В Москве, неподалеку от метро “Калужская”, расположен самый настоящий штаб космических войск нашей страны. Совершенно загадочная организация, но, зная о ее существовании, и спится как то спокойней. Это большое и серое здание направо от заправки Вritish Рetrolleum с соответствующей вывеской на первом подъезде. В этом самом первом подъезде расположены хитро засекреченные ученые и военные, а остальная часть здания, в духе времени, сдана арендаторам. Вместе с дверями без табличек и буйно разросшимися за много лет исследования космической радиации, цветами в холле. В то время как арендаторы частенько устраивали “корпоративчики”, со всеми вытекающими обстоятельствами, ученые за стенкой недовольно морщились от их пьяных криков, которые отвлекали их поздними вечерами от извечных исследований. Ведь, как известно, личная жизнь и даже зарплата ученых положена на алтарь науки. Арендаторы, тем временем, почти каждый день, выносили по утрам из их офисов штабеля бутылок из под импортного пойла, огрызки шоколадок и ,пардон, использованные контрацептивы. Ученые, с которыми они неизбежно встречались в курилке, хмуро вздыхали, утешая себя грандиозными планами по перевороту в науке. Так проходили дни, и даже годы этого молчаливого симбиоза, пока однажды арендаторами, в период очередного приятного перекура “между первой и второй” в курилке не был обнаружен некто Юлик.
Юлик сидел на полу в полной прострации. Арендаторы с удивлением распознали в нем (ну точно) того самого головастого парня, с которым лет пять назад работали вместе в институте радиосвязи имени Минца. Было ясно, парня надо спасать. На полу, в курилке, появились тарелка с лимоном, стаканчики и коньяк. После первой стопки глаза Юлика сфокусировались, после второй приняли осмысленное выражение. После третьей, а затем немедленно четвертой, Юлик выдохнул. Выдохнул он совершенно нецензурно, но зато, наконец, вернулся из глубокого космоса, в котором пребывал и увидел родные, сочувствующие лица арендаторов. Юлик блаженно улыбнулся и налил себе еще:
- А вы хоть знаете, чем мы там занимаемся?! Мы ищем подтверждение, что мы не одиноки во всей вселенной!
Он нервно, почти истерически рассмеялся. Выпил, закусил и вольготно махнул рукой, а затем, видимо наплевав уже на все, продолжил, с придыханием:
- Сидят сотни человек, которым практически запрещено общаться друг с другом, интернет и телефон отключены, в целях секретности. Личной жизни никакой, голова пухнет от вычислений, а по вечерам выходишь на улицы огромного, равнодушного города и прохожие тебя совершенно не замечают. Зато мы с утра до вечера строим огромный передатчик, чтобы найти братьев по разуму! Тепла, любви и дружбы…
Юлик расплескал очередную дозу коньяка и порывисто поднялся:
- Построили, посылаем сигналы, ждем. Пойду и разломаю его к чертовой матери! А то будем ждать еще триста лет. Так и жизнь вся пройдет. А так, пусть меня хоть посадят, но столько людей вернется к нормальной жизни. Бабушки к внукам, дедушки к попугаям Тобикам!
Он бы так и ушел, но одна из новеньких арендаторш, Нина, решительно обняла его за плечи, слегка прижавшись к его груди:
- Обязательно разломаем. Если до утра не ответят. А пока расскажи лучше про свою работу, про звезды, которые заманчиво светят. Меня тоже очень занимает вопрос, одиноки ли мы во вселенной или нет. Он меня всегда между третьей и четвертой начинает волновать. А после пятой так и вовсе кроме него других не существует, тем более что все вокруг, как на зло, женатые и семейные.
Казалось бы все должно было закончиться хэппи эндом, но Юлик внезапно засомневался:
- Я один и остался на дежурстве. Так я конечно с утра доложу, что вступил в контакт, но меня точно уволят, за то, что я отсутствовал на рабочем месте, не снимал показания, не передавал сигналы. Голова идет кругом! С одной стороны хочется бросить все, а с другой стороны надо раз в пол часа вручную менять мелодию сигнала. Чтобы инопланетяне, боже упаси не, не заскучали.
Нина, в ответ, молча, но решительно увлекла его за собой в хитро засекреченную часть здания и когда они внезапно остались вдвоем, все тут же и случилось быстро, неловко и сумбурно. Юлик смущенно улыбнулся:
- Пойдем ко мне? Покажу наше житье, приборы хитрые.
Нина не менее смущенно улыбнулась:
- Один хитрый прибор ты уже показал.
Они прошли через череду безликих коридоров и оказались в огромном зале, где все загадочно пищало и мигало. Юлик задумчиво покопался в стопке дисков:
- И что им поставить? Мы им сигналы в виде классики обычно посылаем. Сегодня, вот, целый день посылали то “болеро” Равеля, то “лебедя” Камилла Сен-санса.
Нина хозяйственно осмотрела диски:
- А давай что-нибудь душевное? Потом на всю эту попсу переставим.
Юлик слабо трепыхнулся, но в проигрывателе, который был расположен перед динамиком мегакосмического микрофона, уже оказался диск с рок-оперой группы “Сектор Газа”, а в списке бесконечного проигрыша ария Василисы Прекрасной. Юлик еще раз махнул на все рукой и уже не менее хозяйственно привлек к себе Нину. Она и не сопротивлялась. Лишь только грустные и одинокие инопланетяне немало подивились этой ночью, услышав в дополнение к ранее неизвестной музыке жаркое дыхание в микрофон, смущенное хихиканье и обсуждение позы бобер грызет перила и от души, на всю-всю вселенную, глумливо жизнеутверждающие крики землян, видимо сильно желающих вступить в контакт: – Я!Я! ДАЗ ИС ФАНТАСТИШЬ!!!! Теперь сидят, размышляют, вступать с нами в близкий контакт или может быть нет?