Поцелуй Синильги, часть 1

                -1-
«Неладно что-то устроено на этой земле…»
          Дж. Олдридж «Последний дюйм»



                Предисловие

  Когда, еще будучи ребенком, я прочитал «Героя нашего времени» М.Ю. Лермон-това, то подумал: «Какой же Печорин- герой?!»  В общем-то никаких подвигов он не совершил ; ну, разве, что Бэлу украл, а уж то, что Грушницкого на дуэли убил, так это- не подвиг…
  Недавно, стоя у могилы лучшего друга и глядя на цветы под крестом, я вспоми-нал… Он был личностью незаурядной: отлично учился, по-ударному работал, играл на гитаре, хорошо пел; был спортивен, строен, подтянут, симпатичен, да, пожалуй, просто- красив. Он нравился многим девушкам и женщинам и знал это… Все, за что бы он ни брался, ему удавалось…
  Но время было такое, что ему периодически надоедало учиться, он начинал ра-ботать кое-как, годами не брал в руки гитару и не пел, перестал заниматься спор-том, женщины его только раздражали…
  Во время развитого социализма мы частенько выпивали, иногда-даже без пово-да. Иногда выпивали много, очень много… Не помогало… Одолевала хандра, тоска по настоящему делу, мы надеялись, что впереди нас еще что-то ждет…
  Неожиданно начались демократические перемены, впрочем не совсем неожи-данно. Мы следили за бунтарем Ельциным, пытались хоть чем-то ему помочь… И помогли…
  …Друг первым перестал ждать и надеяться, махнул на все рукой, наступила апа-тия. Когда плохо в стране, то, как правило, плохо и в семье. Проблемы с работой-во всем виноват кормилец… В конце концов, дав детям образование, друг ушел из семьи. Даже общение с боготворимой дочерью стало в тягость… И вот не вы-держало сердце…
  Над могильным холмиком я вдруг подумал: вот здесь лежит герой нашего време-ни… Мы обладали огромным потенциалом, но нам перекрывали кислород- вот и остались мы беззвестными героями. Памяти моего друга посвящаю я эту книгу. Памяти других безвременно ушедших героев, которые вовсе и не были героями…
……………………………………………………………………………………………………...
  Еще я посвящаю эту книгу памяти Синильги.
……………………………………………………………………………………………………...
  Образ главного героя вобрал в себя судьбы нескольких человек. В книге, пожа-луй, нет ни одного вымышленного события, но они не всегда происходили с людь-ми, о которых я конкретно здесь вспоминаю. Имена и фамилии изменены.



                -2-


  Р.S. Название книги определилось сразу. Но потом я подумал: хорошо бы, чтобы в нем фигурировала не только Синильга. Стал перебирать: «Ушедшие за гори-зонт», «Неизбежность», «Апокалипсис революции». Потом появилось- «По- коление побежденных». Но я подумал: «А, кто собственно нас победил?» Учи-лись, работали, ходили в походы, занимались спортом; участвовали в кровавых конфликтах, создавали семьи, растили детей… Богачами не стали, не воровали, не предавали; выпивали и даже много, но я думаю, что оказались сильнее этого продукта цивилизации (даже не смотря на плохой финал). Я долго вспоминал,- но кажется среди моих друзей, родственников, хороших знакомых не было любителей наркотиков. Все мы были героями своего времени… И я не мог не рассказать об этом…
  И не только об этом… Кажется в 1993 г., в самый разгар инфляции, я смотрел по телевизору интервью с Егором Гайдаром. У него спросили, какую он получает зарплату по основному месту работы? Не моргнув глазом Гайдар ответил, что- не знает, а просто ему приносят пакет с деньгами и он, не пересчитывая несет их домой… Знал, что в любом случае получит исчерпывающую сумму, пусть из других источников. А как живут те, кто считает последние рубли и копейки- не интересовался. Молодые реформаторы решили: «Пусть выживет сильнейший». Но никто не хотел умирать…
  Вспомнил я и Чубайса, как будто бы смущенно улыбающегося по-поводу полученного высочайшего гонарара за ненаписанную книгу…
  Вспомнил я и Гавриила Попова, похожего на бегемота из мультфильма «Самый большой друг». Когда на телевидении ему задали вопрос: «Долго ли еще чиновни-ки, регистрирующие частные предприятия, будут брать за это взятки?»,- то один из главных наших демократов, не моргнув глазом, с мультфильмовской  гиппопо-тамьей непосредственностью изрек: «Так во всем цивилизованном мире чиновники берут 15% от сделки…» Вот тебе- раз… И это государственные-то служащие!!! Нужна ли нам такая цивилизация!?
  Да, отдемократизировались демократы, отприватизировались, сделали все, чтобы оттолкнуть от себя народ. А ведь в августе 1991 г. мы вышли на защиту Бе-лого дома…
  С того августа я потерял много друзей, родственников, хороших знакомых. С по-разительным единодушием они умирали молодыми. Но мы, тем не менее, оста-лись поколением непобежденных и героями своего времени…


                -3-

                Вступление

«Револьвер или меч- смерть всегда одинакова…»
            Слова самурая из к/ф «Красное солнце»

  Жаркий выдался июнь в этом году. Рано утро старичок-пенсионер выгуливал своего песика в Царицынском лесопарке. Было еще довольно свежо, и животинка носилась сломя голову от одного дерева к другому, совершая свои собачьи дела, а старичок рассеянно насвистывал что-то из Окуджавы: вчера по радио сообщили о смерти поэта. Вдруг беспечный песик жалобно заскулил. Старичок подошел ближе и увидел, что на земле, привалившись спиной к дереву сидит человек, и че-ловек этот, по- видимому, мертв. Глаза его были широко раскрыты.
  Старичок на всякий случай пощупал шею сидящего, потом закрыл ему глаза и засеменил в сторону дороги. Там ему повезло: почти сразу же показался милицейский газик. Старичок проголосовал. Помятый старлей мрачно направился к месту происшествия. Он осмотрел тело, тоже пощупал его, а потом взялся за рацию. Прошло еще некоторое время и подъехала машина с санитарами.  Тело взяли за руки, за ноги и швырнули на носилки, раздался отвратительный стук…
                Глава 1                -4-

«Лорд Винтер любил волочиться за женщинами,
но в серьезные интриги не вступал…»
                А. Дюма «Три мушкетера»

  В тот день Игорь Борисович Федоров, тридцатидвухлетний ведущий инженер обычного московского НИИ первой категории, сидел по- обыкновению за осцилло-графом. Процесс исследовательский шел вяло, кривые на экране новизной не блистали; впрочем Игорь продолжал эксперимент, внося какие-то изменения и дополнения, при этом выражение его лица выказывало скуку и разочарование. Он размышлял о том, что тянет тему всего отдела, и, как обычно- в срок- закончит ее, но лавры за это получат другие… Игорь не успел во-время вступить в КПСС и те-перь его инженерно-производственный рост был ограничен ставкой ведущего инженера с окладом 190 р. Кстати Игорь не достиг даже 190, начальство всегда приберегало максимальные ставки на случай бунта на корабле и чьего-то жела-ния уволиться.
  Игорь с тоской думал, что если бы он успел в армии вступить в партию, то сейчас
заткнул бы за пояс всех этих чинодралов, бездарей и карьеристов; но пока ему приходилось отдуваться за них (правда не очень-то и- отдуваться) и терпеть пок-ровительственное похлопывание по плечу… Шел размеренно 1981 г. Давно уже отгремела медными фанфарами московская Олимпиада, ходили слухи о болезни дорогого Леонида Ильича, продолжала разгораться война в Афганистане, а в НИИ был обычный, но не смертельный застой, квартальные премии платили малень-кие, но все-таки платили; перспектива поступления Игоря в аспирантуру ушла в небытие (ах, партия, ты, партия!), и он особого рвения на службе не проявлял, хо-тя по-прежнему числился в передовиках.
  Впрочем за соседними столами многие сотрудники занимались неизвестно,чем: кто-то даже незаметно умудрялся расгадывать кроссворды, кто-то обсуждал пред-стоящую пьянку- неизвестно по какому поводу; при этом план работы каким-то об-разом выполнялся…
  И вот в такой момент открылась дверь лаборатории и вошел начальник отдела с какой-то незнакомой молодой женщиной. Все сразу оживились и убрали со столов посторонние вещи. Начальник улыбаясь сообщил, что он привел новую сотрудни-цу; Елена Павловна- инженер-конструктор, пришла из смежной организации и те-перь будет работать у них в лаборатории.
  -Ведь нам нужен конструктор?- Задал неожиданно начальник риторический воп-рос.
  -Зачем?- Подумал Игорь.- Каждый может вычертить эскиз своей схемы; и, опять же,- откуда взялась штатная единица? С первого взгляда Елена Павловна ему не понравилась, но, естесственно, вслух он ничего не сказал.
  -Вот ваше место, Леночка.- Сказал начальник и, игриво приобняв новенькую за талию, слегка продвинул ее к единственному кульману.
  -Они давно знакомы.- Подумал Игорь и первый раз внимательно взглянул на женщину. И, после недолгого созерцания, пришел к выводу, что она оказывается весьма хороша собой. Черты лица были правильные, утонченные, но, как ни странно, в них проскальзывало что-то вульгарное. Возможно вульгарность прида-вали несколько узкие, восточного типа глаза, иссиня черные волосы, тонкие ни-точки бровей. Игорь подумал, что женщины востока совсем не обязаны быть вуль-гарнее славянок; но сочетание восточных и славянских черт, вкупе с моднейшими, вызывающе-западными, шмотками, дали весьма ярко- темпераментный резуль-тат. Ко всему прочему, не смотря на невеликий рост, Елена была чрезвычайно стройна, а сквозь кажущуюся худобу проглядовали соблазнительные формы.
                -5-

  Игорь, у которого семейная жизнь дала уже давно ощутимую трещину, подумал невольно, что такой дамочкой можно бы заняться… Правда, ему все-таки нрави-лись больше чисто славянские натуры.
  И тут Игорь заметил, что Елена внимательно и немного настороженно, своими чернющими глазищами незаметно рассматривает окружающих. Вот она взглянула на Игоря и немного задержала на нем свой взор, ему даже показалось, что губы ее слегка тронула улыбка. Но потом взгляд Лены скользнул дальше и в конце концов остановился на молодом, как и она, двадцатишестилетнем Пете Дудко. Петя был высок, строен, красив. И Игорь с досадой заметил, что она открыто улы-бается и продолжает смотреть на Петю. Потом она все-таки потупила прекрасные очи, громко сказала всем : «Здравствуйте»- и села на свое место.
  Через несколько дней Елена была, если так можно выразиться,-своя в доску «рубаха-парень (девка)». Со всеми рядовыми сотрудниками была на «ты», к куль-ману почти не подходила. По отдельным ее репликам Игорь понял, что с мужем у нее давно проблемы, но она обожает своего маленького сына. И вообще-то Ленка никогда не против выпить в компании- снять «накопившийся стресс».
  Игорь мучительно вспоминал, кого она ему напоминает? И однажды наконец вспомнил: в середине 60-х годов вышел многосерийный телевизионный фильм «Угрюм- река» по роману Шишкова. Фильм был интересный, вечерами телезрите-ли дружно приникали к экранам. Бурно вершил свои дела красавец- богатырь Прохор Громов, в талантливом исполнении Георгия Епифанцева. По фильму ему в тайге несколько раз попадалась узкоглазая колдунья Синильга. Так вот, Елена была похожа на ту самую Синильгу. Только у колдуньи лицо было неподвижное, словно бы высеченное из камня, а у Елены, наоборот, чрезвычайно живое, и эмо-ции играли на нем вовсю. И она была, конечно, красивее экранной Синильги.
  Неожиданно даже для самого себя Игорь стал называть Елену Павловну, за глаза,- Синильгой…
  А Петя Дудко был женат, хотя детей в семье еще не было- его жена устраивала свою музыкальную карьеру. Петя был сыном состоятельных родителей, недавно они купили ему «Жигули». Пришел он в лабораторию молодым специалистом, сразу после окончания ВУЗа. В то время Игорь был непререкаемым авторитетом: он не только отличный исполнительный специалист, но и хороший спортсмен: еще в институте стал кандидатом в мастера по самбо. Закончив выступления на ковре, он частенько «качался», не позволяя расплываться фигуре. Еще с детских лет за-нимался борьбой на руках- армрестлингом, и здесь ему почти не было равных. В помещении лаборатории была двухпудовая гиря, и Игорь почти каждый день «тя-гал» ее.
  Но вот появился Петя и в первый же день подошел к двухпудовке, легко взял ее на плечо и выжал раз пятнадцать. У Игоря неприятно засосало под ложечкой, он понял, что Петя сильнее,- обычно Игорь жал гирю раз 10-12. Он стал усиленно «качаться», но Петюня видимо заметил его рвение и тоже «прибавил обороты». В итоге он, хоть и не на много, но опережал Игоря Борисовича. Как-то, когда они ос-тались в комнате одни, Игорь предложил потягаться на руках. Но, увы, после про-должительной упорной схватки выяснилось, что Петя все-таки сильнее. Игорь тя-жело переживал поражение.
  Единственное, в чем он опережал Петручио, так это в науке и технике. Тем не менее, через три года Петю неожиданно приняли в заочную аспирантуру, куда Игорю путь уже был перекрыт. Справедливости ради надо сказать, что Петя был мужик неплохой, не задавался, а в Игоре признавал старшего товарища.

