Профессиональный писатель и журналист Георгий Любитель пил утренний кофе с булочками, когда в дверь осторожно позвонили. Поначалу Георгий решил было, что позвонили неосторожно — к примеру, кто-то из молодой соседской пары навалился плечом на кнопку звонка в процессе страстного прощального поцелуя по поводу разъезда по работам, — но, заглянув в глазок, увидел курьера в форме посыльного известной в городе курьерской службы.
Неспешно открыв дверь, Георгий солидно принял из рук посыльного тонкий конверт, размашисто, по-писательски, расписался о получении, медленно добрался до тяжелого кожаного кресла в своем кабинете, серебряным ножом разрезал конверт, вынул из него лист бумаги, сложенный буклетом, развернул, перевернул в недоумении и, бросив один-единственный взгляд, умер. Лист выпал из его руки и опустился на пол. На нем была начертана занимающая всю плоскость буква «Ц».
До этого Георгий Любитель жил довольно однообразной жизнью, которой, впрочем, был весьма доволен. Каждый его день начинался с непременной чашечки крепчайшего кофе и пары булочек (тут в размеренность дня врывался элемент стихийности, так как в магазине напротив булочки каждый день продавались разные). Приятно смакуя свой немудреный завтрак, Георгий включал компьютер и первым делом посещал свой любимый портал www.sobratyapope.ru, где с добродушной улыбкой отвечал на накопившиеся за сутки рецензии на свои произведения. Рецензии были написаны такими же профессионалами, как и он сам, что заставляло его улыбаться еще добродушней.
Стоит отметить, что и последний целиком прожитый Георгием день начинался по этому же сценарию. Ровно за сутки до своей смерти Георгий открыл для себя, что список хвалебных отзывов на его странице увеличился ровно на две единицы, что не могло не заставить его благодушно заулыбаться. Однако, вчитавшись в текст одного из них, он с негодованием отметил притаившуюся на первой же строке орфографическую ошибку, которая вопияла о своем присутствии, ибо была прописной «Е». Слово, в котором она состояла членом, выглядело, как «прЕвет».
Будучи профессиональным писателем и журналистом, Георгий Любитель ненавидел ошибки вообще, и орфографические — в частности. Улыбка сползла с его лица, и, ударив, словно по лицу врага, по левой кнопке мыши, он навсегда отправил неугодную интеллигентному восприятию рецензию в небытие.
Однако день после этого пошел наперекосяк — и вместо того, чтобы, по обыкновению, доехать после завтрака до парка «Ясеневая пуща», где ежедневно собирались филателисты (а Георгий имел к ним некоторое отношение), он, ушедший в свои мысли, сел не в тот трамвай и не замечал этого, пока не оказался на рабочей окраине. Потратив целых полтора часа, чтобы вернуться, он, конечно же, не успел в парк.
Такой казус уже случался с Георгием, примерно полугодием ранее. В то время он подрабатывал штатным писарем в рекламном агентстве «Ромео», специализировавшемся большей частью на листовках, популяризирующих стремление к продолжению рода у молодежи. Георгий считал, что написание подобных текстов формирует в нем безошибочный вкус современного писателя и соответствующий стиль. Так вот, в агентство это Георгий предпочитал ездить на маршрутном такси номер 13, известном своими причудами в выборе маршрута. И нет ничего удивительного в том, что однажды, проехав положенные девять остановок, Георгий выбрался из маршрутки, захлопнул за собой дверь и… в недоумении уставился на вывеску напротив. Вывеска гласила: «Парикмахерская «Родео».
Не станем пускаться в рассуждения о том, какие услуги предоставлялись в салоне с таким странным названием — не о том речь. Собственно, речи и лишился на некоторое время Георгий, глядя на вывеску, подозрительно напоминающую дизайном и цветовым решением баннер, висящий над дверью рекламного агентства «Ромео», что только усиливало впечатление — не желая упрекать владельцев парикмахерской в плагиате, скажем тем не менее, что вывески только и отличались друг от друга, что одной буквой. И когда дар речи вернулся к Георгию, первое, что он произнес, было: «Но откуда «Д»? Откуда?»
К счастью, эпизод завершился вполне благополучно — Георгий сумел-таки сориентироваться на местности и почти не опоздал на работу, а агентство «Ромео» отсудило у парикмахерской «Родео» внушительную сумму за нарушение авторских прав.
Авторские права — тема, которая красной нитью прошила жизнь Георгия Любителя. Известно, что до работы в рекламном агентстве он многие годы безуспешно (вероятно, в том виноваты его имя с фамилией) боролся с зелёным змием. Но о случае, после которого Георгий навсегда отказался от спиртного, он никогда и никому не рассказывал — а рассказать было что.
Произошел этот случай в небольшой тошниловке с малозапоминающимся, а потому незапомнившимся названием. Георгий в тот день пил горькую и имел интеллектуальную беседу с досужим иностранцем, неведомо как оказавшимся рядом. Иностранец вел себя престранно — он то представлялся бизнесменом, то жаловался на нищету — впрочем, Георгий этого уже не замечал. Шары его были залиты.
Что еще следовало бы сказать об иностранце, так это то, что русский язык он изучал по произведениям классиков, а потому речь его была весьма правильной и грамотной, что позволяло Георгию понимать его, даже из состояния плохой связи с реальностью.
