разносятся по свету. Значит, можем спокойно растить урожай, защита у нас есть.
  - Сам то ты участвовал в сражении?
  - Да конечно. Вот и раны, видишь?- показал Арихон перевязанную руку и усмехнулся.
Возница смотрел на дорогу и потому обернулся не сразу, вгляделся в перевязанную руку.
  - Надеюсь ничего серьёзного?
  - Да так, пустяк, скоро заживёт.
  - Ну и славно, главное всё у тебя на месте. Домой возвращаешься?
  - Да, еду навестить родных, нас отпустили на побывку в честь победы!
  - Да сейчас ты едешь, но до этого шёл,- усмехнулся мужчина.
  - Мир не без добрых людей,- парировал Арихон.
  - Да в этом ты прав.- А скажи, страшно стоять напротив противника и ждать когда он кинется на тебя вооружённый до зубов?
Арихон опустил голову, задумался.
  - Конечно, страшно,- после небольшой паузы проговорил он.- Но рядом с тобой локоть к локтю твои товарищи и каждый в этот момент обращается к Всевышнему или почти каждый, чтобы тот даровал нам силу и храбрость победить.
  - А много полегло наших воинов?
  - Я, конечно, не считал, но врагов мы побили уж точно больше. Мы ведь знали, что защищаем родную землю и своих родных. Вот и тебя в том числе,- засмеялся Арихон.
  - Спасибо конечно, но если будет надо и мы земледельцы, можем взяться за оружие!
  - А, между прочим, из вашей братии было много ополченцев. И встречали они врага достойно. В единстве была наша сила.
  - Ну, вот, я же тебе говорил, что если надо, то и мы тоже пойдём защищать свои дома
  - А куда ты денешься, если тебе не оставят выбора?
  - Выбор, есть всегда, вот только трудно порой его сделать.
Некоторое время ехали молча, каждый, думая о чём-то своём.
  - Предлагаю сделать привал, как ты на это смотришь? - обратился возница к Арихону.
  - Давай, я, не против,- согласился тот.
  - Отлично, свернём к той роще,- указал возница на виднеющиеся справа от дороги деревья.
  - Да и лошадь отдохнёт немного. Величать то тебя, как служивый?
  - Арихон.
  - А меня зовут Табор.
Они свернули с дороги, въехали в рощу и оказались в тени деревьев. Табор не стал распрягать лошадь, просто предоставил ей возможность пощипать травки на время стоянки. Стащил с сидения овечью шкуру, служившую ему подстилкой, и бросил её на землю.
  - Давай, Арихон присоединяйся,- беря корзинку с провизией, предложил Табор.
  - Жена! Собрала мне в дорогу столько, что одному не справиться.
  - У меня тоже кое, что есть, правда не так много, как у тебя, но воину много и не надо в походе,- доставая хлеб и сыр,- промолвил Арихон.
  - Это не беда, главное не, что ты ешь, а с кем, тогда и пища кажется вкусней и аппетит лучше,- выкладывая снедь, подытожил Табор.
Когда корзинка почти опустела, Табор с особой осторожностью извлёк из неё, что-то завёрнутое в полотно.
  - А это нам на закуску. Пирог, пальчики оближешь!
  - Моя половинка печёт такие пироги!- он сглотнул слюну, предвкушая вкус пирога.
 - Было два, так одного уже нет,- поглаживая себя по животу, хвастался Табор.
 - Благодарю тебя Табор, попробуй и ты, моей скромной пищи.
И угощая друг друга, они принялись за еду.
 - Ой, ну теперь можно жить дальше,- отваливаясь в траву, вымолвил Табор.
 - Согласен,- доедая румяный пирог, согласился Арихон.- Давно я не ел такой вкуснятины!
 - Понравился?
 - Да, очень вкусно, спасибо! Вот приеду домой, попрошу маму приготовить, что-нибудь вкусненькое, она у меня тоже мастерица готовить разные лакомства.
 - Конечно, всегда хорошо возвращаться домой, где тебя всегда ждёт радушный приём.
 - А, что бывает разве по-другому?
 - Бывает Арихон, бывает. Моему старшему брату, пусть земля ему будет пухом! Досталась такая жена, что врагу не пожелаешь!
 - Так зачем же он женился на ней?
 - А кто знал, что она будет такой! К тому же, за ней дали хорошее приданое.
 - Но богатство, не долго скрывало её скверный нрав. Это она отправила его раньше времени на «тот свет», своими придирками и криком.
 - Представляешь! Даже когда его ещё не совсем остывшее тело лежало в доме, она поносила его за то, что он не заготовил ей дров для печи.
 - Вот такие бывают жёны друг мой!
 - А, может это плата за то приданое, что она принесла твоему брату?- неожиданно для себя, выпалил Арихон.
 Табор смотрел, не мигая на Арихона, видимо осмысливая, услышанное. Когда же понял, сказал:
 - Может быть ты и прав. Знаешь в своё время я, тоже мог поступить также, но я женился на той, которая мне очень нравилась, хотя за ней и не дали такого богатого приданого.
 - И вот уже столько лет живём в любви и уважении друг к другу!
 - Прости за глупый вопрос. Но, что это такое - любовь?
 - Любовь…,- протянул Табор.- Ну, это…
 - Знаешь, я никогда не задумывался над этим, просто мне приятно быть рядом с этим человеком, говорить с ним, дотрагиваться до него,- заулыбался Табор.
 - А когда я, уезжаю по торговым делам, всегда скучаю по жене и детям. Стараюсь быстрей вернуться домой, почувствовать их близость. Вот подарки им везу, хочется сделать им, что-то приятное. Так, что наверно, это и есть любовь, чувство, которое украшает нашу жизнь и даёт новую.
 - Понимаешь, меня?
 - Знаешь, я этого ещё не понимаю, поэтому и хочу понять, что же это такое?
 - Ха, ха, как? Ты не любишь свою мать, отца, родных, друзей?
 - Люблю!
 - Ну, вот тебе и любовь, а говоришь, что не знаешь её!
 - Но ведь это совсем другое?
 - Какое другое Арихон? Это любовь. Она даёт нам нежность в отношениях, со своими близкими и родными.
 - И твоё отношение к твоей жене, это тоже любовь?
 - Конечно! Просто она другая, по отношению к каждому из наших пристрастий, любовь меняет своё обличье и направление, при этом  оставаясь неизменной. Она либо есть, либо её нет. И не важно на кого она обратит свой взор.
 - Ну, я и выдал,- удивился Табор своему красноречию.
 - Значит, это чувство есть в каждом из нас?
 - Видимо так, только не каждый имеет смелость признать это.
 - Тогда получается, что любовь везде, в нас с тобой, в этих деревьях, траве, цветах, небе, а мы просто не замечаем её. Значит, мы живём в ней, а она живёт в нас?
Немного помолчав, Арихон продолжил.
  - Зачем же мы её разрушаем, зачем эти войны, распри, ненависть и вражда?
 - Наверное, люди боятся, что любовь одержит над ними победу, возьмёт в рабство, и они станут податливыми, мягкими, и из них можно будет вить изгородь вокруг дома,- предположил Табор.
Они какое- то время сидели молча.
 - Будем собираться?- спросил Табор.
 - Будем,- согласился Арихон.
Они быстро сложили остатки пищи, забросили вещи на повозку. Табор, взяв за узды лошадь, потянул её за собой, выходя на дорогу.
Ехали молча. Разговор, затеянный во время трапезы, видимо дал каждому большую «пищу» для размышлений.
 - Ну, вот и развилка,- произнёс Табор, останавливая повозку.
Соскочив с повозки, Арихон взяв свои вещи, сказал:
 - Благодарю тебя Табор, от всей души, за всё, особенно за правильные слова.
 - Да будет тебе, я и сам не знаю, откуда они во мне взялись. Раньше я об этом и не задумывался, а тут на тебе…
 - Спасибо тебе, что подвёз, пошёл я, будь здоров, Табор!
 - Будь здоров, Арихон!
  Повозка заскрипела, увозя Табора к месту, где его ждали и любили.
 Перекинув мешки через плечо, Арихон быстро зашагал к дому, до которого было уже совсем близко.
Селение показалось, как только он обошёл пригорок. Глаза нашли знакомую крышу, и предательски комок подкатил к горлу, сбивая дыхание. Сердце радостно забилось в груди, подгоняя юношу вперёд к заветной цели. Не взирая на тяжесть мешков и сильный зной, ноги пытались догнать опередившее их сердце. Попадавшиеся на встречу сельчане, приветствовали Арихона, он сухо отвечал, выдавливая улыбку, и спешил дальше. Всё его существо стремилось вперёд, домой, к стенам сложенным ещё его дедом и источавшим спокойствие и надёжность. Вот и калитка. Во дворе никого не было. Подойдя к двери, аккуратно открыл её, повысив голос, произнёс:
 - Есть кто дома?
В углу послышался шорох, а следом слабый голос матери:
 - Сынок! Родной мой!
Арихон бросился к пытавшейся подняться с лавки матери. Падая на колени, обнял её своими сильными руками. И уткнувшись головой в живот матери, замер.
 - Сынок,- слёзы радости потекли из её глаз, орошая голову Арихона.
 - Дорогой, мой, наконец, дождалась!- сквозь рыдания шептала она.
Сердце Арихона разрывалось от жалости, он закусил губы, чтобы самому не заплакать. Овладев собой, поднял голову, прижимая мать к себе, произнёс дрожащим голосом:
 - Ну, что ты мама, успокойся, я же здесь, всё хорошо, я дома, всё хорошо, - повторял он, робко гладя мать по спине.
Немного успокоившись, но продолжая всхлипывать она смотрела на Арихона взглядом полным любви и нежности, как будто пытаясь получше разглядеть родное лицо. Арихон ещё сильней прикусил губы, чтобы загнать в себя навернувшиеся слёзы, при этом, часто моргая, пытаясь «ветром» ресниц осушить предательскую влагу, застилающую глаза.
  - Ну, всё, успокойся, мама, я рядом, я дома. Надо радоваться, а ты плачешь.
 - Это от счастья, сынок, я сейчас успокоюсь, - всхлипывая, проговорила она.
 - А, где все остальные? - овладев своими чувствами, спросил Арихон.
  - Они все на работе в поле, сынок, - всё ещё всхлипывая, ответила мать.
 - Слава Богу, я дождалась тебя, слава Богу! Болезнь свалила меня, думала уж не увижу тебя.
 - Что ты такое говоришь. Ты одолеешь хворь, обязательно одолеешь, и всё будет хорошо. Я ведь дома!
 - Конечно, сынок, конечно. Хочешь, сбегай в поле, обрадуй всех, и возвращайтесь все домой.
 Она ещё раз прижала его к себе, поцеловав в лоб, прошептала.
 - Беги и скорей, возвращайтесь.
 Выйдя из дома, Арихон побежал с легкостью лани, как будто и не было трудной дороги и бед свалившихся на него. Стоило оказаться дома, чтобы все неурядицы, остались позади, уступая место радости и спокойствию.
 - Прав был Табор, говоря о любви, здесь она везде, в стенах этого дома, в саду и даже в траве. Здесь, я люблю всё. Хорошо, что я это понял!
  Как радостно встречаться и, как грустно расставаться, но без одного не может быть и другого. Всегда мы живём надеждой на новую встречу с теми, кого мы любим, к кому стремиться наша душа. И как бы грусть не одолевала сердцем человека, ей со временем придётся потесниться от других чувств.
   Время отъезда неумолимо приближалось, увеличивая чувство грусти и Арихон, время от времени замыкался в себе, борясь с ним. В последний день своего пребывания дома он почти не разговаривал со своими родными. Он просто не мог, душа болела, и эту боль нужно было держать в себе, чтобы не показать слабости не подобающей воину. Провожать Арихона вышли все. Отправлявшийся в столицу по своим делам приятель отца, согласился взять Арихона с собой. Он уже подкатил на повозке и ждал юношу, который прощался с родными.
Собрав волю в кулак, Арихон быстро обнимал и целовал каждого из своих родных, стараясь не затягивать эту процедуру, последней он обнял мать. Задерживая её в своих объятия, услышал тихий шёпот.
 - Прощай, сынок! Я очень рада, что ты у меня есть, так бы хотелось ещё разок тебя увидеть.
Она взяла руками его голову, «оторвала» от себя, чтобы в последний раз взглянуть в глаза своего мальчика. Глядя в глаза матери, Арихон вдруг понял, что мать прощается с ним навсегда. Душа его заливалась слезами. И открой он рот, они бы смыли всех присутствующих. Давясь ими, Арихон бросился к повозке, вскочил на неё и махал рукой до тех пор, пока повозка не  скрыла его за поворотом.

                Глава 4
   Они ехали, Арихон молчал. Они останавливались, он опять молчал, только однозначно отвечая на вопросы Вадара, приятеля отца. А тот, видимо понимая состояние юноши, не докучал ему разговорами.
   Когда показались городские стены, Арихон хоть и был грустным, но уже мог по настоящему воспринимать действительность. А та ему говорила, что скоро он окажется среди суровых вояк и не подобает ему показываться им на глаза с кислым видом, чтобы не быть публично осмеянным. Нужно играть свою роль до конца, как бы это не было тяжело, не показывая, как скверно у тебя на душе. Надо было переключаться на встречу с боевыми товарищами, слушать их, отвечать на вопросы, шутить, обсуждать последние новости и готовиться к службе. Праздники завершились и нужно приступать к своей работе. Он вдруг почувствовал, что очень хочет увидеть Фекисла, поговорить с ним, почувствовать его поддержку. Грусть стала понемногу уходить, как только он стал думать обо всём этом. Даже улыбка появилась на губах, когда, въехав в город, он вдохнул в себя, его особый воздух. Он поблагодарил Фадара и твёрдой походкой направился к гарнизону. Вот и ворота, они на половину были открыты. Стражники отсалютовали, приветствуя Арихона. Не прошёл он и пяти шагов, как увидел, идущего ему на встречу, Фекисла.
  - Куда это ты направился? Уж не меня ли встречаешь?
 - С чего бы это я должен тебя встречать,- улыбаясь и обнимая Арихона, проговорил Фекисл.
 - Ну, дай, взгляну на тебя, мой юный друг. Ведь покидать родные места всегда тяжело. Но ты справился, молодец!
И похлопав Арихона по плечу, добавил.
 - Пойдём, так и быть, провожу тебя, а ты по дороге расскажешь, как поживают твои родные, и что нового в твоих краях.
   Утром следующего дня командир объявил, что на следующую ночь их сотня заступает на дежурство. Им надлежало охранять мирный сон сограждан и дежурить на крепостных стенах, проявлять бдительность, опережать в зоркости своих врагов, чтобы не быть застигнутыми врасплох.
Арихон, Фекисл и ещё почти два десятка воинов в эту ночь дежурили на крепостных стенах. Было любопытно смотреть на ночные огни города, разбросанные в хаотичном порядке с высоты крепостных стен. Но чем больше ночь вступала в свои права, тем меньше оставалось огней в городе. Вскоре они погаснут совсем, уступая место холодному ночному светилу на небосклоне, которое осветит не только город, но и все окрестности вокруг.
Арихон стоял, прислонившись к стене и запрокинув голову, смотрел на звёздное небо, которое завораживало своей неземной красотой.
 - Посмотри, Фекисл, какая красота!- обратился он к стоящему неподалёку товарищу.
 - Можно смотреть не переставая.
- А  ты знаешь, почему они светят только ночью? – спросил Фекисл.
- Знаю,- твёрдо ответил Арихон.- Это Бог разбрасывает искры со своего костра, чтобы мы хоть, как-то в темноте могли, что-то разглядеть.
 - Обходя дозором город,- смеясь, мгновенно подхватил Фекисл. 
 - Что ты смеёшься? Расскажи тогда, если ты что-то об этом знаешь, вместо того, чтобы насмехаться,- обиженно проговорил юноша.
 - К сожалению, я и сам не знаю, откуда появляется этот свет и, что представляют собой эти звёзды. И даже не знаю, кто сможет тебе ответить кроме Бога на этот вопрос.
 - Ты издеваешься надо мной! Как я могу спросить того, кто всё это сотворил, если никогда не увижу его, как? Вот, ты видел?
 - Не видел, но верю, что он существует, что всё это, дело его разума.
 - Хорошо, ты веришь, но ведь, чтобы верить нужен повод.
- Согласен, он у меня и есть. Вот скажи, разве я не простой человек?
 - Ты…ты не простой.
 - Не льсти, я обычный
. – Тогда откуда в твоих руках исцеляющая сила? Может, конечно, это какая-то тайна, но если нет, тогда расскажи!
 - Арихон, пойдём, не забывай о своих обязанностях.
 - Пойдём, но обещай, что расскажешь, откуда у тебя такие способности , что происходит когда ты держишь руки над раной и, что ты шепчешь в это время?
 - Честно говоря, я не знаю, что происходит в этот момент. Но я знаю, что я молю Бога, даровать выздоровление человеку, который лежит передо мной, молюсь за его выздоровление. Откуда это пришло ко мне, я тоже не могу тебе сказать. Я просто слышал о таких людях, что могут исцелять больных.
- Был в моей жизни один случай, после которого я стал применять Божественную силу для добрых дел.
 - Фекисл,- взмолился, Арихон. - Прошу тебя, расскажи, что это был за случай!? 
 - Ладно, расскажу, только смотри по сторонам, не пропусти врага.
 - Да какие тут враги.
 - Всё равно смотри, а то не расскажу.
 - Было это давно, ты тогда ещё на четвереньках ползал.
 - Да, ладно шучу,- увидев нахмуренные брови Арихона, сказал Фекисл.
 - Я тогда служил в северной области, в крепости Сакрин. Нас по тревоге собрали и сообщили, что на соседнее селение напали кочевники. Мы поспешили на выручку, но опоздали. Разграбив селение, они ушли. Бросившись в погоню мы настигли их у следующего поселения, где судя по поднимающемуся в небо дыму, можно было понять, что они сейчас там. Наш отряд бросился без раздумья в бой. Ржали кони, лязгали друг о друга мечи, крики стоны, кровь своих и чужих лилась рекой, всё смешалось в рёве битвы. Схватка была жестокой, но победа была на нашей стороне. Мы дрались, как львы, видя, что они сотворили в первом селении, желая отомстить за  гибель наших людей. Гнев придавал нам сил и храбрости, и мы победили. Ушли не многие, десятки поверженных врагов валялись на земле. Вдруг я услышал крики и причитания, доносившиеся откуда-то справа. Направив туда коня , я увидел бившуюся о землю женщину, рвавшую на себе волосы около лежащего на земле ребёнка. Увидев меня она вскочила на ноги и прося о помощи бросилась ко мне. Она умоляла помочь её ребёнку, уцепившись мёртвой хваткой в мою ногу, пытаясь стащить меня с коня.
 - Это был мальчик, лет восьми, десяти. В руке он сжимал серп, а в груди у него торчала стрела. Женщина только и твердила, чтобы я помог ему. Сердце моё разрывалось от жалости к бедной матери. Но чем я мог ей помочь? Глядя в умоляющие глаза женщины, я вдруг ясно понял, что должен это сделать.          
- Но, как, о Боже!- взмолился я, резко вскидывая голову к небу, прося помочь мне хоть чем-нибудь.
 - Что я должен делать, Господи,- выпалил я в отчаянии. И вдруг тут же ощутил спокойствие и уверенность, взгляд мой был устремлён  на стрелу, торчащую в груди мальчика. Я присел рядом с ребёнком. А дальше всё пошло само собой. Рука легла на грудь ребёнка и я, ощутил слабое биение маленького сердечка. Аккуратно перевернул мальчика на бок, я увидел, что стрела прошла насквозь щупленького тела и торчит между лопаток. Я обломал стрелу, затем резким движением вырвал остаток стрелы из груди ребёнка. Кровь фонтанами брызнула из раны, и я инстинктивно зажал руками оба отверстия. Это было ужасно, но я продолжал держать руки. Я молил Бога, чтобы кровь остановилась и она вскоре, и правда остановилась. Руки мои были в крови ребёнка, но они уже не были мокрыми. Какое-то время я ещё держал свои руки на ранах, боясь отпустить их. Видя, что кровь больше не сочится из раны, я убрал руки, опустил мальчика на спину и обессиленный, рухнул рядом с ним на землю. Сколько я так пролежал не имею представления. Мне было легко и спокойно, вот только сил подняться не было совсем. Я всё видел и слышал, но лежал, как бревно, даже язык не поворачивался, не мог ничего сказать, а может, просто не хотел говорить. Мои товарищи отнесли ребёнка в уцелевший дом. Пытались поговорить со мной, но я мог отвечать им, только моргая глазами. Тогда они перенесли меня в тень под дерево, усадили, прислонив спиной к его стволу. Влили в меня глоток вина и приказали ничего не предпринимать.  Я закрыл глаза в знак согласия и открыл их, только когда уже  смеркалось. Неподалёку от меня горел костёр, на нём мои товарищи поджаривали мясо, от которого шёл такой ароматный запах, что у меня даже слюнки потекли. Я невольно вытер их рукой и только тогда понял, что рука моя двигается. Тогда я попробовал пошевелить ногой, получилось. Я ощущал, что силы вернулись в моё тело, что оно может двигаться, как прежде. Увидев меня идущего к костру, товарищи шумно приветствовали моё появление. Хлопали по плечам, приглашая присоединиться к ужину. С большим удовольствием я съел большой кусок мяса, а затем, слабо веря в хорошие известия, спросил, как там ребёнок. К моему великому удивлению мне сообщили, что он жив, но всё ещё не приходил в себя. Поблагодарив товарищей за ужин и хорошие известия, решил посмотреть сам на мальчика. Как только я переступил порог дома, мать ребёнка, увидев меня, бросилась ко мне на грудь. Слова благодарности лились из её уст бурной рекой, в пучину которой я попал впервые. Кое как, я отстранил её от себя, говоря, что пришёл взглянуть на мальчика. Она подвела меня к лавке, на которой, ровно дыша лежал её сын. Казалось, он спит, после трудно проведённого дня. Наклонившись над ним, я увидел, чудо. Рана почти на половину затянулась. Я не верил своим глазам. Как могло такое произойти со мной, с ним и, что это вообще за чудо. Может мне всё это, кажется, думал я, глядя на раненого. Видя моё замешательство, мать мальчика, подойдя ко мне, подтвердила, что всё это реальность, а не сон. На следующее утро мы уехали. Перед отъездом я снова навестил ребёнка. Он спокойно спал, у него не было даже жара. В общем, опасаться за его жизнь не было никакой необходимости. После этого меня и стали просить помогать  раненым.
 - Вот такая история Арихон, приключилась со мной много лет назад, перевернув во мне старые представления о жизни.
Какое-то время они молчали, затем Арихон спросил.
 - И ты до сих пор не понимаешь, что происходит в такие моменты?
 - Я могу только предполагать, что являюсь проводником Божественной силы в нужное время, для тех людей, кого Господь желает спасти. И разве может кто–то, убедить меня в отсутствии Бога после того, как я проделывал, что-то подобное много раз. Да, я просто посочувствую такому человеку, ведь он сам отвергает от себя Божественную любовь. 
 - Божественная любовь! А откуда ты знаешь, что есть и такая?
 - А скажи-ка мне дорогой мой друг, сколько раз ты был на волосок от больших неприятностей, если не сказать хуже. А?
 - Ну, было несколько раз,- вспоминая недавние события, согласился Арихон.
 - И ты хочешь сказать, что Господь тебя не любит?
Арихон молча смотрел в горящие глаза Фекисла и понимал, что возразить ему просто нечем.
 - Тебя то он, уж точно любит. Если ты живёшь, значит, живёшь в любви.
 -  Ведь любовь – это жизнь!
 - Но тогда почему он, отбирает свою любовь у нас?
 - Ну почему же отбирает. Просто меняет форму и место нашей жизни, для того, чтобы мы научились получать ещё большее количество любви и учились любить. И в следующем воплощении принести на Землю ещё большее количество любви.
 - Значит, по-твоему, у нас будет ещё возможность оказаться жить на Земле?
 - И не один раз, Арихон! Ведь мы должны, в конце концов, достичь уровня совершенной любви, а для этого надо многое постичь, укрепляясь в этой вере.
 - Знаешь, Фекисл, многое для меня ещё не совсем понятно и многое, я ещё не могу себе объяснить. Прошу тебя помоги мне разобраться в этом.
 - А ещё, хочу рассказать тебе, кое, что о своей поездке домой. Может ты, сможешь объяснить мне некоторые вещи.
 - Эй, Фекисл! Что там у вас?- услышали они голос Гигона подходившего к ним с западной стороны крепости.
 - У нас всё спокойно, Гигон.
 - А как на твоём участке?- спросил подошедшего воина Фекисл.
 - Тишина. Кто сейчас отважиться сунуться к нам, после того, как мы разбили неприятеля.
 - Конечно, тут ты прав, но только с одной стороны. А с другой, враг как раз и может воспользоваться нашей расслабленностью.
 - Да брось, Фекисл, они попрятались в норах как грызуны.
 - И ждут удобного случая, - парировал Фекисл.
 - А вот тут ты вероятно, прав,- серьёзным голосом, произнес Гигон и добавил.
 - Эти крысы так и мечтают, утащить кусок пожирней, как только хозяин отвернётся.
  - Тогда пошли, продолжим обход, службу надо нести исправно. Встретимся на противоположной стороне города,- предложил Фекисл сослуживцам.
 - Давайте, до встречи,- согласился Гигон.
И развернувшись, стали медленно удаляться друг от друга. Какое-то время шли молча, вглядываясь в даль, скрывавшуюся в темноте ночи.
 - Смотри, не смотри, всё равно дальше носа не увидишь,- безрадостно произнёс Арихон.
 - Давай остановимся и послушаем ночь,- предложил Фекисл.
 - Если нельзя видеть, то может быть можно услышать?
Постояли, вслушиваясь в ночные звуки.
 - Ну, что услышал, что-нибудь подозрительное, - спросил Арихона Фекисл.
 - Нет, вроде всё тихо.
 - Действительно, стены никто не штурмует, - съязвил Фекисл.
 - Я говорю о движении, ощутил, что-нибудь?
 - Движение, какое движение? Арихон даже взглянул вниз за стену, чтобы убедиться, что ничего не пропустил.
 - Успокойся Арихон! Ветер. Его дыхание, ничего не принесло тебе?
 - Нет, ничего.
 - Ладно, расслабься, возможно, когда-нибудь у тебя получится.
 - Да объясни, наконец, что я должен уловить?
 - Движение, которое происходит в окружающем нас пространстве. Учись улавливать его, настраиваться на него, тогда  многое сможешь предвидеть.
 - Ты, что-то хотел мне рассказать, пойдём, а то скоро начнёт светать.
Арихон, был слегка подавлен своей  никчёмностью.
 - Дай слово, что не будешь смеяться,- попросил он Фекисла.
 - Даю слово, смеяться не буду, если не будет смешно.
 - Ну вот, ты уже смеёшься,- обиделся юноша.
 - Да ладно тебе, я же пошутил. Всё, готов слушать, начинай.
Когда Арихон закончил свой рассказ, небо на горизонте, стало приобретать более светлый оттенок. Рассвет был уже близок.
 - Давай посмотрим, как встаёт солнце,- предложил Фекисл, останавливаясь.
Небо на горизонте становилось всё светлее и светлее, меняя краски.
 - Вот оно, смотри, Арихон!
Край огромного оранжевого шара медленно поднимался над просыпающейся землёй. Ночь отступала, начинался новый день.
 - Б-у-у-у, что-то стало прохладненько. Может быть, пойдём,- предложил Арихон.
 - Подожди, сейчас оно полностью выйдет и согреет нас своими лучами.
 - Да уж, надеюсь, а пока глядя на него меня пробирает дрожь от холода.
 - Оно же только проснулось. Вот ты когда только проснёшься, очень приветлив?
 - Да из тебя пару слов не вытащишь в это время. Вот и солнышко ещё не совсем проснулось, понимать надо,- поднимая вверх палец, выпалил Фекисл.
 - Вот, что я думаю о том, что с тобой приключилось Арихон. Ты был просто самоуверен. Не обращал внимания на посылаемые Господом тебе знаки. Но его любовь всё же оградила тебя от больших неприятностей. Теперь дело за тобой, потому что ты должен сделать из всего этого правильные выводы и не набивать больше шишек, там, где уже набил когда-то. А ещё ты должен поблагодарить Бога, за своё чудесное спасение и извиниться за своё невежество.
 - Но, где и как я смогу это сделать?
 - Ты меня удивляешь, друг мой. А зачем же нужна молитва, если не для разговора с Богом?!
- А может быть можно просто так поговорить без этого. В детстве меня учили молиться, но пожалуй меня никто не услышал.
- Верь в то, что ты делаешь, верь в то, к чему стремишься, настраивайся на это, отметая всё постороннее в этот момент, и Господь обязательно тебя услышит. Вера, вот, что нас соединяет и даёт возможность вести диалог.
- Люди, смотрящие друг другу в глаза, не всегда могут услышать то, что говорит один из них, а ты хочешь, как бы, между прочим, быть услышанным.
 - Значит, если я правильно понял, через молитву я смогу обратиться к Богу, и он меня услышит?
- Конечно!
- И поможет?
- Обязательно, если только это не навредит другим, и ты будешь достоин быть услышанным.
 - А как я узнаю, достоин я или нет?
 - По вере твоей, по делам твоим, дорогой мой Арихон!
 - Пойдём, нас уже ждут,- поторопил Фекисл своего товарища.
Новая смена караульных  уже была готова  сменить их с ночного дежурства. Сдав пост новой смене, они отправились в гарнизон на заслуженный отдых. В мирное время их служба текла почти однообразно, менялись места их дежурств, чередуясь, друг с другом. За последнее время, Арихон много познал нового от своего старшего товарища, за что был ему премного благодарен. Он стал начинать свой день с молитвы. С благодарности Господу, за прожитый день и за наступивший новый, робко прося изменить однообразие службы. Юноше хотелось не сидеть на месте, оберегая мирный сон горожан, а совершать героические поступки, ловить на себе восхищенные взгляды девушек, быть в центре внимания. А ещё, у него из головы не шла та красотка, муж которой продал ему коня. Он несколько раз ходил на торговую площадь в надежде увидеть её, но всякий раз неудача постигала его, с каждым разом уменьшая эту надежду. Сердце юноши созрело для любви, но не было пока той, которой он мог бы отдать её.

                Глава 5
   И вот однажды, вернувшись с очередного дежурства, Арихон узнал, что отряд из тысячи воинов отправляется в Одинскую крепость на помощь гарнизону крепости. Говорили, что в том районе участились нападения кочевых племён на мирные селения Аврисии. Завтра отряд по приказу царя Мосея отправлялся в поход, но сотня Арихона в него не попадала, ей надлежало нести службу в столице. Глядя на своего товарища, Фекисл понимал, что душа юноши жаждет подвигов и приключений, ей нужны новые чувства и ощущения. Что ему всё трудней выполнять однообразную работу, не получая нового опыта, просиживая жизнь за толстыми стенами города. И разве есть кому дело до того, что будет происходить в его жизни хорошего или плохого, главное перемены и новые ощущения, вот, что будоражит кровь в человеке и гонит его вперёд, не взирая ни на, что. Но то, что дано одному, не дано другому, как бы он этого не хотел. Только Господь направляет и подталкивает нас в нужное для нас направление, а уж мы сами выбираем, идти нам туда или нет. Правда иногда Богу приходится тащить силой, не смышлёного, не понимающего своего предназначения человека, для его же пользы. А уж наше упрямство не знает границ.
  Фекисл понимал, что должен дать совет Арихону, но ждал, когда тот сам обратится к нему за ним. Долго ждать ему не пришлось.
 - Фекисл, а нас, почему не посылают, чем мы хуже остальных?
 - А, что тебе хочется туда отправиться,- как можно более безразличным тоном, спросил Фекисл.
 - Хочется. Надоело сидеть за этими стенами!
 - А ты спросил себя, что ты чувствуешь по этому поводу, что говорит тебе твоё сердце?
 - Нет, но я послушаю его,- пообещал юноша, отходя от Фекисла.
Через некоторое время он снова подошёл к Фекислу.
 - Душа моя спокойна Фекисл, опасности я не чувствую.
 - Ну, тогда беги к командиру и проси его направить тебя в этот отряд, пока ещё есть время. Если тебе нужно быть там, ты будешь, если же нет, значит, это не для тебя. Жди своего часа.
 - Спасибо за совет Фекисл, я тогда побежал!
Фекисл ждал возвращения Арихона. И когда тот вскоре возвратился, по его виду всё понял.
 - Ну, что неугомонная душа, давай, помогу тебе собраться.
 - Откуда ты узнал?- изумился Арихон.
 - Да на твоём лице я прочитал всё, что мне было нужно.
 - Значит я открытая книга?
 - Во всяком случае, для меня сейчас ты такой являешься.
 - Я еду. К рассвету должен быть отдохнувшим и готовым к походу, так что собираюсь.
Фекисл, помогал ему собираться, не чем, не выдавая, неожиданно нахлынувшей грусти. Расставаться всегда грустно с близкими тебе людьми, особенно когда знаешь, что отправляются они не на прогулку. И всё-таки, старый вояка был рад за своего юного друга. Ведь он движется вперёд, ему предстоит многое постичь и узнать, обрести жизненный опыт, стать мужчиной. И кто знает, каким человеком станет этот юноша, собирающийся сейчас на встречу своей судьбе. Через какие передряги придётся ему пройти, чтобы найти ответы на многие вопросы, интересующие не одно поколение людей, пытающихся понять смысл жизни, её предназначение. Когда Арихон собрался, к нему подошёл Фекисл. Положив свою руку на плечо юноше и при этом, пристально глядя  ему в глаза, произнёс:
  - Я сейчас оставлю тебя одного, постарайся уснуть. Но перед этим помолись Богу. Проси Его не оставлять тебя, где бы ты не находился и не быть слишком суровым к твоей молодости.
 - И ещё, пока не забыл. Будешь выбирать коня, смотри ему в глаза.
 - Я пошёл.
Оставшись один, Арихон прилёг и попытался сосредоточиться, но это ему никак не удавалось. Какие только мысли не лезли ему в голову в связи с предстоящим походом. Собрав волю в кулак, попытался молиться, но через пару минут подловил себя на том, что думает совсем не о том, о чём должен думать. Тогда стал шёпотом шептать слова молитвы обращённой к Господу, так, чтобы слышать её самому, тем самым, сосредотачиваясь на словах.
 - Господи! Спаси и сохрани меня от вражеских мечей и стрел, от потери разума, от внезапной кончины. Пошли ангелов своих на помощь мне и не оставь меня в радости и горести. Пребывай во мне, направляя меня в нужное мне.
   Когда первые лучи солнца озарили стены города, отряд покидал столицу. Им нужно было как можно скорей преодолеть расстояние от столицы до Одинской крепости и при этом не загнать лошадей. Привалы были короткими, все понимали, что их ждут, и поэтому никто не роптал. Прошло почти двое суток, когда впереди показались стены крепости. Уже можно было различить суетящуюся на стенах стражу, видимо заметившую приближение незнакомого отряда. Ворота крепости на всякий случай стали закрывать, и это было разумно, ведь открыть всегда успеешь.
  Подъехав к воротам, Сандур, командир отряда остановился, подавая пример следующему за ним отряду сделать то же самое. Только он собрался обратиться к выглядывавшему из бойницы в стене стражнику, как распахнулись ворота, и им на встречу вышел Газур, начальник Одинской крепости в сопровождении телохранителей. Сандур соскочив с коня, поспешил на встречу Газуру.
 - Не обижайся, Сандур, брат мой, что закрыли ворота перед вами, но нынче время такое, надо быть начеку.
 - Какая обида, брат мой Газур, так должен был поступить любой на твоём месте.
Они обменялись крепким рукопожатием.
 - А ты со времени нашей последней встречи выглядишь гораздо лучше,- делая шаг назад рассматривая Газура, произнёс Сандур.
 - Хвала Всевышнему! Сейчас я в полном порядке, раны затянулись очень быстро, остались только шрамы.
 - Ну, это не беда, мужчина без шрамов, что бык без рогов,- рассмеялся Сандур, заражая и своего собеседника весёлым смехом.
 - Раз шутишь, значит, усталость ещё не одолела тебя. Пойдём, добро пожаловать в крепость.
 - Пихрон, займись прибывшими, размести воинов и сделай так, чтобы никто ни в чём не знал нужды,- бросил он на ходу своему помощнику.
 - Сандур, а мы, если ты не против, отправимся ко мне. Отдохнёшь с дороги, пока приготовят еду. А там и поговорим о деле.
 - Я готов,- согласился Сандур.
 - А мы если честно не ждали вас так скоро. Думали денька через два появитесь.
 - Как только твой гонец прибыл, царь распорядился немедля отправляться вам на подмогу. Вот мы и гнали коней, почти не останавливаясь.
 - Как здоровье нашего государя? Да пошлёт ему Бог многие лета.
 - Слава Богу! Наш государь пребывает в добром здравии и уме, поэтому все важные вопросы решает быстро.
 - Вот тебе от него приказ,- протянул Сандур свёрнутый свиток с царской печатью своему собеседнику.
 - Спасибо, сейчас я его прочитаю.
 - Не торопись, пока я буду приводить себя в порядок, у тебя будет время ознакомиться с ним.
 - И то, верно, тогда пойдём в башню. Там наверно волнуются, ведь меня вызвали неожиданно. Познакомлю тебя со своей женой и дочерьми.
 - А сколько их у тебя?
 - Три, старшей шестнадцать, младшей десять.
 - Прекрасно! Невесты растут нашим мальчикам. Лично у меня их четверо, так, что глядишь, ещё и породнимся.
 - А, что ты думаешь, всё может быть, у тебя ещё остался выбор. Только вот уж не очень большой, так ты не обессудь,- рассмеялся Газур.
Они шли, смеясь, разговаривая о разных пустяках, отвечали на приветствия жителей крепости, которые с интересом наблюдали за входом в крепость большого отряда царской гвардии собирающейся на городской площади.
  После того как в помещениях крепости стали размещать прибывших, выяснилось, что места хватит не всем. Тогда Пихрон, приказал оставшихся воинов определить на постой к жителям крепости. Арихон попал в число таковых. Его определили в дом к пожилой супружеской паре, которые с радостью приветствовали воина, в своём доме. Когда сопровождающий ушёл, Арихон представился хозяевам, извиняясь, что причиняет им лишние хлопоты.
 - Надеюсь, я, не очень потревожу ваш покой,- закончил он.
 - Да, что ты такое говоришь, сынок. Добро пожаловать в наше скромное жилище.
 - Меня зовут Добор, жену мою Инап, с нами живёт ещё старшая дочь Мирна. Правда, сейчас её нет дома, но к вечеру она вернётся.
 - Скажи Арихон, ты не будешь возражать, если мы сначала накормим тебя, а уж потом ты пойдёшь отдыхать?
 - Спасибо, не откажусь ни от того ни от другого,- улыбнулся Арихон.
 Пока Арихон в обществе хозяина насыщал свой молодой организм, хозяйка приготовила ему постель в небольшом домике, стоящем в глубине двора. За кувшином доброго вина, вкусной едой и разговорами они не заметили, как время перевалило за полдень. Видя, что гость готов заснуть почти за столом, хозяин предложил проводить Арихона к домику, в котором он будет у них жить какое-то время. Поблагодарив хозяйку, он вместе с хозяином отправился в отведённые ему «хоромы». Арихон остался доволен увиденным. Лавка, стол, скамья, что ещё нужно воину, ничего лишнего.
 - Спасибо, уважаемый Добор, лучшего и желать нельзя.
 - Ну и отлично, кувшин с водой на столе, отдыхай.
Арихон присел на лавку, стянул с себя одежду и не вставая завалившись на неё, заснул почти мгновенно. Две, почти бессонные ночи давали о себе знать. Когда в следующий раз он открыл глаза, было уже темно, ночь опустилась на землю. В маленькое окошко был виден кусочек неба, на котором светились те самые загадочные звёзды, не дававшие юноше покоя.
 - Сплю дальше,- подумал Арихон, вновь закрывая глаза.
   Где-то кукарекал петух, возвещая жителям соседних домов, о наступившем дне. Он так старался, что разбудил наверно всех в округе, своим заливистым, ку-ка-ре-ку.
  Арихон потянулся, покряхтев при этом, опять вытянулся и вдруг резко вскочил с лавки. Быстро надел штаны, потягиваясь, вышел из двери и глубоко вздохнул «свежий», «слегка» разбавленный ароматом сточных канав утренний воздух.
 - Фу, ну и вонь. Кха, кха,- закашлялся Арихон.
 - Доброе утро,- услышал обращённое к нему приветствие.
Повернувшись на голос, он увидел молодую женщину, приятной наружности, державшую в руке большую корзину.
 - У нас по утрам бывает и похуже. Скоро ветер развеет эту вонь, городские ворота уже открыли, так что потерпите немного.
 - Вчера, как-то такого не чувствовалось,- заметил Арихон.
 - Днём такого и не бывает, ветерок не даёт застаиваться воздуху, а за ночь вот накапливается столько смрада. А ты наш постоялец?
 - Да. А ты видимо Мирна.
 - Она самая,- подходя к юноше, ответила женщина.- Тебя зовут Арихон?
Тот кивнул головой, подтверждая сказанное.
 - Мы ждали тебя к ужину, но ты всё проспал.
Арихон смущаясь, опустил глаза.- Вы уж извините, проспал я всё на свете.
 - Ничего страшного. Видимо устал, а твоё тело само знает, сколько ему спать,- улыбалась она, рассматривая Арихона.
 - Я сейчас покормлю живность и пойдём в дом, буду тебя кормить,- в голосе её звучали игривые нотки.
И развернувшись, направилась к хозяйским постройкам. Арихон провожал её изучающим взглядом, каким обычно мужчины рассматривают незнакомых женщин, пытаясь определить, какие же прелести скрывает одежда.
 - Н-да,- только и смог вымолвить он, видимо найдя для себя, что-то привлекательное в фигуре молодой женщины.
Он умылся, оделся и присев на пороге стал дожидаться возвращения Мирны. Вскоре послышались её шаги. Он встал ей на встречу.
 - Я готов. Давай помогу нести корзину,- предложил он.
 - Неси,- протянула она корзину юноше, как бы невзначай слегка дотрагиваясь до его руки, при этом довольно улыбаясь.
Прошли в дом. Мирна усадила Арихона за стол, а сама засуетилась, собирая на стол еду.
 - А где же твои родители, что-то их не видно?- поинтересовался Арихон.
 - Они ушли на площадь, там у нас торгуют, кто чем. А ты начинай, ешь, я уже ела и не стесняйся. Я буду во дворе, если, что зови,- и она, оставив Арихона одного, удалилась.
Видя аппетитные пироги, желудок Арихона издал «воинственный клич», призывая хозяина немедленно приступить к поглощению пищи. Когда же его ёмкость была наполнена до отказа, он довольно отрыгнулся. Встав из-за стола, Арихон погладив себя по животу, ощутил, что набит он действительно до отказа. Выйдя во двор, увидел Мирну расчёсывающую гриву его коня.
 - Спасибо, хозяюшка, накормила на славу. И за конём смотрю, приглядела. Спасибо!
Он подошел к коню и, поглаживая его по шее, стал просить у него прощенья за то, что забыл вчера позаботиться о нём.
 - Не переживай. Я вчера накормила и напоила  твоего боевого товарища. Но в следующий раз не забывай о нём.
 - Это моя ошибка, каюсь,- опуская голову, отвечал Арихон. – Твой отец ещё приложил к этому руку.
 - С кувшином наполненным вином?
 - А как ты догадалась?
 - А, что тут догадываться, я, что не знаю своего отца. Он хоть и в возрасте уже, но в этом деле молодым не уступит.
 - Скажи, Мирна, а ты, что одна у родителей?
 - Нет, у меня ещё есть брат и две сестры, но они все живут отдельно.
 - Понятно,- протянул Арихон.
 Мирна внимательно посмотрела в глаза юноше, при этом выражение её лица стало печальным.
 - Я вдова.
 - Прости, я не знал.
 - Можешь не извиняться. За два года я уже привыкла к своему положению , только вот те….,- она запнулась на полуслове и вдруг рассмеявшись, спросила.
 - А, что это ты вдруг спрашиваешь меня об этом?
 - Да так, просто,- смутившись, отвечал Арихон.- Ладно, прости, я пойду, у нас должен быть сбор на площади.
Взяв коня под узды, он направился на городскую площадь, где гвардейцы должны были собраться после отдыха. Он не спеша, продвигался по узкой улочке, разглядывая домики, и когда почти добрался до площади, услышал, как сзади кто-то окликал его. Обернувшись, увидел махавших ему руками компанию приятелей во главе с Таканом. Остановившись, стал поджидать их.
Весело приветствуя друг друга, вся компания направилась к месту сбора. Пока дожидались остальных, болтали о том, о, сём, делились впечатлениями о своих хозяевах и не зло острили по всякому подходящему поводу. Больше всех по утверждению Такана не повезло Криду. Уж больно стара его хозяйка, да ещё и живёт одна. Смех и весёлый говор постепенно заполнял всю площадь, заряжая своим оптимизмом всю близлежащую местность. Наверно это продолжалось бы долго, если бы команда «построиться по сотням» не прервала весёлый балаган. Появившиеся командиры, поприветствовав воинов, сообщили, что сегодня отряд выступает в поход. Задача была своим присутствием в разных районах границы отпугивать желающих поживиться за чужой счёт, а если будет необходимость то и дать им твёрдый отпор, да так, чтобы враг его надолго запомнил. Сейчас всем необходимо было получить припасы для себя и своих коней, и быть готовым к выступлению. Арихон внимательно слушая указания командира, вдруг осознал, что видит перед собой картину боя, горящий дом с открытой дверью за которой он исчезает, оказываясь в полной темноте, растерянность и вдруг появляющийся луч света, зовущий к себе.
 - Арихон, Арихон, ты, что всё ещё спишь?- толкал в бок приятеля Такан.
 - Пойдём получать припасы в дорогу, водички надо не забыть набрать, а то кто его знает, куда мы направляемся. Наверно всю ночь рассказывал хозяйкой дочке о своих подвигах,- рассмеялся Такан.
 - Да ладно тебе, просто задумался,- «возвращаясь» обратно на площадь, отвечал Арихон, одновременно пытаясь понять, что же это было за ведение.
 - Куда идти, пошли. Такан, ты видел начальника крепости?
 - Да,9 он вон там, где-то,- махнул в сторону башни Такан. – Зачем он тебе?
 - Хотел просто посмотреть, какой он.
 - А ты, что не видел его, когда он держал речь перед нами?
 - Было плохо видно,- соврал Арихон, понимая, что не может сейчас объяснить приятелю причины плохой видимости.
 - Просто хотел посмотреть на него, какой он. Ну да ладно, в другой раз.

