Свидание

               

     Он начал ухаживать за ней прямо в троллейбусе.
     Любаше показалось это забавным. Любовь с первого взгляда, в которую она безоглядно верила в юности, давно не имела к ней никакого отношения.
     Нельзя сказать, что Любаша не нравилась мужчинам, нет-нет! Может быть, она не производила первого впечатления. Да и естественно – она не модель. Но стоило этому сильному, самоуверенному, избалованному пообщаться с Любашей хотя бы  пару часов, - и он мог пропасть с головой. Было в Любаше все – душа, ум, кокетство, интрига, романтизм, практичность, - цепляйся, за что хочешь. И цеплялись.  Иногда успешно. В этом случае Любаша заводила недолгий романчик, который, как правило, заканчивался безболезненно для обеих сторон. В общем, везение полное.
     Сама Любаша, конечно, так не считала. Она считала уходящие месяцы, поскольку дни просто не успевала заметить. Каждая новая морщинка у глаз отмечалась с  горьким смирением. Выглядела Любаша молодо и одевалась со вкусом. Как-то на работе, заметив ее новую шляпку, тетя Люся, уборщица, громко спросила:
     -Любовь Андреевна, а возле вас мужчины останавливаются?
     -Зачем? – не поняла Любаша.
     -Ну, вот вы такая вся французская женщина… В такой шляпке…
     Любаша расхохоталась:
     -Теть Люся, те мужчины, что ходят пешком по улице, даже если я сама встану им на пути, ничего не поймут. А те, что в машинах, - они так быстро проскакивают мимо, что не успевают меня заметить!
     Что заметил в ней Борис в дребезжащем  грязном троллейбусе? «Наверное, это духи», - решила Любаша. Подруга говорила, что аромат пачули привлекает самцов. Так и сказала: самцов. Любаше это не понравилось, но духи купила. Короче, у Любаши свидание c Борисом.
Она не стала как-то по-особому одеваться, как была на работе – в том и пошла. Знала, что выглядит в этот день не очень, но по большому счету ей было почти безразлично.
     Борис приехал за ней на такси. После работы хотелось есть, расслабиться за накрытым столиком, ненавязчиво поболтать. Как ни странно, первым делом они заехали в магазин.
     -Ты какое вино любишь? – спросил Борис, выходя из машины.
     -Красное полусухое, не молдавское.
     -Понял.
     Через десять минут он вернулся с двумя пакетами. Поехали дальше. Любаша ничего не спрашивала, но догадалась, что приятный ужин в кафе ей не грозит.
     Чужой дом, неопрятный подъезд, воняющий кошками, заплеванные лестничные площадки. Любаша даже не поняла, на какой этаж они поднялись. Шла, как на заклание. Было нелепо поворачивать назад с полпути, а двигаться дальше – еще абсурднее. Поддерживало, скорее всего, любопытство: ну-ну, французская женщина, что же дальше?
     Квартира была нежилая, слегка запущенная, словно ее хозяева съехали на долгое время, или навещали от случая к случаю. «Надеюсь, это не притон с почасовой оплатой»,- мелькнула мысль.
     -Извини, я знаю, что здесь тебе не понравится, - словно прочитал ее мысли Борис,- но это все, что я смог найти.
     «Для чего?» - чуть не спросила Любаша, но лишь улыбнулась.
     Борис засуетился на кухне, раскладывая джентльменский набор: вино, фрукты, коньяк, конфеты…
     «Хотя бы один бутербродик»,- тоскливо смотрела на стол Любаша. Днем было так много работы, что не хватило времени на обед.
     -Ну, вздрогнем, - поднял рюмку Борис.
     Любаша действительно вздрогнула. Она не переносила банальности. Ей претили выражения типа «хорошего человека должно быть много», «не в деньгах счастье», «чай не водка…» и подобные тупости. Она залпом выпила целый фужер вина и заскучала. Очаровывать Бориса ей не хотелось. Заполняя паузы, Любаша задавала вопросы, и он старался вовсю. Долго рассказывал ей про охоту, на которую никогда не берут женщин, про деревянные срубы, которые надо достроить на речном побережье, про то, как удирали на старой моторке от рыбнадзора. Жизнь Бориса была набита событиями, как багажник машины, едущей с огорода. Ведро картошки, крепкий кочан капусты, свекла-морковь небывалых размеров, лук с длинными перьями и маленький пучок  зелени с непонятным названием кресс-салат.
     У Любаши было все по-другому. Из современного супермаркета ее жизни, стиль которого она создавала сама, вынести можно было лишь небольшую корзиночку. И листья салата в ней были самым простым продуктом.
     Через два часа почти оживленной беседы и опустошенных бутылок Борис поднялся из-за стола.  «Ну, началось»,- словно со стороны отреагировала Любаша. Он мимоходом поцеловал ее в щеку и вышел в прихожую. Зашуршали пакеты, что-то шлепнулось на пол, Борис протопал  в другую комнату, вернулся, в ванной зашумела вода. «Та-а-к, - строила догадки Любаша,- пойду-ка, взгляну».
     Разложенный диван был застелен новым постельным бельем с желтыми ангелочками. Рядом стояли женские комнатные шлепанцы с еще необрезанными ярлыками. На спинке кресла -  банное полотенце, розовое. «Значит, голубое уже в ванной», - домыслила увиденное Любаша и стала медленно раздеваться. Она не понимала, почему она это делает, может, ей понравились тапочки? Нет, скорее розовое полотенце. Оно было большим, пушистым, хотелось завернуться в него с головой и уснуть. Любаша легла под хрустящий пододеяльник, подмяла под себя полотенце и по-настоящему провалилась в сон.
     Ей снилась погоня на катере, стрельба, недостроенные дома и тракторы, тракторы…      
     Проснулась Любаша так же неожиданно, как заснула.  В комнате было темно, а трактора наяву тарахтели, мешая покою. Приглядевшись, Любаша увидела лежащего рядом Бориса, в полотенце по пояс.  Он крепко спал и храпел так, что Любаше захотелось пнуть его со всей силы. Опомнившись, она тихонько сползла с дивана, собрала наощупь вещички и, еле справившись с замком входной двери, выскочила на площадку. Двое подростков, втихаря куривших на лестнице, сиганули наверх, как нашкодившие коты.
     «От меня шарахаются», - успела подумать Любаша, перебирая ногами выщербленные ступеньки.
     На улице перевела дух, глотнула свежего воздуха, посмотрела на звезды и с достоинством пошла к троллейбусной остановке.