(...Лоботомия - удаление лобных долей мозга, ответственных за само-осознание и за принятие решений... Огромным плюсом этого метода является то, что, в случае необходимости, пациент может провести операцию сам на себе... Пациент, проводящий операцию на себе, должен ограничиться минимальной анестезией, потому что в противном случае глаза не будут фокусироваться... Поскольку мозговые ткани нечувствительны, пациент не испытывает дискомфорта...)
Райское тепло любви... доверие... надежда... отрешенность...
Спать, спать... спать...
1.
Появилась новая вечерняя звезда.
Не меняя координат, она с каждым днем добавляла в яркости. Через призмы наблюдатели могли уже различить стремительный ток ее шлейфа, выдававший скорость безмолвного приближения огромной странницы. Луна обрадовано заторопилась ей встреч.
И вот - однажды, не улеглась на дорогу пыль, поднятая возвращающимся стадом, не пролился дождь, а нижние лапы елей, с шорохом выпутавшись из травы, потянулись вверх...
Океанский прилив, обрадованный спаренным позывом Луны и новой звезды, шумно покатился по планете, белоснежно опрокинувшись над островами и расшалившись городами в устьях рек...
Приглашенные заклекотали эпилептическим блаженством, в предвкушении оргазма роковых минут...
Астрономы охрипли за решетками, но порвалась мировая паутина, радиоточки онемели...
Любознательное изумление мира сменилось паническим ужасом. Были спрятаны и перепрятаны деньги, были набиты и опрокинуты холодильники...
И, наконец, отбросив тщету одеял и бетонных перекрытий, люди вышли, чтобы лично встретить прибывающую. Прощально застонали среди виноградников молдавские дойны, плавно закружились "Сказки венского леса", зазвенели на кручах судорожные лезгинки и гулкие бубны шаманов нарушили дрему полярной ночи... Воспламенился жар горячечных пиров и человечество, охваченное неизъяснимым наслаждением, - бессмертия, может быть, залогом, восславило очередное апокалипсическое рандеву.
И обратилось к звезде миллиардами восхищенных душ.
2.
И прозвучал над, спящими в ночной прохладе, холмами, под неверной игрой всполохов небесного факела, тихий, доверительный диалог:
- Лот, возьми жену, и я унесу тебя. Здесь будет озеро, кипящее огнем грехов человеческих.
- Отче, не губи народы ради праведника, даже пусть единственного, но любимого тобой. Ибо я остаюсь... Бог, разбивший собственное творение - сам ошибка... Конец света обессмысливается воцарением тьмы, кара без милости - жестокость. И тогда, вера моя - позор. Гибель моя - ярость.
- Священная история, начавшись одним человеком, одним и закончится. Миллиарды, которые развернулись из него и которые свернутся в него - раздумья мои. Ценность пережитого в том, что оно было пережито. Разрешилось сомнение. Мысль приобрела оттенок.
- Авва, прислушайся к матери мира - к душе своей. Миллионы почитают тебя идеалом. Атеисты смелы, уверенные в непреложности твоих основ. Зло людей от молодости. А молодость не прейдет, ибо человечество - вращение жизни, твой образ.
- Оставляется дом ваш... ... ... вам. Будет по слову твоему.
Звезда изменила траекторию в гравитационном поле Луны, разрушила ее и утянув за собой спутники военно-космических земных группировок, исчезла в безднах. Президенты, похваляясь комфортом бомбоубежищ и размерами стабфондов, мстительно грозили вслед...
3.
После шести дней творения Бог почил. Спасибо, что создал, спасибо, что родил. Будя пугать нас - мы... мы... мы теперь за старшего!
Переплавились в горнилах истории экономические формации и демократические диктатуры. Все неразрешимые противоречия общества сконденсировались в одно, уже окончательное. Обе стороны взяли шприцы с самым верным средством от всех мыслимых несчастий и устремились излечить противника. Мировое правительство схлестнулось с мировым антиглобализмом, идеальная дисциплина антибога врубилась в свободу безбожия.
Взвихрились полонезами озорные авиаэскадрильи, блаженствовал уже в прохладных глубинах погорячившийся флот и пехота кокетливо подсборила шинели для визитов на чужие территории.
Но, размахивая угрозами, не нажали пока еще главную кнопочку...
Не выбросились еще пинком стартовых зарядов стремительные ракеты, игриво рассыпающиеся десятками самонаводящихся боеголовок, с непредсказуемыми траекториями.
Не зажмурились еще в сладком облизывании рельефов, безмолвные крылатые тати.
Не прибрались еще лужайки материков букетиками ядерных мухоморов.
Не растеклись еще по течениям ветров и рек вкрадчивые яды и, повиливающие хвостиками, бактерии...
Не заискрились праздничными фейерверками космические лазеры и не подрумянились пока округлости планеты теплом орбитальных сверхбомб...
И не вскрыла еще, подведенная под расстрел, всемирная вольница свой отрешенно - козырный туз: Все, мол, боеголовки давно уже сняты с безнадежно устаревших ракет и упокоены в таежном распадке над тектоническим разломом земной коры. Аккуратно прикрыты целебным пихтовым лапником, терпко траурно пахнущим, и осторожно подключены к единому взрывателю, ключ от которого отдан верховному фанату. Этого сокровища вполне достаточно, чтобы проказливо расплескать планету магматической кляксой, постепенно вытягивающейся вокруг солнца хороводом мертвых глыб.
4.
Метались, все еще не возлюбившие смерть, суетные, смешные люди… прижимали старики к холодеющей груди внучат и внучек, спрашивая себя - как же это мы?
Еще все должно было... могло случиться... вот-вот...
И мир окостенел в нарастающем ожидании.
И, что-то как бы вскрылось, как бы спало, засветлело во мраке истовых жмурок: утрачивала напор целеустремленность, терял решимость нигилизм, прояснялась постыдность ультиматумов, холодели запоздалым испугом фотогеничные уши политиков.
"...Он придет не в силе и не в славе, он пройдет в полях, как тишина; Ничего не тронет и не сломит, тлеющего не погасит льна и дрожащей трости не преломит. Не возвысит голоса в горах, ни вина, ни хлеба не коснется - только всё усталое в сердцах вслед Ему с тоскою обернется. Будет так, как солнце в феврале изнутри неволит нежно семя, дать росток в оттаявшей земле. И для гнева вдруг иссякнет время, братской распри разомкнется круг. Алый Всадник потеряет стремя, и оружье выпадет из рук"
(М.Волошин)...
И громом небесным раскатились, проникли вдруг в души, читанные - перечитанные слова, - "Царство не-бесное внутри Вас есть. Ищите..."
И увидел каждый собственное поведение глазами Христа. И принял его правила уже в свою мудрость. И изменил себя - без чужой помощи, безплатно, безоружно.
И воспрянула обреченная душа. И зазвучали ее вибрации в унисон с праматерью всякой жизни.
И логично разрешилась драма органной чаконы долгожданным умиротворенным аккордом.
Замироточил образ воскрешённого человека. Выгулялся и созрел новый Творец... Сын.
И послышалось, как совсем рядом, кто-то, по детски горестно всхлипнул... как судорожно вздохнул, облегчённо выплывая из кошмарного сна...
Был день седьмой - был вечер, пришло утро...