От автора:
Никак не могу сообразить, как сделать, чтобы буквы греческого алфавита пропечатывались. Приношу читателю извинения за ненадлежащее оформление текста и взываю:
ПОМОЖИТЕ, КТО ЧЕМ МОЖЕТ!
В смысле, решить эту проблемку :)
А теперь - сам текст. Верней, примерно половина того, что я планировал рассмотреть в рамках заявленной темы. По мере готовности буду выкладывать "с пылу, с жару".
1
«В течение первого и половины второго веков учение Христово сохранялось церковью во всей его полноте и чистоте. Нам известно из церковной истории, что вплоть до пятого века церковь христианская была еще сильна верой и истиной, и легко справлялась с появившимися тогда заблуждениями и сектами, противопоставляя их лжеучениям истину Священного Писания. Можно с уверенностью сказать, что даже в конце этого периода, когда во главе христианской церкви уже стоял фактически римский император Константин (в духовном возрождении которого многие историки сомневаются), а в церковь проникли ради мирских выгод люди совершенно не обращенные, благодаря чему духовный и нравственный уровень церкви сильно понизился, учение Христа, как таковое, все же сохранилось в значительной чистоте». [1]
Эту цитату мы взяли из исследования, посвященного, как уверяет автор, «историческому происхождению некоторых церковных правил, установлений и обихода». Цель автора, якобы, «заключается, конечно (подчеркнуто мной – В. С.), не в том, чтобы доказать кому-то ошибочность его суждений и одновременно утвердить истинность суждений моих, а, дескать, в том, чтобы беспристрастно ответить на вопрос: “Откуда все это появилось?” и указать, что говорит по этому поводу Писание». [2]
Но нас на мякине не проведешь! С чего бы автору, который намерен беспристрастно (!) излагать голые факты, заранее оправдываться? Убеждая нас в собственной скромности и отсутствии притязаний на обладание истиной в последней инстанции, автор допускает оговорку «по Фрейду». Выдает его подчеркнутое нами словечко «конечно», Нам не раз доводилось встречать его именно в тех местах, где содержание не оставляет сомнений в том, что истинная цель сочинения прямо противоположна декларируемой во Введении. Но не будем придираться. Мы ведь тоже постоянно твердим, что цель наших рассуждений – посмотреть, что, действительно, написано в новозаветных текстах, и сравнить факты с домыслами профессиональных экзегетов. Правда, в отличие от г-на Рогозина, не настаиваем на своей беспристрастности. Ровным счетом, наоборот. Но это уже детали. Как бы то ни было, желание просветить публику – похвальное желание. Ведь отсутствие информации порождает, в лучшем случае, недоумение:
«Почему стоило только сойти с исторической арены поколению апостолов – и куда-то постепенно стал отходить дух освобождающей Христовой победы, уступая место приноравливанию к обстоятельствам «мира сего»? Почему стоило христианскому миру победить могущество империи кесаря, как церковь тут же пошла к побеждённому на поклон? Почему стоит в Церкви родиться новому опыту, обновляющему в ней светлый образ апостольских общин, как уже наготове признаки институциализации, всякий раз довольно успешно «выправляющие» его по лекалам и потребностям бытия подзаконного, т.е. несвободного? Неужели забвение того, что Царство Божие усилием берётся, настигает так легко? Неужели так трудно устоять хотя бы в памяти о свободе?» [3]
Хорошие вопросы. Правильные.
Но откуда у первого автора убежденность в том, будто в течение первого и половины второго веков учение Христово сохранялось церковью во всей его полноте и чистоте? На чем основана уверенность второго в том, что приноравливание к обстоятельствам «мира сего» началось "после ухода апостолов с исторической арены"?
