***
- Фобос, прошу, не гони! Я ещё ничего в жизни не успела, - наконец не выдержала Елена.
Он почти не смотрел на дорогу и, создавая аварийные ситуации, ехал на бешеной скорости. Несколько раз они чудом не столкнулись со встречным транспортом. Отказавшись от восприятия окружающего, Фобос прикипел к Елене мечтательным, нежным взглядом. Тем не менее, её просьбу услышал, сбавил скорость, улыбнулся.
- Со мной ничего не бойся. В аварию мы никогда не попадём, просто люблю пошалить на дороге.
- Я лучше выйду! Такая езда на нервах людей меня раздражает! Останови! – разгневалась Елена, вспыхнув красотой.
Злой гений задержал в лёгких воздух, почувствовал прилив крови к голове.
- И не проси, не остановлю, я так озадачен! Не волнуйся, буду посматривать на дорогу, раз ты так нервничаешь… - скосил глаза на дорогу, - поговорим о тебе. Ты сказала, что ничего не успела в жизни. На мой взгляд, это не совсем так. Несмотря на молодость, ты успела побывать на Небе и получить там почётное задание по спасению Земли, ещё и между делом, неистово влюбила в себе Сатану…
- Об этом нам нужно поговорить? – недовольно прервала его Елена, ей не понравилась чрезмерная осведомлённость Фобоса.
- Да нет, ну… я кое-что знаю, извини. Мне просто захотелось увидеть собственными глазами девушку, так по-дьявольски покорившую Дьявола красотой! Имею глаза, вижу – твоя красота – страшная сила! – со страстью объяснил Фобос.
- Наверное, в Аду мало работы, а у тебя слишком много свободного времени для созерцательности, - снова недовольно бросила Елена.
Фобос засмеялся: она нравилась ему всё больше и больше.
- Останови, мы приехали. Большое спасибо, прощай, - холодно сказала.
- «Прощай», красавица, не пойдёт! – задетый её откровенным безразличием за живое, Фобос остановил машину и крепко вцепился в её руку, в ярко-зелёных глазах вспыхнула внезапная обида. – Я подожду тебя и отвезу домой. Обещаю ехать медленнее всех. Я ещё не всё тебе сказал.
- Ну хорошо, подожди! – Елена вырвала руку, поняв, что легко от него не отделаться.
Фобос вышел из машины, открыл ей дверцу. Девушка самолюбивая, с характером, с уважением отметил он, склонить её к сексу будет трудно, но интересно.
«Похоже, у нас с Люцифером равные стартовые возможности», - вздохнул про себя.
Елена пошла, он внимательно рассмотрел её ноги, закурил. Она вошла в двери обшарпанного одноэтажного дома с табличкой «Отдел по предоставлению населению жилищно-коммунальных субсидий». Фобос осмотрелся – хоть и в центре, а тихая, глухая улица, выходит к парку. Немного постоял, покурил, бросил окурок и пошёл следом за Еленой.
«Что за произведение зоны этот отдел?» - пришло ему в голову.
Он вошёл во что-то среднее между коридором и приёмной, в грязное, запущенное помещение. Преимущественно пожилые люди, по виду нищие, стояли: кто подпирал стену плечом, кто опирался на трость. Одурев от духоты, насыщенной запахом старой плоти, Фобос пошатнулся. В нижних слоях Преисподней дышалось легче.
Был перерыв. Образовав телами живую стену, люди плотно облепили дверь, преградив Елене путь к маме. Очередь возмущенно шумела. Громче всех голосил маленький усатый старичок:
- Ба, яка нагла! А ну, девочка хорошая, йди отсюда! Тут пожилі люди на палочках стоять треті сутки з трьох часов ночі! – перевёл дух. – Я войну воював!!! – неожиданно громко выкрикнул и ударил тростью о пол.
У выцветших глазах дедка вдруг блеснули слёзы, подбородок мелко задрожал. Елене стало жаль старика, а ее совесть не позволяла ей протиснуться сквозь толпу к дверям. Хоть бы мама догадалась выглянуть!
Вдруг к ней подошёл Фобос. Преодолев отвращение к жалкой толпе, он перевоплотился в настоящего коммуниста, искреннего, мудрого и могущественного вождя народов. На его лице красовалась такая хорошая, человеческая улыбка, что сердце Елены невольно дрогнуло от восхищения: колдун!
- Дорогие наши товарищи! Не волнуйтесь, сейчас мы наведём порядок! Я не позволю новой буржуйской власти издеваться над страданиями наших пожилых людей, настоящих героев славных пятилеток! Я горжусь вами, дорогие товарищи, и заставлю этих индюков-бюрократов уважать вашу старость, заслуженную героическим трудом на благо социализма! – громогласно, убедительно, властно заверил Фобос толпу.
