- Ракета! – орал Кляйнер. – Где эта, чёрт вас всех задери, ракета! Где этот проклятый спутник!
Айзек стучал по столу в диспетчерской, а Ричард стоял, хотя сидел, рядом и смотрел на это сумасшествие. По идее, спутник «Лямбды» должен был быть отправлен на орбиту, но от него ни слуху, ни духу.
- Кляйнер, успокойся! – Келлер схватил своего взбесившегося коллегу за воротник и потянул к себе. – Возможно, твой Гордон ещё не успел добраться до ракетной шахты! Господи, да уймись ты!
Кляйнер бросил на Ричарда яростный взгляд и выбросил:
- Ричард, как же быть, если от этого спутника зависит судьба «Чёрной Мезы»! Может и не центра а жизни, жизни людей, которые сейчас сидят там, в комплексах, без защиты, без никого… Нежели тебе трудно понять!
- Нет! – прокричал в ответ Келлер. – Но этим бешенством ничего не решишь!
Горе-учёный Айзек Кляйнер глубоко вздохнул, потом опустошил лёгкие. У него перед глазами вертелся Гордон, убегающий от не понять чего и всё кричащий: «Айзек, я смогу!» Бред!
Посмотрев на окно в телепортер, Кляйнер замер, и в диспетчерской наступила тишина.
«Что же всё-таки случилось в тест-камере? Каскад – это же малоизученное явление, и даже то, что мы знаем, мало. Резонанс пространств встречается очень редко, и то, в глубинах космоса. Но что он делает в “Чёрной Мезе”? Гордон же говорил – не надо проводить эксперимент! Илай в последний момент сказал – нужно прекращать! И теперь все в беде… в очень большой беде…»
- Эх, Ричард… - Айзек почти мечтательно смотрел на окно в комнату телепортера. – Я не знаю, сможем ли мы выбраться из этой передряги, или нет. Самонадеянность – страшный грех. Мы пренебрегли правилами, решили, что так надо, и теперь каждый из нас несёт боль, невыносимую боль за других, и огненную злость на самих себя.
Келлер подъехал к Кляйнеру.
Но молчание прервал треск рации на столе.
- Это Розенберг. – Айзек метнулся к столу и лихорадочно дрожащими руками взял рацию. – Да, Розенберг, это Кляйнер. Что там у тебя?
В ответ:
- Айзек, тут всё очень плохо. Во-первых, оказалось, что лаборатории близ телепортера практически не разрушены, остальное – развалины. Во-вторых, каскад открыл порталы даже у нас…
- Далее, Джон! – крикнул от страха Ричард.
- В-третьих, «Lambda Core» стал неисправен.
- Что значит – неисправен? – спросил Кляйнер и почувствовал, что слабость во всём теле нарастает с неумолимой скоростью. Ноги подкашиваются, руки трясутся, а по лбу мелкими каплями течёт пот.
- Кхм-кхм, в нижних уровнях реактора отказала система охлаждения, и поэтому перегрузка неизбежна. Что из этого вытекает ты представляешь?
Келлер ответил первым:
- Перегрузка систем повлечёт за собой мощный ядерный взрыв, которого хватит на уничтожение всего центра.
Айзек обернулся к Ричарду, затем обратно к рации, и полушёпотом, ели выдыхая, закончил:
- Если «Lambda Core» неисправен, то запустить телепортер невозможно… - Кляйнер попытался собраться с мыслями. – Роз… Розенберг, что ты предлагаешь сделать?
- Итак, сейчас ты и Келлер сидите в диспетчерской, пока я до вас не доберусь. Вы тем временем, смотрите за спутником и попытайтесь его настроить на портал-путь Нихиланта. Дальше разберёмся.
- Джон… - хотел было спросить Ричард, но из динамика выдалось машинальное: «Конец связи».
Айзек опустил руку с рацией, другой снял очки, нелепо задевая губы, и рухнул на стул – слабость сломила.
- Что же это получается? – устало шевеля губами спросил Кляйнер.
- Значит, что нам остаётся надеяться только на Гордона, - приглушённо ответил Ричард.
Треск. Скрежет. Треск. Скрежет.
Рука, застывшая в паре сантиметрах от кнопки запуска. Маленькие линии капель пота, стекающие по лицу и по стеклу очков.
Моё тело, ощущавшее всё вокруг своими фибрами.
Частное дыхание.
Стена напротив меня, и два окна, открывающее вид на площадку для запуска ракеты, между которыми находится кнопка.
И, конечно… стальной холод, который исходит от приставленного в мой затылок пистолета.
Это всё отпечатывается в моей памяти глубоким клеймом, которое вряд ли выведется оттуда.
Туман начал окутывать меня, в глазах стаяла мутная пелена. И эти ужасающее представления моей смерти – пуля, пробивая череп, прорезается сквозь мягкий и упругий мозг, вылетает через лоб, оставляя от меня лишь воспоминание. На мутно-белой пелене тумана стали казаться кровавые пятна и кляксы, вперемешку с чем-то серебряным…
Я боялся и дрожал. Но даже дрожать мне тоже было страшно, потому что нажатие курка могло произойти в любое мгновение, а значит от любого движения.
Страх заставлял моё тело слабеть, ноги не слушались меня, а я сам готов был упасть.
Находясь в предсмертном трансе, я стал слышать эхо, доходившее сквозь туман. Оно влезло мне в уши, и уже в голове эхо прояснилось в голос:
- Я не собираюсь вас, мистер Фримен, просто не запускайте ракету-носитель. Ничего личного.
Что это?
Информацию я пережёвывал долго… где-то минуту. Потом стал обдумывать ответ, но вместо него вставал вопрос «Кто со мной говорит?»
- Почему? – выкинул я, ели шевельнув губами.
