Чистейшей прелести чистейший образец

Михаил Беленкин
Сикстинская Мадонна Рафаэля

Шел май 1945 года. После тяжелых боев войска 1-го Украинского фронта под командованием   маршала Конева ворвались в разрушенный Дрезден.
      Группа  солдат и офицеров 164-ого батальона 5-ой Гвардейской Армии обнаружила в тщательно замаскированных штольнях за Эльбой одиноко стоящий на заброшенных ржавых рельсах темно – красный товарный вагон. Когда солдаты открыли дверь вагона, они увидели плоский некрашеный ящик, уходящий под самую крышу. Он был с секретным замком и довольно легкий. После того, как ящик был доставлен в расположение батальона и крышка с войлочными амортизаторами была снята,солдаты  увидели сказочный лик  женщины, легко скользящей по клубящимся облакам. Это был один из величайших шедевров, когда-либо созданных человеком – «Сикстинская Мадонна» Рафаэля.  Среди крови и ужасов самой страшной войны, она явилась как божественный свет, пришедший из глубины веков.
Более четырехсот лет это произведение вдохновляло поэтов писателей  и художников, вызывало истинный высокий восторг у множества людей. Сикстинская Мадонна стала нарицательным именем для изображения чистейшего проявления  образа Богоматери. Жуковский восторженно писал о ней, что «всякому кто видит ее, она говорит о необозримой мощи создавшего ее духа, о глубине, истине и благодати! Она изображает идеал души, ублаженной любовью Божией и просветленной воспринятым ей в себя спасением, которое несет она на руках в лице младенца – Иисуса. И он здесь не невинное веселое дитя, но полон глубокой и важной думы. Он наделен высоким могуществом, обличающим в Нем будущего  Судию мира. Разверзлась завеса, и мы зрим Марию с Христом на руках, шествующую прямо на нас по облакам из безграничного пространства света, насыщенного тьмами херувимов; несколько ниже, принятые в этот сонм небесных сил, коленопреклоненные перед Царицею Небесною стоят с одной стороны папа Сикст, с другой – великомученица Варвара, а на балюстраду внизу, как бы отделившись от сонма херувимов, подобно двум птичкам, прислонились два маленьких ангела; оба смотрят вверх, воплощая собой, невинность детской души…».  Мало, что можно добавить к этому великолепному описанию шедевра Рафаэля, однако многие века разные люди по-разному воспринимали это  произведение. Всегда оно вызывало разные чувства, чаще, восторженные, хотя и порождало  и много споров. Некоторые считали,  что Мадонна Рафаэля почти лишилась ореола святости. В отличие от папы Сикста и Св. Варвары вокруг ее головы не сияет нимб. На ней нет парчовых тканей, а напротив, - покрывало и плащ из простой гладкой ткани, ноги ее босы, младенца она держит, как обычно это делают крестьянки. Но эту простую босоногую женщину встречают как царицу – владычицу небесную. Папа Сикст снял перед ней тиару, символ земной власти, которую подчеркивает и роскошное его праздничное облачение, - белая туника, золотистая парчовая риза. Однако,  другие исследователи, наоборот не видели в Марии ничего земного.  Божественность Мадонны подчеркивается, как это было характерно для всей эпохи Возрождения, не сиянием нимба, а всем живописным строем картины.  Центральная парящая, как спускающаяся с небес фигура Богоматери в каждой своей детали доминирует в небесном пространстве, заполненном ангелами.  В облике Богоматери поражает величавое достоинство с выражением налета робости и грусти, проникающее в будущее видение трагической судьбы Спасителя.   Во взгляде младенца - Христа мы видим  недетскую  внутреннюю тревогу и пророческое видение  его  грядущей великой жертвы. При всем этом вокруг центральной фигуры распространяется  ясный и прозрачный серебристый свет, как будто только пронеслась гроза, и солнце засияло, отражаясь в мириадах капель росы. Все эти живописные элементы сливаются в общем аккорде, который оказывает удивительное воздействие на зрителя уже несколько столетий.