                Глава 6
  Через пару часов отряд покидал крепость в сопровождении проводников, направляясь к границе. Достигнув развилки, отряд разделился на две части, одна направилась направо, другая налево. Одним отрядом, состоящим из первых пяти сотен, оставался  командовать Сандур, другим он назначил командовать Вазиха, командира шестой сотни. Так, что теперь, Арихон со своими приятелями оказавшись в подчинении Вазиха, двинулись вправо от развилки. Примерно через час они въехали в большое селение, где сделали привал. Вазих созвал всех командиров на совет, где они обсудили вопросы взаимодействия в той или иной ситуации. Затем, поговорив с местными старейшинами, Вазих приказал отправить вперёд небольшой отряд разведчиков, а уж затем двинулись дальше. Время перевалило за полдень, когда достигли ещё одного поселения. Переговорив со старейшинами, Вазих приказал сделать здесь привал. Местные жители, узнав с какой целью прибыли воины, с большой радостью предоставляли им кров и пищу. Но, несмотря на гостеприимство, отряду нужно было двигаться вперёд. Уже к вечеру достигли небольшого городка под названием Чиган, где и остановились на ночлег. До следующей большой крепости Ардок, был ещё целый день пути. Это был их конечный пункт, оттуда им надлежало совершить тот же путь, только уже обратно, держа под контролем приграничную территорию. И так продолжалось несколько дней, пока Вазих не решил сделать в Чигане свою резиденцию, чтобы иметь возможность получать донесения от дозорных отрядов, которые он одновременно отправлял в противоположные направления. В своё распоряжение он оставил сотню воинов, которая менялась по очереди, тем самым не давая воинам скучать от однообразия жизни.
  Был полдень. Солнце стояло в зените, обрушивая на людей и животных весь жар своего горячего тела. Улочки городка опустели, люди прятались от нестерпимой жары в домах, но и там не находили особого спасения. Листья на деревьях скручивались, пытаясь сделаться меньше, чтобы хоть, как-то сохранить в себе живительную влагу. И вот когда казалось, что раскалённый воздух не способен двигаться и замер спасаясь от перегрева, его раскололи звуки колокола на центральной башне. Дозорный уже бежал, чтобы сообщить Вазиху, что с северной стороны, на горизонте, видны поднимающиеся клубы дыма. Вазих в сопровождении Пироза, командира седьмой сотни, прибывшей утром в городок, бросились к башне, чтобы лично убедиться в происходящем. Некоторое время они пристально всматривались в даль, пытаясь убедиться, что это действительно дым, а не игра облаков. Когда сомнений не осталось, Вазих принял решение отправить туда на разведку сотню Пироза.
 - Поднимай людей, действуй по обстоятельствам, и при необходимости шли незамедлительно гонцов. Мы будем здесь на чеку, в случае чего придём на помощь,- дал последние наставления Вазих.
  Сердце Арихона радостно забилось, когда он понял, что они отправляются на вылазку. Сотня была в сборе, Пироз отдал команду и отряд, пришпорив коней, рванул к городским воротам. Случайные прохожие шарахались в разные стороны от стремительно несущейся живой массы коней и людей, тревожно глядя им в след. Выскочив за ворота, помчались ещё быстрей, понимая, что их быстрота может сохранить чьи-то жизни. Когда стали ощущать запах гари, Пироз остановил сотню. Отправив вперёд разведчиков. Остальные стали медленно приближаться к источнику дыма. Ехавший впереди Пироз, подал команду всадникам рассыпаться по степи. Стараясь производить, как можно меньше шума, продвигались за разведкой, которая пока не подавала никаких сигналов. Запах гари ощущался всё сильней и сильней, по мере их продвижения вперёд. Вскоре один из разведчиков вернулся обратно. Он, что-то объяснял командиру, помогая себе при этом руками, видимо показывая направления. Выслушав разведчика, Пироз взмахом руки показал направление движения отряда, рванул лошадь с места. Достигнув места, где располагались разведчики, остановились. Пироз соскочив с коня, бросился к группе разведчиков прятавшихся в невысоких кустах. Дожидаясь приказа командира, воины подбадривали друг друга, понимая, что возможно, через несколько минут будут смотреть смерти в глаза. То, что противник находится рядом, сомневаться не приходилось. Арихон ощутил, как сердце тревожно забилось, предчувствуя приближение опасности, мурашки пробежали по коже. Значит опасность действительно рядом, ладони вспотели. Арихон знал, что это будет продолжаться до того момента, пока он не скрестит свой меч с мечом врага. Всякий раз, испытывая такие чувства, он стыдился, подозревая себя в трусости. Однако после боя мысли о трусости больше не появлялись в его голове. Сейчас глаза всех воинов были устремлены на командира. От того, что он сейчас скажет и будет, зависит их судьба.
 До них уже дошло дыханье смерти, они ощущали его, совсем рядом. Пироз вернулся вместе с разведчиками, вскочив на коня, сказал.
 - Там в низине горит селение, враг жжёт и грабит. Мы будем атаковать. Сотня разделится пополам, одна часть обходит селение справа, другая слева, берём в кольцо всех, кто там есть. Постарайтесь никого не выпустить из него.
Он выхватил из ножен саблю, поднимая её над собой. Лязгнула сталь, блеснув на солнце в сотне рук, готовых беспощадно разить врага. Пироз повернул коня в сторону селения, резко опустил руку и с возгласом:
 - Вперёд! С нами Бог,- сильно пришпорив коня, бросился на врага.
 Он слышал, как четыре сотни копыт устремились за ним, растекаясь, в разные стороны, как бурный поток встретивший на своём пути непреодолимое препятствие. Всадники с обнажёнными клинками стремительно неслись огибая селение, сотрясая воздух боевым кличем.
  Враг явно не ожидал удара. Многие из них даже не успевали оказать достойного сопротивления, настолько они были уверенны в своей безнаказанности. Однако по мере того, как гвардейцы продвигались к центру селения, сопротивление врага возрастало. Металл, бился о, металл, стремясь найти более податливый материал для своей работы и находя таковой в человеческой плоти, беспощадно калечил и убивал её.
  Арихон догонял убегающего врага. Догнав, ударил того клинком,  со всего размаха по шее. Кровь брызнула фонтаном, орошая всё вокруг, из ещё бегущего тела. И только пробежав ещё несколько шагов, рухнуло в дорожную пыль, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Выскочив на перекрёсток, Арихон напоролся сразу на четверых кочевников мчавшихся с копьями наперевес ему на встречу. Резко осадив коня, свернул вправо за горящий дом. Развернул коня навстречу нападавшим, отправив саблю в ножны, вооружился дротиком, и как только появились враги, запустил его в них. Тот полетел, казалось бы, наугад, но цели своей достиг, угодив в грудь одному из нападавших. Копьё выпало из его рук и попало между ног бежавшему с ним рядом соплеменнику, который,  не устояв на ногах, шлёпнулся со всего маха на землю. Небольшое замешательство позволило Арихону выхватить саблю, и нападать на врага в более выгодной для себя ситуации, поражая поднимавшегося противника. И тут подоспел Такан. Выпущенная им стрела попала в ногу ещё одному врагу, который, крича от боли, свалился на землю. Теперь перевес  был на стороне гвардейцев.
  Арихон погнал коня навстречу ощетинившимуся длинным копьём кочевнику, который видимо, намеревался сбить им всадника. Когда казалось, что удара копья избежать было невозможно, Арихон резко отклонился назад, выпуская поводья и оказавшись на крупе коня, полоснул клинком своего противника поперёк живота, и тут же резко выпрямился в седле. Тот, взвыв от боли, упал на бок, пытаясь удержать руками вываливавшиеся из него кишки, не переставая при этом сучить ногами.
   Осадив коня, развернулся. Такан отбивался от длинного копья раненого в ногу противника, не имея возможности сблизиться с ним. Они оба так увлеклись своим занятие, что не заметили, как Арихон оказавшись за спиной кочевника, ударом сабли, решил вопрос в свою пользу.
  Осмотрев место схватки, и убедившись, что все враги повержены, уже собирались помчаться дальше, как услышали неистовый вопль, где-то рядом.
 - Помогите! Спасите! А-а-а-а….. Люди…..
Бросившись на крики, выскочили к соседнему дому, крыша которого была объята пламенем. Соскочив с коня, Арихон не раздумывая, бросился в дверной проём полыхавшего дома. Тут же на глазах Такана крыша стала оседать. 
 - Арихон!- заорал, что есть мочи Такан.- Назад, уходи!
Он спрыгнул с коня,  бросился к дому, но не успел добежать. Крыша осела на дверной проём, закрывая вход и выход. Искры огня взметнулись вверх, дыханье пламени было настолько сильным, что заставило Такана отскочить назад, невольно прикрывая лицо руками.
 - Арихон! Арихон!- кричал метаясь в бессилии Такан.
 Очутившись в доме, Арихон на мгновенье остановился, пытаясь понять, откуда раздаётся крик, как тут же услышал за своей спиной шум падающей крыши. Инстинктивно он пригнулся и рванулся вперёд на крик. На полу кто-то барахтался связанный по рукам и ногам. Подбежав, он увидел два связанных тела, дёргающихся в истерике. Он схватил оба тела за верёвки, приподняв их, потащил в противоположную от входа сторону.
   Оказавшись в глубине дома и ища глазами выход, ничего подобного не нашёл. Холодок пробежал по спине, дышать было уже почти нечем. И вдруг на стене ему показались очертания дверного проёма, через который внутрь дома проникал солнечный луч. Арихон пошёл на свет, таща за собой тела и упёршись в стену, оторопел. Он явно видел перед собой выход, но пройти через стену не мог, стена не выпускала его. Крыша оседала всё ниже и ниже. Глаза от нехватки воздуха, готовы были выскочить из орбит. Бросив тела у стены, отскочил на два шага назад и закрыв глаза бросился на стену, как стрела выпущенная из лука в свою добычу, прошиб её на вылет. Руки ощутили  землю, в глаза ударил солнечный свет, рот жадно и часто хватал воздух. Оглянувшись, увидел проём в стене. И тут же к нему подбежал ошеломлённый Такан.
 - Они там, вытаскивай их скорей,- закричал Арихон, быстро вскакивая на ноги и бросаясь, вслед за товарищем.
   Они оттащили связанных от дома, на безопасное расстояние, разрезали верёвки. Перед ними лежали без чувств молодые женщины, сознание покинуло их. Такан бросился к коню, отвязал бурдюк с водой и, что было духу, рванул обратно.
 - Лей на лицо, скорей, скорей!
Но вода не привела женщин в чувство. Такан и Арихон смотрели друг на друга, и в глазах у каждого был один и тот же вопрос.- Что делать?
 - Господи, неужели всё зря? - подумал Арихон, глядя на лежащих без чувств женщин. И тут же услышал ответ на свой вопрос, у себя в голове.
 - «Возложи свои ладони на сердце и заставь его биться».
Медленно опустившись на колени, он стал действовать по указанию «Свыше», ничего не замечая и не ощущая. Для него сейчас существовало только одно, оказать помощь этим людям. Руки легли на грудь одной из женщин. Только одна мысль билась в это время в его голове.
 - Ты должно стучать, ты должно стучать.
И через минуту он услышал стук своего сердца в своей груди. Затем это биение он почувствовал в своих ладонях.
 - Бьётся, сердце бьётся,- зашептали его губы.
Убедившись, что он действительно слышит биение чужого сердца, Арихон на коленях, переполз к другой. Уже не обращая внимания, на судорожно хватавшую воздух и приходящую в себя, только, что вернувшуюся к жизни женщину. Такан засуетился около неё, брызгая водой ей в лицо, приподнимая с земли. Все происходящее дальше повторилось с одинаковой точностью. Вторая женщина тоже приходила в себя, кашляя и судорожно хватая ртом воздух.
 - Дай ей воды и поверни на бок,- попросил он Такана, тяжело дыша.
Сделав несколько глотков, воды, женщины с помощью Такана поднялись на колени, стали горячо благодарить его за своё спасение.
 - Да это вы не меня благодарите, а вот его,- указал он на сидящего в дорожной пыли товарища.
Кое, как, встав на ноги, они бросились к Арихону, обрушив на него лавину признательности за своё спасение. Тот, тяжело поднявшись, прижал руку к сердцу в знак благодарности за сказанное, поклонился.
  В тоже мгновенье он почувствовал толчок в спину и  не удержавшись на ногах упал в дорожную пыль. Падая на спину, он увидел краем глаза, как стрела пробивает шею женщины, забрызгивая при этом его лицо кровью. А та, даже не вскрикнув, падает, как скошенный колосок под остро заточенной сталью. Вторая, издав истошный крик, падает на дорогу, продолжая неистово орать, обхватив голову руками.
  Бросив взгляд в сторону, откуда прилетела смертоносная стрела, он замечает, шагах в двадцати от себя, кочевника, пытающегося натянуть вторую стрелу. Вскочив на ноги, Арихон, бросается на встречу врагу, вытаскивая при этом кинжал и, что есть силы, бросая его в противника.
   Тетива ослабла, бросая стрелу в полёт бежавшей на встречу ей жертве, притягивая к себе немигающий взгляд последней. Но видимо, им не суждено было встретиться в это время. Падая, Арихон ощутил, как глотку забивает дорожная пыль перехватывая дыхание и закрывая видимость. Но зато он отчётливо слышал крик своего врага.
 - Попал!- пронеслось в голове.
Кашляя, отплёвываясь и часто моргая, Арихон вскакивает на ноги и видит.
Противник жив, он пытается встать на ноги, но это у него, как-то плохо получается. В три прыжка он оказывается около обескураженного врага. Стальной клинок, сверкнув на солнце, мгновенно отделяет голову от плеч, а лишённая преграды, закипевшая в ходе схватки кровь, фонтаном бьёт вверх, забрызгивая всё кругом. Топот «конницы», заставил Арихона оглянуться. Такан с саблей в руке мчался к нему, что есть духу.
 - В-в-всё, в порядке?- задыхаясь от стремительного бега, прохрипел, он.
 - Всё хорошо,- тяжело дыша, ответил Арихон и тут же спросил.
 - Все живы?
 - Одна убита. Этот ублюдок целил в тебя. Женщина спасла тебя, толкнув.
 - А, почему упал кочевник?- взгляд Арихона был настолько серьёзен, что Такан немного помедлив, добавил:
 - Твой кинжал, попал ему рукояткой в голову и сбил его с ног. Ты падал, а стрела пролетела рядом со мной, и я понял, что она тебя не задела. Вот и всё,- развёл он в стороны руки, пристально глядя в глаза товарища.
 - Понятно. Дай воды, если осталась, промою глаза, а то весь песок там.
Выливая воду в руки Арихона, Такан спросил.
 - Но, как же тебе удалось так удачно увернуться то стрелы. Я уже думал тебе конец.
 - Я не знаю. Наверное, просто споткнулся.
 - А, глядя со стороны, ты, как вроде пригнулся, пропуская её над собой.
 - Всё было, как во сне, как будто я был завороженный, ничего толком не помню.
 - Пойду, поищу кинжал, а ты успокой женщину,- стирая с лица капли воды, предложил Арихон.
  Женщина тихо плакала над телом погибшей, гладя одной рукой её по  голове, а второй прикрывала свой рот, помогая сдерживать рыдания. Отыскав кинжал, Арихон подошёл к женщине, тронув её за плечо, сказал.
 - Пойдём с нами, мы отведём тебя в безопасное место.
 - Как зовут тебя, воин?
 - Арихон.
 - Я останусь здесь, Арихон, со своей сестрой, самое страшное уже позади, не бойтесь за меня, со мной ничего не случиться. Бейте врага, отомстите им за нас.
 - Идите, идите,- отречёно проговорила она, махнув рукой.
Переглянувшись, приятели вскочили на коней, на мгновенье прислушались к шуму продолжающейся, где-то схватки и хлестнув коней направились туда. Двигаясь между домов, то и дело натыкались на лежащие, на земле тела людей и животных. Неожиданно друзья натолкнулись, на, десятка два изрубленных тел, валяющихся по всей ширине просёлка. Лошади, шарахнувшись в сторону, встали, не желая двигаться дальше, как будто понимая всю жуть представшей перед ними картины. Повернули в сторону, решив объехать это  ужасное место.
  Двое кочевников бежали, не оглядываясь, что есть духу к виднеющейся неподалёку роще. Не сговариваясь, приятели одновременно взялись за луки. Прицелились и почти разом выпустили стрелы по убегающим. Разрезая с шипением воздух, полетели они, к намеченным целям прерывая их бесполезные усилия в борьбе со своей судьбой. Убедившись, что бежать уже никто не пытается, приятели повернули коней, направляясь на ослабевающий шум сражения. Вскоре этот шум затих, уступая место крикам, созывающих растерявшихся родных и близких соплеменников. Кто-то тушил свои дома, а кто-то смотрел, как они догорали. Разбирали повозки со своим же добром, приготовленные грабителями для отправки. В некоторых из них лежали связанные по рукам и ногам дети и подростки, приготовленные в качестве живого товара. Ну, а причитания и слёзы слышны были почти отовсюду. Протрубил рожок, призывая воинов собраться воедино. На небольшом пригорке Пироз поджидал своих воинов, он протрубил в рожок ещё два три раза для тех, кто возможно не услышал сигнал сразу. Когда через некоторое время все собрались, он пересчитал присутствующих воинов. Недоставало почти дюжины воинов без одного человека, надо было отыскать их живых или мёртвых.
 - Слушайте мой приказ,- прокричал Пироз.
 - Сейчас, мы пройдём всё селение.
 - Тела убитых врагов свозим к тому дереву,- указал он, на стоящее шагах в сорока, одинокое тутовое дерево. Он сделал небольшую паузу.
 - Своих, собираем во дворе этого дома,- указал он ближайший, уцелевший дом.
 - Если будет необходимость, помогайте местным жителям. Всё оружие собирайте и свозите в этот же двор.
 - А теперь за дело, начинайте.
Воины разошлись в разные стороны, чтобы освободить селение от «мёртвого» груза. Арихон, Такан и ещё пара молодых воинов обходили дворы, осматривая все постройки и закоулки. Зайдя в один из дворов, увидели сидящего у порога одного из своих товарищей по оружию. Такан шедший впереди, прокричал.
 - Ей, Бастар, ты чего тут расселся. Устал, что ли?
 Бастар, смотрел на Такана, ничего не видящим и немигающим взглядом, он был мёртв. Рана была смертельной, помочь ему друзья уже не могли.
 - Не повезло бедняге.
 - Сатэр,- обратился Арихон к одному из своих товарищей.- Отвези его к месту сбора, мы сейчас закинем его на твою лошадь.
Сатэр подвёл лошадь поближе, держа её под узды. Такан, Арихон и Крид подняв тело, забросили его поперёк седла.
 - Отвезёшь и догоняй нас,- передавая меч Бастара в руки Сатэра, сказал Арихон.
 - Осторожно, сильно не торопись, а то помогать тебе будет некому,- напутствовал товарища ещё и Такан.
Осмотрев всё вокруг, обнаружили за домом тела двух кочевников. Вытащили их со  двора и погрузили на проезжавшую повозку, с таким же грузом. Собрав оружие, двинулись дальше. Но не успели проехать и десяти шагов, как на встречу им с криком выскочил мальчишка.
 - Дяденьки, там у нас в доме чужой прячется.
Он подбежал  к Арихону и уцепившись в его ногу продолжал повторять одно и тоже.
 - Хорошо, хорошо, а теперь расскажи всё спокойно,- прервал мальчишку Арихон.
 - В погребе, в нашем доме прячется кто-то, я боюсь туда заходить. Пожалуйста, проверьте, кто там сидит.
Всадники спешились, обступили мальчишку.
 - С чего это ты взял, что там кто-то есть,- спросил Такан.
 - Когда я вошёл в дом то сразу услышал шум в погребе, я спросил, кто тут и после этого шум пропал.
 - Так может там крысы, резвились, а ты их напугал,- засмеялся Крид.
 - Какие крысы дяденька. Там  им и поживиться нечем.
 - А, где был ты?- спросил Арихон.
 - Да, я …- замялся мальчишка.
 - Не бойся, говори,- подбодрил его Арихон.
 - Прятался. А когда всё закончилось, побежал домой, а там это.
 - Ты всё сделал правильно. Пойдём, покажешь, что там у тебя.
 - А родители твои где? – спросил Крид.
 - Мать с сестрой ещё вчера уехали в город, так, что там точно кто-то чужой.
Обнажив короткие мечи, воины двинулись во двор.
 - Ну, показывай, где это у тебя?
 - В дом, идёмте в дом.
Мальчик, осторожно заглянув в дом, переступил порог и посторонился, пропуская вперёд воинов.
 - Вот здесь,- указал он на крышку погреба, выдававшую себя большим металлическим кольцом на полу.
Арихон присел, подцепив мечом крышку, осторожно приподнял её. Но увидеть там, что-либо кроме спускающихся вниз ступенек было невозможно. Темнота скрывала содержимое.
 - Ей, если там кто-то есть, выходи, мы не тронем, не бойся,- прокричал в темноту Арихон.
Ответом ему была тишина.
 - Давай сделаем факел и посветим им там,- предложил Такан.
 - Правильно! Вот вы с Кридом и сделайте его, а я здесь покараулю.
Пока друзья сооружали факел, Арихон и мальчишка пытались хоть, что-либо услышать внутри, но всё было напрасно.
 - Ну, вот и мы,- неся горящий факел, вошли Такан и Крид.
 - Сейчас мы выгоним всех крыс наружу.
 - Только осторожно, не спали дом, - предупредил приятеля Арихон.
 - Спокойно, друзья мои. Малыш, держи кувшин с водой наготове,- предупредил Такан мальчишку.
Он подошёл к зияющей темнотой дыре и стал осторожно опускать факел в погреб. Остальные, обступив его, пытались разглядеть, что-либо внутри погреба.
 - Вот, он в углу, - закричал Такан, направляя факел, в левый от себя угол.
 - Вылазь, попался, гад.
 Поняв, что его разоблачили, кочевник с диким воплем, бросился с саблей на факел, пытаясь выбить его из рук Такана. Но Такан был на чеку, резко отдёрнув руку назад, да так, что едва не опалил своих товарищей.
 - А, собака, ты ещё кусаться вздумал,- заорал он. – Сейчас мы тебе зубы повышибаем, сейчас, сейчас.
Он отошёл к двери и выбросив факел во двор, вернулся к товарищам. Арихон тем временем прикрыл крышку погреба.
 - Что будем делать? - обратился Арихон к своим товарищам.
На какое-то время воцарило молчание. Первым нарушил его Такан.
 - Может спалить его вместе с домом. Шакалы его братья!
 - Ну, ну, ты соображаешь, что ты говоришь,- возразил Арихон.
 - Может, предложим ему сдаться, а если не захочет, пустим в ход стрелы,- предложил Крид.
 - А если возьмём живым, возможно, он, что-нибудь расскажет интересное,- вставил Арихон.
 - А, что нам от этого, мы, что в состоянии войны с этими варварами,- возразил Крид.
 - Убить шакала, и все дела, они тут столько народа побили.
 - Всё же надо попробовать, сведения о противнике всегда могут пригодиться. И пусть выбирает сам, как ему поступать,- подытожил Арихон.
 - На том и порешим,- поддержал приятеля Такан и тут же прокричал.
 - Эй, ты, там внизу. Выбирай или ты сдаёшься, или мы тебя в этой яме и прикончим.
 - А ты, сын курицы попробуй сначала,- в ответ прорычал кочевник.
 - Смотри, он ещё гавкает, шакал проклятый. Скоро над тобой вороны будут каркать,- занервничал Такан.- Я его сейчас разорву зубами.
- Успокойся, Такан, не горячись,- попытался успокоить товарища Арихон.
 - Решай собака, следующий раз, когда я тебя спрошу, ты должен уже решить свою участь.
Арихон открыл крышку погреба и отошел в сторону, держа меч наготове.
Они молчали, чтобы не пропустить вдруг ответа из погреба.
  Инстинкта самосохранения нет только у людей находящихся в очень сильном эмоциональном возбуждении, либо у людей с поражением мозга. Судя по, вылетевшей из погреба сабли и кинжалу. У этого индивидуума не было ни того, ни другого, но инстинкт работал.
 - Так, хорошо, вылазь потихоньку.
 Такан и Арихон стояли по обе стороны погреба, предотвращая любую возможную агрессию со стороны неприятеля.
Из погреба медленно появились волосатые, грязные руки, затем обросшая со всех сторон голова. Только нос и глаза оставались не покрытыми густой растительностью.
 - Ну и страшила, - произнёс Такан, набрасывая аркан на голову пленника.
Арихон тем временем держал меч у шеи, пресекая, даже малейшую возможность к сопротивлению. Когда кочевник полностью вылез из погреба, Крид заломив ему назад руки, связал их накрепко кожаным ремнём.
- Так, готов. Выводи его во двор, Такан.
Такан дёрнув за верёвку, потащил за собой пленника, за ними последовали все. Выйдя во двор Такан привязал аркан с пленником к седлу.
 - Ну, что малыш, удачи тебе. Будь бдителен всегда. И больше никого не бойся,- пожелали, выезжая со двора, воины мальчишке, направляясь к месту сбора.
 - Эй, постойте, - услышали друзья голос Сатэра, позади себя.
 - А я, вас уже обыскался, а вы вот где,- подъезжая поближе, произнёс он.- О, а, что это у вас? - показал он на пленника.
 - А это мы крысу ловили, вот и поймали,- ответил Такан.- Мы её из норы выгоняли, вот и задержались.
 - И как тебе улов?- не унимался Такан.
 - Да! Пожалуй, такого ни у кого из наших нет, повезло вам.
 - А разве мы хвастались?- загоготали приятели в один голос.
 - Вы? Нет, что вы, конечно, нет, это был кто-то другой.
- То-то,- улыбаясь во весь рот, подытожил Такан.
 - Ну ладно, а если без шуток, где вы его взяли?
 - Мальчишка тут один  прибежал и рассказал, что в его доме кто-то прячется, вот мы и пошли проверить. Да, вон Крид тебе всё расскажет, а то мне отвлекаться нельзя, ещё удавлю добычу,- кивнул Такан на бежавшего за его лошадью пленника.
 Около дома, в котором находился командир, собралось несколько десятков воинов ожидавших новых распоряжений.
 - О, смотрите, кого это наши притащили,- раздались голоса, когда Арихон с приятелями въехали во двор.
Сидевший на крыльце Пироз, поднялся и пошёл на встречу Арихону, который уже соскочил с коня, чтобы рассказать командиру о происшедшем.
Заинтересованные воины подтянулись к прибывшим, желая узнать подробности захвата пленника из первых уст. Когда Арихон закончил свой рассказ, Пироз спросил его.
- Ты считаешь, что он может нам рассказать, что-нибудь интересное?
Арихон утвердительно кивнул.
 - Разорвать собаку,- послышались возгласы со стороны воинов.
 - Вон, во дворе, лежат наши друзья. Порвать его на куски!
Толпа загудела.
 - Тихо!- прокричал Пироз, поднимая руку вверх.
 - Прикончить его мы всегда успеем, а вот узнать, что-нибудь полезное для себя можем и опоздать.
 - Запри его пока в каком-нибудь сарае, Арихон. Да свяжите, как следует, чтобы не сбежал, пока до него дойдёт дело,- распорядился Пироз.
 - Остальным приказ таков. Вырыть яму для захоронения вон того,- указал он на груду мёртвых тел. – А уж потом, отдыхать.
  Воины расходились, тихо высказывая, друг другу недовольство предстоящей работёнкой. Но делать её всё равно придётся, ведь больше сделать её некому.
  Когда Арихон с Таканом закончили со своим делом, то поспешили присоединиться к своим товарищам, роющим большущую яму. Земля здесь была песчаная, и рыть её было легко. Тем не менее, прошло, по меньшей мере, часа три пока работа была закончена. Усталые и истекающие потом покидали воины место, где только, что их стараниями вырос на земле новый курган, вобравший в себя человеческие тела, чтобы скрыть от глаз живых, великую и ужасную тайну смерти.
  Многие потянулись к колодцу, чтобы утолить жажду и смыть с себя тяжесть прошедшего дня. Арихону не хотелось ни того, ни другого. Он просто уселся под деревом, оперевшись спиной о его ствол и закрыл глаза. Но это не помогло ему избавиться от той картины, участником которой он только, что был.
  - Что стало теперь с ними?- подумал он о только, что погребённых кочевниках.
 - Зачем им нужно было нападать на наших людей? Неужели они думали избежать наказания за содеянное?
 - Что движет людьми когда они, убивают себе подобных? И, что они теперь получили. Разве стоит жизнь пары сапог или бочки вина? Что им теперь до всего этого? Их тела съедят черви, только лишь потому, что они были алчными?
 - Боже! Почему ты их не остановил, почему не предупредил о последствии?
 - Они не хотели меня слушать,- вдруг чётко услышал Арихон ответ в своей голове.
 - И только из-за этого ты покарал их?- машинально задал он очередной вопрос, ещё не осознавая о реальности происходящего диалога.
- Это была последняя капля, переполнившая чашу моего терпения. Я предупреждал их неоднократно!
- Наверно так оно и есть, ведь они только тем и живут, что грабят и убивают других, кочуя по всей земле.
- Нажива затмевает ваш разум.
- А мы, лишившие их жизни, чем мы лучше. Может быть, надо было как-то по-другому, поступить с ними. А то получается, что мы тоже убийцы?
 - Вы, карающая рука Господа,- прозвучал в голове чёткий и убедительный ответ, не терпящий возражений.
 - Посмотри на тех, кто лежит там, во дворе. Вы те кого «Я» избрал бороться со злом не жалея своих жизней и те кто там лежит тоже предстанут перед Богом, и даровано будет каждому по вере, и по делам его. И если будет спросить о чём, то будет спрошено с каждого. Помни об этом сын мой!
Резко открыв глаза, Арихон огляделся, рядом никого не было.
 -  С кем же тогда я разговаривал,- подумал он, боясь поверить самому себе.
- «Слушай всё вокруг, слушай себя»,- вспомнил он слова Фекисла и сосредоточился на своих ощущениях.
Вдохновение и возвышенность, вот, что почувствовал Арихон в себе и ещё уверенность в правильности своих поступков. В груди он ощутил прилив доброты и нежности ко всему, что сейчас окружало его. Пальцы Арихона сжимались, загребая песок в ладонь, ощущая его теплоту и податливость. Он приподнял руку и смотрел, как песок, просачиваясь сквозь пальцы, падал вниз к своим собратьям, и вдруг ясно ощутил, как тот «бурчит» на юношу за то, что он так сильно сдавил песчинки в своей ладони.
 - Не бойтесь, я не причиню вам зла,- мысленно обратился Арихон к песчинкам и разжал пальцы.
Те бросились врассыпную, покидая непривычное для себя место. На ладони осталась небольшая горсть песка, которая не пыталась никуда ускользнуть, как будто понимая, что скоро и они окажутся среди остальных песчинок. Какое-то время Арихон смотрел на песок на своей руке и чувствовал, что испытывает к нему непонятное чувство. Он медленно переворачивал ладонь, давая возможность песчинкам оказаться среди своих. Но не все воспользовались такой возможностью, некоторые остались прилипнув к ладони, они как бы показывали своё доверие сжимавшей их руке, не торопясь её покинуть. Арихон осторожно стал счищать песчинки с ладони, стараясь не причинить им боли, всё ещё не понимая, что же он испытывает, какое чувство. Но то, что всё вокруг вдруг стало почему-то родней и ближе, показалось совершенно очевидным. Глядя на листву, он чувствовал, что смотрит на неё, как-то по-другому. Чувство робкой нежности возникло в душе юноши по отношению к окружавшей его природе. И даже свежий курган сотворённый ими уже не вызывал неприятного,  холодящего  душу чувства. Он сидел и не мог понять, от чего же всё вокруг стало милей и ближе, даже не смотря на не всегда приглядный вид.
 - Арихон! Арихон!
Обернувшись на крик, он увидел Такана махавшего ему рукой.
 - Иди сюда, командир будет говорить.
Когда поредевшая сотня собралась вокруг командира, он встал на небольшое бревно лежащее во дворе и начал говорить.
 - Братья мои! Пока вы занимались грязной работой, я поговорил с пленником и принял следующее решение. Раненые отправятся в крепость, с ними отправим тела погибших. Сами мы пока останемся здесь, потому, что существует опасность нового нападения. Пленник сказал, что в округе бродят несколько таких отрядов кочевников.
 - Арихон, ты и твоя троица будете сопровождать раненых в крепость, тебя назначаю старшим. По прибытии туда доложишь обо всём  Вазиху и скажешь, что мы ждём подмогу, пленника возьмёшь с собой и передашь туда же. Ждём вас с подмогой обратно, долго не задерживайтесь. Идите, собирайтесь в дорогу, как только будете готовы, подойдёшь ко мне, действуй.
 - Все остальные пока отдыхают и если надо помогают местным жителям. Десять пар дозорных, сменяя друг друга, объезжают окрестности вокруг селения и в случае чего сразу докладывают мне. Находиться я буду здесь, в этом доме, всё, что вызывает подозрение, я должен знать. А теперь за дело,- закончил он свою речь.
Арихон со своей командой принялся за дело. Раздобыли три повозки. На двух разместили раненных, которых набралось почти с дюжину. А на третью сложили тела погибших товарищей. Когда почти всё было готово, Арихон подойдя к Такану, сказал.
- Я пойду к Пирозу, а ты набери побольше воды в дорогу, сам понимаешь,- показал он на раненых.
 - Всё будет сделано, командир,- шутливо ответил Такан.
   Пироз, сидел на пороге дома, и было видно, что он сосредоточенно о чём-то размышлял. Заметив подходящего Арихона, встрепенулся.
 - Ну, что ты уже готов? Тогда садись рядом.
Арихон присел рядом.
 - Что-то мне не спокойно, будь внимателен в дороге, хотя здесь и недалеко, но будь начеку. И постарайся убедить командира поскорей прислать нам подмогу.
 - Эти ублюдки, по всей округе рыщут в поисках лёгкой добычи. Так, что не исключено, что вскорости снова появятся здесь, разыскивая своих. А если кто и сбежал от нас, то уж точно сообщил о том, что здесь произошло. Так, что доставь пленного прямо Вазиху, пусть допросит его лично, а твой рассказ поможет ему лучше понять, что происходит. Надеюсь, к полуночи вы вернётесь. Давай с Богом!- он встал, давая понять Арихону, что разговор закончен.
 - Ну, что двигаем, - спросил Такан, когда Арихон вернулся к повозкам.
 - Если все готовы, то тогда вперёд,- согласился Арихон.
Скрипнули колёса повозок и отряд двинулся, к дороге ведущей в городок.
  Когда они выехали за пределы селения, Арихон объезжая свой отряд попросил всех двигаться побыстрей на сколько это возможно. Во главу отряда он отправил Крида,  с указанием быть бдительным и не расслабляться. Такан правил последней повозкой. Арихон подождал, когда повозка Такана поравняется с ним, и поскакал рядом. Какое-то время ехали молча, сосредоточенно смотря по сторонам. Всё этот время Такана разбирало любопытство, о чём же говорил Арихон с командиром. И вот не выдержав, он спросил.
 - Слушай приятель, а что тебе сказал Пироз?
 - Сказал, чтобы, как можно быстрей возвращались с подмогой, а то неприятель может напасть в любую минуту. Пленника передать самому Вазиху из рук в руки.
 - Понятно,- протянул Такан, удовлетворив своё любопытство. Немного помолчав, продолжил.
 - Значит, опасность есть, даже после того, как мы им всыпали, как следует.
 - Ну, а как ты думаешь, если они начнут искать пропавший отряд, то вот тебе и вероятность, что стычки не избежать.
 - Конечно, это верно и нам надо поспешать. Эх, если бы не раненные!
 - Слушай, всё хотел тебя спросить, да подходящего момента не было. Что ты сделал с теми женщинами, которых вытащил из горящего дома? Прямо волшебство какое-то.
 - Какое волшебство, что ты говоришь. Я и сам не знаю, что это было, я делал только то, что мне было велено.
Такан от удивления приподнял брови и спросил.
 - Кто тебе велел? Кроме меня, с тобой никого больше не было.
 - Такан не обижайся, я и правда не знаю, что это было. Разве я не такой, как ты, разве отличаюсь чем-то?
 - Ну конечно отличия в нас есть, но не настолько, чтобы мы не назывались людьми.
 - Вот и я, всё думаю об этом. Как же я смог сделать такое? Может это Божий промысел?
Он посмотрел на свои руки, потом на руки Такана.
 - Вот смотрю на руки и ничего в них не вижу. А в тот момент в них, что-то было, но, что, понять пока не могу Такан.
 - А может они сами очнулись, вдохнули воздуха и очнулись, после того, как мы их вытащили из дома? Как думаешь, Такан?
 - Не знаю. Но ведь они лежали и не дышали, до того момента, пока ты не вмешался в их судьбу.
 - Не дышали, это точно. А знаешь, когда я был внутри дома, я всё время ощущал чьё-то присутствие. И этот кто-то направлял меня, иначе я бы просто сгорел там.
 - Да, уж! Когда крыша стала падать, я подумал, что тебе конец. И вдруг слышу шум сзади, забежал туда, а там ты. Просто чудо какое-то.
 - Чудо и впрямь было. Чудо, что я сейчас говорю с тобой, а не лежу в этой повозке.
 - Бог тебя любит Арихон, вот и помогает тебе.
 - Может быть. Но за, что меня любить? Что я такого сделал?
 - Ну, любят потому, что любят.
 - Наверно так и есть. Ведь своих родных мы любим потому, что они наши родные.
 - А они любят нас,- добавил Такан.
 - Смотри, Крид, что-то машет рукой, скачи к нему.
Арихон пришпорил коня.
 - Что тут у тебя?
 - Арихон, посмотри вперёд, по-моему, там над дорогой поднимается пыль.
Вглядевшись в даль, Арихон действительно увидел облако пыли, поднимающееся над дорогой, но на самой дороге пока никого не было видно.
Всадников, если это были только всадники, можно будет увидеть только, когда они окажутся на пригорке.
 - Кто это, может быть?- рассуждал в слух Арихон.
 - Судя по всему, едут из города. Скорей всего свои.
 - А это, что такое? - Арихон привстал с седла, пытаясь расслышать, непонятный звук, доносившийся откуда-то справа.
 - Стой!- скомандовал он своему отряду.
Когда повозки встали, можно было уже без особого труда различить топот множества копыт приближающихся к ним.
 - Быстро с коней, ставь плотней повозки. Готовь луки. Быстрей братцы, быстрей, становитесь за повозки. Стрелять по моей команде,- выпалил Арихон, соскакивая с коня и заходя за повозку.
Раненные кто мог, соскочили с повозок и взявшись за оружие ждали приближения непрошенных гостей.
Тетива была натянута, стрелы готовые к полёту, смотрели навстречу приближающейся опасности, чтобы сорваться в любую минуту, как только  рука, удерживающая их, даст им волю.
Сердце Арихона учащёно забилось, ощущение приближающейся опасности завладело телом.
 - Что это, страх?- пронеслось в голове.- Я готов, я готов, нельзя терять присутствие духа,- пульсировала  в голове мысль.
Он так сильно сжал в руке стрелу, что пальцы побелели.
  Головы, гривы, хвосты. Людей на лошадях не было видно. Табун одичавших или обезумевших лошадей мчался наперерез отряду, не обращая никакого внимания на застывших в боевых позах воинах, обдавая их облаком пыли.
 - Фу, пронесло!- произнёс кто-то, когда табун проскочил мимо.
 - Ну, тогда поедешь сзади, чтобы мы не задохнулись,- почти мгновенно среагировал на реплику Арихон. – Воды у нас мало!
Смеялись даже те, кто не мог от боли смеяться. Такан упал на колени и бился головой о землю от безудержного смеха. Остальные изгибались, как могли, держась за животы. Сатэр же зажав руками пах, пытался не обмочиться от захлестнувшего его смеха. Они смеялись до тех пор, пока кто-то не произнёс.
 - Смотрите, всадники!
Смех также резко прекратился, как и начался. К ним навстречу скакали три всадника. Вглядевшись в приближающихся всадников, Арихон узнал одного из них.
 - Да это Барас, из девятой сотни!- выпалил он.
Он замахал рукой и прокричал.
 - Барас, это я Арихон. Свои.
Подъехав, всадники соскочили с коней.
 - Арихон, ты, что, ли? А где все остальные?- обмениваясь рукопожатиями, осведомился  Барас, намекая на остальную сотню.
 - Остальные остались охранять селение. Ну, а кое-кого везём с собой,- показал он на последнюю повозку.
Барас с товарищами подошли к указанной повозке, он на мгновенье приподнял суровое полотнище и тут же опустил.
 - Да,а,а,- протянул он.- Вижу, дело было не шуточным.
 - Да, уж, шутить никто не собирался, это точно. Но ты то, что здесь делаешь?
 - Нас послали узнать, что там у вас происходит, времени прошло уже много, а от вас никаких известий.
 - А мы вам как раз и везём известия. Давайте двигать дальше, а то и так много времени потеряли,- предложил Арихон.
 - Давайте братцы по повозкам, двигаем дальше,- скомандовал он.
 - А по дороге я тебе всё расскажу,- предложил он Барасу и вскочил на коня.
Когда Арихон вкратце рассказал о происшедших событиях, Барас ему предложил.
 - Слушай, может быть, мы с тобой оставим их, а сами рванём в город. Пока ты будешь докладывать, пока будут думать, как поступить, обоз и подъедет.
А то ведь с ними мы будем двигаться гораздо дольше.
 - Впереди всё чисто. Чужих нет. Мы только, что оттуда, поэтому опасаться нечего.
 - Пожалуй ты прав, так и сделаем. Поеду, предупрежу Такана и оставлю его за старшего.
 - А я скажу своим, чтобы оставались, с твоими.
Переговорив со своими спутниками Арихон и Барас пришпорив коней, понеслись в город. Вскоре они скрылись из вида тех, кто оставался сопровождать повозки.

