***
Вернувшись к себе, Люцифер пошёл искать Джеймса. Врач сидел за столом любимой им кухни и любовался открытками с видами Лондона, он очень тосковал по родному городу.
«Хоть на часок, а возьму его днями в Лондон», - решил Сатана, искренне любящий Джеймса.
В свою очередь врач заметил подавленное состояние Люцифера и поднялся ему навстречу.
- Что-то случилось, сэр? – встревожено спросил.
- Случилось то, что я, дурак, накликал беду на мою девочку! – объяснил Сатана, крайне недовольный собой.
- Не кляните себя, сэр. На мой грешный взгляд, Вы – чертовски умны. Простите за откровенность, это вероятно последствия действия виски, так распаляющего Вас! Позволю себе предположение, сэр: Вы ужинали с сэром Фобосом, и он угостил Вас виски. С Вашего разрешения, Ваше я выбросил, сэр.
- Что толку, Джеймс! Как обычно, он завел меня, и я не сдержался! Обошёлся с ним… невежливо, что ли, и ясно прочёл вызов в его бесовских глазах.
- Посмею угадать, сэр: Вы назвали его мальчиком и сделали выводы относительно ценности его мужских качеств? – учтиво спросил Джеймс.
- Да, что-то вроде этого.
- О, сэр, это очень серьёзно! Это действительно может привести к недопустимым последствиям, учитывая высокомерие сэра Фобоса, - угрюмо заметил Джеймс.
Как и все в Аду, врач не любил Фобоса, хотя внешне никак этого не обнаруживал. И как Злой гений не донимал Джеймса, ему ни разу не удалось вывести того из равновесия: ни одна черта лица сдержанного англичанина не изменяла ему. На бесстыжие выходки Фобоса врач отвечал непременно холодной вежливостью, серой и плотной, как Лондонский туман. Поразительное умение Джеймса контролировать проявление своих эмоций вызывало искреннее восхищение Люцифера и крайне раздражало Фобоса.
Сатана уважал Джеймса за владение собой, он знал, чего оно ему стоит. Сколько раз Сатана пытался наследовать невозмутимость англичанина, но Дьявольская вспыльчивость его норова сводила все усилия к нолю.
Сидя друг против друга, Люцифер и Джеймс молча обдумывали ситуацию, просчитывая все «за» и «против».
- Он обязательно попытается меня опередить, я слишком задел его за живое, - нарушил тишину Люцифер.
- Согласен, сэр. Он выследит юную мисс и попытается её соблазнить, если не хуже! Лучше бы он не знал о Вашей любви, сэр! – тяжело вздохнул Джеймс. – Хотя, разве возможно что-нибудь скрыть от Зелёноокой Гадины? Он же читает чужие мысли сквозь стены, пусть ему будет то, что он заслужил! Если бы не клеймо Зверя на Вашей груди, я бы считал Сатаной его, а не Вас, сэр! Нужно признать, он чрезвычайно умный, расчётливый, действует с холодной головой и без сердца… Очень опасный противник, сэр! К тому же, в глазах любой чистой девушки у него перед Вами преимущество, сэр.
- Да, у Фобоса нет в груди мерзости и он принадлежит сам себе, подонок… А я другое дело, по уши в безотлагательных делах, чёрт бы их побрал! Этот урод в любой момент может выкрасть мою девочку и скрыть её в такой глуши Космоса, что мне придётся искать её долго!
Сатана загоревал и закурил. Джеймс окинул его сочувствующим взглядом.
- Не переживайте Вы так, сэр. Пока юная мисс на Небе, ей ничто не угрожает. У Вас есть время как следует всё обдумать, сэр. Осмелюсь заметить, вспыльчивость – Ваш враг. Не позволяйте сэру Фобосу выводить Вас из равновесия, сэр Сатана.
- Да, Фобос – сильный противник, я вынужден иметь ввиду его особые бесовские способности… У меня есть ещё один могущественный противник, Джеймс… Хотя, с другой стороны, Он – мой сообщник против Фобоса, я всегда могу рассчитывать на Его сверхчеловеческую порядочность, - тихо молвил Сатана, и Дьявольская печаль вынырнула из его дивных зелёных глаз.
- Как же я мог забыть! Его Светлость Иисус Христос! – искренне обрадовался Джеймс. – Он наденет на неё крест и никакой чёрт ей не страшен! Слава Богу!
- Он уже надел на неё крест, Джеймс!... Пойду, устал, чёртово клеймо раздёргалось в груди… - Сатана встал.
- Простите, сэр. Это у меня вырвалось от радости за безопасность юной мисс, я не хотел причинять Вам боль, поверьте, сэр Сатана, - Джеймс тоже встал из-за стола, стальной холод его глаз растаял и, обратившись в тепло, увлажнил его ресницы слезами.
Люцифер положил руки на плечи врача, грустно улыбнулся.
- Не сомневаюсь в твоей искренности, Джеймс. И ты поверь мне: если вопреки всему она не станет моей судьбой, я бы желал, чтобы её чистая душа принадлежала Иисусу, избави Бог, Фобосу!
- Сэр, Вы – настоящий джентльмен, - торжественно заверил врач Сатану, - а сейчас пройдём в мой кабинет, Вы действительно выглядите не лучшим образом, я перевяжу клеймо, сэр, иначе оно не даст Вам уснуть.
Они перешли в кабинет Джеймса. Люцифер разделся, лёг на кушетку. Врач разбинтовал клеймо, и его глазам открылось отвратительное кроваво-гнойное месиво, но он не стал делиться своими впечатлениями с Люцифером. Джеймс до боли сочувствовал этой мужественной особе. Как никто другой, он понимал, какие Дьявольские усилия нужно прикладывать, чтобы, претерпевая зверские пытки от клейма, каждодневно выполнять тяжёлую, сложную работу Сатаны.
Врач давно заметил чёткую закономерность между душевным состоянием Сатаны и видом клейма: чем больше страдала душа его пациента, тем омерзительнее выглядело клеймо и тем больше оно его беспокоило.
С того времени, как Люцифер влюбился, клеймо становилось всё хуже и хуже, и это чрезвычайно тревожило врача. Поэтому, сначала Джеймс сделал Сатане инъекцию из смеси морфия и сильного снотворного, затем пинцетом начал расчищать клеймо от гноя. Несмотря на присутствие морфия в крови, Люцифер ощущал каждое осторожное прикосновение инструмента, свирепая боль изуверствовала над его телом. Он чаще задышал, стиснул зубы, на его лбу выступил пот.
Наконец Джеймс закончил, и боль отпустила Сатану, он облегчённо вздохнул. Врач отвёл его в спальню, уложил в постель.
- Что бы я без тебя делал, Джеймс? – утомлённо улыбнулся Люцифер и, потихоньку засыпая, прошептал: - Девочка моя, ты моя последняя надежда на… спасение…
Сатана уснул, никого не было рядом, поэтому Джеймс позволил себе немного слёз:
- Несчастный Зверь, разве у тебя может быть шанс на спасение?