Рафаэль  писал это произведение чуть более года и всю жизнь. Рожденный в 1483 году в городе Урбино в семье живописца и поэта Джованни Санти, Рафаэль с детства воспринял от отца любовь и преклонение перед высоким искусством живописи. Этому способствовала и совершенно особая утонченная атмосфера при дворе урбинского герцога Монтефельтро, где работал отец будущего живописца. С ранних лет Рафаэль постигал искусство живописи в мастерской своего отца, а с 17 лет стал учеником прекрасного живописца Пьетро Перуджино, главы умбрийской школы живописи. Его талант был замечен сразу. Совсем молодой художник стал получать много заказов, однако его страсть к совершенству в искусстве, привела к тому, что, услышав многие восторженные отзывы о соревновании двух гигантов живописи Леонардо да Винчи и Микеланджело Буонарроти, он, как отметил Вазари, « отложив всякое попечение о работе, о пользе и о выгоде, оказался во Флоренции». Этот город  очаровал молодого художника, и  он сразу влюбился в него. Совершенствуя свое мастерство, Рафаэль  с восхищением познакомился с произведениями Леонардо и Микеланджело, многое почерпнул для себя в их творчестве, совершенствуя свою, только ему присущую манеру в живописи, с ее мягким романтизмом, лиризмом, высочайшей гармонией совершенства техники и  неподражаемым тонким колоритом. Именно во время Флорентийского периода, Рафаэль задался целью запечатлеть образ Божьей матери, который однажды явился ему во сне. Как позже писал сам Рафаэль: «И я прилепился к этому тайному образу, который и сейчас иногда навещает мою душу». По всей вероятности, это произошло в 1504 году, поскольку именно с этого времени молодой маэстро целых четыре года ни к чему почти не притрагивался, кроме как к созданию своих Мадонн. Он создал  очень разные удивительные образы, в которых стремился выразить всю красоту и Божественное совершенство Богоматери. Эти произведения, которых он в этот период создал не менее 15, обеспечили ему широкую известность. Слава блистательного художника,  далеко распространилась за пределы Флоренции, что привело его ко двору папы Юлия II. Надо отметить, что Рафаэль  был очень светлым человеком, удивительно  привлекавших к себе людей всех сословий. Он был необычайно обаятелен, щедр и при этом трудолюбив и скромен. «О счастливая и блаженная душа, писал о Рафаэле Вазари,- не о тебе ли каждый человек так охотно заводит беседу. Не твои ли подвиги он прославляет и не каждым ли тобою оставленным рисунком он любуется? … Но помимо той пользы, которую он принес искусству, он, как истинный его друг, не переставал, покуда был жив, на собственном примере показывать нам, как следует обращаться с людьми высокого, среднего или самого низкого положения…Дело в том, что как только наши художники  начинали какую-нибудь работу совместно с Рафаэлем, как тотчас же они совершенно естественно объединялись и пребывали в таком согласии, что при одном виде Рафаэля рассеивалось любое дурное настроение и любая подлая или злобная мысль вылетала из головы».
После смерти в 1513  году Юлия II  римский престол занял  папа Лев X, из флорентийского  клана Медичи, который, так же как и его предшественник,  оказывал Рафаэлю покровительство и  назначил его главным наблюдателем и попечителем всех раскопок производящихся в Риме. Однако вскоре бурные события оторвали маэстро от этой работы. В середине сентября 1515 года папские войска были наголову разбиты при Мариньяно армией молодого французского короля Франциска 1. В эту критическую минуту Лев X выказал такую сообразительность и дипломатическую ловкость, что изумил не только друзей, но и врагов. Изменив своим бывшим союзникам, папа предложил Франциску военный и дипломатический союз, который решено было скрепить при личной встрече в Болонье. В блестящую свиту папы вошли три величайших художника современности – Рафаэль Санти, Микеланджело Буонарроти и Леонардо да Винчи.   Во время этой исторической встречи  именно Рафаэль получил заказ на фреску «Венчание Карла Великого Львом III», где под видом Карла должен был написан Франциск I, а Лев X изображался под видом Льва III.  Заказав эту работу Рафаэлю, папа тонко и дипломатично намекал на возможность коронации Франциска I короной священной Римской  Империи, о чем давно мечтал молодой честолюбивый монарх. Кроме того, Рафаэль получил множество заказов, как от папы, так и от короля, который тоже не чуждался  покровительства высокому искусству. На этом фоне  совсем скромно и незамечено прошла просьба бедного и скромного монастыря Святого Сикста из Пьяченцы написать алтарную икону с образом Богоматери.
