Учились вместе. В Европе.
Работали вместе. В … хорошем городе.
Дружили. Долго.
Дипломатический мир – красиво, чисто. Чисто? Разумеется. Но со своими нюансами.
Я не верил в вечную дружбу. Не задумывался. Просто дружил. Друг проверяется в беде. Беды не было, повезло.
Встретились через несколько лет после учебы. Он, Мой Друг, уже молодой Посол. Я – нет. Мы из разных стран. Да и не в этом счастье, пока есть ощущение, что лучшее впереди. Стали жужжать в одном многоярусном дипломатическом улье. Я приехал раньше. Он – месяц спустя. Я – один. Свободный. Он – с женой. Красавицей. Тонкий стан. Утонченный аромат. Но дело не в ней.
* * *
Кульминационный момент в жизни международного "улья" – не принятие конвенций, не проведение конференций, не выдвижение глобальных инициатив, а выборы.
Страна Моего Друга хотела председательствовать в организации, и я был одним из первых, к кому он обратился за поддержкой. Я обещал поддержать. Кандидатура отвечала всем необходимым критериям.
Время от времени наши пути пересекались на заседаниях и в кулуарах Штаб-квартиры. На бегу, как на вокзале, и это было досадно. Совсем не так мы привыкли общаться в парижский период. Но случай представился.
…Расшитые золотом халаты, белоснежные и бело-красные куфьи – прием в арабском посольстве напоминал театральную сцену или шумный восточный базар. Мы увиделись. Мой Друг был с женой.
Потом была его огромная представительская квартира. Огни ночного города расстилались за широким окном. Размерами оно не уступало экрану телевизора, с которого беззвучно кривлялись звезды эстрады. И самые яркие из них блекли в сравнении с его дражайшей половиной.
Волновавший его вопрос был вновь обсужден. Я повторил, что мы проголосуем «за». Для него это было важно. От этого зависела карьера. И нам обоим было приятно осознавать, что это обещание железно.
Пили коньяк и «старую сливу».
«Тонкий стан. Утонченный аромат» – это моя гостья. Сиреневое платье со стальным отливом, открывающее плечи, струящееся по высоким бедрам, ниспадающее до каблуков. Разрез на уровне колен. Стройные ноги. Жены дипломатов отличаются красотой.
Откуда такое ощущение, что замужняя женщина хочет вас? Неужели Мой Друг не чувствовал этого взгляда, обращенного на меня, или же ему доставляло удовольствие наблюдать за эффектом, который производили ее чары?
Он расслабленно улыбался из низкого кресла белой кожи. Я был рад за него.
Совсем не хотелось уходить. Но было пора. Она вышла провожать вместе с Моим Другом.
Царственная посадка головы. Балерина. Губы «мисс мира». Лучистый взгляд. Мой Друг не слепой. Лукавый мимолетный прищур. Дипломат.
А ее отношение ко мне - иллюзия. Лучше считать так.
- Заглядывай, - сказал Мой Друг на прощание.
- Вы тоже, - ответил я, имея в виду их обоих. Она протянула мне теплую узкую руку, которую я с осторожной признательностью пожал. Почти как руку друга.
* * *
Мое предложение о поддержке на выборах страны Моего Друга, надлежащим образом аргументированное, одобрено и начальством, и министерством.
Ему повезло. Должность посла, красивая жена и эти выборы, победа на которых не вызывает сомнений – новый повод для карьерного роста. Я им восхищался.
Мы стали часто встречаться. Я приходил к ним как к себе домой. На чашку кофе, рассказать что-нибудь веселое.
Приятно чувствовать, что тебе рады.
Мой Друг тоже бывал у меня. Однажды они заехали вместе.
Предупрежденный, я накрыл легкий десертный стол. Вино, фрукты, пирожные.
Ее взгляд, осанка, умение одеваться… У меня слегка закружилась голова, хотя мы еще не пригубили вина.
Мы расположились на террасе среди цветущих желтых и алых роз.
- Как идет сбор голосов? – спросил я. До выборов оставалось две недели.
- Неплохо, - ответил Мой Друг. Внешне, он был спокоен. Сохранять непроницаемость – важное качество для дипломата, но делать это в кругу близких - свидетельство недостаточной гибкости. Впрочем, скорее всего, я просто ревновал, так как сам не обладал этим качеством в достаточной мере.
