Все люди когда-то ложатся спать. И каждый делает это по-своему. Есть, конечно, некоторые общепринятые стандарты: чмокнув в ушко любимого человека, отвернувшись к стене, упав на кровать и захрапев без задних ног, воткнув в уши наушники, перевернув подушку более прохладной стороной кверху… Есть такие люди, которые ложатся спать очень чутко – долго вслушиваются в тишину, вглядываясь в потолок и, отрывая голову от подушки при каждом шорохе, гадают, донёсся ли он из приоткрытого окна или из темноты внутри квартиры.
Каждый по-своему… Темнота, она умиротворяет. Накидывает на глаза лёгкий покров, заставляющий опускаться веки, распахивать рот в полусонном зевке. Темнота, как говорится, друг молодёжи, и прочее, и прочее… Лёгкий свет ночного неба, усыпанного мириадами созвездий, полной или ущербной луны добавляет темноте оттенок романтики и даже интима. Но не дай Вам Бог остаться одному в кромешной тьме, когда ничего нельзя разглядеть на расстоянии вытянутой руки... Когда мрак вокруг вас гасит все звуки, и лишь кровь стучит в ушах да гулко бухает изнутри грудной клетки беспокойное сердце. Тогда воображение начинает рисовать вам картины одна страшнее другой и, хотя общеизвестно, что нет таких монстров, что способно нарисовать оно нам, вас прошибает холодный пот. Но воображение воображением, а совсем страшно, когда вы лежите в пустой комнате, в тёплой постели, с уверенным ощущением того, что накинутое сверху одеяло защитит вас от происков вашего сознания и самых ужасных фантасмагорических созданий, которые вам привидятся, и слышите шаги.
Эти шаги доносятся не с тихой улицы за приоткрытым окном, не из за стены или с потолка, где шумные соседи всё никак не улягутся. Они слышны из вашей квартиры, и они не принадлежат ни маме, ни папе, потому что вы давно живёте отдельно, ни брату и ни сестре, так как вы единственный ребёнок в семье, ни любимому человеку, ибо по стечению обстоятельств именно сегодня вы забыли им обзавестись. И, что пугает больше всего, вы слышите звуки шагов, но не слышите дыхания того, кто их издаёт…
Вечер выдался тихий и спокойный. Лена сидела на диване и смотрела телевизор. Дочка Катя сидела на ковре рядом и, что-то напевая себе под нос, рисовала карандашами на листе бумаги. Заканчивалась передача «Спокойной ночи, малыши». Дочка повернула голову и сказала:
- Мааам, посмотли! – и протянула ей листок. Лена взяла бумажку и провела глазами по разноцветным кругам и линиям. Это было похоже то ли на лису, то ли на белку… Она улыбнулась:
- Что это, солнышко?
Катя состроила мордочку, типа «какие вы, взрослые, непонятливые…» и пояснила:
- Это миска косолапый по лесу идёт!
Лена рассмеялась и, подняв ребёнка с пола, усадила к себе на колени, потрепала по головке.
- Умничка моя! Пойдём ужинать?
- Нет, - закапризничала малявка, - не хотю узинать!
- Детям надо кушать, а то голодный волк приснится! Хочешь, чтобы к тебе волк ночью пришёл? – Лена явно настроилась напугать малышку, чтобы та согласилась поесть.
- Нет! – Катя испуганно округлила глаза.
- Ну что, тогда идём ужинать?
Дочка согласно закивала, и они пошли на кухню. Лена поставила в микроволновку рисовую кашу и щёлкнула кнопкой электрочайника, а Катя в это время, весело пристукивая ложкой по столу, сидела на стуле и болтала ногами. Микроволновка щёлкнула, и тарелка с кашей перекочевала на стол, под нос девочке, а Лена налила себе чашку чая. В этот момент раздалось громкое жужжание, и свет в квартире погас.
Лена недоумённо почесала затылок и прошла в коридор к коробке предохранителей, мимоходом погладив дочку по плечу и прошептав:
- Всё в порядке, милая, сейчас я всё налажу.
Та только кивнула и съежилась на стуле. Сразу было видно, что девочке очень неуютно оставаться одной на тёмной кухне. Но мама быстро пробежала по коридору, откинула крышку панели предохранителей и пощёлкала тумблерами – свет не появился. «Наверно, отключили» - подумала она, - «А… Всё равно скоро спать ложимся!» И пошла обратно, размышляя о том, где лежат свечи, когда с кухни раздался противный звук, как если бы по стеклу провели отточенным куском железа, и истошный визг Кати. Лена кинулась на кухню, но ничего там не обнаружила. Дочка сидела на стуле, поджав ноги, и смотрела в окно, чуть дрожа. Мама подхватила её на руки и зашептала:
- Ну что ты, солнышко? Чего ты испугалась? Всё, хорошо, мамочка рядом…
Но та перебила её:
- Мама, за окном что-то есть. Я видела…
- Дочка, мы на седьмом этаже, тебе показалось. Там никого нет… - так, успокаивая её, Лена донесла дочь до кровати, уложила и накрыла одеялом. Катя уже забыла о том, что было на кухне, и сразу свернулась калачиком, положив руку под голову и даже не попросив рассказать ей сказку или спеть песенку на ночь.