И толпа ему поверила, невозможно было не поверить – он загипнотизировал людей.
- А й правда, дорогий товариш руководітєль, наведіть порядок! Здіваються з нас сутками, ми вже і пітаємося в очіріді, бо нікуди дітись! – пожаловалась худенькая старушка, стискивая в руке огрызки хлеба и плавленого сырка.
- Позвольте, товарищи, эта девушка – мой секретарь, сейчас будет порядок! – и Фобос притиснул Елену к груди, случай позволял, но люди вдруг в уважении расступились, и Фобос с Еленой вошли в двери.
- И как же ты собираешься навести порядок? – иронично спросила Елена.
- Начну с начальника, - свысока осматриваясь, объяснил Фобос.
В просторной комнате стояло пять столов, пять перегруженных работой женщин склонили головы над горами бумаг перед ними. Фобос обвёл комнату взглядом, узнал мать Елены, присмотрелся к ней и обратился к своей спутнице:
- Прошу, познакомь меня с твоей мамой.
Они подошли к столу Елениной мамы.
- Ты, Леночка? – Наталья Елисеевна не сразу подняла голову.
- Мама, это…
- Фёдор Иванович! – бодро подхватил Фобос. – Я в восторге от Вашей дочери, пани!
- Наталья Елисеевна, - и мама с улыбкой пожала Фобосу руку.
Он пристально посмотрел на неё, и что-то в его взгляде Елену испугало.
- Прошу прощения, зайду к Вашему начальнику по делу, - сказал Фобос и пошёл в кабинет начальника.
- У нас перерыв, товарищ! – послышалось за дверью.
- Тем лучше, Иван Петрович, не угостите чашкой чая? – непринуждённо спросил Фобос начальника.
- Фёдор Иванович! – позвала Елена, по уши покраснев от возмущения.
Фобос подошёл к ней, одарил её нежной улыбкой. Она отвела его в сторону.
- Что это ты себе позволяешь? Ты развлекаешься, а у него безработная жена и трое детей! Он и так весь перепуганный, - укоризненно прошептала ему.
- Знаю о нём больше: живёт он в двухкомнатной хрущёвке с тёщей, прокурившей его роскошное жилище папиросами «Памир», - беззаботно добавил Фобос, - извини, я начал, должен закончить! – и он снова ускользнул к начальнику.
- Что за парень такой, Лена? Крутой, из новых? Когда ты успела с ним познакомиться? И что за дела у него с нашим беднягой-начальником? – забросала мама Елену вопросами.
- Как много вопросов, мама! Давай поговорим обо всём этом дома, на нас смотрят, пожалуйста!
- Хорошо, дома, так дома. Но прошу тебя, доченька, будь с ним осторожна. Он очень странный, этот красавец, глаза у него красивые, но не человеческие, и такие дерзкие, как у Сатаны!
- Откуда ты можешь знать, какие глаза у Сатаны?... У него… хотя, - Елена посмотрела на маму неуверенно, - не волнуйся, мама. Ты же сама говоришь, что я не дура, а только притворяюсь, - пошутила и встревоженными глазами прикипела к её лицу, - лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Ты… такая бледная и синяки под глазами жуткие! Что ты от меня скрываешь, мама?
- Да ничего, просто устала! Ты же видишь, что за работа, сколько людей! Вот не возьму на эти выходные работу на дом и хорошенько высплюсь, а как отосплюсь, почувствую себя счастливой и здоровой, - измученно улыбнулась, - держи сумку!
Она поставила хозяйственную сумку у ног дочери. У Елены вдруг резко кольнуло сердце. «Обманывает меня, а сама, наверное, очень больна!» - ужаснулась в мыслях.
К ним подошла мамина подруга, Татьяна Ивановна.
- Вы только посмотрите на неё! Сколько можно? Прекращай! – артистично остолбенела Татьяна Ивановна и погрозила Елене пальчиком.
- Что прекращай? – улыбнулась Елена и приготовилась к неожиданности: Татьяна Ивановна имела славу остроумной шутницы с молниеносной реакцией.
- Хорошеть прекращай! – строго распорядилась. – Моя Танька где-то тебя узрела, прибежала домой в нервном припадке и выдавила себе на рожу весь мой женьшеневый крем! Послал Бог дурёху!
Наталья Елисеевна даже слегка порозовела от гордости за дочь и кротко улыбнулась.
- Ну что, девочка? Хватай сумку, ноги на плечи и погнали! Мужчина шикарный, приласкает тебя за пятнадцать минут, очень, очень занят! Только вот, бледновата ты, куколка моя! Давай подрумяню щёчки, - ласково проворковала Татьяна Ивановна подруге.
