Сегодня ночью в коментариях Симпликия к трактату Эмпедокла "Per phuses" прочитал такой фрагмент:
"Когда Распря достигла самого дна Вихря, а в середине круговерти оказалась Любовь,
тогда в ней все существующее сошлось вместе, чтобы быть Одним единственным"
Странно, но эти строки были написаны тогда,
когда греки уже пристрастились к умозрительным построениям,
а культ гигантов сменился культом анемичных юношей-эфебов.
Однако, судя по всему, миф, как память о космическом ****ориуме, о мировом ***,
обильно орошающем вселенную своей горячей спермой, еще владела их душами.
Но постепенно, входя в фазу утомленности,
и все больше чураясь безличного вопрошания,
они покинули сферу мифопоэтического умозрения,
все больше практикуя атараксию,
предметом гордости которой были невозмутимость и безмятежность.
Отсюда эти поздние декадентские представления о мужской сперме,
и о семени вообще, как о мозговой жидкости,
частичках мирового Ума безнадежно теряемых нами после каждого полового акта... ...