На обочине

               

  С утра и весь день шел густой, крупный снег, он завалил  все  дороги, дворы и кусты.
Дворники не успевали  убирать снег, среди них  во  дворе дома номер 13 по улице Ленина работал, не разгибая спины и Иван  Гусев. Он устал, у него промокла спина, целый день  он сегодня ничего  не ел. И одного ему хотелось сейчас где–нибудь  присесть в тепле  и выпить стакан горячего чаю или стопку водки, только чтобы согреться.
     А  погода весь месяц  выдалась снежной. Дом был  старый пятиэтажный советской застройки. На четырех этажах  обитали жильцы,  пятый занимал офис страховой компании, хозяином которого был молодой еще мужчина лет тридцати, сын  его соседа Григория.

                ***
    Он-то и принял  Ивана дворником, когда  тот  остался без работы. Когда-то Иван работал на стройке каменщиком. С годами весь изработался, постарел раньше времени. В перестройку, когда работы почти  не было, как-то раз принес  жене получку –семь рублей пятьдесят  копеек. Людмила ахнула –а чем –же детей кормить? Она в то время  тоже без работы осталась.
Кое-как тогда вытянули. Муки килограммов пять дома оставалось, да  пара кило риса, а еще сухофрукты. Людмила каждый день  лепешки пекла, прямо без масла на сухой сковороде да рис с  сухофруктами  варила. Картошка к тому времени едовая кончилась, а семенную только  что посадили. Кое-как  до лета дотянули.
Дочка тогда его Варюша исхудала совсем-бледная стала- один нос да глаза- большие, синие, как у отца.
    Жена болеть  с тех пор начала, а потом  через  три года от рака желудка умерла. Остались они одни с ребятишками: сыном да дочкой Варюшей. Хорошо уж тогда они подросли маленько, помогать стали  отцу. Картошку садили в огороде, на поле с сыном. Варюша  грядки делала, полола, поливала, хотя третий класс только закончила, как мать умерла. Как только они это горе пережили?

                ***
    Теперь дети выросли,   окончили школу, сын по строительной части пошел, Варюша  институт закончила,  своими  семьями обзавелись, а все равно неустроенные- дочь на квартире с мужем и ребенком огромные деньги платят. Сын   Алексей никак дом достроить не может, хотя бьется, как рыба об лед, из последних сил.    
 Все дело в деньгах, а стройматериалы дорогие. Почти весь заработок уходит  на еду, у сына жена и  маленький сынишка.   Вот и приходится деду помогать  сыну и дочке со своей небольшой пенсии. 
Потому и пошел Иван  работу искать, и везде получал отказ: «Куда ты, дед? Нам своих рабочих некуда девать. Кризис надвигается, сокращать своих будем».
    Сколько он порогов  обил разных контор, по-нынешнему офисов, но работы нигде не было. И вдруг Иван встретил как-то своего бывшего соседа. Тот внезапно разбогател, машину новой марки купил, растолстел, розовый  весь сделался, сытый, лицо аж лоснится, второй подбородок появился. Ну поздоровались, а потом  сосед Григорий говорит Ивану :
- Ты чего такой невеселый? Что случилось, Иван?
-Да ничего не случилось. В том-то и дело- просто работу ищу, да вот беда – не наклевывается. Старый говорят. Кризис и все такое. А у меня у Вари молоко пропало – надо смеси всякие внучке покупать, питание разное, соки, фрукты, памперсы, а зять получает мало.
    Только за квартиру  и хватает отдать.  А про сына уж и не говорю-  весь изработался, без выходных пашет.  Что делать- ума не приложу. Я уж на  хлебе да на картошке сижу, лишь бы  им помочь.
   -Ну что ж – все понятно, сосед. Знаешь, а ты  сходи к сыну моему. Он фирму новую открыл, дело у него  процветает - страховая компания. Я с ним сегодня  по телефону поговорю, попрошу, чтоб тебя принял, но  пить – ни-ни! Сразу выгонит. И меня подведешь. Я же тебя  рекомендовать буду.
-Спасибо тебе, Григорий Петрович. Сам понимаешь мое положение какое.
-А может  жениться тебе, Иван? Баб вон сколько в перестройку одиноких осталось. Сам знаешь, сколько годков наших  на Суремейке лежит.
-Да…,- вздохнул  Иван, вспомнив  жену – покойницу и пошел домой.  А дома его никто не ждал. Изба была не топлена, ужин не сварен. Некому было о нем  позаботиться. Голодный кот мурлыкал, терся о его  ботинки.