                -6-

  Многие женщины и девушки «сохли» по Пете Дудко, но он держал их на дистан-ции. Надо сказать, Игорь тоже подвергался женским атакам, ведь на десять дев-ченок… К тому же кто-то пустил слух, что у него разлад в семье. Впрочем служеб-ные романы- дело вполне обыденное, Игорь подозревал, что и его собственная жена поглядывает на посторонних мужчин, которые часто кажутся умнее и значи-тельнее своего бесталанного мужа.
  Вскоре после появления Синильги прошел слух, что морально устойчивый Петя выбросил белый флаг и у него с Еленой завязался роман. К вящей досаде Игоря Борисовича. Тот чувствовал, что Синильга кажется стала ему небезразлична. «Почему?»- Часто спрашивал он себя… Ленка была совершенно не похожа на других женщин; она не вписывалась ни в какие стандарты не только своим поведением, но и своей внешностью. Сплошная экзотика, хотя- в итоге- может быть это был всего-то миленький пустячок…
  Игорь старался не верить слухам об Елене и Петьке, но однажды столкнулся с ними на улице, далеко от работы. Они быстро шли, Синильга держала Петю под руку. Взгляды мужчин встретились и, наверное, в глазах Дудко была заметна рас-терянность. Он наклонился к Лене и сказал: «Игорь». Та недовольно подняла го-лову и потащила и Петю в сторону. Парочка была заметно навеселе, Игорь понял, что Петя желал бы сохранить реноме, а Синильге на все наплевать.
  Игорь Борисович был сильно разочарован: он боялся даже сам себе признаться, что Синильга ему уже не на шутку нравится. А слухи шли и скоро о романе Пети и Лены судачили, кажется, все. Дудко был хмур и серьезен, а Елена вся светилась счастьем. Игорь же решил, что надо наступить на горло собственной песне и уси-лием воли выбросить ветренную Синильгу из головы (или из сердца?), впрочем она все-таки занимала там еще пока немного места. Но когда он видел ее с Пе-тей, ему становилось неприятно.
  Другие заботы одолевали Игоря: дома жена терзала его тем, что он не думает о карьере и получает всего-то несчастные 170 р., с мизерной квартальной премией. Игорь по натуре был трудоголиком, вкалывал, как правило за троих, даже если и не очень хотелось это делать. Но беспартийность мешала карьерному росту. Он вспомнил , как еще в 1974 г. подавал уже заявление о приеме в ряды КПСС, но парторг тогда долго мялся и в конце-концов сказал, что заявление он может при-нять, но ходу ему не даст, так как была директива ЦК КПСС: беспрепятственно принимать в партию только рабочих, некоторое послабление делалось только женщинам- служащим. Из среды интеллигенции в партию удавалось прорваться только очень веселым и находчивым- тем, кто имел хорошие связи. Беспартийно-му занять руководящую должность было практически невозможно. Игорь много лет занимался комсомольской и профсоюзной работой, но карьерному росту это не помогло. В определенный момент ему все надоело, он махнул на все рукой; но в очередной раз активизировалась жена и Игорь применил испытанный прием: на-шел более или менее подходящую работу и подал заявление об увольнении.
  Начальство всполошилось, начались уговоры, но Игорь держался стойко. Нача-льство было вынуждено установить ему срочно максимальный оклад- 190 рублей. Игорь забрал заявление и несколько успокоился и, главное, успокоилась времен-но жена.
  Повышение зарплаты придало ему новые силы, он опять стал «пахать» по-удар-ному. А Елена временно была направлена на место ушедшей в декретный отпуск секретарши и, кажется была этим вполне удовлетворена, так как по службе умела видимо только печатать на машинке и разносить документы по всему институту.               
               
                -7-
                Что касается Пети Дудко, то он вроде бы вскоре прервал отношения с Еленой (та, по слухам, требовала, чтобы он разводился с женой и предлагала создать новую               
 семью). Петр ударился в науку- с его связями, вернее со связями его родителей, вполне можно было защитить кандидатскую диссертацию.
  А 1981 г. заканчивался. Поступило предложение весело встретить новый год, т.е.
закатить собантуйчик (подобные мероприятия проводились достаточно часто- по любому поводу и без поводов). Собрались на квартире одной из сотрудниц, жив-шей недалеко от работы. Всего было человек десять, среди них- Игорь и Синиль-га. Петя не пошел, сославшись на занятость.
  Выпили за прошедший год, потом- за наступающий. Потом- просто так. Следую-щий тост был за прибавку к жалованью Игоря. Ему пришлось слушать дифирамбы от женщин,- какой он умный и, как хорошо с ним работать. На столе сухого вина не было, пили только водку и портвейн, закуски было, как всегда, мало. В головах у большинства уже шумело. После очередного тоста кто-то предложил целоваться: не в бутылочку играть, а разбиться по парам, кто с кем захочет. Игоря хотела перехватить молодая толстушка Паршина, но ее опередила хозяйка дома-Татьяна. Паршина надула губы и села с сигаретой в самый дальний угол, хотя до этого вообще не курила. Целовались в губы, в засос. Игорь знал Таньку с момента прихода в институт и считал, что у него с ней дружеские отношения. Хозяйка дома была не замужем и однокомнатная квартира принадлежала только ей. Игорь чувс-твовал с удивлением, что та распалилась, не хотела его отпускать и, буквально, «ввинчивалась» в него своей упитанной грудью. Из-за ее головы он пытался рас-смотреть, чем занимается Синильга. У Елены пары не было, она кажется с без-различным видом рассматривала какой-то альбом. Потом подняла свой взгляд на Игоря и, прилипшую к нему Таньку. В этот момент кто-то для интима выключил свет, но Игорь успел заметить, что Лена встала и направилась на кухню.
  Игорь с трудом оторвал от себя разомлевшую Татьяну и, достав из кармана чер-вонец сказал, что это- от него, и пусть она, как хозяйка дома, пошлет кого-нибудь за выпивкой. Та неохотно повиновалась и стала искать гонцов в магазин, попутно собирая еще деньги. Игорь оглядел место боевой дислокации… Кто-то продолжал целоваться, кто-то кружил в медленном танце, один горемыка спал, кому-то ка-жется было уже плохо. Игорь быстро вышел на кухню.
  Елена стояла у окна и курила, а он надеялся подышать свежим воздухом (Игорь не курил). Неожиданно для самого Игорь подошел к ней и обнял за талию. Си-нильга  вдруг уткнулась ему в грудь своей хорошенькой головкой и горько запла-кала.
  -Вот-те, на!- подумал Игорь, своими, уже несколько затуманенными мозгами.- Вроде бы я ей совсем не нравился, откуда же такие слезы и телячьи нежности? Кажется девчонка ведет себя вполне искренне…
  -Все плохо, все плохо,- всхлипывала Синильга,- так и не будет мне счастья. Я ведь тебе нравилась, я это видела. Но мне сказали, что ты слишком положитель-ный и жену никогда не бросишь, вот я и увлеклась Петькой.
  -Почему счастья не будет, разве ты развелась!?- Не нашел ничего умнее сказать Игорь.
  Последовал взрыв эмоций, из которых он понял, что муж Елены- сволочь, Петя- слюнтяй, а у нее – самой- счастливой семьи уже не будет. Игорь никак не мог по-нять, каким образом Синильга так искусно скрывала свои горести на работе и по-чему она вдруг открылась ему? Неужели он ей все-таки нравится? Не похоже, что она притворяется, ведь она тоже много выпила, а что у пьяного на языке…

                -8-

  Голова уже плохо соображала и Игорь неожиданно для себя сказал: «Леночка, давай поцелуемся». Синильга слегка отстранилась от него и недоверчиво спросила: «Тебе охота целоваться с такой дурой, как я? Ведь ты такой хороший, а я…»- и она опять заплакала. Игорю уже надоели разговоры, он притянул Елену к себе и попытался поймать своими губами ее губы. Она сопротивлялась, пыталась, но не сильно, отстраниться. Наконец их губы слились в длительном поцелуе. Игорь потянул Синильгу в сторону ванной и вдруг увидел, стоящую в дверях Таньку с широко раскрытыми злыми глазами. Она резко развернулась и бросилась в комнату. А Игорю было уже все равно, он продолжал продвигать Лену в сторону ванной комнаты, на ходу расстегивая ей кофточку.
  Но тут пришел посыльный из магазина. Раздались радостные голоса, зазвенела стеклом посуда. Елена вывернулась из рук Игоря: «Потом, пойдем сначала выпь-ем». Они пошли в комнату и выпивон продолжился. Но Игорю было обидно, что Синильга предпочла выпивку интимным отношениям. Выпили опять основательно и Игорь дальнейшее уже осознавал плохо. Опять принялись целоваться и Татьяна в него снова вцепилась. В какой-то момент он с ней вдруг оказался в ванной ком-нате и с тоской вспомнил, что хотел сюда затащить Синильгу. Он снял с Таньки юбку, но тут она пьяно спросила: «А, женишься?» Он сразу стал трезветь и ска-зал, что лучше пока допить, а потом- все остальное. Танька была кажется на грани истерики, а игорь быстренько выскочил в комнату. Выпили… Как уходили, он не помнил, не знал, когда ушла Елена. Кажется Татьяна пыталась оставить его у себя, а толстушка Паршина призывно смотрела в глаза. В метро его не пустили, ехал он на наземном транспорте. Жена встретила руганью, она не хотела слу-шать, что он отмечал Новый год, а заодно и повышение. Игорь разделся, лег и сразу заснул…
  …Впоследствии это время назвали «застоем». Наверное это был застой не толь-ко в народном хозяйстве, в политике- внешней и внутренней, но и в человеческих отношениях. О коммунизме говорить было уже как-то неудобно, впрочем делали намеки о его неизбежном пришествии; вещали о развитом социализме, хотя мно-гие понимали, что впереди возможна катастрофа. Но большинству еще казалось, что-  обойдется, как всегда, что придут счастье, успех, изобилие… И когда тесным коллективом отмечали какое- нибудь очередное событие, то верилось- большая жизнь еще впереди и не будет слез, страданий, ранних смертей…
 
 
                Глава 2                -9-
 Детство, отрочество, юность.
                Л.Н.Толстой

  Игорь родился в 1949 г.  Долгожданный и поздний ребенок был единственным в семье, отношение к нему родителей было трепетным. К сожалению  мальчик в детстве много болел, поэтому частенько сидел дома.
  Отец собрал после войны большую библиотеку и сначала родители читали книги сыну, а лет с шести он за чтение принялся сам. Первая любимая книжка Игоря это, конечно,-«Что я видел» Бориса Житкова. Потом «Детство Никиты» Алексея Николаевича Толстого- удивительная повесть, за которую автору можно простить любые пригрешения, если они были. Конечно, многократно перечитывались заме-чательные приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна. Настала очередь Дю-ма, Жюля Верна, Чехова… Фантастику Игорь не любил, за исключением произве-дений того же А.Н.Толстого; призыв Аэлиты: «Где ты, где ты, Сын Неба?» звучал в душе Игоря всю жизнь. Пришла пора и Джека Лондона. Спустя пару лет Игорь с улыбкой вспоминал, как он расхваливал друзьям «Серца трех» и «Маленькую хо-зяйку большого дома» и признавался, что не осилил «Мартина Идена». Все-таки в конце концов прочитал и этот роман, ставший его любимым произведением нав-сегда. Сильный и уверенный Мартин стал для Игоря образцом на всю жизнь. Каж-дый раз, перечитывая роман, он не принимал трагическую смерть Идена, ему ка-залось, что он должен опомниться и выплыть… Любил Игорь и рассказы Джека Лондона, его Ситку Чарли, Смока Белью и других героев.
  Отец заботился, чтобы сын не только читал, но и другими путями повышал свой культурный уровень. Покупал ему билеты в театр, билеты в кино-на интересные фильмы. Игорь в детстве видел много театральных спектаклей. В полный восторг он пришел, посмотрев во МХАТе «Мертвые души». Какие великие артисты там иг-рали: Грибов-Собакевич, Борис Ливанов-Ноздрев, Белокуров-Чичиков! А еще-Ян-шин, Станицын, Прудкин… Как Собакевич торговался за «фу-фу», как вытирал пе-ро, плохо пишущее, о волосы! Как буйствовал Ноздрев, как надел треуголку и стал похож на Наполеона! А однажды отец достал билеты на оперу «Евгений Онегин» в Большой театр. Магия Сергея Яковлевича Лемешева была настолько велика, что, когда Ленский упал, сраженный пулей, у Игоря начисто пропал интерес ко второй половине спектакля…
  Все это воспитывало романтический и сильный характер. Но хорошо, когда силь-
ный характер опирается еще и на физическую силу. Игорь же лет до двенадцати был весьма хил. Потом понял, что здоровье и сила сами собой не придут и взялся сам поправлять свое физическое состояние. Надо сказать, что пожилые уже роди-тели Игоря (он родился, когда отцу было уже пятьдесят лет, а маме-сорок) не раз-решали сыну большие физические нагрузки, чтобы, не дай Бог, тот не надорвался и не заболел. Поэтому Игорь стал поднимать тайком, имеющиеся дома тяжести в виде утюгов и т.д., делал приседания, отжимался от пола, качал пресс… Неожи-данно эти физические изыски стали давать весьма быстрые плоды: Игорь в три-надцать лет стал по силе первым в классе, к тому же он быстро вырос.
  Вообще-то из всех видов спорта Игорь больше всего любил футбол, а вратарь Лев Яшин стал его кумиром. Однажды, когда Игорь уже окреп, он сказал отцу, что хочет записаться в футбольную секцию. Отец подозрительно на него посмотрел и изрек неприложную истину: «У отца было три сына, двое умных, а третий-футбо-лист. Занимайся лучше шахматами.» Между делом Игорь, и правда, выполнил норму второго разряда по шахматам.