- Работа, мистер Фримен, работа. У меня задание, и я ничего не могу поделать. Но и убивать я не хочу, - проговорил некто.
Господи, где этот Гордон, без страха и упрёка!
Я подумал и спросил:
- Кто вы?
Недолгое молчание, потом короткое задумчивое мычание, и ответ, простой и короткий:
- Зовите меня Влад.
Туман в глазах начал рассеиваться, медленно, но он стал исчезать. Мысль приняли адекватное состояние, и я был в силах думать нормально, как у меня в досье было написано «принимать быстрые и чёткие решения». Но я не тщеславный…
- Хорошо Влад. – Я сглотнул – пистолет продолжал упираться. – Повторяю – почему ты не хочешь, чтобы я запустил спутник.
Это всё я проговаривал очень и очень чётко, потому что дрожь была сильна. Между каждым словом делал паузу.
Вздох, опять мычание задумчивости.
- Я… хм… наши… э-э… наша корпорация и ваш центр враждуют, и, не примите за обиду, наша корпорация решила уничтожить «Чёрную Мезу».
Искрясь и прыгая, мысль взорвалась как много килотонный заряд – шпион!
Так… первое – он назвал себя Владом, что мало вероятно (что его зовут Влад), вывод: он русский. В России, на сколько я знаю, есть только одна научная корпорация… «Восход».
Шаг за шагом, думая и перебарывая этот несущий смерть холод дула у моего затылка, я перебирал возможный варианты. На это у меня ушло несколько секунд. Итак: либо «Восход» пытается уничтожить «Чёрную Мезу», пользуясь обстоятельствами, либо… этот вариант я бы не хотел увидеть наяву… специально подстроила каскадный резонанс.
Стараясь повернуть голову, чтобы увидеть «собеседника», я лишь заметил своим не очень хорошо развитым боковым зрением широкую во всю стену чёрную панель, на которой тысячами звёзд мигали маленькие кнопки.
- Думаю, после того, что ты мне сказал, тебе ничего не остаётся, как убить меня? – уверенно спросил я, без дрожи и страха, будто бы другой Гордон начал просыпаться во мне, готовый на всё.
- Мистер Фримен, - начал Влад, а я услышал щелчок затвора, - как бы мне этого не хотелось, но кодекс есть кодекс. Не сомневайтесь, что вы тут будете лежать с простреленной головой. У меня задание – любыми способами не дать ракете выйти за переделы шахты, и, уверяю вас, я это сделаю. – Влад говорил со сдержанностью, лишь где-то прибавляя грозную интонацию в голосе.
Дуло ещё сильнее вжалось в затылок.
Мозг работал на всю катушку – сейчас ведётся игра, опасная игра на определение стороны, где способности хорошего психолога не помешали бы. Моя цель на данный момент: постараться перевести Влада на мою сторону, заставить понять, что он это делает не правильно.
Во всех этих раздумьях я забыл, что правая рука у кнопки.
- Руку можно опустить? – Я опять попытался обернуться, но тщетно.
- Угу, можно, - донеслось в ответ.
Я медленно и плавно опустил руку и начал разговор:
- Влад, я понимаю, что у тебя миссия, но и ты пойми, что от запуска ракеты зависит, по крайней мере, жизнь тех людей, которым сегодня не повезло и очень крупно не повезло…
Сзади было слышно недовольное грузное сопение.
Да уж. Шпион, который не стреляет, хотя уже должен был сделать это две минуты назад, стоял и думал.
- Мистер Фримен, я солдат, но очень натренированный, и в вашу болтовню вслушиваться не буду. Я обещал, что убивать вас не буду, но как вы поняли, я поменял решение, так как вы отказались идти альтернативным путём – просто отойти от кнопки, но вы, мистер Фримен, ведёте себя к смерти, и обратного пути у вас уже, как бы это ужасно не звучало, нет.
Слово «нет» подействовало на меня, въедаясь в кору мозга, потушив мои надежды на мой долгожданное спасение от пули, лучи жизни угасли, открывался тёмный тоннель, из которого никогда не выбраться.
Но Гордон всё ещё боролся внутри меня, заставляя идти на самые отчаянные поступки. Стоп, Гордон – это я, и не стоит этого забывать, а значит всё пока в моих руках, хотя прижатый ствол вряд ли мне, или кому-либо на моём месте, давало бы спокойствие.
Была альтернатива, а я ищу компромисс. Ситуация была такая – жизнь или смерть. Жестокий выбор, но я выбираю жизнь.
- Боже мой, Влад, подумай, на что ты идёшь, - пытался я вразумить шпиона. – От моей смерти погибнут сотни людей, которые и которых ждут. По моей, слышишь, по моей вине это всё произошло, и я хочу устранить то, что натворил, хочу, чтобы меня снова называли человеком, без угрызений совести. Я видел людей после катастрофы, живых и желающих выбраться. Знаешь, что я видел в их глазах?
- Что? – раздался хладнокровный вопрос.
- Надежду. Но только мгновение, потому что через несколько секунд мне стало казаться, что я вижу непреодолимую злость, направленную на меня.
- Не понимаю, мистер Фримен, - сказал Влад. – Мы стоим здесь, вы рискуете получить пулю в голову от меня, а я могу не выполнить свою миссию. В чём же суть?
Тут я решил пойти на самый рискованный поступок и резко выдал:
- Суть в том, что ты должен убрать от моей головы свой пистолет!
Пистолет настолько сильно упирался, что моя голова начала понемногу понурятся.
- Мне кажется, мистер Фримен, совсем в другом…
Тут я, не обращая внимания на шум приборов, услышал этот звук – натяжной механический, едва уловимый звук нажатия курка. Мои чувства в предсмертном страхе приобрели нечеловеческие возможности. Я всё представлял, как палец давит на железную дугу, приближая её к рукояти. Ожидание страшнее, нет ничего ужаснее ожидания. Я изо всех сил зажмурил глаза. Вот… сейчас… выстрел…
Грохот!
