Сначала я услышала скрип колес, топот копыт, приглушенный смех и разговор. Я чувствовала, как руку припекает солнце, но в целом было прохладно.
Сквозь сомкнутые веки пробивался яркий солнечный свет. Пели птицы, шумел ветер.
Острая боль пронзила плечо и колено. Я все еще жива…
- Что-то она долго в себя не приходит, - послышался голос Мартынова.
- Ну и хорошо, - отозвалась Татьяна, - значит, доставим без проблем. Он будет ждать нас на той стороне реки?
- Да.
- Иди, договорись на переправе.
Топот ног по дереву, все закачалось, спрыгнул на землю. Под его ногами зашуршала щебенка.
Я осторожно приоткрыла глаза. Как и догадывалась – лежу на дне повозки, в тени тента. Одна рука выглядывает под самое солнце. Ко мне спиной сидит Татьяна и держит вожжи. Одета сестра просто и не броско. На голове повязан платок, совсем как у женщин Кавказа.
- Нет проблем, - вернулся Мартынов, я закрыла глаза.
Они так самоуверенны, что не удосужились меня связать. Господи, они убили моего отца! Он умер, не простив меня. Его больше нет, а я не успела выяснить, понять, зачем он пустился в эту авантюру? Папа действительно хотел сбежать с Калугиной? Или просто использовал ее?
Телега покатилась вперед, заехала на качающийся, на воде плот, служивший переправой. Я слышала голоса, но различить слов не могла. Попыталась пошевелиться – тело снова слушалось меня.
Можно попытаться сбежать…
Мартынов подошел к Татьяне.
- Он отдаст тебе половину? Точно? Ему можно доверять?
- У меня нет другого выхода, - выдохнула Татьяна, - даже половина – это очень большая сумма, успокойся. Хватит до конца твоей жалкой жизни…
- Не смей так говорить со мной, - возмутился Мартынов.
Плот начал мерное движение.
- Если бы не я, - тихо начала Татьяна, - ты бы гнил сейчас в какой-нибудь вонючей канаве. Пьяный!
- А ты бы осталась в любовницах того извращенца, если бы не я, - отозвался Юра, - так что успокойся, дорогая. Это равное партнерство.
Я вслушивалась в их слова, но понимала с трудом. Да, и размышлять особенно было некогда. Таня и Юра стояли ко мне спиной. Мартынов придерживал лошадей. Татьяна следила блуждающим взглядом за противоположным берегом.
Я осторожно выглянула из телеги. Позади никого не было, а до берега было не так уж далеко.
Очень медленно и максимально бесшумно я выбралась из телеги, и зашла за нее. Ни моя сестра, ни ее собеседник не обратили на меня никакого внимания.
Я стала пробираться к краю плота. Мои ноги предательски дрожали. Я села, спустила ступни в воду, потом медленно погрузилась в воду, чтобы незатейливый всплеск не выдал меня.
Река обхватила меня своими ледяными объятиями. Бушующее течение тут же подхватило меня и понесло вверх по реке. Зеленовато-коричневая вода пенилась и билась о камни.
Я старалась плыть, но течение было сильнее меня.
- Найди ее! – услышала визг Татьяны с плота, - Скорее! Черт!
- Вон! Там кто-то есть! – выкрикнул переправщик.
Я оглянулась. Меня уже отнесло достаточно далеко от плота.
Мартынов потерял еще несколько минут, вглядываясь в бурлящую воду.
Я перестала сопротивляться течению, и подалась ему. Потеряла туфли, содрала колено и бок, периодически проваливаясь на самое дно. Впереди замаячил поворот. Я снова оглянулась. Мартынов прыгнул в воду.
На повороте скорость стала еще больше. Мне было невероятно холодно, мышцы покалывало, а зубы стучали.
Изгиб реки привел меня в более спокойные воды, но берегов не было. С двух сторон отвесные скалы.
Вода приобрела странный серный запах и молочный цвет.
Я старалась плыть быстрее, вдали виднелась отмель. Мне приходилось периодически оглядываться, но Мартынова видно не было.
Когда до отмели оставалось совсем чуть-чуть, меня с неожиданной силой закрутил ледяной поток. Я испуганно закричала, ушла под воду, всплыла. Меня кидало из стороны в сторону легко, словно щепку. Наглоталась воды, отплевывалась… край моей юбки, зацепился за что-то. Я рванулась в сторону, но не тут-то было. Всмотрелась в воду, огромная коряга на дне, своими ветвями поймала меня в ловушку. Шансов на спасение оставалось все меньше, мне все сложнее найти силы, чтобы всплыть.
Когда вода снова столкнула меня своей толщей, я опрокинулась и увидела над своей головой дерево, чьи ветви нависали всего в метре от меня. Коряга послужила мне трамплином, я ухватилась за ветви. Клок моего платья остался на коряге, и просвечивался сквозь воду алым пятном. Ветки треснули и обломились. Я упала обратно в воду, едва снова не угодив в поток.
Судьба была ко мне благосклонна, и уже через несколько минут я ощутила землю под босыми ногами. Только сейчас поняла, что потеряла туфли где-то в воде.