                -10-

  Но его влекла непреодолимо физическая мощь и, поняв, что в шахматах далеко не продвинется,- а Игорь был весьма честолюбив-он раздумывал над тем, как бы тайно от родителей все-таки заниматься каким-либо силовым видом спорта. В конце концов он придумал. Сначала начал ходить на лечебную физкультуру в по-ликлинику- у него было плоскостопие. Позанимавшись немного и видя, что роди-тели уже привыкли к его физкультурным отлучкам из дома, Игорь стал выбирать в какую секцию записаться. Недалеко находился Московский Энергетический инсти-тут и он быстренько записался в секцию самбо. Ее возглавлял Анатолий Аркадье-вич Харлампиев- один из основателей этого вида борьбы. Правда сам Харлампи-ев тренировки с детьми не проводил, но иногда приходил посмотреть, как его ученики готовят будущих чемпионов. С лечебной физкультурой было покончено.   
  Сначала на занятиях было тяжело, тело Игоря покрывали многочисленные синя-ки. Потом он стал привыкать, пришли в конце концов первые успехи. Через неско-лько месяцев его похвалил сам Харлампиев. Неожиданно с борьбой пришлось временно покончить: однажды Игорю на тренировке поставили нечаянно синяки под оба глаза (партнер попал коленом в переносицу). Дома был скандал- приш-лось рассказать родителям, что это за лечебная физкультура. Мама плакала и го-ворила, что хулиганы и бандиты могли сынка убить, а отец кричал, что разгонит эту секцию, и не хотел слушать, что самбо- народная борьба и она пустила корни по всей стране и даже за рубежом. Успокоились родители только после того, как Игорь многократно клятвенно уверил, что на тренировки он больше не пойдет.
  В школе несколько дней смеялись над синяками горе-самбиста, но потом все успокоилось…
  Учился Игорь отлично в первых классах, потом стал твердым хорошистом. Еще классе в пятом сдружился с Валерой Антоновым, потом к ним примкнул и Юра Нилов. Валера тоже отличался хорошими успехами в учебе, кроме того учился в музыкальной школе, а также впоследствии (с согласия родителей) занимался бок-сом. Юра Нилов учился средне, спортом не увлекался- он был технарь, любил паять схемы, что-то свинчивал, скручивал, мастерил. Можно сказать, что был он и
несколько хулиганист, периодически что-то взрывал, проводил химические опыты, в общем пугал людей.
  На девочек, конечно, внимание обращали, но Валера смотрел на них свысока, Игорь побаивался (он был довольно стеснительный), а Юрка хоть на них и посма-тривал, но порох его интересовал больше.
  В то время в кинематографе дебютировало несколько очаровательных, совсем юных девушек. Всех сразила обаятельнейшая Настенька Вертинская, потрясенные ребята распевали на переменках в пол-голоса: «Эй, моряк, ты слиш-ком долго плавал!» (из к/ф «Человек-амфибия»). Такие экзотические красавицы рождаются, наверное, раз в сто лет. Приблизительно тогда же дебютировала и юная, тоненькая кавалерист-девица- Лариса Голубкина. Она жила недалеко от школы, где учились три друга и кое-кто из их одноклассников ходил к ее дому, подкараулить курносенькую девчонку, но она быстро стала взрослой и мальчишки приходили огорченные, не выдержав конкуренции со взрослыми ухажерами.
  Когда уже подходила к концу учеба в школе, вышел отличный фильм (немного, правда, скомканный в конце)- «Иду на грозу». Фильм, пожалуй, получился даже интереснее первоисточника- романа Даниила Гранина, и после него трое друзей, которые уже стали неразлучными, решили поступать в МЭИ и двигать науку вперед. Так вот, в этом фильме снялась красивая, непохожая на других, Виктория Лепко и тогда Игорь подумал, что именно такой должна быть женщина- научный работник.
                -11-

  Вообще-то Игорю нравились и другие актрисы. Совсем юным после фильмов «Волга-Волга» и «Цирк» он думал, что не может быть никого красивее Любови Ор-ловой. А посмотрев «Садко», он был совершенно потрясен Волховой- Нинель Мышковой. Ну и глаза! Валентина Серова сначала мальчику не понравилась, но уже взрослым он понял, что она- сама женственность.
  А в фильме «Северная повесть» он увидел прекрасную прибалтийскую актрису Еву Мурниеце. Удивительное создание… Лет через двенадцать, когда Игорю бы-ло уже лет двадцать пять,  в фильме «Последнее дело комиссара Берлаха» он заметил знакомое лицо. Роль была маленькая, может быть создатели фильма ре-шили напомнить, что есть такая актриса. Ева по-прежнему была прекрасной, хотя и заметно изменилась…
  Всего один раз Игорь видел фильм «Иванна», но актрису Инну Бордученко запо-мнил. Увы, вскоре она трагически погибла…
  Так что одноклассницы особо не нравились, хотя на кого-то можно было и пос-мотреть. За Валерой ухлестывала маленькая, кругленькая симпатичная хохотуш-ка Нинка Мещерская, но он поглядывал на нее свысока- в прямом и переносном смысле. Игорю родители давно объяснили, что первым делом- самолеты. А у Юры голова была забита очередной технической идеей.
  Однажды Игорь с Валерой и две одноклассницы делали текущую стенгазету дома у Нинки Мещерской. Это занятие быстро наскучило, Валера подошел к пиа-нино, стал играть и запел совсем незнакомую Игорю песню: «Вы, слышите, грохочут сапоги…» Сначала Игорь особенно не вслушивался, но постепенно песня его захватила. А Нинка- та вообще сидела раскрыв рот и пожирала Валеру глазами. Валера спел про надежды  маленький оркестрик,  о Леньке Королеве (эту песню Игорь уже слышал раньше), о комсомольской богине… Стало ясно, что Ва-лера забрался на самый высокий пьедестал.
  Когда пошли по домам, Игорь спросил у Валеры, что он пел и тот назвал фами-лию- Окуджава. Фамилия была знакома. Несколько месяцев назад приезжал к от-цу из Сибири бывший армейский друг- Владимир Кашин. В войну вместе служили в инженерных войсках. Отцу тогда было за сорок, были проблемы с сердцем, му-чили боли в желудке, как потом выяснилось- это была язва. Однако интеллигент-ный отец стеснялся обращаться в медсанбат, считая, что там работы и без него хватает. В 1943 г. однажды его свалил сильнейший приступ боли, он потерял сознание. Богатырь Володя Кашин взял невысокого худого товарищи на руки и от-нес в медсанбат. Как раз освободился хирург и отца сразу же положили на опера-ционный стол. Операция прошла успешно, прободение желудка ликвидировали. После поправки отца комиссовали, так как оставались еще и проблемы  с серд-цем. А с Володей Кашиным они остались друзьями на всю жизнь. Так вот, в оче-редной редкий приезд из далекой Сибири, Владимир Кашин спросил у Игоря (ка-жется это был 1963 г.), не знает ли он, где сейчас с творческими вечерами выступает Булат Окуджава и, что он специально заглянул в Москву, чтобы послу-шать его. Игорь с изумлением смотрел на этого немолодого, с иголочки одетого человека, огромного роста- под 190 см- с большой окладистой бородой, и не мог понять,  как тот мог приехать из далека-далека только для того , чтобы послу- шать какие-то песни.
  Потом Игорь расспрашивал отца об Окуджаве, тот уклончиво  отвечал, что Окуд-жава поэт-бард, но подвергается критике за свои песни, правда он популярен, особенно в кругу бывших фронтовиков. И вообще- это не его ребячье дело инте-ресоваться непонятными песнями.

                -12-

  Через некоторое время в школе был молодежный вечер, собралось человек пятьдесят; крутили магнитофон, кое-кто танцевал. Музыка была только разрешен-ная свыше, было скучновато. Валера спросил у классной руководительницы, нельзя ли поставить запись Окуджавы. Молодая женщина с довольно прогрессив-ными взглядами, она, тем не менее, вскричала: «Нет, ни в коем случае!» Да, Окуд-жава не вписывался в стандартные мерки…
  Слушая песни Окуджавы в исполнении Валеры, Игорь навсегда полюбил их. Ско-ро Валера познакомил Игоря и с творчеством Визбора, Кима, Галича и других бар-дов. Перед самым окончанием школы Валера распевал уже песни Высоцкого. Творчество Владимира Высоцкого для него стало «путеводным» на всю жизнь. Несколько лет очень сильно увлекался Высоцким и Игорь, но впоследствии Окуд-жава все-таки перевесил, а послушав «Атлантов», он полюбил и песни Александра Городницкого.
  …Между тем, стремительно сдавал отец. Он был старше Игоря ровно на пятьдесят лет, они родились в один день. В гражданскую войну пошел доброволь-цем в Красную армию, там же медсестрой служила его старшая сестра. Отец ра-нен не был, но он тяжело переболел малярией, что привело к осложнению на сер-дце.
  Сейчас прежние и нынешние невзгоды сломили характер отца. Семья проживала
относительно недалеко от центра Москвы, но в ветхом двухэтажном деревянном доме без туалета, без горячей воды, с печным отоплением. Естественно не было и ванны. И это- в Москве, в то время, когда космические корабли кружили на своих орбитах, атомные станции вырабатывали колоссальное количество электричест-ва, а ученые обещали вот-вот овладеть ядерным синтезом. Отцу было тяжело ез-дить в баню, выходить на улицу в общий туалет, находящийся в ста метрах от до-ма. Мама была на десять лет моложе и старалась облегчить мужу тяготы сущест-вования. Но он слабел, все время жаловался на жизнь, часто раздражался или, наоборот, мог заплакать по самому ничтожному поводу.
  Однажды отец заговорил о расстреле царской семьи. Он вопрошал, как можно расстрелять детей, среди которых был и тяжелобольной мальчик. Игорь был сна-чала примерным октябренком, потом хорошим пионером и, наконец, ревностным комсомольцем. Он свято верил в дело революции и стал объяснять отцу, что если бы семейство Николая Кровавого освободили белые, то контрреволюция получила бы в свои руки знамя борьбы. Отец безнадежно махнул рукой и отвернулся к стене.
  В следующий раз, говоря о революции и гражданской войне, отец выссказал нес-колько злых замечаний в адрес Ленина. Ильич был для Игоря святым, он считал, что Ленин соответствует образу, созданному в фильмах «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году». Разговор принял резкий оборот. Неожиданно отец сказал, что его средний брат- Иван- служил в белой армии и погиб на Перекопе. Видимо он, некоторое время после разгрома белых, скрывался и даже (телеграф работал) дал телеграмму родителям: «Жив здоров определенного адреса не имею Иван». И- пропал. Отец говорил, что Иван так любил родителей, что эмигрировать не мог, к тому же семья была рабоче-крестьянского происхождения и за границей ему де-лать было нечего. Видимо Ивана в конце концов ареставали и казнили. А был бы жив- обязательно дал любой ценой весточку или даже рискнул вернуться (семья жила в это время в подмосковном Пушкине). У Игоря в голове не укладывалось услышанное… Дальше- больше. Отец рассказал, что после гражданской войны его направили на работу в органы ВЧК в Моршанск, недалеко от Рязани. Там еще служили в ВЧК несколько левых эсеров, хотя большинство было, конечно,  за  бо-
                -13-

льшевиками. Отца приняли в ВКП(б). Однажды начальник ВЧК Моршанска пре-дложил всему составу ВЧК выехать за город на охоту. Отца, как новичка, ни о чем не предупредили. Когда вошли в глубь леса, чекисты- большевики прямо из охо-тничьих ружей расстреляли внезапно чекистов- эсеров (вряд ли в то время те могли официально числиться левыми эсерами, скорее считались просто- сочувст-вующими, ведь они работали в ЧК). Отец от всего увиденного находился в таком трансе, что на следущий день уехал, не оставив никаких следов. Естесственно прервалось и членство в партии. Он снова вступил в партию во время Отечест-венной войны, незадолго до демобилизации.
  Игорь всем услышанным был сражен- он считал себя истинно красным…
  Вскоре отец рассказал еще и о том, как его младший брат Михаил (соответст-венно- дядя Игоря), будучи уже в тридцатые годы врачом, участвовал в ликвида-ции последствий голода на Волге. Собственно последствия ликвидировать было невозможно- от голода умирали сотнями, тысячами. Михаил зафиксировал много случаев каннибализма, вот к чему привела политика Ленина- Сталина. Игорю ка-залось, что он уже вполне взрослый и во всем хорошо разбирается, хорошо знает историю и о страшных последствиях голода отец сильно преувеличил. Но дядя Миша не только подтвердил, все сказанное отцом, но и добавил много дополни-тельного. Все- таки в голове Игоря не укладывалось услышанное о случаях людо-едства, он считал- отец и дядя его разыгрывают. Только спустя много лет он уз-нал, - все сказанное ими было правдой…
  Были перепалки и по-поводу веры в Бога. Игорь, как истый комсомолец, стал воинствующим атеистом. Когда же он с родителями ходил на кладбище к бабушке и дедушке, то и папа, и мама заходили в церковь, послушать службу, хотя и гово-рили, что в Бога не верят. Раздосадованный Игорь в это время ждал на улице. Так вот, сейчас, отец заявил, что снова вступает в веру. Игорь сказал ему: «Ты, же- коммунист!» Отец ответил, что сожалеет о повторном вступлении в партию. Игорь не думал, что отец может скоро умереть и они  сильно поругались…
  …Наконец подошла к концу учеба в школе. Прозвенел самый последний звонок. Перед началом выпускного вечера тайно купили несколько бутылок вина и даже водки, спрятали все это в траве знакомого скверика. После торжественной части потанцевали, поговорили и группами отправились на скверик. Игорю дома на день рождения позволялось выпить за столом рюмочку вина. А после выпускного вечера приняли на грудь по приличной порции. Правда, не все пошли на скверик, да и некоторые пили мало, особенно девочки. В голове кое у кого зашумело; Игорь, Валера и Юра отделились от прочих, у них появилось желание вещать умные мысли и они понравились друг другу еще больше. Потом присоединились к остальным играть в бутылочку. Игорь впервые целовался с девочками и выяснилось, что это совсем не страшно и ощущение от поцелуя не такое уж и сногсшибательное. А Нинка Мещерская трясла Валеру за рукав и спрашивала, за-чем он напился…
  Потом были экзамены, сначала- школьные выпускные, а потом- вступительные в институт.
  А отцу становилось все хуже…



                Глава  3                -14-

Мы, как циркуль с тобою, вдвоем на траве,
Головы у единого тулова- две,
Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
Чтобы снова совпасть- голова к голове.
                Омар Хайям «Рубаи»

  Когда Игорь стал сдавать экзамены в институт, сильно разболелся отец. Он сов-сем сник в последнее время и в конце концов после многочисленных сердечных приступов его настиг прогрессирующий инсульт. Он еще немного говорил, но уже неразборчиво, а также плохо работала правая рука. Игорь, как мог, помогал маме ухаживать за отцом, не забывая при этом готовиться к экзаменам. Они надеялись, что обойдется и отцу станет лучше… Однако становилось хуже. Участковый врач скептически качал головой.
  Игорь и Валера сдавали экзамены на факультет Электронной техники МЭИ и, словно сговорившись, получили равное количество баллов по профилирующим предметам, различие было только в оценках по непрофилирующим дисциплинам. А Юра сдавал на радиотехнический факультет.
  Все трое поступили. Когда Игорь сообщил об этом отцу, тот кажется понял, но был уже совсем плох. Он умер накануне первого учебного дня.
  Похороны… Поминки… Было тяжело, но жизнь продолжается. Через несколько дней Игорь пришел в себя и пошел в институт. Валера помог быстро нагнать пропущенное. Начало учебы помогло приглушить боль от потери отца. Хотя отец и был строг, но он был для Игоря старшим товарищем. И советчиком…                Оказалось, что высшее учебное заведение разительно отличается от школы. Как бы Игорь и Валера не учились в школе, в институте было значительно труднее. Появились первые учебные задолженности, первые неудачи, первые конфликты с преподавателями. Если в школе математику щелкали, как орех, то высшая математика давалась достаточно тяжело. А вот Юра, хоть в школе учился по многим предметам спустя рукава, в институте пока проблем не испытывал.
  Игорь не стал оформлять стипендию, так как пенсия по потере кормильца (отца) была несколько выше, хотя и тоже маленькая. Ему с мамой предстояло прожить трудные пять лет, пенсия у мамы была тоже не велика. Игорь надеялся на приработок в студенческих стройотрядах.
  Учащаяся молодежь быстро сдружилась, намечались группки и даже парочки. Будущие инженеры- Валера и Игорь- внимательно рассматривали девочек из своей группы. Некоторые из них были весьма хороши собой. Игорю понравились Аня Порошина и Женя Козина. Обеим было по двадцать лет, они казались уже взрослыми и самостоятельными. Стройненькие, модно одевающиеся (насколько это было возможно в 1966 г.), уверенные в себе. Уже ближе к зиме Игорь решил, что в школе он девочкам уделял мало внимания, а теперь, став взрослым, надо наверстывать упущенное. Валера же все встречался со своей Нинкой Мещерской, она поступила в другой ВУЗ, и пыталась похоже его уже намертво заловить в свои сети, но пока это у нее не получилось.
  Женька Козина была особой весьма фамильярной и взбалмошной, могла и пос-меяться над кем-либо в случае чего. Аня же девушка добрая и отзывчивая, иног-да Игорь чувствовал, как на его лице задерживается взгляд ее добрых глаз. Ему только не нравилось, что лицо у нее, какое-то неподвижное, не выражающее эмо-ций. А вот у Женьки на лице отпечатывалось все, что было на душе, впрчем она была тем не менее весьма себе на уме. На семнадцатилетнего Игоря она посмат-ривала свысока.
   