Но это был не выстрел, а голос Влада, который я перепутал с выстрелом.
- Нет, мистер Фримен, я не могу вас так убить.
- А что так?
Влад цыкнул:
- Это, во-первых, унизительно для меня лично стрелять в человека так, без вины и без оружия. А во-вторых, я просто не могу вас убить.
Подумав, я сказал:
- Знаешь, я убивал. И я очень этого боюсь – убивать. Ведь до инцидента, я не знал, что это такое, но потом, когда на моих глазах убивали, я понял – живым мне не выбраться без пролития крови. Представляешь, я, человек, который практически ни разу не брал в руки оружия, стал убивать, и убивать беспощадно, безжалостно. До сих пор не могу понять… - Здесь я внезапно почувствовал щекотание на щеке – это текла слеза.
Влад добавил:
- И я убивал, но я солдат, и мне приказано убивать. А вы убивали, потому что вам нужно выжить.
- Нет. – Попытался я замотать головой, но не получилось. – Я видел, как убивали одного учёного – он бежал к солдатам на встречу, думая, что всё позади, но его расстреляли быстро и без лишних слов.
- Я понял, мистер Фримен, но…
- Влад, мне надо запустить ракету, потому что я больше не хочу убивать. – Я громко шмыгнул носом. – Не хочу.
Шпион сделал то, о чём я мечтал – опустил пистолет.
Обернувшись, я увидел лицо Влад, смешанное, и не понятно, что у него за эмоции.
- Хорошо, мистер Фримен, - сказал он, - запускайте ваш спутник.
Так, я свободен, а значит, я должен что-то делать.
- Ну же, - поторопил Влад.
Обернувшись обратно, я бросил мимолётный взгляд на площадку для пуска и вжал кнопку «Launch» в панель на стене. Раздался визг и вой сигнализации, оба окна стали перекрываться монотонными ярко-красными стальными дверями. Они, как веки, захлопнулись, оставив тонкое окно на вид. Я припал к одному из них.
Сначала началась тряска, и мы с Владом старались удержаться на ногах. В окнах вся ночная площадка озарилась огненным цветом, всё вокруг окружалось багровым туманом из клубов пламени, из которого сначала показался нос ракеты, на которой был изображена буква «лямбда», окружённая как ядро атома кружащими «электронами». Затем из огня постепенно вылезала исполинская многотонная туша ракеты-носителя, которая так и дёргалась в глазах из-за тряски. Наконец показалась последняя ступень и три сопла на дне, из которых, как из огненного дракона, широкими струями вырывалось пламя. Ракета исчезла, врываясь в ночное небо над прериями и пустыней. Огонь и дым на площадке начали рассеиваться, и всё прояснилось. Снова вой сирен, и стальные «веки» поднялись.
- Да уж, - выдохнул я, посмотрев на Влада. Тот стоял, смотря в окно.
По всему помещению прошёлся писк, затем ещё один. Я обернулся и замер. На экране одного из мониторов под потолком мигал знак «лямбда». Подбежав, увидел, что спутник успешно выведен на орбиту. Да!
- Вы запустили спутник. – Влад подошёл ко мне. – Теперь что?
- Теперь мне надо убираться отсюда, - ответил я. – И тебе, кстати, тоже.
- Нет, мистер Фримен, я останусь тут, я отправлюсь отсюда только через некоторое время. Так что, уходите мистер Фримен.
- Спасибо тебе, Влад. – Я пожал руку шпиону (может некоторым должно быть смешно) и удалился из ЦУП’а, обдумывая следующий шаг пути к таинственному комплексу «Лямбда», а по случаю и спасения выживших.
Совершенно потерянные, Айзек и Ричард сидели у компьютер в диспетчерской телепортера.
Джон неизвестно где, наверняка… нет, об этом учёные старались не думать. Монстры, возможно, доберутся и до телепортера, а это совсем не входит в планы оставшейся научной команды.
По всему помещению прошёлся протяжный писк.
- Что там? – заинтересовался Келлер и подкатил к одному из компьютеров. На одном из экранов непрерывно мигало предупреждение в ярко-красном прямоугольнике…
- Айзек, иди сюда! – крикнул Ричард. – Гордон запустил спутник!
Кляйнер, не веря услышанному, подбежал к Келлеру.
«Спутник “Lambda-98” успешно запущен» - гласила запись.
- Бог мой, у Гордона получилось… - облегчённо выдохнул Айзек.
«Спутник выйдет на орбиту через: 4: 46: 12…» - отсчитывал таймер.
- Что ж… через пять минут всё решится! – сказал Ричард.
Время примерно равное пяти минутам прошло незаметно.
«Спутник на орбите!» - оповестил компьютер.
Айзек залился радостным смехом:
- Ричард, ура, Гордон всё-таки смог!!!
Но Келлер всё же смог успокоить своего коллегу:
- Погоди Айзек, может это ещё не всё…
«Спутник “Lambda-98” готов к работе».
- Думаю, пора начать, - сказал Ричард, подкатив к столу перед монитором. Быстро ввел на клавиатуре в компьютер команду, и тот тут же ответил: «Ведётся сканирование… Сканирование завершено, вводите команду».
- Давай, Ричард. – Айзек тоже сел рядом с Келлером, наблюдая за работой. – Только знай одну вещь – теперь наша судьба в твоих руках.