                Глава 7
  Кони мчались стрелой, в ушах всадников свистел ветер, они не жалели коней. Полчаса бешеной скачки и они будут у стен города. Кони летели, казалось почти, не касаясь земли, оставляя за собой пыльное облако, да чётко отпечатанные следы подков, где иногда оставались тельца раздавленных кузнечиков, не успевших вовремя отпрыгнуть в сторону.
  Вазих внимательно выслушал Арихона.
 - Так юноша, иди пока отдыхай, тебя позовут.
Поклонившись, Арихон вышел во двор.
 - Ну, что тебе сказал Вазих? - спросил поджидавший его Барас.
 - Сказал пока отдыхать, а там меня позовут. Похоже, ему надо подумать, как поступить.
 - Тогда пойдём, я скажу, чтобы тебя накормили, а то неизвестно когда придётся поесть,- предложил Барас и потащил Арихона за собой.
 А тем временем, Вазих приказал позвать к нему командира четвёртой сотни, Пашада. Вскоре прибежал, запыхавшись Пашад.
 - Что случилось, Вазих?
 - Садись, надо обсудить, что делать. Только, что прибыл гонец от Пироза, в том селении произошла схватка.
Выслушав Вазиха, Пашад призадумался.
 - Я думаю надо сейчас отправлять твою сотню на подмогу, а когда привезут пленника, допросим его, а затем  будем решать, как действовать дальше. Затем пошлю гонцов к нашим разъездам, чтобы, как можно скорей возвращались сюда. И в случае необходимости мы всеми силами придём вам на помощь.
 - Может нам оставлять небольшие посты по дороге в селение, чтобы в случае необходимости можно было подавать сигналы друг другу, пока гонцы будут добираться туда сюда. За одно и дозоры на подступах к городу не помешают.
 - Правильно, так и сделай, когда будешь двигаться туда. Сколько тебе надо на сборы?
 - Думаю немного, надо взять с собой провизию и можно выступать.
 - Вот и хорошо, иди, командуй. Думаю, скоро прибудут остальные и я, тогда допрошу пленника.
 - Как будешь готов, зайди ко мне, с тобой поедет тот, кто привёз нам эти вести. Давай действуй.
Пашад быстро направился к выходу, на ходу соображая с чего начинать сборы.
Начавшаяся суматоха среди воинов обеспокоила местных жителей, которые пытались выяснить у воинов, куда это они так спешно собираются, и не грозит ли им какая-либо опасность. В воздухе повисла тревога и напряжение от неопределённости вдруг возникшего момента.
 Быстро утолив голод, Арихон направился к коню, чтобы напоить и накормить животное. Пока он занимался этим, прибыли повозки. Пленника тут же потащили к Вазиху, раненных повезли к лекарю, а мёртвых поручили местным жителям. После чего Арихон попросил Бараса накормить своих друзей, а сам отправился к дому, где располагался Вазих, чтобы быть рядом, когда его позовут.
 Тем временем Вазих допрашивал пленника и после того, как его увели, велел позвать к себе Арихона. Тот оказался неподалёку и через минуту уже говорил с командиром. Прошло немного времени, как прибежал Пашад, сообщить, что сотня готова выступить.
 - И так, ты делаешь всё, о чём мы говорили. По прибытии в селение вливаешься в сотню Пироза, так, как он лучше знает обстановку и действуете сообща. Я же отправлю гонцов в Одинскую крепость и в отряд Сандура, они должны тоже знать об опасности. Возможно, большого столкновения не избежать.
 - По словам пленника, несколько отрядов варваров по две три сотни в каждой, бродят вдоль наших границ в поисках лёгкой наживы и захвата пленников. И если они держат связь друг с другом, то нападения точно не избежать.
 - Так, что будьте готовы, укрепитесь на месте, и сразу шлите гонцов, как только запахнет дымом,- подытожил Вазих.
 -  А это Арихон, гонец Пироза, он будет и твоим проводником,- указал Вазих на стоящего рядом юношу, а затем спросил его.
 - Скажи, сколько вы насчитали кочевников?
 - Их тел было около шести десятков, точней сказать не могу,- ответил Арихон.
 - Вот видишь, - обратился Вазих к Пашаду. – Их точно начнут искать.
- Всё отправляйтесь поскорей. Как только наши отряды вернутся, мы придём к вам на помощь.
Он встал, давая понять, что пришло время действий, разговоры остались позади.
 Небо приняло сероватый оттенок, надвигались сумерки. Сотня Пашада в спешке покидала городок, направляясь к месту боевых действий. Арихон, как и положено проводнику скакал  впереди отряда со своими товарищами. С каждой минутой становилось всё темней, ночь начинала вступать в свои права. Арихон вдруг представил, как два огромных великана вращают колесо, сменяя день ночью и ночь на день, не на мгновенье не останавливаясь, чтобы не нарушить жизненного ритма.
 - А мы люди почему-то всё время этому сопротивляемся, пытаемся замедлить этот ритм. Зачем? Разве можем мы противостоять более сильному. Нас это колесо просто перемолит и не заметит, что кот-то за него цеплялся. Почему же мы так цепляемся? Боимся расстаться с мгновеньем, дарящим нам радость и наслаждение? А если, расстаться не сожалея? Будут ли, ещё такие мгновенья, в твоей жизни? 
 - А разве жизнь не мгновенье? Сегодня ты ходишь, ешь, пьёшь, а завтра? Кто знает, что будет завтра. Я даже не знаю, что будет через пару часов, не говоря уже, о завтра. И чего ради человек столько суетится вокруг себя, если завтра ему уже ничего не будет нужно.
 - Но ведь завтра наступает, а ты ничему не научился, ничего не познал, как взять тебя в это светлое завтра,- возразила другая мысль.
 - А откуда я могу знать, что оно светлое,- парировала первая.
 - Ты должен просто верить!
 - Как верить в то чего не видел?
 - А ты попробуй, увидеть.
 - Арихон! Остановитесь, остановитесь,- услышал он позади, голос командира сотни.
 - Сколько мы проскакали?- спросил Пашад, поравнявшись с Арихоном.
 - Пожалуй, третью часть пути.
 - Тогда делаем небольшую остановку, надо оставить здесь караул. Я сейчас дам распоряжение и, как только махну тебе рукой, двинем дальше. Потом надо будет выставить ещё один, на таком же расстоянии, так, что ты остановись уже сам, без моей команды.
 - Я всё понял, командир, жду сигнала.

                Глава 8
   Пироз сидел у костра в окружении своих воинов. Говорили о разном, но у каждого в голове вертелась одна и та же мысль, а озвучить её не решался никто. Они, наверное, ещё долго бы мучились этим вопросом, если бы вдруг из темноты не выскочил один из дозорных и не сообщил, что со стороны города слышен шум приближающейся конницы. Пироз резко вскочил на ноги.
 - Все за мной, будьте готовы ко всему,- скомандовал он.
Вскочив на лошадей, быстро поскакали к дороге ведущей в город. Выехав за пределы селения, остановились у поджидавших их дозорных.
 - Ну, что тут у вас?- спросил Пироз.
 - Да, вот, послушайте сами,- предложил один из воинов.
 - Тихо всем,- приказал Пироз, вслушиваясь в темноту, в которой слышалось приближение какого-то конного отряда.
Через некоторое время они смогли различить приближающихся к ним всадников. Ещё минута и Пироз, прокричал в темноту.
 - Стой! Замри на месте или тысяча стрел вонзятся в твоё тело!- Кто ты, отвечай.
Всадники остановились.
 - Это я, Арихон.
 - Как зовут твоего командира?- снова донеслось из темноты.
 - Пироз, а ещё там должны быть…,- он не успел закончить, как из темноты прокричали.
 - Арихон, двигай сюда, это я, Пироз. Зажгите факелы,- подал он команду.
Кто-то позади, бросился выполнять приказ. И через пару минут два факела освещали, окрестности.
К Арихону спешил Пашад.
 - Что за крик?
 - Мы на месте, нас встречают. Здесь Пироз,- указал Арихон на вспыхнувшие факелы, которые осветили стоящих впереди всадников.
В свете факелов, Пашад узнал в одном из всадников Пироза, и слегка пришпорив коня, двинулся на встречу.
 - Здоровы будите, братцы!- приветствовал он встречающих, крепко пожимая руку Пирозу.
Пироз, явно довольный происходящим, долго тряс руку приятеля. Улыбка сияла на его лице.
 - Как добрались Пашад?
 - Спасибо, хорошо, всё в порядке. Мы расставили посты по дороге так, что если будет нужно посылать гонцов, то там можно будет менять лошадей. Возможно завтра, или чуть позже придёт ещё подмога.
 - Это конечно хорошо, но может она и не понадобиться, пока вроде бы всё тихо.
 – Дай, то Бог,- молвил Пашад.
 - Ну, что двигаемся в селение, будем размещать твоих людей на ночлег.
Отряд двинулся в селение. Пироз и Пашад ехали впереди, о чём-то тихо переговариваясь.
  Арихон с друзьями расположились в одном из дворов. Место для ночлега выбрали под навесом, где хранилось сено, приготовленное на корм скоту. Не снимая доспехов, все завалились в сено. После столь насыщенного событиями дня хотелось поскорей упасть и заснуть.
 - Ох, ну наконец-то, бросили кости,- пробормотал Крид.
 - Да, уж,- почти хором согласились с ним остальные.
 - Пока дают надо спать а, а …,- зевая, предложил Арихон.
 - А кто хочет поесть?- тихим голосом почти засыпая, спросил Такан.
Ответа он не услышал. Молодые организмы не нужно было уговаривать заснуть. Мирное посапывание перемешивалось со звуками жующих сено лошадей, говорило о полном сочетании, приятного с полезным.
  - Фекисл!? Что ты здесь делаешь?- спросил Арихон приближающегося к нему товарища, и бросил в корыто с водой тряпку, которой обтирал своего коня.
 - Как я рад тебя видеть,- обнимая Фекисла, произнёс Арихон.
Фекисл отстранил от себя Арихона, удерживая его за плечи, проговорил.
 - Дай-ка, взгляну на тебя. Ну, молодец, знаю про твои подвиги.
 - Да какие там подвиги,- смущённо возразил Арихон.- Сам то ты, как оказался в этих краях? По какой надобности покинул столицу?
 - Пришёл предупредить тебя, друг мой! Ранним утром следующего дня обрушиться на вас огромная волна. И если вы будете не готовы, то она сметёт всех вас, не пощадив никого.
 - Ты, должен знать это. Господь послал меня предупредить тебя об опасности.
Фекисл стал вдруг исчезать в окутавшей его дымке.
 - Любовь возвращается, воз-вра-ща-ет-ся…. Арии-хон-он,он!!!
 Последнее слова, что услышал Арихон от Фекисла, были произнесены им, как будто он уже находился где-то вдалеке.
- Фекисл! Фекисл! Где ты?- звал Арихон своего старого товарища, глядя на окутавшее плотной дымкой то место, где только, что стоял Фекисл.
По спине пробежали «мурашки», Арихон открыл глаза. Первым ощущением было чувство сменившейся реальности. Солнце уже озарило окрестности, пробуждая всё вокруг. Где-то прокукарекал уцелевший петух, окончательно убеждая Арихона в том, что  встреча с Фекислом происходила во сне. Но как ни странно чувство тревоги от этого никуда не исчезло. Оно даже стало немного сильней от полного осознания, того, что происходило во сне.
 - Но ведь это всего лишь сон, почему чувство тревоги не покидает меня?
 - И, что всё это может означать?- задавал себе вопрос Арихон.
Он встал, потянулся, взъерошив волосы, направился к колодцу. Холодная вода «обжигала» тело, хотелось кричать, но Арихон только тихо кряхтел, стараясь не разбудить своих товарищей. Было приятно поплескаться в воде после всей кутерьмы прошедших дней. В тело возвращалась бодрость и свежесть. Солнце приятно согревало обнажённое тело, заряжая его своей энергией. Когда капли воды высохли под жгучими лучами солнца, Арихон одевшись, направился к дому, в котором остановился командир. Ещё на подходе к дому он почувствовал запах жарившегося мяса. Во дворе на вертеле жарили барашка, от его аппетитного вида у Арихона потекли слюнки.
 - Подходи Арихон, ты почти вовремя, скоро будет готово мясо,- пригласили его сидевшие у костра воины.
 - Как ночевали братцы? – подсаживаясь к костру, спросил он.
 - Да всё было тихо, разве, что вон та компания под навесом веселила нас своими звуками,- рассмеялись воины.
 - Какими звуками?- ничего не понимая, спросил Арихон.
 - Звуками горна из своих натёртых сёдлами задниц.
- Ах, вот вы о чём, надеюсь, ветер был не в вашу сторону,- поддержал шутку Арихон, смеясь вместе со всеми.
 - Что это у вас за веселье?- спросил незаметно подошедший Пироз.
 - Да, мы тут обсуждаем, откуда дул ночью ветер,- объяснил кто-то.
 - Садись поближе командир, сейчас отведаем жареного барашка,- предложил Пирозу крутивший вертел воин.
Лагерь просыпался. Голоса и бряцанье доспехов раздавались по всему селению. После того, как был полностью съеден жареный барашек, сдобренный дружеской беседой, командир поблагодарив за угощение, встал и подал знак Арихону подойти к нему.
 - Послушай Арихон, сейчас возьми своих друзей, и отправляйтесь в дозор вокруг селения. Прошу тебя будьте бдительны, если заметите, что-нибудь подозрительное, сразу посылай посыльного ко мне. Держитесь на таком расстоянии, чтобы в случае чего можно было быстро сообщить нам об опасности.
 - Главное вовремя оповестить всех нас. Понятно?
 - Всё ясно, командир, можешь на нас положиться.
Идя к своим, Арихон чувствовал, что ощущение тревоги не покинуло его даже находясь в шумной компании. Оно просто было приглушено на какое-то время. А сейчас, оставшись один, он ясно почувствовал её внутри себя.
 - Может быть, надо было рассказать Пирозу, о моём сне?- задал он себе вопрос. – А он бы только посмеялся надо мной.
  Четверо всадников выехавших за околицу, принялись внимательно вглядываться в даль, медленно перемещаясь вдоль границ поселения. Арихон и Такан, ехали шагах в пяти впереди Крида и Сатэра, перебрасываясь незначительными фразами, но в голове Арихона в это же время пульсировала одна и та же мысль.
 – «Что значит этот сон?»
Наконец не выдержав, он обратился к Такану.
 - Послушай, Такан, у меня из головы не идёт мой сегодняшний сон, что с этим делать, не могу решить.
 - Что за сон? Рассказывай, - оживился Такан.
Выслушав приятеля, Такан какое-то время молчал, обдумывая услышанное.
  - Если ты хочешь знать, что я по этому поводу думаю, то я скажу тебе, вот, что. Ты не должен держать это всё в себе. Наверно ты должен сказать об этом Пирозу, а уж ему решать, что с этим делать.
 - Ты хочешь, чтобы надо мной потом все смеялись, если ничего такого не будет?
 - А, что должно быть?
 - Что, что, скорей всего нас предупреждают о нападении врагов. Другого объяснения я не нахожу.
 - А если будет такое, тогда сможешь ты себе простить, что не предупредил никого?
 - Я видел, как спасал ты женщин, это было завораживающее зрелище. В тебе, что-то есть это точно. А про силу Фекисла знают многие, не зря он предупреждал тебя во сне. Думаю надо рассказать.
 - Ладно, только давай пока никому не рассказывать об этом, после дозора я решу, что мне с этим делать.
Они уже объезжали селение третий раз, когда проезжая мимо небольшой рощи Арихон, предложил приятелям немного отдохнуть в её тени. Когда они спешились, он сказал.
 - Вы пока отдыхайте, а я скоро приду, только без меня не уходите никуда.
 - Давай. Только далеко не уходи, - предупредил его Такан.
Арихон направился в глубь рощи. Отойдя почти на противоположный её край, уселся под дерево и закрыл глаза. Ему нужно было побыть одному, вслушаться в себя, в окружающий мир и на, что-то решиться. Сначала он слышал все окружающие его звуки, но постепенно смог сосредоточиться на себе. Он уже слышал, как бьются его сердце, как меняются ощущения, как различает он то, что казалось бы, не мог услышать. Тревога, засевшая в него с момента пробуждения, сейчас ощущалась не только внутри. Она была везде; в траве, в ветре, в листьях деревьев, в воздухе, которым он дышал. Сомнения покинули Арихона, он понял, что должен обо всём рассказать командиру. Он открыл глаза. На голубом небосклоне в причудливых формах, медленно проплывали белоснежные облака. То, что он увидел в них, заставило его резко вскочить на ноги и броситься бежать к товарищам.
   В доме, где находились Пироз, Пашад и Арихон воцарилась тишина. Двое первых находились в явном замешательстве, а последний в явном смущении, от своего рассказа.
 Наконец заговорил Пироз:
 - Ну, с одной стороны это всего лишь сон, а с другой…, мне тоже, как-то не спокойно, если говорить честно. Что ты на это скажешь Пашад?
Пашад накручивал на палец свою и без того курчавую бороду, выразительно молчал, показывая всем своим видом, что он думает. Двое других не мешали ему этого делать, понимая всю остроту вопроса. Наконец высвободив палец из волос бороды, он молвил.
 - В любом случае, если мы займём круговую оборону, это не помешает.
 - И если не поспим одну ночь, возможно, сохраним будущий сон, - добавил Пироз.
 - А ещё надо между домов, где это будет возможно поставить препятствия и повозки, чтобы можно было за ними укрыться в случае нападения.
 - Успеем сделать это до вечера, значит, будет время на отдых, если верить Арихону.
 - Надо подключить к этому и местных, пусть приготовят побольше воды, возможно, она потом очень пригодится,- добавил Пашад.
 - Тогда пошли, надо дать команду, как действовать. А ты Арихон, продолжай наблюдать за окрестностями,- подытожил Пироз их разговор.
  В дело шло всё, чем только можно было перегораживать проходы между домами. Работа кипела, все осознавали, что, то, что они делают, поможет отстоять свои и чужие жизни в случае нападения врага. Даже общепризнанные балагуры были сосредоточенны и серьёзны. Каждый знал, чем крепче будет укрепление, тем больше шансов остаться в живых.
  Солнце клонилось к закату, когда вся работа была закончена и осмотрена командирами. Воины получили приказ подготовить зажигательные стрелы и всю ночь поддерживать огонь. К рассвету все должны быть готовы к отражению атаки врагов. Первую атаку решено было отбивать горящими стрелами, чтобы привести противника в замешательство, а также подать сигнал ближайшему посту, что мы подверглись нападению. Послали туда гонца предупредить их об этом. А пока по возможности всем нужно было попытаться отдохнуть.
  Арихон с товарищами сидел у стены дома, смеркалось.
 - Может, попытаемся поспать по очереди,- предложил Крид.
 - Давай, начинай, если сможешь, а я, что-то спать не хочу. Вот поесть бы, это другое дело,- поглаживая живот, возразил Такан.
 - Может, пойдём, раздобудем где-нибудь еды, а то на голодный желудок не заснёшь, а уж про воевать, если придётся и говорить нечего,- продолжал гнуть своё Такан.
 - А на сытый, ты вообще воевать не захочешь, а голодный хоть злой будешь, - возразил ему Арихон.
- Думаю надо сегодня обойтись своими запасами, отлучаться ведь никуда нельзя. У меня вот есть немного сушёного мяса и половинка лепёшки.
 - Ну, что же, раз так, делись. У меня почему-то, ни того, ни другого уже нет, - протянул Такан руку к Арихону. 
 - Давайте уж, у кого, что осталось, сюда, - предложил Арихон, расстилая на траве небольшую тряпицу и выкладывая на неё остатки своих припасов.
Они уселись вокруг и принялись жевать жёсткое мясо, всё же это было лучше, чем совсем ничего.
 - Хорошо хоть командиры никому ничего не рассказали, а то вдруг ничего и не будет, тогда ведь засмеют,- думал Арихон, разжёвывая мясо.
- В конце концов, команду дал Пироз, я только рассказал о сне, - утешал он себя.- И хватит уже об этом думать, скоро всё будет ясно.
 Господи! Дай мне терпение и силы справиться со всем этим, не оставь меня в трудную минуту и пусть будет всё, как ты предопределил. На всё воля твоя, Господи!
Арихон запрокинул голову, вглядываясь в небо, как будто пытался высмотреть там, что-то такое, что приободрило бы его в этот час. Но небо, было совершено невозмутимым. На потемневшем небосклоне, звёзды начинали просматриваться всё отчётливее и отчётливее. И это спокойствие постепенно передалось и юноше, он, конечно, не знал, что готовит ему завтрашний день, но он почему-то стал спокоен и уверен, что всё будет хорошо. Его душе уже удалось уловить ответ, на свой вопрос и она обрела спокойствие. Глаза сами закрылись от нахлынувшего блаженства, и он погрузился во вселенскую гармонию, воцарившую в это мгновение между землёй и небом.
  Арихон, как по команде открыл глаза. Звёзды на небосклоне начинали блекнуть, а небо было уже не таким тёмным. Близился рассвет. Он осмотрелся. Приятели мирно посапывали рядом, костёр почти погас, но от тлеющих углей ещё можно было разжечь огонь. Подбросив пару поленьев в костёр, он принялся расталкивать товарищей.
 - Эй, просыпайтесь, скоро уже будет светать, готовьтесь к битве,- уверено прозвучал его голос, будя своих приятелей.
Потягиваясь и зевая, они пробуждались, ругая Арихона за то, что тот не дал им ещё поспать.
  Вдруг рассвет разрезал громкий, зычный призыв.
 - Тревога, тревога, просыпайтесь,- кричал бегущий вдоль домов воин, предупреждая всех, о близкой опасности.
Через пару минут по цепочке понеслось приказание быть готовым к бою.
 - Готовь стрелы, всем быть на чеку,- прозвучала команда.
 - Итак, началось,- пронеслось в голове Арихона.
Не суетясь, они заняли вверенную им позицию. Вглядываясь, в начавшую сереть темноту Арихон пытался увидеть приближающихся к ним врагов.
 - Вот гадюки, самое время спать, а они надумали воевать, собаки!- пробурчал недовольный Такан.
 - А ты попроси их извиниться, когда придут.
 - А вот и они,- проговорил Арихон.
Было видно, как приближались к селению противники, не особо  скрываясь, уверенные в своей силе.
 - Крид готовь стрелы,- прошептал Арихон.- Будешь поджигать и подавать стрелы.
- Я готов, вы только успевайте выпускать их.
 - Готовность, готовность, поджигай стрелы, - пронеслась по цепочке команда.
Когда до первых домов противнику оставалось пройти шагов двадцать, тридцать, раздалась команда.
 - Огонь, вперёд!
И в тоже мгновенье, разрезая воздух и шипя, на врага обрушился шквал смертоносных, горящих стрел. Ещё мгновенье и тишину разорвали крики и вопли пронзённых горящими стрелами людей, не готовых к такому повороту событий. А стрелы всё летели и летели в сторону нападающих, поражая их, куда попало, не обращая никакого внимания на вопли и воцарившую панику в редеющих рядах. Первые ряды нападающих получили такое количество стрел, что почти все погибли в первые минуты боя. А следующие за ними, не смогли сразу остановиться, натыкаясь на трупы падали и падали сооружая из своих тел большую шевелящуюся кучу, которая становилась прекрасной мишенью для обороняющихся. Но, наконец, кричащая и лязгающая оружием толпа,  отпрянула назад, оставляя на земле десятки убитых и раненных собратьев. Им вслед всё ещё летели стрелы, но уже не в таком большом количестве, как несколько минут назад. Атака захлебнулась, враг бежал назад.
 - Давай в погоню, дадим им, как следует,- закричал Сатэр, вскакивая и пытаясь залезть на баррикаду.
 - Стой, назад. Куда тебя понесло?- закричал Арихон, хватая за ногу Сатэра пытавшегося броситься вдогонку за убегающим врагом.
 - Ты, что болван, тебе, что жить надоело, куда тебя несёт? Ты знаешь, сколько их там? А вдруг там тебя уже ждут, чтобы поднять на копья.
 - Ну, мы же им задали жару, - не унимался Сатэр.
 - Дать, то мы им дали, но, что будет дальше, мы не знаем. Надо подождать рассвета, тогда отправят разведчиков для прояснения ситуации. Я правильно говорю, Такан?
 - Конечно, правильно, Арихон. Безрассудство может только погубить. Надо ждать, тем более, что у нас есть командир.
- Будем ждать команду,- подытожил он.
А она  не заставила себя долго ждать.
 - Стоять на местах, стоять на местах, - пронеслось по цепи обороняющихся.
Когда всё стихло, стало слышно, как стонут раненные и умирающие враги по ту сторону баррикад. И от этого нестерпимого стона всем живым стало, как-то не по себе, но помогать им никто не собирался. Они шли отнять чужое, а отдать безвозвратно пришлось своё. Не посягай на чужое - своё не потеряешь.
 Послышались приближающиеся шаги, это Пашад и Пироз обходили свои позиции, проверяя моральный дух своих воинов, призывая не терять бдительности. Завидя Арихона, Пироз поспешил подойти к юноше. Он крепко пожимал ему руку.
 – Спасибо тебе Арихон! Если бы не ты, то сейчас бы мы корчились в предсмертных муках, а не наши враги. Спасибо!
 -Тебе спасибо, что поверил, - смущаясь, парировал юноша.
 - Ладно, пусть каждый решает сам, кого благодарить. Знаю одно, все мы должны благодарить Бога, за твой чудесный сон. Представляешь, они шли, не скрываясь, наши дозорные заметили их ещё издалека. Не ждали они такого приёма.
 -  А как у вас со стрелами?
 - Почти не осталось.
 - Ладно, с этим потом, а пока вот, что. Как только рассветёт, осмотрись на своём участке, но далеко не углубляйтесь. Чуть, что, сразу назад.
 - Будет сделано командир,- бодро отвечал Арихон.
 - Ну, тогда мы пошли дальше,- похлопав по плечу Арихона, сказал Пироз, продолжив обход.
 - Вот видишь, не зря ты сказал командиру. А если бы не сказал…, даже думать не хочу. Резали бы нас,  как сонных кур,- жестикулируя руками, выпалил Такан.
 - Так, что оберегайте этого человека,- указал он на Арихона, обращаясь к своим приятелям.
 - А я ещё объел его вчера!
 Все дружно засмеялись.
 - Ничего, сегодня отдашь свою порцию, я не обижусь!- улыбался Арихон.
- Я на разведку, кто со мной?
- Я, конечно, мне же надо, как-то отработать то, что я съел,- всё ещё смеясь, отозвался Такан.
 - А вы,- обратился он к Сатэру и Криду,- глядите в оба, начнём орать, бегите на выручку.
 Оказавшись на другой стороне, обнажили клинки и стали осторожно перелазить через нагромождение тел преграждавших им путь.
 - Ой, - охнул неожиданно Такан.
 - Отпусти собака,- замахнулся он на невидимого врага, удерживающего его ногу.
Арихон оглянулся на товарища. Со стороны ему показалось, что ногу Такана, кто-то схватил и пытается свалить его.
 - Что, там у тебя?- спросил он.
 - Да сейчас освобожусь, зацепился за падаль,- отвечал Такан, высвобождая ногу из объятий мертвеца.
 - Пошёл вон, мне с тобой не по пути,- рассекая клинком воздух, как бы отсекая путы, пробурчал он.
 Арихон смотрел на всё это и улыбался.
 - Знаешь, мне сразу было не до смеха, холодок пробежал по спине, думал, попался в чужие лапы.
 - Ладно, идём, надо всё разузнать, пока враг не очухался,- прервал Арихон  товарища.
Они стали осторожно продвигаться дальше, поднимаясь на небольшой пригорок. Достигнув вершины, залегли.
 - Надо, как-то незаметно выглянуть,- проговорил Арихон.
 - Давай отползём к тому камню,- показал Такан на камень лежащий на самой верхушке пригорка немного правее от того места, где они сейчас находились.
Стараясь не шуметь, они поползли к камню, единственному естественному укрытию в этом месте.
А, что же враги? Они тоже решили осмотреться и понять, что же произошло с ними. Их лазутчики тоже ползли к вершине пригорка, намереваясь взглянуть на то, что их остановило. Воинов у них было достаточно, чтобы сразу не побежать без оглядки от первой оплеухи. Ни те, ни другие не подозревали, что направляются к одной цели, которая будет принадлежать только одной стороне. Если бы Арихон и Такан остановились, то наверняка услышали бы, что кто-то движется им навстречу. Цель была уже совсем рядом. Они стали, как по команде огибать камень с двух сторон, чтобы не мешать друг другу выглянуть из-за него. Что угодно готов был увидеть Арихон, но только не это, настолько неожиданным оказалась представшая перед ним обросшая рыжей щетиной рожа врага. От неожиданности оба вскрикнули и отпрянули назад, а затем с ошеломляющим друг друга криком бросились в борьбу не на жизнь, а на смерть. Сцепившись, как клубок змей они покатились вниз, стараясь подмять под себя соперника. У Такана от всего увиденного глаза расширились, как две черные сливы, а рот зачем-то открылся и забыл зачем, ибо оставался открытым, не издавая никаких звуков.
Он продолжал смотреть с открытым ртом, как его товарищ борется за свою жизнь, пока мозг не подал сигнал к действию. Вскакивая на ноги Такан вдруг почувствовал, как лязгнул металл о металл, вышибая искры на его кольчуге. От неожиданности он упал на колени, но тут же вскочил защищаясь от напавшего на него кочевника. А тот, пытаясь исправить ошибку, бросился снова на своего противника находясь в более выгодной позиции. Такан, только успевал отбивать со всех сторон сыпавшиеся на него удары, выбирая момент для внезапной атаки. И уловив момент, увернулся от очередного уже предсказуемого удара, присев, полоснул клинком противника по ногам. Тот, взвыв от боли, рухнул на колени, инстинктивно опираясь на руки и оказываясь обречённым перед опытным противником, каким и был Такан. Клинок, сверкнув на солнце, со свистом разрезая воздух, обрушился со страшной силой на шею кочевника. Голова катилась вниз до тех пор, пока не упёрлась в тела уже погибших соплеменников. Всё было кончено. Такан стоял над поверженным врагом глядя заворожено на вытекающую ручьём кровь из поверженного тела и заливавшую всё вокруг. Просачиваясь в небольшие щели в земле, она покидала не нужное ей тело,но питая собой уже другие жизни.
 - Такан, ты, как? – вопрос товарища вывел его из небольшого замешательства.
 - В порядке. - Что это вообще было, ты можешь мне объяснить?
 - Видно мы нарвались на таких же лазутчиков, как и мы. Я когда выглянул из-за камня, чуть не подпрыгнул от неожиданности. Представь ты собираешься увидеть одно, а тут на тебя смотрит косматая рожа. А потом мы сцепились, пытаясь  удушить друг друга.
 - Да это, я уже видел, как вы катались. А потом на меня напал этот, - кивнул он в сторону истекающего кровью тела.
- Чудо, что он промахнулся с первого удара,- выразительно посмотрел он на Арихона.
Тот только развёл руками.
- Пойдём, надо же всё-таки посмотреть, что там происходит,- предложил Арихон.
Такан осмотрелся по сторонам.
 - А где же твой противник,- не видя рядом никого, кроме поверженного им врага, спросил Такан, своего приятеля.
 - Сбежал, собака, вырвался  и сбежал, пока я корчился от боли. До сих пор не могу прийти в себя,- смущаясь, добавил Арихон.
- Да, не смотри ты так на меня. Я посмотрел бы, как ты справился бы с этим, если бы тебе коленом двинули между ног.
 - Арихон, а ты не проверил, там всё на месте?
 - А, что?- глядя в серьёзное лицо Такана, насторожился Арихон переминаясь с ноги на ногу.
 - Да просто у соседнего хана освободилась должность евнуха,- еле сдерживая смех, вымолвил Такан.
Арихон пристально смотрел на товарища, а тот уже больше не смог сдерживать вырывающийся наружу смех, разразившись весёлым хохотом.
Глядя на гоготавшего приятеля, Арихон и сам рассмеялся, произнося сквозь смех.
- Твой знакомый хан на меня пусть не рассчитывает, скорлупа не пострадала,- продолжали они заливаться смехом.
 - Ладно, хватит, пошли,- отдышавшись от смеха, предложил Такан.
Выглянув из-за камня, они увидели, как кочевники пытаются скрыться в ближайшей роще. Но и по тому, что успели увидеть приятели, было ясно, что неприятель многочислен.
 - Интересно, что они собираются делать?
 - Кто же его знает, Такан!
- И, что нам делать?
 - Ты беги к Пирозу и расскажешь, что мы видели, а я понаблюдаю за ними и если, что предупрежу об опасности.
 Такан сполз вниз, затем встал и поспешил к Пирозу доложить о том, что удалось увидеть. Вглядываясь в рощу, Арихон не мог видеть, что там происходит, но он чувствовал, что расслабляться ещё рано.
 - Интересно, знают ли они, сколько нас здесь,- думал он, вглядываясь рощу.
 - Уйдут или нападут снова?
Позади, послышались шаги. Оглянувшись, увидел приближающегося к нему Такана, в компании командиров.
 - Ну, что тут у тебя?- спросил Пироз, когда они подошли.
 - Пока всё тихо, они там,- показал Арихон рукой на рощу.
 - Чего же нам ждать?- спросил сам себя Пироз вслух.
 - Думаю, они скоро нас атакуют снова,- сказал Арихон и объяснил, почему так думает.
Выслушав Арихона, все сочли его рассуждения весьма убедительными, так, как понимали, что нападение произошло не случайно.
- Нам надо, как-то выиграть время до подхода наших основных сил,- размышлял Пироз.
 - Дам команду, собрать все стрелы, не попавшие в цель и оружие врагов, оно нам тоже пригодиться.
- Вы остаётесь здесь наблюдать за врагом. Как только они засуетятся, немедленно сообщите нам,- сказав это, Пироз с Пашадом направились вниз дать соответствующие распоряжения.
Оставшись одни, друзья залегли за камень наблюдать за противником. От их своевременного сигнала будет зависеть судьба товарищей по оружию. Пока же в стане врага всё было спокойно, но это спокойствие в любую минуту могло быть нарушено.
В стане же обороняющихся закипела работа по сбору оружия брошенному противником на поле брани, которое намеревалось пустить в ход в момент отражения очередной атаки. Через некоторое время на пригорок стали подтягиваться воины, вооружённые луками, правда, стрел у каждого было на три, четыре выстрела. Тем не менее, при отражении атаки это всё равно сыграет свою роль, охладив пыл неприятеля на некоторое время. А охлаждать его придётся уже совсем скоро. Из-за рощи, стали один за другим появляться всадники заполняя собой степь, перед предстоящей атакой. Арихон бросился вниз с пригорка, крича, что есть силы.
 - Атака, атака. Конница идёт в атаку!
Пироз уже бежал навстречу Арихону, показывая ему рукой, чтобы он возвращался назад. Остальные воины, держа наготове луки, бежали на пригорок, чтобы занять позиции для отражения атаки.
 Выглянув из-за камня Пироз увидел, что конница врага начинает свой смертоносный забег на позиции обороняющихся.
 - Передать по цепи,- прокричал Пироз.
- Стрелять по команде. Выпускаем все стрелы и отходим на свои позиции.
Земля угрожающе загудела от приближающегося вала лошадиных копыт. Холодок пробежал по многим спинам, от вида надвигающейся тёмной массы готовой смести всё на своём пути. И в этот момент раздался крик командира.
- Готовсь, готовсь,- пронеслось по цепи.
Конница приближалась.
- Стреляй,- прокричал Пироз, что было мочи.
И тут же десятки стрел, рассекая воздух, понеслись каждая к своей цели обгоняя друг друга. Крики, храп, ржание коней, всё перемешалось в это мгновение. Лошади сражённые падали подминая под себя всадников, перемалывая их кости, как сухие стебельки попавшие в жернова. А стрелы всё продолжали поражать скачущих вперёд всадников. И когда были выпущены последние стрелы, и обороняющиеся готовы были бежать к своим позициям, конница противника вдруг остановилась и бросилась назад, унося свои ноги от смертоносных стрел, на недосягаемое расстояние.
 Вздох облегчения облетел цепь обороняющихся. Стрелы закончились, а добежать до укрытия смогли бы не все. Теперь у них есть небольшая передышка, чтобы подготовиться к встречи врага.
 - Всем отойти на позиции, - прозвучала команда Пироза.
Баррикады, ощетинившись копьями, ждали. Новая волна атакующих налетела на остриё копий, откатила назад и снова навалилась на обороняющихся, не давая им передыху. Шум битвы заставил смолкнуть голос природы, заставляя её прислушиваться к нарастающему противостоянию людей. Земля обильно орошалась кровью, а не каплями дождя. Обезумевшие от её запаха и близости смерти, люди закручивали эту мясорубку даже не успевая понять, что перемалываются в ней сами, кардинально меняясь при этом на выходе. А та, раскручиваясь сильнее и сильнее, поглощала всё большие порции плоти, не разбираясь в «правых» и «левых». И только Божья воля могла выдернуть кого-то из этой смертоносной круговерти, имея при этом свой интерес для достижения предначертанных целей. А по сему только эта воля и давала возможность обороняющимся сдерживать противника, превосходящего их в несколько раз, нанося ему при этом огромный урон. Выполнивших же свою миссию встречали ангелы, препровождая в райскую обитель, как в награду за самопожертвование.Силы защищающихся редели и в любую минуту могли иссякнуть.
 - Господи,- взмолился Арихон, почувствовав, что наступает решающий момент в битве.
 - Не дай нам погибнуть, сотвори чудо! Обещаю тебе, всегда творить твою волю и беспредельно поклоняться тебе, спасителю моему! Не погуби молодые души!
Ему так не хотелось умирать молодым, только, только научившись понимать кое, что в этом суровом мире. Сердце жалостливо забилось в груди подталкивая к выходу слёзы.
  - Смилуйся Господи!- прокричал он, проглатывая усилием воли подступивший к горлу ком, отбиваясь из последних сил от постоянно атакующего противника.