Тяжело дыша и кашляя, я выбралась на берег, усыпанный буреломом. Меня била дрожь, ледяная вода стекала по одежде и волосам. Конечности стали тяжелыми…
Меня окружали горы и лес. Кажется, я снова на Кавказе.
Со стороны реки послышались крики. Крики не воинственные, а просьбы о помощи. Я подошла к кромке воды, и заглянула в узкий горный лабиринт, из которого мне удалось спастись чудом.
В страшный водоворот угодил Мартынов. Он бил руками по воде, захлебывался, уходил в пучину и снова возвращался. Старался дотянуться до деревца, благодаря которому спаслась я, но его ветки уже были обломаны мною.
Мартынов меня увидел.
- Аня! – испуганно выкрикнул он, - Помоги мне! Помоги!
Я поспешно схватила первую попавшуюся палку, осторожно вошла в воду по пояс, и протянула ему спасительную корягу.
Мартынов ухватился за нее, рванулся. Ветка переломилась, он ушел под воду.
Я прижалась к скале и сделала шаг ближе. Юра снова появился над водой. На его лице был написан такой панический ужас, что я тут же позабыла о прошлом, и протянула ему свою руку. Мартынов шагнул ко мне, вскинув свою пятерню, едва коснулся моих пальцев, поскользнулся обо что-то, упал в воду, его замотало, и с силой ударило о скалу. Я поспешно закрыла лицо руками, но успела заметить, как клок от моего платья на дне постепенно слился с кровавой водой. Мне стало дурно, поспешила на сушу.
Тело Мартынова еще покрутило в пучине, и выбросила дальше по течению.
Я бессильно упала на берегу. Пригрело солнце, слезы потекли по моему лицу. Я ничего не могла с собой поделать, но признак моей слабости не помог стереть из памяти страшной смерти Юры.
Когда на другой стороне послышался лай собак, я поспешила скрыться в лесной чаще. Кого именно искали, мне знать не хотелось, но показываться лишний раз я тоже не собиралась.
Отошла от реки на достаточное расстояние, чтобы моего яркого наряда не было видно с берега, и побрела, прислушиваясь к шуму воды, вдоль реки. Босые ступни тонули в холодной, сырой земле, едва тронутой первой зеленью.
Мой план был прост – дойти до ближайшего населенного пункта, и попросить помощи, пообещать денег, что угодно, только бы помогли. А может не стоит лишний раз показываться? Может попытаться украсть лошадь?
Ах, Кирилл. Как мне его не хватает. Он там, в своей Сибири и не подозревает, что дело приобрело неожиданный оборот… и Татьяна, как она посмела? И главное, зачем?
Почему она вернула меня на Кавказ? Неужели она заодно с Казбеком? И о каких деньгах шла речь? Уж, не о казне ли императора? А если так, то как сокровища оказалась у Татьяны?
Я уже ненавидела себя за то, что надела красное платье. Будь оно серым или зеленым, было бы гораздо проще затеряться в зарослях. Не знаю, как долго я шла, когда вышла к небольшой, мелководной речушке. Присела у нее, попила воды, перевела дух и пошла снова, вдоль нее.
Речушка вывела меня к холму. Обогнув его, я оказалась у красивого озера. Там решила, и остановиться на ночлег. Я дрожала всем телом от холода и усталости, и мысль о сне под открытым небом в лесу не напугала меня. Привалилась к дереву у самой кромки воды, прикрыла глаза. Несколько минут я настороженно вслушивалась в тишину, окружающую меня, а потом реальность потеряла свою актуальность. Морфей принял меня в свои объятия.
Проснулась от всплеска воды. Открыла глаза. Мне показалось, что я все еще сплю.
Над ярко-синей гладью озера нависал белый туман. Могучие деревья спускали свои кроны прямо к воде, а горы высокомерно пронзали темно-розовое, рассветное небо. По блестящей поверхности воды плавали два белоснежных лебедя.
Я впитывала окружающую красоту, желая навечно захватить этот миг в своей памяти. Вдохнула полной грудью. Ощущение нереальности происходящего не оставляло меня.
Но мне нельзя было расслабляться, я медленно поднялась. Все тело болело, а кожа покрылась мурашками от холода. Я склонилась к воде чуда-озера. Казалось, его дно выложено сапфирами, отчего вода светиться синевой.
Ледяными пальцами я коснулась воды – та обожгла меня своей холодностью. Мне удалось обрызгать себе лицо, чтобы как-то вернуть силы. Хотя все мое существо протестовала, мне было очень холодно.
Но когда я двинулась дальше в путь, кровь забурлила, и кода солнце поднялось, согрелась. Обогнула озеро, и к своему удивлению вышла на проселочную дорогу.
Побрела по ней, периодически оглядываясь, на случай погони.
До полудня мне никто не встретился.
Скалистые горы сменялись живописными холмами, а дорога спускалась куда-то вниз.
Я старательно отгоняла все депрессивные настроения, убеждая себя в благоприятном исходе путешествия. Ни мне было страшно не идти, мне было страшно прийти. Впервые, я осознала, что идти мне не куда. Теперь я действительно совсем одна. Кирилл, пускай он и подлец, в далекой Сибири. Брат – в Европе. Дом взлетел на воздух, и меня преследует собственная сестра.
Когда я взобралась на очередной холм, впереди показалась деревня.