От этих слов руки учёного-инвалида затряслись над клавиатурой, а сам Ричард был пронзён острой, словно иглой с ядовитым наконечником, тёмной стороной своих воспоминаний…
…сегодня профессор университета Ричард Келлер чувствовал себя несколько неуютно. В кабинете декана Роберта Баттона, казалось, всё переменилось. Настенные часы громко отбивали каждое движение секундной стрелки, погружая Ричарда в страшную тьму бесконечного эха, солнце за окном светило как-то не так, будто бы лучи, проникающие в кабинет, были последними, пыль в лучах застыла, замерла в ожидании чего-то ужасающего. Самого профессора Келлера сегодня преследовали страшные ведения – в каждом тёмном углу университета Ричард улавливал чьё-то присутствие, за спиной кто-то стоял, но кто?
«Паранойя, - заключил Ричард, - или фобия, не знаю…»
Кресло, к которому Келлер был прикован сорок лет, с рождения лишившись возможности ощутить ногами силу гравитации Земли, сжималось, и хотя Ричард знал, что встать с этого кресла он не сможет, он хотел просто вскочить и убежать, потому что кресло уносило Келлера в кошмары, против его воли…
Тишина, перебиваемая лишь отчётливым звуком передвигающейся секундной стрелки часов, тоже давила на профессора. Она закладывала уши, через вату молчания был слышен лишь приглушённый голос, диковинный, но выдержанный, будто бы разговаривал деловой человек и говорил спокойным тоном об страшных делах, о непредвиденных последствиях, о фатальной ошибке.
И сейчас, декан, который сидел за шикарным письменным столом, ничего не подозревая о тревожных мыслях Ричарда, говорил о приходе «больших учёных», которые предложат работу в «самом престижном месте в научном мире». Келлер посмотрел на Баттона, который всё говорил-говорил. Профессор всматривался в движения губ, дёргания мышц на лице декана, и не мог понять, в чём здесь подвох.
- …э, профессор Келлер, с вами всё в порядке? – спросил Баттон, поднявшись со стула.
- Нет, ничего страшного, - успокоил декана Ричард и для убедительности провёл рукой по голове, - просто голова с утра немного болит.
Наконец громовое тиканье часов прекратилось… вместо этого пришёл практически незаметный скрип открывающейся двери в кабинет декана. Келлер, не оборачиваясь, чувствовал наступление чего-то со стороны спины, всё самое ужасное всегда нападает сзади. Теперь был слышен лишь стук подошв ботинок об ворс ковра и об паркет пола.
И кто-то заговорил: этот голос был диковин, но по своей природе деловой, с придыханиями сквозь зубы между словами и удлинёнными звуками:
- Здравствуйте… с-с… миссстер Баттон. Я надеюсссь… с-с… вы меня помните?
- О, да, мистер G! – Роберт тут же встал со стола и пожал руку незнакомцу, который не заметно оказался рядом с Ричардом.
Келлер посмотрел на «гостя» - он напоминал «правительственного чиновника», строгий тёмно-синий костюм, каменное выражение бледного лица, с высоким лбом и сильно выраженными скулами, тонкие, бесчувственные губы, насквозь пронзающие своими холодными лучами глаза, аккуратно уложенные волосы.
И одна деталь – «дипломат», тоже тёмно синего цвета. Ричард заметил на боковой стороне «дипломата» эмблему, которая будет сопровождать учёного всегда.
Незнакомец, который был представлен как «мистер G», взглянул на Келлера, и того будто бы насквозь прошил ледяной осколок, холод которого проникал в самые тёмные уголки души, угнетая и уничтожая тёплоту воспоминаний, оставляя лишь то, что зовётся страхом. Во взгляде незнакомца Ричард уловил то, что преследовало его весь день – это и есть тот самый, кто говорил об ошибке…
Мистер G размял пальцы левой руки, в которой был «дипломат». Быстро разжав и сжав их, G начал речь:
- Миссстер Баттон… – хрипло произнёс мистер G, опустив взгляд на сидящего Ричарда.
- О, - Роберт улыбнулся, - позвольте представить, профессор - мистер G, агент по кадрам одной из научных корпораций в нашей стране.
- Приятно... п-познакомиться, - глядя на G, сказал Ричард, сбиваясь и заикаясь.
Незнакомец перевёл свой, горящий синим и холодным пламенем, взгляд на декана, но на Баттона ничуть не повлиял странный G.
- Хм, профессор, мистер G, чтобы предложить вам научную работу в корпорации в качестве главного программиста и компьютерщика… э… мистер G, объясните, пожалуйста.
G, не спеша, поправил тёмно-красный галстук, заговорив также не спешно, спокойно:
- …м-м… миссстер Батон и миссстер Келлер, прошу меня… с-с… извинить, но здесь моя работа… м-м… окончена.
- Извините? – удивлённо спросил Баттон.
«Да, как это так? – спросил сам себя Ричард. – Пришёл и ушёл?
- К вам через… м-м… около двадцати минут придут мои люди, и с вами обо всём… с-с… подробно поговорят. – Мистер G уже шёл обратно к двери, и Келлера начало отпускать это чувство угнетённости, но тут внезапно краски мира исчезли, всё стало непроницаемым, даже солнечные лучи, проникающее через занавеску остановились, освещая застывшие частицы пыли. Силуэт декана, стоящего за столом, сначала почернел, а затем и вовсе пропал в бездне тёмных красок мёртвого царства.
У самого уха Ричард услышал слова, ветер которых так тревожно бегал по коже:
- Если, миссстер Келлер… м-м… с вами что-то случится, и что-то будет в ваших руках, то помните… с-с… - И эти последняя фраза произносилась чётко, каждое слово исчезало в многократном эхе. – Всё действительно будет зависеть от вас.
Холод нарастал, ветер подул, не подняв со стола бумаги, не колыхнув волосы или ворс на ковре. Ветер гулял внутри, а оттуда доносился шум и свист. Всё сменилось как на негативе карточки – внезапной вспышкой чёрное стало белым, белое – чёрным… И только он оставался неизменным – силуэт загадочного незнакомца в синем костюме с «дипломатом» в левой руке.