                Глава 9
     Вазих выслушал возвратившихся разведчиков. Прислушиваясь к шуму битвы, задумался на короткое время, а затем, оглядев собравшихся около себя воинов, сказал.
 - Отряд разбиваем на две части. Обходим противника с двух сторон беря его в кольцо, и уничтожаем. Самое время прийти на помощь нашим молодцам.
 - Вперёд, в бой,- прокричал он, пришпоривая коня, увлекая за собой воинов.
Отряды неслись в полной тишине на встречу друг, другу пытаясь замкнуть кольцо до того, как их заметит враг. И тот заметил, и, поняв свою обречённость, бросился наутёк. Но было уже слишком поздно, кольцо сомкнётся раньше. Бежать стало некуда, кольцо сомкнулось и понеслось на сбивающихся в кучу людей и лошадей. Воинственный клич нападающих огласил все окрестности поднимая боевой дух обороняющихся, придавая им новые силы. Те, поняв, что подмога подоспела, стали громить оторопевшего врага с удвоенной энергией, не давая ему возможности прийти в себя от неожиданности. Теперь гвардейцы бросились в атаку на ошеломлённого от такого поворота событий врага с устрашающим криком, не давая ему возможности опомниться.
  Арихон колол копьём направо и налево, сбивая всадников, а его товарищи работали клинками, подчищая сделанную им работу. Неожиданно перед Арихоном вырос здоровенный детина и ударом клинка перерубил древко его копья обрушивая на юношу град ударов, которые тот попытался отбивать оставшимся в его руках  обрубком. Ему пришлось отступать от наседавшего на него противника не имея возможности выхватить свой клинок и пустить его в дело. Отступая всё дальше и дальше Арихон вдруг споткнулся о лежащее сзади тело и потеряв равновесие полетел на землю. Мысль во время полёта сработала мгновенно. Падая, он бросил обрубок в кочевника, а коснувшись земли мгновенно перекатился, как можно дальше от места падения. И когда вскочил на ноги, в руках он уже держал клинок готовый к отражению очередного удара. Но удара не последовало. Кочевник так и застыл на короткое мгновенье, замахнувшись для удара, а затем, слегка качнувшись, рухнул бездыханный на землю с торчащим в спине копьём. Позади, шагах в пяти от него, стоял Такан и орал, как разъярённый лев, сотрясая кулаками воздух. Затем, резко оборвав свой крик, он бросился к Арихону.
 - Дружище, ты цел?
Арихон утвердительно закивал головой. А затем, выдохнув, сказал.
 - Цел. Спасибо за помощь, Такан. Сил если честно почти не осталось.
 - Я и сам устал, как бык на пашне. Но надо заканчивать дело, наши погнали их уже вниз с пригорка.
 - Побежали, а то битву закончат без нас,- поддержал Такана, приятель.
Битва была закончена.
 - А где Крид и Сатэр, не видел их?- спросил Арихон.
 - Да где-то здесь, вроде неподалёку от нас бились.
Они стали смотреть по сторонам, пытаясь разглядеть своих товарищей среди бродивших  по полю победителей.
- Смотри, кажется вон там Сатэр, - показал Такан, на копошащегося шагах в тридцати от них воина.
 - Сатэр!- прокричал Арихон.
Воин обернулся, это действительно был Сатэр. Увидев друзей, он замахал им рукой, призывая поскорей присоединиться к нему. Подбежав к нему, они увидели лежащего на траве Крида, голова, которого была обильно залита кровью.
- Надо остановить кровь,- сказал Арихон.
 Он стащил с себя рубаху и стал рвать её на полоски.
 - Приподнимите его. Поддерживайте за плечи, - обратился он к друзьям. Осмотрел рану. Череп был цел, кожа на голове была рассечена и очень сильно кровоточила. Арихон принялся перетягивать голову повязкой при этом, стараясь, как можно сильней натянуть ткань невольно причиняя боль раненному товарищу. Тот стонал и дёргался от причиняемой ему боли, но вырываться из рук Арихона  не пытался.
- Кажется всё, - закончив перевязывать раненого, сказал Арихон.
- Черепушка хоть цела? - спросил Такан.
- Цела! Кровь сильно вытекает. Повязка уже промокла почти.
 - Может, перенесём его куда-нибудь в тень,- предложил Такан.
- Давайте, только надо найти на чём нести.
- Я сейчас, что-нибудь найду, подождите,- метнулся за пригорок Сатэр.
Не прошло и пары минут, как Сатэр прибежал обратно с рогожкой в руках.
Аккуратно уложили на неё Крида и также аккуратно понесли его с поля боя, стараясь причинить ему, как можно меньше боли. Разобрав проход в баррикаде, занесли раненого в первый попавшийся дом, уложили на скамью. Хозяева дома ещё не вернулись. Забегали ища воду, чтобы омыть лицо Крида.
  Нашли. Омыли, напоили, снова уложили на лавку.
И только сейчас, когда друзья стояли и глядели на раненого, Крид слабеньким голосочком спросил.
- Я умру?
- Нет, всё будет хорошо, не волнуйся, мы не дадим тебе умереть.
Крид улыбнулся и закрыл глаза успокоенный ответом товарищей. А между тем повязка промокла вся от крови. Такан, дёрнул Арихона за руку и жестикулируя показывал, что надо, что-то с раненым делать.
- А, что же я могу сделать сейчас?- прошептал Арихон.
- Тоже, что и, когда спасал женщин,- также шёпотом ответил Такан, и глядя на товарища с таким выражением, что тот больше возражать не стал.
- Я сейчас, попробую. Только выйдете во двор, и ни кого не пускайте, пока я не выйду.
- Пошли, Сатэр, пусть, колдует. Не будем мешать,- потащил Такан приятеля за руку к выходу.
Оставшись один, Арихон осмотрелся, его взгляд, не приметив ничего интересного остановился на раненом, который лежал с сильно сжатыми губами и время от времени тихонько стонал.
- Господи, что мне делать, подскажи неразумному. Пожалуйста! Сделай так, чтобы кровь остановилась, а рана затянулась. Руководи мной, Господи!
Руки вдруг сами потянулись к голове Крида и замерли над ней. Он держал их, а сам продолжал молить Бога о даровании выздоровления раненому товарищу. В какой-то момент его руки стали проделывать над головой Крида движения напоминающие действия человека сшивающего две половинки ткани. Затем он стал просто неподвижно держать их над головой и убрал их только тогда, когда почувствовал, что может это сделать.
Крид ровно дышал, стоны прекратились. Было видно, что он спит, лицо было бледным, но спокойным.
  Арихон встал. Только сейчас он почувствовал, что очень сильно устал. Выйдя на крыльцо, присел рядом с Таканом. Тот молча протянул ему кувшин с водой. Арихон пил и не мог напиться. Глядя на него можно было подумать, что он только, что перешёл пустыню. Выпив всю воду до дна, поставил кувшин рядом, тяжело выдохнув из себя воздух.
- Устал?
- Да, есть немного.
- Но зато ты спас боевого товарища! А говорил, что не знаешь, что делать.
- Я и правда, не знал, что делать. В такие моменты мной, как будто кто-то руководит. Что происходит в этот момент, я не знаю. Пока…
Он  прислонился спиной к стене и закрыл глаза давая понять, что хочет немного отдохнуть. Думать не о чём не хотелось, просто хотелось посидеть в тишине и набраться сил.
Такан не стал беспокоить товарища. Поманив рукой Сатэра, увёл того со двора, шепча, что-то ему на ухо.
   А в это время воины, объединившись в группы, поздравляли друг друга с победой, благодарили вовремя пришедших на помощь собратьев. Все понимали, что сегодня удача оказалась на их стороне, не подоспей подмога и кто знает сколько ещё семей получило бы печальные известия. Пашад и Пироз благодарили Вазиха за вовремя пришедшую помощь, спрашивали, как удалось так чудесно оказаться здесь в нужное время.
  Вазих рассказал, что благодаря бдительности дозорных на городских стенах они и оказались здесь, как раз в нужный момент.
- Ваши горящие стрелы, привлекли их внимания и они догадались, что начался бой, доложили мне. Я дал команду собираться и, когда уже выезжали из города, прибыл гонец, и подтвердил нашу догадку. Тут уж мы припустили своих коней, что было мочи, - закончил свой рассказ Вазих.
- Но, как вам удалось выстоять? Они ведь своим количеством должны были смести вас, как вчерашнюю пыль,- теперь спросил в свою очередь, Вазих.
- Мы были готовы к их нападению, мы их ждали,- улыбаясь, ответил Пироз.
- Видишь, мы соорудили укрепления от дома к дому, - показал он на укрепления вокруг селения.
- Если бы не это, мы бы точно не выстояли. Враг явно был не готов к этому.
- Но, как вы догадались сделать это,- не унимался Вазих.
Пироз улыбаясь, посмотрел на Пашада, затем на Вазиха.
- Ты не поверишь, но нам помог сон.
- Какой сон? - в недоумении, спросил Вазих.
- Воин из моей сотни, Арихон, пришёл ко мне и рассказал, что видел сон. Будто нас на рассвете следующего дня атакуют кочевники. Я поверил ему и, как видишь не пожалел.
- Уж не тот ли это воин, что ты посылал ко мне с донесением?
- Он самый.
- Невероятно. И ты нисколько не сомневался.
- Как видишь. И это спасло наши жизни!
- Удивительно, но так оно и было,- подтвердил рассказ Пироза, Пашад.
- Нужно отправить разъезды, чтобы они осмотрели ближайшие окрестности, а нам оценить обстановку. Не хочется быть застигнутыми врасплох. Да и здесь надо прибраться, - указал Вазих, на поле битвы.
Работы предстояло проделать много. Пленённых кочевников заставили рыть могилу для своих же соплеменников. Сами же ловили разбежавшихся коней, собирали оружие. Оказывали помощь раненым, а тем, кому она уже была не нужна отдавали последние почести. За рощей был обнаружен вражеский обоз с награбленным добром. Нужно было разобраться ещё и с этим. В общем, работы до самого вечера хватило всем. И только когда стало смеркаться, был дан приказ готовить пищу и отдыхать. Многие не успев дождаться горячего ужина, засыпали у костров изнурённые событиями прошедшего дня. Наскоро утолив голод, Арихон с товарищами отправились проверить Крида. Хозяева дома, в котором они оставили раненого копошились во дворе. Увидев воинов, засуетились приглашая в дом отужинать, чем Бог послал. Те же в свою очередь вежливо отказались, предпочитая узнать, как состояние оставленного у них товарища. Хозяйка рассказала, что с их товарищем всё хорошо, и они могут убедиться в этом сами пройдя в дом и посмотрев на него спящего. Один раз он просыпался, просил пить. После того, как его напоили козьим молоком, он снова заснул и вот до сих пор спит. Глядя на спящего, как младенец Крида, все вздохнули с облегчением понимая, что опасность осталась позади. И, что за его здоровье теперь можно не опасаться. Выйдя во двор, Арихон спросил у хозяина, где они могут устроиться на ночлег. Тот предложил им дом в полное распоряжение. Но Арихон отклонил это предложение попросив, что-нибудь более скромное. Явно чувствуя себя неудобно хозяин указал на ветхое строение наполовину заполненное сеном. Чему явно обрадовались воины и поспешили туда. Забравшись в душистое свежее сено, они уже через несколько минут спали, мирно посапывая, как будто и не было кошмара прошедшего дня.
               
                Глава 10
Арихон открыл глаза, стояла лунная ночь. Тени от построек и деревьев падали на освещённую огромной луной местность, всё, что находилось вне тени, просматривалось почти, как днём.
 - Лошади. Мы забыли их накормить,- мелькнула мысль пробуждая чувство стыда.
Он осторожно встал, стараясь не разбудить спящих товарищей. Уже стоя во дворе, потянулся, ощутив при этом бодрость во всём теле, как будто спал он не три часа, а гораздо больше. Подойдя к лошадям, увидел, что в кормушке осталось зерно, а лошади даже не пытаются к нему наклониться.
- Значит, хозяева позаботились,- подумал Арихон и вдруг услышал голоса и приближающиеся шаги.
Прислушавшись, он услышал, как чей-то голос успокаивал, видимо идущего рядом.
- Не волнуйтесь, уважаемая, не в этом доме, так в другом. Мы обязательно его найдём, после битвы я его видел, это совершенно точно.
- Я не волнуюсь,- отвечал женский голос.
Заинтересовавшись, кого же там разыскивают, Арихон двинулся к калитке, чтобы спросить, кто им нужен.
 - Доброй ночи!- обратился он к подошедшим.
- О, а вот и тот, кого вы разыскиваете,- явно обрадовался воин, сопровождавший женщину.
- Арихон, это к тебе, мы уже устали тебя искать,- продолжил он свой диалог.
- Ну, я, пожалуй, пойду,- он хлопнул слегка Арихона по плечу и поспешил удалиться.
- Спасибо!- негромко прокричала ему вдогонку женщина.
Арихон удивлённо смотрел на молодую женщину, явно не понимая, зачем он ей понадобился, при этом отмечая её привлекательность.
- Я искала тебя, чтобы поблагодарить за то, что вытащили нас с сестрой из горящего дома,- нарушила молчание женщина.- Правда, сестре всё равно не повезло,- слёзы покатились по её щекам.
- Простите, что так получилось, эта стрела предназначалась мне,- опуская глаза, извинялся Арихон.
- Нет, что ты не извиняйся! От судьбы не уйдёшь, как бы того не хотелось.
- У каждого своё предназначение. Ты спас нас всех,- согнулась она в низком поклоне, упав при этом на колени.
Арихон был сильно смущён всем этим. Открыв калитку, он стал умолять женщину подняться с колен при этом, пытаясь оторвать её от земли.
- Встань, прошу тебя, встань, что я такого сделал, чтобы ты от этого падала передо мной на колени.
- Ты человек, которого Господь послал, чтобы спасти нас, передав через тебя своё предупреждение. О твоём вещем сне только все и говорят. Я пришла, чтобы поблагодарить тебя за своё спасение и за спасение всего нашего селения.
Немного помолчав, она продолжила умоляюще глядя Арихону в глаза.
- Я приглашаю тебя в свой дом, верней в то, что от него осталось, чтобы накормить тебя вкусной домашней едой, которую я приготовила специально для тебя.
- Спасибо за приглашение, но я уже ел.
При упоминании о еде, в желудке предательски заурчало. Смущаясь, Арихон закашлялся, пытаясь заглушить звуки издаваемые желудком. Есть и правда хотелось, и он согласился. Закрыв за собой калитку, он зашагал рядом с женщиной. Пройдя несколько шагов в молчании, Арихон спросил.
- Скажи, как зовут тебя?
- Зовут меня, Ютина. Я родилась и выросла здесь.
И пока они не спеша шли к её дому, она рассказывала о себе, о своей жизни и, что теперь она осталась совсем одна, без родных ей людей. Слёзы текли по её щекам, отчего Арихону хотелось прижать её к себе и успокоить, как успокаивают плачущее дитя.
- Вот мы и пришли,- произнесла Ютина, когда они подошли к её дому.
Они вошли во двор, где стоял обгоревший, разрушенный дом.
- Пойдём туда,- указала женщина на маленький домик, стоявший в небольшом отдалении от разрушенного дома.
- Там раньше жил наш дедушка. В последние годы своей жизни он предпочитал уединение. Он не хотел, чтобы ему мешали говорить с Богом, но мы дети всё равно, наверное мешали ему делать это.
   Она открыла дверь в тускло освещенный одной лучиной домик, приглашая войти Арихона и указывая ему на место за небольшим столом. Сама же бросилась зажечь ещё одну лучину, после чего стала выставлять угощения на стол. Поставив на стол кувшин с вином, попросила Арихона налить вино в чарки. Предложив выпить за здоровье Арихона. И получив согласие она смело опрокинула в себя чарку с вино, не давая юноше сказать, что-либо в ответ. Тому ничего не оставалось делать, как поблагодарив Ютину, последовать её примеру. Вино было очень приятным на вкус, и Арихон поспешил это отметить.
- Спасибо, мне очень приятно, что тебе понравилось. Наливай ещё, и пожалуйста кушай.
Ароматный запах, исходящий от еды не заставил просить дважды. Когда чувство голода исчезло, Арихон осмотрелся. Широкая лавка, стол, скамья, несколько кувшинов стоящих вдоль стены. Жилище аскета, ничего лишнего.
Ютина предложила выпить за чудесную победу. Вино убрало смущение и робость, и Арихон предложил выпить за хозяйку, за её умение готовить, за гостеприимство, за то, чтобы в её жизни горечь уступила место радости и счастью. Он говорил, что-то ещё, но она не особо вникала в это. Вдруг она уловила в себе нестерпимое желание броситься в объятия этого юноши, почувствовать вкус его губ и позабыть обо всём на свете хотя бы на несколько минут. Она опустила голову, стараясь не смотреть на Арихона и пытаясь охладить свой пыл. Заметив, что его не слушают, Арихон замолчал, но тут же добавил.
- Заболтался я тут. Спасибо тебе за всё, пойду я, наверное.
- Нет, нет. Останься, умоляю тебя,- взмолилась женщина, неподдельно огорчаясь.
- Я просто немного задумалась, прости меня! Выпей ещё вина.
Она встала, взяв кувшин, подошла к Арихону и, наливая вино в его чарку, как бы невзначай прижалась своей налитой молодой грудью к плечу юноши.
То, что ощутил в следующее мгновение Арихон, это, как его мужское естество проснулось в нём с необычайной силой, просясь наружу.
   Его бросило в жар. Он залпом осушил чарку, но она не помогла справиться с той притягательной силой исходящей от прижавшейся к нему женщины. Арихон словно оцепенел, не зная бежать ему или остаться. Взглянув в глаза Ютине, он утонул в их томной синеве, захлебнулся их притягательной силой, теряя волю к сопротивлению. Ощутив на своих губах, сладковатый вкус её сочных губ и не смог больше сопротивляться своему естеству. Бросившись в объятья друг друга они оба оказались в сладострастной пучине, которая затмевала разум, отметая даже намёк на возможность сопротивления. Воля Арихона была раздавлена и взята в плен неведомой до селе ему силой, которая безраздельно властвовала над его телом в это мгновение.
- О, Боже! О Боже!- только и шептал он, захлёбываясь сладострастными ощущениями испытываемыми впервые.
Не в силах больше сдерживать эту страсть в себе, он зарычал, как лев и рухнул на пол тяжело дыша.
   Где-то неподалёку раздавалась утренняя песнь, чудом уцелевшего в этой кутерьме петуха возвещавшего о наступлении нового дня. Открыв глаза, Арихон лежал неподвижно прокручивая в голове события прошедшей ночи и пытаясь понять, происходило ли это наяву, или во сне. Он медленно встал, осмотрелся. В доме никого не было, но то, что он увидел, убедило его, что это был не сон. Одевшись, вышел во двор, ища глазами хозяйку.
- Ютина! Ютина!- негромко позвал он.
Ответа не последовало. Он обошёл весь двор, но так и не найдя никого зашёл в домик. Окинув его взглядом взял со стола лепёшку отломил от неё большой кусок и кусая  направился к выходу. Ему хотелось ещё раз заглянуть в эти синие, бездонные глаза прежде чем распрощаться. Выйдя во двор ещё раз огляделся, но так никого и не увидев, постояв секунду другую, направился к своим.
  Спрятавшись в развалинах дома, Ютина наблюдала за Арихоном. Слёзы затуманивали ей глаза. Боясь выдать своё присутствие она сидела зажав рот руками сотрясаясь от душащих её рыданий. Ей безумно хотелось броситься в объятья юноши и никуда не отпускать его от себя. Но её будто кто-то придавил к этому месту, не давая ей возможности даже пошевелиться
- Он воин! Он должен спасать и защищать других, это его предназначение. Ты не должна стоять у него на пути,- болью в сердце отдавалась пульсирующая в голове мысль.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как он покидает её двор. Тело её затряслось с ещё большей силой, и вдруг она услышала свой внутренний голос.
- Успокойся! Ты получила в награду частицу его самого, она будет с тобой всю твою жизнь. Ты должна сохранить её, на то была воля Божья.
Открыв глаза, она уже больше не видела Арихона. Не в силах больше сдерживать свои чувства, разрыдавшись в голос, она рухнула в обгоревшие обломки.
   Арихон ещё не успел до конца открыть калитку, как на него с радостными криками налетел Такан.
- Где тебя носит? Мы тут сбились с ног, ища тебя! Радость у нас!
- Какая? - пытаясь сбросить с себя тень печали, спросил Арихон.
- Крид, поднялся и попросил поесть!- засмеялся Такан, обнимая товарища за плечи.
- Ну, раз так, значит точно, жить будет,- засмеялся Арихон.
- Будет, будет,- не унимался радоваться Такан.
- Иди в дом. Хозяева зовут всех за стол, а я сбегаю позову Сатэра.
Крид сидел на лавке. Бледный, но с повеселевшим взглядом он уже не вызывал ощущения умирающего.
- Всем доброе утро,- войдя, произнёс Арихон.
- Ну, как ты? Ожил?- подошёл он к Криду.
Тот слабо улыбнулся.
- Похоже, что да. Говорят, я долго спал,- как бы извиняясь, проговорил он.
Хозяйка накрывавшая на стол, заметила, что хорошо бы поменять повязку, лоскуты от полотна она уже приготовила и после завтрака готова помочь сделать это.
Вошли Такан и Сатэр принеся с собой смех и шутки. Все были рады, что всё самое страшное осталось позади и теперь можно расслабиться, и даже повеселиться над некоторыми эпизодами прошедших дней.
Арихон ел, пил, но в разговоре участия почти не принимал. Его мысли были в маленьком домике на краю селения, где оставалась Ютина.
Друзья, заметив задумчивость Арихона, не стали приставать к нему с вопросами, а продолжили балагурить и веселиться.
   Закончив к полудню все сборы, загрузив боевые трофеи отряд двинулся в обратный путь оставляя жителей селения в сметённых чувствах.
Арихону не давало покоя происшедшее с ним ночью. Новое доселе не изведанное чувство не покидало его с момента обретения близости с Ютиной. Он оглядывался, ища её в толпе провожающих. Но так и не увидел того волшебного взгляда, от которого на время лишился рассудка.
   Было тяжело расставаться с приятными и дарящими радость ощущениями, которые они подарили друг другу в прошедшую ночь, оставляя там частицу своего сердца. Тело Арихона было в седле, но душа его оставалась в том маленьком домике, где оставалась та, что открыла для него непознанное до селе наслаждение. В голове все ещё слышался шёпот ласковых и нежных слов срывающихся с губ Ютины в то прекрасное мгновенье. Руки помнили нежную бархатистость её кожи и от этого хотелось прикасаться к ней снова и снова. Арихон томился и страдал от безысходности происходящего. Он понимал, что изменить ничего нельзя, что с происходящим нужно просто смириться, прося Господа помочь ему справиться со всем этим. Чувства и мысли так захватили его в свои объятия, что очнулся он только тогда, когда отряд стал въезжать в город.

                Глава 11
  Чтобы выполнить своё предназначение, нужно не удивляться возникающим препятствиям, а принимать их, как неотъемлемую часть пути. Пройдя через все препоны солнечный лучик добрался до спящего и играя на его лице всё таки заставил глаза открыться, а затем поспешил дальше. Арихон осмотрелся, товарищей уже рядом не было. Оказывается, он проспал дольше всех. Крехтя и потягиваясь направился во двор, где слышался весёлый говор.  Пользуясь временным затишьем, воины залечивали раны, латали амуницию и просто отдыхали располагаясь в тени деревьев играя в кости. Время близилось к полудню. Солнце своими жаркими лучами загоняло всех в тень, давая повод для безделья в это время суток.
- Эгей! Есть среди вас Арихон,- прокричал кто-то с улицы.
- Я здесь, кто там пришёл по мою душу,- лениво откликнулся тот.
 Скрипнула калитка, во двор вошёл изнурённый жарой посыльный.
- Кто из вас, Арихон?- спросил он, прячась в тени дерева.
- Вот он,- указал Такан, на поднявшегося на ноги товарища.
- Пойдём со мной,- обратился к нему посыльный.
- Тебя требует к себе командир.- У вас можно испить водички? Жара страшная!
- Сатэр, проводи человека в дом и дай напиться с дороги,- подъсуетился Такан.
Когда они ушли, Арихон посмотрев на Такана, спросил:
- Зачем это я понадобился командиру в такую жару?
- Не знаю, не знаю, - задумчиво отвечал тот.
- Вот сходишь и узнаешь, а мы будем ждать тебя здесь нежась в прохладе,- подтрунивал он над товарищем понимая, что тому совсем не хочется ходить по жаре. 
  Утолив жажду вернулся посыльный.
- Ну, что пойдём, а то нас, наверное, уже заждались,- обратился он к Арихону.
- Пошли,- вздохнул обречённо Арихон, понимая, что от этого никак не отвертеться.
Когда за ними скрипнула калитка, Сатэр, размышляя вслух, спросил:
- Как думаете, зачем позвали Арихона?
- А чего, там думать,- отозвался Такан.
- Вот вернётся, и мы всё узнаем. Отдыхайте пока, а то, как бы нам не пришлось отправиться куда-нибудь по такой жаре.
- Так значит, ты думаешь, что его позвали за этим?- не унимался Сатэр.
- Ну, что ты раскудахтался, как курица. От твоего кудахтанья у Крида рана станет заживать хуже.
Все рассмеялись. Сатэр изображая наседку покрутился на месте. А затем кудахтая, направился к колодцу под общий смех. Набрав воды, вернулся на своё место под деревом, передал воду Криду, уселся и снова обратился к Такану.
- Такан, а, как это у Арихона получилось?
- Что ты имеешь в виду? О любопытнейший из нас! - продолжал подшучивать Такан.
- Ну, как, что? Посмотри на нашего друга. Второго дня, ему пол башки снесло, а сегодня он уже тут с нами веселиться, как ни в чём не бывало. Что это? Объясни мне  дураку.
- Он колдун!- стараясь, как можно серьёзней, ответил Такан.
- Ты это сейчас говоришь правду, или опять смеёшься надо мной?
- Какой смех,- еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, ответил он.
Сатэр, уставился на Такана, как будто пытаясь высмотреть у него, что-то внутри. Наконец не выдержав этого «проницательного» взгляда, Такан прыснул весёлым смехом заражая им всех присутствующих.
- Вот шайтан, издеваешься?- продолжил Сатэр, когда смех почти угомонился.
- Нет дружище, просто шучу. Делать всё равно пока нечего, хоть посмеёмся чуть, чуть.
- От смеха  Крид, быстрей поправиться. Ты разве не знал, что смех от всех болезней помогает?
- А я, что лекарь, чтобы знать такое?- пробурчал, насупившись Сатэр.
- Ладно тебе, не обижайся. Спроси вон Крида, как ему, полегчало?
Сатэр посмотрел на раненого. Весёлая улыбка на его лице подтверждала слова Такана.
- С вами друзья, я почти забыл, что ранен!- весело, произнёс Крид.
- Так, что тут Такан прав, веселье помогает забыть плохое.
- Вот видишь Сатэр, а ты мне не верил. Ты, наверное, уже и забыл, с чего разговор начинался?
- А вот и нет. Просто твои шуточки увели нас от него, но я не буду больше тебя спрашивать об этом,- немного обижаясь, ответил Сатэр.
- Ну, всё, всё не обижайся. Я ведь и сам хотел бы знать, как это у Арихона получается.
Помолчав, добавил:
- Думаю, что Всевышний, даёт ему силу на добрые дела, вот так всё само, собой и получается.
- А если спросить самого Арихона? - не унимался Сатэр.
- Я спрашивал. Но он и сам ничего толком не поймёт, что с ним происходит.
   Скрипнула калитка. Прервав разговор, друзья обратили свои взоры на вошедшего. Это был Арихон, вид у него был задумчивый. Друзья молча глядели на него ожидая, что же он им сейчас скажет. Оглядев своих товарищей, Арихон подумал, что сейчас прервёт их беззаботность, от чего они явно не придут в восторг. Но чувство гордости, от порученной миссии затмевало все предстоящие трудности.
- Меня посылают с донесением в Одинскую крепость,- произнёс он, глядя на друзей.
Те смотрели на него и молчали ожидая продолжения. 
- Со мной должны отправиться ещё пару сопровождающих, кого я сам выберу. Если вы захотите остаться я, не обижусь. - Жара стоит неимоверная…
- Ей, ей, ты, что подумал, что из-за какой-то жары мы бросим своего боевого товарища. Что за мысли такие, у него, - обратил Такан свой удивлённый взор к Сатэру и Криду.
- Мы с тобой,- подтвердили те, решительно вставая.
- Спасибо, друзья! Я, если честно, другого и не ждал. Просто вас было жаль, тащить по жаре в такую даль.
- Да какая жара. Лучше быть при деле, чем просто так просиживать время, или я не прав, - обратился Такан к товарищам.
- Твоя правда,- подтвердил Сатэр.
- Я рад! Тогда пойдёмте собираться в дорогу.
Арихон видя, что Крид готов отправиться с ними, остановил его.
- Крид, ты ещё слаб, тебе нельзя отправляться с нами. Дождись нас здесь, мы туда и обратно, а у тебя и рана тем временем затянется. Когда мы вернёмся, ты будешь совсем здоров!
- Не обижайся, дружище, так надо,- твёрдо произнёс Арихон последние слова.
- Ладно, Арихон, как скажешь,- погрустнев, отвечал Крид.
- Я пойду, попрошу хозяйку, приготовить нам какой-нибудь еды в дорогу,- сказал Такан и поспешил в дом.
  Вскоре дозорные на городской стене заметили выезжающих из ворот трёх всадников, державших направление к Одинской крепости. Всё это время Арихона не покидало чувство возбуждённости от предстоящей поездки. И вот сейчас, уже отправившись в путь эти ощущения никуда не исчезли. Не в силах объяснить себе происходящее с ним он решил быть внимательным в дороге. Казалось, он не замечает ничего вокруг себя, полностью погрузившись в свои мысли. А он действительно был далеко в своих мыслях. Обращаясь к Всевышнему с просьбой, даровать помощь в порученном ему деле, о благополучной дороге, даровании разумения, и терпения. При этом взгляд его ловил всё необычное и подозрительное, что попадалось на его пути. Но не было ничего такого, что могло помешать им, выполнить поручение командира. Господь даровал им  своё покровительство, осеняя своими "крылами".
 

