Девочка из детского дома
Сколько российских немцев испытало на себе все тяготы ссылки – голод, холод, заботу о том, как прокормить детей, работу в трудармии, в шахтах или на лесоповале. Все это касалось взрослых. А сколько сломанных детских судеб было в то время! Иногда обоих родителей забирали в трудармию, а детей отправляли в детские дома. Ребята постарше еще помнили своих родителей и знали хотя бы свою фамилию. Совсем маленькие были лишены и этого, и потому терялись в жизненном водовороте, не помня ни рода, ни племени. Были и счастливые исключения. Вот одно из них.
Мина Вайгум родилась в 1939 году в семье Ивана и Маргариты Рольгайзер в городе Энгельс Саратовской области на Волге. Кроме нее в семье было еще двое детей. Сестра Лида старше ее на полтора года. Младшая сестренка 1941 года рождения умерла, когда ей было всего несколько месяцев.
В 1941 году семью Рольгайзер, согласно известному указу от 28 августа, выслали с Волги в Сибирь. Отца после этого сразу забрали в трудармию. Жена, получила от него только одно письмо, в котором он просил прислать лук и чеснок. У него стали выпадать зубы. Больше от него никаких известий не доходило.
Маргарита осталась одна с двумя детьми. Мине было два с половиной года, а Лиде четыре. Комиссия решила, что Маргарита Рольгайзер вполне пригодна для работы в трудармии. Государство же сможет в это время позаботиться о ее детях. Так сестры очутились в детском доме города Минусинска. Там они пробыли около трех лет. Когда Лиде исполнилось семь лет, ее отправили в детдом для школьников. Мина осталась одна, позже ее отправили в другой детдом, но в детскую память врезалось, что у нее есть сестра. Когда она уже подросла и училась во втором классе, то решила написать письмо в минусинский детдом, чтобы ее письмо переправили потом сестре. Наверно в таких случаях помогает сам Бог, потому что это письмо Лида получила.
После войны детей стали возвращать в семьи. Маргарита Рольгайзер находилась «под комендатурой» и не могла поехать за своими девочками. Она написала соответствующее письмо с просьбой, чтобы ей вернули дочерей. Получила на него официальный ответ, что ее старшая дочь находится в детском доме города Артемовска, а где младшая – неизвестно. Когда Лиду привезли к матери, ей уже исполнилось двенадцать лет. Восемь лет из них прошли в детских домах. Лида сообщила матери адрес Мины.
Весточка
В 1949 году в ермолаевский детдом пришло первое за долгие девять лет разлуки письмо Маргариты Рольгайзер к дочери. «Когда пришло первое письмо от моей мамы, то воспитательница собрала всех детей в группе на обед и стала его читать», – вспоминает события пятидесятилетней давности Мина Вайгум.
– Все дети плакали, даже есть не стали. А я в это время лежала больная в постели. За мной прибежала одна девочка и с порога начала кричать: «Минка, иди, тебе письмо от матери!» Я соскочила с кровати и помчалась в столовую, где была вся группа. Вижу, что мое письмо читают всем и многие дети плачут. Говорят: «Какая ты, Минка, счастливая, у тебя мать нашлась!»
После этого мы с мамой еще два года переписывались и мне уже исполнилось двенадцать лет, когда я встретилась с ней. Почти десять лет я пробыла в детдоме. Мы с сестрой не знали, какая у нас мама, у нас не было ее фотографии, мы даже ее имени не запомнили. Я не понимала, откуда у меня такая фамилия Рольгайзер, но когда нас дразнили фашистками, то дралась. Я не знала, кто такие фашисты, не знала, что я немка, ведь когда меня отняли у матери, мне еще и трех лет не было.
Встреча
Долгожданная встреча с мамой произошла 10 июня 1951 года. «Идем мы с воспитательницей по совхозной улице рано утром, – вспоминает Мина, – навстречу женщина с ведрами на коромысле по воду. Посмотрела на нас и решила, что мы, наверное, ходили за хлебом. В то время с хлебом было очень туго». Я тогда говорю воспитательнице: «Спросите, может она знает, где живут Рольгайзер?». Воспитательница обратилась к женщине, которая собиралась пройти мимо нас: «Погодите, гражданочка. Скажите, где тут Рольгайзер живут?» Женщина посмотрела на нас и поинтересовалась: «А зачем они вам нужны? У меня такая фамилия». Воспитательница ей отвечает: «А я ей девочку привезла». Я в это время смотрю на женщину и думаю: «А где я эту тетю видела?»
Тетя вскрикнула: «Это моя дочка!» Схватила меня и побежала к бараку. Кричит мне: «Дочка, милая, давай быстрей, там тебя твоя сестренка ждет!» Я ей хочу сказать «мама», а у меня язык не поворачивается. Так несколько дней и не могла произнести слова «мама». Когда вошли в комнату, мама говорит еще лежащей в постели девочке: «Вставай Лидочка, сестренка приехала!» Лида встала, мы обнялись и узнали друг друга, хотя после расставания прошло пять лет.
Когда нас поместили в детский дом, мне еще и трех лет не было, а сестра на полтора года старше. В то время одна женщина поехала в этот детский дом навестить свою дочку, а наша мама попросила, чтобы она сфотографировала меня и Лиду. Женщина исполнила просьбу. Эта фотография хранилась у мамы. Такими она нас и представляла – еще совсем маленькими. А мы за это время выросли и изменились, так что маме пришлось заново привыкать к нам, сначала к Лиде, а потом ко мне. Вот такая у нас судьба детдомовская. Извините за плохой почерк, но от этих воспоминаний рука трясется.
В поисках пропавшего отца
Так Маргарита Рольгайзер обрела вновь своих дочерей. Ей было всего двадцать девять лет, когда ее разлучили с мужем. Она осталась на всю жизнь одна, потому что не переставала ждать его. Девочкам же своим говорила: «Мне никого не надо, вернулся бы только мой Иванушка!» Когда дочери выросли, то сами стали искать отца и рассылать запросы во все органы. Только в семидесятых годах пришел ответ, что Иван Рольгайзер 1908 года рождения работал на лесоповале и там же умер. О его могиле к сожалению ничего неизвестно.