Повести о войне. Гетто.
Документальная повесть. Продолжение.
Хроника жизни и борьбы.
IV часть.
Памяти борцов с нацизмом, погибших, выживших и победивших.
Продолжение.
Произведение представляет собой документальную повесть, все авторские права на которую принадлежат автору – Циринскому Н.А. и его родственникам согласно действующему авторскому праву.
В 1979 г. в издательстве ”Беларусь“ бывший командир партизанского отряда им.Шорса Павел Васильевич Пронягин издал книгу ”У самой границы“. Спустя 15 лет он так оценил эту свою книгу: ”Мне читать ее совестно перед собой и перед друзьями, с кем воевал. Надо было отказаться от нее, но думал: пусть какая-никакая да останется память об отряде. За семь лет забраковали семь рукописей, каждый год возил в Минск новую. Рецензентов не устраивали целые главы: слишком много евреев, cлишком превознесены их заслуги…“.
Дело было вот в чем: советские белорусские власти не разрешили ему честно написать о партизанах и подпольщиках с еврейскими фамилиями. Рукопись несметное количество раз правилась и редактировалась «помощниками» из партийных и иных инстанций. В результате получилось книга, которую сам автор стыдился до конца своих дней. Мы в данной работе постараемся избежать исторической неправды. Только так в душах послевоенных поколений сформируется тот страшный образ, нечеловеческий и богопротивный, который зовется коротко «Война»! И если не узнать его истинное лицо, то можно вновь повторить все фатальные исторические ошибки.
Врач Абрам Блюмович, Пейсах Альперт (бывший подпольщик, у которого в польское время* была явочная квартира КПЗБ*), братья Арсик и Абрам Бандт, А.Докторчик, братья Герц и Яков Шепетинские образовали группу по добыче оружия, которая работала в части гетто, расположенной в Михайловском переулке между Первомайской улицей и берегом канала Огинского. 29 июня 1942 года фашисты так быстро оцепили гетто, что подпольщики не успели собраться вместе для оказания сопротивления. Немцам удалось за день поймать большое количество жертв и вывести их для расстрела. Многие были расстреляны на месте.
Когда стемнело, собрались вооруженные подпольщики, вокруг которых начало сходиться много людей – узников гетто разных возрастов. Выход был единственный – уйти в лес. Под командованием Арсика Бандта (капрал польской армии, был позднее в партизанах командиром взвода), выстроилась большая колонна, которая двинулась в путь. На перекрестке улицы Красноармейской и Михайловского переулка выставили пулеметы, прошли мимо бывшего стадиона, пересекли шоссе и через кирпичный завод направились в лес. Обогнув Жировицы*, остановились ночевать в лесу, откуда двое ушли на связь в отряд. Через день посланцы вернулись уже с представителями отряда. Еще один ночной переход и колонна прибыла в условный приемный пункт отряда им.Щорса в Волчьих Норах*, который любовно называли «партизанским военкоматом». Более семидесяти вооруженных молодых людей были приняты в отряд, а остальные пока остались на месте. Через неделю для них был организован «семейный лагерь» на несколько сотен человек. В нем были разного рода специалисты, которые шили для партизан одежду, шапки, сапоги, ремонтировали оружие. Некоторые из них, отправляясь с партизанами на боевое задание, добывали оружие и вливались в отряд. Партизаны поддерживали семейный лагерь продовольствием. Вначале семейный лагерь разрастался за счет людей, бежавших от немцев. К сожалению, глубокой осенью после ухода отряда им. Щорса из этих мест на восток во время немецкой облавы на партизан, семейный лагерь сильно пострадал, в живых остались немногие.
В городских казармах тоже добывалось оружие, но в значительно меньших количествах. Делали это слесари – водопроводчики Григорий Грингауз с отцом и Моисей Янкелевич, который работал там пекарем.
О героическом поступке узника Слонимского гетто часовщика и электрика Авраама Гиршельда рассказывает в своей книге «Война в тылу врага» Герой Советского Союза, командир партизанского отряда полковник Георгий Матвеевич Линьков («Батя»).