- Профессор, профессор Келлер, - звал голос, знакомый и неузнаваемый в этом мире.
- А, что? – Ричард открыл глаза.
Это всё была галлюцинация, ведь, как потом выяснилось, никакого «мистера G» не было, Ричард просто потерял сознание, когда к нему пришли двое: Айзек Кляйнер и Джон Розенберг…
…Келлера кто-то несильно потряс за плечо.
- Ричард, с тобой всё в порядке? – Это был Айзек.
- Я? – удивлённо свёл брови Ричард, не обращая внимания на трясущиеся руки и пот на лице. – А что?
- Да тебя будто лихорадка схватила, - сказал Кляйнер, потрогав лоб коллеги. – Хм, температуры вроде нет, что с тобой?
- П-просто переволновался. Продолжим.
Гордон видел их – монстров, зомби, и вроде бы не боялся их. Страх прошёл, пришёл инстинкт самосохранения, пальцы сами жали курок, рука сама взмахивала сжатую в ладони монтировку. Но этот «экземпляр»…
«Ихтиозавр!» – мелькнуло в голове у Фримена, когда он увидел это. Зайдя в затопленное помещение, изъеденное стариной и ржавчиной на стенах и мостиках, Гордон увидел, как из глубин мутного «озера» взмыло странное существо. Оно показало лишь половину своего тела, и этого Фримену было достаточно - акулоподобная, переливающееся коричневым цветом, туша, с ужасной мордой, которую украшала пасть с тысячами острых и длинных зубов. Ихтиозавр, как назвал его впоследствии Гордон, подкинул метра на три учёного! Фримен уловил в воздухе перекручивающееся тело, ещё живое с исказившимся от непреодолимого ужаса лицом. Учёный, как будто так и было задумано бездушным, безжалостным и кровожадным монстром, прямо влетел в разинутый рот ихтиозавра. Акулоподобная туша скрылась под водой, а на поверхность медленно всплывала багровая лужа.
Дрожа и поскальзываясь, распластавшись у стены, Гордон проходил по мостику над водой, а расстоянии между ними было не больше половины метра… Казалось, ихтиозавр пробьёт металлическую решётку и прямо под ногами Фримена. Нет, об этом думать нельзя!
Пробираясь по периметру этого «бассейна ужасов», Гордон поставил себе целью дверь, которая была на противоположной стороне.
И вот… цель достигнута, а сзади раздавались лишь руки ихтиозавра.
Дальше узкий коридор, широкая ручная лестница. Фримен, поправив на плече автомат, взобрался по лестнице в светлую лабораторию, в отличие от коридоров затопленного комплекса, здесь были светлые стены, приборы на стенах и только один учёный, который стоял около стены, сжавшись и дрожа.
Сама обстановка этого помещения напоминало внутреннее подлодки.
- О, вы… у-учёный, - дёргая головой, спросил бедняга у стены.
- Да, моё имя Гордон, Гордон Фримен. А… - вопрос исчез сам собой, вместе него явился другой: - А что у вас там плавает?
Учёный бросил на Гордона взгляд, и, запинаясь, рассказал:
- Нам говорили, что оно пришло из глубин Марианской впадины Тихого океана, но… Но этого не может быть! В природе таких видов не существует!
- Хорошо-хорошо, - успокоил Фримен бедолагу. – Но, я не… кхм… как отсюда выбраться?
- Выход только один, и его затопило. Около него и плавает этот… эта… тварь!
Гордон обернулся и сфокусировал взгляд на выходе из лаборатории – ромбовидный коридор, ведущий к выходу прямо под крышу помещения над озером, в котором плавает зловещий ихтиозавр.
Слова выпрыгнули сами собой:
- Мне придётся убить эту тварь. Как это можно сделать?
- См-смеёшься? Видел Эдварда?
«Это тот самый, который полетел ихтиозавру прямо в пасть!» - от этой мысли на душе Фримена стало ещё мрачнее.
- Хорошо, если тебе ж-жить надо-о-ело, вот там выход к клетке, под-под по-о-толком. В ней а-арбалет со стрелами токсинами и транквилизаторами. Но-о д-думаю, даж-же эт-т-о не поможет-т…
Гордон уловил ещё две вещи: у выхода к клетке есть две панели – модуль зарядки HEV, и модуль здоровья. Зарядив костюм до отказа, Фримен обдумывал следующие шаги: итак, он хочет спуститься вниз, добраться до выхода из комплекса, но вход перекрывает ихтиозавр, далее… убить монстра, больше выходов нет.
Посмотрев на учёного, Фримен подумал, а почему он так не сидит в углу, не рыдает, не хнычет, не просит помощи и не заикается от страха? Чем он отличается от этих учёных, которые впервые увидели настоящую опасность? Костюмом? Да, наверное, ведь без него Гордон давно был бы мёртв… Но что заставляет человека идти на самые рискованные поступки, ощущать эту невидимую и неощутимую грань между жизнью и смертью? Это грань – есть миг, достаточного для того, чтобы увидеть ошибки жизни или промахи, взлёты или падения. Всё становится ясно, когда человека подводят к этой черте. Человек успевает обдумать свою жизнь за доли, за десятые секунды… Сейчас, только что, Фримен ощутил неощутимое, увидел невидимое, узнал, куда ему идти: вперёд и только вперёд! Нет, не тогда это Гордон понял, не тогда, когда его брали на мушку, не тогда, когда монстры хотели его сожрать, и даже не тогда, когда прижали пистолет к голове. А сейчас…
Перекинув через плечо автомат, чтобы не болтался на одном, Фримен уверенным шагом пошёл по балке, соединяющей лабораторию и клетку. Пройдя несколько метров, Гордон остановился, как и балка прекращала свой путь – здесь уже висела клетка с открытым верхом, будто давно поджидая Фримена.