                -15-

 А между тем приближалась первая сессия, сдавались первые зачеты. Игорь сдал их с трудом, Валера не на много лучше. Он объяснял это тем, что вступил в контакт со своей молодой соседкой. Та была замужем, но жизнь что-то не склады-валась, супруги много ругались. Она пришла к соседям попросить кажется соды, дома был один Валера (муж соседки уехал в командировку). Они полюбезничали и «это» произошло (у Валеры- первый раз в жизни). Потом было еще несколько раз, Валера даже стал волноваться, как бы чего не вышло… Но муж соседки, на-конец, вернулся из командировки и хоть Наташка- так звали ее- предлагала другие места встречи; Валера их отклонил, ссылаясь на занятость во время сессии. Игорь стал расспрашивать, на что похоже «это» ощущение, но Валера сказал, что ощущения в основном были у Наташки. При этом он небрежно заме-тил, что Нинка Мещерская ему надоела- толку от нее никакого и больше он с ней встречаться не будет.
  В конце концов Игорю пришлось пересдавать математику, а Валере- английский. Валера остался без стипендии, но он был из хорошо обеспеченной семьи. А вот Игорь порадовался, что получает пенсию. Юра сессию сдал нормально и даже стипендию продолжал получать.
  После сессии решили отметить группой это событие. Собрались на чьей-то квар-тире. Выпили. Валера взялся за гитару. Тут пришли запоздавшие, среди них была и Женька Козина. Игорь подумал, что пора ей заняться. Пригласил на танец, один раз потанцевали. Но, когда он пригласил ее во второй раз, она слегка уже подвы-пившая, сорвалась с места и подхватила вдруг сама Вову Виноградова. Вова в институт поступил тоже сразу после окончания школы, был исключительно поло-жительным, не позволял себе пропустить ни одной, даже второстепенной лекции. В отличии от Игоря и Валеры, а также от многих других. Он был высок, но неспор-тивен, носил потертую одежду, был небрежно причесан, собственно он свои, не слишком чистые волосы приглаживал пятерней. Лицо у Вовы было какое-то плос-кое и блестящее, наверное мазался кремом или вазелином. Правда у него были довольно выразительные глаза.
  Женька никак не хотела Вовика отпускать и после очередного танца опять тащи-ла его продолжать начатое. Хорошенькая девчонка, а повисла на каком-то- ни рыба, ни мясо- парне. Игорь подождал, когда Вовик вырвался от Женьки, наверное пошел в туалет, и чуть не силой потащил девушку танцевать. Во время танца он спросил ее, что она в Виноградове нашла?
  -Да он- высокий, тебя на пол-головы выше, и такой положительный: стаканы пе- ремыл, чай пошел заваривать, пьет мало- ответила удивленно Женька.
  Игорь почувствовал себя уязвленным.
  Вова появился и снова танцевал с Козиной. Кажется они даже целовались в углу.
Потом Виноградов заторопился домой, а Женька сказала, что тоже уходит и они исчезли вместе. Игорь махнул рукой и оставшееся время танцевал с маленькой симпатичной болгаркой Яндрой Джагаровой. Потом он провожал ее в общежитие, на крыльце они даже целовались и о чем-то договаривались, но Игорь сразу забыл- о чем…
  Начался второй семестр,  все шло своей чередой, но у Игоря появился новый жизненный момент: его освободили от общефизической подготовки и разрешили заниматься в зале борьбы, как уже начинавшему в свое время заниматься самбо. Он, конечно, уже многое подзабыл, у него опять было множество синяков и сса-дин; утром, после занятий, болело все тело. Он достал книгу Харлампиева о борь-бе самбо и тщательно ее изучал. Вскоре опять пришли успехи…
  В целом второй семестр прошел как-то быстро и незаметно. Женька похоже сох-
                -16-               
ла по Вовчику Виноградову, а он свою юную жизнь целиком посвятил учебе. Часто
Игорь видел, как, где-нибудь в укромном уголке, Женя  в чем-то Вову убеждает, а тот отрицательно качает головой. Игорь даже испытывал удовлетворение, видя, как девушка страдает- пусть знает, кого надо выбирать. Что касается Ани Порошиной, то Игорь с ней пару раз ходил в кино, но дальше дело не двинулось. Оказывается у девушки в Ленинграде в военно- медицинской академии учился друг. Иногда Игорь замечал лукавый взгляд Яндры, но она все-таки была окружена своим болгарским коллективом.
  Весенняя сессия тоже прошла тяжело: Игорь слишком много времени уделял самбо, зато тренировался уже со сборной МЭИ. Что касается Валеры, то его опять достала соседка (Игорь ему тайно завидовал). Проблемы появились и у Юры.
  Вскоре был бросок в стройотряд, работали на строительстве колхозных объектов в Калининской области. Сначала сильно уставали, да и опыта было малова-то. Потом приноровились. Вечерами собирались у костра, пели песни; иной раз ходи-ли в местный клуб в кино или на танцульки.
  Игорь хотел было опять приударить за Женькой, ибо отношение у нее с Вованом Виноградовым зашли в полнейший тупик, но уже на второй вечер увидел ее лю-безничающей тоже с Вовой, но Поруцким. Тот был старше всех в группе, уже отслужил в армии и даже был женат. Ходили слухи, что он отчаянный ловелас. Неужели Женька клюнула на него?
  На следующий день Игорь случайно услышал разговор Жени с одной из подруг. Она обронила фразу: «Выйти замуж за еврея- большое счастье». Вот оказывается о чем она мечтает!? Игорь отнюдь не был антисемитом, но Поруцкого возненави-дел.
  Время шло, скоро надо было собираться в обратную дорогу, кто-то уже подсчитывал количество заработанных денег, кто-то решал, как их надо потра-тить. В последний вечер на остатки наличности купили немного вина (Поруцкий с Виноградовым заявили, что пить не будут и денег не сдавали). Сели вокруг гран-диозного костра, опять пели песни. Вскоре Игорь заметил, что Женька и Поруцкий куда-то пошли. Игорь подумал, что надо бы их догнать и набить Поруцкому физио-номию. Но тут же решил, что Женьку силой Поруцкий не тянул- она сама шла, радостно улыбаясь.
  Рядом Вова Виноградов любезничал с самой некрасивой, но зато самой обеспе-ченной девицей в группе. Игорю стало противно, он встал и пошел, куда глаза гля-дят. Вскоре он услышал шаги за спиной, обернулся и увидел, что его догоняет Аня Порошина. Подойдя к нему она улыбнулась и спросила: «Ну, что твоя Женька флиртует с Поруцким?» Сказал бы это кто-то другой, Игорь бы смертельно оби-делся, но глядя в прекрасные голубые глаза Ани, он только сказал, что Женька никогда не была его. Потом неожиданно даже для самого себя он обнял девушку и стал целовать. И сразу почувствовал, что она отвечает на его поцелуи. Он ощу-щал, как ее упругая грудь упирается в его грудь; освободив свою правую руку Игорь просунул кисть между их телами, расстегнул Анину ковбойку, в спешке оторвав пуговицу, и почувствовал пальцами нежный сосок.
  «Пойдем»- сказала Аня и повлекла его к реке. Было совсем тепло, Игорь дога-дался снять и подстелить свою рубашку, девушка легла и через несколько минут свершилось то, что он ждал так долго. Ему было хорошо, очень хорошо; он все время целовал Аню и получал в ответ ее поцелуи. Такого прекрасного чувства он никогда не испытывал… Потом последовало продолжение…
  Часа три они находились у реки, потом все-таки стало прохладно и они пошли в лагерь. У входа в дом- студенческое летнее общежитие- стояли Женька и  Поруц-
                -17-

кий, он в чем-то опять убеждал девушку, но она отрицательно качала головой. Игорь и Аня спокойненько прошли мимо них, а у Женьки от удивления отвисла нижняя челюсть…
  Потом была Москва, встречи в Аниной квартире, где Игорь заметно расширил свой кругозор в области интимных отношений. Они достали подпольное издание «Кама сутры» и преуспели в его изучении. Но всему, даже очень хорошему приходит конец: однажды, незадолго до первого сентября девушка сказала, что приезжает на несколько дней ее друг и они с Игорем должны расстаться. И горько заплакала…
  Игорь почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Он принялся уговари-вать Анечку отказаться от друга-жениха, предлагал немедленно пожениться, но девушка была непреклонна: она не хотела расстраивать родителей… Так все и закончилось- ничем.
  Игорь очень переживал и поэтому пропустил мимо ушей новость: в связи с про-должающимися ухудшениями советско- китайских отношений будет более расши-ренный и жесткий набор в армию. На границе с КНР было совсем неспокойно. Но Игорь был уверен, что служба в армии его не коснется…
  Второй курс начался почти так же, как и первый, текучка заедала. Правда в спор-те успехи медленно, но верно двигались вперед. Стала донимать комсомольская работа: то субботники, то ленинские уроки… При всей своей революционной нас-троенности, на комсомольских собраниях Игорь с трудом сдерживался,- как бы не заснуть. Впрочем весело проходили хотя бы студенческие турпоходы…
  Обстановка в стране была соответствующая. Уже три года, как сняли старого во-люнтариста Хрущева, теперь никто не стучал по трибуне ботинком, никто не кри-чал и не махал кулаком. Представительный и важный Леонид Ильич вел советс-кий народ к полной победе коммунизма. Правда стали обозначаться интересные моменты: если после 1956 г. вспоминать Сталина считалось дурным тоном, из всех библиотечных книг выдирались портреты вождя, вырезались кадры с его участием из кинофильмов и т. д. , но сейчас,  генералиссимус стал возникать из небытия. Ходили даже слухи, что политбюро готовит реабилитацию Иосифа Вис-сарионовича.
  Игорь вспоминал, что его покойный отец, как пенсионер состоял в партийной ор-ганизации при домоуправлении. В 62- 63 г.г. к нему стали приходить реабилитиро-ванные после отсидки в лагерях, и смогшие восстановиться в партии, бывшие за-ключенные. Как правило это были усталые, нездоровые люди, уже довольно по-жилые. Люди с тусклым, настороженным взглядом.
  И вот сейчас наступило время, как будто тех зэков уже и не было, не было того тяжкого времени. Впрочем тот же «свободитель» Хрущев в свое время заискивал перед Сталиным, заигрывал с тем же Берией. Так же вели себя и другие партий-цы, и «молодой» Брежнев, и вездесущий Суслов, и прочие. Игорю казалось, что партия запуталась во внутрипартийных своих отношениях. Наверное сказавши «а» надо было сказать и «б». Но царила таинственная тишина, хотя рядовые со-ветские граждане кажется и не должны были знать, что творится внутри партии.
  Леонида Ильича стали по любому поводу и без повода хвалить и превозносить. Наступала какая-то эра благодушия. После некоторого рывка в сфере народного хозяйства, опять наступало замедление. Сельское хозяйство продолжало буксо-вать. Игорь вспоминал анекдот, рассказанный отцом (еще в хрущевские времена):
«Лучше разводить свиней- их хоть не корми, а они все: «Хрущ, хрущ»; а баранов, как ни корми- они все: «Бе-е-е-рия, Бе-е-е-рия…» Похоже этот анекдот был актуа-лен и сейчас,- наши многочисленные  сельхозакадемики  и  животноводы  делали
                -18-

революционные предложения и открытия, как улучшить сорта пшеницы и увели-чить надои молока, но партия вносила свои коррективы и опять получалась каша.
  Впрочем Игорь Федоров в то время был еще не в том возрасте, чтобы глубоко вдаваться в такие проблемы и интересовался ими постольку- посколько.
  …А сейчас в разгаре учебы на втором курсе он сидел на очередной лекции в большой аудитории и старался не смотреть на Аню Порошину: он считал, что она его предала. Игорь смотрел на Женьку Козину, а она чинно сидела рядом с Вовой Поруцким, иногда томно на него поглядывая…
  …А все- таки счастливое тогда было время! До начала развала великой страны оставалось каких-то двадцать лет, но мы этого не могли знать, мы свято верили, что все впереди будет хорошо…