Лена посмотрела на неё, ещё раз улыбнулась, поцеловала в щёку и вернулась на кухню. Там достала из ящика свечи, зажгла одну из них, поставив на тарелку, и села допивать чай. Сделав пару глотков, она задумалась. Фантазия у Кати, конечно, богатая, но выдумывать и пугаться она бы не стала… Может, птица какая-нибудь ночная пролетела, или летучая мышь…
Лена встала из-за стола, взяла тарелочку со свечой и подошла к окну, приложила руку к щеке, так чтобы она закрывала глаза от огонька свечи, и прижалась к холодному стеклу. На первый взгляд ничего подозрительного – всё тот же двор, тишина… Вот только людей на улице нет, что странно – обычно компании подростков засиживались на детской площадке до часу-двух ночи, а часы показывали ещё только половину одиннадцатого. В доме напротив не светится ни одного окна, фонари не горят. Лене начало казаться, что она видит, как двор окутывает тьма. Она скапливалась в углах и стыках гаражей в дальнем конце двора, под кустами, под козырьками подъездов. Там была не просто тьма – там клубился мрак, полностью скрывающий вещи от взгляда. И вовсю давило нарастающее гнетущее ощущение, что это не просто ночная темнота, что она таит в себе что-то… Что-то злое, враждебное.
Небо затянули грозовые тучи, и подул ветер. Не сдерживаемая более сиянием ночных светил, тьма начала выползать из своих углов, окутывая двор, погружая во мрак. Лена провела рукой по лицу, помассировала глаза, подумала: «Пора спать. Чего только не привидится… Воображение» - улыбнувшись, она пошла в свою комнату – «а от всяких суеверий… Мой дом – моя крепость!»
На полдороге в комнату её остановил уже слышанный ей за сегодняшний вечер звук, и он не предвещал хорошего – скрежет чего-то острого о стекло. Он доносился по-прежнему с кухни. «Так, это уже слишком!» - Лена ворвалась на кухню и, распахнув окно, выглянула наружу: всё та же тишина, темнота… Закрывая окно, Лена невольно бросила взгляд на стекло – и побледнела: в качественном стеклопакете зияли три чётких сквозных продольных царапины. Лена всё трясла головой и тёрла глаза – царапины не исчезали. Ей это не привиделось. Трясущимися руками она достала из ящика стола большой разделочный нож и, перехватив его поудобнее, закрыла окно и пошла по квартире. В квартире было тихо, только слышно было, как посапывает во сне дочка.
В этот раз скрежет раздался из комнаты Лены. Она зашла туда, подошла к окну, но ничего, кроме таких же царапин на стекле, не увидела. Темнота за окном начала подниматься вверх. Лена с ужасом заметила, что ниже пятого этажа уже ничего разглядеть невозможно. Она уже не сомневалась, что это не просто темнота, что в ней таится угроза. Оставалось лишь надеяться, что этим всё и ограничится, а наутро всё забудется, как дурной сон, а Катя будет спать спокойно до рассвета. Катя! В её комнате тоже есть окно!
Словно бы в подтверждение Лениных мыслей, из дочкиной комнаты донёсся знакомый противный скрип. Лена уже почти в панике бросилась туда, но в комнате опять воцарилась тишина. Катя даже не проснулась, хотя звук был довольно громким. Лена отодвинула занавеску и подняла свечу повыше. Всё так же – три царапины, вот только за окном уже ничего не было видно – тьма поглотила дом, поднялась совсем высоко. Женщина подвигала свечой, пытаясь хоть немного разогнать темноту за окном, даже не думая о том, что светом может привлечь скрывающихся в ней существ. Через полминуты её глаза уловили смутное движение на грани видимости и предчувствия, а ещё через несколько секунд темнота напротив её глаз расступилась, выпуская из себя что-то страшное. Из мрака выплыло лицо, абсолютно серое, с косым, грубо заштопанным стальной проволокой шрамом на месте рта и желтоватыми, без зрачков, глазами. Лицо дёрнулось, и из тьмы показалась рука с длинными острыми когтями. Узловатые пальцы пробежали по стеклу прямо напротив лица онемевшей от ужаса Лены, согнулись, оставляя в стекле ещё одну царапину.