Фашисты обещали Аврааму вернуть его семью, которую якобы вывезли в польский город Познань, если он снимет партизанскую мину, считавшуюся не снимаемой. Аврааму удалось это сделать, и немцы решили поставить его инструктором своих саперов. Узники, друзья Авраама, узнав о случившемся, выразили ему своё презрение как предателю и сообщили о том, что его семью давно расстреляли. На следующий день Авраам при снятии мины взорвал себя вместе с четырьмя немцами, а Г.М.Линькову сумел переслать письмо с объяснением причин, по которым он снял «не снимаемую» мину и приложением схемы, показывающей, что надо сделать для того, чтобы мина стала действительно не снимаемой. Словами: «Клянусь прахом моей семьи, что убийцам больше не удастся заставить меня снимать ваши мины» - закончил письмо Авраам.
Немало хороших слов о работе подполья узников Слонимского гетто, их помощи партизанам и боевых действиях в лесу сказано в книге «У самой границы», которую написал командир партизанского отряда им. Щорса, а затем начальник штаба соединения партизан Брестской области Павел Васильевич Пронягин.
Мой уход из гетто в партизанский отряд был вызван серьёзным провалом, после которого я уже не мог оставаться в городе.
Из старого гетто, которое теперь уже оказалось за колючей проволокой или, как тогда говорили немцы, «на арийской стороне», надо было вывезти мешок с оружием, который был закопан во дворе дома на берегу канала Огинского. Для этого мы с Абрамом Бубляцким устроились в группу, которая разбирала водопровод на территории старого гетто. Немцам понадобились трубы. Расчет был на то, чтобы вместе с трубами выкопать и вывезти наш мешок с оружием в безопасное место, а оттуда в синагогу. Несколько дней мы изучали обстановку, выкапывали, развинчивали трубы. В удобный момент добыли наш мешок, уложили на повозку и тщательно замаскировали трубами. Вольнонаёмные возчики со своими лошадьми нанимались на заработки. Пока мы работали, они собирались в стороне, разговаривали, курили. Когда все группы закончили работу, выстроился обоз из 12 подвод, который двинулся к воротам старого гетто у здания Белорусской средней школы на бывшей Уланской улице. Ворота по-прежнему охранялись полицаями. Мы с Бубляцким шли, издали наблюдая за обозом, чтобы в нужный момент оказаться у места разгрузки труб. И нужно же было такому случиться, что, отсчитывая повозки у ворот, полицай все пропустил, а нашу, восьмую, задержал. Почувствовав неладное, мы с Абрамом сразу же перешли мост и – в новое гетто. Возчик толком ничего сказать не мог. Он действительно ничего не знал, да и все остальные возчики подтвердили, что он и не подходил близко к подводе, когда шла погрузка. Нас учитывали только по счету, а фамилий никто не знал.
Как же такое могло случиться? По рассказам полицейского, мальчишки, которые бегали по пустующим домам старого гетто, заметили, что на повозку положили мешок, выкопанный из земли. Они и сказали полицаю, что на повозке спрятан клад. Желая поживиться, полицай пропустил все подводы, чтобы остаться наедине с возчиком. Каково было его удивление, когда вместо клада он обнаружил оружие. О случившемся полицай сообщил немцам.
События следующих дней «замели» наши следы в деле с трубами. Немцам было не до нас, они готовили очередную резню узников гетто. Мы уже это чувствовали и узнавали по слухам и приметам. В городе появилось много солдат, которые врывались в гетто, грабили и убивали. Мне удалось вывести нашу семью в синагогу. Там ещё был Харитончик. Мы спрятались на чердаке пристройки в синагоге и пробыли там три дня. Харитончик приносил нам еду, воду, сообщал обстановку и даже сказал что немцы приходили искать меня.
Вернувшись в гетто, я стал усиленно готовиться к уходу в отряд. Достал для себя солдатскую гимнастерку, брюки, сапоги, автомат ППД (с самодельной пружиной), гранаты.
польское время* - имеется в виду до сентября 1939г.
КПЗБ* - Коммунистическая Партия Западной Белоруссии.
Жировицы* - Жировичи(Жировицы), поселок в 10 км. от г.Слонима.
Волчьи Норы* - д.Волчьи Норы, здесь базировался партизанский отряд им.Щорса.
(Окончание следует).