                Глава 6                -19-

«Вы, пропойте, вы, пропойте славу женщине моей…»
                Булат Окуджава

  Занятия на втором курсе шли также, как и на первом: ни шатко, ни валко, хотя, глядя на  успехи  в  учебе двух  Вов- Поруцкого  и  Виноградова,- а  также некоторых  дру-
гих, Игорь дал себе слово подтянуть учебу. И действительно ближе к зимней сессии
дело пошло заметно лучше. Валера тоже вспомнил, как в скверике, после выпускного
вечера, они втроем мечтали о том, что будут двигать науку вперед и станут не просто
инженерами, а учеными, хотя и не понимали: есть ли различие между понятиями инженер и ученый? А вот у Юрки дела почему-то пошли вниз.
  Может быть дисциплинировать Игоря, как это ни странно, стали и усиленные занятия самбо. Он ходил в спортзал уже четыре раза в неделю, а два дня «качался» дома и время стало почему-то хватать на все, хотя от усталости ночью засыпал мгно-
венно- едва только голова касалась подушки. Мощные тренировки стали приносить свои плоды.
  По воскресеньям  собирались втроем отдохнуть, денег было мало, шли пить пиво в Лефортовский парк; там было кафе-стекляшка весьма злачного вида, но видимо потому, что его посещали военные- слушатели трех, рядомрасположенных академий,
милиции близко не наблюдалось. Иногда брали вина, а когда деньги подходили к кон-
цу, шли к Нинке Мещерской, которая жила рядом. Валера оставил у нее гитару, Нинка, предворительно прочитав мораль- зачем они выпили- гитару выносила и слу-
шала с умилением творческие изыски Валеры (петь приходилось иногда на лестнич-
ной площадке, иногда они запускались в квартиру- в маленькую Нинкину комнату). А
Юрка все предлагал сообразить еще, косясь на хозяйку. В конце концов та сдавалась
и выдавала денежных средств на пол-литра портвейна.
  Игорь частенько с горечью думал о своих неудачных любовных похождениях: скоро
Аня замуж выйдет за другого, а Женька крутит любовь с Поруцким. С Аней они пару раз все-таки еще сходили в кино, но у нее глаза теперь все время были на мокром месте и каждый раз, при прощании она заливалась слезами, прося у Игоря прощения
в том, что испортила ему жизнь. При этом он вполне искренне заявлял, что время их близости было самым лучшим в его жизни, но, конечно, плохо, что пожениться они не
могут. Потом они все-таки окончательно решили больше не встречаться.
  Что касается Женьки, то она бегала, вроде бы вполне счастливая от Вовы Поруцко-
го, но какого-то изменения в личной жизни заметно не было. А Игорь не понимал, как
ему самому может нравиться Анечка, и он продолжал мечтать об интимных с ней от-
ношениях, но при этом никак не мог забыть Женьку и испытывал чувство ревности, когда видел ее  вместе  с ловеласом Поруцким. Он  обвинял сам себя в любвеобиль-
ности и несерьезности в отношении к девушкам, но по-прежнему думал и об Анечке и
о Женьке, а в промежутках мог любоваться в кино хорошенькими артисточками.
  Неожиданно в группе разнеслась весть: у Поруцкого родился ребенок, каковое пред-
стоящее событие он тщательно скрывал. Но видимо, став папулей, он временно оставил свои донжуанские замашки и все выложил сокурсникам. Вовика поздравили, подарили ему набор ползунков, а потом забыли о нем. Все- кроме Женьки. Она ходи-
ла с опухшими глазами, опустив глаза долу, а на семинарах схватила несколько неу-
дов. Потом она вообще заболела. Игорь сначала злорадствовал по-поводу того, как
Вова «прокатил» Женьку, а потом ему стало девушку жалко. Было ли у нее что-то с Поруцким интимное- трудно сказать, Игорь склонялся к мысли, что если бы «это» у них случилось, то Женька взяла бы Поруцкого за «жабры» и он от нее вряд ли бы вырвался. Впрочем Вовик был хитер и изворотлив.
  Игорь довольно успешно выступил на так называемых открытых коврах самбо и в сборной МЭИ стал своим парнем. Ветераны делились своим опытом, но во время схваток не щадили, один раз Игорю разбили переносицу, повреждал он и колени. Но
                -20-

к врачу не обращался, полученные травмы дали о себе знать  много лет спустя. Он начал  посещать  и  боевое  самбо, где  довольно  быстро  стал  овладевать  азами
защиты от ударов ножом, кулаком, ногой, палкой, от штыкового удара. Его успехи, конечно, были связаны с тем, что он еще школьником долго ходил на самбо.
  Незадолго до начала зимней зачетной сессии Игорь на большой перемене, пообе-
дав и слоняясь (без приболевшего  Валеры) по институту остановился у большого стенда полностью посвященного одному человеку. Этим человеком был кубинский революционер Эрнесто Че Гевара, незадолго до этого погибший в Боливии. Игорь в
то время видел себя ярым революционером, надеялся, что еще  внесет свой вклад
в разгром империализма, на полном серьезе считая возможным вооруженную борь-
бу на  определенных этапах, в определенных странах, таких, как Испания, Португа-
лия  и  ряде других, а там  может потребоваться  и его помощь. Фидель Кастро был
для него образцом революционности, но об остальных кубинцах он знал мало.
  Прочитав тщательно весь материал о Че, Игорь был потрясен судьбой отчаянного аргентинца. Больной астмой врач Гевара, не имея никакого военного опыта отпра-
вился делать революцию в далекую страну,  видимо не особенно надеясь выжить в
этой кампании. Но революция победила, основательно встряхнув  весь  мир. Игорь
поделился с Валерой впечатлениями о судьбе Че Гевары, но тот был нигилистом и
только пожал плечами; никаких революционных идей он не поддерживал, считая, что есть еще с чем разобраться дома, но мирным путем. Что касается Игоря, то он стал выискивать все материалы о Че Гевара, а под стекло на письменный стол по-ложил портрет революционера и после этого, куда бы  он не переезжал  жить, порт-
рет Че переезжал с ним. Не смотря на то, что Геваре приходилось убивать, Игорь считал его великим гуманистом, ведь вся его деятельность была направлена на свержение тоталитарных режимов и передачи власти и всех ресурсов народу. Как и
литературный Мартин Иден, совсем еще недавно живший среди нас Че стал для Игоря образцом настоящего человека- рыцарем без страха и упрека, парнем- что надо. Игорь даже раздумывал над тем, как бы вырваться в Южную Америку и там отомстить за гибель Че. Он даже продумал два варианта: или после окончания инс-
титута попытаться поступить в КГБ и там добиться быть направленным на передний
край борьбы с империализмом и таким образом попасть на Американский конти-нент, или получив максимальные познания в самбо и изучив самостоятельно испан-ский язык, найти единомышленников и выехать на свой страх и риск, например че-рез Болгарию. Спустя много лет, вспоминая об этих своих мыслях Игорь посмеива-лся сам над собой. Но, что было- то было. Как бы там не было, но отношение к Че Гевара у него не изменилось.
  А в остальном жизнь шла своим чередом, Игорь с Валерой сдали зимнюю сессию без потерь, Юра- с большим скрипом. Его родной брат служил в группе захвата КГБ
и довольно серьезно занимался каратэ. Вообще-то каратэ пока еще было в основ-ном модным словом, о нем узнали после фильма «Гений дзю-до», причем  несмот-ря на то, что в конце фильма всех побеждал дзюдоист, внимание зрителей как правило привлекало каратэ. Так вот старший брат взялся обучать Юру экзотическо-му виду борьбы и тот очень много времени тратил на это. К тому же у него стала проскальзывать мысль о том, чтобы уйти служить в армию и проверить себя, как на-
стоящего мужчину. А радиотехнический факультет требовал полной отдачи.
  В феврале на открытом ковре Игорь выполнил норму первого разряда. И тут стало
ясно, что вполне реально выполнить норму кандидата в мастера, а потом, наверно,
и мастера. То, что недавно казалось недосягаемым, оказалось вдруг совсем близ-ко. Игорь достал еще кое-какую литературу по самбо и даже по джиу- джицу и стал изучать все это по новому заходу, но более тщательно.
  Женька кажется стала успокаиваться, но по-прежнему ходила грустная. К Ане в январе опять приезжал жених и спустя пару месяцев после этого она ходила вся
                -21-

какая-то болезненная с желтоватыми пятнами на скулах; потом прямо с занятия  могла  выскочить, зажимая  рот ладонью - ее тошнило.  Однажды,  когда она  после               
 занятий еле-еле передвигалась, направляясь домой, Игорь пошел ее проводить. В  подъезде опять были слезы и Аня призналась, что ждет ребенка, и что летом они с ее женихом поженятся. Игорь предпринял последнюю отчаянную попытку уговорить
девушку выйти замуж все-таки за него, хотя в глубине души энтузиазм у него пропал- воспитывать чужого ребенка ему не хотелось, да и все жизненные обстоятельства были против этого. Он понял, что ему Анечку просто жалко, а все чувство кажется сошло на «нет». Расцеловались в последний раз и разошлись. Больше судьба их не сводила, вскоре Аня пригласила всю группу на молодежную свадьбу, но Игорь не пошел и Валера
заодно. Из рассказов сокурсников следовало,  что жених- самостоятельный мужчина,вы-
сокий, красивый, правда немного занудливый. Особенно много болтала на эту тему Женька Козина, поглядывая при этом на Игоря. А для него закончился определенный жизненный этап, а что касается Ани, то после весенней сессии она оформила академи-ческий отпуск.
  В апреле Игорь отличился: он участвовал в первенстве МЭИ по самбо и занял почет-ное третье место в своей категории- 68 кг. Правда ему повезло: двое из основных конку-рентов получили травмы и снялись с соревнований, а еще двое участие в первенстве вообще не приняли.  Игорь опять получил похвалу ветеранов, в группе его восторженно поздравили, а хорошенькая болгарка Янтра Джагарова даже чмокнула в щеку (Ах, Янтра,Янтра, как поздно ты пришла). Женька стояла в стороне и как бы безразлично на происходящее поглядывая.
  Во время зачетной сессии с Валерой и Игорем разговорился доцент одной из кафедр института высокий, импозантный Евгений Викторович. Он рассказал ребятам, что сам много лет назад поступил на дневной факультет МЭИ и вскоре стал подрабатывать на кафедре по специальности. Вскоре он так увлекся, что принял предложение своего руко-водителя перейти на вечернее отделение, а самому оформиться на постоянную работу на кафедре. Потом он защитил диплом, продолжил работу на кафедре, вскоре поступил в аспирантуру, защитил кандидатскую и теперь работает преподавателем и имеет виды на защиту докторской диссертации. Словом это был идеальный путь от простого студен-
та до крупного научного работника, находящегося и сейчас в поступательном движении.
Евгений Викторович сказал, что ребята они способные и могут повторить его путь, а сей-
час на кафедре есть возможность их трудоустроить.               
  Игорь задумался: зарплата на кафедре была почти в два раза больше пенсии  за отца.
И перспектива прельщала, правда учиться на вечернем отделении на год дольше. Дого-ворились, что они подумают и после сессии скажут ответ. На следующий день Валера сказал Игорю, что он уходить на вечерний не хочет- лучше быстрее закончить институт. А Игорь продолжал раздумывать: он думал, что расстроится мать, а также опасался, что
его могут призвать в армию- ведь на вечернем отсрочку уже отменили. Правда он имел право на отсрочку ввиду того, что у мама- пенсионерка. И Игорь в конце концов принял решение переходить. Через несколько дней он нашел Евгения Викторовича и сообщил ему о своем согласии. Порешили, что они встретятся в самом конце августа и все оформят.
  Сессию сдали и двинулись в стройотряд. Было все, как и в прошлом году: с раннего ут-ра вкалывали по первое число; потом немного отдыхали, вечером шли или в кино, или на танцульки; иногда сидели у костра и пели песни. Однажды к Игорю подошла Женька Козина и сказала: « Ты бы хоть на танцы меня пригласил…» Пошли, но не на танцы, а просто погулять. Молчали. Игорь хотел взять девушку под-руку, но она неожиданно отс-транилась: «Без рук, пожалуйста, ты, что себе вообразил?!» Как раз они проходили мес-то у реки, похожее на то, где Аня в прошлом году первый раз принадлежала ему. Навер-ное у каждой реки есть не одно такое место… Игорь, круто развернулся и пошел обрат-но, он вспомнил добрую, ласковую девушку. Женька топала за ним и что-то возмущенно бубнила.

                -22-
 
 Все последующие дни они друг на друга старались не смотреть, но перед последней ночью Женька  вдруг подкараулила, когда он остался  один: «Какой обидчивый стал…»               
Они опять пошли гулять, вечер был теплый, приятно пахло сеном. Девушка вдруг споткнулась и чуть не упала, Игорь мгновенно поймал ее, почувствовав ладонями и всем телом нежную, хрупкую женскую плоть. Потом он поцеловал ее в первый раз за все время их знакомства. Все-таки она была очень хороша собой… Пошли дальше, Женька сама взяла его под-руку: «Что же ты Анечку свою не удержал…» Вместо ответа Игорь обнял ее и начал целовать, она не вырывалась, но губы от поцелуя отводила. Он предложил посидеть на поваленном дереве. «Ты приставать будешь»- сказала Женька. Игорь вспомнил, что у них с Валерой припрятана бутылка хорошего болгарского вина на сегодняшний вечер и они пошли обратно. Когда он влез в тумбочку, чтобы найти бутылку, то обнаружил, что там стоит только граненый стакан до краев наполненный вином, а самой бутылки не было- Валера уже опередил его с какой-то своей пассией. Хорошо, что хоть стакан оставил! Он вышел во двор, где его ждала Женька и они пошли куда-нибудь с глаз- долой, но сначала им навстречу попался Виноградов со старостой, а потом и Поруцкий, который кажется хотел что-то девушке сказать, но взглянув на Игоря отошел в сторону. Они сели под деревом, сначала половину выпила дама, потом Игорь, закусили одной конфеткой на двоих. Болтали о всяких пустяках, потом Женька заметно охмелела, целовались в губы так, что зубы стучали. Игорь положил ей руку на грудь, но она отстранилась и жалобно сказала: «Не надо…» Договорились встретиться сразу после приезда в Москву…
  Когда прибыли домой, то еще оставалось время на отдых. Игорь думал, что проведет  его в основном с Женькой, но отец Валеры достал для друзей три путевки на юг по мар-шруту Пятигорск-Домбай-Сухуми. Игорь встретился с девушкой и рассказал, что уезжа-ет, она надула губки и сказала: «Ну, что же, может там себе кого-нибудь найдешь…» 
  Уже в поезде ребята основательнно оттянулись- несколько раз бегали в вагон- ресто-ран за вином, с кем-то знакомились, с кем-то играли в карты… Но все-таки доехали… Игорь все пытался объяснить друзьям, что ему нельзя пить, так как он спортсмен, но в нарушении спортивного режима от них не отставал. В Пятигорске нашли свою турбазу и побросав вещи и быстренько зарегистрировавшись помчались загорать. Нашли ближай-ший водоем и пролежали там несколько часов на берегу. На этом для Игоря отдых в Пя-тигорске закончился- он сильно сгорел, плечи покрыли волдыри, которые периодически лопались и оставляли на рубашке неприличные пятна. Пришлось несколько дней побыть
на базе, в то время, как более стойкие и несгоревшие друзья весело проводили время.
  Перед отправкой в горы надо было пройти медосмотр и только на нем друзья наконец познакомились со своей группой. Как всегда бывает в таких случаях стали определять, кто из девушек самая симпатичная. Валера положил взор на семнадцатилетнюю студен-тку Наташу, Игорь обратил внимание на замполита Татьяну, а Юре не понравился никто.
Татьяну выбрали замполитом ввиду того, что она к своим двадцати двум годам успела вступить в партию. Глядя на стройненькую, хорошенькую девушку Игорь вспоминал, оставшуюся в Москве Женьку- они были чем-то похожи.
  Все прошли медкомиссию, но когда врач увидел сгоревшие плечи Игоря, то забраковал
его- на Домбай надо было идти с рюкзаком за плечами. Однако друзья поговорили с инс-труктором, маленьким кругленьким Левой, объяснили, что Игорь спортсмен и тот на свой
страх и риск взял юношу в горы. Правда на первом крутом подъеме лохмотья кожи с плеч Игоря слезли, как лавина с горы, и когда он снял рубашку, женщины в ужасе заоха-ли, а мужчины стали упрекать его, почему он сразу им ничего не сказал. Замполит Тать-яна подошла к Игорю и сама обмазала его плечи синтомициновой эмульсией. После это-
го он решил, что за ней можно приударить, ведь у него с Женькой можно сказать ничего еще не было. К тому же у нее может что-то с Поруцким все-таки произошло.
                -23-
 
