Ремонт

               

     Все подруги, как ненормальные, занимались ремонтом. Они отделывали свои жилища, как напоказ. Стало скучно встречаться с ними в последнее время. Говорить было не о чем. Галя наполовину не понимала в их разговорах, хотя слова произносились русские, вроде бы отдаленно знакомые. Сначала шутила:
     - Это вы сейчас про что говорили?
      От нее отмахивались:
     -А, долго объяснять.
     Потом стала сердиться:
     - Превратились в общество потребителей!
     -Что ты злишься? – терпели ее подруги.- Что плохого в том, что мы хотим жить красиво?
     -Жить надо духовно! – призывала Галина. – Книги читать, а не картинки в журналах  рассматривать.
     -Зря ты так, - чуть-чуть обижались подружки, - мы ж к старости готовимся. Выйдем на пенсию – на что будем квартиры ремонтировать? Уж наверное в уютной квартире лучше свою старость встречать.
     Последний довод был в их пользу. Галя понимала, что ее одиночество затянулось. Спутника жизни на горизонте с биноклем не углядеть. Отсутствие мужской руки в доме ощущалось с порога – в скрипучих паркетных досках, не имеющих ничего общего с настоящим паркетом, в отвалившейся розетке, в не закрывающейся до конца балконной двери, - да во всем. Любая мелочь могла превратиться в проблему, о каких многие ее подруги и не подозревали.
      Ксюшка, например, на вопрос, сколько они платят за свет, наивно пожимала плечами: «Понятия не имею. Всеми бумажками муж занимается». Зато носиться с дизайнерскими журналами – это сколько угодно. Будет тыкать своим маникюром в схемы перепланировок и взахлеб строить планы. Галя знает, что все ограничится элементарной сменой обоев, но уж разговоров будет…
     Ларка взялась перестраивать кухню. Вбила себе в голову встроенную мебель синего цвета. Какой-то хай тэк. И почему нельзя по-русски назвать? А у самой  такая кухня хорошая, чистая, удобная. Галя вздохнула: «У Ларки мужик не то что с руками, золото высшей пробы». Ей прижать бы хвост, сидеть на своей кухне да пельмени стряпать, драгоценного мужа кормить. А она от возбуждения телефонную трубку чуть не грызет:
     -Галь, ты бы видела мой проект! Ничего особенного, конечно,  без наворотов, но стильно. Может, забежишь – глянешь?
     Забежать – это значит одеться по-зимнему, тащиться в темноте через три двора, подняться на пятый этаж и начать жить Ларкиными эмоциями. А главное, Галина и не нужна. Ларке нужен зритель моно-спектакля «Новая кухня».
     Да ну их, чертовы куклы! Галина достала Довлатова и, закутавшись в плед, приткнулась в угол дивана. Сосредоточиться не удавалось. К тому же с балкона нещадно дуло, и Галя, наступая на бахрому, переместилась на кухню,  ближе к чайнику. Кухня представляла собой грустное зрелище: перекошенные дверцы шкафов, кран, замотанный изолентой, и такой страшный пол, будто его не мыли со дня новоселья. Какой идиот придумал паркетные плиты на кухне? Сколько раз Галя переступала ногами, столько раз раздавался противный скрип.
     Она обхватила горячую чашку руками, чтобы согреться, и надолго задумалась. Наплывали разные мысли, какие-то обрывки фраз появлялись и исчезали, яркими вспышками возникали глянцевые картинки. К тому времени, когда чай остыл, Галя окончательно приняла решение: « Я  поменяю пол. На кухне и по коридору». Как ни странно, в эту ночь Галина спала удивительно крепко. Она еще не знала о том, что это была ее последняя безмятежная ночь.
     Все началось с поиска мастеров. Никто из ее шустрых подружек полы не менял, и специалистов именно этого профиля в списках не значилось. Пришлось самостоятельно вспахивать целину. После череды телефонных переговоров Галя выбрала, наконец, бригаду, как ей показалось, профи. Состоялась первая встреча. Дородная тетка в пышном пуховике деловито меряла  шагами квартиру:
     -И чего это вы решили ограничиться кухней? Менять так везде,- разводила она руками, отчего в комнате становилось тесно. – Чего сто раз грязь разводить!
     -Да я пока не потяну,- скромно отвечала Галина. Но сомнения уже заползали: а может, она права? Может, сразу?
     -Ну, это мы потом подсчитаем,- заверяла тетка,  и в этом сомнений не оставалось.
Ей помогал интеллигентного вида мужчина, который не проронил ни слова, а только мерял рулеткой « вот там», «отсюда досюда» и «наискосок». Гале он сразу понравился, хотелось, чтоб шумная тетка ушла, а он остался. Так оно и случилось. Правда, сначала тетка продиктовала ей большой список того, что надо было купить. После того, как Галя записала « 7 мешков цементной смеси», душа затосковала по прежней жизни. Галя поняла, что привычный ей мир изменился: в нем ворочались башенные краны, скрежетали экскаваторы, безостановочно гудела бетономешалка и беспомощно пошатывались на ветру хилые строительные леса.
