В глубине души, в самых её непроходимых дебрях дна, докуда даже не доходит свет хладнокровного разума, Розенберг был рад. И рад не тому, что происходило вокруг, а тому, что они снова работают в команде, каждый делает свою работу, делает её более чем отлично. Но есть один нюанс. Ситуация накалилась, всё зависит. Не важно от чего, главное, что не покидает присутствие чувства зависимости. От опасности, от смерти, или ещё от чего-нибудь.
Джон шёл по повреждённому коридору от лаборатории до лаборатории.
Да, ситуация была более чем опасна. Теперь человек требовал от себя больше, работал на пределе и даже выше.
В одной из лабораторий Розенберг нашёл людей – трое учёных забились под завалами, боясь, что их найдут монстры из Зена.
Объяснив ситуацию, Джон сказал, что кому-то одному обязательно придётся спуститься вниз комплекса к подножию реактора и ждать Фримена.
Один, чернокожий сорокалетний мужчина, предложил тянуть жребий. Взяв в руки несколько проводков, он протянул их двоим своим коллегам. У всех были длинные проводки… Как ни странно, именно этот чернокожий учёный, имя которого было доктор Симмонс, отправился вниз, взяв отданный ему пистолет от Розенберга.
- Лучше вам тоже убираться из комплекса, наверняка скоро это всё взорвётся, - сказал Джон, уходя, своим обыкновенным, хладнокровным голосом…
Гордон не знал, что сможет приблизиться к тайне так близко. Не знал, что именно, но это одна из немногих тайн «Чёрной Мезы».
Лаборатория, в которую попал Фримен, была квадратной формы, и казалась небольшой. У стен и на стенах приборы и экраны. Но на них показаны показания микроскопов. Почему тогда там показывается кровь и другие клетки в увеличенном размере?
Но самое странное – это огромный цилиндрический стеклянный резервуар, в котором было оно. Гордон не знал, что это, но нечто шептало внутри: «Это один из них».
В лаборатории темно, наверное, свет в связи с каскадом, вырубило, и свет исходил только из резервуара. А там оно – существо, ростом с человека, с неимоверно широкими плечами, покрытыми блестящими латами. Руки его были толсты, и на одной из них было нечто, что будто бы присосалось к ней – что-то вроде личинки с тремя короткими щупальцами. Ноги были коротки, но это не сказывалось на росте – существо было выше Гордона на две головы. Лицо, вот что запомнится, лицо – ужасное, хищное, в тоже время отвратительное лицо, в своеобразном шлеме, как у рыцаря. Сверкают два маленьких глазка, и всё украшает рот с четырьмя челюстями, зубы которых были остры, и с них стекала слизь. Неприятный звук, похожий на стрекот кузнечика и светлячка, расходился по всей лаборатории…
Приставив к стеклу дуло револьвера, Фримен был готов стрелять в любой момент. Существо так и норовило выбраться – всё стучало своими молотоподобными руками по стеклу.
Увидев, что стекло не сдаётся, Гордон вздохнул с облегчением, и начал осмотр помещения. Подойдя к одному из компьютеров, который работал, Фримен поддался одному из самых скверных пристрастий человека – любопытству, и начал что-то в компьютере искать.
«Интересно, возможно это… о, боже, возможно, это и есть сверхсекретный комплекс “Гамма”, о котором говорил Айзек!», - с этими мыслями Фримен погрузился в компьютер. Его пальцы бешено прыгали по клавиатуре, бегали, как мышки в клетке, но на мониторе то и дело возникали результаты опытов: «эксперимент прошёл удачно», «удалось вычислить их закономерность ДНК», «ДНК у каждого найденного вида различен – есть предположение, что Зен – пограничный мир», «найдены закономерности у некоторых видов…
Строки, отражаясь, бегали по стеклу очков. Нарастающее напряжение гулко отдавалось в голове – Гордон знал, что близок к чему-то, но не было терпения. «Чёрная Меза» приоткрывала первую завесу тайны, которую наверняка знали Айзек и Илай.
Стоп!
Пальцы замерли, глаза остановились, даже строки на очках застыли. На мониторе высветилась надпись: «Архив Зена. Комплекс “Гамма-Мodern”».
«Гамма-М? Странно».
Указательный палец уверенно вжал кнопку «Enter».
В висках стучало «Вот оно!» В голове звон «Теперь!»
Компьютер выдал длинный список, среди которого были… названия тех тварей, с которыми Гордон имел сегодня дело!
Так-так…
Фримен, как одержимый, начал просматривать список, его зрачки бегали по экрану.
Сколько ответов на один вопрос. Сколько вопросов на один непонятный ответ.
В списке показались картинки тварей, рядом названия.