- Половина голосов есть? - продолжал допытываться я.
Помедлив, он кивнул:
- Есть.
В принципе, можно было бы поздравить его с победой.
Я ухаживал за гостями, стремясь сделать их пребывание в моем доме максимально приятным. Главным образом, ради нее.
Она была немногословна. Но стоило ей заговорить или как-то иначе привлечь к себе внимание, как моя душа начинало вибрировать при звуке ее голоса, при виде тонких скул и больших, с длинными черными ресницами, умных глаз.
«Что такое жизненный успех?», - задавался я вопросом, украдкой вдыхая утонченный аромат ее кожи. И отвечал сам себе: «Хорошая, приносящая удовлетворение работа плюс любовь». У Моего Друга это было.
Я бы рад за него без тени зависти. Просто хотелось, чтобы женщина, которую я однажды встречу, была похожа на его жену.
* * *
Поздно вечером накануне выборов позвонил Чрезвычайный и Полномочный - тот, правой рукой которого я являлся:
- Зайди, есть разговор.
…Кабинет, утопающий в кремовом полумраке. Большой письменный стол, заваленный нотами и депешами. Красный огонек специальной связи, хищно помигивающий в углу. У шефа усталый вид.
Сложенная втрое вербальная нота.
- Видел?
Черные строки латиницы на бланке с иероглифами наполнялись смыслом, одновременно в уши вливался голос шефа:
- Китайцы выдвинули свою кандидатуру.
«Ну и пусть», - мелькнула мысль.- «Не на должность же …»
Смутное ощущение подвоха.
«Вот именно – на председателя!» - догнала ее другая.
«Что за бред?» - возмутилось сознание.
- Это невозможно, они же ломают консенсус, - вырвалось у меня.
Шеф вздохнул:
- Только что звонил их посол. Сказал, что они никогда не забудут, если мы их поддержим.
На выражении «никогда не забудут» сделал ударение.
Я растерян. Как же Мой Друг? Как же обещание?
- Была же другая кандидатура, - я назвал страну Моего Друга.- Неудобно получается.
Любопытствующий взгляд шефа. Усмешка, качание головой.
«Никогда не забудем!» - терпеливо повторил он.
Снова посмотрел на меня. Проверка – проникся ли или нужно разжевывать?
Вроде, остался доволен. Расставил последние точки над « i »:
- Завтра пойдешь, проголосуешь. У меня срочные дела. Полномочия я тебе даю.
* * *
«Все суета… И выборы тоже», - мудрость Экклезиаста универсальна. Кабинка для принятия тайного решения тесна. В моей руке синий листок из вторичного сырья.
Я колебался ночью: приказ надо выполнять, подвести посла не имею права. А Моему Другу можно объяснить, сказать правду.
Проснулся от колебаний: как объяснить ему, что мы струсили и что политические расчеты оказались выше официального обещания?
Колебался, взяв бюллетень: зачем мне эти дилеммы, почему приходится ломать голову над чужими проблемами?
Продолжал колебаться, стоя в кабинке.
Проигнорировать «просьбу» Большого Соседа? Если докопаются, то уволят за неподчинение. А в худшем случае - страна будет расплачиваться годами за «вероломство». Изменить обещанию – как здороваться после этого с Моим Другом? Как смотреть в его глаза и глаза той, что с ним рядом?
Ручка чиркнула по синей бумаге.
Страна Моего Друга гордо смотрела с бюллетеня.
Я сложил листок и спрятал в конверт. Вышел из кабинки, кинул в прозрачную урну. Можно пойти выпить кофе. И еще чего-нибудь покрепче. Но этого в Штаб-квартире не подают.
Скорее – на волю. Кивок охране. Электронный писк турникета. Сто метров. Бар.
Расслабился за стойкой. Виски приятно трепал за внутренние стороны щек. Сердце билось уже не так суматошно.
* * *
Возбужденный гул в Штаб-квартире. Поток манекенов в костюмах и галстуках хлынул из дверей главного зала – мне навстречу. Лоснящиеся многозначительные лица одних, двусмысленные улыбки других. Бурлящие как горный поток голоса. Я шел против течения и ощущал себя чужим на этом празднике жизни.
Несомненно, подсчет голосов завершился.