                Глава 12
    Стража проводила Арихона в палаты начальника Одинской крепости. Войдя, он увидел сидящих за столом нескольких мужчин, среди которых узнал Газура. Стражник попросил оставаться его у входа, а сам направился к Газуру и склонившись, прошептал ему, что-то на ухо.
  Извинившись перед присутствующими Газур встал из-за стола и вместе со стражником направился к стоящему у входа Арихону. 
 - Какие вести привёз воин  и откуда?- подойдя, спросил он.
- Хорошие. Из отряда Сандура, господин, - отвечал Арихон.
 - Ах, даже так. Ну, пойдём туда,- указал он на неприметную дверь слева от себя, приглашая Арихона следовать за ним.
Это была небольшая комната, посредине которой стоял небольшой стол. Две лавки стояли по обе стороны стола.
- Присядь, воин, - предложил Газур, указывая на лавку с противоположной стороны стола.
-Теперь можешь говорить. Здесь нам никто не помешает,- усаживаясь напротив Арихона, произнёс он.
- Прежде, я передам тебе депешу, господин,- вытаскивая из-за пазухи свиток и протягивая Газуру, сказал Арихон.
Газур, поднёс свиток к горевшей свече. Закончив читать, взглянул на Арихона.
- Новости и правда хорошие. А теперь расскажи подробней, как всё было.
Он слушал не перебивая и, когда юноша замолчал, спросил:
- Как зовут тебя воин?
- Арихон.
- Как, ты сказал?- как будто не поверив в услышанное, переспросил он. 
- Меня зовут Арихон,- повторил юноша.
- Скажи мне, а ты участвовал в битве против есенян?
- Да. Мы там были,- начиная понимать, к чему клонит Газур, смущаясь, отвечал Арихон.
- А уж не ты ли, тот, кто вытащил меня с поля битвы?
- Я,- опуская глаза в пол,негромко отвечал Арихон и продолжил:
- Я только нашёл тебя господин, а всё остальное сделал мой друг Фекисл.
- Но если бы не ты, то твоему другу нечего было бы и делать. Имя твоего друга мне неизвестно, а вот твоё имя я запомнил. - Как хорошо, что я встретил тебя! Сейчас я могу сказать тебе, спасибо! Ты можешь просить у меня всё, что хочешь. Я твой должник.
- Спасибо!- явно смущённый, ответил Арихон.
- Я просто выполнил свой долг, вот и всё.
- Мне нравиться твоя скромность.
- Слушай меня Арихон. Сегодня после заката солнца ты должен быть здесь. Я устрою пир в честь нашей победы и в твою честь!
- Хочу, чтобы люди знали, кто спас мне жизнь!
- Прости, господин, но нам надо отправляться назад, получив от тебя ответ.
- Поедешь завтра. Сколько с тобой людей?
- Ещё двое, они ждут меня внизу.
- Значит так. Бери с собой товарищей и я, жду вас на пир. Ответ для Сандура, получишь там же. Понятно?
Арихон кивнул головой в знак согласия.
- А сейчас отдыхайте. Я распоряжусь, чтобы о вас позаботились.
  Он встал, давая понять, что разговор закончен. Они вышли из комнаты.
Газур подозвав стражника дал тому необходимые распоряжения. Но прежде приказал проводить гонцов в баню. Напомнив при этом, что вечер будет званный и улыбаясь широкой улыбкой направился к сидящим за столом мужчинам.
    Вечер наступил незаметно. Робко продвигаясь по коридорам башни, друзья подошли к залу, где должен был проходить пир. Также немного робея вошли в зал и замерли на пороге. Им ещё никогда не приходилось бывать на таких знатных приёмах в качестве гостей. В центре зала собралось несколько десятков человек, все они были празднично одеты по поводу званного вечера. Общение между собой они вели так оживлённо, что почти никто из присутствующих не обратил внимания на вошедших молодых воинов смущённо топтавшихся у входа. Наконец один из них потянул в сторону за собой своих оторопевших товарищей, освобождая вход в зал. Сделав несколько шагов остановились, создавая свой небольшой островок в стороне от всего происходящего. Оглядевшись, увидели столы накрытые всевозможными явствами.
 - Столько разной еды я ещё не видел,- тихо проговорил Сатэр, сглатывая подкатившую слюну.
- Вот мы всё и попробуем,- поддержал его Такан.
- Попробуете, если вас пригласят,- возразил Арихон.
- А для чего по твоему, нас сюда пригласили?
- Чтобы вручить ответную депешу.
- Ну, знаешь, Арихон…
Такан не успел договорить, голоса вдруг стихли и в наступившей тишине друзья услышали имя Газура, а в след за этим и его самого, идущего к центру зала, по дороге приветствуя всех гостей широкой улыбкой гостеприимного хозяина.  За ним продвигались, его жена и дочери, вежливо отвечая на приветствия собравшихся.
  Газур подходил всё ближе и ближе. Сердце Арихона тревожно забилось от нарастающего волнения.
- Друзья мои! – громко произнёс Газур, подходя к Арихону и его друзьям.
Он взял за плечо Арихона, и вместе с ним сделав несколько шагов к центру зала, остановился.
- Хочу представить вам своего спасителя,- отступая на шаг от Арихона и указывая на него рукой,- проговорил он.
- Этот юноша спас мне жизнь, отыскав меня на поле брани, истекающего кровью. Гвардеец нашего Великого царя, славный воин - Арихон!
- Вот, жена! Это тот самый юноша, которому мы обязаны радостью. Прошу любить и жаловать его, как своих детей,- представил он смущённого Арихона, своей моложавой и привлекательной супруге.
Поклонившись сначала Газуру, затем Арихону, произнесла, мягким приятным голосом:
- Я повинуюсь тебе, мой господин!
Затем, взглянув в ошеломлённые, искрящиеся радостью глаза Арихона, продолжала:
- Я очень рада видеть тебя в нашем доме, Арихон, отныне ты можешь чувствовать себя в нём, как в своём родном доме.
Она отошла чуть в сторону.
- Хочу представить тебе наших дочерей, которые безмерно благодарны тебе за то, что ты сохранил им отца!
- Это Варсия, Мария и Милена,- указывая рукой на каждую, представила она дочерей.
- Дочки! Поблагодарите Арихона, за его доброе дело, за то, что Господь послал его на помощь вашему отцу!
Поклонившись Арихону, девушки стали наперебой благодарить его, но он уже не слышал слов благодарности, сыпавшихся на него из юных уст.
  Сердце в груди билось с такой силой, что готово было выскочить на каменный пол. Ответные слова застряли у него в горле. Как завороженный, он смотрел на Милену, старшую дочь Газура, не в силах оторвать от неё свой взор. Девушка и впрямь была хороша собой. Не мудрено, что Арихон остолбенел, представ перед такой красавицей. Глаза их встретились, и каждый почувствовал, как мурашки пробежали по телу. Не в силах скрыть своё восхищение, Арихон продолжал смотреть в эти синие, бездонные глаза, напоминающие ему необъятные просторы неба. Младшие дочери отошли к матери, а Милена продолжала стоять напротив Арихона и тоже не могла оторвать взгляда от этого простого воина с благородными чертами лица. Заметив происходящее, Газур подошёл к дочери и обняв её за плечи, прокричал перекрикивая общий гул.
- Дорогие гости! Приглашаю всех к столу, отметим победу наших доблестных воинов, давших достойный отпор врагам посягнувших на нашу землю!
Газур, жестом пригласил жену и дочерей проследовать за стол. Сам же приблизившись к Арихону, протянул ему свиток со своей печатью.
- Передашь Сандуру моё послание. А сейчас бери товарищей, и садитесь за стол.
- Но помни, завтра утром ты должен покинуть город.
Сказав это, Газур направился к своему месту за праздничным столом. А юноша, держа в руках депешу, всё также стоял столбом, провожая взглядом очаровавшую его девушку пока Такан и Сатэр не встали прямо перед ним, загораживая весь обзор. Он даже сразу не понял, что они специально встали так. Попытался выглянуть из-за них, но они тоже переместились.
- Эй, дружище, что с тобой? Очнись, пойдём за стол. А то и так люди поглядывают в нашу сторону,- зашептал Такан на ухо Арихону.
Двинулись к столам, уселись. Вино лилось рекой, одни яства сменялись другими, но Арихон не чувствовал, что пьёт и, что ест (и то только благодаря заботам Такана). Взгляд его был всё ещё прикован к очаровавшей его девушке. Он был поражён в самое сердце её красотой.
- Только бы ещё раз заглянуть в её глаза,- билась в голове навязчивая мысль.
- Арихон, очнись, - толкал в бок товарища, Такан.
- Тебя, что заколдовали?
Не дождавшись ответа, продолжал рассуждать дальше:
- Конечно, колдунья хороша! Ой, как хороша! Но пора уже очнуться, ты начинаешь привлекать ненужное внимание.
Он ткнул в бок товарища с такой силой, что заставил того даже тихонько ойкнуть от боли и обернуться к нему.
- Она даже не разу не взглянула в мою сторону!- прошептал, огорчённый Арихон, глядя в глаза Такану.
- Лучше, чтобы и не взглянула. Не нашего поля колосок!- ответил Такан.
- А чьего?- спросили глаза Арихона.
- Подумай. Кто есть ты и кто она, думаю всё поймёшь…, но только не сейчас,- поглядев пристально на товарища, добавил Такан.
- Выпей,- он налил чарку Арихона до краёв.
- Остуди себя прекрасным напитком. Она тебе не ровня, пойми ты это, дурья твоя, башка!
Арихон залпом выпил вино при этом ничего не ощущая.
- Наверно, ты прав Такан. Не знаю, что это со мной происходит, я просто сам не свой. Разум мой видимо помутился.
- Вот, вот. Такие красавицы не смотрят на простых воинов, таких, как мы с тобой.
- Ты прав! Но почему?- огорчёно пробормотал Арихон, опуская голову и тяжело вздыхая.
- Хватит страдать! Ешь, пей, когда ещё такого отведаешь?
- А какое здесь вино! Ты такого ещё не пил в своей жизни,- он снова наполнил чарки.
- Давай выпьем за нашу победу, за то, что остались живы, за то, чтобы у нас было всё хорошо!
Они подняли чарки и Арихон залпом осушил свою.
- Ну, кто так пьёт? Такой напиток нужно смаковать, смотри!
Отхлебнув глоток, он, неторопливо перекатывал вино во рту, наслаждался его вкусом и только затем глотал, при этом  многозначительно покачивая головой. Закончив, смачно причмокнул и восхищаясь произнёс:
- Да!!! - при этом неподдельное наслаждение отразилось на его лице.
Гримаса восхищения на лице Такана, вдруг сменилась гримасой удивления.
- Ты чего?- спросил уже удивлённый Арихон, глядя на товарища.
- Она смотрит на тебя!- прошептал Такан, потупив взгляд.
Арихон мгновенно обернулся, глаза молодых людей встретились. "Зеркало" души не успело, а может не захотело скрывать то, что происходило внутри. То, что успел увидеть в нём Арихон, заставило его улыбнуться счастливой улыбкой. Глаза светились счастьем, он снова жил!
  Повернувшись к Такану, слегка толкая его в бок, радостным голосом, промолвил:
- Ну, и чего сидишь? Наливай вино, будем смаковать.
Такан, смотрел на товарища широко открытыми глазами поражённый резкой переменой настроения своего приятеля. Но возражать не стал.
Близился рассвет, когда предупреждённый стражник, разбудил Арихона с товарищами. После выпитого вчера вина, было тяжеловато подниматься. Но служба есть служба и надо было исполнять свой долг, хотя и давалось это с большим трудом. Только выехав из крепости и вдохнув свежего воздуха немного пришли в себя.
- Ну, что, рванём на перегонки,- предложил Сатэр, глядя на своих товарищей невинным взглядом.      
- Ты ума лишился, что ли?- возмутился Такан.
- Меня самого сейчас, как мешок можно везти, а он на перегонки! Молодец, какой!
- Тише едешь, наверняка доедешь. Правильно я говорю, Арихон?
- Правильно! Поедем потихоньку, тем более, пока не жарко,- зевая, поддержал он Такана.
А Такан, ещё долго бурчал на Сатэра, явно находясь не в лучшем расположении духа.
               
                Глава 13
   И вот, они опять сидят под тем же деревом, что и до отъезда, и рассказывают Криду, как они пировали в Одинской крепости. Особенно старался Такан. Он пытался очень подробно рассказать Криду, какими яствами их потчевали, какое вино они пили, при этом наблюдал за реакцией товарища, чтобы в нужном месте добавить красок в свой рассказ. Он так старался, что слюнки «потекли» не только у Крида, но и у Арихона, и Сатэра. Последний не выдержав этой муки, завопил:
- Хватит Такан! Ты, что добиваешься того, чтобы мы тебя сейчас сожрали?
- Я уже вместо тебя, вижу большого жареного гуся!
- И правда, хватит. А то твои рассказы доведут до греха, - улыбаясь, поддержал Сатэра Арихон.
- Что не выдержали?- засмеялся  Такан. И напустив на себя несчастный вид, жалостливым голосом попросил:
- Может есть у кого кусочек лепёшки, так есть захотелось.
Теперь пришла очередь смеяться всем остальным.
- «Пустой желудок сам себя съест», как говорит Фекисл.
- Возьми,- протянул Арихон кусочек затвердевшей лепёшки, случайно найденной в кармане.
- Да она твёрдая, как камень!
- Не привередничай, ты это заслужил!
- Точно, точно, - поддержали Арихона друзья, снова заливаясь весёлым смехом.
- Эх, вы, да кто бы вас ещё так рассмешил? Никакой благодарности не дождёшься. Пойду к хозяйке, может быть у неё, что-нибудь найдётся перекусить,- делая обиженный вид, объявил Такан.
- Так ты и про нас не забудь, как только, что найдёшь,- быстро сообразил Сатэр.

   Вечером этого же дня по всему отряду распространили приказ, о том, что завтра на рассвете отряд покидает городок, возвращаясь в Одинскую крепость.
  Арихон не мог спокойно сидеть в седле, ему казалось, что отряд еле плетётся. Хотелось подстегнуть коня и лететь, как птица не встречая преград. Его душа стремилась снова оказаться рядом с  Миленой, но как сделать это, он себе не представлял. В голове его не было даже попытки придумать, что-либо. Он просто знал, что обязательно встретит её снова.
  Наконец показались крепостные стены. Их встречали, как встречают победителей. Молодые женщины и девушки бросали воинам цветы, а те в свою очередь старались на лету поймать летящие букеты.
     Газур и Сандур сидели за столом. Только, что они плотно поели. Хозяин вновь наполнил вином чарки и сказал:
- А теперь предлагаю перейти на ковёр. Немного отдохнём, а заодно ты мне расскажешь, как у вас всё происходило.
- С большим удовольствием, дорогой Газур. После такой вкусной еды, грех, что-либо делать.
- За победу!
Они осушили чарки. Встав из-за стола направились к ковру, чтобы «утонуть» в дюжине подушек разбросанных по его поверхности.
Как только Сандур закончил свой рассказ, Газур тут же сказал ему:
- А я, ведь знаю этого воина, Арихона. Получается, он и здесь отличился?
- Откуда ты, его знаешь?- спросил Сандур.
- Хотя, что я говорю, я сам отправлял его к тебе гонцом.
- Получилось так, что я узнал его ещё раньше, хотя и не знал об этом.
- Это, как же?- удивился Сандур.
- Он спас мне жизнь!
И Газур поведал историю своего знакомства с Арихоном.
- Удивительно!- произнёс Сандур, когда Газур закончил рассказ.
- Но в твоём рассказе ещё больше удивительного. Особенно то, что командир сотни поверил в его сон.
- Что, по сути, предотвратило гибель моих воинов!
- Да, удивительная история. Думаю его надо наградить.
- Наш Государь обязательно наградит доблестного воина, тем более, что, как прошёл поход мне всё равно придётся докладывать.
- Государь конечно наградит. Но я и сам хотел бы это сделать.
- Пожалуй, подарю ему этот кинжал,- указал Газур, на висящий на поясе кинжал, рукоять и ножны которого были украшены драгоценными камнями.
- О, ну это будет, просто царский подарок!
- Я, думаю, он его достоин,- подытожил разговор Газур.
    Утро следующего дня началось с всеобщего построения войск, где каждой сотне были даны необходимые распоряжения. Сотни, непосредственно принимавшие участие в обороне селения получили заслуженный отдых.
Арихон с товарищами уже собирались отправиться к своим временным жилищам, как вдруг услышал, что его зовёт к себе командир сотни.
- Поезжайте, я догоню.
- Мы подождём. Куда нам торопиться, - предложил Такан.
- Ну, подождите, если не торопитесь, я скоро.
Он действительно возвратился, всего через несколько минут. Вид у него был слегка озадаченный.
- Что опять? Нам собираться в дорогу?- пытался разгадать Такан озабоченный вид товарища.
- Нет, успокойся. Просто меня вызывает к себе Газур.
- Зачем?
- Не знаю,- пожал плечами Арихон.
- Вы наверно поезжайте, а я, как только освобожусь, так сразу к вам.
- Давай сразу ко мне, мы все будем у меня, верней сказать у моих хозяев. Подготовимся к небольшой пирушке, по случаю отдыха.
  Арихон поднял вверх руку в знак согласия, развернул коня и направился к башне. По мере его приближения к ней сердце юноши заколотилось так, что того и гляди, выскочит из груди. Он вдруг ясно ощутил, что может встретить там Милену. И спрыгивая с коня, чуть не упал на глазах у стражи. Ноги подкосились сами собой от предвкушения ожидавшего счастья.
  Пока стража докладывала о его прибытии, Арихон осторожно вглядывался внутрь башни, надеясь увидеть там девушку. Он не мог расслышать голоса разума, который предлагал ему успокоиться и быть просто внимательным, а не нестись сломя голову с закрытым забралом. Откуда ему было знать, что крик любви может заглушить самые разумные доводы.
  Стражник поманил Арихона, приглашая пойти вместе с ним. Идя по коридорам, он то и дело оглядывался, глядел по сторонам в надежде увидеть предмет своих мечтаний. Распахнув двери, страж предложил юноше войти внутрь помещения. Арихон вошёл внутрь и тут же увидел, идущего ему на встречу, Газура.
- Приветствую доблестного воина, нашего Государя! Проходи Арихон не стесняйся.
- Спасибо господин!- смущаясь, отвечал юноша.
- Я, велел пригласить тебя ко мне, чтобы наградить тебя за то, что ты сделал для меня.
И Газур протянул Арихону кинжал, ещё недавно висевший у него на поясе.
Юноша смотрел на украшенный драгоценными камнями кинжал и не решался взять его в руки.
- Бери, что же ты стоишь столбом? Это и есть твоя награда, и мой подарок тебе.
- Держи, ты достоин его,- он вложил кинжал в руки Арихона и отступил на шаг назад.
Почувствовав в руках холод металла, Арихон встрепенулся.
- Что ты, господин, я не могу взять такой дорогой подарок, разве может быть у простого воина такая дорогая вещь, ещё обвинят в воровстве.
- Не бойся! Никто не сможет тебя обвинить в том, чего ты не делал. Переверни кинжал, если умеешь читать, то прочти гравировку.
Арихон осторожно перевернул кинжал и прочитал выгравированную надпись: « Дар Газура доблестному воину его Величества, Арихону».
- Ну, теперь ты его принимаешь?- улыбаясь, спросил Газур.
- Спасибо, господин! Для меня большая честь получить такой подарок из твоих рук.
- Всё это так неожиданно для меня!
- Одевай на пояс и с гордостью носи его, можешь гордиться такой наградой.
Оторопевший Арихон, принялся прилаживать кинжал на пояс подчиняясь воле начальника крепости.
- А теперь ступай, думаю у тебя впереди ещё много ратных дел,- подытожил он разговор.
   Выйдя из башни, Арихон остановился, чтобы рассмотреть кинжал. По краям ножны опоясывала переплетающаяся виноградная лоза с гроздями из чёрного гагата. В центре ножен красовался большой красный рубин, такой же, как и на рукоятке кинжала. Вытащив из ножен кинжал, Арихон почувствовал, как удобно держать его в руке. Сталь блестела на солнце. Держа кинжал на ладонях, он рассматривал его, любуясь совершенством формы.
- Теперь, ты, будешь служить мне,- прошептал он, как будто договариваясь с оружием.
Тот, блеснув на солнце, ответил согласием новому хозяину.
- Ну, вот и хорошо, не подводи меня!- отправляя клинок в ножны, проговорил он.
В тоже мгновенье он услышал, как сзади, что-то упало на каменную мостовую. Арихон даже слегка пригнулся, опасаясь за сохранность своей головы, так, как стоял под стенами башни. В следующее мгновенье он обернулся, пытаясь определить, что же там упало. На мостовой лежал деревянный женский гребень. Взяв его в руки, Арихон поднял голову вверх пытаясь понять, откуда тот свалился. Сделав пару шагов назад, он увидел открытое окно, а в окне…
  Он не поверил своим глазам, хотя только и мечтал об этом, там была та, о которой он мечтал всё последнее время.
- Милена!- прошептали его губы.
Сердце бешено забилось, он замер, как изваяние, не в состоянии оторвать взгляда от предмета своих мечтаний.
- Прости, это я уронила гребень, который ты держишь в своих руках. Сейчас я спущусь за ним, не уходи, пожалуйста!
 Девушка исчезла из окна, а Арихон всё ещё стоял и смотрел вверх, не в силах даже опустить голову, не говоря о том, чтобы сдвинуться с места.
Наверное, он простоял бы так ещё долго, если бы в арке не появилась девушка и не поманила его к себе рукой. Он шёл к ней, не отрывая взгляда от её глаз, держа в руке гребень. Подойдя, протянул ей и услышал:
- Как только солнце сядет за крепостные стены, приходи к противоположной стороне башни, там увидишь дверь, она будет открыта.
Выпалив это и выхватив гребень из рук Арихона, она побежала обратно в башню. Послышалось приближение чьих-то шагов. Резко развернувшись, Арихон бросился к своему коню, вскочил в седло. Огрев плетью своего скакуна так, что тот рванул с места, как камень, выпущенный из пращи. Полетел через главную площадь, чуть не сбив по дороге торговцев овощами, которые отвесили ему вдогонку, не совсем лицеприятные пожелания. Придержав коня, хотел вернуться и ответить тем же, но, уже развернувшись передумал, и тогда, спокойно продолжил свой путь в нужном направлении. Ему хотелось кричать от счастья, рассказать первому встречному о своей радости, а после этого подбросить того в небо. А как тот будет приземляться, об этом уже не думалось. Сейчас он готов был «свернуть горы», сразиться с дюжиной врагов, не замечая численного превосходства, нарубить дров, натаскать воды. Сердце юноши пело песню любви, которой наполнялось всё прилегающее пространство, оживляя всё кругом. Вот и дом, где поселился Такан. Хотелось поскорей поделиться радостью с товарищем. И говорить только о той, кому принадлежало сейчас его сердце. Соскочив с коня, он вошёл во двор, где увидел суетящихся незнакомых людей, среди которых были его друзья.
- Ну, вот и наш Арихон, пожаловал!- прокричал Такан, увидев входящего.
- Принимайте хозяева нашего боевого товарища, без которого мы бы здесь сейчас не суетились собирая застолье.
Широко раскрыв глаза, Арихон замахал в сторону Такана руками, предлагая ему уменьшить пыл по поводу его прихода. Но было поздно. Арихона обступили, желая здравия, предлагая свои услуги, называя свои имена, но он, конечно же, не запомнил ни одного, потому что одно имя заполняло его сознание, а другим там сейчас не было места.
- Ой, а, что это у тебя на поясе,- увидев кинжал, выпалил Крид.
- Вот это, да! Ничего себе! Друзья обступили Арихона пытаясь рассмотреть кинжал.
- Ты, что взял трофей у кого-то?- удивлёно глядя на товарища, спросил Такан.
- Ничего ни у кого я, не брал. Это подарок!
- Интересно, это кто же такие подарки раздаёт? - явно озадаченный такой ситуацией, спросил Сатэр.
Арихон аккуратно снял с пояса кинжал и передал его в руки стоящему рядом Такану.
- На, смотри и не говори, что не видел!
Бережно взяв кинжал, Такан стал рассматривать его, а перевернув обнаружил гравировку. Он медленно, прочитал её вслух.
- Вот это да! Вот это я, понимаю подарок. Это за то, что ты его спас?
Арихон, кивнул головой.
Подержав ещё немного в руках кинжал и полюбовавшись его красотой, передал рядом стоящему Криду. Обойдя всех присутствующих и получив от каждого свою порцию восхищения, кинжал вернулся к хозяину.
- Надо бы это дело, как-то отметить, не каждый день получаешь такой царский подарок,- толкая плечом в плечо приятеля, констатировал Такан.
- Это уж точно… - поддержали Такана, приятели.
- Да, я, что? Я разве против,- разводя широко руки, ответил Арихон.
- А если Такан, мне поможет, то я готов прямо сейчас отправиться на поиски хорошего вина.
- В таком благородном деле, я всегда готов поддержать товарищей!- чувствуя приближение веселой пирушки, оживился Такан.
- Готовьте стол, а мы отправляемся за вином,- добавил он, увлекая за собой Арихона к выходу.
- Подожди немного, я сейчас спрошу у хозяина, куда нам лучше податься за веселящим напитком, - и, не дожидаясь ответа, Такан, поспешил узнать необходимое.
Он быстро возвратился неся в руках пустые кувшины.
- Пошли, я знаю куда идти,- поторопил он Арихона.
Выйдя за калитку Такан, дружески хлопая по плечу товарища, сказал:
- Ну, Арихон, повезло тебе, рад за тебя!
- Мне действительно повезло. А как мне повезло, ты даже себе не можешь представить.
- Что же тут представлять, я и так всё увидел. Ты теперь можешь стать зажиточным человеком, бросить службу, завести семью,- с грустью в голосе, проговорил Такан.
- Это не всё. То, что я сейчас тебе расскажу, должно остаться между нами.
Такан даже остановился, удивлёно смотря в глаза Арихону.
- И ты, поганец, ещё можешь в этом сомневаться? Или мы не друзья?
- Нет, конечно, друзья!
- Да говори, уже, что ли. Не томи душу.
- Ладно, слушай, я, всё ещё и сам не могу прийти в себя от счастья свалившегося на меня.
Когда он закончил свой рассказ, у слушавшего его Такана был вид человека смотрящего на действия факира. Глаза видят, а разум сопротивляется, не верит.
- Да, ты, что!- только и сумел он вымолвить.
- Вот и я, всё ещё не могу поверить в такое.
- А может, это тебе всё привиделось, или ты перегрелся на солнце?
- Да, что, по-твоему, я совсем дурак!- обиделся Арихон.
- Ну, ладно тебе, не обижайся, я так на всякий случай спросил. Поверить трудно.
- Знаешь, Такан, вот когда я увижу её там, где она сказала, вот тогда видимо и уверую в это окончательно.
- Да, ну и дела, кто бы мог подумать такое.
Некоторое время шли молча, пока Такан не указал рукой на нужную дверь.
- Кажется, мы пришли,- сказал он, постучав громко в дверь.
   
  Обратно, они шли уже слегка навеселе, потому что хозяин предложил им попробовать три сорта вина и выбрать то, которое больше всего понравилось.
- Неси кувшин аккуратно,- предупредил Такан товарища, когда они пошли обратно.
- Что ты, учишь меня, как ребёнка! Я, что не знаю, что несу?
- А ты, сейчас и есть ребёнок,- немного помолчав, добавил:
- Арихон, подумай, ты простой воин, а она дочь военачальника. Как бы потом не пришлось страдать от этого. Не ровня, ты, ей!
- Хотя, смотри, как Газур, щедро тебя отблагодарил, может и ничего, всё будет хорошо!?
- Такан! С того момента, как я, её увидел, я только и думаю о ней, мучаясь тем, что не могу её видеть. А тут такой подарок судьбы. Как же я не воспользуюсь им, чтобы потом казнить себя всю жизнь, за то, что испугался разности положений.
- Я просто прошу тебя быть осторожным, потому что, судя по всему, ты влюблён!
- Я не знаю, - Арихон остановился.
- Со мной такого ещё никогда не было. Не видел её, душа болела, а увидел, сердце чуть не выскочило наружу, и душа запела. А сейчас боюсь, как бы всё это не оказалось злой шуткой!?
Ушедший на пару шагов вперёд Такан подошёл вплотную к Арихону, и аккуратно стукнув кувшин, о кувшин сказал:
- Давай хлебнём вина и до времени забудем обо всём. А придёт время, вспомним! - улыбнулся он широкой, добродушной улыбкой, заставив улыбнуться и Арихона.
- Вот, так то лучше,- сказал Такан, когда они отпили немного вина из кувшинов.
- Пошли, друг мой, а то нас не дождутся товарищи, или дождутся с пустыми кувшинами, ха-ха-ха.

   Как не уговаривал Такан забыть на время обо всём, Арихону сделать этого не удалось. Ему казалось, что время просто остановилось. Шутки товарищей были пресными, а еда и вовсе не имела вкуса. Он огромным усилием воли сдерживал себя, чтобы не побежать к башне, где находилась заветная дверь. А солнце? Казалось, оно просто издевается над ним, перестав двигаться по небу.
  Заметив состояние товарища, Такан не выдержав, зашептал ему на ухо:
- Давай я, посажу тебя в бочку с водой, может быть, хоть немного остынешь и придёшь в себя.
- А, что я, уже настолько накалился, что обдаю жаром всех присутствующих?- грустно отшутился Арихон.
- Может быть, мне пока сходить туда, найти эту дверь, чтобы потом не искать её.
Такан смотрел сочувствующим взглядом на товарища, думая, что же ему ответить.
- Ну, что ты молчишь, как мне быть?
- Знаешь, что, иди! Хоть будешь, занят делом. Может быть, отвлечёшься хоть немного.
- Только иди пешком, будешь менее приметным, посмотри пути отхода и всё остальное. Считай, что идёшь в разведку. Давай дружище действуй, а мы здесь ещё погуляем.
Арихон ещё немного посидел со всеми, а затем, стараясь не привлекать внимания, покинул шумное застолье.
  Он не шёл, он летел к башне, как на крыльях. Вот, наконец, и она. Обойдя башню, увидел металлическую дверь в стене. Арихон огляделся, вокруг не было ни души. Чуть приметная тропинка, уходила влево от двери. Пройдя по ней, юноша оказался на небольшом пустыре, который вокруг окружали стены всевозможных построек. Сначала Арихону показалось, что прохода между стенами нет, но, проследив за тропинкой, заметил, что она ведёт к узкой темнеющей полоске между домами. Проход был настолько узок, что ему пришлось втиснуться туда боком и так пройти весь путь между стенками. Выйдя, он оказался на узкой улочке, свернув налево и пройдя немного вперёд, оказался на главной площади. Ему не хотелось идти через площадь, случайно встречаться с кем-нибудь из командиров, объяснять, что он тут делает, поэтому, не долго думая, он повернул назад и снова протиснулся в проход между стен. Пройдя обратно до потайной двери, остановился. Солнце ещё было высоко, нужно было ждать. Но стоять здесь у двери было неразумно и Арихон немного подумав, решил возвратиться к своим.
- Что же со мной происходит?- размышлял он, неторопливо шагая.
- Я не могу себя взять в руки, веду себя непонятным образом, что мне делать?
- Господи!- взмолился он:
- Помоги мне совладать с этим безумием, помоги мне сохранить разум, не дай мне свалиться в бездну!
- Эта девчонка сводит меня с ума, и я ничего не могу с этим поделать. Зачем я иду туда, что ждет меня там?
Он вдруг остановился. Казалось безумие улеглось на время. Арихон осмотрелся. Впереди в нескольких шагах он увидел дом, в котором он останавливался на постой. Подумав, что нужно навестить хозяев и сообщить им о своём возвращении он направился туда пытаясь при этом изобразить беспечное выражение лица. Видимо в какой-то мере ему это удалось сделать, потому что никто не спросил его о плохом настроении. Немного поговорив с хозяевами, он спросил можно ли ему занять тот домик, где он останавливался до отъезда. И получил добродушное согласие хозяев, сославшись на неотложные дела покинул гостеприимный дом. Хотя его очень уговаривали остаться, особенно старалась дочь хозяев. Но её уговоры не возымели совершенно никакого действия на Арихона.
  Солнце ещё только начало опускаться за крепостные стены, а Арихон, уже стоял неподалёку от железной двери то и дело оглядываясь по сторонам, боясь быть застигнутым врасплох. Он не слышал, как приоткрылась тяжёлая дверь,но увидел в проёме Милену. Девушка приоткрывала дверь всё больше и больше, приглашая Арихона поскорей проскочить внутрь. Как только Арихон оказался за дверью, Милена, закрыла засов и, схватив юношу за руку, быстро потащила за собой в увитую, виноградной лозой небольшую беседку, стоящую шагах в десяти от потайной двери. Оказавшись внутри девушка отпустила руку Арихона и смело взглянула ему в глаза. Восторг, нежность, тоска, любовь и страх всё это читалось в их глазах. Минутное замешательство и от страха не осталось и следа. Они больше не могли сопротивляться той силе, что непреодолимо влекла их друг к другу. Бросившись в объятья друг друга, как расщеплённое надвое дерево, они слились воедино, так, как будто боясь, что кто-то разорвёт их снова. Ком в горле мешал дышать.
- Вот оно счастье!- промелькнула мысль.
Радость и блаженство овладели Арихоном, он не мог вымолвить ни слова сжимая девушку в своих объятиях. Сколько бы они ещё так простояли?
- Я люблю тебя, Арихон!- прошептала Милена.
- И я, люблю тебя!- ответил Арихон, ещё совсем недавно не понимая, что с ним происходит.
Слова эти сорвались с губ, вылетев из сердца, минуя разум, не давая времени на осмысление. Говорили их души, изливая всю боль накопившейся разлуки. Немного отстранившись от возлюбленного, Милена заглянув ему в глаза, прошептала:
- Мне пора идти, завтра в это же время я буду ждать тебя здесь, любимый!


    Газур, поставил точку. Прочитав написанное, свернул свиток, опустил его в футляр для депеш. Теперь осталось только поставить свою печать и можно отправлять донесение царю. Нужно было встать из-за стола, чтобы взять воск и растопить его. Если бы он обходил стол слева, то был бы гораздо дальше от окна. А так, обходя, его справа, и идя мимо открытого окна, он невольно взглянул в него…, и вдруг замер на месте. В дальнем конце сада, между деревьев, мелькала фигура его дочери, в сопровождении мужчины. Он не мог видеть лиц, поэтому даже присел пытаясь разглядеть мелькавшие фигуры. Лиц, он так и не увидел, но то, что он увидел, когда за выходившим закрывалась дверь, привело его в ярость.
- Ах, ты, неблагодарный юнец, как ты посмел предательски проникнуть в мой дом и опозорить мою дочь?- шипел Газур, глядя на Милену, спешно возвращающуюся на женскую половину.
- Что же это такое, сейчас я тебе задам скверная девчонка. Я тебе покажу, как позорить отца! Да, как они решились на такое?
- А этому, мальчишке я просто сверну голову, чтобы не вставал у меня на пути, мерзавец!
Ярость обуяла Газура. Позабыв о своём деле, он бросился к женской половине, чтобы жестоко наказать свою дочь.

   Милена не бежала, она летела на крыльях любви. Лицо её озаряло счастье, она была на верху блаженства. Это был ангел, сияющий светом любви, а не девушка на выданье.
  Газур отпрянул за выступ стены, наблюдая за вдруг повзрослевшей дочерью. Ярость вдруг также неожиданно стихла, как и появилась. Свет, которым светилась его дочь, вдруг пробудила в нём картины своей юности и он ясно почувствовал, что это свет любви. Опустив голову, он развернулся и медленно побрёл обратно.
- Надо, что-то придумать, это не то, что мне надо,- бормотал он, усаживаясь за стол.
То, что произошло, явно не входило в планы Газура.
 
   Оказавшись с другой стороны стены, Арихон осмотрелся, поблизости никого не было.
- Она меня, любит!- счастливая улыбка озарила его лицо.
То, что ощущал сейчас Арихон, было ново и приносило столько радости, что её могло бы хватить на целую сотню воинов. Он, мог бы сейчас не задумываясь пойти на любой подвиг, не размышляя о последствиях. Радость любви переполняла его, затмевая всё остальное, заглушая при этом и голос разума. Ему хотелось остаться одному и насладиться сполна этим чувством.         
Он незаметно проскочил в свой домик. Упал на лавку и закрыл глаза пытаясь сохранить в них счастливое виденье, да так и заснул со счастливой улыбкой на губах.
 А, губы! Её губы, нежно покрывали его лицо бархатистыми поцелуями и вот, наконец, достигнув его губ, слились в страстном поцелуе. И вдруг до него дошло. Это не сон!? Он резко схватил чью-то голову, силой отстраняя её, от себя, пытаясь при этом приподняться на лавке.
- Арихон! Не бойся это я Мирна.
- Какая Мирна?- ничего не понимая переспросил Арихон, отстраняя от себя женщину.
- Ты в нашем доме. Я дочка хозяев, помнишь меня?
Ему удалось сесть на лавке.
- Да помню. Но, что ты здесь делаешь?
- Молчи, Арихон,- взмолилась женщина, обхватив его ноги руками.
- Я, молодая, здоровая женщина, мне нужен мужчина! Успокойся, я сделаю всё сама, не бойся меня.
Её трясло от желания, от близости предмета своих желаний. Тяжело дыша она встала с колен и притянув голову Арихона к своей груди, горячо зашептала ему на ухо.
- Ты мне сразу приглянулся, как только я тебя увидела. Ты такой мужественный! Я хочу быть с тобой! Всего одна ночь, Арихон! Одна ночь!
Арихон попытался высвободиться из горячих объятий молодой женщины, но та, с такой силой удерживала его, что тому пришлось приложить немало усилий, чтобы вырваться из её рук.
- Что ты, такое говоришь? Ты, что рассудок потеряла? Я не могу.
- Но почему? Я ведь не прошу у тебя многого, всего одна ночь и ты не пожалеешь!
- Уйди, несчастная! Я не могу, я люблю другую!- вырвалось из уст Арихона.
- Да, я не собираюсь отнимать тебя у твоей возлюбленной. Я лишь прошу близости с тобой,- настаивала женщина, пытаясь снова обнять Арихона. Он с силой оттолкнул от себя Мирну, прокричав:
- Нет! Я не могу этого сделать, как ты этого не понимаешь.
Его трясло от возмущения.
- Нет, нет и нет, уходи отсюда!
Даже в полной темноте, Мирна, разглядела молнии в глазах Арихона. Закрыв лицо руками, давясь вырывающимися из неё рыданиями, она бросилась прочь. Ошеломлённый Арихон тяжело дыша, как после рукопашной схватки  повалился на лавку. Его всё ещё трясло, сердце бешено колотилось, нужно было время, чтобы успокоиться. Какое-то время, он лежал на бокуь не шевелясь. Наконец немного успокоившись, встал, закрыл открытую настежь дверь и со словами:
- Я, сделал всё правильно, - завалился на лавку.
После всего происшедшего заснуть было невозможно. Арихон крутился с бока на бок, а в голову тем временем полезли разные мысли по поводу происшедшего.
- Наверно, я очень сильно обидел Мирну? Но, что я мог сделать, я люблю Милену и зачем мне другая.
- А может, быть ты зря не воспользовался предоставленной возможностью, ведь это, так приятно!- забилась в голове другая мысль.
- Что бы случилось, если бы ты дал несчастной то, что она хотела. Никто бы ничего не узнал, а ты бы получил наслаждение!
- Нет, я этого не хотел и я бы этого не сделал,- убеждал себя Арихон.
- Я бы после этого, не смог смотреть в глаза Милене.
- Но ведь это так приятно, вспомни, как тебе было приятно!- не унималась другая мысль.
- Да, но я, совершено не желаю этой женщины. Зачем она мне?
- Но ты же мог всего на всего, получить…
- Хватит! Замолчи!
Он сжался в комочек, как будто закрываясь от этих навязчивых мыслей и затих, ровно дыша.
  Стучали в дверь. Арихон резко вскочил. Открыв дверь, увидел перед собой незнакомого воина.
- Ты, Арихон?- задал он вопрос, разглядывая юношу.
- Я, а, что случилось?
- Ничего. Тебе срочно, велено прибыть в башню, тебя вызывает Газур.
- Газур. Зачем не знаешь?
- Мне не сказали. Собирайся, я должен сопроводить тебя к нему, вот и вся моя забота.
Сердце Арихона, как-то тревожно забилось. Он не мог понять, по какой причине, понадобился начальнику крепости в такую рань.
- Я сейчас, только ополосну водой лицо, и пойдём.
Через минуту он был готов, и они вместе направились в башню. При этом тревожное чувство не покидало Арихона. Смутные опасения, что это, как-то связано с Миленой, закрались в его душу и отделаться от них, он не мог. Войдя в башню, почувствовал, что тревога только усилилась. Наконец они пришли. Стражник отворил перед Арихоном дверь, пропуская его вперёд.
- А вот и наш, герой!- услышал он голос Газура, как только вошёл.
За столом помимо Газура сидел ещё и Сандур, было видно, что появление Арихона, прервало их трапезу.
- Проходи, не стесняйся,- пригласил Сандур юношу.
- У нас для тебя есть задание, которое твой благодетель, Газур, уговорил доверить тебе.
От этих слов напряжение спало, но Арихон чувствовал, как вспотели его руки.
- Арихон, тебе надлежит отправиться в столицу и передать два этих свитка нашему Государю. Ты должен понимать, что мы доверяем тебе очень важное задание, и ты должен нас не подвести.
- Это большая честь для тебя, предстать пред очами государя,- добавил Сандур.
- Когда я должен отправляться?
- Прямо сейчас,- сказал Газур, протягивая Арихону свитки.
- Я отправляюсь один?
- Конечно,- поспешил ответь Газур.
- Ты ведь отправляешься в столицу, а не на границу, опасаться нечего, мы ведь на своей земле, а ты не последний воин. Или я в чём-то ошибаюсь?
- Нет, что ты, господин! Я просто хотел уточнить.
- Вот и отлично! Тогда отправляйся,- подытожил разговор Газур.
  Арихон вышел.
- Может и правда, надо было отправить с ним ещё кого-нибудь,- спросил Сандур.
- Зачем! Одинокий всадник меньше привлекает внимания. Да и какая опасность может быть тут у нас? Беспокоиться нечего.
- Давай лучше продолжим нашу трапезу, перепела нас заждались,- подвигая блюдо поближе к Сандуру, проговорил Газур, предлагая угощение гостю.
- А, что это мы сидим с тобой на сухую,- забеспокоился Газур.
- Извини, Сандур! Сейчас я угощу тебя таким вином, какого ты ещё не пил. Я сейчас принесу его.
Он быстро вышел из зала и быстрым шагом направился по коридору в неосвещённую его часть. Скрывшись за поворотом и пройдя несколько шагов, Газур оглянулся. А затем открыл еле приметную дверь и вошёл внутрь. В небольшой, тускло освещённой каморке, на узкой лавке сидел человек. Длинная накидка с капюшоном скрывала не только его лицо, но и его фигуру. Человек повернул голову в сторону вошедшего, ожидая вопроса.
- Видел?- спросил Газур.
Человек в капюшоне молча кивнул головой в знак согласия.
- Тогда слушай меня внимательно! Времени у меня очень мало.
 
    Арихон медленно шёл по коридору в сопровождении стражника смотря по сторонам в надежде хоть на миг увидеть свою возлюбленную и предупредить её о своём срочном отъезде. После того, как он узнал зачем его вызвали, чувство тревоги сменилось досадой и печалью.
- Неужели не нашлось кроме меня никого, кого можно было отправить с донесением, - размышлял он, оглядываясь по сторонам.
- С большим удовольствием уступил бы такую честь, другому. Зачем мне всё это? Зачем?
Он больше страдал оттого, что огорчит Милену, что она может неправильно понять его отсутствие. Но, что он мог поделать в такой ситуации. Приказ есть приказ, его надо было выполнять, как можно скорее. Арихон выйдя из башни осмотрел все окна выходившие на эту сторону, но так и не увидел ту, о которой болела душа. Нужно было спешить. По дороге он решил забежать к Такану и попросить его сходить к Милене и сообщить ей об его отъезде.
  Арихон смотрел на спящего товарища. Ему было жаль будить его, но ничего другого он придумать не мог. Он потряс за плечо друга. Такан резко открыл глаза и уставился на Арихона.
- Прости, Такан, что не даю тебе поспать, но я должен предупредить тебя и попросить об одолжении.
- О чём это ты собрался меня предупреждать,- зевая, спросил Такан.
- Я должен срочно отправляться в столицу, меня отсылают с депешами к царю.
- Как, когда?- вскочил он на ноги, сразу полностью просыпаясь.
Арихон рассказал всё, что произошло с ним только, что.
- Ну, что тогда и нам надо собираться?
- Нет, вы остаётесь здесь. Мне приказано отправляться одному. Но это всё пустяки по сравнению с тем, что из-за этого я, не смогу встретиться с Миленой сегодня.
- О! А, как вчера прошла твоя встреча,- оживился Такан.
- У меня сейчас нет времени рассказывать тебе все подробности. Скажу тебе, что у нас всё хорошо и сегодня она меня будет ждать там же, в то же время. Но сам понимаешь, я не смогу там быть и это меня просто убивает. Я не смог её увидеть и предупредить о своём отъезде, если её не предупредить, она будет страдать от неизвестности.
Глядя на товарища, Такан, покачал головой.
- Вот уж не думал, что у вас всё до такой степени страшно.
- Да не страшно, наоборот!
- Ладно тебе, я, пошутил. Так, как же вам помочь?
- Если бы ты согласился сходить вместо меня и рассказать о моём отъезде, и передать Милене, что по возвращению я привяжу белый платок на дереве перед тем окном, откуда она уронила свой гребень.
- Не беспокойся дружище, я всё сделаю, как ты просишь. Спокойно отправляйся, я предупрежу Милену.
- Спасибо! Ты не представляешь, какой груз снял с моей души.
Он обнял товарища в знак признательности и дружбы.
- Теперь побегу собираться.
- Давай беги, а я разбужу Крида и Сатэра, мы проводим тебя,- предупредил Такан товарища, провожая того к калитке.
   