«Headcrab - Хэдкраб», - говорило название того «краба», что прыгал людям на голову.
«Barnacle - Барнакл», - это тот, кто утаскивает наверх всех, кто соприкоснётся с его длинным языком.
«Bullsquid - Буллсквид», - крокодильчик зеленого цвета, с двумя мускулистыми ногами и окровавленными щупальцами вокруг пасти.
«Houndeye – Хаундай», - те миленькие зелёные, трёхногие, собачки, с ультразвуком.
«Alien Slave – Раб пришельцев (др. название “Vortigont – Вортигонт)», - существа, похожие на человека, но только с блестящей коричневой кожей, одним большим красным глазом и тремя трехпалыми руками, в которых они собирают электрозаряды.
«Alien Grunt – Пехотинец пришельцев», - это… он. Который стоит сзади и лупит по стенкам резервуара это он – пехотинец пришельцев. Его злобная физиономия до сих смотрела в упор на Гордона.
Фримен поёжился и читал дальше.
«Alien Controller – Контроллёр пришельцев», - судя по картинке, это забавные существа – они не выше человека и вид у них человеческого эмбриона, но голова слишком большая, непропорциональная маленькому телу. Тонкие три трёхпалые руки, два глаза, и ноги, которые контроллеры держат в позе, как и йог.
И последний… Странно, картинки нет только название «Nihilanth – Нихилант. Статус, признаки: неизвестно». Нихилант. От слов из латинского языка «nihil» - ничего, «anth» - цветок. Что это может означать?
Я стоял в недоумении. Загадок ещё больше. Ответов – меньше. По крайней мере, не придётся называть тварей так, с лёгкой руки, можно не мучатся.
Пехотинец за спиной забил ещё громче.
Так, надо выбраться, а уже там снаружи, разобраться, что к чему…
Дверь, стальная, запечатана, скорее всего из-за того, что образец исследований внутри, а значит, во время каскада все двери комплекса, заперты точно также.
Я пнул дверь, но это ничего не дало.
В сумерках и разглядел на панели у стены ярко-красную кнопку. Она призывно светилась, яро просила её нажать.
Моя рука сама потянулась к ней.
Какой же я дурак – как только я нажал кнопку, по всей лаборатории прошёлся визг, а стекло резервуара…
Некто, с ужасным рычанием, схватил меня сзади и кинул в другой конец помещения.
Пока я летел три метра, я уже понял, что призывно светящиеся кнопки лучше не нажимать…
Спиной я влетел в приборы и разбил экран. Осколки посыпались мне на голову, сам я сполз на пол. Везде, в глазах то и дело сверкали лампы сигнализации, как на дискотеке, и только блеск лат монстра был заметен.
Я вскочил на ноги, протянул руку к револьверу к кобуре.
Ещё немного и эта тварь превратит меня в чёрт знает что…
Я быстрым движение сжал рукоять, вскинул руку и сделал выстрел. Изрыгнутое пламя вмиг озарило расстояние между мной и пехотинцем. Дуло смотрело прямо между глаз, крепкая, мощная продолговатая свинцовая пуля, крутясь, врезалось в лоб чудищу, разрезая плоть и обрызгивая кровью. Просверлив дырку, пуля осталась в голове пехотинца.
Тварь грузно упала на пол, а я, укладывая обратно револьвер, окинул взглядом тушу с заляпанной головой, и вышел из злосчастной лаборатории.
Но это был только шаг к тому, что меня ожидало в комплексе «Гамма-М»…
Ричард переезжал от одного компьютера к другому, пальцы бегали по клавишам, а затем Келлер быстро проверял данные с компьютера. Всё в порядке – подъезжал к следующему.
- Ш-ш… - зашипела рация в нагрудном кармане Ричарда. – Ш-ш! Ричард… это Айзек!
Келлер выхватил из кармана устройство, размером с мобильный телефон, и сказал:
- Айзек, что там?
- Ричард… я проверил первый сектор телепортера, посмотри, должно быть видно с диспетчерской… ш-ш… шкх…
- Сейчас! – Ричард мигом подкатил к компьютеру, стоявшему прямо перед окном в телепортер. На экране монитора горела надпись: «Сектор 1. Неполадки не обнаружены. Вводится код портала. Готовность 1-ого сектора: 1%... 2%...»
- Да, всё отлично, - заверил Келлер, щёлкнув клавишу. В правом углу появилось квадратное окно, в котором показалась помещение, где находился Айзек – всё обвитое проводами и заставленное приборами со шкаф, со множеством мигающих ламп и мониторов. Сумеречный свет бирюзовых мониторов выдавал две подозрительные тени со спины Айзека…
- Айзек… - ели сказал Ричард, вжимаясь в спинку кресла.
