– Понимаете, я долго не был в вашей «дыре», на Земле. Немножко неуклюж… – произнес мой сосед по случайному столику в привокзальной забегаловке: его свинч очнулся на тарелке и засеменил к краю стола. Голос человека напротив был хриплым и, что ли, пыльным. Обычные слова выходили погребенными под слоем дополнительных призвуков. Наверное, это происходило от того, что рот непонятно где прятался в страшно густой бороде.
После недолгой суеты, опрокинув на пол пару кружек, закуску мы поймали и окочурили вновь на блюде. Уселись. Заказали по новому кувшину. Тут я попристальнее взглянул на моего сотрапезника. Он выглядел обычным «дорожным», искателем легких монет и приключений. Ничего «зацепистого» в облике. Универсальный комбинезон цвета хаки (дорожные часто шутят, выделяя часть слова «сальный».). Из-за спины выглядывал геологический молоток. Эти бродяги много путешествуют, видят вселенную вдоль и поперек. Они же неиссякаемый источник тысячи и одной нелепых историй. Надо только уметь разговорить дорожного. Но мой собеседник полез в разговор сам. А я и не противился. До моего рейса на Сим-Сим-Откройся было еще около полутора часов. Может то, что мы оба хватили лишку кислой настойки из ягод Ра, нас сблизило?
– Вот вы думаете, «гомофобия», – начал он.
– Я ничего подобного не думаю.
– Ну взгляды-то бросаете.
Как раз тут мимо прошел один транс, выпустив пахучий шлейф. И я совершенно непроизвольно с тенью укоризны глянул ему в след. И действительно, не могу привыкнуть к этим разряженным трансформерам, предлагающим свои переконструированные тела для утех.
– Земляне посходили с ума!
– Согласен. Есть немного, но представьте, есть во вселенной такие штуки… Вот слушайте.
***
Лечу я как-то с письмом мира к вождю Черепууку. Попросили меня очень из Верхней Жлобии отвезти ему пакет за карликовую мзду (кому помешают восемь карликов?). Вполне мирно по проведенным линиям троп следую. Вдруг трах-бах – ковырнуло в подпространство. Как так, ё- соответственно мое? Оторвать бы ноги тому прокладчику, кто не заметил изгиб материи. Ну, думаю, Янус меня побери! И действительно – вывернуло наизнанку. Подсчитал молекулы – совпадают с джентльменским набором, отлично – буду жить и размножаться. Успокоился. Но где я?
А вот это оказалось и неважно. Корабль чихает и пыжится, сил его лететь больше нету. Вижу невдалеке небольшую планетку. Чин-чином, голубенькая, с атмосферой, будто Земля.. Пришвартуюсь, пожалуй, осмотрюсь. Так уж заведено, вляпался – терпи.
Сажусь туда, мил человек, совершенно в разбитом виде. Плюхнулся, короче говоря. Жив остался, и на том спасибо. Но вот то, куда я примагнитился, иначе и не назовешь, как раем для наших с вами древних греков.
Хотя люди понабежали на меня смотреть обычные-преобычные, стар и млад, но завернутые в малиновые балахоны до пят. Ладно, думаю, сойдет. Хоть народ плещется в бокале гор, помогут разобраться в действительности. Еще разглядел, что голова у них без сучка и задоринки поворачивается на все четыре стороны – шея как столб, а черепная коробка вертится со всей тебе любезностью. Повели меня сразу в бары-рестораны тамошние – отдых производить и всякие другие почести оказывать принялись. Диво для них – мужик наконец с неба притащился. От – елки зеленые – хорошо попал! Мирные люди и их бронепоезд еще не изобретен. Зафрендились по полной. Не одну чашу вина опрокинули в честь дружбы между народами. Тут как раз я, лежа на диване в отдельном кабинете у ихнего министра путей сообщения, и Петьку-переводчика наладил, который треснул при падении корабля. Пошла тогда беседа одна за другой. Про жизнь нашу с ними, про нравственность молодежи, про любовь. Слово за слово – повели женщин щупать. Молодцы, знают, что дорожному нужно. Попробуем заморских фруктов.
Оставили меня один на один с гейшей мадемуазельного типа невообразимой экзотики. Батюшки-светы, рискну, думаю. Раз живем, и все такое прочее. Надеюсь, всяких половых болезней наших здесь еще не навезли. Как-никак – не ступала конечность человека. Ура и другие подобные слова.
Дело в темноте было – для них, любителей пожить в пещерах, вполне светло. А мне не так ясно. Попривык и чую, что она разделась и манит. Тут уместны разнообразные художественно-эротические бредни о желании, об истекающих секундах ожидания и пр. Вы их читали, я не сомневаюсь. Сейчас только это и пишут.