   У крепостных ворот остановились четверо всадников. Спешились. Трое, явно прощались с одним из приятелей, желая тому удачной и спокойной дороги. Потом тот, у которого на поясе красовался дорогой кинжал, вскочил в седло и, помахав рукой приятелям пришпорив коня покинул крепость. Рядом, у ворот, двое горожан торговавшиеся с торговцем рыбой вдруг разом перестали торговаться и поспешили удалиться. Тот явно опешил от такой неожиданной развязки, продолжая держать рыбу в руках, и всё ещё продолжая нахваливать свой товар. Наконец поняв, что покупатели ушли, бросил от досады рыбу обратно в корзину и тут же плюхнулся на мостовую бурча, что-то себе под нос.

   Ветер звенел в ушах Арихона, так быстро он гнал коня. Как будто пытаясь сорвать с себя печальные одежды окутавшие его душу. Ему всё ещё трудно было смериться с тем, что он сегодня не увидит свою возлюбленную. Его утешала только одна мысль, что Такан, сможет предупредить Милену и она не будет переживать по поводу его отсутствия. Вскоре, устав от бешеной скачки, Арихон попридержал коня перейдя на более размеренный ход. Надо было взять себя в руки и убедить себя не раскисать, тем более, что всё это через несколько дней закончится, и он снова увидит Милену. Так размышлял Арихон, борясь со своими чувствами, понимая, что не в силах изменить обстоятельства.

                Глава 14
   
   Тучи с утра стали затягивать голубой небосклон своим пушистым покрывалом, постепенно превращаясь в тяжёлую тёмную пелену без просветов, застилающей всё небо.
- Сейчас пойдёт дождь,- произнёс вслух Фекисл.
- А после дождя, прилетит к нам вестник с известиями.
- Что ты там бормочешь?- спросил, стоявший неподалёку воин.
- Я говорю, что птица с известиями к нам летит.
- С чего это ты взял?- устремив взгляд в даль, спросил воин, как будто пытался разглядеть там, что-то.
- Ветер, принёс мне весточку, Базир,- отвечал, ему Фекисл.
- Какой, ветер?- удивился Базир, не понимая товарища.
- Пролетевший сквозь тебя! Пойдём под навес, если не хочешь промокнуть до самых костей.
- Но дождя ведь пока нет,- возразил Базир.
- Идём, а то будет поздно,- поспешил Фекисл к навесу, находящемуся шагах в тридцати, чтобы спрятаться от надвигающейся непогоды.
Не успели они устроиться под навесом, как крупные капли дождя с грохотом обрушились на город, обращая в бегство растерявшихся людей.
- Смотри-ка, и впрямь, полил. Ты как в воду глядел, Фекисл.
- Может и глядел, - задумчиво, произнёс тот, не особо обращая внимания на происходящее вокруг.
- Что-то не так, что-то происходит не так,- бормотал он, уставившись в одну точку.
Гром громыхнул, где-то рядом. Да так, что Базир, невольно пригнулся.
- Ой, ёй, ёй,- запричитал он.
- Что это, гнев Божий?- спросил он, растеряно заглядывая в глаза Фекислу.
Молнии разрезали тяжёлые черные тучи надвигающиеся на город и сопровождаемые раскатами грома от которых всё вокруг сотрясалось. Дождь усиливался, превращаясь в ливень такой силы, что на расстоянии нескольких локтей уже не было ничего видно. Фекисл с приятелем стояли под навесом, но и он уже не мог спасти от льющихся с неба потоков воды. Всего через несколько минут вода низвергнутая с небес, переполнила сточные канавы и понесла по улочкам города нечистоты со скоростью полноводной реки, сметая на своём пути небольшие препятствия. 

   Уже несколько часов прошло с того момента, как Арихон покинул Одинскую крепость, но мысли его всё ещё оставались там. Тоска сжимала его сердце своими тисками не давая свободно дышать и радоваться жизни. Он настолько был поглощён своими переживаниями, что не замечал ничего происходящего вокруг, как неизбежность, завладев им, несла его в свою пучину.
  От рощи, что тянулась вдоль дороги, бежал человек. Он во всю размахивал руками, и что-то кричал, пытаясь видимо привлечь внимание всадника. Сначала Арихон не придал этому значения, но оглянувшись назад, понял, что кроме него на дороге никого нет. Сдержав коня, заставил того перейти на шаг и остановился, поджидая бегущего к нему человека.
- Господин! Господин! Помоги, там, у повозки, мой товарищ,- прохрипел подбежавший, хватаясь за уздцы коня Арихона.
- Что у тебя там случилось? Говори толком, я тороплюсь.
- Господин, не брось в беде, товарищ мой упал с повозки и не встаёт. Что делать? Я боюсь, как бы он того…, помоги, очень тебя прошу.
- Как же он упал?
- Да, я и сам не видел. Я стал распрягать лошадь, мы хотели сделать здесь привал. Слышу грохнулось что-то, повернулся, а он лежит. Я к нему, а он даже не шевелиться! Ради Бога, помоги! Мне одному его даже не поднять. Умоляю, господин, помоги! - взмолился незнакомец. 
- Да, что ты заладил, господин, господин!
- Ну, а кто ты? Разве у простого воина может быть такой кинжал?
- Может, иногда и у простого воина,- лесть явно польстила Арихона.
- Ладно, идём, посмотрим, что там с твоим товарищем приключилось.
Арихон направил коня к роще. Незнакомец, вцепившись в стремя, бежал рядом.
   У повозки, на спине лежал бородатый мужчина. Соскочив с коня, Арихон в два шага оказался около лежащего. Он опустился на колено наклоняясь над лежащим человеком. Внезапно глаза того открылись, и Арихон мгновенно почувствовал удар в живот. Металл, издав характерное лязганье, зло сверкнув, ушёл в сторону напоровшись на своего собрата, не причинив человеку вреда. Арихон резко отпрянул от лежащего и тут же услышал, как над его головой в воздухе, что-то просвистело, а затем послышался треск разбиваемого борта повозки и увидел взметнувшиеся вверх щепки, от страшного удара. Дважды ему повезло. Упав на траву, он резко перекатился в сторону. Вскочил на ноги обнажив короткий меч, готовый отразить нападение вскочившего на ноги бородача с кинжалом в руке. Взмах, удар и на землю полетела отсечённая рука держащая кинжал. Душераздирающий вопль огласил окрестности. Заливаясь кровью и корчась от дикой боли, бородач рухнул на землю, крича и катаясь, как дикий зверь, получивший смертельную рану. Второй, бросив оглоблю, метнулся к повозке и уже через мгновенье атаковал Арихона, держа в руке меч. Отражая мощные удары, Арихон понял, что перед ним опытный противник. То с каким остервенением дрались противники не оставляло никому шансов на спасение. Отбивая очередной удар противника, Арихон вложил туда всю свою силу. Рука нападающего взметнулась вверх дальше, чем позволяла безопасность. Арихон почувствовал, как его меч входит в мягкое человеческое тело, пронзая его насквозь. Одно мгновенье и всё было кончено. Меч выпал из рук пронзённого противника. Захрипев, он упал на колени, пытаясь руками остановить хлеставшую фонтаном кровь. Но жизнь уже покидала бренное тело, уходя из него с каждой каплей крови.
  Арихон смотрел на содрогающееся тело своего врага, как вдруг, острая пронизывающая боль заставила его вскрикнуть, в глазах помутнело.
- Что это?- промелькнула мысль, ноги подкосились, он  падал. Арихон не   почувствовал удара о землю. Казалось чьи-то сильные руки, осторожно положили его в примятую траву.
- Милена!- успели прошептали его губы, до того, как сознание покинуло Арихона.
   Из рощи, озираясь по сторонам, вышел тот, кто по предательски выпустил смертоносную стрелу. Длинная накидка с капюшоном на голове скрывали его лицо. Подойдя к Арихону, он пнул его ногой, перевернул на бок, снял у него с пояса дорогой кинжал и поспешил к раненому сообщнику. Тот всё ещё ревел от боли, прижимая к себе покалеченную руку.
- Перестань скулить! Что там у тебя?
Раненого сильно трясло, ему стоило большого труда убрать в сторону здоровую руку, чтобы дать возможность лучнику увидеть свою рану.
- Перестань скулить, сейчас я тебя перевяжу,- зло бросил он раненому, направляясь к повозке.
Повязка мгновенно пропиталась кровью. Срезав у убитого товарища кожаный ремень, лучник перетянул им покалеченную руку.
- Вставай, нам надо поскорей убираться отсюда, - сказал лучник, помогая встать раненому.
Затем помог забраться тому в повозку, взял под узды лошадь и потащил её в сторону рощи.
   
     Если бы Господь не следил за происходящим на этой грешной земле, то зло очень часто одерживало бы верх. К счастью, как только зло одерживает победу, оно тут же выдаёт себя, как бы ему не хотелось скрыться от Всевидящего Ока и рано или поздно заслуженная кара настигает его. Думать о чём-то, значит держать совет с самим собой или с Богом. А уж он, знает о нас всё! И ты поступишь так, как ему будет угодно для твоего же блага, даже если для этого придётся заново родиться. Глупость без злого умысла доставляет много хлопот, но несчастий от неё гораздо меньше, чем от «скрытого» замысла.
    Глупого, надо научить, хитрого, надо научить. И у каждого своя дорога. И  только мудрый знает, что каждая дорога проложена Всевышним лишь с целью научить нас…  Любить!
   Любить, а значит жить. И тот, кто принимает эту науку, находится на особом счету у Всевышнего.
   Ступая однажды на дорогу указанную ему свыше, он не спрашивает, что ждёт его в конце пути. Путь его не может быть лёгок, потому, что лежит через самого себя и нельзя упустить ни одного шага, ибо будешь отброшен на два.
  Возможно, иногда из уст его срывается ропот, но стоит ему получить передышку и он снова идёт вперёд, постигать Великую Науку Любви.
  И, что же Арихон? Должен уйти, не пройдя определённой для него части пути?
 Нет! Господь не позволит прервать предначертание.
 
    В сторону столицы, по дороге, не спеша, ехала повозка. Правил ей мужчина средних лет. На дне повозки лежал подросток и тихонько напевал, что-то себе под нос. Вдруг он почувствовал, как повозка резко повернула в сторону, и возница стал подгонять тянувшую повозку старую клячу.
- Что случилось, отец? Куда это мы?- недоумевал мальчик, видя, что они свернули с намеченного пути.
Продолжая подхлёстывать клячу, мужчина махнув в сторону рощи, пробурчал:
- Туда, туда, дай Бог успеть. Живот вдруг прихватило.
- А-а-а!!!- многозначительно протянул мальчишка.
Повозка ещё не успела остановиться, как подросток закричал:
- Отец! Смотри, там человек лежит!
- Где, какой человек?
- Да вон же, смотри,- указал он рукой, на лежащего в траве воина.
Мужчина резко натянул поводья, останавливая повозку. Соскочив на землю, поспешил к лежащему.
- Здесь ещё один! Давай сюда, сынок.
- Они мертвы?- спросил мальчишка, подходя к отцу и прячась за его спиной.
- Сейчас проверим,- ответил отец, наклоняясь над телом.
Осмотрев тело, понял, что этому помощь уже не нужна.
- Этот готов,- сказал не оборачиваясь
Он подошёл к лежащему в траве Арихону, перевернул его на бок.
- Иди сюда, сынок, помоги мне.
Мальчик придерживал тело, чтобы оно не завалилось, а отец резким движением обломал торчащую в спине стрелу. Слабый стон раздался из уст раненого.
- Отец, ты слышал? Он жив, жив!- радостно прокричал мальчишка.
- Слышал, слышал, не кричи так.
- Что же нам с ним делать,- мужчина вопросительно посмотрел на мальчика.
- Отец нам надо забрать его отсюда и везти домой, иначе он здесь умрёт!
- Я знаю, знаю. Как нам его забросить в повозку, вот вопрос?
Какое-то время они глядели на раненого, затем мужчина попросил сына:
- Магур, подведи сюда повозку, попробуем осторожно положить его туда.
Они сняли один борт у повозки, осторожно уложили на него Арихона, затем, прилагая немалые усилия, приподняли его и поставили его на край повозки.
- Держи лошадь и толкай её назад, а я, приподниму его и попробую впихнуть на повозку.
Манёвр удался им сразу, раненый оказался в повозке.
- Что будем делать со вторым,- подойдя к отцу, спросил Магур.
- Нужно бы придать его земле, но пока мы будем с ним возиться, этот может не дождаться нашей помощи. Поэтому собирайся и двинем побыстрей к дому, неизвестно, сколько он ещё протянет.
Магур с радостью забрасывал сброшенные с повозки вещи, так как возиться с мертвецом ему совсем не хотелось, куда приятней было спасать раненого.
- Подбери мечи и запрыгивай,- залезая в повозку, скомандовал отец.
Как только Магур оказался рядом с отцом, тот хлестнул свою клячу не жалея её старость, давая ей понять, что остаток пути придётся ей поднапрячься. Выскочив на дорогу, кляча понеслась, что было мочи, видимо памятуя о хлёстких ударах только, что покрывшие её худые бока. Она неслась, как в молодые годы не обращая внимания на время от времени выскакивающие у неё из под хвоста испражнения, как будто освобождаясь от лишнего груза.
  Как она выдержала эту гонку не знает даже она сама, но уже через пару часов, повозка стояла у дома местного лекаря, Сабада. Арихона перенесли в дом, после чего лекарь попросил всех выйти во двор. Весть о том, что Фахир с сыном привезли раненого воина, облетела всё селение, и толпа любопытных собралась у дома лекаря, чтобы узнать выживет ли раненый или нет.
  Сабад, появился на крыльце в тот момент, когда терпение любопытных подходило к концу. Как по команде все стихли, ожидая, что скажет лекарь. А он с видом человека закончившего заниматься  тяжким трудом, окинув всех присутствующих усталым взглядом, произнёс:
- Я извлёк стрелу. Он молод, всё в руках Господа, будем ждать.
Обсудив услышанное, люди стали расходиться по своим домам. Вскоре во дворе остался один Фахир, ему надо было переговорить с лекарем без посторонних. Начинало смеркаться, когда из дома снова вышел Сабад. Увидев сидящего на лавке у крыльца Фахира, направился к нему. Присев рядом, сказал:
- Он ещё не приходил в себя, крови потерял много. Возможно, день другой он так и пролежит. Главное я сделал, а там посмотрим.
- Будем уповать на Господа, - согласился Фахир.
- Хорошо, что ты дождался меня Фахир. Потому, что всем селянам не обязательно знать это.
Он многозначительно посмотрел на собеседника и затем продолжил.
- Ты привёз к нам не простого воина. Я нашёл у него два свитка с печатями, видимо он гонец. Но куда он направлялся, мы с тобой можем только догадываться.
- Так, что же делать?
- А, что мы можем сделать, вот придёт в чувства, тогда и узнаем,- сделал вывод лекарь.
- Но может это, что-нибудь срочное и важное,- не унимался Фахир.
- Ну, куда их отправить? Ты знаешь?
Фарих отрицательно покачал головой.
- Вот и я, не знаю.
- Но ведь, как ты сам сказал, он может пролежать без чувств не один день.
 Сабад, задумчиво смотрел на Фахира, явно соображая, что сказать тому по этому поводу. Они просидели так некоторое время, пока брови Сабада не поползли вверх.
- Знаешь, что Фахир, бери эти свитки и отвези в столицу, передай коменданту крепости, а он уж разберётся, что с ними делать. Тем более, что судя по всему, юноша состоит на службе у нашего Государя.
- У тебя есть какие-нибудь дела в столице, до которых не доходила очередь?
- Дело всегда можно найти, вопрос только какое. Но главное, что ты правильно подсказал, по поводу передачи свитков. Завтра с рассветом и отправлюсь.
- Правильно поезжай, но только не болтай об этом никому, мало ли, что. Переночуешь у тётушки Мариам и передашь ей от меня пожелания здоровья, а ещё я дам тебе для неё лекарство. Давно уж приготовил, но она, что-то не показывается в наших краях. Вот по случаю с тобой и передам.
- Посиди, я сейчас принесу его,- вставая со скамьи, сказал лекарь.
Фахир, провожая взглядом Сабада, подумал:
- Сколько лет прошло, а они всё никак не забудут о своих чувствах. Не молодые ведь уже!
Сам он был гораздо моложе их, но к своей жене кроме привычки уже ничего не испытывал. Он не верил, что к сорока годам люди могут всё ещё испытывать друг к другу возвышенные чувства, что это удел только молодых. Как же он заблуждался!

    Фекисл в это утро заступил в караул у центральных ворот столицы. Он, был назначен старшим и внимательно следил за всеми входящими в город. Чувство тревоги не покидало его с самого утра, точнее уже несколько дней, с того самого момента, как над городом пронеслась гроза. Конечно, он понимал причину своего волнения, но рассказать об этом другим, он не решился бы так, как червь сомненья сидит в каждом человеке. Сомненья, что не поймут, высмеют, отправят восвояси. И он решил ждать, ведь чему быть, того не миновать. Поэтому когда повозка с одиноким возницей остановилась у ворот, а стражник указал рукой на Фекисла, тот понял, момент истины настал. Фахир ещё не успел завершить свой рассказ, как Фекисл выпалил:
- Хвала Всевышнему, он жив!
- О ком это ты, уважаемый?- спросил Фахир.
- О том, кого твоими руками спас Господь!
- А ты, что знаешь, кто тот молодой воин?
- Знаю, знаю!
- Но ты ведь не видел его, откуда такая уверенность, что это тот самый?
- Мне не надо видеть, я просто знаю, это Арихон. Идём скорей я, доложу начальнику. Свитки у тебя с собой?
- Да, вот здесь,- указал Фахир на дорожную сумку, висевшую у него на боку.
- Кулан, ты за старшего, мы к начальнику,- предупредил он воина стоявшего неподалёку.
Он окинул взглядом прилегающую территорию и не обнаружив ничего подозрительного, обратился к Фахиру:
- Пойдём, за повозкой присмотрят, не волнуйся. Как величать тебя?
- Фахир.
- Поспешим Фахир, меня зовут Фекисл, я товарищ того, кто сейчас находится в твоём селении.
  После того, как Фекисл доложил о прибытии человека с депешами, Фахира повели к более высокому начальству, приказав Фекислу дожидаться здесь дальнейших распоряжений. После доклада начальнику караула, он также высказал предположение, что раненый воин это Арихон, его товарищ и попросил разрешения отправиться за ним, чтобы перевезти того в столицу. Теперь сидя в ожидании решения начальства он сосредоточился на Арихоне, ему нужно было знать, каково состояние его молодого товарища. Закрыв глаза, он мысленно переместился в дом лекаря, в котором находился Арихон.
Неожиданный вопрос заставил его открыть глаза.
- Что это тебе приснилось, что ты так сладко улыбаешься? Наверное, молодая красавица?- усаживаясь рядом, выпалил Ухтар, служивший в одной сотне с Фекислом.
- Ты почти угадал!
- Почему почти?
- Да потому, что я, смотрел, как ты старая бестия, гоняешься за этой красоткой.
- Ты хочешь сказать, что я старик? Тогда ты тоже старик, ведь мы с тобой родились в один год. Забыл старый мошенник?
- Нет, не забыл, я всё помню. Но смеюсь я, оттого, что помогал тебе её ловить!
- Ха, ха, ха, - разразились оба весёлым смехом.
От души насмеявшись, Ухтар, глядя в глаза Фекислу, сказал:
 - Опять ты выкрутился, старый лис!
- Но ты же помогал мне в этом, и не такой уж я, старый.
Они ещё какое-то время по-доброму поддевали друг, друга, пока Ухтара не позвали в караульное помещение.
- Ладно, приятель, пойду. Чего им там от меня надо?
Оставшись один,Фекисл ещё раз чему-то улыбнулся, сосредоточив своё внимание на мальчишках играющих в гайдан, на противоположной стороне. Он больше не страдал от неизвестности, он теперь знал, что всё будет хорошо.
- А вот у мальчишек того и гляди, возникнет спор,- подумал Фекисл, пристально наблюдая за играющей ребятнёй.
Долго ждать ему не пришлось. Вспыхнувший спор уже готов был перерасти в драку. Пришлось Фекислу вмешаться и объяснять; одному, что шельмец, в конце концов, всегда окажется в проигрыше, а другим, что кроме кулаков, есть ещё слова и поступки, которые могут научить большему, чем просто разбитый нос.
- И ещё,- добавил он напоследок.
- Хочешь выиграть, не поддавайся эмоциям.
Сказав это, Фекисл направился на своё место, дожидаться прихода Фахира. Мальчишки же продолжили играть, но уже без злобы друг на друга. В это время прибежал запыхавшийся посыльный, сообщить Фекислу, что его ждёт у себя начальник гарнизона, как можно скорей. На, что Фекисл ответил, что готов сейчас же следовать за ним. Войдя к начальнику гарнизона, он увидел там своего начальника караула и Фахира, кланяющегося и сеющего благодарности всем присутствующим. Увидев вошедшего Фекисла, начальник гарнизона жестом пригласил его подойти поближе к столу, за которым он восседал. Пристально глядя на вошедшего, он заговорил:
- Фекисл, мне сообщили, что ты выразил желание отправиться за раненым гонцом, который вёз послание царю.
Фекисл в знак согласия кивнул головой, глядя на говорившего и ожидая от того дальнейших указаний.
- Так вот, ты можешь отправляться с этим славным человеком,- указал он, на опешившего от всего происходящего Фахира.
- Он поможет тебе перевезти сюда раненого, если будет возможность перевезти его сразу. Если нет, то задержись там, сколько потребуется для того, чтобы безопасно привезти сюда гонца, важно довести его живым. Помни об этом!
- Фахир, будет тебе во всём помогать, тем более, что Государь щедро наградил его за преданность.
- Так ведь, Фахир!
- Да, да, конечно мой господин! Я в полном вашем распоряжении! Спасибо нашему Государю, за щедрость!
- Фекисл, ты сообщишь своему командиру о своём задании и передай, чтобы он незамедлительно прибыл ко мне.
Начальник перекинул свой взгляд с одного на другого, добавил:
- Ну, а теперь идите. С Богом, в добрый путь.
Выйдя во двор, Фекисл обратился к Фахиру:
- Слушай, приятель, я сейчас пойду к командиру, а у тебя есть немного времени заняться своими делами, если таковые у тебя есть. Встречаемся у городских ворот, где ты оставил свою повозку.
- Я, понял, но уважаемый, Фекисл, можно просить у тебя совета, пока ты не ушёл?
- Проси, я весь во внимании!
Он просунул руку за пазуху, извлекая оттуда увесистый кошелёк набитый монетами.
- Я, отродясь, не держал в руках такого богатства, как мне с этим ходить по городу среди толпы, как бы не напороться на лихих людей.
 Фахир с беспокойством смотрел на Фекисла, ожидая ответа.
А тот, улыбаясь, смотрел на человека обретшего счастье и беспокойство, одновременно.
Немного подумав, сказал:
- Что же, идём со мной и по дороге подумаем, как сохранить твоё богатство. Но для начала спрячь его обратно и никогда не показывай на людях, что ты обладатель большого кошелька. Чем скромнее и спокойней ты будешь себя вести, тем меньше привлечёшь к себе внимания, не вызовешь зависти у других.
Фахир поспешал за Фекислом, внимательно слушая наставления «старого» воина.
- Отложи монету, приготовленную для покупок в карман, а остальное, держи подальше. Если в твоём кармане ты не слышишь звона монет, то его не слышат и другие. Звон привлекает внимание! Уяснил?
- Да, мой господин! Спасибо!
- Ну, какой я, тебе господин. Ты, что забыл моё имя?
- Нет, уважаемый Фекисл, но ты настолько мудр, что я из уважения назвал тебя господином.
- Мудрость не карман, набитый золотом, опустошающийся со временем. Это кладезь познания, пополняющийся каждую минуту жизни.
 
   Близился полдень, когда они выехали за ворота города направляясь в родное селение Фахира. Правда перед этим они сходили на торговую площадь, где Фахир купил необходимые вещи для своего хозяйства, подарки детям и жене, и был очень горд тем, что его сопровождает воин его величества. Он хотел даже купить вина по такому случаю в дорогу. Но мудрый Фекисл, разубедил его делать это, пообещав отметить всё происшедшее по приезду.
  Они сидели на козлах рядом и, погоняя свою клячу Фахир рассуждал:
- Если мы сейчас заедем к моей тётушке, то потеряем много времени оставшись у неё ночевать. Если же не будем заезжать к ней, то ночевать нам придётся в поле.
- Что в данном случае является неправильным решением,- подхватил его рассуждения Фекисл.
И продолжил.
- Особенно торопиться нам нужды нет, тем более, что Арихону нужен покой.
Пусть приходит в себя, а с остальным мы, как-нибудь разберёмся потом.
- Вот и славно,- обрадовался Фахир.
- Тогда нам и торопиться не нужно, а то моя кляча, того и гляди, протянет ноги.
- Как ты, считаешь уважаемый , Фекисл, может быть надо было купить хорошего коня в столице и мы бы сейчас не плелись, как черепахи?
- Ну, зачем же,- возразил ему Фекисл.
- У себя ты купишь коня гораздо дешевле, а то может и не одного, ведь в столице этот товар всегда дороже.
- Твоя, правда,- согласился, Фахир.
- Только помни, хвастун быстро теряет своё богатство.
- Спасибо, Фекисл, этого я, не забуду! Слава Всевышнему, что я повстречал тебя.
Немного помолчав, Фахир, продолжил:
- Столько всего произошло, что всё происшедшее не укладывается в голове. Сейчас моя жизнь может измениться.
- Только будь осторожен, не зазнавайся и всё будет хорошо.
- Конечно, я понимаю. Ведь мы сейчас сможем зажить зажиточно. Я смогу купить скот, много скота, а ещё…, голова кругом идёт.
- Вот, чтобы у тебя и в правду всё это, было, держи свою голову «трезвой». Рассуждай, когда будешь спокоен, делая, что-то подумай лишний раз, заглядывая вперёд, постарайся увидеть будущее и просто делай добро, если хочешь, чтобы оно к тебе возвращалось.
    А тем временем из столицы был отправлен гонец в Одинскую крепость с посланием от царя, срочно разобраться, кто это нападает на гонцов в непосредственной близости от крепости, учиняя на дорогах разбой. Было приказано изловить злодеев и наказать по всей строгости закона.
 

                Глава 15

  В назначенный час, Милена поспешила в сад к заветной двери, чтобы снова встретиться с возлюбленным. Но каково же было её изумление, когда вместо Арихона, она увидела другого человека. Замерев, она стояла с широко раскрытыми глазами, не понимая, кто это стоит перед ней и где Арихон. На устах её застыл немой вопрос, но произнести его мешал ком, подкативший к горло.
  Первым заговорил Такан, объясняя, кто он и зачем пришёл. Она узнала его и только после этого смогла спросить, когда Арихон вернётся. Такан рассказал ей, что придумал Арихон, чтобы она узнала о его возвращении. Пожелав ей удачи, он быстро удалился.
  Полученная весть почему-то сильно встревожила девушку. Она успокаивала себя, что нет никакой опасности в том, что делает Арихон, что всего через несколько дней, он вернётся, и она снова увидит его. Она пыталась обмануть своё сердце, которое вдруг защемила невыносимая тоска. Еле, передвигая ноги, она вошла в беседку и тут же почти упала на лавку. Слёзы фонтаном брызнули из её прекрасных глаз, не объясняя ей причину своего поступка.

  В это же время в башне, в потайной комнате Газур слушал рассказ человека в длинной накидке с капюшоном на голове. Перед ним на столе лежал кинжал, когда-то принадлежащий ему самому, не отрывая взгляда, он смотрел на него. Холодок, пробежавший у него по спине, заставил отвести взгляд в сторону и он, перебивая рассказ человека в накидке, спросил:
- Он точно мёртв?
- Господин, я видел его, как тебя,- недобрая улыбка скользнула по лицу этого человека.
- Но, но, не забывайся!
- Прости, господин, я хотел сказать, что видел это своими глазами очень близко.
- Ну, хорошо,- задумчиво произнёс Газур.
Немного подумав, добавил:               
- Возьми себе кинжал в счёт работы и вот ещё,- он бросил на стол небольшой, но туго набитый монетами кошелёк.
Человек в накидке улыбнулся, явно довольный наградой он быстро сгрёб всё со стола, пряча полученное в недрах своей накидки.
- А теперь иди и держи рот на замке, будешь, нужен, я позову.

      Все эти дни Милена жила в постоянной тревоге не на минуту не расслабляясь. Она почти не спала, а если и засыпала, то совсем не надолго. Мать заметила, что дочь почти ничего не ест, не разговаривает. Всегда весёлая и жизнерадостная, она замкнулась в себе, переживая происходящее в одиночку. Глядя на дочь, мать терялась в догадках о причине, по которой Милена, так сильно грустила. Сёстры пытались развеселить её, но им этого почти не удавалось сделать. Газур, тоже заметил состояние дочери, но успокоил себя мыслью, что всё это временно и скоро она забудет того безродного юнца, да и не только она. Он намеревался вскоре послать гонца к Мисуру с предложением сватовства.
- Когда выйдет замуж за придворного вельможу, забудет обо всём на свете,- думал он, предвкушая выгодную сделку.
   Милена, в очередной раз смотрела в окно, пытаясь увидеть условный сигнал о прибытии Арихона, но так и не увидела такового. Слезы тихо текли по её щекам, и кроме надежды на завтра у нее ничего не оставалось.
   Уже были зажжены факелы перед входом в башню, когда она увидела прискакавшего на коне одинокого всадника, которого после короткого разговора препроводили в башню. Сердце девушки учащённо забилось. Ноги, как будто подкосились, и она медленно опустилась на пол. Нужно было быстро соображать, где и как она сможет подслушать разговор отца с этим человеком. Она знала, где отец принимает гонцов, но, попасть туда было просто невозможно. В отчаянии она застонала, опустив голову на поджатые колени. Но вскоре вскочила на ноги и стремглав бросилась в коридор. Стараясь не опоздать, она неслась, как ветер по коридорам башни и наконец остановилась тяжело дыша у небольшого окна. Вскочив на подоконник, потянула задвижку. Та не поддавалась. Стараясь не шуметь, Милена попробовала ещё раз. И опять у неё ничего не вышло, окно давно не открывали, и задвижка не поддавалась. Милене уже было всё равно, сколько она произведёт шума, навалившись всем телом, она потянула на себя задвижку, что было сил. Отлетев назад, больно ударилась спиной о стену, но задвижка всё-таки открылась. Не обращая внимания на саднившую от боли спину, Милена, толкнула окно, и оно открылось, открывая ей возможность для дальнейших действий. Выглянув из окна, она почувствовала, как руки её резко вспотели, после того, как увидела перед собой тёмную пропасть. Глубоко вздохнув, она сняла башмаки и, взяв их в руки, шагнула на узкий карниз, идущий вдоль стены по кругу. Ноги не гнулись, от страха они превратились в негнущиеся палки. Нащупав под ногой опору, прижимаясь спиной к шершавой стене, она начала медленно передвигаться в нужном направлении. Холодный пот катился ручьями по её телу, но девушка продвигалась вперёд не взирая на то, что могла в любую минуту сорваться с карниза и разбиться насмерть. Наконец она увидела распахнутое окно, из которого сочился тусклый свет, освещавший наступившую темноту. Сделав ещё несколько шагов, она услышала голоса и замерла, пытаясь уловить каждое слово доносившееся до неё.
- Ты, можешь идти отдыхать, передай начальнику караула моё распоряжение, накормить тебя и уложить спать, спутай. - услышала Милена, голос отца.
Послышался звук открывающейся и закрывающейся двери. Наступила тишина.
- Опоздала, ну, как же я, опоздала,- болью резанула возникшая мысль.
И вдруг она снова услышала голос.
- Проклятье, этот болван, уверял, что сделал всё хорошо! Ну, я, им покажу, как шутить со мной! Я им покажу!!!
Всё стихло. Милена, стояла, еле дыша, вслушиваясь в тишину, но больше ничего не услышала. Ноги затекли, и надо было возвращаться назад, пока они ещё слушались. Тем более, что надежды услышать ещё, что либо у неё не было. Что означали эти слова отца, она не могла понять, ясно одно, он очень не доволен кем-то. Двигаться обратно стало ещё страшней. Стараясь глядеть только на стену, она медленно продвигалась к окну, из которого вылезла на карниз. Ей оставалось пройти каких-нибудь пять, шесть локтей, когда она услышала голоса стражников обходивших дозором коридоры башни. Они приближались к этому месту, Милена замерла, и тут же услышала.
- Стой! Смотри, окно почему-то открыто?
- Может, просто забыли закрыть,- высказал предположение второй.
- А кто его открывал?- спросил, первый голос.
- Не знаю, но давай закроем, от греха подальше и доложим начальнику караула, - предложил второй голос.
Заскрипел засов, возвестив ошеломлённой Милене, что путь её наглухо закрыт. От осознания происшедшего её зашатало и она еле, еле удержалась на карнизе. По щекам её текли до того горькие слёзы, что, попадая на губы, обжигали их своей горечью.

    Газур сидел за столом, обхватив голову руками, он судорожно размышлял:
- Если я, проведу поиски злодеев, то, безусловно, никого не найду. Чем наверняка не порадую царя и навлеку на себя его недовольство. А если я, найду?
- Вот, вот! Пожалуй, это будет то, что мне сейчас необходимо. А значит я, должен их найти и заставить замолчать навечно. Камень на дне реки может говорить только с рыбами.
  На лице у него появилась совсем не добрая улыбка, не сулившая ничего хорошего людям мешающим Газуру.
Он встал. Замер на несколько минут, видимо ещё раз обдумывая свои действия, после чего, бросился к двери забыв погасить горевшую свечу.

   Её тело дрожало мелкой дрожью, слёзы перестали катиться по щекам.
- Господи!- взмолилась девушка.
- Помоги мне выбраться отсюда, я всего лишь хотела узнать, что с Арихоном.
Немного постояв и успокоившись, Милена двинулась обратно, если ей повезёт, то она сможет забраться внутрь через окно, у которого подслушивала разговор отца. О том, что будет после этого, она уже не думала, главное добраться до окна. Вплотную подойдя к окну она остановилась, прислушиваясь к окружавшей её тишине. Не уловив никаких звуков, девушка осторожно заглянула в комнату. Она не могла видеть всё, но в той части, которую она могла осмотреть, никого не было. Силы покидали Милену, и надо было на, что-то решиться. Левая рука потянулась в оконную нишу. Почувствовав, что можно ухватиться за стенку, шагнула на подоконник и тут же спрыгнула в комнату на деревянных ногах, чуть не упав. Внутри никого не было, на столе горела одинокая свеча, отец мог вернуться в любую минуту. Ноги не слушались, прилагая огромные усилия, Милена подошла к двери и медленно открыла её. В коридоре никого не было видно, и девушка поспешила уйти оттуда на сколько позволяли её одеревеневшие ноги. Ей повезло, она не встретила никого дойдя до женской половины. Теперь её волновал один вопрос, что объяснить матери, если та спросит, где она была всё это время. Прижавшись спиной к холодной стене, она пыталась восстановить дыхание и придумать «правдивую» историю своего отсутствия. Она ещё не знала, что все испытания, выпавшие на её долю на сегодня, закончились и ей не придётся выкручиваться перед родителями. Только войдя к себе, она поняла что поспешила приводить в равновесие свои чувства.

     Газур возвратился, когда свеча почти догорала. Он зажёг новую свечу и принялся писать послание Мисуру, в котором сообщал, что если их договор ещё в силе, то сейчас самое время его осуществить. Утром он отправит гонца с посланием, а пока он будет ждать донесений.
   В небольшом домике, за столом уставленным грязной посудой, сидели два человека. Беспорядок царивший вокруг, говорил о том, что пребывание этих людей в нём временное. У одного из них отсутствовала кисть руки. Лицо его было бледным, а в глазах стояла боль, причиняемая недавней раной. Он взглянул на своего товарища и спросил:
- Послушай Стрелок, что мы будем делать с этим?- указал он здоровой рукой на лежащий на столе дорогой кинжал.
- Думаю, вытащим камни и продадим их, они должны неплохо стоить. Сам кинжал, забросим куда-нибудь подальше.
- Это я поручу сделать тебе,- сказал Стрелок, при этом недобро засмеялся.
- Злой, ты! Опять издеваешься?
- Шучу, я,- резко оборвал он замечание раненого.
 Тот налил себе вина и, не обращая внимания на Стрелка, залпом осушил чарку.
- А если продать кинжал, то, наверное, можно получить за него гораздо больше?- утерев губы, предложил он.
- Ты точно получишь больше! Тебе уже укоротили руки, так ещё укоротят и голову, если ты не будешь ей думать. Там ведь надпись какая-то, да и все знают, кому принадлежал этот клинок.
- Но ведь знают только здесь,- не унимался, раненый.
- Мы ведь можем уехать отсюда, денег у нас достаточно, а продадим кинжал и будет ещё больше.
- Ты, что собираешься сбежать отсюда? И куда?- насторожился Стрелок.
- Да, я, так просто. Может мне, как-то, всё это…
- Не тяни, говори толком,- рявкнул на него Стрелок.
- А, что мне теперь с этим делать,- показал он на покалеченную руку.
- Уехать бы подальше отсюда, где нас никто не знает, начать новую жизнь.
- Ах, вот ты, о чем, - глаза Стрелка сверкнули не по-доброму.
- Значит, решил бросить товарища?
- Да, что ты, я не о том, что ты! Толку от меня сейчас совсем никакого, чем я смогу быть тебе полезен?
- Ладно, твоя правда, подумаем ещё об этом,- уже спокойно, произнёс Стрелок. 
В дверь неожиданно постучали.
- Спрячь, быстро,- толкнул Стрелок кинжал лежащий на столе, в сторону раненого.
- Кто там в такой поздний час?- прокричал Стрелок, идя открывать дверь.
На пороге стояли два воина.
- Тебя кличут Стрелком?- спросил, один из пришедших. 
- Меня, а, что надо?
- У нас приказ, сопроводить тебя немедленно к начальнику крепости.
- А до завтра это не терпит,- попытался он, выведать причину столь неожиданного вызова.
- У нас приказ, а больше мы ничего не знаем,- голосом, не терпящим возражений, ответил всё тот же воин.
- Я, понял, сейчас, только возьму накидку.
Неожиданное чувство тревоги наполнило сердце Стрелка. Наклонившись к столу, делая вид, что ищет накидку, прошептал товарищу:
- Если к полуночи не вернусь, уходи, совсем уходи.
Взяв накидку, набросил её на себя и вышел к ожидавшим его воинам. Его проводили в потайную комнату, где он  всегда встречался с Газуром и попросили подождать. Прошло более четверти часа, а Газур всё не появлялся. Стрелок всё больше начинал нервничать. Обычно его не заставляли так долго ждать. От нехорошего предчувствия холодок пробежал по спине.
  Наконец открылась дверь и вошедший стражник, попросил следовать за ним, объяснив, что начальник крепости ждёт его в другом месте. Они шли по узким коридорам, опускаясь по ступенькам, всё ниже и ниже. Наконец ступеньки закончились. Впереди был довольно широкий коридор, в конце которого горел факел, освещавший мрачное подземелье.
- Тебе туда,- указал стражник, на открытую дверь в конце коридора.
Стрелок шагнул в указанном направлении, всё ещё не понимая к чему такие предосторожности связанные с их встречей. Заглянув в открытую дверь, он увидел при свете горевшей лучины Газура поджидавшего его прихода.
- Заходи, не стесняйся,- нарочито беспечно, проговорил Газур.
Стрелок с опаской перешагнул порог и огляделся.
- Так надо,- попытался снять напряжение Газур.
- Сейчас я распоряжусь, чтобы принесли нам вина.
Спокойный и дружелюбный тон своего патрона, усыпил бдительность стрелка. Он с облегчением смотрел вслед выходящему в коридор Газуру, не представляя, что произойдёт через мгновенье.
  Глаза Стрелка, медленно «вылизали» из орбит, глядя на то, как дверь стала закрываться, как только Газур вышел из неё. Она с такой силой хлопнула о стену, что порыв ветра задул горящую внутри лучину, погрузив Стрелка в полную темноту. Только когда изнутри лязгнул засов, он понял, что попал в мышеловку. Стрелок бросился к двери, пытаясь её открыть. Колотя со всей силы руками, он заорал, что было мочи:
- Откройте дверь, что за шутки!?
Но тот, кто слышал его стоял с другой стороны, довольно потирая руки.
- А, а, а,- завыл, Стрелок от обиды, горечи и разочарования, впившись зубами себе в руку.
Он падал, почти теряя сознание, от осознания происшедшего предательства, бессилия, злобы и обречённости.