Напряжение…
- А-Айзек… - повторил Келлер.
Ничего не подозревающий Кляйнер стоял спиной к теням, колдуя над прибором и компьютером.
- Что?
- Айзек… - Глаза Ричард застыли на тенях.
У одной из них что-то зелёное сверкнуло в руке.
И…
- Айзек… - Келлер обливался потом.
- Да что!
Ричард завопил:
- Сзади!!!
- О, чёрт!
Всё квадратное окно залилось ярко-зелёным светом, а потом только шум и непонятные звуки.
Ричард кричал «Айзек! Айзек!», он что-то вводил в компьютер, надеясь исправить что-нибудь, вернуть всё на место. Тщетно.
- Айзек… - донеслось из рации, лежавшей рядом на панели.
Кляйнер не вытерпел:
- Да что!
Тут что-то шаркнуло сзади, кто-то крикнул «Уичка!».
- Сзади!!! – хрипя, закричала рация.
- О, чёрт! – крикнул Айзек, обернувшись. В свете экранов перед ним, в нескольких шагах стояло двое… вортигонтов, у каждого в руке по заряду!
Кляйнер бросился в бок, а зелёная молния, озарив помещение, врезалась в прибор. Искры летели фонтаном, маленьких электрические заряды бегали по помещению, шипение и неудержимый треск сливался со звуками и «голосами» монстров. От Айзека только что могли остаться обугленные кусочки!
Айзек неуклюже упал, набив шишку и синяк на ноге. Рядом с ним что радостно звякнуло – дробовик остался цел.
Один из вортигонтов направился к Кляйнеру.
Дрожащими руками Айзек взял дробовик, как-то сжал его, но курок никак не хотел нажиматься.
- Ну, давай! – стоная от страха и бессилия, кричал Кляйнер.
Монстр уже собирал новые заряды…
- Ну же!
Зажмурившись, Айзек нажал на курок.
Громкий, моментальный гул, пламя и порох из дула, и дробь патрона убила вортигонта, растерзав грудь, с выпятившейся оттуда короткой третьей рукой.
Второй, не дожидаясь, пока упадёт труп убитого «товарища», ринулся на Кляйнера.
Ещё выстрел… мимо! Только Айзек задел вортигонта сбоку.
- Ааа!!! – Кляйнер стремглав побежал от мчащегося заряда.
Опять фонтан искр и шипение.
Айзек резко обернулся, вскидывая дробовик, будто бы бросая его. Палец сам вжал курок… и вторая дробь рассекла вортигонту голову. Тело упало, уже не подавая никаких признаков жизни.
«Если вы найдёте то, что действительно надо убить – убивайте… - говорил Розенберг в воспоминаниях, когда Кляйнер смотрел на трупы убитых им монстров. - Не ждите момента – существа Зена не знают пощады, не ведают страха, они – монстры. Вы – кровь для них и еда. Не жалейте патронов – убивайте. Не бойтесь стрелять».
Трудно описать то, что чувствовал Айзек. Сначала страх, потом отвращение к оружию в руках, затем незаметная радость оттого, что смерть, тянущая за собой волосок жизни, ушла, Кляйнер сам её отогнал.
«Рация, нужно связаться с Ричардом!»
- Ричард! Ричард! Ш-ш! К-х! Ш!.. Ты меня… кх-ш-ш… слышишь?..
- Айзек! – Келлер припал к рации. – Айзек, ты жив?
- У меня две новости – плохая и хорошая. Даже есть очень плохая. Плохая – эти существа правда хотят нас убить, хорошая – я жив, очень плохая – кажется этот сектор, где я нахожусь, не работоспособен.
Боже, Айзек жив, и это главное, решил Ричард.
- Айзек, этот сектор… я не знаю. Сейчас, погоди минуту! – Келлер что-то напечатал. На экране вывелась схема телепортера. Итак…
- Айзек, слышишь?
- Да, Ричард.
- Этот сектор хоть и не работоспособен, возможно, что и без него телепортер заработает, но только этот сектор можно пропустить, он большой роли в телепортере не играет.
- Ричард, думаю, ты что-то пропустил.
Келлер ввёл команду, и на экране появилось описание повреждённого сектора.
- А вот, «возможны неполадки в системе обеспечения безопасности во время работы телепортера». Нашёл, вот – есть вероятность возникновения портальных дыр, иначе говоря, Айзек, пока работает телепортер, рядом с ним, с вероятностью пятидесяти процентов, возникнут те самые портальные дыры.