А ни на чем, кроме как на мнении, будто при их жизни в церкви царили тишь да гладь да Божья благодать. Между тем, это – не что иное, как миф. Идеализация прошлого – явление обычное. Общеизвестно, что «раньше и сахар был слаще, и вода мокрей». Во все времена человечество ностальгировало по Золотому веку. И чем меньше информации, тем красивей картинка. Но вот что интересно: в нашем случае общепринятое мнение базируется не на отсутствии информации, а нежелании с ней ознакомиться. Иными словами, элементарной лени. Если признать канонические тексты Нового Завета хоть в малейшей степени заслуживающими доверия, идиллическая картинка тут же рассеивается, как дым. Канонические тексты Нового Завета убедительно свидетельствуют о том, что «разброд и шатания» среди учеников наблюдались еще при жизни Иисуса, институционализация и обмирщение церкви началось немедленно после Его ухода «с исторической арены».
Заявление с нашей стороны серьезное, а посему требует аргументации. С чего начать? Как не свернуть на скользкий путь критики ради критики, т. е. пустого критиканства? Чем руководствоваться христианину, желающему распознать, где правда, а где маскировка под нее? Что посоветуют профессионалы?
«Христианин – прежде всего тот, кто смотрит на Христа глазами апостолов.
Почему это так важно? Потому что главное открывается не равнодушному взгляду, не потребляющему, не ненавидящему, но любящему. Апостолы любили Христа, и потому их исполненное любви свидетельство для нас так важно. Кроме того, апостолы дали убить себя за то, что они говорили о Христе.
Блез Паскаль, замечательный французский математик и мыслитель XVII века, создатель первой вычислительной машины, однажды сказал так: "Я верю только тем свидетелям, которые дали перерезать себе глотку". [4] Апостолы относятся к числу именно таких свидетелей. Напомню, что греческое слово – «свидетель» – на русский язык переведено как "мученик"... И апостолы шли путем мученического свидетельства.
В нашем языке есть выражения "подлинная правда", "подноготная правда"... Они пришли к нам из тех времен, когда на суде свидетелей подвергали испытаниям, прежде чем поверить их свидетельствам. Ты говоришь, что видел, как обвиняемый совершил преступление? Но, может, у тебя есть корыстный мотив, может, ты просто клевещешь? Готов ли ты свои слова, от которых зависит жизнь другого человека, подтвердить своей собственной болью? И свидетеля подвергали пытке. Страх этой возможной боли ("под-линная правда" означает правду, сказанную под "линем", под плетью палача) резко уменьшал число любителей посутяжничать...
Апостолы своей собственной болью и казнью подтвердили, что свидетельствуемое ими – это всерьез. Нынешние любители сенсационных версий о жизни "неизвестного Иисуса" за свои домыслы получают гонорары, а апостолы получали удары камнями...
Кроме того, апостольский взгляд уникален тем, что это – взгляд современников и очевидцев. Быть христианином не то же, что быть, например, кантианцем. Очевидно, что быть кантианцем – не значит смотреть на Канта только глазами его ближайших учеников. Кантианец – тот, кто использует методы и термины философского мышления, предложенные Кантом. И вполне возможно, что среди более поздних поколений кантианцев были люди, которые более талантливо, конгениально вникли в стиль мысли своего учителя, чем его непосредственные ученики, которые не обладали надлежащей мерой философской талантливости.
Да, ближайшие ученики – не всегда означает талантливейшие... Но отношения Христа и Его ближайших учеников слишком своеобразны. Ведь Сам Христос – в отличие от Канта – ничего не писал. И все, что мы знаем о Нем, – мы знаем лишь по рассказам Его ближайших учеников. Их тексты – это единственное историческое свидетельство о Христе. Поэтому все остальные попытки реконструировать "учение Христа" или Его "биографию" находятся вне истории как науки. Такие попытки больше говорят о внутреннем мире таких "сновидцев", нежели о Самом Христе.