Итак, иду и – лап-лап ее округлости пониже спины. О шарман! Пора. Лап-лап. Опять двадцать пять. Пора, но куда? А она зашептала:
– Возьми меня сзади…
Я аж вспотел! И как сохранить мужское достоинство – незадача, четыре попы у нее! Начал методично перещупывать – точно четыре, как одна копеечка. Сердце у меня так и прыгает.
Сейчас объясню. Не случайно они рядились в балахоны. Есть чего прятать этим, с позволения сказать, гуманоидам. Чтоб легче представить, начнем с обычного. И у землянина четыре стороны, если вдуматься: перед, зад и по одному боку. И у них почти так, только на каждой стороне – по попе! Ну и соответственно по половому там обслуживанию разнообразие не в пример нашему. Удобства, думаю, себе. А тела более пирамидального обтеса.
Они порой и спариваются (точнее – страиваются, счетверяются, с пятеряются и т.д.) как наши тройники на розетках – навтыкаются друг на друга… В общем дырок, выходов и входов, у них на теле – калейдоскоп. Какую предпочесть для пущего наслаждения – это часто вопрос для них мучительный и не банальный. Пробуют сутками. Исписали тонны бумаги по этому поводу. Создали на этой почве пять религий. Сектантов не меряно: есть и попоаскеты, и попоакробаты, и попораскольники, и попоогнеборцы… Страдают, пробуют, дерзают. Забросили и науку, и технику, только вопросами овладения и озабочены. Вот проблемку им выдал господь.
А отчего так случилось? Говорят, на этой планете нешуточные лабиринтовые ветра. Много гор, налепленных словно радиаторы батарей, которые разгоняют потоки воздуха беспорядочно и глупо – ни пописать тебе против ветра, ни другую надобность произвесть. И вот в процессе эволюции проявились у них такие многогранные таланты. Задуло с одной стороны, автоматом переключаются на другой краник. Вот, правда, как они сидят в своих офисах – на какой из поп, я не выяснил.
Да, так там же я произвел почти семантическую революцию! Помог друзьям. Нельзя не помочь. Как было до меня и как я сам запутался? «Возьми меня сзади!» С какого – этого или этого? Морока у них была с дефинициями. Я предложил – каждому отверстию присвоить наименование направления света – норд, зюйд, вест, ост.
Вот такое людям облегчение сделал – и не передать!
– Командуйте, мадам!
– Вест-вест-норд, мой капитан!
– Слушаюсь!
…Оказывается, и моего Петьку едва не хватил лингвистический коллапс. Он перевел-то на русский – «сзади», а надо было «сзадей»! То есть много их, этих «задей». Во как. Две микросхемы начисто сплавились в дымящуюся кучку.
Вы спрашиваете, а как я выбрался с этой планетки? Нашлись смышленые аборигены – были подвижники на этом шарике, секта «заткнувшихся», которые не отвлекались на плоть, больше думали о духе, строили философские миры, кабинки отрешенности, где наблюдали темное небо, и составляли звездные карты. Выдали мне они пару атласов, замаскированных под рулоны туалетной бумаги, и я сразу смекнул, куда путь держать. А к этому времени и корабль выпас себя основательно, регенерировал утраченные узлы. Схватил я Петьку в охапку – и ходу оттуда, только меня и видели.
***
Мой неожиданный собеседник затих и, запрокинув голову, решил обнаружить дно очередной кружки. Не успел он крякнуть и сказать терпкое: «А-а-а!», как к нам подкатил помятый в нескольких местах жестяной шкафчик на колесах. Им оказался уже упомянутый его приятель по космосу переводчик Петька. В высшей степени скромная и интеллигентная машина. Лингвист возмутился нашим не комильфо, что мы еще не познакомились, хотя и болтаем, как давние забулдыги. С радостью перезнакомились – Фтор Кварцитов давил улыбку в бороде, я натягивал свои щеки до ушей. Заказали еще кувшинчик. Петька тоже залил в себя пару рюмок оливкового масла, подобрел и вспомнил, наяривая ужасно скрипучим голосом, что сам еле уцелел в передряге.
– Кстати, а к чему ты все это рассказал, Фтор Ильич? – спросил он у дорожного, выйдя на эллипс философского осмысления. – Где тут мораль?
– Мораль, Петька, выводи сам. На то ты у нас весь – голова. Я же скажу просто: меньше дырок, крепче спишь.
Мы засмеялись, еще раз дивясь гримасам природы. Я даже хлопнул по привинченному к Петькиному тылу чайнику.