- О, боже! – раздался голос, полный досады. – Я забыл – этот сектор отвечает за защиту от повреждения гиперпространства вокруг. Как я мог… ведь работа телепортера, открывая портал, может повредить часть гиперпространства вокруг… и… нам может что-то помешать во время телепортации Гордона! М-м… чёрт!
- Придётся его пропустить, Айзек, ты ещё должен проверить несколько секторов, но их уже нельзя повреждать.
- Я знаю, - уныло сказал Кляйнер. – До связи.
«Так, продолжим». – С этой мыслью Ричард принялся проверять свойства и настройки телепортера прямо с того компьютера, за которым сидел.
Переставлял ноги, тихо шагая, создавая минимум шума, шёл учёный в скафандре типа Mark-4. Он обхватил рукоять револьвера «Кольт Питон» двумя руками, и шёл, готовый к внезапной атаке.
Учёный, кандидат наук, поднял блестящий ствол к лицу, прижавшись к углу поворота чистого коридора, с синими стенами.
Высунувшись, Гордон увидел, что следующая часть чиста, и продолжил путь.
Фримен чувствовал, что каждая стена, каждый уголок, даже каждая частица комплекса, была пропитана чем-то. Тайной, загадкой? Главное, что «Гамма-М» должна ответить на некоторые вопросы, просто обязана!
Гордон прошелся по коридору… какой-то шорох за углом. Фримен прижался к углу. Ещё…
Гордон, используя эффект неожиданности, выскочил с револьвером на прицеле, но на него смотрело лицо охранника. Сам охранник держал пистолет, наверное, тоже поджидал врага.
- О! – Охранник опустил пистолет, Фримен сделал то же самое.
- Уф… - выдохнул Гордон.
- Вы кто?
- Доктор Гордон Фримен, ищу комплекс «Лямбда».
Охранник тоже поздоровался, зовут его Питер.
- Вам, доктор, не повезло – все выходы из комплекса запечатаны, - сказал Питер. – Военные перекрыли всё, а остальное было закрыто во время какой-то аварии.
- А ну да… - Фримен повертел револьвер в руках. – Слушай, но мне надо срочно добраться до комплекса «Лямбды», иначе эта заварушка плохо кончится.
- А вы знаешь об этой заварушке? – спросил охранник.
- Долгая история, время не ждёт.
- Ну, вообще-то модно. Наверняка в глубинах комплекса остались ещё учёные, которые прячутся. Хотя это навряд ли…
- Выбраться из комплекса другими способами нельзя? – Гордон посмотрел в даль коридора.
- Нет, если только учёные не распечатают дверь, или мы с вами не подделаем сетчатку глаза.
- Чёрт возьми, вот день не задался… - Фримен цыкнул и поправил очки. – Если так, то я рвану с боем через комплекс, должны же быть хоть какие-нибудь учёные живы.
- Боюсь, у вас с «Кольтом» вряд ли что получится… - Питер взялся за пистолет. – Давайте я с вами пойду?
- Ты не боишься… - начал Гордон, но охранник его опередил:
- Умереть? Нет, мне то уж терять нечего. Вперёд!
Пройдя немного, Фримен и Питер оказались на выходе из коридора в огромный холл комплекса генетических исследований. Он был весь осветлён солнцем – ведь половина крыши была просто напросто застеклена. В углу томился полукруглый стол приёмной, за которым должен был сидеть учёный. Но сейчас всё пустовало.
В другом конце холла был вход ещё в один коридор, на там стояло двое военных, повернутых спиной к выходу.
Это уже радует, но выстрел в спину…
- Осмотритесь, - шепнул Питер, тыкая пальцем в сторону. Гордон прижался к углу и высунул голову. Рядом с приёмной в глубь комплекса уходил ещё один коридор, а над ним был верхний ярус, по которому шагали солдаты в униформе HECU, как и те у входа в противоположный коридор.
- Только тихо, - опять шепнул Питер, подняв пистолет. – Есть план?
«Здорово, я по профессии учёный, а не спецназовец!» - взбунтовался Фримен. – «Мы сейчас для них как тир – стреляй не хочу…»
Гордон снова высунул голову – так, до стола приёмной где-то… метров десять. Там лежит дробовик и коробка патронов. С дробовиком больше шансов, но четыре солдата, вооружённых до зубов. У одного дробовик, автомат, ещё раз дробовик и опять автомат.
Те, на верхнем ярусе, ходили от нечего делать и махали дулами в разные стороны, переводя прицел с одного угла на другой.
Фримен спрятался, облокотив голову на стену, выдохнув. Потом вздохнул и, улыбаясь, сказал:
- Прикрой!
- Доктор Фримен, нет… вот чёрт! – Питер не успел – Гордон уже стремглав помчался вдоль светлой, почти белой стены, к красному полукруглому столу.