- В гробу меня нарумянишь, Таня! – мило, в тон ей, ответила Наталья Елисеевна, ища сумочку.
Сомнительное предложение Татьяны Ивановны, а главное, чёрный материнский юмор Елене крайне не понравились.
- Татьяна Ивановна, имею я право знать, к какому, извините, шикарному негодяю Вы тащите мою маму? – прорвало Елену.
- Ого! – откликнулась та с уважением. – Наташа, а помнишь, как Ленка в день своёго пятилетия вместо того, чтобы задуть свечечки на своём пирожке, всадила в него кулачок?... Люблю я в ней эту черту!
- Хватит, Таня! – остановила её мама. – Леночка, видишь ли, я таки не совсем здорова, но ничего серьёзного, не беспокойся. Сейчас мы идём к очень сильному врачу. От его заключения будет зависеть моё дальнейшее лечение. Уверена, всё будет хорошо, до вечера! – и мама бодро улыбнулась.
Они пошли. Тем временем из кабинета начальника важно вышел Фобос. Чудесным образом уменьшившись ростом, сияя лысиной и подхалимистыми улыбками, его сопровождал сам Иван Петрович. Они приостановились возле Елены, Фобос подхватил её хозяйственную сумку.
- Очень приятно было с Вами познакомиться, Фёдор Иванович, - любезно улыбнулся начальник Фобосу и подал ему руку.
Но Фобос не заметил протянутой для рукопожатия руки, лишь брезгливо ухмыльнулся и повернулся к Елене, чтобы идти. От неловкости она покраснела, а начальник оцепенел.
- Да, кстати, чуть не забыл! – вдруг спохватился Фобос, покосившись на Ивана Петровича насмешливыми глазами. – Хочу Вас поздравить! Ваша тёща только что тихо скончалась в своёй постели, но срочно вызовите пожарную, в её руке тлеет папироса и уже загорелась простыня…
Ужас охватил Ивана Петровича, он глотнул воздух и вытаращил на Фобоса изумлённые глаза. Подчинённые, напряженно жуя бутерброды, сосредоточенно прислушивались к странному разговору.
- Иван Петрович, делайте, как он сказал. Он – экстрасенс, никогда не ошибается, - посоветовала Елена ошеломлённому начальнику, - до свидания!
- Почему ты не пожал его руку? Так неудобно… - укоризненно прошептала Елена Фобосу, идя к двери.
- Ещё как неудобно! – согласился он, радостно улыбаясь – он был в отличном настроении. – Жутко неудобно рукой пожимать конечность насекомого! Ты хоть раз обменивалась рукопожатием с муравьём?
- Нет, не приходило даже в голову! – и искренне засмеялась.
Они вышли к людям.
- У кого списки? – громко спросил Фобос.
- У мене, синку. Я тут за старшого. Отут написані люди, шо вже три дні в цій клятій очіріді і більше! – и усатый дедок передал ему лист бумаги.
- Сорок семь человек, каждому по двести долларов… - Фобос отсчитал деньги, - Иван Петрович, Вы – ветеран войны…
- Откуда, синку, ти знаєш, хто я в біса такий? – удивлённо улыбнулся старик.
- О Вас писала вражеская пресса. Вы же собирались повторить героизм Матросова?
- От контра! Я ж токо збирався померти за Родіну, за Сталіна, бо був молодий дурак, а вони довєдалися!
- Почему передумали? – поинтересовался Фобос.
- Рішив, шо жити луче!
Толпа весело расхохоталась.
- В очіріді страдаю за сина, хай йому грець! Зайнятий – ходити сюди його хазяйни не пускають, а троє пацанів!
- Хорошо, даю Вам, Иван Петрович, почётное задание: всем, кто в списках, раздать по двести долларов! Только тем, кто в списках! – велел Фобос старшему, отдал ему деньги и прикрикнул на очередь: - И чтобы никаких безобразий!
Люди затаили дыхание.
- Синку, а от кого ця помочь? Від комуністів, чи, як же їх у біса… демократів, ну, тих, хто за те, як його… ? О! За добробут та розквіт України? – с надеждой спросил дедок.
- Нет, эта помощь от Сатаны! – властно бросил Фобос, и они с Еленой вышли.
- Не думала, что рыцари Ужаса занимаются благотворительностью, - весело заметила она – его выходка приятно её удивила.
- Это что! Так, мелочь, чтобы немного тебя развлечь… наша настоящая бля… прости, бла-го-творитель-ность начинается в Аду: освобождаем Вселенную от подонков! Мы – санитары Мира!