                ***
    На другой день он сам решился пойти к Григорию.  Сосед жил крепко. В хорошем  добротном доме был полный порядок, за которым неустанно следила его дородная жена  Анна Васильевна.
-Ты проходи , Иван, садись, давай потолкуем, а может отужинаешь с нами?
-Да нет. Сытый я. Сейчас только  картошки сковородку нажарил, наелся, спасибо.
-Ну что,  разговаривал я с сыном: Он сказал: "пусть  приходит в офис", ну в контору  его на проспекте, дом № 13. Там на первом этаже его и найдешь. Документы не забудь, да смотри не подведи меня. Завтра утречком  к восьми и иди.
- Спасибо, Григорий Петрович. Вот уж выручил так выручил,- и  Иван осторожно вышел, слегка склонившись в дверях  - роста он был высокого и когда-то собой видный мужчина. Да время свое сделало- посеребрило когда –то  густую  пышную шевелюру, избороздило морщинами лицо.

                ***
     На другой день с утра пораньше он напился чаю, протопил печь и в восемь часов  стоял возле конторы страховой компании, пока  не подъехал  черный , сверкающий лаком  Ланд  Крузер, и из него не вышел  невысокий , как отец  молодой , но уже  полноватый мужчина.
    Иван дождался , когда хозяин компании войдет в свой кабинет  потом тихонько  спросил у секретарши: "Можно к вашему шефу?
- Зайдите,- строго сказала она, мельком  окинув его взглядом и снова уткнулась в компьютер, перебирая клавиатуру  тонкими пальчиками, с длинными, накрашенными ногтями.
    Иван осторожно  открыл тяжелую дверь и вошел в светлый, большой кабинет,  не решаясь пройти по красной ковровой дорожке. Начальник поднял  голову от каких-то бумаг на столе и тоже строго спросил:
-Вы  ко мне? По какому вопросу?
-Да я насчет работы. Слышал вам дворник  требуется?
- Требуется, точно, но мы без рекомендаций не берем. У тебя есть рекомендация?
Как же,- есть от самого вашего папаши Григория  Петровича. Ведь мы соседи с ним.
Извини, старик, - не узнал. Ну, а работать сможешь?  На  здоровье не жалуешься?
Да,- как сказать. Годы вроде не маленькие,  но я постараюсь, Олег Григорьевич.  Работа  мне позарез нужна. Пенсия маленькая, а  детишкам помогать надо.
     Ну ладно, - старик, давай свои документы - я погляжу, а потом к секретарю пойдешь и оформишься, как полагается. Вот так и решилась его судьба.

                ***
    И вот теперь третий месяц  Иван работает здесь, убирает снег, подметает дорожки, да и по зданию кое-что выполняет- бумагу таскает, когда привезут, а ее теперь в каждом кабинете уйма – целые кипы расходуются. Ивану даже сон однажды  приснился, странный такой – будто летает он  в этом водовороте белой бумаги, похожей на снег и ловит листы , а они в руки не даются, и уносит его куда-то за город , в белые сугробы, и падает он  туда, а выбраться не может никак- ни лопаты  с собой ни метлы , а сугробы здоровенные по самую шею и глаза открыть не может. Кое-как  проснулся, а голова тяжелая, будто чугунная, словно с похмелья, хотя пить уж давно  бросил – сразу после смерти жены, как с детишками вдовым остался.  И слышит он лишь сердца стук да будильника звон. Соскочил  Иван да скорей на работу.
 А на дворе метель разыгралась и снежку  подвалила. Опять ему работы невпроворот.  Долго работал, аж усы совсем заиндевели. Встал, опершись о лопату, передохнуть, а мимо по проспекту едут красивые иномарки, в них сидят сытые, богатые люди.  У него же  машины никогда не было. Всю жизнь пешком проходил.
    Так смолоду хотелось машину купить, да где там?  Деньги все жена забирала. Вот и сейчас пошарил Иван в кармане, нашел там леденец, пососал и вдруг от души отлегло.
   Чего ж печалиться? Пенсию дают, работа какая-никакая есть. Хоть детям тыщу- другую сунет когда и рад, а глаза у Ивана  все равно грустные, глядит он на мир устало, и есть хочется до тошноты, а уйти нельзя – надо полный день отработать и радоваться, что хоть такая работа есть. Спасибо соседу Григорью Петровичу.
                ***
    А метель все метет и метет, наметая белые сугробы, холодный ветер пронизывает до костей, а Иван  все стоит на  обочине большой дороги, убирая снег, смотрит, как стайка залетных, красногрудых красавцев- снегирей клюет стылые ранетки, и мечтает, что вечером, когда он придет наконец домой, затопит свой камелек, сварит  похлебку себе и старому  рыжему коту Ваське, а потом залезет на печку и будет греть старые кости, и приятное тепло  разольется по телу.
 
 Руки Ивана привычно работают метлой, а мысли все дома, мимо снуют прохожие со свертками и пакетами - скоро Рождество, в центре города уже возвышается огромная, красивая елка и сияет по вечерам своими огнями. А над городом падает и кружится снег, целые полчища кристально - чистых, белых снежинок.