     На какой-то миг все стихло, когда за бригадой закрылась дверь. Но стоило Гале взглянуть на ужасный список, как все оживало: ворочалось, гудело, качалось.
     Утром, встретив «интеллигента», Галя показала ему, где найти в полуразрушенной кухне чай и кофе,  и ушла на работу.  Теперь все украденное на работе  время она посвящала поискам непонятных стройматериалов. Иногда продавцы задавали ей уточняющие вопросы, Галина не понимала даже, о чем идет речь. Она лишь обреченно махала рукой и говорила:
     -Давайте, что есть.
      И все равно Всего -  не было. И за  Чем-то приходилось ехать в другой конец города, либо откладывать на потом. А если Этого Галя сегодня не привозила, то и дальнейший ремонт откладывался на потом.
      Через два месяца, в субботу, оставшись одна, Галина села в прихожей на табурет, покрытый слоем цементной пыли, и впервые попыталась осмыслить, что же с нею произошло. То, что попала в нелепую ситуацию, она поняла давно. Еще в начале ремонта молодой парнишка-водитель, выгрузив ей мешки у подъезда и увидев растерянное лицо, рассмеялся:
     -За что ты взялась, ботаник?
     Но пустые мешки уже выброшены на помойку, а помещение, бывшее раньше кухней, и вся прихожая так и стояли без пола. Цементный налет был повсюду: на мебели в большой комнате, на обоях, на полочке в ванной. «Если  меня сбрызнуть водой и оставить, я застыну и буду памятником себе», - подумала Галя. «Интеллигент» должен был придти через час. За то время, что проводила с ним Галя после работы, она узнала немногое: звали его Степаном, и он действительно интеллигент. В прошлом. Остался без работы, родственница взяла его к себе в подряд. Умел, судя по всему, маловато, учился прямо на заказах. «На заказчиках», - уточнила  мысленно Галя. Она сознавала, что влипла по самые уши.          
     Соболезнующие соседи, друзья, коллеги, услышав про ее эпопею с полом, подливали масла в огонь:
     -Гони ты их в шею!
     -Они изначально все неправильно рассчитали!
     -Да тут работы дня на четыре!
     Советчиков было хоть отбавляй. Каждую ночь Галина пыталась заснуть с мыслью, что она расстанется с горе-бригадой. Готовила речь, не обидную, но достойную, вескую, с чувством своей правоты. После чего опять не могла уснуть и бродила, спотыкаясь, по грязной квартире, жалела себя больше обычного. Утром все было иначе. «Они ведь стараются. Столько уже проделано,- бормотала Галя себе под нос,- кого я буду снова искать? Вообще-то они люди хорошие…»
     Она поднялась с табуретки, тут же оступилась, больно стукнулась щиколоткой о кирпич. Вчера Степан велел  купить ей деревянный брусок, «вот такой же» и оставил свой образец. Где продают бруски, Галя не знала. Она вообще ничего не хотела знать о брусках, стяжках, лагах, обо всем, что не имело никакого отношения к ее гордой и одинокой жизни.
      Было субботнее утро. Галина шла по морозной улице с деревянным бруском в руке. Она не выспалась, плохо выглядела без косметики, ей было холодно в тонкой курточке (дубленка пережидала ремонт на работе). Хотелось либо борща и водки, либо замерзнуть в снегу, но мгновенно. С другой стороны двора навстречу шла Ларка, свежая, как апельсин.
     -Галя,- почему-то шепотом начала подруга,- ты куда  пошла? С бревном?
     -В магазин.
     -Посудный? – Ларка оглянулась назад, как будто посудный магазин стоял за спиной.
     -А, долго объяснять,- Галя махнула рукой и осторожно обошла Ларку.
     Умирать в снегу расхотелось, но навязчивое видение тарелки с борщом схватило за горло. Может, к Ларке пойти? Она свою кухню уже закончила, пироги печет. У Степана, в конце концов, есть ключи. Галя взглянула на брусок, которым уже посадила занозу, всхлипнула и пошла дальше. К счастью, в первом же магазине подобных брусков было навалом. Она так обрадовалась, что купила сразу два и теперь тащилась домой аж с тремя деревяшками наперевес. У двери она свалила их, как дрова, и принюхалась: на площадке пахло едой. Впервые Галине было противно переступать порог когда-то любимой ею квартиры. Разруха и холод, казалось, поселились не только в доме, но и внутри нее. Галя опустилась на деревяшки, прислонилась к двери спиной, закрыла глаза и не заметила, как задремала.
     Проснулась она от толчка в спину. Кто-то открывал дверь и отодвигал ее вместе с брусками. Галину окатило волной съестных ароматов. В дверь просунулась голова строительной тетки.
     -Вот ты где. А тут ее потеряли. Там для тебя сюрприз.
     -Пол готов? - не поверила Галя.
     -Какой пол! Цемента же не хватает!
     Галя пересекла прихожую и увидела Степана в запотевших очках и подвязанном полотенце. На табуретке стояла переносная газовая плита, а на ней пыхтели кастрюли.
     -Ладно,- сказала тетка,- у меня еще два объекта,- и исчезла, будто приснилась.
     Галя протянула к плите озябшие руки. Подняла на Степана глаза.
      Жизнь налаживалась.