- А где ты тогда жил?
- Да в какой-то хибаре у моря. Курил, как сумасшедший, пил воду из-под крана, мешал водку с пивом и ацетон с кока-колой (но это исключительно из эксперимента). Я был там счастлив.
- Как ты туда попал?
- Я толком не помню, я был пьян, как сволочь, когда мы туда приехали всемером. Когда я пришел в себя, я уже был один. Нет, не один. еще была какая-то ящерка, она под кроватью жила. А через месяц меня оттуда увезли эти же ребята точно такого же мертвецки-пьяного. Поэтому я и этого не помню.
- А при чем тут Сэнди?
- Тут – совершенно не при чем. Хотя нет, тоже вру. После встречи с ней я стал засматриваться на девиц с короткой стрижкой. Это давно было, еще Реджи был живой.
- Реджи?
- Да, наш хороший друг, он, помню, ходит по комнате, говорит: «Я вас всех очень люблю, как подумаю о вас, так меня передёргивает всего». А мы ему: «Так может ты нас ненавидишь?». А он: «Не знаю, не думал об этом», - но это он явно не подумав сказал. Очень весело было. Он с крыши потом упал.
- А где Сэнди сейчас?
- А где мы все сейчас? Все в одном месте, «Хрен Его Знает» называется.
Она курит в форточку, стоя на цыпочках на стуле. Тихонько садится на подоконник, достает фотографию, смотрит на нее, улыбается. Берет перочинный нож и карябает на подоконнике пятизначный номер телефона: позвони мне, когда будешь в городе.
Вспоминает, как они смеялись в коридоре административного здания, когда вахтер отказался пустить их в сортир, «чтобы поспать и выпить водки, потому что на улице холодно». Отпивает что-то (кофе, чтобы не уснуть) из термоса, косится на часы, встает и уходит.
В правом виске стучит. На улице только начало рассветать, но выходной, поэтому совсем пусто. Пар изо рта. Отупевшие от ночи собаки. Рюкзак по спине бьёт при каждом шаге. В правом виске стучит.
Время теперь летнее, а электричка пришла по зимнему, она была пустая и твердая. На стекле двери было написано: «Не прис….нят..ся». Очень грустная, по-моему, надпись.