Солдаты отреагировали – ливень пуль уже поливал Фримена.
Охранник начал стрелять в солдат на противоположной стороне – грохот наполнил холл.
Дробовики громко изрыгали дробь, автоматы в такт им выплёвывали маленькие пули.
Питер сделал кувырок в бок – и стена уже была изрешечена тёмными пятнами. Вытянув руку, охранник начал стрелять, но пистолет предательски щёлкнул.
Военные выбежали из коридора.
Гордон, прикрыв голову левой рукой. Ствол револьвера резко вскинулся, сверкнул металлическим блеском – и вороненая сталь издала гулкий выстрел. Пуля, калибра «Магнум 357» летела прямо в солдата.
Послышался хрип – один был готов.
Ещё выстрел, но мимо.
Питер побежал в атаку, перебегая из стороны в сторону, орудуя «Глоком». Свинец за свинцом, и один военный уже лежал с продырявленным лбом. Другой всё стрелял из дробовика, но у того всё же патроны не вечные – и второй упал.
Фримен прыгнул прямо за стол, выпрямившись. Гордон упал за приёмной и тут же встав, поправив очки.
Солдат сверху не сдавался – всё покрывал пол пулями из своего «Хоклера и Коха».
Тихо…
Фримен взял дробовик. Щёлк! – пуля в стволе. Только дождаться, когда вояка перезарядит автомат.
И… военный, который перезаряжал «Хоклер и Кох», успел увидеть Гордона, дёрнувшего ствол дробовика. Выстрел – и теперь холл был зачищен от охраны HECU.
- У-а-у! Доктор Фримен, а откуда вы этому научились? – спросил Питер, перезаряжая «Глок».
Фримен изобразил слабую ухмылку.
- Только сегодня. «Чёрная Меза» меняет людей. – Гордон подошёл к столу, взял несколько патронов и вставил их в патронаж на поясе. Потом поднял револьвер, вставил в барабан недостающие пули и закрыл его, засунув в кобуру.
- Я это вижу. Что будем делать? – Охранник прогулялся по холлу. Увидел надпись на полу «Комплекс “Гамма-М”» и картинку – большой синий круг, в котором была изображена цепочка ДНК.
Тем временем Фримен сидел за компьютером приёмной и хотел включить хотя бы схему комплекса, на всё тщетно – на экране только вспыхивали слова: «Доступ запрещён! Введите код: …»
- Нет! – Гордон взял дробовик и встал со стола. – Эти солдаты из HECU запечатали всё, даже систему комплекса, придётся идти так, «вслепую».
Охранник посмотрел на Фримена, который в этот момент остановился посреди холла. Он смотрел на солнечные лучи, проходящие через стекло, разбиваясь на семь цветов… как же там светло и красиво, а здесь – сё гнетущее и зловещее, за каждым углом кажется нечто, на каждом шагу будет поджидать что-нибудь…
Интересно, что там, снаружи?
- Скажи – вот те двери и есть главный выход из «Гаммы-М»? – спросил Гордон, указав пальцем на двустворчатые стальные двери в конце холла, под самым застеклённым потолком.
- Да, но, наверное, без глаз учёного не пройдёшь, или без… - пояснял Питер, подходя к Фримену. – Или без самого учёного. Видите сканер сетчатки. Под семью замками считаете, сидим.
- Почему это? – посмотрел на охранника Гордон.
- Потому что этот комплекс, как мне известно, очень хорошо охраняется.
«Да, ничего не скажешь. Я сюда зашёл через центр переработки отходов!»
- Ясно. Если придётся пройтись – пройдусь. Мне надо выбраться отсюда. – Фримен поднял дробовик. – Там… - Посмотрел на коридор рядом с приёмной – там, в конце тоже такие же двери, но они закрыты. – Я пошёл, ты оставайся тут.
- Почему?
Фримен вставил в дробовик патрон.
- Потому что мне надо, что бы холл был свободен от HECU, иначе весь план пойдёт насмарку. Возьми у того солдата автомат и сиди тут, стреляй в любого военного, который сюда придёт. Если что – зови меня.
- Как?
- По рации. У меня в костюме она, а там, на столе радиоприёмник. Понятно?
Питер кивнул.
- Хорошо, я пошёл. Жди. – И Гордон ушёл в глубь правого коридора, где несколько минут назад стояло двое солдат.
- Ричард, это Розенберг. Ричард, это Розенберг, как слышно? – шипела рация.
- Да, Джон, это Ричард, - сказал Келлер, взяв рацию в руки.
- Что у вас там, Ричард?
Ричард посмотрел на монитор. Компьютер оповещал о готовности 3-его сектора.