Поймал за край пиджака секретаря заседания, взъерошенного, как пачка документов, торчавших у него из-под мышки.
Теперь в моем распоряжении цифры.
У страны Моего Друга – 89. Не хватило одного голоса.
Спазм в желудке. Будто кто-то кольнул. Мой бедный Друг, как жаль!
Надо найти, утешить. Прямо сейчас.
В фойе кучки дипломатов. От одной из них отделилась знакомая фигура. Я поспешил наперерез.
Мой Друг умел держать удар и выглядел безупречно. Высоко поднятая голова, развернутые плечи. Не говоря уже о хорошо сидевшем костюме. Полное самообладание. Только лицо посерело.
Я взял его за локоть.
- Привет.
- А это ты, - ответил он рассеянно. – Привет.
- Мы голосовали за вас, - в моем голосе все тепло и сочувствие, на которые я был способен.
- Ну, конечно, - ответил Мой Друг с холодным сарказмом. И даже с брезгливостью. Я с недоумением попытался поймать его взгляд, но он смотрел куда-то поверх моего левого плеча. Я догадался – почему. И понял, что потерял друга.
Мы разошлись. Кому, как не нам умело делать вид, что каждый спешит по неотложным делам.
* * *
Розы на моей террасе продолжали пышно цвести, я сидел среди них в одиночестве. Рана от обиды практически зарубцевалась. Слова Моего Друга, с издевкой брошенные мне, уже не угнетали. И все равно воспоминания отзывались болью. Неужели одного подозрения достаточно, чтобы разрушить дружбу, казавшуюся монолитом? Неужели так хрупки и зыбки человеческие отношения, или это я такой невезучий? Как бы хотелось отмотать время назад, чтобы объяснить… А может, еще не все потеряно? Мозг не находил ответа.
От Моего Друга уже неделю не было вестей. Это понятно. История с выборами стоила ему места. В его стране карьерные вопросы решались быстро. «Миссия господина Посла завершилась», как говорилось в официальной ноте, разосланной во все дипломатические представительства, и сегодня днем его самолет должен был вылететь на родину.
Вероятно, в это время он уже плыл где-то над океаном. А вместе с ним и … «тонкий стан, и утонченный аромат».
Я ощущал их так же сильно, как и неделю назад. Ее приход был неожидан. Но я не удивился. Она появилась на пороге как материализовавшаяся мечта. Атласный брючный ансамбль, неброское жемчужное колье. Туго забранные на затылке волосы. Деловой стиль. Лучезарный взгляд.
- Можно?
- Да, разумеется.
- Если хотите, я уйду.
- Нет, что вы, проходите.
Не совсем уверенная улыбка, но широкий приглашающий жест с моей стороны. Легкая заминка. Я не хочу поворачиваться к ней спиной, но как-то надо вести ее вглубь жилища, а она остановилась в непонятном ожидании. Внезапно я решаюсь, шагаю навстречу и бережно обнимаю ее.
Она мягко прильнула. Я ощущаю тепло ее груди, бедер. Никогда не думал, что это будет возможно в реальности. Моя рука скользит по ее спине, до пояса. Чуть ниже - остановившись на упругом взгорке.
Ответное движение ее рук. Трогаю ее шею, соприкасаемся щеками. Нежный аромат наполняет тело легким пьянящим чувством. Наши губы пугливо сближаются.
Мы в комнате с видом на террасу. Без одежды, не считая ее колье. Все открыто, но наши касания по-прежнему осторожны, словно боимся поранить друг друга.
Время как ожерелье, где каждая секунда – драгоценный камень. Я наслаждаюсь игрой каждого из них.
Где-то в середине бесконечности звучит вопрос:
- Почем вы поссорились?
Понимаю, что вопрос о Моем Друге.
- Это не ссора, просто он ошибся.
Она тоже понимает.
- Не будь злопамятен, ладно? – она прижимается к моей груди.
С ней уютно. Но как быть дальше?
- Мы уезжаем, - она словно подслушала мои мысли.
Я нежно глажу ее, сдерживаясь, чтобы отчаянно не обнять до хруста в костях.
Разлука. Но за ней будет встреча. Я неисправимый оптимист.
Ведь она объяснит ему. И пути дипломатические снова сведут нас вместе. Не знаю, как я для него, а он для меня оставался другом.
________________________________________