В декабре сумерки быстро опускаются на город. Холодный декабрьский промозглый вечер. Гжелке домой идти не хочется. Усталость и грусть навалились невыносимой тяжестью. Дошла пешком до паркового комплекса «Национальная деревня» и отрешённо опустилась на крайнюю скамейку. Смурно уставилась перед собою в никуда. Как китайский болванчик, стала покачиваться вперёд-назад всем туловищем. Монотонное покачивание туловищем или ногой всегда успокаивают Гжелку. Мимо проходят люди, она их не замечает.
- Что, дочка, совсем скверно?
Гжелка услышала, но прошло несколько секунд, пока смысл этой фразы дошёл до неё. Она удивлённо подняла брови и повернулась в сторону голоса. На другом конце скамьи сидела пожилая женщина и внимательно, с лёгкой доброй улыбкой на губах, смотрела на неё.
Гжелка поёжилась. В первое мгновение ей показалось, что это её мама. Но мамы нет уже больше двадцати лет. Тогда маме было чуть больше, чем сейчас Гжелке. Если бы мама была жива, ей было бы сейчас столько же, сколько и этой незнакомке.
Женщина очень похожа на гжелкину маму. Тонкий прямой нос, высокий лоб, хорошо очерченные губы, большие серые добрые глаза. Седой локон выбился из-под норкового берета. То ли выбился, то ли его специально так кокетливо выпустили на волю. Ухоженная, красивая, с европейскими чертами лица. Прямо мама в семидесятилетнем возрасте! Один типаж. Но главное – глаза! Мамины глаза!
Гжелка ещё раз поёжилась. Оглянулась вокруг, чтобы понять – явь это или сон. Тут же поняла, что явь, потому что почувствовала, что ужасно замёрзла. Погода мерзопакостная. Сырой холодный ветер.
- Давайте лучше прогуляемся! – женщина медленно поднялась со скамьи, опираясь на тросточку, - Холодновато сидеть…- и протянула Гжелке левую руку ладонью вверх, как протягивают маленькому ребёнку.
Гжелка заворожено смотрела в глаза женщине. Потом спохватилась, послушно вскочила:
- Да, да, конечно… давайте… прогуляемся… - Гжелка благодарно взяла в обе свои ладони тёплую ладонь незнакомки. Та взяла Гжелку под локоть, и они медленно пошли в сторону проспекта.
- Меня зовут Екатерина Ивановна. Что может заставить молодую женщину так отчаянно грустить?
- Молодую? Да мне уже 48 лет, рукой подать до юбилея!!!
- Поверьте мне, милая моя, когда Вам будет 78, вы будете поражаться, как юны 48-летние!!!
Гжелка сначала улыбнулась в ответ, потом весело засмеялась:
- ЗдОрово - то как!!! Вот уж точно, всё познаётся в сравнении! Когда мне было 18 лет, ко мне клеился…. ой, простите,…. проявлял симпатию, ухаживал 27-летний парень. Каким же старым он мне казался! Может потому, что мне он не нравился?!…
- А я Вам какой кажусь? – продолжала улыбаться женщина, Екатерина Ивановна.
- Вы? Да Вы просто красавица… в смысле,… в общем, я Вас никак не могу назвать старушкой!!!
- А как? Дамой?
- Знаете, мне очень нравится обращение – СУДАРЫНЯ! Оно не имеет ни возраста, ни общественного статуса… Простите, Екатерина Ивановна, я не представилась. Всё так неожиданно, в голове будто туман. Меня зовут Анжела Яковлевна, можно – Гжелка. Так меня зовут друзья и близкие.
- Какое необычное имя – Гжелка!
- Оно из детства. В основе Анжелка и Гжель… так уж сложилось, что прозвище стало мне именем и мне оно очень нравится.
- Все мы родом из детства! Катей меня никогда никто не звал. Моё имя – Рина. Так меня звали близкие, а потом и друзья. Но их уже почти никого не осталось. Я учитель русского языка и литературы и уже лет так с 20-23 стала Екатериной Ивановной… Дааааа, давно меня никто не называл Риной.
- Вы очень похожи на мою маму! Можно я буду Вас звать – мама Рина?! Такое странное, какое-то детское желание…. Если это Вас не обидит!
- ???!!! – Екатерина Ивановна даже остановилась на мгновение, потом улыбнувшись, посмотрела Гжелке в глаза, - Мне было бы приятно… у меня не было никогда детей… так сложилось… будешь мне дочкой!!! – и вдруг засмеялась, обняла Гжелку и положила голову ей на плечо.
Как Бог сводит людей вместе?! Почему Гжелка свернула в этот парк? Почему Гжелка села именно на эту скамейку? Почему грустное одиночество вытолкало Екатерину Ивановну в этот промозглый вечер из теплоты квартиры на улицу? Почему она добрела, скользя по льду и снегу, до этого парка и до этой скамьи, куда пару минут позже в отрешённом изнеможении опустилась Гжелка? Вероятно, они нужны друг другу.
- Вот и встретились два одиночества…. – пропела Гжелка, обнимая женщину.