- Айзек продвигается, но у нас произошла авария. Пока Айзек был в 1-ом секторе, на него напали двое… этих. И 1-ый сектор теперь не работает.
- Не работает? – На другом конце послышался сбиваемый шумами глубокий вздох. – Мы лишены защиты… Ладно. Ричард, мне надо сейчас настроить панель управления на командном мостике. Открой ворота DtG-1.
- Минуту. – Келлер ввёл на клавиатуре команду, и на экране появилось отдельное окно со схемами дверей. Ричард вывел ворота DtG-1 и нажал «Enter».
- Готово.
- Спасибо, Ричард. Продолжайте.
Келлер посмотрел в окно. На командном мостике, идущем от стен к самому телепортеру «Door to the Galaxy», важной походкой шёл Джон Розенберг, поправив свои тонкие очки в металлической оправе. Он пришёл к панели, которая была закрыта прочным стеклопакетом и была похожа на телефонную будку.
«Продолжим», - подумал Ричард.
Пустой коридор, чистый с синими стенами. Тишина, в которой мерещатся звуки выстрелов, рыки монстров и крики учёных.
Я, подняв дробовик и держа его, как ружьё, шёл вперёд, к следующему повороту. Шёл я медленно, будто просчитывал каждый шаг, каждый метр я обследовал с предельной осторожностью.
Вот! – звук справа, и дуло теперь перемещалось из угла в угол. Всё чисто, можно идти дальше.
Так, двустворчатая дверь с правого бока, и сам коридор продолжается до тупика.
Топот, голоса военных, звуки перезаряжающихся оружий – это мне не мерещится.
Механизмы издали характерный «тш…».
Я дёрнулся в сторону, прижавшись спиной к стене сбоку от двери. Две стороны разъехались и оттуда вышли двое военных, подняв готовые к бою.
Что делать? Что…
Один из вояк заметил меня, а я сам только ощутил рукоять дробовика в руках.
Грохот и гул – и мой дробовик уложил первого десантника HECU.
Второй, который смотрел в другую сторону коридора, резко обернулся и пустил очередь в мою сторону.
Я прыгнул к противоположной стене.
Пули отскакивали от скафандра, я прикрыл лицо рукой.
Солдат был уже рядом.
Я поднял дробовик на уровень пояса и выстрелил – из ствола вылетела уже никому не нужная дымящая гильза, а дробь сбила с ног наступавшего десантника, он подался назад под силой удара.
Я, даже не боясь и не задумываясь, передёрнул дробовик – и вторая гильза вылетела откуда-то рядом с прикладом.
Солдат поставил ноги по ширине плеч и прижал приклад автомата к плечу, нацелив мушку в меня!
Уже не раздумывая, я сначала торсом, а потом всем телом, увернулся вправо, а очередь из «Хоклера и Коха» уже добиралась до меня.
Я вскинул дробовик и сделал последний выстрел… Резко дёрнул – щёлк! – и последняя гильза весело выпрыгнула из приклада дробовика, упав звонко. Тело солдата упало грузно.
Время, кажется, остановилось. Только звон прыгающей гильзы, от которой исходил лёгкий дымок.
Посмотрел на убитых мною десантников – и какой раз сегодня сначала удивился, а потом ужаснулся. Я убиваю! Людей! Не монстров – людей!
Хотя, этим уже ничем не поможешь. Уже никому, кто лёг за моими спинами не поможешь…
Уф…
Я подошёл к одному военному, у которого был подствольный автомат «Хоклер и Кох». Зарядил его, взял пару обойм, повесив их на пояс. У другого взял несколько патронов к дробовику, вставив их в патронаж.
Повесив дробовик за спину, чтобы не мешал, я поднял автомат, взял на прицел.
За дверью оказалась лестница, ведущая к коридору, который через несколько шагов сразу поворачивал налево.
Вбежав на лестницу, я прижался к углу. Выскочил, нацелив автомат. Никого – только в конце видна белая лаборатория.
Я, идя очень аккуратно, шаг за шагом, держа в боевой готовности «Хоклер и Кох», шёл к лаборатории. Это оказалось просторное помещение, с четырьмя приборами, размером со шкаф, с тысячью мигающих маленьких лампочек. Приборов было четыре, и они стояли, образовав прямоугольник.
У одной стены я заметил странную конструкцию – будто бы крышка на полу, вдавленная в стену. С самой стене было цилиндрическая ниша, кажется что-то выезжало снизу в цилиндрической камере. Сверху всего этого стоял знак биологической опасности. На противоположной стене было то же самое.
Всё это очень странно…
Не сразу, я заметил одну вещь.