 В горах было тяжело, но очень красиво. Бурные горные реки, красивейшие леса, чудес-
ный воздух… Шли по вечным снегам, прыгали через расселины, купались (кто мог) в хо-лоднющих потоках воды, стекающих откуда-то сверху. В одном месте видели сильно поржавевшую небольшую авиационную  бомбу, времен Отечественной войны. Она спо-
 койно лежала и ее осторожно обходили стороной всей цепочкой. Однажды встретили мрачный кортеж альпинистов, они поднимались значительно выше Клухорского перева-ла и у них сорвалась и разбилась насмерть девушка. Ее тело несли в плащ-палатке.
  Во время приема пищи регулярно ругались (в основном-женщины): и тушенка плохая и шоколадок часть кто-то украл, и шпрот дали мало… Тем не менее трем друзьям все ка-залось прекрасным. Да и потом, когда прощались в конце смены, все пришли к выводу, что самое прекрасное время отдыха было в горах.
  Валера во всю любезничал с Наташкой, Игорь пытался охмурить Татьяну, а к Юре при-лепилась Верка, женщина лет тридцати, нагловатая и несимпатичная. Татьяна держала Игоря на дистанции, хотя они и прогуливались по окрестностям вечерком, но обнять се-бя или поцеловать не разрешала. У костра под Валерину гитару пели «Я вернусь в Гона-
чхир…» и другие туристические песни, рассказывали анекдоты, а инструктор Лева пугал
всех черным туристом и змеиным питомником. Такого ощущения свободы и счастья у Игоря и его друзей никогда еще не было…
  Но настало время спуститься с гор на грешную низменность. Попрощались тепло с Ле-вой, сели в присланный специально для них автобус и через несколько часов увидели море и въехали в Сухуми. На море время текло быстро, плечи у Игоря давно зажили и в основном все сидели на пляже. За весь период не было ни одного шторма, Игорь учил Татьяну плавать. В последний день собрались в самом большом туристическом домике.
  Выпили с удовольствием отличного вина- «Псоу», потом добавили еще. Жара была такая, что выпитое удалялось из организма через все поры мгновенно. Каждый доставал
свои  последние запасы- большинство членов группы сильно сдружилось и теперь ничего  не жалели. Только противная Верка ничего не принесла. Когда спиртное все-таки
кончилось, стали расходиться, но трое друзей, вместе со своими дамами решили ночью пойти купаться. Чтобы сократить дорогу, решили махнуть через забор. Длинные Валера и Юра своих небольших подруг легко подсадили на забор, причем Верка хохотала во все
горло. Татьяна была потяжелее, да и Игорь ростом не отличался; он взял девушку пра-вой рукой под колени и легко поднял, но она не доставала до верхушки забора ладоня-ми. Отчаянным усилием он посадил ее себе на правое плечо, а потом вытолкнул, как штангу вверх. Татьяна ахнула, но за верх забора уцепилась; Игорь продолжал продви-гать девушку вверх, чувствуя при этом, как его ладони упираются в такие места ее тела,
о которых он раньше боялся даже думать. Наконец Татьяна по-мужски уселась на забо-ре, тогда Игорь подпрыгнул, уцепился за верх , подтянулся и сел рядом с девушкой, не применув поцеловать ее- впервые за время знакомства. Она фыркнула и кажется хотела
дать ему пощечину, но он уже спрыгнул вниз и протянул вверх руки, приглашая ее спус-каться. Две другие пары уже быстро двигались к морю, Татьяна секунду подумала и сме-ло прыгнула вниз. Игорь подхватил ее, чувствуя как его руки непроизвольно прошлись по стройному, юному телу, и поставил на ноги. Пока она не пришла в себя, он опять по-целовал девушку, ухватил за руку и потащил за уходящими. По дороге, когда девушка начинала уставать и сбавляла предложенный темп, он целовал ее и она снова ускоряла шаг, а один раз кажется даже ответила на поцелуй. Вот и берег моря, быстро разделись и бросились в воду, которая напоминала парное молоко. Остальные уже купались, при-чем Верка была без лифчика, делая вид, что отворачивается от остальных. Игорь улу-чил момент, когда они отплыли в сторону, обнял Татьяну и стал целовать; она действи-тельно ответила встречным поцелуем и даже обняла его. Так, в обнимку, и вышли из воды.
  Остальные были уже на берегу и все разбрелись в разные стороны. Игорь нашел место

                -24-

потемнее, постелил на траву свою рубашку, посадил на нее Татьяну и быстро стал ее раздевать. Она сначала сопротивлялась, но, когда Игорь стянул с нее лифчик, сдалась и
легла на его рубашку. Через несколько секунд девушка была совсем обнажена, а он сам принялся стаскивать с себя остатки одежды. В этот момент из-за маленького облачка появилась луна и Игорь увидел во всей красе прекрасное тело девушке. Он, как зачаро-
ванный с минуту рассматривал ее с головы до ног, чувствуя, как в нем вспыхивает желание. Но в тот момент, когда он хотел уже приступить к самому главному, он вдруг увидел глаза девушки- они были полны слез. И тут ему показалось, что это не Татьяна здесь лежит,  а Женька Козина и смотрит на него умоляющим взглядом. Видимо уже глу-
боко она в его душу так быстро вошла, что не отпускает. Игорь лег рядом с девушкой, прижался к ее теплому нежному телу и так они лежали несколько минут и он чувствовал,
что уже не может изменить Женьке. Таня встала и быстро оделась, а потом посмотрела,
как ему показалось с удивлением и раздражением на своего спутника. Игорь спохватил-ся и стал также стремительно одеваться…
  Утром,перед отправлением на вокзал, друзья обменялись впечатлениями о вчераш-нем. Игорь с неохотой рассказал, как ему привиделась Женька и ничего дальше не полу-
чилось. Валера пожалел свою юную подругу- Наташку, она плакала и говорила, что если
родители узнают о потере ей девственности, то прибьют ее. Вот он ее и не тронул. Зато Юра трудился всю ночь и сейчас был еле жив…
  С Татьяной ехали в одном поезде, но в разных вагонах. Игорь ходил к ней несколько раз, она при встречах отводила глаза и вяло говорила о каких-то пустяках. Уже в Москве он спросил, когда они встретятся?
  -Никогда- ответила девушка…
  …Много раз друзья при встречах вспоминали эту поездку, кажется так счастливы, как тогда они счастливы не были…
   

                -25-

                Глава 5

«…и женщины глядят из-под руки…»
                Булат Окуджава

  Приехав в Москву Игорь первым делом отправился в МЭИ на встречу с Евгением Викторовичем. Уточнили последние нюансы, получили «добро» заведующего ка-федрой и Евгений Викторович помог оформить документы о переводе на вечер-нее отделение и о приеме на работу. 1 сентября предстояло провести первый ра-бочий день.  Оставшиеся два дня Игорь решил посвятить общению с Женькой.
  Отправляясь на свидание он обдумывал «женский» вопрос. В школе на девочек особенно не заглядывался:и побаивался их, и каких-то особенно выдающихся среди них не было, и родители в строгости держали. А сейчас мама за ним конт-роль утеряла, а он сам в отношениях с девушками запутался. Аня больше всех нравилась,-но не судьба! С Татьяной- замполитом как-то непонятно и таинственно
получилось: и она очень понравилась, и вроде бы он уже ей приглянулся… Деву-шка хорошенькая, положительная, даже строгая, но в конце концов ерунда какая-то произошла. Расстались и даже номер своего телефона она не дала. Сейчас едет к Женьке, но в зарождающихся с ней отношениях много неясного. То, что ей сначала один Вовик нравился, а потом другой- это ясно. За любого из них она за-муж готова была выскочить, но сейчас вроде бы на этом фронте- тишина. А он ей на самом деле понравится? Да и она ему нравится ли? Ведь он уже готов был ей изменить с замполитом Татьяной и сейчас кажется встретился бы лучше с ней, а не с Женькой. И ведь надо было Женьке привидеться ему в ту ночь…
  Когда они встретились, то по лицу девушки он понял, что та рада и давно его ждет. Ппоцеловались. Потом посыпались вопросы и упреки: он там отдыхал, а она
тут одна скучала, ездила, правда, на свою дачу, но там коллектив не тот…    
  Пошли гулять, девушка расспрашивала подробности об отдыхе, выспрашивала, заглядывая Игорю в глаза,- не изменил ли он ей? После прогулки пришли к Жене домой, она познакомила его со своими родителями; последовало опять множество вопросов: кто он, как он? Но чувствовалось, что о нем уже здесь известно. Тщатель-но расспрашивалось о работе, о зарплате, о перспективах роста; об успехах в спор-те не интересовались. Спросили о родителях, о том, где живет… Узнав,  что дом старый и скоро пойдет на снос, мамаша сделала многозначительное лицо… У них самих была комната метров семнадцать в коммунальной квартире со множеством соседей.
  Состоялся семейный обед, Игорь порадовался, что догадался купить Женьке цве-ты. Потом молодежь опять пошла гулять, нежно воркуя. Кажется девушка сделала свой выбор, а Игорь решил, что ему тоже больше никто не нужен.
  … За два года учебы на дневном отделении Игорь прошел программу несколько большую, чем на вечернем отделении, поэтому в первом полугодии, учебная нагрузка ему предстояла небольшая. Поэтому  первоначально времени на все хватало и даже оставалось, поэтому  Игорь решил в последний раз выложиться на самбо. В конце октября предстояли крупные соревнования и он решил, попытаться выполнить норму кандидата в мастера спорта. Так что после после работы он опять четыре раза в неделю бегал на тренировки, иногда ходил на учебу, а по выходным встречался с Женькой. Девушка к тому же как правило забегала к нему на кафедру днем.
 Повышенные нагрузки дали свой результат, Игорь пришел к соревнованиям в отли-чной форме. Правда во время схваток ему опять немного повезло, но и выложился он без остатка. В последней  схватке он ценой невероятных усилий победил и взял первый приз. Его поздравляли, друзья и тренеры, поздравляла пришедшая на соре-

                -26-

внования  Женя. Громко объявили о том, что он получил звание кандидата в мастера. Игорю, тем не менее было немного грустно,- он понимал, что эта победа, скорее всего последняя. Когда он провожал Женю домой, она ему тоже самое ска-зала, мотивируя тем, что карьера- одно, спорт совсем другое. Вообще-то Игорь счи-
тал, что мог бы добиться в спорте и большего. Когда он пришел домой, на столе ле-жала повестка из военкомата…
  Игорь без особого трепета отправился относить справку из института в военкомат.
Однако события приняли неожиданный оборот. Зам военкома долго рассматривал справку, потом резко спросил, почему она из вечернего института, а не из дневно-го? Игорь объяснил, зам. военкома удовлетворенно хмыкнул, и направил его на медкомиссию. Игорь попросил разъяснений, тот резко бросил, что в случае перехо-да на вечерний он потерял право на отсрочку. Потенциальный призывник предъя-вил справку, что у него мать пенсионерка и больше детей у нее нет. Военкоматчик насупился и спросил: «Мать ведь работает?» Игорь сказал- нет. Тогда тот дал пове-стку- явиться через три дня вместе с матерью.
 Через три дня, не без внутренних содроганий, Игорь с мамой пришел снова. Она сильно волновалась, их ввели в комнату, где располагалась военкоматовская ко-миссия. В нее входили, кроме военных, представители райкомов партии и комсомо-ла, профсоюзный работник, врач, представитель от военных-ветеранов, а также ка-питан из МВД. Игорю сказали встать на маленький коврик перед столом комиссии, мать посадили рядом на стул.
  В центре восседал военком, он полистал маленькую книжицу, на которой было на-писано «Закон о всеобщей воинской обязанности» и сказал: «Что, мать, надо чтобы
сын послужил, мы его призовем.» Мама слабым голосом стала возражать, что она плохо чувствует, что ей уже шестьдесят лет и т. д., потом не выдержала и громко заплакала. А военком все твердил свое: «Нет больше права на отсрочку, призовем и т. д.» Мама уже еле сидела на стуле, к ней подошла женщина-врач, стала успока-ивать, принесла стакан воды. В душе у Игоря все закипело, он подошел к военкому и протянул руку: «Дайте я покажу, где написано, что в случае если родители- пенси-онеры, то сыну предоставляется право на отсрочку». Пожилой военком, наверняка знавший наизусть, где и как написано, побагровев вскочил и стукнув кулаком по сто-лу взревел: «Молчать, не сходить с коврика, тебя за уклонение от воинской службы в тюрьму посадят, м-а-а-а-а-лчать!» Далее последовали обвинения в трусости, де-зертирстве и т. д. Военком кричал, что он за него и его маму кровь на войне проли-вал, а он так позорно поступает… Игорь пытался объяснить, что он хочет, чтобы было по закону, в ответ услышал, что окончательное решение о призыве решает призывная комиссия и в случае недобора по району, его имеют право призвать. Видимо, чтобы Игорь и мама не успели предпринять какие-то юридические действия, его срочно направили на медкомиссию и выдали очередную повестку, где
было написано, что через три дня (17 ноября) он подлежит призыву…
  Первым делом Игорь отвез маму домой, потом помчался в институт увольняться. Отнес заявление в деканат, приложив повестку о призыве,- приказ оформили очень быстро. Дальше подписал заявление на кафедре; Евгений Викторович расстроился, но сказал, что возвращения Игоря будут ждать (к нему уже привыкли и работа шла довольно успешно). Потом он успел подписать обходной лист и даже в кассе полу-чил рассчет. Далее немного подождал окончания занятий и встретился со своей бывшей учебной группой. Объяснил, что уходит в армию, тепло попрощался со все-
ми (может- не со всеми!) Потом сказал Валере, чтобы он сообщил об этом Юре и завтра вечером они должны быть у него. После этого пошел провожать Женю. Она всю дорогу хныкала, говорила о невезении; о том, что два года- это очень долго. Игорю, правда, иногда казалось, что девушка больше себя жалеет, а не его. Женя затащила его к себе домой, чтобы он попрощался с родителями. Немного посидели,
                -27-

