Заметки на обоях

Алла Сухорукова
Унылые серые облака погасили рождественское небо. Слабый свет позднего январского утра, прокравшегося в темную комнату, все четче проявляет выпуклый рисунок белесых обоев: витиеватые с причудливыми изгибами светлые бело-голубые стебли и листья вьются по светлой бумажной парче до самого потолка, уплывающего за пределы окна в сумрачное небо… На голубой клетчатой клеенке, прикрывающей потрепанный короб сломанной зингеровской машинки, застыл завороженный временем пышный букет засохших бурых роз, хищно нависающий над миниатюрной рождественской елкой. За холодной бетонной стенкой неокрепшие детские пальцы безжалостно тычут клавиши расстроенного пианино, продлевая агонию «Французской песенки».
Шкаф, перегородивший комнату пополам, создает темный альков для кровати. Лень безысходности растекается по всему телу, оставив крошечный комочек сознания тихонько плутать по пространству и времени. Взгляд уже не жаждет простора, он бесцельно скользит вверх по обоям, вдоль стеблей, словно Джек - победитель великанов по бобовому стволу, постепенно взбираясь все выше и выше, мимо странных фигур и лиц, проступающих сквозь резные  края выпуклых  листьев.
Вот куда-то бредет, опираясь на клюку, старуха в боярской шапке, из-под которой выбиваются жидкие седые космы. Крепко сжаты морщинистые губы, обвислые дряблые щеки спускаются на бобровый воротник распахнутой, соскальзывающей с иссоших старческих плеч тяжелой шубы… Рядом, в пол-оборота, девичья головка в охотничьей шапочке, длинный нежный локон спускается на туго обтянутую амазонкой грудь. Ресницы под соболиными бровями целомудренно полуприкрывают глаза, кажется, что на щеке, растворяющейся в стене, словно скульптура Родена - в мраморе, медленно разгорается стыдливый румянец… Чуть ниже, из густой листвы вдруг выныривает лохматая голова лешего и искоса оглядывается на бегущего турка в разматывающемся тюрбане, который несет на руках наложницу в прозрачных шароварах. Ее чаршаф развевается по ветру, открывая округлое миловидное лицо, тело безвольно повисло на руках воина,  огромные  миндалевидные глаза равнодушно устремлены в небо – ей все равно кем будет ее новый хозяин…
Словно луч света выхватывает фигуру сидящего за столом пожилого прелата, застывшего в задумчивой позе. В поднятой руке - перо, брови нахмурены… В глубине полутемной библиотеки – множество старинных книг…
Посреди вьющихся ветвей  воплощением самой нежности парит чудесное создание – королева морских коньков, с прелестным узким личиком юной девушки: мечтательные грустные глаза, сочные темные губы просвечивают сквозь прозрачную вуаль, стягивающую подбородок. Концы вуали поднимаются на затылок, схватывая поднятые на макушку волосы в шикарный конский хвост, ниспадающий светлым мягким каскадом по лицу и хрупким плечам, в танце переходящим во множество трепещущих плавников…
Взгляд расфокусировался всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы все персонажи вдруг слились совсем в другие формы: и вот курносая девчушка из средневековья, в огромном ночном чепце, стиснув кулачок, вжалась в подушку с горестным выражением лица. Ей так не хотелось идти спать! Дурочка! Не пройдет и десятка лет, как она будет мечтать в конце дня о мягкой постели, и только-только успеет забыться, как ее засветло будет грубо расталкивать неуемное и ненасытное утро, и алчный день снова потребует ее собственной жизни на завтрак, обед и ужин, заглушая все ее желания и творческие порывы…
А потом от нее останется обессиленная, обескровленная, прошитая насквозь болезнями и тоской оболочка среди серого холодного пространства…
Останется только скользить по обоям…
Пухленькая девочка-даун с чистым наивным взглядом в шапочке на завязках и легком летнем платьице бездумно смотрит на мир. Вот кто, наверное, в этой жизни поистине счастлив!
А вот, пожалуй, самый драматический образ – кустистые лохматые брови грозно нависают над выпученными глазами, неистовый взгляд, курчавые волосы с проседью, крупный нос с горбинкой над длинными пышными усами,  волевой подбородок – сам красавец-гетман Мазепа в гости пожаловал!
А рядом с ним устало откинула гордую голову привязанная к столбу красавица с разметавшимися по плечам волосами… Ведьма, готовящаяся встретить ужасную смерть в пламени или пленница жестокосердых туземцев?
Сколько драматических сюжетов хранит этот незатейливый рисунок!
Сплетая во времени вымысел и реальность, он заставляет сознание покинуть пределы пространства и увлекает вдаль, за серое январское небо в бесконечный океан вечной фантазии Творца, неустанно ищущей воплощения в этом и в других мирах…