Христианство – это не некая всевременная и вневременная нравственная таблица умножения. Христианство – весть об уникальном Божием деянии, совершенном единожды в конкретной точке пространства и времени. Это было "при Понтийстем Пилате". Нас в том месте в то время не было. Как тогда мы можем узнать о происшедшем? – Только приняв свидетельство очевидцев. То есть – апостолов. <…> Но тогда возникает второй вопрос: а как познакомиться со взглядом апостолов, где этот взгляд выражен?
Самый краткий ответ – в текстах Священного Писания. Воспоминания апостолов, их опыт встречи со Христом, переживание ими тайны Христа собраны в книгах Нового Завета». [5]
Не будем придираться к мелочам, дескать, не факт, что все книги Нового Завета написаны апостолами или по их воспоминаниям. Оставим без комментариев и суждение, будто ближайшие ученики Христа были людьми заурядными. По части богословского образования нам до «дьякона всея Руси» – как до Луны. Постараемся последовать его совету. Правда, чтобы взглянуть на Христа глазами апостолов, надо иметь о них (апостолах, конечно, а не их глазах) более или менее адекватное представление. А как, выражаясь языком партийных функционеров, его «сформИровать»? Жития – жанр специфический. В них больше пропаганды, чем информации. Читать труды профессиональных экзегетов? Но где гарантия, что их мнение не является предвзятым? Выходит (и в этом мы согласны с богословом), самый надежный источник – священное Писание. Логично было бы, в первую очередь, обратиться к наследию самих апостолов. И тут возникает вопрос:
Почему среди авторов Нового Завета мы не видим подавляющего большинства апостолов? Если тексты, отвергнутые церковью – подложные, где подлинные? Не сохранились? Но и в таком случае они не могли оставить современников безучастными. На них бы ссылались сторонники, опровергали противники. Чаще всего так и бывает: великое множество древних текстов дошло до нас именно в пересказе и изложении, через вторые, третьи, десятые руки. Или церковь абсолютно уверена, что помимо вошедших канонических текстов апостолы ничего не написали? «Нет, значит, и не было»? [6] В подтверждение этого тезиса чаще всего мы слышим: «апостолам не приходило в голову излагать в письменном виде основы нового вероучения, поскольку они со дня на день ждали Второго Пришествия».
«Написанию христианских сочинений предшествовала длительная устная традиция. Примерно около полувека христианство распространялось прежде всего, благодаря устным проповедям и рассказам. Даже когда появились первые записи поучений, устная проповедь играла весьма важную, если не основную, роль <…>
Ожидание скорого конца света, устная вероучительная деятельность бродячих проповедников (пророков и апостолов, о которых будет сказано дальше), отсутствие единого вероучительного центра <…> – все эти особенности раннего христианства обусловили относительно позднюю запись христианских поучений и преданий». [7]
В том, что первые христиане были уверены в близости Второго Пришествия, у нас сомнений нет. Но причину относительно позднего появления текстов, включенных (или не включенных) впоследствии в канон Нового Завета, мы видим в другом. Ведь что такое, по сути, «Второе пришествие»? Не что иное, как наступление Царства Божия. Которое, как учил Иисус, «внутрь вас есть». [8] В отличие от многих, апостолы это знали точно, даже если были настолько тупы, какими предстают в официальной версии. Не в пример нынешним «вычислителям» даты Конца Света, они проповедовали Благую Весть – то есть, обучали «методике» обретения Царства своих учеников, а те – своих. Делились опытом, предостерегали от заблуждений и самообольщения. Да, на первых порах учение передавалось из уст в уста. Но разве Иисус говорил, что обретение Царства возможно только после смерти? Нет:
И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе. [9]
Ученики знали, что «халявы» не будет. Знали, что покаяние, терпение и послушание – вещи необходимые, но не достаточные. Знали, что Царство Небесное силой берется [10] и искать его надо не после смерти, а всякий день и час, и не где-то там, за облаками, [11] а внутри себя. [12] Иисус призывал их быть совершенными, как Отец небесный, [13] и у них не было причин сомневаться в том, что об;жение – не сказка, не иллюзия, а конкретная цель, и достичь ее – с Божьей-то помощью! – можно в разумные сроки – за несколько лет или, во всяком случае, в течение отпущенного человеку срока:
Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как все это будет. [14]
Кому-то оптимизм учеников кажется наивным, а обетование Иисуса – иносказанием. Что ж, это вопрос веры.