выпили по рюмочке коньячку. Игорь договорился с Женей, что она придет завтра пораньше к нему на проводы. Попрощались.
  Он шел домой, настроение было ужасное: казалось, рушится все- любовь, учеба, карьера на работе. Было нестерпимо жаль маму. Он не выдержал и позвонил Валере, предложил встретиться сегодня, сказал, что бы тот позвонил Юре. Встретились у Новых Домов- там был дежурный магазин, ведь было уже пол-десятого вечера. Деньги у Игоря были, купили сразу три бутылки 0,75 самого дорогого портвейна, поехали на любимый скверик (явка №1). Нашли укромный уголок и стали пить, каждый из горла свою бутылку. Вспоминали, как первый раз здесь выпивали после выпускного вечера. Вспомнили недавнюю поездку на юг, Валера сказал, что через свою Наташку найдет Татьяну- замполита, и сообщит ей когда- нибудь, что Игорь в армии. Ну, а завтра он придет на проводы с Нинкой Мещерской. Игорь только махнул рукой. По мере опустошения бутылок настроение менялось от очень плохого до просто неважного. Целая бутылка- емкость довольно большая. Когда все три опустошили, хотелось выпить еще. Юра встал и торжественно объявил, что учеба у него застряла в печонках и он тоже хочет в армию, а сейчас предложил пойти к его соседке, она за соответствующие деньги в любое время дня и ночи продаст спиртное из своих запасов. Поехали к соседке, взяли еще «фугас», выпили в подъезде. Потом обнимались, Валера обещал держать Женьку под контролем (что это означало- Игорь не спросил). Потом даже прослезились. Как разошлись и как Игорь домой добрался- он не помнил.
  Утром проснулся с больной головой, мама плакала. Сразу бросился проверять- не потерял ли деньги. Все-таки довез, хотя истратил много. Посчитали, кого еще надо позвать на проводы и Игорь  бросился  делать необходимые покупки…
  На проводах он все время думал, как мама перенесет все это, как будет жить без него… Выпивали, пели песни, почему-то даже немного танцевали. Игорь познако-мил Женю с мамой. Когда все были в комнате, он выводил девушку на кухню и там целовались. Говорили о любви, о том, что будет дальше. Девушка обещала, что когда он вернется, она поможет ему в учебе, ведь он сможет восстановиться только на третий курс вечернего, а она будет уже на пятом курсе дневного, т. е. за полгода до выхода на диплом. Потом  опять целовались…
  Утром надо было выезжать в шесть часов. Пол- шестого мама опять заплакала в голос. Игорь и сам почувствовал, как по его щекам текут слезы. Решили, что прово-жать его пойдет только молодежь. Доехали до призывного пункта, стали прощаться.
Игорь, поцеловался со всеми, даже с Нинкой Мещерской. Женя долго не отпускала его и, всхлипывая шептала на ухо, что будет ждать… В конце концов он махнул всем рукой и скрылся за дверью призывного пункта. Для него наступила новая эра…
  Два дня он вместе с остальными призывниками проторчал на призывном пересылочном пункте. Почему-то никуда  не отправляли. Настроение практически у всех было гнусное. Однажды приезжала певица Александра Стрельченко, спела несколько песен, но настроение не подняла. Потом шухер устроил призывник, умудрившийся пронести с собой в грелке водку и всю ее разом выпил, а потом долго рыдал, сидя на корточках. Наконец сообщили, что всех самолетом отправят в Хабаровск.
  Игорь еще не разу не летал на самолете, во время полета заложило уши. Зато от-лично кормили. Полет изрядно надоел, он длился девять часов сорок пять минут. Когда оказались в Хабаровске, время перевернулось, было утро, но очень хотелось спать.
  Всех отвезли в артиллерийский полк Волочаевского городка. Пока суд да дело, дембеля ходили среди вновь прибывших и собирали привезенную еду. Потом стали

               
                -28-

собирать вещи,  Игорю пришлось отдать куртку и свитерок; а чтобы он не отсвечи-вал в одной майке, на него напялили чье-то пальто. А потом, после помывки в бане, от личных вещей остались вообще одни воспоминания. Сели пришивать погоны и прочее, спать хотелось невероятно; подготовка формы длилась до вечера, в проме-жутках  опробовали армейские разносолы. Уже в полном изнеможении, после вече-рней поверки и отбоя, свалились спать…
   Постепенно армейские будни налаживались; первоначально Игорь попал в батарею гаубиц, но потом, как студента- электронщика его перевели в батарею ПТУРСов, он должен был стать командиром тренажера. В батарее собрали ребят в основном со среднетехническим образованием или призванных в армию из ВУЗов.
  После подъема по-взводно бежали в полковой туалет, представлявший собой траншею, вырытаю за пределами полка. Из близлежащих домов, расположенных не
далее двухсот метров, туалет, конечно прекрасно просматривался. В свой, батарей-ный туалет дежурные предпочитали не пускать- в целях сохранения чистоты. После свершения естественных потребностей бежали кросс- от километра, до трех, в за-висимости от расположения духа сержанта. После-умывание, бритье и т. д., а потом
шли строем, с песнями в столовую. В день на кормление солдата полагалось тогда, кажется 68 копеек и нехватку калорий и витаминов компенсировали свининой (ско-рее-просто салом) с полковой свинофермы, а также солдаты регулярно отправлялись на работу на овощную базу, за что полк соответственно получал плату в виде овощей. А весной-осенью приходилось работать в полях. Зато регуля-рно ели всевозможные салаты, была и неплохая дальневосточная селедка. Полко-вой повар варил наваристые борщи и щи, но вот второе представляло собой, как правило, перловую кашу с переваренным салом, иногда все-таки для разнообразия делались макароны по-флотски, где сало было обжаренным. Много лет спустя пос-ле службы, когда Игорь вспоминал перловку с салом, у него терялся аппетит и на-чинала болеть печень.
  С водой была проблема. Хабаровск- город, стоящий среди сопок. Если здание на-
ходилось на вершине холма, то вода часто не доходила- не хватало напора. После семи утра вода вообще подавалась только в город и если не успел помыться, то оставалось ждать вечера, но и вечером вода не всегда была. Месяца через три после начала службы Игорь приноровился просыпаться часа в три ночи, шел в умывальник и при приоткрытом окне раздевался до трусов и мылся над раковиной холодной
водой (горячей не было никогда). Потом опять ложился и тут же засыпал. Перебои с
водой случались, даже в бане, иногда с трудом удавалось смыть с себя мыло.
  Как-то из-за дефицита воды началась дизентерия, которая быстро выводила из строя все больше бойцов. Потом добавилась эпидемия менингита. Не говоря уже об ангине и гриппе. Ко всему прочему климат на Дальнем Востоке-особый. Малень-кая ссадина или мозоль может привести к фурункулу, который надо долго лечить. Весь лазарет был забит, бойцы лежали по двое на койке. Игорь избежал серьезных
заболеваний, но зная о количестве заболевших, думал, что начнись война с китай-цами и тяжко тогда придется…
  С Китаем в то время был пик ухудшения отношений: мало того, что существовали большие идеологические разногласия, СССР предъявлялись территориальные пре-тензии. Пока Амур еще не замерз, многократно китайцы заплывали на лодках до центра Хабаровска, их отлавливали и выдворяли с нашей территории. Про Игоря быстро стало известно, что он занимался борьбой, поэтому его регулярно отправ-ляли в группы по удалению китайцев. Правда китайцы особого сопротивления не оказывали, понимая, что им намнут бока. Игорь познакомился  со старшиной сверх-

                -29-
 срочником Мирошником, тот служил сначала в спортроте (он тоже был борцом), а потом – во взводе разведки. Он предлагал походатайствовать за Игоря,  чтобы того               
 перевели в спортроту, но молодой  боец еще в  Москве слышал  о том, как новички
 там служат «пушечным мясом» для старослужащих и отказался. «Дедовщина» в то время еще не достигла нынешних отвратительных  размеров, но все же была.
  Игорю было лет пятнадцать, когда отец купил «Похождения бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека, но с  первого  захода  эта  великая интернацианальная
книга ему не  слишком понравилась. Однако, спустя некоторое время, вышел чехословацко-советский фильм «Большая дорога», посвященный Гашеку и Вацлаву Страшлипке, послужившему прообразом Швейку. В фильме снимался и ряд наших известных актеров, будущую жену Гашека-Александру Львову- сыграла молоденькая, хорошенькая Инна Гулая. После этого Игорь вторично взялся за книгу и теперь уже она стала для него одним из самых любимых литературных произведений. Так вот, попав на службу в армию Игорь вдруг с удивлением понял, что все о чем написал Гашек, свойственно и для наших вооруженных сил. Особенно это относилось к офицерскому составу низшего и среднего звена: регулярные попойки, бытовая неустроенность, слабые перспективы служебного роста… Такое впечатление, что процентов восемьдесят мужского населения Хабаровска служило в армии. Однажды Игоря и еще несколько бойцов направили в местную гостиницу, помочь, только что прибывшему после училища лейтенанту, забросить вещи в номер. Лейтенант Копейчик приехал с женой, бывшей уже на девятом месяце беременности. Когда поднялись на верхний этаж, Игорь с ужасом увидел, что номер (из одной комнаты) разделен простынями и на одной из половин уже обитает молодая семья- там уже плакал грудной ребенок. Жилья в городе катастрофически не хватало…
  На фоне всех этих отрицательных черт хорошо смотрелись зам. командира полка подполковник Кожемякин и замполит полка подполковник Гармаев-люди знающие и культурные. Что касается командира полка, то Игорь его почти не видел-тот почти все время проводил в дивизии.
  Запомнил Игорь конкурс полковой самодеятельности. Сам Игорь в нем не участво-вал, но некоторые выступления видел. Жюри состояло из нескольких подполковни-ков-ветеранов войны. В каждом выступлении обязательно присутствовала тема ар-мии, но, к примеру песня «Не плачь девчонка» патриотической не была принята. А когда кто-то спел песню пограничника «Мама, милая мама, как тебя я люблю!» (ее обычно пела Людмила Зыкина), то подполковники вскочили и топали ногами: «Ка-кая еще мама?» Одна группа солдат рискнула- они сами сделали электрогитару- и исполнили песню Битлов. Тут началось такое-хоть святых выноси! «На гауптвахту!-кричал председатель жюри.- Мы вам покажем Биттелс!».Конкурс руководством был признан неудачным-мало патриотизма! «Да, как ни кричи о патриотизме, патриотом не станешь»- подумал Игорь. Для этого надо другое!
  Время шло, набирался Игорь военного опыта, привыкал к тяготам военной жизни. С нетерпением ждал писем из Москвы; мама писала часто, Женя сначала тоже час-то, а потом- пореже, объясняя это тем, что сильно загружена учебой. Валера и Юра прислали только по одному письму, признавшись, что не любят сантименты. Юра хотел весной сам пойти в армию- почуствовать себя настоящим мужчиной, а учеба ему надоела. Валера писал, что встречались с группой «Пятигорск-Домбай-Сухуми» и он сказал Татьяне, что Игорь-в армии, но она не среагировала-только плечами пожала. Про Женю ничего определенного не написал.
  Стало известно, что китайцы предприняли вооруженную провокацию с попыткой захватить остров Даманский. В результате предательского удара были зверски уби-ты многие бойцы заставы Стрельникова, погиб и сам командир… Решение об отве-тном ударе должно было быть принято на уровне Политбюро ЦК КПСС, но там ви-димо находились в растерянности: все-таки  военный  конфликт шел между  двумя

                -30-

сильнейшими коммунистическими державами, обладающими к тому же огромным ракетно-ядерным потенциалом…
    В один из дней Игоря срочно вызвали в штаб-его временно ввели во взвод разве-
дки. В штабе он увидел старшину Мирошника и понял, что направлен в разведку по его рекомендации…
  К пограничникам на помощь подходили местные жители, так как понимали, что ес-ли китайцы прорвутся, то пощады не будет никому. Пребывающим  выдавали авто-
маты и, после небольшого инструктажа, направляли в линию обороны. Если кто-то
из них отлучался на несколько часов домой- немного отдохнуть и успокоить родных,
то автомат разрешалось взять с собой. Многие средства массовой информации направляли своих корреспондентов, чтобы те с места действия- по горячим следам- делали свои репортажи.  Однако они, как правило, ознакомившись с обстановкой, тоже просили выдать им оружие и занимали место в рядах обороняющихся. А в Политбюро видимо по-прежнему царила растерянность, не принимал конкретных решений и Министр обороны… Кажется наши самые главные руководители надея-лись, что все закончится как-нибудь само собой…
 
 


                Глава 6                -31-

«Я иду по проклятой земле,
Гермошлем застегнут на ходу…»
                Антивоенная молодежная песня 70-х годов.

