Лейла смотрит на меня отрешенным взглядом и говорит: «Я хочу это сделать с тобой…». Я улыбаюсь. Кому-то это может показаться странным, но я хорошо знаю ее, и знаю, что за этой фразой последует нечто неожиданное и доверительное. Так, однажды, мы с ней целый день вдвоем просидели на камне у горной речки, просто слушая шум воды. А в другой раз, тоже вдвоем, всю ночь, в какое-то особенное, по ее словам, полнолуние, скакали через костер на пустыре. Или ее всегда неповторимые ритуалы чаепития в ее же интерпретации японских и китайских церемоний, а также еще много-много других маленьких драгоценных моментов из нашей пятилетней дружбы.
Она водит по воздуху тонкой рукой, собирая намерение, и продолжает: «…хочу послушать с тобой второй концерт Рахманинова». Вопрос рисуется только рукой. Я киваю. Конечно. Если она что-то предлагает, значит, стоит того. В памяти всплывают звенящие начальные аккорды знаменитого Первого, но Второй я даже не могу представить. Мы идем по коридору в ее комнату и в ее походке я, как всегда, вижу нервный полет летучей мышки. Это красиво сочетается с замкнутым выражением ее прозрачного продолговатого лица с высокими азиатскими скулами. Она безумно фотогенична.
Концерт записан на аудиокассете. Она успевает сообщить, что откопала ее в коробке, куда продавцы «Меломана» сбрасывают неходовой товар, за мизерную цену. Мы растягиваемся поперек ее широкой кровати с витым металлическим изголовьем. Вопросительный взгляд в мою сторону перед тем, как нажать на play, и в колонках начинает шуршать приглушенная атмосфера концертного зала – шелест программками, настраивающиеся скрипки, покашливания, шарканье ног рассаживающейся публики. О-о! Живая запись? Я вижу, как ей приятна моя оценка.
Заплескались аплодисменты на выход дирижера. Стук его палочки по пюпитру, пауза и …
Множество голосов нежно говорили друг с другом о чем-то важном, о прекрасном, о том, о чем нужно на самом деле говорить каждый день, чем нужно дышать и жить. О том, что нам совсем не нужен этот размеренный ритм день-ночь-день-ночь-надо-надо-надо, а есть один свободный поток, который изливается на нас каждое мгновение, пульсирует разноструйными всполохами в нервных окончаниях, его не остановить, не удержать и не вспомнить. Тонкий аромат трепещет вокруг горла, на языке появляется нежнейший сладкий привкус. Наверное, Сергей Рахманинов был сильно тогда влюблен в кого-то. Мы переглядываемся, обмениваясь блаженным состоянием. Щелчком закончилась первая сторона кассеты. Это ерунда. Полет продолжается. М-м-м…! Да-а… Второй концерт - это совсем не Первый...