По вере вашей да будет вам. [15]
Со временем, «на собственной шкуре» убедившись, что фраза «много званых, да мало избранных» [16] относится не только ко «внешним», но и к ним самим, ученики Иисуса (либо ученики учеников) стали записывать некоторые положения Учения для грядущих поколений. Но – не все и не всегда. И были на то «уважительные» причины.
«Папий в предисловии к своему сочинению отнюдь не выдает себя за человека, лично видевшего и слышавшего святых апостолов, а говорит, что с верой ознакомили его люди, апостолам известные. Вот его собственные слова:
«Я не замедлю в подтверждение истины восполнить мои толкования тем, чему я хорошо научился у старцев и что хорошо запомнил. Я с удовольствием слушал не многоречивых учителей, а тех, кто преподавал истину, не тех, кто повторяет заповеди других людей, а данные Господом о вере, исходящие от самой Истины. Если же приходил человек, общавшийся со старцами, я расспрашивал об их беседах: что говорил Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома и Иаков, что Иоанн и Матфей или кто другой из учеников Господних; слушал, что говорит Аристион или пресвитер Иоанн, ученики Господни. Я понимал, что книги не принесут мне столько пользы, сколько живой, остающийся в душе голос». [17]
Многообещающее вступление. Сейчас мы узнаем, хотя бы из третьих рук, чему Иисус учил Андрея, Петра, Филиппа, Фомы, Иакова, Матфея! Ага! Щас! Послушал Папий, послушал, да и решил, видать, что истину он и без них знает. Лучшее, на что апостольские свидетельства сгодятся, так это на то, чтобы "восполнить ЕГО толкования".
«Он же передает и другие рассказы, дошедшие до него по устному преданию: некоторые странные притчи Спасителя, кое-что скорее баснословное. Так, например, он говорит, что после воскресения мертвых будет тысячелетнее и плотское Царство Христово на этой самой земле. Я думаю, что он плохо истолковал апостольские слова и не понял их преобразовательного и таинственного смысла, ибо был ума малого. Это явствует из его книг, хотя большинство церковных писателей, живших после него, очень уважало его, как писателя старого, и мнения его разделяли, например, Ириней и другие». [18]
А вслед за неназванными «другими – третьи, четвертые, десятые... Намек Евсевия на интеллектуальные способности Иринея и иже с ним – более чем прозрачный. К счастью, среди ранних христианских авторов были и другие. Такие, как Климент Александрийский:
«Это сочинение не является риторическим упражнением для публичного исполнения, но представляет собой скорее воспоминания, собранные на старость, средство от забвения, несовершенный образ и эскиз живых и одухотворенных речей мужей блаженных и достопамятных, которых я имел честь слушать. <…> Все они были хранителями истинного предания и блаженного учения, воспринятого непосредственно от святых апостолов Петра, Иакова, Иоанна и Павла, унаследовав его как сыновья от отца (хоть и немногие сыновья походят на отцов), и насадив в наших душах Божию милостью семена, завещанные их апостольскими учителями». [19]
А это нам, как раз, и надо: ведь наша цель – взглянуть на Христа глазами апостолов. Приступим к изучению хранителей истинного предания, памятуя о том, что «немногие сыновья походят на отцов» и сверяя их суждения и поучения с первоисточниками. Что касается последних, то меньше всего проблем, пожалуй, с Павлом. В канон вошли аж 14 его посланий. Подлинность некоторых из них оспаривают, но, мнению даже самых критически настроенных исследователей, авторство большинства из них сомнений не вызывает. Будь у нас столько текстов, написанных даже если не Петром, Иаковом, Иоанном, Андреем, Филиппом, Фомой, Матфеем, то хотя бы учениками их учеников, мы были бы обладателями бесценного сокровища, но…
На взгляд дилетанта, непонятно, почему, почитая апостолов на словах и рассказывая о них совершеннейшие небылицы, официальная церковь – ни в древности (по крайней мере, с момента провозглашения христианства государственной религией), ни в нынешние времена (обладая колоссальными возможностями и средствами) – не интересуется их наследием? Почему все сколько-нибудь значимые находки в области новозаветной истории сделаны людьми «со стороны»?