Женщина стала медленно отодвигаться от окна, и в этот момент существо за окном сжало руку в кулак и нанесло мощный удар. Окно выдержало, но от шума дочка всё-таки проснулась. Удивлённо хлопая глазами, она уставилась на маму, медленно отходящую от окна, потом перевела взгляд на окно и завизжала. Лена споткнулась и упала назад, выронив нож, а существо нанесло ещё один удар по окну – стекло треснуло. От третьего удара окно разбилось и осыпалось осколками на пол. Лена быстро поднялась и закрыла собой ребёнка. С глухим стоном существо уцепилось за край проёма второй рукой и вползло внутрь комнаты. За головой и руками был только сгусток клубящегося мрака. Оно поплыло в их сторону, вися в воздухе в метре от пола, протянув вперёд руки и глухо мыча.
Лена подхватила дочь и кинулась в ванную – только в этой комнате не было окон. Вбежав туда, он велела Кате сидеть смирно, а сама из последних сил подтащила стиральную машинку к двери и, поставив её на бок, заклинила между открывающейся внутрь дверью и ванной. После чего без сил опустилась на неё же. Катя сидела рядом и мелко тряслась. Было видно, что она спросонья мало что поняла, но очень испугалась, хотя Лена и сама плохо понимала, что происходит.
- Мама, кто это?
- Не знаю, любимая…
- А откуда они?
- Не знаю…
Послышался звон ещё одного разбившегося окна, а потом дверь содрогнулась от удара. Лена не знала, выдержит ли дверь, исчезнут ли с рассветом жуткие существа, рассеется ли тьма вокруг. Свеча осталась в комнате, а сидеть в темноте было невыносимо. В шкафу нашёлся карманный фонарик, Лена включила его и, положив на край ванной, направила луч в сторону двери. Та чуть сотрясалась, снаружи слышались скрип и скрежет, а ещё глухие стоны, шёпот и невнятное бормотание. Катя съежилась и подняла на Лену покрасневшие глаза:
- Мама, мне страшно…
Мама погладила её по голове и крепко обняла.
- Мне тоже, милая, мне тоже…
Так прошло около двух часов. Звуки за дверью затихли, женщина с дочкой сидели в обнимку, прижавшись друг к другу, вздрагивая при каждом шорохе, и не сразу заметили, что свет фонаря стал тускнеть, а из решётки вентиляции постепенно стала выползать густая темнота, плавно стекая на пол и скапливаясь в дальнем углу. Лена почувствовала, что что-то не так, лишь когда за спиной послышался тихий шелест, и дохнуло морозом. В её плечи вцепились длинные и сильные пальцы с острыми когтями. Она дёрнулась, пытаясь вырваться, но существо тащило её всё сильнее и дальше в угол, где клубилась кромешная тьма. Фонарь упал на пол, а Лена оттолкнула Катю, чтобы дочку не утянуло вслед за ней. Та схватила фонарь и, остолбенев, не в силах ничего сделать, даже заплакать от испуга, стояла и смотрела, как её мама исчезает во тьме, а за спиной её маячит ужасное лицо с зашитым проволокой косым шрамом на месте рта. Блеснули в свете фонаря полные слёз глаза Лены - и всё исчезло.
Девочка осела на пол и зарыдала в голос от страха, ещё не до конца осознавая, что именно произошло, но чётко чувствуя, что случилось что-то неправильное и непоправимое. Она забилась в угол и, держа в руках фонарик, обводила стены постепенно тускнеющим лучом света. Тьма надвигалась, её объемные щупальца крутились вокруг малышки, тянулись к ней. Наконец, свет фонаря окончательно перестал развеивать темноту вокруг…
…Сквозь тучи, накрывшие город, еле-еле начало пробиваться светлеющее небо. Дверь ванной комнаты со скрипом открылась, и девочка вышла в коридор. В квартире было сумрачно и тихо, смутные тени ещё прятались по углам, неохотно, но неизбежно отступали. Катя прошла на балкон, поднялась на цыпочки и, ухватившись за ручку, распахнула окно. Во дворе было всё так же темно и тихо – фонари не горели, и у земли всё ещё сохранились остатки непроглядной темноты, в которой даже угадывалось движение. Страшные существа не собирались так быстро возвращаться туда, откуда пришли. Громыхнул гром, и дождь всё-таки начался. Катя посмотрела на тучи, и на лоб ей упали первые капли дождя. Она не видела, как, в едином порыве задрав кверху свои изуродованные лица, смотрят на неё из темноты тысячи созданий. Дождь моросил, смывая клубы мрака, прибивая его к земле. Капли падали девочке на лоб, стекая вниз по постепенно сереющему маленькому личику. Падали на чуть курносый носик, разбиваясь мелкой водяной пылью, которая плавно оседала на пожелтевших глазах без зрачков…