Читаю книги популярных современных авторов, смотрю фильмы, похожие один на другой, как поросята из-под одной свиноматки, и только диву даюсь! Ну почему нас, читателей, считают недоумками, которым духовную пищу надо не только в рот положить, но и предварительно разжевать?
Ладно, во времена ТАСС мы все играли в этот дурацкий спектакль – молчаливое большинство имитировало чувство глубокого удовлетворения, а избранные, и не кем-нибудь, а идеологическими бонзами, получали свои рублики за режиссуру и сценарии этой самой имитации. Если в газете было написано, что патриоты фронта МУМБУ героически отражают подлые атаки агрессоров из фронта ЮМБУ, то всем было понятно, что мумбисты – наши друзья, а юмбисты – друзья империалистов. Не нужно было ни заглядывать в карту Африки, ни изучать эпопею вражды этих двух каннибальских племен. Если в какой-нибудь Муссонии произошла революция, то это означало, что этой страной теперь правят хорошие парни. Если же произошел переворот, то становилось ясно, что к власти пробрались такие парни, что хуже некуда... И нас гнали на митинги в поддержку мумбистов и революций. А мы перевыполняли план – ухитрялись при этом клеймить позором юмбистов и протестовать против переворотов. Прекрасное был время – каждый винтик знал свою роль, и вся система работала как часы. По крайней мере, в плане идеологии. Была, конечно, и отбраковка – на этот счет всегда были наготове лагеря и психушки.
А потом все смешалось, и даже намного хуже, чем в доме Облонских. Оказалось, что белые – совсем не сплошь маньяки и садисты. Что красные тоже при случае могли пограбить и снасильничать. Что учение Ленина не настолько всесильно, как нам много лет твердили, потому как во многом отнюдь не верно. Что реальный батька Махно имеет очень мало общего со своим придурочно-истерическим киновоплощением. Пришлось доставать из загашников документы, чтобы каждый, кто хочет докопаться до истины, мог сложить свое собственное мнение. Люди начали думать. И не важно, что результаты раздумий зачастую оказывались полностью противоположными – зато появился выбор. Появилась возможность самостоятельно выбрать цвет флага – хоть белый, хоть красный, хоть зеленый. Даже черный выбрать не возбраняется, главное – не нарушать заповеди и законы, другими словами – не брать на абордаж чужие киоски, чужих женщин, чужие корабли и чужие территории.
Но это разнотравье мнений коснулось, в основном, истории и политики. В художественной литературе наоборот, наметился регресс. Если Шекспир, при всех условностях тогдашнего английского театра, не всегда награждал свои героев ярлыками, если Достоевский чаще задавал вопросы, чем отвечал на них, то сейчас картина иная. Амплуа четкие – альтруист, романтик, злодей, герой-любовник, интриган... А в экранизациях, особенно мыльно-сериальных, разделение героев при помощи шаблонов доведено до совершенства.
Представьте... Есть две героини. Одна – добрая душа, полюбила инвалида. Другая – всячески мешает любить: подслушивает разговоры, ворует записочки, подбрасывает сплетни, в общем – интригует по-черному. Одну зовут Валя, другую – Галя. Потому как если бы были Валя и Снежана или Галя и Изольда, то уже было бы ясно, кто есть кто. Но у нас строго Валентина и Галина. Как определить по имени, кто из них пионерка, всем ребятам примерка, а кто из них стерва? А никак...
А теперь автор где-то обронил: "Галя затянулась сигаретой". Ага, что-то проклевывается... Впрочем, не исключено, что Галя – детдомовка, и страсть к никотину – рудимент тяжелого детства, что ни в коей мере не мешает ей оставаться с доброй душой. Но тут выясняется, что у Гали ярко накрашенный рот. Начинаем сомневаться в своем желании обелить курящую девушку – ведь с таким ртом любить инвалида не принято. А упоминание о декольте (варианты – короткая юбка, пышная грудь, модные сапожки, ленивая манера разговаривать) сразу же развеивает все сомнения. Ура, обнаружили стерву! Ату ее, ату!.. Даже не понадобилась высокомерная улыбка, обошлись без умопомрачительной прически, да и навороченная мобилка, однозначно выдающая стерву, ни к чему. И наши симпатия, и наша ненависть обеспечены легко и элегантно.
Вы когда-нибудь видели или читали о бандите, едущем в деревню, чтобы помочь своей старенькой матери вскапывать огород? Бандитам положено отрываться от трудов своих неправедных в саунах с размалеванными девицами. Мафиозному боссу положено играть в теннис или гольф. В городки – упаси боже, тут же охранители устоев обвинят автора или режиссера в русофобии...
Читаем: "Коля улыбнулся". И думаем – а черт его знает, хороший этот Коля или плохой. Но если – "Коля осклабился в улыбке", то какие могут быть сомнения? В кутузку его, и поскорее... В крайнем случае, заклеймим читательским позором! И еще удивимся – с какой это стати он Коля, а не, допустим, Колян? Явно, прокол автора – поленился, а ты сиди тут, напрягай мозги...