    Перевалило за полночь, а Стрелок всё не возвращался. Даган прислушивался к каждому шороху, ожидая возвращения товарища. Неужели, что-то произошло со Стрелком, почему он приказал уходить. Эти вопросы не давали Дагану покоя. Надо было уходить, но он медлил, в глубине души у него ещё теплилась надежда, что откроется дверь и появиться Стрелок. Но время шло, а никто не появлялся. Собрав свои небольшие пожитки в дорожный мешок, он вскрыл тайник, где они прятали деньги. Туго набитые мешочки приятно звякнули в руке, когда Даган перекладывал их себе за пазуху. Оставалось спрятать кинжал. Он как мог, завернул его в первую попавшуюся тряпку, бросил в мешок. Задув свечу, Даган вышел из домика, стояла непроглядная мгла, небо было усеяно мерцающими звёздами. Оглядевшись, двинулся по направлению к городским воротам и чуть не нарвался на идущих ему на встречу воинов. Пришлось ему броситься в сторону и укрыться в узком переулке, где в такой темноте его никто не смог бы увидеть. Воины прошли рядом, и Даган вдруг понял, что из города ему сейчас не выйти, но и оставаться здесь было опасно. Пока он соображал, что ему делать, послышались торопливые шаги и голоса возвращающихся воинов.  Услышанных фраз, было достаточно, чтобы он принял окончательное решение относительно своего побега из города. Он знал, что выход из города есть, хотя это и было мало приятно, окунуться в отходы и испражнения. Но это было лучше, чем оказаться в руках палача.

   Яркий свет заставил глаза открыться, в грудь упиралось, что-то острое причиняя боль от которой Стрелок и очнулся. Перед ним стояли два человека, одного он не знал, а второй… Ненависть бросила его вперёд, чтобы растерзать того, кого он узнал в полутьме. Но в тоже мгновенье адская боль пронзила грудь узника и, зарычав от боли и обиды,  он рухнул на пол. Тёплая струйка крови побежала по бокам, остужая тело, но не воспалённый разум.
- Осторожно, не убей его раньше времени,- бросил Газур стражнику, упиравшемуся копьём в грудь Стрелка.    
- Говори, собака, где твои сообщники? Куда дели награбленное? Отвечай, если хочешь справедливого суда, мерзавец!
- Значит, Даган ушёл,- мелькнула радостная мысль, и лицо озарилось довольной улыбкой.
- Чему ты радуешься, скотина!- Газур, сильно ударил лежащего ногой в бок.
Стрелок застонал от боли и тут же выкрикнул:
- Да вот же, один передо мной, предатель и убийца…
Он не успел договорить, как сильный удар в голову заставил узника замолчать, и он уже не слышал проклятий посылаемых на его голову.
               

                Глава 16 
Видение расплывалось. Какое-то время Арихон не мог понять, кто это склонившись, смотрит на него.
- Фекисл!- прошептали его губы.
Глаза юноши закрылись, видение исчезло. Он снова открыл глаза, видение появилось.
- Фекисл!- прошептал он, улыбаясь, разглядывая склонившееся лицо старого друга.
- Да, это я,- подтвердил Фекисл.
- Фекисл, как я рад тебя видеть!
Арихон попытался встать, но боль не дала ему этого сделать. Он застонал.
- Лежи, лежи, тебе нельзя сейчас вставать, да и говорить много тоже нельзя.
Несмотря на предупреждение Арихон спросил:
- Что со мной? Где я?
- Не волнуйся, с тобой уже всё хорошо. Худшее осталось позади. Ты ранен и находишься у друзей, опасаться некого. Тем более, что я приехал за тобой.
- Ты должен набираться сил, лежи и слушай. Как я тебе уже сказал, тебе нельзя пока много разговаривать. Слушай меня и всё будет хорошо!   
Слушая Фекисла, его спокойный и не торопливый рассказ, Арихон почувствовал, как сам наполняется спокойствием и уверенностью, исходящую от этого человека. Приятная истома всё больше и больше наполняла его сознание и тело, и вскоре он перестал слышать голос Фекисла. Арихон просто спал, набираясь жизненных сил, так необходимых ему сейчас.
  Фекисл, прислушался к ровному дыханию юноши и убедившись в том, что тот спит, потерев свои ладони друг о друга, приступил к известным только ему манипуляциям над раненым. Несколько минут напряжённой работы, отняли много сил. Он сел рядом на скамью отдышаться и отдохнуть, при этом откинулся спиной на стенку, давая своему телу возможность расслабиться. Через некоторое время Фекисл поднялся и вышел из дома, остановившись на крыльце, осмотрелся. Вокруг дома росли фруктовые деревья, среди которых можно было укрыться от знойных лучей солнца. Туда и направился Фекисл, насладиться прохладой и просто побыть в одиночестве какое-то время. Но долго оставаться  одному ему не удалось. Сабад возвращавшийся в дом с корзиной каких-то свежевырытых клубней, заметил сидящего под деревом Фекисла. Оставив корзину у крыльца, направился к нему. Подойдя, спросил:
- Ну, что? Как дела у нашего молодого человека?- кивнул он головой в сторону дома.
- Хвала Всевышнему, с ним будет всё хорошо! Тем более, что всё это время Арихон находился в надёжных руках.
- Да ладно тебе, старый вояка, ты не хуже меня знаешь, что на всё воля Божья, и я тут не причём. Мы всего лишь инструменты в его руках.
- Согласен с тобой Сабад, но так хочется верить, что и мы чего-то стоим,- усмехнулся Фекисл.
- А знаешь, что, пойдём в дом, пропустим по чарочке винца,- предложил лекарь.
Фекисл не стал возражать против такого предложения, и они вместе направились в дом. Усадив гостя за стол, лекарь принёс кувшин вина и, усевшись напротив Фекисла, спросил:
- Скажи-ка мне уважаемый Фекисл, что связывает тебя и этого юношу? Ведь по возрасту, он годится тебе в сыновья.               
- Да, уж! Разница действительно есть, и говорить о дружбе вроде, как не с руки.
- Понимаешь,- он пристально посмотрел на собеседника.- Я говорю, он слушает и внимает, иногда спорит, но никогда не отвергает того, что слышит.
Может он и не всегда делает так, как надо, но хочет научиться.
- Я отдаю, он берёт с желанием познать для себя новую страницу жизни. Вот это нас и связывает.
- Тогда понятно. Учитель, ученик, мудрость и молодость. Если добавить сюда ещё и терпение, то всё это принесёт хорошие плоды.
- Ему ещё многое нужно познать, чтобы обрести мудрость.
- Но у него, как раз всё есть для этого, у него есть ты, Фекисл.
Сказав это, Сабад наполнил чарки вином.
- Хочу выпить этот Божественный напиток за тебя, Фекисл, за то, чтобы у тебя было ещё много учеников, в которых прорастали семена мудрости и благородства!
Они выпили. Поставив чарку на стол, Фекисл сказал:
- Спасибо, Сабад! Отличное вино.
- Ещё по одной?
- Ну, если только по одной,- рассмеялся Фекисл.
- По одной, по одной, я считаю, мера должна быть во всём. Всё, что больше, только вредит человеку.
- А, что ты скажешь, о вере? Её много тоже вредно?
Сабад немного призадумавшись, ответил:
- Знаешь, как раз её всегда человеку не хватает, если только ты говоришь о Боге.
- Да, именно об этой вере, я и говорю.
- Знать - значит верить, а мы ещё так мало знаем! Вот и приходится сомневаться.
- Сомнение, враг рода человеческого,- с горечью констатировал Фекисл.
 - Мало мы доверяем своей душе, ещё меньше пытаемся слушать её, вот, и получается всё кувырком.
- Ты прав Фекисл, мало кто может вскормить свою душу добротой и терпимостью по отношению к пороку.
- Забывая о том, что посадишь, то и вырастит,- добавил Фекисл.
- Вот и получается, что не каждый может быть сеятелем, лишь избранные. А по сему, сдаётся мне, что ты один из них.
- Да, брось ты, Сабад! Я, простой воин и больше ничего.
- Нет, мой уважаемый гость, ты не простой воин, ты воин Всевышнего!
- Перестань, не вводи в грех, а то гордыня затмит разум.
Фекисл не дожидаясь возражений, наполнил чарки вином и подняв свою произнёс:
- Хочу выпить эту чарку за тебя Сабад, за твоё благородное дело, за твою доброту и гостеприимство. Многие лета тебе!- и осушив чарку до дна, перевернул её ставя на стол, показывая, что она была действительно последней на сегодня.
  Начинало смеркаться, когда Арихон проснулся и попросил пить. Сабад напоил его целебным отваром, добавив туда сон травы, и вскоре раненый снова уснул. Сон, сейчас ему был просто необходим, чтобы напитать тело жизненной энергией и восстановить потерянные силы.

  Ночью прошёл сильный дождь, дав влагу земле и охладив воздух. Утром солнечные лучи, пробиваясь сквозь разрывы в серо-белых облаках ласкали землю своим теплом, помогая ей поскорей отдать частицу своей силы всему живому. Листва, напоённая влагой и омытая дождём приободрилась. Получив передышку от зноя, она весело шелестела от легкого ветерка, радуясь новому дню. Воздух, наполненный ароматом растений, вдыхался легко и с наслаждением. Стоя на крыльце Фекисл ощущал, как и ему передаётся эта жизненная сила, со всей щедростью передаваемая  живущим и растущим на земле. Он развел в стороны руки и несколько раз глубоко вдохнул, насыщаясь сполна этой благодатью.
- Хорошо-то, как!- промолвил Фекисл.
- С кем это ты разговариваешь?
Обернувшись, Фекисл увидел стоящего на пороге Арихона.
- О! Да ты уже встал, как чувствуешь себя?
- Слабость какая-то в теле, ноги ели держат. А, в общем, нормально.
- Молодец! Хвала Всевышнему, дело пошло на лад, - поспешил Фекисл к раненому, помогая тому сойти с крыльца.
- Держись за перила, я сейчас принесу, что-нибудь постелить на скамью, а то она ещё не просохла от дождя.
Сказав это, Фекисл метнулся в дом и уже через минуту усаживал Арихона на скамью, радостно щебеча о его чудесном исцелении. Арихон слушал его, и ему казалось, что он ещё никогда не был так рад слышать голос своего старшего товарища.
 - Фекисл!- прервал его Арихон.- Спасибо тебе за то, что ты рядом! Я знаю, это только твоя заслуга, что я сейчас сижу здесь вдыхая этот целебный воздух.
- Но позволь спросить тебя?- не дожидаясь ответа, продолжил.- Нет ли у тебя, хотя бы хлебной корочки?
Лицо старого воина расплылось в довольной улыбке.
- Конечно, есть, неужели ты думаешь, что после всего происшедшего я, дам умереть тебе голодной смертью?
Он потирал от удовольствия руки.
- Я же говорил, что дело пошло на поправку.
- Тебе смешно, а я, умираю от голода, желудок скоро съест сам себя.
- Я не смеюсь, я радуюсь! Если больной просит есть, значит, он выздоравливает.
- Посиди, никуда не уходи.
- Опять ты, надо мной смеёшься?
- Нет, что ты! Я сейчас о тебе позабочусь, сиди!- сказал Фекисл, направляясь в дом.
Через некоторое время заскрипели половицы возвещая о появлении Фекисла, несущего миску дымящейся каши, при виде которой у Арихона так засосало в желудке, что он даже прижал руки к животу пытаясь успокоить разволновавшийся желудок. Он хватал кашу, обжигаясь, крехтя, но не остановился, пока не опустошил миску. Фекисл тем временем принёс кружку молока и с улыбкой наблюдал, как исчезает в недрах Арихона горячая каша. Покончив с молоком, Арихон осторожно прислонился спиной к крыльцу.
- Ой, как же хорошо!- вытирая тыльной стороной руки губы, выпалил он.
- Может быть ещё, что-нибудь принести, сынок?- спросила вышедшая на крыльцо хозяйка.
- Ой, нет, спасибо! Я, уже объелся. Сначала казалось, быка могу съесть, а вот уже и не до него,- засмеялся Арихон, при этом схватился рукой за грудь. Боль давала ещё знать о себе.
- Хватит ему,- вмешался в разговор Фекисл.- За то время, что он спал, желудок его усох, так что пока большего и не нужно. Но не переживай, скоро всё встанет на свои места, и всё будет по-прежнему.
- А теперь, если хочешь, пойдем в сад, отдохнешь в прохладе.
- Пойдём, с большим удовольствием.
Поблагодарив хозяйку, встали и медленно направились к небольшому навесу в конце сада, где хозяин сушил свои травы, предназначенные для лечения разных недугов. Фекисл соорудил для Арихона нечто вроде лежанки из свежего сена, помог тому улечься, сам сел рядом.
- Ну, что друг, мой, а теперь, когда опасность миновала, расскажи мне, что произошло с тобой по дороге в столицу?
   Закончив свой рассказ, Арихон смотрел на Фекисла. Тот был весь во внимании. Казалось, он рассматривал, что-то вдалеке и был больше там, чем здесь. Он и действительно был вдалеке, так как хотел понять, откуда пришла на его друга эта напасть. Какое-то время они сидели молча. Арихон понимал, что сейчас не время задавать вопросы, чтобы не нарушить установившуюся связь в голове Фекисла. Арихон закрыл глаза и стал ждать. Его мысли улетели в Одинскую крепость, к той, от которой его сердце потеряло покой. Сердце, как-то заныло от тоски и огорчения принесённого своей возлюбленной.
- Арихон!- услышал, он голос Фекисла.
- Эти люди, замешаны не в одном нечистом деле, это их жизнь, и их покрывает высокий покровитель,- он вдруг резко замолчал.
- Здесь замешана женщина, возможно, она причина всего происшедшего.
Он помолчал какое-то время, а затем сказал:
- Ты должен рассказать мне всё, что с тобой происходило с той поры, как ты покинул столицу.
- Мне надо кое, что собрать воедино, разобраться во всём этом. Если устанешь говорить, отдохни, я не буду тебя перебивать.
- Хорошо, слушай, если тебе это интересно.
Арихон долго говорил, иногда прерываясь давая себе отдых, так как слабость давала о себе знать. Закончив, обратил свой взор к Фекислу ожидая, что тот скажет, услышав почти всё, что произошло с ним за это время. Но тот не торопился делать выводы, как будто пытался разложить по местам всё только, что услышанное. Наконец взглянув в глаза Арихону, сказал:
- Дружище, но ведь ты умолчал о некоторых вещах, сдаётся мне, что была в твоей жизни ещё одна женщина, или я, ошибаюсь?
Лёгкий румянец покрыл бледные щёки юноши, он опустил глаза и Фекисл понял, что не ошибся.
- От тебя ничего невозможно скрыть, была. Но всё это произошло так внезапно, что я ещё долго находился под впечатлением от всего происшедшего, не понимая, как всё это случилось.
- Но стоило мне увидеть  Милену, как я, в мгновение, обо всём позабыл.
- Да, значит, в одной ты оставил частицу себя, а другой оставил своё сердце.
Фекисл смотрел на Арихона, а тот не понимал от чего так радостно, заискрились глаза его товарища. Видя замешательство Арихона, он сказал:
- Вот ты и превратился во взрослого мужчину, оставив юность позади себя. Правда от этого легче тебе не станет, правда опасности для тебя сейчас нет, но сердце твоё будет страдать.
- О чём, ты говоришь?
- О том, что между тобой и твоей возлюбленной стоит огромная чёрная стена.
- Не пугай меня Фекисл, о какой стене ты говоришь?
- Этой стеной может быть её отец.
- Почему ты так решил? По-моему он очень хорошо отнёсся ко мне, один кинжал чего стоит.
- Я понимаю, что тебе трудно в это верить, но либо ты веришь и готовишься к худшему, либо это обрушивается на тебя со всей силой. Вспомни о своём сне, разве ты забыл о нём.
- Нет, я помню, но сомнения были и тогда.
- Да, таково наше человеческое существо, вечно сомневаться в том, в чём уверена наша душа.
- И ещё, ты не задумывался, почему вдруг тебя отправили гонцом?
Они замолчали, думая об одном, но каждый по-своему. Прервал их размышления голос хозяина:
- Вот вы где, а я привёл к вам гостя,- указал он на шедшего за ним мужчину.
- Знакомься, Арихон, это Фахир, человек, который нашёл тебя и привёз в наше селение.
Арихон попытался приподняться.
- Лежи, лежи,- протягивая руку для рукопожатия, сказал Фахир.
- Рад видеть тебя выздоравливающим.
- Спасибо!- отвечал Арихон, крепко пожимая руку своему спасителю. – Я этого никогда не забуду! Спасибо!!!
- Да, ладно тебе, не мог же я, бросить умирать раненого.
- Ты лучше расскажи ему,- вмешался лекарь. – Что тебя заставило свернуть с дороги.
- Вот это правильно,- поддержал Фекисл, Сабада.- А ты слушай и внимай,- обратился он к Арихону.
Фахир почему-то смущённо улыбался, не спеша рассказывать, что-либо.
- Правда, расскажи,- попросил Арихон.
- Ладно,- улыбаясь, сказал Фахир.- Слушай.
Когда он замолчал, Фекисл, спросил:
- Ну и, что вы мне на это скажите?
Первым нарушил молчание Сабад:
- Это промысел Божий, по-другому и быть не может!
- И я, о том же, - поддержал лекаря, Фекисл.- А, как можно объяснить, то, что человека направили туда, где он должен был оказаться в нужное время.
- Во, как!- удивился Фахир.- А я, и не задумывался об этом. И ведь куда всё делось, как только я тебя увидел!- засмеялся он. 
Арихон, смотрел на Фекисла и своих новых знакомых, и чувствовал, как крепнет в нём уверенность в правоте их слов. Переведя взгляд, на голубые просторы Вселенной, притягивающие к себе своей чистотой и бесконечностью, он вдруг ощутил низвергающийся поток благодати, от которой ему захотелось обнять это голубое небо и раствориться в её бескорыстной любви. Душа его наполнялась Вселенской любовью, которую он понесёт другим людям, ибо сам он теперь, неотъемлемая её частица. Охваченный душевным порывом, Арихон шептал слова благодарности Богу. За любовь, проявленную к нему, за заботу и науку, за терпимость к человеческим слабостям, за то, что просто не отвернулся от него. Это были не просто слова, это был душевный порыв такой же чистый и бескорыстный, от которого слёзы радости наворачивались на глаза, вынуждая Арихона закрыть их, чтобы не показать своего состояния присутствующим. Благодать уносила  в бесконечность его душу, наполняя её любовью и радостью.
    День уже давно перевалил за полдень, когда Арихон открыл глаза. Он вернулся.
- Куда все подевались,- подумал он, не обнаружив никого рядом.
Упёршись руками о землю, приподнялся, чувствуя, как возвратились силы в ещё недавно слабое тело. Улыбнулся, осторожно попытался встать без посторонней помощи, получилось.
- Ну, я смотрю, ты уже почти готов к новым подвигам, - прокричал Фекисл, идя на встречу Арихону.
Тот улыбался, поджидая Фекисла.
- К подвигам, наверное, ещё не совсем, а вот ехать в столицу смогу,- ответил Арихон, подошедшему товарищу.
 - Вот тут-то, мы можем не торопиться. У меня есть распоряжение выехать только тогда, когда твоему здоровью ничего угрожать не будет.
- Тогда, похоже, самое время,- ответил Арихон.- Тем более мы не можем отягощать своим присутствием этих добрейших людей.
Фекисл ненадолго задумался, затем ответил:
- Сегодня мы можем перейти к Фахиру, а завтра он отвезёт нас в столицу.
- А, что мы сами не доберёмся?
- Верхом, тебе пока ехать нельзя, будешь лежать в повозке и наслаждаться бездельем. А о том, что мы обременяем людей, можешь не беспокоиться. Фахир получил свою награду, за твоё спасение, так, что заживёт теперь безбедно. А с лекарем я, рассчитался, правда, денег от меня он не взял.
- Так, как же ты с ним тогда рассчитался?
- Я договорился с его женой, взял с неё слово, чтобы она молчала, пока мы будем здесь.
- Ну, и хорошо, тогда пошли, я готов,- предложил Арихон.
Когда они пришли к Фахиру, тот очень обрадовался и убедил их погостить у него ещё один день, а послезавтра рано утром отправиться в столицу. Пришлось им соглашаться, тем более, что на завтра Фахир наметил купить себе хорошую лошадь, в замен той старой кляче, что притащила их всех сюда. Он угощал воинов, как самых дорогих гостей. На другой день пока хозяин отсутствовал, Фекисл развлекал рассказами о воинских приключениях детей Фахира, которые слушали старого воина, открыв рты. Арихон с поразительной быстротой набирался сил, рана его затягивалась, напоминая о себе лишь при неосторожных движениях.
  Фахир, купил себе хорошего коня, а свою старую клячу, служившую ему верой и правдой долгие годы, отдал самому бедному семейству в их селении, чем вызвал зависть одних и уважение других. Он рассказал об этом Фекислу, а затем спросил его:
- Скажи, уважаемый Фекисл, правильно ли я поступил, отдав просто так старую лошадь?
На, что Фекисл ему ответил:
- Когда совершаешь поступки по велению своего сердца, поступаешь верно, когда делаешь, что-то в угоду другим, нередко жалеешь об этом.


                Глава 17
   Мисур, принимал гонца Газура в беседке расположенной в великолепном саду, с ровными дорожками вымощенными отшлифованным гранитом в определённом порядке создавая впечатление фундаментальности на многие годы. Прочитав послание, он обрадовался, что наконец-то сможет успокоиться за будущее своего единственного сына, а также надеяться на продолжение их славного рода. А продолжать было, что ведь не одно поколение его рода служило царям Аврисии верой и правдой. Мисур занимал должность главного сборщика налогов и царского казначея. Его дед и отец тоже занимали эти должности, а по сему и его сын Астон, когда-то займёт это место. Но сначала он должен жениться, а затем познать все тонкости царской службы, на которой трудились его славные предки. Астон был изнеженным и избалованным вниманием юношей, девятнадцати лет от роду. Отец и мать души не чаяли в своём единственном сыне, стараясь оберегать его от любых опасностей и рисков. У него были лучшие учителя и наставники, его учили быть придворным вельможей, умеющим не показывать своих истинных намерений.
  В своём ответе Газуру, Мисур благодарил того за приятные известия и извещал его о том, что, как только они будут готовы к столь важному визиту, он незамедлительно отправит к нему гонца. Он выражал надежду, что всё это должно произойти в скором будущем.
  Вручив гонцу ответное послание, он направился во дворец. Ему нужно было встретиться с государем и доложить тому о состоянии царской казны, о поступлении налогов, и если получиться поговорить о личном. Мисур пребывал в прекрасном расположении духа, времени до встречи с царём было ещё достаточно и он, не долго думая, решил зайти к ювелиру. Надо было присмотреть подарок будущей невестке, её матери и сёстрам. Такой день должен быть торжественным и запомниться на всю жизнь, так размышлял казначей, дёргая шнурок колокольчика у двери. Дверь тихо скрипнула, и на пороге показался сам хозяин. Низким поклоном он приветствовал высокого гостя, мгновенно понимая, что визит такого человека принесёт немалые прибыли, и с ещё  большей учтивостью принялся обхаживать своего посетителя. Посмотрев образцы изделий, Мисур отложил в сторону ожерелье, парочку браслетов и несколько колец, определяя тем самым свой выбор. Ювелир поблагодарил Мисура за прекрасный выбор и   заверил, что через пять дней весь заказ будет доставлен в дом к казначею. Они расстались удовлетворённые ходом сделки, и казначей поспешил во дворец. Стража приветствовала появление Мисура, вытягиваясь в струнку и лишь у дверей государевых апартаментов, остановила его, чтобы доложить царю о его визите. Через минуту он уже входил в апартаменты царя приветствуя того низким поклоном. Тот в свою очередь предложил своему казначею без лишних церемоний располагаться напротив. Какое-то время они обсуждали государственные дела, затем перешли на вопросы более частного характера и только, когда покончили с последним делом, позволили себе отдых. Слуги принесли фрукты, разлили по серебряным кубкам вино и с поклонами удалились. Пожелав, друг другу здравия осушили кубки с прекрасным напитком, хваля поставщика царского двора. Царь, предложил Мисуру налить ещё. Налив, Мисур, сказал:
- Позволь Государь, просить тебя об одолжении личного характера?
- Слушаю тебя, Мисур.
- Государь, я собираюсь женить сына…
- Отличная новость, ты хотел пригласить меня на свадьбу? А кто невеста?
- Невеста, дочь Газура, начальника Одинской крепости.
- Вот, как!
- А просьба моя заключается в том, чтобы просить тебя быть сватом и просить отца невесты отдать дочь за моего сына.
- Ох, и хитёр у меня казначей!- улыбался царь доброй улыбкой.
- Когда же собираешься отправляться со столь приятной миссией?
- Думаю дней через семь, восемь, если у Государя не будет других дел.
- Ты, знаешь Мисур, мы совместим приятное с полезным. Посмотрим, как выполняются мои поручения, как живёт народ, так, что назначай день, и мы отправимся.
- Спасибо, Государь, что не отказал и удостоил чести своим присутствием возглавить нашу миссию. Большой подарок для нашей семьи!
Они ещё долго говорили о разных мелочах и расстались лишь под вечер.

     Фекисл сидел на скамье в тени фиговых деревьев перед гарнизонными помещениями и ожидал возвращения своего юного друга, который отправился на доклад к Мехмису. Арихон всё не возвращался и Фекисл немного задремал, опёршись спиной о ствол дерева. Открыв глаза, он убедился, что никто не заметил его слабости.
- Старею,- подумал он.- Раньше такого не было, чтобы ясным днём меня клонило в сон.
Фекисл потянулся, упираясь руками в скамью, при этом вытягивая ноги и кряхтя. Встал, походил немного вдоль скамьи, разминая ноги, а  затем уселся обратно. Арихона всё ещё не было, и он решил уже пойти заняться своими делами, как вдруг увидел возвращающегося товарища. Тот помахал Фекислу рукой, возвещая о своём возвращении.
- Ты, наверное, заждался меня,- проговорил Арихон, подойдя и усаживаясь рядом.
- Да, хотел уже уходить, но тут показался ты.
- Я, не по своей воле отсутствовал так долго. После доклада Мехмису, тот повёл меня на доклад к царю.
- Иду и думаю.
- Вот сейчас достанется мне, за то, что не доставил депеши лично Государю. Отправят служить в какую-нибудь самую дальнюю крепость и прощай навсегда моя Милена.
- Ну, судя по тебе, тебя никуда не отправляют?
- Ты, как всегда прав, мой учитель!
Только поднявшиеся вверх брови выдали неравнодушие к словам Арихона, у старого вояки.
- Так вот, стою я, перед царём и смотрю, не отрываясь на него, а он и говорит:
- Мне нравиться, что ты без страха смотришь мне в глаза. Значит, тебе нечего стыдиться, ты выполнил свой долг до конца, и не твоя вина, что коварство подстерегало тебя оттуда, откуда ты не ждал. Но мы отыщем этих преступников и накажем их по всей строгости наших законов.
- Я вздохнул с облегчением, а царь продолжал:
- Ну, а для тебя Арихон, у меня есть служба. Пойдёшь служить в отряд моих личных гонцов?
- Рад служить Вашему Величеству верой и правдой! Спасибо за оказанную честь, - отвечаю, я.
- Вот и славно, а теперь ступай, тебе всё расскажут.
- Так, что я теперь, личный гонец царя!
- О, как тебя вознесло!- восхитился Фекисл, а про себя подумал, что для того, чтобы стать зятем Газура, этого будет маловато.
- Вот так, теперь, я смогу просить у Газура руки Милены.
Гримаса разочарования отразилась на лице Фекисла.
- Почему ты, сделал такое лицо?
- Потому, что это сказало твоё сердце, а не твой разум.
Арихон опустил голову. Он понимал, что Фекисл, опять прав, но верить в это ему совсем не хотелось.
- Тогда, я украду её, и мы уедем далеко, далеко, где нас никто не найдёт,- выпалил он с азартом влюблённого.
Фекисл, не стал возражать, он понимал, что сейчас не стоит ничего говорить по поводу услышанной тирады.
- Теперь ты наверное перейдёшь из гарнизона во дворец?- меняя тему разговора, спросил Фекисл.
- Да, сказали, чтобы собирал вещи и сегодня же перебирался к новому месту службы.
- Кто же будет теперь твоим начальником?
- Фадир, начальник личной охраны царя.
- Знаю такого, отличный вояка. Но, как же ты со своей раной, тебе ещё рано ездить верхом?
- Не волнуйся, пока меня никуда отправлять не будут, сначала обучат некоторым особенностям этой службы, а уж потом я и сам буду готов. А ещё мне дали три дня отдыха на поправку здоровья.
- Вот это, как раз, что тебе сейчас больше всего нужно.
- Фекисл, может быть мне рвануть, что есть духу в Одинскую крепость. Если буду гнать без остановок, успею вернуться вовремя.
У Фекисла глаза чуть не выскочили из орбит, от такой бесшабашности своего приятеля. Весь его вид выражал одно: - «Большей глупости я, от тебя не слышал!»
Вслух же выпалил следующую тираду:
        Давай, лети влюблённый взор, к возлюбленной моей.
        Развей печаль и душу мне согрей.
        Но конь булатный не домчит его. 
        Падёт он наземь, погубив себя.
- Это ты, сейчас о ком?- спросил Арихон, удивлёно глядя на Фекисла.
- Ну не про себя, это уж точно! Кто тут у нас влюблён? Не знаешь?
Арихон, молчал, опустив голову, чтобы не смотреть в глаза Фекислу и, наконец, сказал:
- Конечно я, глупец, но я надеюсь, что это временно!
- Я, тоже,- засмеялся Фекисл.

     Истерзанная неизвестностью и ожиданием, Милена не находила себе места ожидая каждый день возвращения Арихона, но тот всё не возвращался.
Она старалась не показывать своим родным, как болит её душа. Почему и зачем приезжал какой-то гонец, она не могла знать, и от этого было только ещё больней. Тысяча предположений рождались в её голове, от которых сердце готово было выскочить из её груди. Дни проходили в мучительной тоске, в страхе, что она больше не увидит своего возлюбленного, что с ним произошло, что-то ужасное. От таких мыслей ей совсем не хотелось жить, но надежда теплилась в её душе и она продолжала ждать. Несколько последних дней она почти ничего не ела. Ночи проходили в слезах, а засыпала бедная девушка только под утро, да и то не каждую ночь.
  Мать, видя, что хандра дочери затянулась, забеспокоилась. Как-то вечером, зайдя пожелать дочери спокойной ночи, она присела на край постели. Она, взяла руку дочери в свои руки и, заглянув при этом в её грустные глаза, спросила:
- Милена, доченька, что с тобой происходит, что случилось?
При других обстоятельствах Милена ответила бы, что беспокоиться не о чем, всё нормально. Но сейчас она уже не могла держать всё это в себе, иначе просто бы сошла с ума от этой пытки. Тем более, что мама была самым близким человеком, которому она могла открыть своё сердце. Нежность и забота, прозвучавшие в голосе матери, сделали своё дело. Не говоря ни слова, Милена с прорвавшимися наружу рыданиями, бросилась в объятья матери. Мать, как опытная женщина, позволила этому потоку вынести всю накопившуюся боль наружу и, когда внутри не осталось почти ничего, прижимая к своей груди бедное дитя, прошептала:
- Девочка, моя, ну, что ты, успокойся! Всё будет хорошо, я с тобой, моя радость!
- Мама, почему не вернулся гонец, с которым отец посылал донесение царю?
Он, что впал в немилость?
Готовая услышать всё, что угодно, но только не это, мать опешила на, какое-то время от такого вопроса.
- Ну, что ты молчишь!?- трясла Милена за плечи, опешившую мать.
Милена, готовая уже открыться матери, вдруг выдала эту тираду, сама не понимая, откуда взялись у неё эти слова и, кто заставил её изменить решение.
- Так ты из-за этого так сильно переживаешь?- спросила мать, придя в себя.
- Да, а из-за чего же!
- Успокойся, милая!- притянув к себе дочь, сказала мать.
- С твоим отцом всё в порядке, там, что-то случилось с гонцом, поэтому прислали другого, подробностей я, не знаю, так слышала кое, что краем уха.
Огромным усилием воли Милена, заставила себя, как можно спокойнее спросить:
- А, что случилось с тем гонцом, он жив?
- Кажется, он был ранен и царь, приказал отцу найти преступников напавших на гонца.
Сердце девушки готово было выскочить из груди и помчаться к своему милому другу. Наверное, оно так и было бы, если бы не присутствие матери. Из последних сил она отстранилась от матери и, упав на подушку, сказала:
- Ну, тогда, я буду спать спокойно. Спасибо, тебе мама, за добрые вести! Спокойной тебе ночи!
- Спокойной ночи, доченька! Тебе, правда, стало легче?
- Да, мама, всё уже хорошо, ты меня успокоила.
Когда мать ушла, силы окончательно покинули Милену. Слёзы тихо текли из её прекрасных глаз, орошая подушку и постель своей горечью.
- Он жив, он жив, - пульсировала болью, единственная мысль, с которой она и забылась в тревожном сне.
    Утром, собрав все свои силы в кулак, она встала с постели, надо было привести себя в порядок, чтобы не вызывать ни у кого подозрений. Теперь она знала, почему её возлюбленный не вернулся в крепость.
- Главное, он жив, а раны заживут, и он вернётся, обязательно вернётся,- сказала она, успокаивая себя.
Она верила в это и вера давала ей силы и надежду на счастливое будущее, не зная ещё, что столкнётся с холодным расчётом своего отца.

     Арихон теперь жил во дворце, ещё с десятком таких же гонцов, как и он. Жили они в отдельном домике на территории дворца, и были готовы в любую минуту отправиться с депешей в любую точку страны. Конечно, они могли покидать дворец, но только по очереди, в свободное от дежурства и занятий время, предварительно сообщая, где их можно будет найти в случае необходимости.
  Упражняться с оружием, Арихону было ещё рановато, и он просто сидел, наблюдая за тем, как это делают другие. У него было приподнятое настроение, так как утром им сообщили, что шестеро гонцов, в том числе и он, отправятся через день со свитой царя в Одинскую крепость. Зачем они туда отправляются, никто не знал, а Арихону и знать не хотелось. Он был на седьмом небе от такого известия, так, как оно сулило ему скорую встречу со своей возлюбленной. Сердце его радостно пело от предстоящей встречи, он уже представлял, как это должно произойти и, что он будет говорить дорогой своему сердцу Милене.
- Арихон!
Обернувшись, он увидел подходящего к нему дежурного гонца, Галана.
- Тебя, срочно вызывает к себе Фадир,- сказал Галан, подойдя к Арихону.
- Не знаешь зачем?
- Нет, мне велено было позвать тебя, а что и зачем не знаю,- развёл он руками.
     Фадир, встретил Арихона серьёзным взглядом, не предвещающим радостных известий. Он указал на скамью Арихону, предлагая тому присесть. Опускаясь на скамью, юноша почувствовал, что-то недоброе.
- К коменданту гарнизона привели человека,- заговорил Фадир.
- Он утверждает, что он из одного с тобой селения, зовут его Вадар. Знаешь такого?
- Знаю, это товарищ моего отца.
- Ну, тогда всё совпадает. Твой отец через него посылает тебе известие,- он на мгновение запнулся.
Взглянув в глаза Арихона, продолжил:
- Твоя мать сынок, находится на пороге вечности, но если ты поспешишь, то, может быть, успеешь застать её…
Они смотрели в глаза друг другу. Один, как бы извиняясь за плохое известие, а другой, пытаясь понять, не ослышался ли он.
- Вот твоё жалование,- Фадир положил перед Арихоном дюжину золотых монет.
- Сейчас тебе это пригодится. Ты можешь взять в конюшне своего коня. Только не загони животное.
- Когда всё уладишь, возвращайся сразу обратно, служба есть служба, сынок!

Арихон уставившись в одну точку, не двигался с места. То, что он сейчас услышал, будто придавило его к земле, не давая возможности думать. Фадир подошёл к Арихону, похлопав по плечу, сказал:
 - Поторопись, сынок, жизнь очень быстротечна. Помни, что я тебе сказал.
Он собрал монеты, убрал их в кошелёк, вложил в руки юноши помогая тому подняться, и проводил до дверей.
Арихон шел не замечая вокруг никого и ничего. В голове была пустота, только сердце сжалось в комок пытаясь противостоять надвигающейся боли.
- Что с тобой?- спросил Галан, вернувшегося Арихона.- Что случилось?
- У меня мама…- голос его сорвался, он опустил голову, чтобы скрыть подступившие слёзы.
Овладев собой, добавил:- Она умирает…
- Держись брат,- Галан, похлопал по плечу Арихона. - Чем помочь тебе?
- Я не знаю,- сказал отрешённо Арихон. – Мне надо оседлать коня и ехать домой.
- Пойдём, я помогу тебе,- разворачивая Арихона в сторону конюшни, сказал Галан.
  Когда Арихон вывел из конюшни молодого жеребца по кличке «Ветерок», то натолкнулся на группу своих сослуживцев поджидавших его у конюшни. Каждый выразил свою поддержку молодому собрату по службе. А самый старший. Вручил Арихону несколько золотых монет с наставлением потратить их на лечение матери.
- Может быть, всё обойдётся,- подбадривали его товарищи.
Арихон стал отказываться от предложенных денег, но Бигон прервал его:
- Не обижай нас, это от чистого сердца, каждый из нас может оказаться в таком положении, так, что бери, - и он вложил в руку Арихона монеты.
- Спасибо! Спасибо, вам друзья,- голос его дрожал.
Убрав монеты, вскочил на коня, пришпорив, рванул со двора, что было духу.
- Не загони коня! - услышал он вдогонку.
     Конь под Арихоном был молодой и горячий, и не требовал себя подгонять. Он нёс вперёд своего хозяина, как будто понимая всю важность своей миссии не сбавляя, хода. Половина пути осталось уже позади, когда Арихон, вдруг понял, что видит перед собой видение. Невольно он стал сдерживать коня, перешёл на шаг, пытаясь убедиться в реальности своего видения. Он закрывал и открывал глаза, но оно всё равно не уходило. Прямо перед собой он видел большой жёлтый круг, из которого на него смотрело лицо его матери.
- Мама! – пронеслось у него в голове.
И тут же услышал внутри себя голос матери:
- Не спеши, так сынок, я уже с Богом! У меня всё хорошо, я всегда буду с тобой!
Арихон от неожиданности натянул вожжи, останавливая коня.
- Что это было?- произнёс он вслух.
Он даже огляделся по сторонам, но вблизи никого не было.
- Этого не может быть!- убеждал он себя, не понимая, как такое могло произойти, когда рядом кроме коня никого не было и в помине.
- Боже! Я сошёл с ума!- прокричал он, закрывая лицо руками.
Даже сейчас видение не покидало его, и он понял, что оно находиться внутри него, и голос прозвучал там же.
   Слёзы навернувшиеся было на глазах, мгновенно высохли, теперь ему стало всё понятно. Он знал, что ждёт его дома…
   Душа вдруг обрела твёрдость, как бывало с ним не раз, в минуты трудных испытаний помогая встретить суровую действительность с достоинством мужчины и воина.
   
