***
О, какое это было бы наслаждение нежно, но просто нежнейше прикасаться губами к каждой канапушке-золотинке, которые усеивают его лицо. Долго, долго, не переставая, целовать каждое пятнышко, каждую точечку, каждый намёк на канапушечку, и при этом просто млеть от восторга, от желания не останавливаться и медленно и сладко покрывать его лицо поцелуями. А он при этом будет легонько поглаживать меня по спине, начиная от волос, которые он перебирал бы длинными и очень изящными пальцами. Потом, продолжая сладострастный путь, пересчитывал бы звенья моего позвоночника, и вдруг как-то нерешительно остановился бы на крестце, массируя и разминая его пальчиками, будто испрашивая разрешение продолжать путешествие по моему телу дальше, ещё дальше, к мучительно горячему источнику наслаждения.
А ведь разрешение уже давно было дано, о, мучитель мой, зачем же останавливаться?
Но он ждёт, чего-то ждёт? Будто даёт мне возможность прочесть его мысли, угадать его желания. Но я не стану читать его мысли. Я подчинюсь своим желаниям. И буду права. Потому что сейчас, в эту секунду, в это мгновение у нас одно, безраздельное желание – вкусить любовь и утолить давнишнюю, долго тлеющую в нас жажду обладать друг другом…
А канапушечки всё не кончаются. О, блаженство, мне хватит пересчитывать их губами на его милом лице на всю эту, такую долгожданную ночь.