Приборы до сих пор работали – они издавали механический треск, скрежет, писк. Идиллия – тишина обволакивала всю эту белоснежную лабораторию, выделяя каждый шорох, каждый звук странного комплекса «Гамма-М». Слышно даже незаметное шарканье моих спец-ботинок, так гладко вошедшее в это царство тишины.
Но тишина – это сладкий обман, который как леденец, рассасывается, исчезает в сладкой пелене, и перед тобой предстаёт уже другое…
Что-то здесь не так.
Я шёл по лаборатории, моё сознание затуманивалось, и не знаю почему, но мне сейчас хотелось бросить автомат, упасть на холодный керамический пол, и под треск и скрежет приборов закрыть глаза…
Немного опустив дуло автомата, я вздохнул. Видно, тишина сегодня оказалась честна.
Но нет!
Выйдя из-за следующего прибора, я увидел, что единственный выход из лаборатории перекрыт. Монотонная дверь просто окружена лучевыми бомбами, похожими на фотоаппарат. Каждая из них была установленная на стене и на приборе, напротив стены. Получался своеобразный лазерный квадрат, окружающий дверь. Прикоснёшься к лучам – и иди по частям собирай, что от тебя осталось.
- Чёрт! – выругался я, топнув ногой. Я взаперти. Идти некуда. Клянусь, что это навсегда.
Я нашёл ещё один вход в коридор, ведущий наверх, в какую-то комнату, которая по виду напоминала диспетчерскую тест-камеры.
Помещение оказалось довольно небольшим, с выбитым стеклом с видом на лабораторию, на уровне второго этажа.
В том, левом дальнем углу и был тот злосчастный лазерный квадрат.
Что если…
Я уверенно направил мушку на один из «фотоаппаратов», который излучал этот блекло-зелёный «пучок смерти».
Без промедления… я стрельнул. Маленькая свинцовая пуля пересекла лабораторию, врезавшись в устройство – лазерную мину.
Секунда – и всё помещение озарилось вспышкой взрыва. Летали осколки приборов, керамического пола. Гул, вой, багровые блески сигнализаций.
Я всмотрелся в этот кошмар. Из него выбежали силуэты. Нечеловеческие… Пехотинцы пришельцев! Чёрт бы их побрал, они, наверное, прятались под полом, в этих самых цилиндрических камерах. Во время взрыва они поднялись…
Чириканье, смешанное с рыком, гуляло по лаборатории, топот из лап разносился по всему помещению.
Взявшись за автомат, я уже был готов ко встречи с ними…
Но всё оборвали выстрелы и крики военных. Они выбежали из неоткуда и начали перестрелку с пехотинцами.
Странный звук доносился от пехотинцев пришельцев – будто выплёвывали что-то. Через несколько секунд я понял – это было своеобразное оружие на «руке» монстра – оно стреляло чем-то, похожее на муху, только большого размера, и они летели в разные стороны, настигая добычу. И так «очередь» доходила до десятка.
Понадобилось всего ничего, и облако керамической крошки рассеялось. Мало того, что я превратил лабораторию в чёрт знает что, так по ней валялось два трупа пехотинца и три – солдата.
Вау! Прямо «двух зайцев»!
Ещё и дверь запечатанная открылась. Даже не открылась – взорвалась. Её части валялись рядом с выходом.
Класс!
Джон Розенберг стоял у панели управления телепортером «Door to the Galaxy». На экране горела надпись «Вводится код портала…».
Розенберг через стекло посмотрел на телепортер и вспомнил тот день, когда был открыт путь в гиперпространство, в неизвестность, манящую и опасную. Джон стоял здесь, руководил процессом, Айзек и Ричард были там, в диспетчерской и сообщали всё, что происходило.
Всё происходило на пределе – это был первый настоящий телепортер «Чёрной Мезы», первый и единственный, который дал ключ в космос, во вселенную.
Сегодня всё шло под откос – дверь не была заперта. Галактика объявила вторжение. Зен стал неуправляем, и каждый из расы Нихиланта мог спокойно телепортироваться в любой комплекс исследовательского центра.
«Просчёт, - подумал Розенберг. – Фатальный просчёт. Гибель людей и всей “Чёрной Мезы”».
Джон прекрасно понимал, что эта телепортация взорвёт «Лямбду», похоронив «Door to the Galaxy» под руинами. Перегрузки реактора не избежать, но если Фримен сможет вообще включить генераторы, то разрушительный потенциал «Lambda Core» снизится в несколько раз, затронув только «Лямбду».
Сначала энергия будет постепенно нарастать в течение часа, потом – бум! – нижние уровни реактора один за другим начнут наполняться пламенем и взрывами, добираясь до самого телепортера. И всё – без взрыва, комплекс «Лямбда» уложится, как карточный домик…
- Джон, Айзек сказал, что половина секторов и отсеков проверено, - сказала рация.