    Калитка была открыта, во дворе стояли знакомые ему с детства люди, которые расступились, как только Арихон вошёл во двор. Из дома вышел отец с опухшими от слёз глазами, они молча обнялись удерживая какое-то время друг друга в крепких мужских объятиях. Также молча, взяв сына за руку, он повёл его в дом, где посреди комнаты на широкой скамье лежало тело его жены и матери его детей. Вокруг стояли и сидели люди, но Арихон не различал ни одного лица, кроме лица казалось бы заснувшей матери. Она встречала сына легкой улыбкой застывшей навсегда на её губах, как будто радуясь его приходу. А он, не отрываясь смотрел на неё, как будто хотел на всю оставшуюся жизнь запечатлеть в своей памяти её светлый образ. И чем дольше он смотрел в лицо матери, тем больше крепло в нём чувство уверенности, что мама не умерла, что она находится где-то рядом и смотрит на него.
 Арихон так и сидел подле матери, пока в дом не вошло несколько мужчин. Его попросили выйти во двор, пришло время выносить тело. Во дворе к нему бросились сёстры и брат, облепив его со всех сторон образуя комок человеческих тел, слившихся в едином порыве и объединённых одной бедой.

               
                Глава 18
   Одинская крепость собиралась встречать гостей. Весть о том, что сам Государь посетит крепость, взбудоражила всё её население. Торговцы запасались товарами, пекари пекли хлеб, виноделы задумались о будущих прибылях, а кто-то срочно готовил новые наряды, чтобы не осрамиться перед лицом Государя. Не каждый день можно будет лицезреть царя в своей родной обители. По приказу начальника крепости, горожане украшали улицы и площадь, через которую будет лежать путь царя в башню. Мётлы были нарасхват, улицы подметали до блеска, сточные канавы очистили и промыли избавляясь хоть на время от витавшего в знойном воздухе смрада исходившего от них. Но отчего вдруг царь приезжает в их крепость, не знал ни один горожанин. А вопрос этот, ох, как мучил местное население. Разные слухи ходили среди жителей и обитателей крепости, но лишь один человек знал истинную причину, а посему подготавливался со знанием дела. И вот этот день настал.
 Дежурившие на крепостной стене воины, заметили на горизонте приближающийся небольшой отряд, мгновенно дали об этом знать начальнику караула. Тот в свою очередь, передал сведения Газуру. Сейчас же, по его команде за ворота крепости высыпал отряд воинов выстраиваясь в шеренгу, напротив друг друга, образуя при этом живой коридор. Газур и Пашад с небольшим отрядом телохранителей направились на встречу приближающемуся отряду, чтобы торжественно препроводить царя в крепость.
   Царь восседал в центре зала на походном троне, который всегда возили с собой для таких случаев. Вокруг трона стояла свита царя принимая поклоны и знаки глубокого почтения, предназначенные в первую очередь государю. Сначала Газур, представил царю членов своей семьи, а затем всех знатных и значимых жителей Одинской крепости.
  Когда церемония представления была закончена, и Газур предложил дорогим гостям, пройти за стол, чтобы отметить благополучный приезд. Царь поднял руку давая понять, что он будет сейчас говорить:
- Я, прибыл сюда с очень ответственной миссией, ибо от её исхода зависит дальнейшая судьба людей не безразличных мне, как Государю, и, как человеку.
В зале воцарила полная тишина, каждый хотел сам услышать, что же такого скажет, царь Мосей.
- Газур! Только, что ты познакомил нас со своей семьёй, и мы увидели, что у тебя есть прекрасный цветок, которым должны любоваться не только обитатели вашей крепости, но и мы в столице. Очень уж он понравился нашему казначею.
 - А по сему, от его имени, прошу тебя, отдать этот цветок в его руки, вернее сказать в руки его сына Астона, присутствующего здесь.
Гул прокатился по залу, такого не ожидал никто, чтобы сам царь выступил в роли свата. Такой удаче позавидовали многие из присутствующих.
  Газур, склонился в поклоне перед царём, а выпрямившись, спросил:
- Дозволь спросить у тебя, Великий Государь, о каком именно цветке, ты говоришь?
Мосей рассмеялся, а за ним и вся его свита.
- И, правда, я забыл уточнить, ведь у тебя, их несколько!               
- Что ж, скажу прямо, - он встал с трона, оглядел присутствующих, которые с пристрастием ловили каждое слово произнесённое царём.
- Прошу отдать тебя, твою дочь Милену, в жёны сыну нашего казначея Астона!
Он жестом подозвал к себе молодого человека.
- Вот, прошу любить и жаловать нашего жениха!
Все ахнули, а кто-то в зале прокричал: - Слава, Государю, слава!- закричали все присутствующие.
Милена, не поверила своим ушам, сквозь крик стоящий в зале, она попыталась спросить у матери, что сказал царь. Когда она услышала ответ, силы оставили её, она стала падать и если бы не мать поддержавшая её, Милена бы упала на пол, на глазах у всех присутствующих.
А тем временем Мосей, подняв вверх руки, пытался утихомирить восторг проявленный в его честь. Когда наступила тишина, он снова обратился к Газуру.
- Что ответишь, нам, славный воин!
- Всемогущий! Это великая честь, для всей нашей семьи! Я с радостью, отдаю свою дочь, в семью уважаемого Мисура, которая является уважаемой самим Государем и его подданными.
- Дочь моя, Милена, подойди ко мне, - не оборачиваясь, произнёс Газур.
Подойти, да она ели, ели стояла на ногах, опираясь на руку матери.
- Милена, доченька, пойдём, возьми себя в руки,- шептала, мать, еле шевеля губами, почти силой подводя её к отцу.
Мисур в свою очередь сопровождал сына, подходя к Газуру. Когда молодые люди оказались рядом, их отцы соединили их руки и под всеобщее ликование подвели к царю.
- Благословляю вас, дети мои, на счастливую совместную жизнь в любви и согласии, и пусть ваши отцы объявят сейчас о дне свадьбы. Надеюсь на этом торжестве будут присутствовать все находящиеся здесь гости.
- И не скупитесь на подарки, подданные мои!- закончил он, широко улыбаясь.
Отцы молодых совещались недолго. Пожав, друг другу руки они объявили, что свадьба состоится в столице, через тридцать дней, начало отсчёта с сегодняшнего дня. После чего Газур, пригласил всех к столу отметить это важное событие, при этом, предлагая царю возглавить эту церемонию. Молодые сидели рядом, но завязать разговор со своей нареченной Астону не удавалась. Милена сидела опустив голову, ни к чему не притрагиваясь, всё ещё находясь в состоянии близком к обмороку. Она понимала, что если сейчас же не покинет застолье, то просто свалится тут же под стол. Грудь сдавило так, что дышать становилось всё трудней и трудней.
- Мама, уведи меня отсюда, мне плохо, дышать не чем,- прохрипела она, на ухо рядом сидящей матери.
- Девочка моя, нельзя уйти так сразу, это обидит гостей, потерпи.
- Мама, если ты не уведёшь меня, то я умру прямо здесь.
- Ну, что ты, что ты, потерпи немного, я, что-нибудь придумаю.
В этот момент, произнесли тост за счастье молодых, и нужно было встать и поблагодарить за пожелания. Если бы не помощь матери, Милена не смогла бы даже встать.
- Кланяйся, просто, кланяйся,- шептала ей мать, поддерживая дочь.
Когда они сели на свои места, мать шепнула Милене:
- Держись доченька, я сейчас,- и, оставив дочь, направилась к Газуру.
Выслушав жену, Газур обратился с просьбой к царю разрешить младшим дочерям покинуть застолье, а сопроводить их к своим покоям отправиться Милена и его жене, затем они вернуться к пирующим. Разрешение было получено и мать, забрав своих дочерей, поддерживая под руку Милену, удалились из зала.
  Милена, увидела открывающуюся дверь своей спальни, а затем свет погас в её глазах, больше ничего она уже не видела. Мать не смогла удержать дочь, и та упала на пол без чувств. Она не чувствовала боли, ибо душа её медленно покидала бренное тело, освобождаясь от горечи и разочарований земной жизни. Она не чувствовала страха, спокойствие в этот момент овладело её душой. То, что она увидела внизу, почему-то нисколько не удивило её, хотя зрелище метавшейся и кричавшей матери могло заставить сопереживать  кого угодно. В следующее мгновение, она оказалась среди белоснежных пушистых облаков, которые манили к себе своей чистотой и нежностью. Неожиданно прозвучавший вопрос, заставил её очнуться от этой завораживающей картины:
- Разве ты, не хочешь вернуться?
- Зачем? Здесь так хорошо и спокойно!
- Но там остались твои родные, они будут страдать, оттого, что ты покинешь их.
- Да ведь, если я вернусь, мои страдания от этого не уменьшатся, а у меня нет больше сил терпеть их. Здесь я чувствую большую любовь, чем там.
- А как же твой возлюбленный? - не унимался, «Голос».
- Я продолжаю его любить! Он сильный, он выдержит и мы обязательно, я знаю, встретимся и будем вместе, и нам никто не помешает!
- Не помешает, не помешает, - отозвалось эхо, в бесконечной дали белоснежных облаков унося туда же небольшой шарик под названием, Душа.
  Прибежавшие на крик служанки помогли перенести Милену на её постель, кто-то бросился за лекарем, поднялся переполох, который дошёл и до пирующих гостей.
  Газур, бежал по коридору, он вихрем ворвался в опочивальню дочери. У постели, стоя на коленях, рыдала его жена. Лекарь, склонившийся над Миленой, пытался привести её в чувства.
- Что с ней? - выдавил из себя Газур, покрываясь холодным потом.
Лекарь, медлил с ответом.
- Что с ней?- заорал, Газур, тряся за плечо обескураженного лекаря.
- Прости, господин! Я ничего не могу сделать, она покинула нас.
- Что?!- он отшвырнул в сторону лекаря и бросился к дочери, хватая её бездыханное тело в охапку, прижимая к своей груди.
- Не-е-е-т,- заревел он во весь голос.- Как ты могла, как ты могла, в такой день, а-а-а…
В этот момент заревели младшие дети, бросившись к падающей без чувств матери. Лекарь и служанки, бросились приводить её в чувства.
Газур заревел, как смертельно раненый зверь, от чего у присутствующих по телу пробежали «мурашки».
- Это я, это я, убил её…- бормотал он, захлёбываясь слезами.
  Он всё ещё сидел на постели, прижимая к себе тело своей первенцы, когда в опочивальню вошёл царь в сопровождении свиты. Слух о внезапной смерти невесты, быстро распространился по всему замку и привёл всех в шоковое состояние.
 Обезумевший от горя Газур, поднял глаза на вошедших.
- Это я…, это я, убил свою дочь, покарай меня, Государь!- пробормотал он, глядя в глаза царю.
- Что ты несёшь, как мог ты это сделать?
- Я, я, убийца! Нет мне прощения!
- Да, что ты несёшь, Газур!- Помогите ему, он обезумел, - обратился царь к своей свите.
Те бросились отрывать Газура от тела его дочери, и когда им это удалось, царь сказал:
- Отведите его в зал, я иду следом.
Когда всё пришли в зал, где проходило пиршество, государь, приказал:
- Дайте ему вина.
Налили большой кубок и вручили его в руки Газура. Тот, стуча зубами о край кубка, стал пить вино, изрядную его часть проливая на одежду. Осушённый кубок со звоном упал на каменный пол и покатился в сторону. Следом за кубком, на колени упал Газур.
- Покарай меня, Государь, по всей строгости закона, потому что я, убил свою дочь, безумец!
Сейчас он говорил спокойно, вино привело его в чувство.
- Объясни нам всё толком, о чём ты всё время говоришь? Уж не помутился ли у тебя разум от горя?
- Нет, Государь, разум у меня сейчас не помутился, он помутился у меня раньше, когда я понял, что моя дочь влюблена в простого воина.
И он начал свой рассказ, с того самого момента, когда увидел свою дочь в саду наедине с Арихоном. По мере того, как Газур рассказывал, Мосей становился всё более и более мрачным. Ему не хотелось верить в происшедшее, как могло случиться такое с человеком, который не раз бился в сражениях рядом со своим царём, доказывая свою преданность. Но видимо люди меняются со временем. Чем больше они начинают иметь, тем большего им хочется, а может быть дело совсем в другом. Поэтому, когда Газур закончил свой рассказ, Мосей, спросил его:
- Кто может подтвердить твои слова?
- В подвале башни, сидит тот, кто нападал на Арихона, когда он вёз депешу. Я хотел выдать его, как настоящего злодея напавшего на гонца, но в выгодном для себя свете.
- А если бы он указал на тебя при разбирательстве?- поинтересовался царь.
- Он бы не смог ничего сказать, если уже ничего не скажет, ему не дают пищи, только воду и то один раз в три дня.
- Возьмите его под стражу,- обратился  царь, к Пашаду.
Пашад, дал распоряжения двум стражникам и они, подняв с колен Газура, увели его из зала.
- Пашад, ты временно берёшь на себя командование гарнизоном крепости. Затем я, хочу видеть того человека, о котором рассказал Газур.
Пашад бросился исполнять поручение царя.
- Что ты на всё это скажешь? - спросил Мосей, явно ошарашенного всем происходящим казначея.
Тот только и смог пожать плечами, не в состоянии анализировать происходящее, удар был нанесён очень неожиданно в самый неподходящий момент. Его репутация была под угрозой, как отразиться всё это на отношениях с государем.
Но того, похоже интересовало другое.
- Позвать сюда начальника стражи,- потребовал государь.
Вошёл начальник стражи, опускаясь перед царём в низком поклоне.
- Отведи нас в подвал, я хочу видеть человека напавшего на гонца.
Они спускались по лестницам освещая дорогу факелами, оставляя на стенах большие тени, перемещающиеся бесшумно в отличие от их источников. Стражник открыл дверь, за которой находился злодей. Свет факелов, болью резанул по глазам Стрелка, но сил, чтобы поднять руку, и заслонить глаза от света у него не было. Он опустил веки и тут же услышал чей-то повелительный голос:
- Он ещё жив?
Кто-то, больно пнул его ногой в рёбра, отчего стрелок застонал.
- Жив!
- Усадите его, я хочу видеть этого человека,- услышал Стрелок, приказ первого голоса.
Стражники ухватили лежащего вдоль стены узника и усадили его, уперев спиной о стену подземелья. Поднесли факелы, чтобы царь смог рассмотреть лицо преступника, или точнее сказать, то, что от него осталось. У него не было сил отбиваться от хозяйничающих в подземелье крыс, которые поедали  живого человека, обезобразив до неузнаваемости его лицо. Глаза его различали силуэты людей, но большего ему видеть было не дано, даже, когда царь наклонился над ним и спросил:
- Скажи мне, это правда, что Газур, приказал тебе убить гонца направляющегося с посланием к царю?
Губы Стрелка зашевелились, но он не услышал своего голоса.
- Говори, собака, когда к тебе обращается, Государь!
Он попытался, что-то сказать и опять не услышал себя. От отчаяния слёзы потекли из глаз этого некогда сурового человека.
- Я не могу ничего разобрать,- преодолевая брезгливость, Мосей присел, чтобы лучше видеть реакцию узника.
- Если ты меня слышишь, закрой глаза.
Стрелок повиновался, ибо это у него ещё получалось делать.
- Я буду говорить, и если это будет правдой, ты будешь закрывать глаза, понятно?
Глаза узника, закрылись.
- Тебя послал Газур, убить гонца?
Узник опустил веки.
- Вас было двое?
Веки узника не дрогнули.
- Трое?
Он опустил веки, подтверждая правильное число.
Мосей, встал и отошёл от него, обращаясь к казначею, сказал:
- Он говорит правду, это совпадает с тем, что известно мне по этому делу. Один безрукий злодей, где-то прячется.
- Пойдёмте отсюда, здесь нечего больше делать,- предложил царь присутствующим.
Заскрипел засов, исчез последний лучик света в дверном проёме, всё погрузилось во тьму. Но другой луч надежды родился в истерзанном теле, оставшимся лежать в подземелье с надеждой на высшую справедливость всё же существующую на этой «грешной» земле. Он беззвучно смеялся, упиваясь мыслями, что его враг получит такое же наказание, что и он.
   Поднявшись из подземелья, царь прошёл в отведённые ему покои. Ему необходимо было побыть наедине, чтобы спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Когда решение созрело, он приказал созвать всех начальников и командиров, чтобы объявить свою волю. Одним он поручит заниматься похоронами, другим проверить состояние войска в крепости, а главному казначею предложит произвести проверку городской казны и сбора налогов. Надо было проверить всё, чтобы понять состояние дел в этой отдалённой от столицы крепости, а заодно проверить соблюдение законов. В последнюю очередь царь приказал послать гонца с приказом вызвать сюда Арихона, как только тот возвратится в столицу. Он хотел знать всё, чтобы с чистой совестью выносить приговор, верша судьбы своих подданных, как и подобает справедливому правителю.
 И, несмотря на то, что приходилось разбирать множество дел, у Мосея из головы не шёл один и тот же вопрос:
- Как же низко может пасть человек, почуявший большую для себя выгоду?
Он был потрясён до глубины души поступком Газура, тем, как он отплатил своему спасителю.
- А я пытаюсь добиться совершенства в своём государстве, забывая о том, что оно состоит из простых и не совершенных людей.
Как горько было это признавать, но действительность такая вещь, которая не подлежит сомнению.
  Царь ходил по залу, меряя его шагами, вдоль и поперёк, не находя ответа таким поступкам человеческой невежественности. И как не просил он Господа, дать ему ответ на этот вопрос, Господь, молчал, взирая на его потуги, предоставляя возможность самому найти ответ.
  Но не только царя мучили вопросы. Жители крепости, сначала узнавшие о смерти дочери Газура, не могли понять, как такое могло случиться. Как молодая, здоровая девушка, могла уйти из жизни всего за несколько часов. А последовавшие за этим события, повергли в шок обитателей крепости, заставляя их покинуть свои дома, и собраться на главной площади, дожидаясь новостей. Пришлось царю во избежание всяческих  недоразумений, выступить перед собравшимся народом и воинами гарнизона крепости. Объясняя им, что Газур арестован по подозрению в организации убийства царского гонца, а на его место временно назначен Пашад, командир отряда царской гвардии. Царь призвал своих подданных соблюдать спокойствие и обещал во всём разобраться.
  Когда Такан с приятелями услышали это, они, не сговариваясь бросились искать командира сотни, чтобы попробовать узнать у него хоть, что-то о судьбе Арихона. Они нашли его, но он ничего не мог им сказать, потому что и сам не знал ничего о судьбе Арихона. Но пообещал сообщить им, как только, что-либо узнает. Конечно, тайна Арихона и Милены оставалась всё ещё и тайной Такана, а по сему, ему было больней всех остальных. Оставалось только ждать и надеяться, что с другом всё обошлось, и они ещё не раз поднимут чарки, за своё здоровье. Такан заметно нервничал поджидая возвращения Пироза. Все командиры сотен были вызваны к Пашаду, чтобы получить соответствующие распоряжения.
   Наконец из башни стали выходить командиры сотен, но Пироза среди них не было. Нервное напряжение нарастало, Такану хотелось броситься в башню, найти там командира и задать тот же вопрос. Крид и Сатэр сидели в тени дерева ожидая известий, Такан же ходил туда сюда, у входа в башню, чтобы ненароком не пропустить командира. Прошло достаточно много времени, а может быть, Такану это только показалось, когда, наконец,  появился Пироз. Увидев маячившего перед входом Такана, направился прямиком к нему, а тот не удержавшись, прокричал:
- Командир, ну, что есть какие-нибудь новости о Арихоне?
- Спокойно, Такан, не кричи, незачем об этом знать всем!
Когда они сблизились, Пироз, продолжил:
- С твоим другом всё хорошо, его действительно чуть не убили, но сейчас он уже в строю, и получил новое назначение.
- Какое?- удивлённо, спросил, Такан.
- Он теперь служит в личных гонцах его Величества.
- Ну, слава Богу, жив, это главное,- обрадовался Такан. – Спасибо, за хорошие новости, командир, главное жив! Пойду, обрадую друзей.
- Подожди,- остановил его Пироз.- Заодно, собери сотню на площади, мне необходимо дать кое-какие распоряжения, жду всех здесь.
 
                Глава 19

    После похорон матери Арихон, как мог старался успокоить безутешных родных, хотя и сам находился в подавленном состоянии. Он ощутил на себе большую ответственность за судьбы своих близких, осознавая, что является их надеждой и опорой в это трудное для всех время. Отцу он передал почти все имеющиеся у него деньги, чтобы семья ни в чём не нуждалась. Как не хотелось ему остаться ещё на несколько дней дома, но, что-то подталкивало его возвратиться, как можно быстрей в столицу. После разговора с отцом, решили, что ещё одну ночь он проведёт дома, а уж затем отправиться на службу.
  Идя по берегу реки, Арихон вдруг увидел Милену, которая сидела на большом валуне, явно дожидаясь кого-то. Обрадовавшись, он бросился к ней с вопросами.
- Как ты здесь оказалась, Милена? Что ты здесь делаешь и, что всё это значит?- указал Арихон на её свадебное платье, в которое она была одета.
Вместо ответа, она нежно посмотрела на Арихона и сказала, печальным голосом:
- Здравствуй любимый, вот наконец-то и ты.
- Что всё это значит?- повторил он свой вопрос.
 Беря руку Милены он, совершенно не ощутил её телесной оболочки, от чего холодок пробежал по спине.
- Я должна перейти на ту сторону реки.
- Но, как же ты пойдёшь? Посмотри, какая полноводная река, она снесёт тебя! Давай я, перенесу тебя, если уж ты хочешь попасть на тот берег.
- Тебе туда пока нельзя, мой дорогой воин, я пойду одна, ты не должен бояться этого. Со мной всё будет хорошо, я обещаю тебе, любимый!
Налетевший лёгкий ветерок, подхватил Милену и понёс её через реку словно это было пушистое облако на голубом небосклоне. Арихон бросился за ней, но река остановила его, не впуская в свои владения.
- Не забывай меня, Арихон-он-он!- донёслось до него с того берега.
   Арихон смотрел в темноту, чувствуя, как холодный пот стекает по его телу.
- Слава, Богу, это был всего лишь сон!- подумал он. – Как же он напугал меня.
Сердце бешено колотилось в груди. Арихон, неподвижно лежал, придавленный страхом, не совсем понимая, верить в это или нет. С одной стороны, это только сон, а с другой…
И всё же он пытался убедить себя, что это всего лишь сон, но чувство тревоги уже не покидало его до самого рассвета. И когда он встал и стал собираться в дорогу, неприятные ощущения только усилились. Они гнали его вперёд, не давая возможности сопротивляться своей судьбе.
 
  Арихон снова собирался в дорогу. После доклада своему начальнику о своём возвращении он получил новый приказ, отправляться в Одинскую крепость в распоряжение его Величества. Спешно собираясь, Арихон решил, во, что бы ни стало, перед отъездом повидаться со своим старшим другом. Фекисл крепко обнимал Арихона, выражая ему своё соболезнование по поводу потери матери, при этом, подбадривая его и убеждая принимать всё, как должное. Они поговорили о семье Арихона, а затем, немного смущаясь, Арихон, рассказал о своём сне Фекислу и причину, по которой он так быстро вернулся обратно.
  Фекисл погрузился в себя, как всегда бывало в таких ситуациях. И если ты хотел услышать ответ, то не должен был прерывать Фекисла несвоевременными вопросами. Всё это Арихон понимал, но ему надо было выполнять приказ, отправляться в крепость. Поэтому он нервно сжимал и разжимал пальцы переплетая их между собой, вставал и садился, надеясь привлечь этим внимание друга. Но тот ничего этого не видел, он был далеко, далеко и возвращаться судя по всему не очень торопился. Видя это, Арихон сжал голову руками, уселся на место и решил терпеливо ждать столько, сколько будет необходимо. В какой-то момент, перед глазами пронеслись какие-то размытые непонятные картины с участием незнакомых ему лиц, затем лицо матери и лицо Милены пронеслись мимо закрученные вихрем. Арихон вздрогнул, поднял голову и увидел, что Фекисл смотрит на него ясными, но грустными глазами.
- Припавший к земле, станет выше, даровавший прощение обретёт уважение, а нанёсший обиду посрамлён будет дважды,- проговорил Фекисл и опустил взгляд.
- Что значат твои слова, Фекисл?- спросил Арихон.
- Они значат то, что значат, просто запомни их, со временем ты поймёшь их значение.
- Поезжай Арихон, тебя ждут в крепости, не трать время на разговоры со мной, даст Бог увидимся.
Немного оторопевший, Арихон не задавая лишних вопросов простившись с Фекислом, поспешил отправиться в дорогу.
   «Ветерок» нёс своего всадника радуясь возможности проявить свою прыть так, что Арихону не приходилось подгонять скакуна. Все мысли его были устремлены в Одинскую крепость, к своей возлюбленной Милене. К ней стремилась его душа, но грусть и тревога поселившаяся там, заставили затаиться, где-то в самых дальних уголках души радостные чувства, как будто они знали, что им ещё долго быть не у дел. Не видел Арихон, как несли его Милену, в наряде невесты, в последний путь, усыпая дорогу лепестками цветов. Как проливали слёзы все жители крепости, не понимая, как могло случиться такое. Как убитая горем мать не смогла даже встать, чтобы проститься с дочерью, а отца выпустили из темницы, давая возможность попросить прощения и проститься. Господь оградил Арихона, от зрелища разорвавшего бы  его душу в клочья, подготавливая того к очередному испытанию, обойти, которое невозможно.
   На следующий день, после полудня Арихон увидел стены Одинской крепости, от чего сердце его сжалось ещё сильней. У ворот крепости при въезде образовалась небольшая очередь, стража тщательно проверяла всех выезжающих и въезжающих. Арихон направил коня мимо очереди протискиваясь между повозками и людьми, пытаясь миновать её не задерживаясь.
- Эй, служивый, кто таков?- услышал он окрик возникшего перед ним стражника, преграждавшего ему путь, длинным копьём.
- Царский гонец, - Арихон показал стражнику специальный медальон висевший у него на шее.
Стражник моментально убрав копьё, пропустил Арихона. Чем ближе он подъезжал к башне, тем большую тревогу он ощущал, казалась она была везде, воздух был пропитан ею. А попадавшиеся на встречу люди выглядели какими-то озабоченными. Подъехав к башне, он соскочил с коня, передав его на попечительство одному из стражников. Старшему же из стражников Арихон сообщил, кто он, и  куда, направляется. Его повели в покои, где разместился царь на время пребывания в крепости. Идя по узким коридорам, Арихон то и дело смотрел по сторонам надеясь перехватить взгляд любимых глаз. Прежде чем он вошёл к царю, его попросили подождать. Вышедший из дверей стражник, сказал:
- Проходи гонец, царь ждёт тебя,- и закрыл дверь за вошедшим в покои, Арихоном.
- Желаю, здоровья и долгих лет нашему Государю,- склонился он в низком поклоне.
- Подойди поближе Арихон, и я приветствую тебя! Вот так получается, что мы с тобой стали часто встречаться. Я знаю, что у тебя были неотложные дела?
Арихон склонился в поклоне, благодаря за внимание к своей скромной персоне.
- Видно они завершились, раз ты уже здесь. - Скажи мне, что с твоей матерью?
- Спасибо Государь, за доброту и понимание, но я опоздал, мама…- он запнулся, ком подступивший к горлу не дал договорить.
Справившись с чувствами Арихон, добавил.
- Она умерла, Государь!
Царь смотрел на Арихона и думал, что сейчас этому бедному юноше придётся испить до дна горькую чашу, о которой он видимо и не подозревает. В слух же произнёс.
- Сочувствую тебе, мужайся!
- Спасибо!- промолвил Арихон.
Мосей медлил, он посмотрел на присутствующих при разговоре вельмож и военачальников, потом перевёл взгляд на Арихона и продолжил.
- Я вызвал тебя, чтобы ты помог разобраться нам, в одном очень не простом деле.
- Всё, что в моих силах, Государь, я готов.
- Тогда скажи мне, как относился к тебе Газур, начальник здешней крепости?
- Очень хорошо, он подарил мне очень дорогой кинжал за то, что я нашёл его раненого на поле брани и вовремя передал лекарям.
- Где же твой подарок?- спросил царь.
- Я конечно виноват, что не смог уберечь его. Видимо его похитили, когда я, подвергся нападению,- извиняясь, ответил Арихон.
- Значит, между вами не было ничего такого, что могло бы вызвать ненависть?
- Нет, он оказал мне такие почести, что многие позавидовали.
- Как ты познакомился со старшей дочерью Газура?
- Он представил нас на званном вечере, здесь в крепости, в честь нашей победы над кочевниками, когда я доставил ему депешу.
- А теперь отвечай мне по чести, не скрывая ничего, потому что от твоей честности зависят судьбы многих людей.
- Государь, мне нечего скрывать, я честный человек!
- Но то, что я спрошу тебя, будет очень близко касаться не только тебя, но и других людей, готов ты к этому?
- Если от этого зависят судьбы многих людей, то разве имею я право умолчать о чём-то.
- Тогда отвечай. Встречался ли ты тайно с Миленой, дочерью Газура и где это было?
Арихон смело посмотрел в глаза царю и произнёс:
- Я не сделал ничего позорящего Милену, дочь, уважаемого Газура. Мы встретились один раз в саду, где признались в любви  друг другу, а после этого меня срочно отправили с депешами, и вот только сейчас я оказался здесь, и только сейчас могу попросить у Газура руки его дочери, хотя хотел сделать это на следующий день, после нашей встречи.
Сказав это, он почувствовал, что успокоился и, что готов выслушать любой приговор из уст царя.
 Мосей, смотрел на Арихона чувствуя, как сочувствие и жалость к этому юноше всё больше и больше заполняют его душу и сердце. Но дело нужно было довести до конца, и он продолжил:
- Арихон, то, что я тебе сейчас скажу, может привести тебя в сильное смятение. Но ты мужчина и воин, ты должен принять это стойко, как суровую неизбежность жизни.
Мосей видел, как напрягся Арихон, услышав эти слова царя.
- Так вот, убийцы, поджидавшие тебя на дороге, были посланы по указанию Газура, он отдал им приказ убить тебя.
 Глаза юноши расширились до такой степени, что готовы были выскочить из глазниц. Вот уж чего чего, а этого он никак не ожидал услышать.
Видя недоумение на лице юноши, царь продолжил.
- Всё это, могут подтвердить присутствующие здесь,- он посмотрел на свою свиту.
Та, понимая, что от неё требуется, в раз дружно закивала головой, в знак согласия со словами царя.
Наступило молчание, все смотрели на Арихона, а тот всё также с недоумением смотрел на окружающих его почтенных людей не в силах поверить в услышанное. И вдруг он вспомнил слова Фекисла, о том, что между ним и Миленой, стоит большая преграда.
- Но зачем ему понадобилось делать это?- проговорил он, наконец.
- Вот и я, много раз задавал себе этот вопрос, ведь всё можно было решить иным путём. Привести сюда, Газура,- потребовал царь.
Когда из зала спешно бросились исполнять приказ, царь, продолжил.
- А сейчас, ты должен услышать самую жестокую действительность. Пусть Господь, даст тебе силы пережить всё это.
Сердце юноши заколотилось с бешеной силой, в глазах потемнело. Перед ним вдруг возникли два образа, его матери и Милены. Грудь сдавило так сильно, что Арихон склонившись, обхватил грудь руками тяжело дыша. Он, не отрываясь смотрел на видение и слышал голос матери.
- Не печалься сынок, с нами всё хорошо, мы всегда будем с тобой! С тобой, с тобой… - отозвались эхом в голове, услышанные слова.
И тут же тысячи иголок пронзили тело Арихона, отчего он снова выпрямился и опустил безвольно руки. Его трясло, он чудом держался на ногах и вдруг…
Всё прекратилось, он почувствовал в себе силу и твёрдость духа. Уверенность заполняла его сознание, теперь он знал, что готов пройти через любые испытания на своём пути.
  Ввели Газура. Глядя на него, Арихон поразился происшедшими переменами в облике этого человека. Вместо сильного и властного человека, он увидел жалкую, сгорбленную фигуру, с глазами, в которых отсутствовала жизнь. Арихону показалось, что перед ним стоит призрак, а не человек. Но, как только они встретились взглядами, Арихон понял, что на него смотрит сам дьявол, поселившийся в теле Газура. Он не убоялся этого взгляда и продолжал смело смотреть в его глаза.
- Будь ты проклят,- зло зашипел Газур, глядя на Арихона. – Видно, кто-то тебя хранит, если ты стоишь здесь, а моя девочка лежит в земле. Всё из-за тебя, поганая собака, которую я, разорву сейчас на части,- заревел он, нечеловеческим голосом, бросаясь к Арихону.
Но тот даже не шелохнулся, лишь в глазах сверкнули молнии, от которых Газура бросило назад. Не удержавшись на ногах, он упал на пол, зарычал так, что у присутствующих по спине побежали мурашки. Царапая ногтями каменный пол, рыча, он ползал на коленях пытаясь броситься на Арихона,но не в силах преодолеть незримый барьер разделяющий их. Глаза смотрели в глаза, незримая битва, от которой волосы вставали дыбом продолжалась несколько минут и окончилась победой Арихона. Вдруг, заскулив, как обиженный пёс, Газур свернулся в комочек. Его тело трясло, зубы стучали так, что их стук слышал каждый, кто присутствовал в зале.
- Уберите отсюда это…- произнёс царь, первым придя в себя от увиденного.   
Стража бросилась исполнять приказание.
- Заковать его в железо,- прокричал в след страже, Мосей.
 И уже спокойно, добавил для всех присутствующих:
- Так пожалуй, надёжней будет! 
Присутствующие зашевелились, приходя в себя от увиденного, вытирая холодный пот со своих лбов.
- Ну, вот, теперь Арихон, ты знаешь самое горькое,- обратился царь к юноше.
- Видно очень сильно любила тебя Милена, если не смогла пережить такого поворота судьбы. Газур хотел избавиться от тебя, потому что ты вмешался в его планы, выдать свою дочь замуж за сына нашего казначея. А ты ведь по его мнению, не тот жених для его дочери.
- Мы похоронили её на самом лучшем месте, которое было на кладбище, ты без труда найдёшь её. Иди сейчас к ней, но возвращайся, я буду ждать тебя, есть ещё одно не решённое дело.

   Если бы кто-то тысячу раз спросил Арихона, откуда он взял силы пережить всё это, то только последний мог бы услышать ответ на свой вопрос. Сейчас же он не мог даже разговаривать, не то, что думать о чем-то. Сила, пришедшая к нему, не покидала его. За одно мгновение он из юноши, превратился в зрелого мужа.
   Он поклонился всем присутствующим и вышел из зала не совсем твёрдой походкой, сопровождаемый сочувственными взглядами придворных. Выйдя из башни, ноги сами понесли Арихона к последнему пристанищу своей возлюбленной, хотя он, никогда там раньше  не был.
   Свежая могила, усыпанная множеством цветов, которые каждый день приносили жители крепости, находилась в центре погоста, возвышаясь на небольшом пригорке. Остановившись у её края, ноги Арихона подкосились, и он опустился на колени.
- Здравствуй, моя, любимая!- прошептал Арихон, до крови прикусив губы.
Он смотрел перед собой ничего не видя, слёзы затуманили его взор. Сейчас он понимал, что означал его сон. Что все эти видения приходили не зря, любимые люди прощались с ним, предупреждая и готовя его разум к тяжёлым испытаниям, давая понять, что ничего не исчезает бесследно. Являясь к нему, они хотели сказать, что продолжают жить, но другой неизвестной для простых смертных жизнью.
  Вера – это выбор каждого человека. Нельзя не почувствовать то, что чувствуешь своей кожей, разумом и сердцем. Можно не понимать этого, не верить в это, но не заметить этого нельзя, как нельзя не заметить обдувающего твоё тело ветра, не видимого для глаз, но являющейся неоспоримой истиной.
  Арихон, теперь искренне верил, что жизнь это не только тогда, когда ступаешь по земле или откусываешь кусок лепёшки, но это ещё и таинство известное только посвящённым.
  Он скорбел, но скорбь не убивала его, ему было тяжело, но тяжесть не могла раздавить его. Сила любви - сила жизни, наполнившая Арихона, делала его способным нести всё это столько, сколько потребуется.
  Слёзы высохли на его щеках, взгляд устремился в небесную даль, губы прошептали:
- Господи! Даруй вечную любовь, матери моей и возлюбленной моей, даруй им радость пребывания в твоих просторах, не оставляй их. Пусть свет твоей любви озаряет их души, делая их, светлей и чище. Прости их прегрешения и ослушания воли твоей, совершённые не по злой воле, а по неведению. Прошу простить меня, мои дорогие, за то, что не смог быть рядом с вами в трудные минуты, за обиды невольно причинённые вам. Любовь моя к вам будет вечной, и всегда вы будете со мной.
  Он ещё долго сидел у края могилы, время от времени поглаживая её рукой, как будто это была не сырая земля, а рука возлюбленной. Образ Милены не покидал его всё это время, и Арихон боясь потерять его, всё также сидел на коленях, не обращая внимания на опускающиеся на город сумерки. Вероятно, он провёл бы здесь всю ночь, если бы за ним не пришли его друзья. Какое-то время они не решались нарушать одиночество товарища, но когда стало темнеть, посовещавшись, решили увести Арихона домой. Они подошли с противоположной стороны могилы, так, чтобы привлечь своим появлением внимание Арихона.
 Увидев друзей, он только развёл руками, не в силах говорить, что-либо.
- Арихон, дружище, мы пришли за тобой. Ты будешь приходить сюда каждый день, а теперь пора уходить, - сказал Такан, подходя к товарищу.
Друзья помогли подняться Арихону на ноги и, поддерживая его под руки, медленно покидали место скорби и печали.
 
 Ввалившиеся, печальные глаза Арихона, смотрели на собравшихся придворных, окружающих царя и казалось, не замечали их присутствия. Сам царь сидел на походном троне, что подчёркивало значимость сегодняшнего события. Арихону было совершенно безразлично, что ждёт его после сегодняшней встречи с царём, какое решение примет тот по отношению к нему. Он всю ночь не сомкнул глаз, а друзья, как могли, пытались отвлечь его от мрачных мыслей, не оставляя его наедине. Утром они проводили Арихона к башне, пообещав, что дождутся его, сколько бы времени он там не пробыл.
  И вот теперь он стоял перед царём, ожидая своей участи, совершенно спокойный, готовый принять любой приговор царя.
- За время, проведённое здесь, я много о тебе узнал, Арихон, и увидел в тебе достойного воина, а по сему, повелеваю…
- Назначить Арихона, начальником Одинской крепости, указ будет подписан мной сейчас же и доведён до сведения гарнизона крепости и всех его жителей.
Присутствующие при этом придворные явно не ожидавшие такого решения, молча переглядывались, не веря своим ушам. Видя их недоумение, царь сказал.
- Я понимаю вашу озабоченность. То, что он молод, это поправимо, а вот то, что в этом юноше есть дар Божий, надеюсь заметил не только я. Такой воин будет служить верой и правдой своему народу, и нашему государству, стоя на страже его рубежей. Я в него верю!
 Арихон смотрел на царя только потому, что тот произносил речь, её содержание удивило его, но не вызвало никаких эмоций.
А царь, глядя в глаза Арихону, продолжил:
- Теперь, когда ты являешься начальником этой крепости, ты должен решить судьбу одного узника, я имею в виду твоего предшественника на этом посту.
 - Спасибо за доверие, Государь! Возможно, есть более достойные люди, чем я, но я не осмелюсь противиться воли моего царя. Поэтому обещаю служить верой и правдой, положа для этого все свои силы, на благо нашего государства.
 Он немного помолчал, как будто взвешивая своё решение на весах судьбы, затем сказал:
- Прости, Государь, если скажу, что дарую прощение человеку, заслужившему смерть. Он сполна наказан Богом и дальнейшая судьба в его руках. Прошу позволения, отпустить его с миром за пределы нашего государства.
- А, как же его семья?- спросил царь.
- Пусть остаются здесь, если захотят, я позабочусь о них, это мой долг.
- Если они примут это, - вполголоса, проговорил царь, во всеуслышание же добавил.
- Будь по-твоему, начальник Одинской крепости, ты мудр не по годам. Не стоит начинать своё служение с пролития крови! Быть, по твоему, выдвори его отсюда, чтобы мы не слышали больше о нём.
- А теперь, соберите гарнизон крепости, я объявлю свою волю и представлю им нового командира.
Пашад бросился выполнять приказание.
- Что ж, идёмте на площадь,- предложил царь своей свите и встал с трона.
   Арихон шёл последним, пропустив вперёд всех придворных, он ещё не мог осознать всего происшедшего с ним. Но всё это, неизменно придёт к нему позже, когда придётся выбирать между скромностью и честью, между богатством и справедливостью. 




               
Холодная речка – Москва.
                2007-2009 г.