— Вот взгляните на водку, что вы пьете! — стараясь перекричать кафешный гул, вещал иностранец. — Разве ж водка это? Муть, натуральная муть!
Георгий внимательно смотрел мутными (от предмета разговора) глазами и кивал, соглашаясь.
— А ведь могли бы мы с Вами пить сейчас совершенно, ну абсолютно другую водку! — продолжал иностранец. — Скажу я Вам, Георгий, что был у меня, так сказать, коммерческий замысел построить в России завод по производству горячительного… И все, казалось бы, шло к успеху, да вздумалось мне назвать свой чистейший и полезнейший продукт не иначе, как «Зелёный Змий». Удачное название, Вы не находите?
И Георгий вновь кивнул, соглашаясь мутными глазами.
— Но, однажды, представьте, лег я спать — дело это естественное и необходимое. И приснился мне сон, в котором явился мне, если позволите так выразиться, собственною персоною персонаж моего названия! И, вообразите, заявил, что исключительным обладателем прав на собственное имя (а также на аббревиатуру, образуемую его инициалами) является он сам — несмотря на то, что существует в иной плоскости бытия! И с тех пор все наперекосяк — одни обманы и долги. А ведь могли бы мы с Вами пить сейчас вовсе не эту вот муть!
Разговор, как это часто бывает, совершил цикл, и то был последний цикл для Георгия — его сознание стало плавно смещаться, вероятно, в ту плоскость бытия, о которой что-то до этого говорил иностранец, потому что из этой плоскости выглянул немедленно Змей трехглавый, взглянул на непрошеного посетителя и со вздохом произнес: «Ну вот, еще один Георгий. Ну да уж не оплошаю в этот раз». После этих слов картинка стала увеличиваться (а может, то приближался Змей), и увеличивалась до тех пор, пока в поле зрения Георгия не остались три ужасных головы, взглянув в глаза которым, Георгий отпрянул — в каждом глазу ядовито-желто мерцала огромная буква «З».
С тех пор Георгий Любитель не прикасался к спиртному вообще — а прикасался только к тому, что не смогло бы лишить его связи с этой, лучшей, по его мнению, реальностью. Знакомые удивлялись — и было чему, ведь Георгий пил ни много, ни мало, а 12 лет. А начал он заниматься этим асоциальным делом, конечно же, из-за чистой и прекрасной первой любви.
Да, и Георгий не избежал этой общей для всех нас — и, тем не менее, всегда такой разной — беды. Бедой стала одноклассница, сидевшая на первой парте, ходившая с распущенными волосами, считающаяся самой красивой девушкой школы, умница, активистка и спортсменка, холодная и неприступная — несмотря на все это, Георгий считал свой случай исключительным.
Дело могло кончиться свадьбой, будь Георгий выше сантиметров на двадцать и непропорционально широк в плечах — по несчастливому совпадению, именно такой тип мужчин привлекал разборчивую красавицу. А очки, которые совершенно не шли прыщавому лицу Георгия с безвольным подбородком, глазами навыкат, впалыми щеками и интеллигентной (если не казематной) бледностью, опускали шансы на благополучный и устраивающий обоих исход ниже уровня моря.
Друзья, которым со стороны было бы видней, конечно же, отговорили бы его от выполнения придуманного им плана — но у Георгия не было друзей, а потому план был приведен в действие. Был он прост — написать анонимное письмо с признанием, а потом… Что потом, Георгий и сам не знал, но непременно должно было произойти что-то невыразимо приятное. К сожалению, текст письма, написанного Георгием за три мучительных дня, утерян, но зато прекрасно сохранился ответ. Он был предельно короток.
«И».
Бессердечная лаконичность дамы сердца, не посчитавшей нужным (или просто забывшей) даже поставить вопросительный знак, ввергла Георгия в крайнюю депрессию и побудила обратиться к спиртному за помощью, которой он, впрочем, не получил.
Писем Георгий с тех пор больше не писал. Он и до этого случая не отличался большой любовью к эпистолярному жанру — единственное письмо, написанное им за это время, относится к светлому периоду дошкольного детства.
Георгию в тот день исполнилось каких-то три года.
Мудрые родители, с пеленок старавшиеся научить Георгия философскому подходу к жизни, задали ему простой вопрос: «Кем бы ты хотел стать в будущем?» — и Георгий, обладавший тогда не слишком большим словарным запасом, ответить не смог. Мудрые родители сделали из этого вывод, что ребенок их — интроверт, а значит, ему проще выразить свои мысли письменно. На основании этого спорного вывода Георгию были выданы лист писчей бумаги, карандаш и указание: «Пиши». После чего родители на цыпочках удалились из комнаты, и Георгий остался наедине с собой и в недоумении, так как мудрые родители еще не научили его искусству письма. Немного подумав, он начертал огромную, на весь лист, букву «П» — одну из немногих, какие знал. Полюбовавшись минуту, он вдруг решительно перевернул лист кверху ногами, пририсовал в правом нижнем углу аккуратный хвостик, свернул лист втрое, сунул в конверт, заклеил его, вышел из комнаты и отдал улыбающимся родителям.
КОНЕЦ.
09.04.2009.