Под ногами был мутный бассейн, на поверхности воды возникал плавник ихтиозавра.
Куда десть очки, оружие, об этом Гордон не думал. Прыгнул в клетку. Та качнулась под весом взрослого человека.
«О, вот он, арбалет!» - Гордон поднял его. Этот выглядел прямо как настоящее творение оружейных мастеров: деревянная основа как у ружья, две полуметровые дуги на конце, стрела, которая была натянута на стальную тетиву, готовую к выстрелу, магазин как у автоматов под стволом, насчитывающий четыре стрелы (пятая натянута).
«Живое подтверждение, что арбалет – современное оружие», - заметил Фримен.
Клетка сильнее качнулась, а сверху послышалось лопание тросов. Задрав голову, Гордон увидел, что единственные из оставшихся из металлических тросов, державшихся за балку, начал лопаться и отрываться один за другим.
Пам-пам-пам… тэн! – и клетка с грохотом и всплеском грохнулась в воду.
Фримена обдало холодом, в рот и под очки забилась вода. Клетка приземлилась на пол затопленного помещения, Гордон ели удержался на ногах, к тому же арбалет ходил ходуном.
Сильный удар – и Фримен метнулся к противоположной стенке. Это был ихтиозавр.
«Сейчас или никогда!» - с этими мыслями Гордон поднял оружие, поднёс приклад к плечу, прижал, щека легла на холодный ствол, глаз пристально смотрел на прицел. Но из поля зрения пропал объект!
«Несколько секунд! Несколько секунд!» - стучало в висках.
Мутная водная пелена залезала под веки, щипая глаза, лёгкие начало уже сжимать…
Переводя прицел с одного угла на другой, Фримен пытался составить план затопленного помещения. Вот решётка в дальнем углу – значит это и есть выход… наверное.
Рычание, и приближающийся ихтиозавр разинул пасть.
Гордон тут же развернулся с прицеленным арбалетом, уловив миг – он, с оружием в руках, которые смотрит монстру прямо в рот, и сам Фримен с непроницаемым выражением лица, не боясь, устремлён навстречу опасности. Нажатие на курок – стрела, пущенная мощной тетивой, пробивая толщи мутной воды, проникает сквозь решётки клетки, вонзается в мягкое нёбо ихтиозавра. Тот издал предсмертный рык – и всплыл верх брюхом.
Воздух, оставшийся в не натренированных лёгких, начал исчезать. Организм просит кислорода!
Бросив арбалет, Фримен, протиснувшись через открытый верх клетки, оттолкнулся ногами и практически выпрыгнул на поверхность. Глубокий и долгожданный вдох. Чудотворный воздух проникал в тело, оживляя его.
- Эй! – крикнул Гордон в сторону лаборатории. – Я убил эту тварь!!!
Без ответа.
- Х-хорошо! – донеслось наконец после пяти минут молчания. – Умоляю только – п-плывите сами дальше, я не смогу!
Сняв очки прямо над водой, Фримен, отплёвываясь, посмотрел на них. Целы. Надел обратно.
- Ладно! – И Гордон нырнул – только ноги были видны.
Разгребая воду, Фримен искал выход из помещения. Муть, как будто по повелению, расступалась, показывая выход – металлические решётчатые ворота в самом конце «на дне».
Тело убитой твари мирно плавало, но покоя Гордону не давала эта голова: с двумя хищными, круглыми глазами, и пасть с длинными и острыми, как кинжал, зубами…
Быстрее поплыв, Фримен приблизился к затопленным воротам. Ухватившись за вентиль, Гордон начал крутить его, выпуская через рот мелкие пузыри воздуха.
Казалось, что чудище воскреснет из мёртвых и торпедой ринется на спину Фримену. Фибрами своего тела, даже через скафандр, Гордон ощущал фальшивое, но ничем не уступающее настоящему, чувство тревоги и опасности, словно каждое колебание молекулы воды передавало нарастающее давление человеку.
Ворота, которые Фримен открыл, прибегая к непосильному труду, поднялись. Гордон, испытывая нехватку кислорода, влез в открывшуюся щель. Оставшийся воздух внутри, а точнее его отсутствие, просто безжалостно раздирали лёгкие… они горели адским пламенем.
Скачок вверх!
- Миссстер Брин… с-с… скажите, пожалуйста – вот вы сидите тут, на вершине, и наблюдаете за тем… м-м… как нечто вырывается наружу, стремится поглотить сначала «Чёрную Мезу»… с-с… потом… м-м… к чему продолжать, если это нечто поглотит и вас, м? – спросил G-man, сидя в роскошном кресле в кабинете Уоллеса Брина, закинув ногу на ногу. «Дипломат» стоял у кресла.
- Мистер G, - сказал Брин, сев за стол, откинувшись назад, - я учёный и, прежде всего мне надо задавать чётко сформулированные вопросы, и ваш вопрос с таким и относится. Вы говорите – поглотит меня? – Уоллес, не разжимая рта, засмеялся. – Тогда бы я не сидел тут, не говорил с вами. Меня бы тут вообще бы не было.
- Хорошо, миссстер Брин. - G встал и подошёл к столу. В его руках был какой-то предмет, похожий на КПК. – Вот, посмотрите. – Он положил на стол свой КПК, подошёл к креслу, взял «дипломат», и со словами «Лучше вам подумать над моим вопросом», удалился из кабинета.
«Что это?»
Уоллес взял в руки странный КПК, на сенсорном экране которого проходила видео-запись. G-man говорил с Элаем Венсом, только слова были неразборчивы, плохая запись.
- Что вы задумали, G? – спросил сам себя Брин.
