(Сказка для детей и взрослых)
Праздник за праздником, а у бедного Волка уже несколько дней ничего в пасти не было, кроме стылой сосульки. Голод не тётка, и в брюхе что – то ворчит и урчит. Что делать? За живностью в лесу гоняться или к людям в гости сходить?
А тут сорока на хвосте принесла, что люди в праздники особо доброжелательны не только к себе подобным, но и к зверюшкам. Был же год то ли кролика, то ли шкодливого, неугомонного зайца? Смотри, и удастся зайчатиной полакомиться!
Крался Волк к городу осторожненько, до опушки леса дополз на брюхе. Глядь, в редколесье машина стоит, коптит потихоньку, а около машины – детинушка, шею цепь, почти колодезная, обвивает. «Жрать нельзя»,- решил Волк. – «Жирный больно: сало на боках висит, на голове не шерсть пушистая, как у других бывает, а щетина кабанья, колючая, и пахнет от него сладко и тошнотворно». Но все – таки подошел и с сомнением сказал:
- Я тебя съем, что ли?
- Не ешь меня, Серый Волк, - без страха вымолвил детина. – Я, вроде бы, иностранец…
- А это откудова видно? – поинтересовался Волк, оглядывая машину. А в машине – дева длинноногая, размалёванная вся, и дым из неё идет. Жутковато стало Волку. А молодец и говорит: « На номера машины погляди, да музыку послушай», - сам сел в машину, что – то потрогал, звуки понеслись, подобные грохоту грома. А сзади и впереди машины крючочки какие – то загогулистые имеются. Хитро! Пока Волк думал да лапой обалдело башку чесал, машина дымком пыхнула и укатила. Обиделся Серый на себя самого: « Чего было на дощечку пялиться? Всё равно неграмотный!».
Возле Дворца спорта встретил Волк ещё одно создание, похожее на человека. Правда, абсолютно несъедобное: тощее, с мятой шкурой. Дух от него – хуже, чем от нефтяной лужи. И мычало оно как – то по – коровьи. Аппетит пропал напрочь.
Ближе к жилью увидел Волк Гуся на балконе. Видно, к празднику его приготовили. Загорелый весь! Сверкает боками. Ясно, что не местный, из Австралии или Германии, и съесть его Волку нельзя: опять иностранец, с клеймом фиолетовым на окорочке. Опять же, есть риск пищевого отравления: Гусь – то на вид постарше Волка выглядит. Несмотря на закопченность заморскую, синеву тела прикрывающую. А может, замерз бедолага по дороге на Русь? Наверное, пару лет сюда пешком шёл.
Добрел Волк до центра города, а там ещё один город – снежный. А людей! Ешь – не хочу. Но съесть никого нельзя. Все крепко держатся друг за друга, сильно уставших не видать, никто почти не падает, а слабых под руки цепляют и передвигаться помогают. Пришлось объедками – хлебом, пирожками, колбасными охвостьями довольствоваться. И на том спасибо.
Поднял Волк посветлевшую голову – ба, а перед ним зверушка, Кролик или Заяц. Большой, оранжевый почему – то. Схватил его серый разбойник, и – за забор. Впился зубами в бок, куснул разок и бросил. Оказалось – зверь синтетический, - всю пасть шерстью крашеной забило. Тьфу, гадость! Еле отфыркался.
И вдруг… что за наваждение? Чудо невиданное! Да она это, она! Знакомая его, Ёлка! Спать под ней не раз приходилось. Ну, как не узнать. Только сейчас она шикарная, разнаряженная, разукрашенная, торжественная такая – не подступись. А подступишься – ни в жисть не признает, не до Волка ей: сияет, сверкает на весь город, чисто царица лесная, а вокруг её – людей! Старые и малые, взрослые и дети. Пляшут, скачут, едят, поют, пьют, обнимаются, целуются, никто никого не кусает… странные создания люди! Будто и врагов у них нет, и беды все стороной обходят. Хотелось Волку сесть и на луну завыть, да ведь не понять никому волчьей тоски.
Стоял Серый в сторонке, Ёлкою любовался. Такое умиротворение, такое умиление - не волчье, не звериное,- на него снизошло, что хоть плачь. Красота вокруг неописуемая, весельем отовсюду так и пышет, даже голод утих и в животе клубочком свернулся…
Долго сидел Волк в своей засаде, диву давался и странной радостью радовался. Аж душа оттаяла и на добро повернула. Покойно ей стало и мечтательно.
Но домой – то идти надо? Вздохнув, потрюхал бедолага в лес, в темень, в снега, решив на благополучие людей в городе не посягать и покой их не нарушать, коли им славно так живется.
С тех пор Волка в нашем городе не видели.
Видать, был он последним.