Не претендуя на эпохальные открытия, мы поставили перед собой задачу – по мере сил – исследовать доступные документы и, понять, почему так произошло. Как отличить правду от лжи, достоверные свидетельства от мифов и легенд? Мы решили начать с «расчистки» образа Петра от позолоты, глянца и всяческих «рюшечек». «Объективный подход» в данном случае бесполезен. Не будучи пристрастным, мы не сможем вырваться из оков веками навязываемых миру трактовок, толкований и «бесспорных» мнений. Нужна другая методика. Поэтому мы засели за первоисточники, т. е. канонические тексты Нового Завета, и занялись поисками компромата на Петра. И «нарыли» столько, что и непредубежденный задался бы вопросом: как такому человеку можно было поручить столь ответственное дело, как распространение нового вероучения? Дальше – больше, еще и еще, эпизод за эпизодом… Наше «досье» пухло, как на дрожжах. По ходу «расследования» недоумение сменялось подозрением: что-то здесь не так...
Критики институционального христианства (под этим неудобопроизносимым термином, как правило, подразумевают православие и/или католичество) не устают повторять, что на протяжении веков церковь всячески «корректировала» Писание, нещадно вымарывая неугодные фрагменты, перевирая написанное и вставляя «нужные» пассажи в угоду собственным – теологическим и мирским – интересам. Не будем отрицать очевидное и утверждать, будто Библия не подвергалась редактуре – в том числе, и в неблаговидных целях. Другой вопрос – какие выводы из этого делает «открыватель»?
Уважаемые критики! Вы изучили новозаветные тексты вдоль и поперек, заметили расхождения в древних рукописях, нашли подчистки, замены и вставки. Допустим, до вас никто в Новом Завете никто их не замечал. Честь вам и хвала за наблюдательность. Но хотелось бы спросить: неужели вы не заметили в поведении Петра ничего странного? Не может такого быть! А ежели заметили, поделитесь компетентным мнением с дилетантом: годится такой человек на роль руководителя церкви? Может служить примером для подражания? Ответ очевиден. Почему же тогда институциональная церковь, в иных случаях действуя беспардонно, за две тысячи лет палец о палец не ударила, чтобы хоть чуть-чуть «подлакировать» его образ? Почему не вымарала ни строчки из эпизодов, в которых первоапостол выглядит столь неприглядно? Не странно ли, что, вопреки тому, что пишут евангелисты, восхваляет его на все лады, а не клеймит позором? Почему столь благосклонна к его недостойному поведению? Почему вместо того, чтобы – на пару с Иудой – проклясть на все времена, лепит из него образ пламенного «борца за лучшую жизнь и счастье всех народов»? Вот вопрос, так вопрос...
«Улик» против Петра в новозаветных текстах много. Слишком много. Чересчур много! И тут у нас зарождается «крамольная» мысль: может, Петра умышленно «подставляют»? Кто? С какой целью? А что, если кто-то решил сделать Петра «козлом отпущения»? Невероятно? Но, раз уж мы решили взяться за дело всерьез, любая версия, даже самая сумасшедшая, должна быть отработана. Заказчик? Исполнитель? Цели? Мотивы? И, естественно, кому это выгодно? Пока несомненно одно: какими бы важными ни казались сиюминутные (по историческим масштабам) интересы власть предержащих, видимо, причины были очень вескими, коли церковь не сочла допустимым (или целесообразным) проводить кардинальную ревизию евангелий для того, чтобы подкорректировать облик Петра.