  Старшина Михаил Мирошник- еврей из Биробиджана. В детстве он был так мал и тщедушен, что валился с ног от любого легкого толчка. Когда пошел в школу, его слабость обходилась ему боком: обижали все, даже девчонки. На уроках физкультуры был последним. Потом и по остальным предметам стал отставать, так как находился в полном расстройстве от своей немощи. Детских игр и забав он сторонился, думая, что будет посмешищем.
  Когда ему было 9 лет он побывал на представлении гастролировавшего московского цирка. Мишка довольно быстро забыл, что там видел, но не мог за-быть выступление силача Григория Новака. И решил, что будет таким же, как тот. Он самостоятельно стал закаливаться и подкачивать свои слабенькие мышцы. Бегал, прыгал, купался даже в сентябре, но по-прежнему оставался слабым, хотя выработалась быстрота и ловкость. Он перестал болеть (закалился, как Суворов, но хотел быть, как Григорий Новак). Мишка все больше «качался»: отжимался- сначала от стен, потом – от пола; поднимал чугунный утюг. Пришел результат. Как-то после летних каникул на уроке физкультуры он быстрее всех пробежал 100-метровку, отлично прыгнул в длину, едва ли не дальше всех метнул теннис-ный мяч. Одноклассники смотрели на него разинув рты. Мишкины дела шли в гору, хотя он был по-прежнему мал ростом и худ.
  Однажды он прочитал объявление, что спортшкола набирает мальчиков в сек-цию классической борьбы, и сразу помчался туда записываться. Два тренера тща-тельно отбирали кандидатов… Тот, что по-моложе, посмотрел на Мишку и засме-ялся. Второй сказал: «Возьмем, у нас еще нет мухача».
  С тех пор его судьба круто изменилась. Он много тренировался и вскоре стал од-ним из лучших. Разряды сыпались один за другим. В шестнадцать лет Мишка стал кандидатом в мастера спорта по классической борьбе, а когда ему еще не было восемнадцати, на первенстве армейских команд Дальневосточного Военного окру-га выполнил звание мастера спорта.
  Его поздравил генерал- полковник Драгунский, ласково потрепал по щеке и ска-зал: «Сынок, исполнится восемнадцать лет, иди-ка, ты, в армию служить».
  Мишка отслужил срочную в спортроте. К классической борьбе добавил дзюдо, особенно боевой раздел. Потом в Хабаровске оказался под опекой «вечного» ка-питана Бермана. Сухощавый, чернявый Берман прошел подготовку еще до Вели-кой Отечественной войны. Учил его один из последователей Ощепкова. Потом он нахватался джиу-джицу  и даже (уже позже)- карате. Контуженный и несколько раз раненый в войну Берман, в мирное время занимался спортивной подготовкой бой-цов артиллерийского полка Волочаевского городка.
  Много раз хорошенько приняв «на грудь», капитан дрался в ресторанах и других публичных местах, нещадно расправляясь со своими противниками. Ему иногда тоже доставалось, когда численный перевес был уж слишком не в его пользу, но, в целом, победа оставалась за Берманом. За многочисленные драки и дебоши из армии его не уволили, но до майора он так и не дотянул.
  Мишка капитану понравился, хотя бы потому, что тоже был евреем. Капитан передал новоиспеченному старшине- сверхсрочнику Мирошнику свой многолет-ний опыт. Мишка же решил, что в спорте выбиваться на союзный уровень не бу-дет, а сделает армейскую карьеру. Он начал готовиться к поступлению в военное училище. Однако его планам помешали события на Даманском…

                -32-
 
 …Сейчас Михаил Мирошник и другие бойцы взвода разведки лейтенанта Баша-ну лежали прямо на снегу за чахлыми деревцами и внимательно наблюдали за тем, что творится на позиции китайцев и у  нашей погранзаставы. Было холодно и сыро, но нельзя шевелиться и выдать себя, эту высотку они заняли еще ночью.
  Вдали, у пограничной заставы, шла беспорядочная стрельба из автоматов и пу-леметов, на пограничников накатывали волны атакующих китайских солдат, но их приспособились отбивать одиночными выстрелами,- при стрельбе очередями ствол АКМ уводит вправо- вверх- и патроны в магазине быстро кончались. Тем бо-лее, что набивали их по 26-27 штук, ибо пружина плохо выталкивала последние патроны и случались осечки. Ну, а уж если китайцы подходили совсем близко, то свое веское слово брали пулеметы Дегтярева и враг откатывался назад.
  Рядом с Мирошником лежал москвич Игорь Федоров. Он был еще салагой, сын-ком, служил только еще полгода, но нравился Мишке. Они были на «ты», что со-вершенно не свойственно отношениям старшины и рядового. Игорь был русский, но никаких антисемитских чувств, в отличии от некоторых, не выказывал, внима-тельно прислушивался к Мишкиным военным практическим советам. В свободное время Игорь рассказывал о Москве, приглашал Мирошника в гости после окончания своей срочной службы…
  Они сдружились неожиданно. Как-то осенью, ближе к вечеру, когда обязательная часть  армейской службы в тот день была закончена, Мишка подошел к группе, «качающих» на перекладине мышцы бойцов осеннего призыва и предложил побороться. Он был в подменной форме без знаков различия и, глядя на его щуплую, низенькую фигурку, кто-то из солдат улыбался. Мишка отобрал себе напарника и в течение нескольких секунд начисто его разложил на земле. Потом сделал тоже самое со вторым и третьим.
  Тогда вышел Игорь. Он был сантиметров на 15 выше (старшина тянул всего сан-тиметров на 155) и килограммов на 20 тяжелее. Мишка через несколько секунд  борьбы почувствовал угрозу своему авторитету, он понял, что перед ним сильный и тренированный противник. У Мирошника стала сдавать дыхалка, в последнее время он много курил «Беломора». Первую схватку он в конце концов проиграл, но встав с земли потребовал реванш. Они отдышались и Мишка стал бороться, применяя самые свои потайные и интересные приемы. На этот раз он выиграл, но опять еле отдышался. После той схватки он и сдружился с Игорем, которого старше был всего на два года.
  Они частенько боролись в спортзале, хотя свободного места у солдата- в обрез. Мишка передавал свой опыт, кое-что перенял у Игоря. После схваток старшина угощал солдата лимонником, иногда приносил вяленую рыбу, черничное варенье, просто пряники. Каждый раз Мирошник приглашал Игоря в Биробиджан, явно перехваливая свои родные места. Игорь по-доброму посмеивался: «Нет, уж, луч-ше ты ко мне- в Москву».
  …А сейчас старшина Мирошник прислушивался к стрельбе у заставы и с горе-чью констатировал, что там уже давно заглох наш единственный миномет, а ки-тайцы подползают все ближе.
  Это хорошо понимал и лейтенант Башану. Он отслужил в армии после училища всего несколько месяцев, но пользовался уважением у служак, ибо схватывал все на лету, был справедлив к подчиненным, а кроме того обладал огромной силой и ростом (195 см).
  -Баржамов,- позвал Башану. Через секунду тощий, но жилистый, похожий на скрученный канат , сержант Баржамов был уже рядом.

                -33-

  -Дело-дрянь!- сказал Башану.- Рация не работает, а надо передать в штаб, что погранцов совсем прижали; да и мы им пока помочь не можем. Возьми еще с со-бой троих и ползи.
  Сказав это, Башану добавил еще несколько крепких выражений, так бесило его вынужденное бездействие.
  Баржамов отобрал троих бойцов, среди которых оказался и Игорь Федоров, и они быстро попозли в сторону тыла.
  -Эх, как бы Игорька- салагу- не подстрелили!- Подумал Мирошник. Шальные пули время от времени залетали в расположение разведчиков, хотя их кажется пока не обнаружили. Одна из пуль и попала в рацию часа два назад.
  Прошло еще минут пятнадцать и с фланга, и с тыла раздались отрывистые ко-манды на незнакомом языке, а потом- дикие вопли. Сверху сыпались китайские солдаты.
  -В штыки!- крикнул Башану. Стрелять было поздно, - это понял и Мишка- враг был совсем рядом. И много лет спустя Мирошник не мог понять, каким образом китайцы так незаметно обошли взвод разведки. Наверное еще ночью заняли позицию.
  Мишка не успел прищелкнуть штык-нож и первому китайцу всадил конец ствола глубоко в глаз. Тот издал хрюкающий звук и упал. Второго старшина, высоко под-прыгнув саданул подкованым каблуком в подбородок. Китаец упал навзничь, и изо рта у него хлестнула струя крови.
  Третий был огромного роста и видимо очень силен, и неплохо подготовлен. На-пав сбоку он выбил своим ППШ автомат из Мишкиных рук и они в звериной ярос-ти сошлись в рукопашную. Но если бы китаец знал, с каким страшным противни-ком он столкнулся, то сначала попытался бы пристрелить старшину. Видимо была установка- брать пленных- и китаец надеялся взять противника живым. Чтобы по-том мучить, как раненых бойцов с заставы Стрельникова.
  Мишка провел безотказный, испытаный прием- бросок с упором стопы в живот. Китаец перелетел через него и тяжело рухнул в грязный, истоптаный снег. Мирошник мгновенно выхватил из голенища свою гордость- промысловый нож- и всадил по самую рукоятку в живот врагу. Тот ухнул, вытянулся и затих, из раны поползли синекрасные внутренности.
  Старшина вскочил на ноги и мгновенно оценил обстановку. В момент начала ата-ки китайцев было раза в два больше, но в рукопашной они были явно слабы. Де-сятка полтора-два в ужасе бросились удирать сломя голову, но теперь им в спину ударили автоматы и они один за другим мертвые падали на землю. Раздалось еще несколько выстрелось и вдруг рванула граната.
  -Зачем!?- Хотел крикнуть Мирошник, но его шибануло по затылку и он полетел головой вниз, успев только подумать: «Не всех добили…»
  Когда он очнулся, то сразу почувствовал холод на лице. Баржамов держал его за плечи, а Игорь Федоров тер лицо снегом. «Быстро ребята вернулись»- подумал старшина и осмотрелся вокруг. Первое, что он увидел- мертвый Башану широко раскинулся на грязном, искровавленном снегу. В голову ему попало видимо нес-колько пуль- череп почти начисто снесло. В перемешку валялись еще бойцы- в ос-новном китайские и несколько наших. Живые еще не пришли в себя и пока не ра-зобрали трупы. Только тело Башану достали из под своих и чужих.
  Кто-то стонал, кого-то перевязывали. На снегу стояла новая рация- ее принес Баржамов с ребятами. «Долго же я был без сознания»- подумал Мирошник.


                -34-

  Сержант наклонился к нему (Мишка от контузии плохо слышал): «Старшина, у нас один китаец живой, отведи до наших. Там есть переводчик, его допросят. Тебе все равно- худо. А мы останемся здесь»
  Мирошник достал из одного кармана пакет с лимонником, а из другого- початую пачку «Беломора»; бросил в рот несколько ягод и заначил в шапке одну папиросу, а все остальное передал Баржамову. Встал, приторочил штык , сменил магазин в автомате и посмотрел на пленного китайца. Тот вобрал голову в плечи и вскочил на ноги . Мирошник показал концом штыка: «Иди…»
  Мишка шел, голова гудела, руки и ноги тряслись, а китаец, видимо понимая, что старшине плохо, поминутно оглядывался и всматривался в его лицо.
  -Надо было ему руки связать,- подумал Мишка,- не дай Бог- упаду…
  Они отошли уже довольно далеко, китаец вдруг резко повернулся и что-то крик-нул. Страх с его лица улетучился, черные узкие глаза округлились и горели зло-бой. Он сделал шаг в сторону старшины и протянул руку с вытянутым указательным пальцем, словно бы хотел воткнуть его в лицо Мишки. Тому было плохо, ноги подкашивались, тошнота подступила к горлу, хотя он не помнил, когда последний раз ел. И вдруг старшине привиделась недавняя картина: мертвый Ба-шану, тяжело вдавившийся в снег, другие бойцы- живые и мертвые, убитые ки-тайские солдаты…
  -Сука!- Заорал Мишка, бросился вперед и всадил штык китайцу в грудь. Тот дико вскрикнул, свалился в снег и откатился на несколько метров в сторону. Старшина нажал на спусковой крючок АКМ, 3-4 секунды ствол изрыгал огонь, пули отрывали от тела китайца куски мяса, костей и обрывки одежды. Патроны уже кончились, а Мишка все давил на спуск автомата…
  Старшина сидел прямо на снегу, обхватив руками голову, и тупо смотрел перед собой. Его совсем не тронуло, что он застрелил пленного китайца, и еще сегодня приходилось убивать; но мозги отказывались соображать и он не знал, что де-лать?
  Михаил достал последнюю папиросу, но не мог найти зажигалку. Плюнул, смял папиросу, швырнул ее в снег. Он знал, что надо идти. Но не мог заставить себя встать…
  И вдруг, где-то повыше, но совсем недалеко, что-то ярко вспыхнуло, рвануло, за-стучало, засвистело, задрожала земля… Это по позициям китайцев ударили реак-тивными снарядами- со специальной начинкой- многоствольные минометы. Было несколько залпов: Даманский и все вокруг него запылали огнем, повалил густой дым, да, вроде бы это был даже не дым вовсе, а что-то густое, волнообразное, пе-реливающееся, отвратительное, быстроползущее; кажется это был конец света…
  Официальной информации не было, но по слухам- руководство артиллерийского полка приняло самостоятельное решение нанести удар. Позиции китайцев пожгли напалмом, паника там была невероятная. КНР заявила протест в ООН, но там ре-зонно ответили, что две коммунистические державы должны сами с собой разо-браться. Впрочем, официальная информация по-прежнему была минимальной…
  …Старшина Мирошник еще лежал в госпитале, когда стало известно, что над  ним начали сгущаться тучи. Оказывается сержант Баржамов, после того, как стар-шина повел пленного китайца в тыл, успел об этом сообщить по рации в штаб. Те-перь Мишке инкриминировали убийство пленного. Грозило увольнение из армии, а может быть и еще что-то- похуже. Старшина не раскаивался в произошедшем, но из армии увольняться не хотелось.
 

                -35-

 Но тут в судьбу Мишки опять вмешался случай: генерал- полковник Драгунский случайно узнал о злоключениях своего любимца и заступился за него. Мирошнику простили самосуд над китайцем, но отправили служить по-дальше- с глаз долой.
  Мирошник забежал на минуту в полк, хотел попрощаться с ребятами и, особенно с Игорем Федоровым. Однако оказалось, что тому дали отпуск и он срочно улетел в Москву.
  -Ладно, потом спишемся и встретимся- решил Мирошник и отправился в дорогу- к месту дальнейшей службы. От контузии у Мишки остался след на всю жизнь: часто беспричинно болела голова, иногда он без видимых причин мог сорваться и нагрубить, иногда в критических ситуациях испытывал приступы ярости и кажется мог растерзать какого-нибудь упрямого опонента. Но Мишка сдерживался- ему еще предстояло служить много лет…
  Годы шли, Мирошник забыл про Игоря Федорова… Но судьба распорядилась так, что они встретились в Москве спустя двадцать пять лет, после описываемых событий. И узнали друг друга…




 Прим. автора. Много лет спустя после этих событий вышел фильм «Граница. Таежный роман.» События этого фильма происходили на китайско- советской границе,- насколько я понимаю- во времена близкие к моменту конфликта на Даманском. Берусь утверждать, что авторы несколько погрешили против истины: во-первых, китайцы к тому времени уничтожили своих наркоманов и распространителей наркотиков. Предположим, что наркотики все-таки были- дескать, так китайцы хотели ударить по Советскому Союзу. Но совершенно невероятной выглядит ситуация, когда советский офицер вступает в контакт с китайцами. В то время, особенно после гибели бойцов с заставы Стрельникова, в наших сердцах жила такая великая ненависть, что ни один из советских людей не рискнул бы заниматься контрабандой наркотиков с китайцами.
  Годы прошли, две великие державы опять нашли общий язык…