Запись закончилась тем, что G ушёл, а доктор снова занялся своими делами. На экране вспыхнули слова «через 10 минут». Венс руководит процессом теста в тестовой лаборатории номер С-33/а. Тут он тревожно оборачивается, и в этот же момент экран закрыли помехи, шум не дал досмотреть запись до конца – ясно, что камера в диспетчерской сломалась, произошёл злосчастный каскадный резонанс.
С губ Уоллеса соскочили слова:
- Чёрт… возьми…
Как пружина, Брин вскочил со стола, и несколько секунд метался по кабинету, затем подбежал к селектору, взял трубку и, стараясь так сильно не дрожать, стал набирать номер.
В мозгу мелькали мысли: убираться из «Чёрной Мезы», пока не поздно… и уничтожить центр, даже если там люди.
- Что там, Ричард? – спросил Айзек, но его вопрос никак не повлиял на Келлера. Тот полностью стал «кибернетическим организмом». Перекачивая через себя гига или даже терабайты информации, Ричард смотрел на монитор. Глаза прикованы к экрану, по их радужной оболочке, отливаясь характерным цветом, бегают цифры и буквы, символы и знаки, фигуры и модели…
Информация – это поток, причём, поток бурный и стихийный. Программист должен уметь направлять этот самый поток в нужное русло, строить различные «дамбы», или наоборот, заставить поток замедлить свой ход.
В мире неумолимых технологических развитий, информация – наиглавнейшее оружие, которым нужно уметь мастерски управлять.
«Кто владеет информацией – владеет миром», - это высказывание больше всего нравилось Келлеру, и в удобный момент он его всё время повторял.
Тонкие пальцы скакали по клавиатуре, отдаваясь приятными щелчками кнопок. Они тоже входили в часть «кибернетического организма». Руки знали своё дело и действовали практически по заданной программе, данной им Ричардом.
Полоска проехалась по экрану, давая информацию, необходимые данные.
Время для Келлера существовало, но в очень быстром темпе, даже быстрее чем обычно, будто бы таймер ускорили, и он приближался к нулю.
Снова взгляд «кибернетических» глаз забегал по реальности, которой служил тёмно-зелёный экран монитора, в поисках новых лазеек, через которых можно было узнать частоту портала, открытым Нихилантом.
Опять цифры, опять буквы… опять символы, опять знаки… опять фигуры, опять модели…
Не только Ричард, все понимали, что сёт идёт на секунды. Каждое упущенное мгновение – это огромный шаг к пропасти. Каждая опущенная секунда – это прыжок в пропасть, на самый её край. Каждая опущенная минута – это медленное падение. Каждый упущенный час – это пропасть.
Вдруг Келлер остановился, застыл. Руки замерли над клавиатурой, вся половина здорового тела стала похожа на изваяние.
- Ричард… Ри-чард… Ри… чард… - отзывался голос Кляйнера, уходившего вдаль.
Даже полосы информации, отражавшиеся на радужной оболочке карих глаз Ричарда, застыли. Взгляд, сползая, уносился вперёд, в самый мир, в самый экран, в самое сердце. Проникая через пиксели ограниченного пространства, он летел всё дальше и дальше.
И голос в тишине стал чётко и громко произносить каждое слово
«Всё!»
Взгляд нёсся, лавируя между цифрами.
«Действительно!»
Скакнул через полосу букв и символом.
«Будет!»
Он обогнул цифровую Землю, из зелёных параллелей и меридиан.
«Зависеть!»
Чёрное пространство, похожее на ночной небосвод со звёздами, сузилось впереди в одну точку. Взгляд стремился туда, мелькали только зеленоватые звёзды…
«От тебя!»
- Ричард! Ричааард!!!
Келлеру будто несильно ударили в лоб, совсем не больно, только Ричард немного откинул голову назад.
- Ричард, с тобой всё в порядке? – спросил Айзек, который остался на своём прежнем месте.
Келлер вынырнул из галлюцинации, помотал головой, словно пережили сильный шок, и быстро дышал, не успевая толком вздохнуть.
- Ты… звал меня?
Кляйнер сдвинул брови:
- Я тебя не звал, ты сидел и печатал, то есть программировал…
Ричард медленно обернулся, его звал какой-то приглушённый голос, едва слышимый шёпот, и везде мерещились цифры, звёзды.
- Как-то… - Келлер продолжал осматривать помещение диспетчерской, как будто искал некую деталь, - …странно всё это.
Негромкий писк заставил обоих – Кляйнера и Ричарда – посмотреть на монитор. На его экране мигало сообщение: «Код портала найден».
Я всегда, как ни странно, считал себя слабонервным. Ну, будто бы любая жизненная сцена с элементами хотя бы криков и руганей, уже для меня настоящее испытание.
Со временем я понял, что это не так. Становясь взрослее, я прекрасно понимал, что жизнь без сюрпризов – это утопия, а понятие, как «утопия» недосягаемо в нашем мире.
Так я не боялся смотреть жестокой правде в глаза.
«Чёрной Мезе» удалось втянуть меня в страшную реальность, столкнуть нас лицом к лицу.
Заблуждаясь в разного рода мыслях, я забылся, где нахожусь.
Итак, один учёный, засевший у ворот в холодильный отсек, сказал мне, что моё скафандр просто испещрен датчиками (что я знаю) и то, что военные могут меня легко вычислить. Легко! Что же они до сих пор делали? Далее – мне надо пробраться через холодильный отсек, если я хочу попасть в комплекс «Лямбда», а так как на лютые морозы мой защитный костюм реагирует по-разному.
Пробравшись через холодильный отсек, я попал в помещение, которое вывело меня на грузовой лифт, здесь именно я и нахожусь.