По возвращению в Рим, Рафаэль, оставив выполнение многочисленных заказов ученикам, весь ушел в написание своей  главной Мадонны. Он был в блеске своего таланта, который теперь опирался на  зрелое и удивительное отточенное мастерство живописца. Тот возвышенный образ, к которому художник шел, создавая своих Флорентийских Мадонн, счастливым образом был запечатлен им в алтарной иконе маленькой монастырской церкви в Пьяченце. Рафаэль стал писать икону не на доске, как он это делал ранее, а на холсте. Он использовал довольно обычную в то время композицию, в  основе которой  в центре выделялась доминирующая фигура Богоматери, которая как бы поддерживалась двумя вспомогательными фигурами внизу. В качестве одной из них стала коленопреклоненная фигура папы Сикста, другой святой Варвары.
Выбор двух христианских великомучеников определялся посвящением монастыря. Надо заметить, что изображение парчовой ризы и тиары папы являлось условным иконописным приемом, поскольку вряд ли при земной жизни Сикст II, недолго возглавлявший  христианскую церковь в тяжелые годы римского гонения и казненный императором Валерианом в  259  году за отказ исполнять языческие обряды, носил эти роскошные символы папского величия.  Так же условно и изображение святой Варвары, жестоко казненной в начале 4 века в финикийском городе Илиополе за верность христианству. Хотя эти люди изображены Рафаэлем очень реалистично, - это скорее  обобщенные образы скромных служителей Господа, принявших во славу Его мученическую смерть, и  в качестве  Благодати осененные явлением Богоматери с младенцем Иисусом, как символа дарованного им спасения.
Символично, но Сикстинская Мадонна оказалась последней законченной работой живописца. По словам известного русского искусствоведа А.В.Вышеславцева : «Сикстинская мадонна представляет  собой предел, до которого вознесся гений Рафаэля» К 37 годам он был признанным главой всей римской художественной школы и при этом  увлеченно работал над большим количеством архитектурных и декоративных произведений. Рафаэль был богат, знаменит и любим всеми. Лихорадка, которой он заболел в день своего рождения, 6 апреля 1520 года, оказалась смертельной. Весь Рим, папский двор, да и почти вся Италия искренне оплакивала горячо любимого всеми художника. Это была не только скорбь из-за утраты одного из величайших живописцев, когда-либо рожденных в мире, но и горе из-за потери  удивительнейшего человека, которого обожали все, кто когда–либо сталкивался с ним. Один из современников сообщая о смерти Рафаэля, написал: «Окончилась его первая жизнь; его вторая жизнь в его посмертной славе, будет продолжаться вечно в его произведениях».
Сикстинская Мадонна занимала свое место над алтарем церкви Св. Сикста до 1754 года. Воспользовавшись денежными затруднениями  монастыря, картину приобрел за 20 тысяч золотых дукатов курфюрст саксонский и король польский Август III. Она была перевезена в Дрезден, где и находилась вплоть до эвакуации ее в 1944 году, когда это произведение вместе с другими шедеврами Дрезденской галереи чуть было, не погибло. Уже с 1942 года, когда начались бомбежки Дрездена союзной авиацией, встал вопрос об эвакуации находившихся там бесценных произведений искусства. Однако, когда фронт стал стремительно приближаться к Саксонии, ответственность за сохранность коллекции была возложена на гаулейтера Мартина Мучмана, фанатика-нациста, заявившего, что «русские получат здесь смерть, голод, крыс». Картины, скульптуры, гравюры галереи вывезли в неприспособленные хранилища, при этом Мучман отдал приказ уничтожить их, если станет ясно, что эти ценности попадут к советским войскам. По-видимому, в этой акции должны были воплотиться слова Геббельса, сказанные им накануне гибели «тысячелетнего рейха»: « Если мы будем вынуждены уйти, то мы хлопнем дверью с таким треском, который потрясёт человечество до конца его дней».
После реставрации все произведения Дрезденской коллекции были возвращены в восстановленное помещение музея, где они по-прежнему радуют наш глаз высшими достижениями человеческого гения. И, несомненно, главной жемчужиной этой спасенной коллекции является Сикстинская Мадонна, которая, по словам Ф.М.Достоевского «являет высшую меру человеческого благородства, высочайшее проявление человеческого гения»


А.С.Пушкин.
Мадонна
Сонет
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я хотел свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель –
Она с величием, он с разумом в очах –
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.