- Хорошо, я скоро буду готов.
Джон и не знал, смогут они спастись после телепортации или нет. В любом случае надо заслать Фримена на Зен, это будет последняя попытка уничтожения угрозы, потому что «Чёрная Меза» для Нихиланта – лишь первостепенная цель. А значит и люди в центре не помеха. Жизнь теперь ничего не значит. Ничего.
Розенберг снял свои очки и дотронулся до переносицы носа двумя пальцами одной руки, медленно массируя кожу на носу, под глазами. Так Джон немного расслабил мысли, которые мешали работе. Последней работе.
Оказалось, что лаборатории «Гаммы-М» частично пересекаются с ЛЭЧ – комплексом, с которым Фримен был знаком только по рассказам Айзека, ну или Илай Венса.
Именно тут происходили испытания самой смертоносного и опасного оружия в мире – пушки Гаусса. Названная в честь великого учёного, она стала своеобразным «идолом» стрелкового оружия – лёгкая, удобная, высокая скорострельность, большой энергозапас, обхождение без гильз и патронов, она прошибала горные породы насквозь, взрывала вертолёты с одного точного и прицельного удара. Электричество опасно – с пушкой Гаусса оно стало ещё опасней, ещё убийственнее и ещё более мощным.
Надёжная, износостойкая и противоударная, казалось, оружие совершенно. Но человек не знал главного – если у тебя у руках мощь и сила, у тебя в руках смерть и страдание.
Гордон заворожено смотрел на пушку Гаусса, с которой так неаккуратно обращались учёные, которые здесь были – по лаборатории лежали останки и кровь.
Фримен ощущал энергию, источавшую из пушки, боялся взять в руки – он столько о ней слышал, и несколько раз обманывал себя, что такого быть не может.
Низкий КПД!
Маленький энергозапас!
В природе по сей день не существует таких проводников, выдерживающих запредельную температуру!
Все эти доводы сейчас вспоминал Гордон, протягивая к пушке Гаусса руки.
Было страшно.
По виду, пушка Гаусса была похожа на обычное ружьё, даже приклад был. Но остальное – ствол окружён кольцом из трёх аккумуляторов, которые при каждом выстреле начинают крутиться вокруг ствола, создавая внутри поле, выталкивающее заряд. Это оружие не чем не отличалось от бластеров из фантастических фильмов или книг. Но всё тут было по настоящему…
Она была у Гордона в руках.
Он смотрел на неё как учёный, оценивающий хорошо выполненную работу, не выходящую за рамки и превосходящее ожидания. Он смотрел на неё как тот «доктор Фримен», который прошёлся по крови, и теперь рука набита – оружие держит крепко, как и рукоять пушки Гаусса.
- Боже мой, это… Это же та самая тау-пушка, вот как её называл Кляйнер! – сказал Гордон осматривая пушку. – О, тут ещё ремешок есть…
Подумав ещё пару секунд, Фримен повесил на спину, через плечо пушку Гаусса.
Учёные в «Гамме-М» были. Да, они спрятались от военных HECU, которые взяли комплекс после каскадного резонанса.
Самое шокирующее я узнал позже.
Всех существ, которых я видел, изучали здесь, присылали из «Биодома» - гигантского по своей сути террариума.
Проводились эксперименты, ставились опыты…
Да, «Чёрная Меза» таит множество тайн, и в день своей гибели не успевает всё раскрыть.
Дальше учёные не хотели ничего говорить, добавили лишь то, что научная группа «Лямбды» меня уже давно ждёт.
Одного генетика я провёл к главному входу из «Гаммы-М», где и ждал нас Питер.
- Хорошо, я вас выпущу, - сказал перед выходом учёный. – Но предупреждаю – там сущий ад. Десантники оккупировали всю поверхность – а это единственный путь до «Лямбды». Вам придётся воевать с ними… хотя я вижу, что вы уже готовы для этого.
- Я пройду до «Лямбды», - сказал я, сжав «Хоклер и Кох».
- Ладно, удачи. – Учёный прижался лбом к сканеру и посмотрел в два окуляра. Писк – и двустворчатая дверь раскрылась. – Хорошо, я сообщу исследовательской группе «Лямбда», что вы уже в пути. Боже…
- Спасибо! – крикнул я вдогонку учёному, сопровождаемым Питером.
Так, у меня один путь – через поверхность «Чёрной Мезы».
В предвкушении солнечного света, я пошёл вперёд.
В предвкушении смертельного риска, адреналин тёк бурной рекой по моим жилам.
В предвкушении гибели, моё сердце замерло.
А я уверенно зашагал вперёд, к следующим дверям, к солнцу…