И еще один момент: если наши подозрения имеют хоть малейшие основания, получается, что, ликуя от количества найденного компромата на Петра, мы «попались на удочку», а тот, кто его «подставил», остался в тени и, хихикая, довольно потирает потные ладошки. Вывод: «копать» надо не только вглубь, но и вширь. Хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что на Петра возвели напраслину.
Мы не обладаем ни средствами, ни опытом археологических ракопок, ни глубокими познаниями в языках, не обременены ни светскими, ни церковными званиями и степенями, не имеем доступа в спецхраны. Нет в нашем распоряжении ничего, чего бы нельзя было найти в открытом доступе. Но мы уверены, что для человека, интересующегося историей раннего христианства и сутью Учения Иисуса Христа, и этого хватит с избытком. Нас обнадеживают воспоминания разведчиков. Если верить специалистам по добыванию информации, девяносто процентов сведений они получают из открытых источников. И это – в вопросах государственной безопасности, где действуют специальные системы мер для предотвращения утечки информации! Залог успеха – умение работать с документами, видеть, чт; в них написано, смекать, почему и с какой целью, а не искать в них подтверждения собственным мыслям. Воспрепятствовать разысканию истины нам может только нехватка времени, вызванная ограниченностью пребывания в этом мире. Или недостаточные способности к анализу и синтезу информации. Но тут уж – что выросло, то выросло. Не найдем, значит, не способны. Но будем стараться. И начинать следует с начала, а именно, со сбора информации о деятельности первых последователей Иисуса.
Всякий, кто когда-либо приступал к более или менее серьезному изучению новозаветной истории, не раз чесал в затылке, пытаясь понять, о ком идет речь и как такое, вообще, может быть. Насколько реально для Палестины тех времен, чтобы в еврейских семьях двух дочерей называли одинаково, и, наоборот, один человек (причем, не аристократ, а простолюдин) имел сразу аж четыре имени? Как разобраться, в каком случае о каком Иакове или Иуде идет речь? Что, на самом деле, означает прозвище Воэнергес? Почему Нафанаила и Варфоломея принято считать одним и тем же человеком? Как в некоторых списках Нового Завета вместо Симона Зелота оказался Иуда Зелот? Кто такие Иисус бен-Анания, Иисус Варавва, Иисус Праведный, упоминаемые в раннехристианских текстах? И т. д. и т. п. Как правило, большинство на этих вопросах не зацикливается и, удовлетворившись первым более или менее правдоподобным объяснением, идет дальше. Возможно, это, действительно, не так уж важно, но иногда чувство неудовлетворенности не проходит, и хочется разобраться. А в том деле, которое мы затеяли, без этого просто – никуда.
С Петром вопроса идентификации не возникает: какие бы свидетельства мы ни изучали, нас никогда не гложут сомнения, о каком Петре идет речь, поскольку другого человека с таким именем в истории раннего христианства попросту нет. С остальными героями и злодеями – сложней. С некоторыми – просто-таки, тайны покрытые мраком. Возьмем, к примеру, Иакова Зеведеева, входившего в тройку самых ближайших учеников Иисуса. Какую весть несет «апостол номер два»?
2
Открываем Новый Завет. Четыре евангелия, Деяния. А далее – так называемый свод Соборных посланий. «Соборными» они названы потому, что б;льшая их часть адресована не одной какой-либо общине или лицу, а всем Церквам. По традиции первым в их череде идет древнейший текст – Послание апостола Иакова. [20] ЧТО в нем написано, посмотрим позже. Для начала выясним, КТО его написал.