Он медленно и натужно ползёт вверх, а я тем временем проверяю свой арсенал – револьвер, «Глок», монтировка, весело звенящая об пластины скафандра, и подствольный автомат «Хоклер и Кох».
Подняв автомат, я был готов к тому, что ожидало меня наверху.
Платформа остановилась, открывая короткий и широкий коридор, который выводил к складу.
- Тсс… - тихо окликнул некто. – Я здесь.
Повернувшись на звук, я увидел охранника, который спрятался за большим ящиком.
- Пригнись! – шикнул мне охранник, прячась от чего-то со стороны склада.
- Что? – Я плохо услышал.
Охранник привстал и уже хотел подойти ко мне, выйдя из укрытия. Я ещё не знал, что он сделал смертельную ошибку.
- Быстрее, только тиши, здесь… - он не успел сказать.
Внезапно откуда-то донеся хлопок и свист, обычно так стреляют из пистолета с глушителем (просто я в фильмах видел).
Охранник издал громкий хрюкающий звук – его горло было пробито неизвестной пулей насквозь, брызнув кровью в мою сторону.
Я шарахнулся в сторону, а охранник, схватившись за простреленное насквозь горло своими бледными руками, уронив пистолет, начал падать вперёд.
Ещё выстрел – и уже вторая пуля вошла бедолаге в затылок, вылетев изо лба, стрельнув длинным и тонким фонтаном крови. Струя прекратила биться.
Всё произошло так быстро, что я едва мог опомниться. На моих глазах убили человека, быстро, беспощадно и безжалостно!
Уже мёртвое тело плашмя свалилось на пол.
Чёрт подери!!!
Кто это на складе? Если это военные, то они бы устроили большую перестрелку.
Выстрелы прекратились.
Моё сердце билось сильно и уже было готово вырваться из груди.
Я подошёл к убитому охраннику. Побоявшись его перевернуть на спину, я просто посмотрел на рану на задней стороне шеи – выстрел сделан точно, прямо в центр. Свинец смог пробить шейные позвонки, пройти гортань, наверное, даже кадык задел.
Выстрел в голову (может быть контрольный) был не менее точным.
Внутри у меня всё опустело, заполняясь страхом и отчаянием. Склад был большой, без крыши – раннее солнце освещало всё вокруг.
Страшно… но…
Прости друг, мысленно сказал я охраннику.
Встав, я крепко схватил автомат и направился на склад. Войдя, я заметил, что здесь тихо. Да, именно тихо.
Быстрый топот каблуков, словно кто-то бежал, даже не бежал – летел, сломя голову.
Я настолько, насколько мог, обернулся, держа оружие на взводе. Переметнул прицел туда, сюда.
Так я прошёл почти весь склад, осматривая углы за ящиками, за стенами.
Заметил, что из склада ведут ворота, рычаг открытия которых находится на верхнем ярусе.
Снова топот, топот…
Цинк! – это некто пустил мне пулю в спину, но скафандр держал удар.
Обернувшись, я увидел новых враг, хотя это был не он, а она – девушка с пистолетом «Глок», к которому был прикручен глушитель. Сама девушка стройна и красива, но её тело облегал чёрный эластичный комбинезон, как у ниндзя, и маска та же. Только прибор ночного видения портил «вид».
Первое, что мне пришло в голову – всё это мерещится, или правда девушка разгуливает по складу, вообще по «Чёрной Мезе».
Но повторный выстрел в грудь переубедил меня – это стопроцентный враг, раз она смогла так убить беднягу охранника.
Я пустил короткую очередь, но… незнакомка-ниндзя исчезла. Но топот не прекращался.
Их было несколько!
Перебегая, я стал стрелять туда, где появлялись даже тени ниндзя.
Три. Три девушки, три убийцы.
Я стрелял, бежал и выпускал пули, в надежде на то, что смогу пристрелить этих…
Сначала звук одного падающего тела – хорошо.
Сбоку! Я развернулся, мигом, моя реакция работа на пределе.
Очередь – и вторая девушка-убийца упала.
Последняя – она пробегала вокруг меня, пуская пули, одна из них пролетела прямо около уха.
Крутанув ствол, я сделал практически слепой выстрел – третий ниндзя упал. Все девушки были убиты, а я не чувствовал себя хладнокровным убийцей.
Поднявшись на верхний уровень, я посмотрел наверх, но кроме оранжевого неба ничего не увидел.
Рядом находился рычаг, открывающий ворота. Приложившись к нему, я смогу повернуть рычаг, и тут же отправился к воротам.
Войдя в коридор, я шёл вперёд.
Опять меня окружила эта зловещая тишина, из которой рождаются образы. Мрачные предчувствия.
Встав перед открытой нараспашку тяжёловесной дверью, за которой был, наверное, выход, я застыл.
Предчувствия были темны, кто-то тянул меня назад, шепча «Не надо».
Мне померещился Влад, сзади, с пистолетом.
На этот раз пистолет стрельнул, но не в меня, а в мою уверенность в то, что за дверью вполне безопасно.
Но почему, откуда?
Тупик. Я стоял в тупике.
Шаг вперёд, ещё один и ещё, и ещё.
Тишина внезапно оборвалась.
Дверь за спиной издала громкий стук.
В глазах наступила тьма, в которую я провалился от удара, который приносил в приближающееся беспамятство боль…
…меня волокут. Да, кажется…
Через щель в веках проникал тусклый свет. Лампа, труба, лампа, труба.
Я повернул голову и увидел одного солдата, который тащил меня по полу.
Боже, что со мной?
- И что делать с Фрименом?
Я посмотрел в другую сторону – ещё один солдат.
Ребята…
- Как что? Отнести его наверх, как по приказу.
- Мы не можем его прямо здесь завалить?
- Ну… э-э… они могут найти тело.
- Тело? Какое тело?
Под дружный хохот тьма в глазах возвращалась…