Разве положительный герой способен разговаривать сквозь стиснутые зубы? Покажите мне хоть один пример – и ящик бананов с меня! Вообще-то способен, но в одном-единственном случае – когда исполняется роль засланного казачка и надо ввести в заблуждение всех осклабившихся, цыкающих и рыкающих. Шарапов в исполнении В.Конкина не даст мне соврать!
Если я смотрю фильм или читаю книгу, где один из персонажей не то, чтобы мерзавец, но все-таки не "не наш", однако при этом мучится угрызениями и терзается сомнениями, то я точно знаю: до финала он не доживет. Ибо куда его девать, дабы не нарушить хэппи-эндовское торжество справедливости? Принять в свой лагерь положительных – не очень хочется, все-таки на его руках кровь или же сок от сворованных ананасов. В тюрягу засадить – тоже негуманно, надо же, в конце концов, различать вступивших на путь исправления и невступивших, то есть безнадежно испорченных! Остается одна дорога... Как говорится, тело в воду – с глаз долой. Или – без рубашки быстрее тонет. В общем, вы поняли... И не слишком жалко "не нашего"...
Я давно не бывал в реквизиторских помещениях киностудий, не общался с театральными костюмершами. Знаю, что работники, исполняющие эти важнейшие технические функции, и раньше вынуждены были каким-то образом классифицировать вверенное им имущество, дабы в нужный момент не тратить лишние время на поиски. И тогда на одних стеллажах лежали копья, мечи, щиты, туники, тоги и прочие атрибуты античности, на других – шаровары, сабли, булавы и парики с оселедцами, на третьих – муляжи автоматов и гранат, пилотки и офицерские фуражки, гимнастерки и окровавленные бинты... Разные темы, разные эпохи – разный антураж... Но это раньше! Сейчас же я бы предложил иную классификацию.
Стеллаж для хрестомайтиных симпатяг – скромные джинсы, ситцевые платьица, незамысловатые босоножки или сапоги (по сезону), камуфляж (афганцы – тоже люди) и обязательно муляжи книг – Толстого, Сенеки, Маркеса. Как же без книг?! Что за положительный герой – и без книг?! И ни в коем случае не сомнительного Дэна Брауна, не легкомысленной Токаревой, не охальника Кунина!.. В крайнем случае – Шекспира или Пастернака.
Идем дальше. Стеллаж для нейтральных или, можно сказать, неопределившихся. Тут выбор побогаче – подойдут и кожаные, но обязательно неброские, туфли, и деловые женские костюмы (лишь бы не от Габбано), да и браслет от часов не обязательно должен быть пластиковым. Бижутерия тоже допускается, но в разумных пределах. Книги нежелательны, лучше журналы, но не всякие... Глянцевые, например, – ни-ни...
И наконец, стеллаж для антигероев – бандитов, олигархов и их подруг, стерв, маньяков, сумасшедших ученых, пособников террористов, вреднющих тещ, несознательных киллеров. Тут без лаковой обуви не обойтись. Золотые килограммовые цепи и массивные перстни – обязательно! Малиновые пиджаки тоже пока не стоит выбрасывать, хотя нынешние бандиты – не чета жалким рэкетирам 90-х годов. Сумки и дипломаты для пачек долларов. Сами пачки – и не меньше сотни! Ведь сотня пачек – всего лишь лимон, а ради меньшей суммы и марать бумагу не стоит. И, конечно, муляжи пистолетов всех марок и моделей, а иногда – и пулеметов.
Для стерв и тещ (ибо вредная теща – всего лишь одна из разновидностей стервы), а также для олигарховых подруг и подружек (если у вас есть знакомый олигарх – пусть объяснит разницу) надо иметь полный набор всевозможных париков. Наиболее ходовые парики – блондинистые, поэтому их надо брать с запасом. Ну, еще там – серьги величиной с блюдце, платья с разрезами до аппендицитного шрама, топики, накладные губы, поролоновые заменители силикона... – их необходимость даже не обсуждается... Скажу больше! Даже вредная теща по нынешним канонам должна выглядеть сексуально, – иначе ее шансы вызвать иные чувства, кроме жалости, окажутся нулевыми, и автор может похоронить свои надежды на справедливое возмущение. Что же тогда говорить о прочих представительницах лагеря нехороших?..
***
Ну вот... Автор, то бишь я, начал свое эссе (а эссе ли это?) с таким неподдельным возмущением, что от одного лишь возмущенного взгляда можно было бы зажигать газовую конфорку. А стоило мысли переметнуться на симпатичных тещ с ихней неувядающей сексуальностью, как злость моментально исчезла, а вместо этого появилась умиротворенность, да такая, что уже не до шаблонов, стереотипов и прочих ерундовых тем. Хочется радоваться жизни, весне, улыбкам окружающих людей... А если повезет, и мне улыбнется женщина, что по возрасту годится в тещи (не мне!), то я буду счастлив вдвойне – ибо отголосок этой улыбки рано или поздно достанется ее зятю. И зять тоже кого-нибудь одарит своей улыбкой...
А я буду чувствовать свою причастность к этому круговороту весенних улыбок. Разве этого мало для радости незлобивого автора?
26.04.2009