Логично было бы предположить, что книга, удостоенная включения в канон, написана человеком, получившим знания о новом Учении из первых рук. Такое предположение напрашивается само собой. Действительно, если Наполеон, значит – Бонапарт. Если Эйнштейн, значит – Альберт, если Леннон, значит – Джон. Так и тут. «По умолчанию», автору соборного послания «полагается» быть Иаковом Зеведеевым. Как же иначе? Ведь из евангелий нам известно, что он (с Петром и братом Иоанном) входил в число ближайших учеников Иисуса. Вместе ними, с начала (или – почти с начала) до конца (или – почти до конца) сопровождал Иисуса в Его земном служении. Вместе с ними своими глазами был свидетелем и (скорее всего, неосознанно, сопричастником) воскрешения дочери Иаира. С ними же был ближе всех к Иисусу в тяжкий момент моления о Чаше. Особое состояние сознания, которого смогли достичь лишь эти трое, позволило им стать очевидцами Преображения…
О, наивная логика дилетанта! Откуда ему знать, что такая версия ни церковью, ни современной наукой даже не обсуждается! Любой профессионал, посочувствовав нашей темноте (а возможно, и укорив в невежестве), терпеливо разъяснит, что Иаков Зеведеев не мог иметь к посланию никакого отношения хотя бы потому, что
«мученическая смерть Иакова наступила слишком рано, чтобы он мог написать это послание». [21]
«Церковное предание усвояет написание послания <…> не Иакову Заведееву, <поскольку тот> весьма рано (около 44 года по Р. X.) скончался мученическою смертью от руки Ирода Агриппы (Деян 12:2)» [22]
«Иаков, сын Заведеев из апостолов, имел много единомышленников в церковной истории, но он сразу же исключается как автор Послания, потому что был убит при Ироде в 44 г., а Послание несомненно было написано позже». [23]
Почему «несомненно»? Да потому, что его автор, по мнению некоторых исследователей, полемизирует с тем, что Павел писал в пятидесятые годы, то есть, уже после гибели Иакова Зеведеева. Казалось бы, резонно. Но что, если – наоборот, Павел возражает тем, кто пытается протолкнуть свои идеи под видом наставлений одного из ближайших учеников Иисуса? Что, если эти заблуждения или сознательные извращения успели «пустить глубокие корни» и «расцвести буйным цветом»? Мог ли Павел не ответить? Никак! Непременно ответил бы. То есть, «кто первый начал», еще бабушка надвое сказала. Вероятность – пятьдесят на пятьдесят. Но спорить не будем, ибо нас сразил наповал «железобетонный» аргумент профессионалов: не мог, потому что не успел. Убили его. В сорок четвертом году. То есть, со всякими «плюс-минус», всего (!) через каких-нибудь десять – пятнадцать лет после казни Иисуса. Ежу ясно: ему не хватило времени написать аж пять (!) страничек. Конечно, не успел! Да и кто успел бы? Разве что – графоман какой-нибудь!
Правда, в одном своде древних рукописей, «Корбинском кодексе» автором послания назван именно Иаков Зеведеев. Но на официальную точку зрения это никак не повлияло. Всерьез его считали автором лишь в Испании. И то – лишь до семнадцатого века. И то – лишь потому, что в свое время главу и основателя испанской церкви, Яго (Иакова) [24] Компостельского, отождествляли с Иаковом, сыном Зеведеевым. [25] Кому не лестно ощущать себя наследником и продолжателем дела одного из ближайших учеников Иисуса? И почему бы, собственно, тому чего-нибудь такого не написать? Младший брат писал, а он чем хуже? Увы! Как бы это не льстило национально ориентированному самосознанию испанцев, к их Родине (в свое время –,великой и необъятной) Иаков Зеведеев отношения не имеет. Это – официальная точка зрения церкви. [26]
Ну, да ладно. Сделаем вид, что нас это нисколько не смущает: не Зеведеев, так не Зеведеев. Тогда – кто? Вернемся к истокам.
Первые десятилетия после крестной смерти и Воскресения Иисуса, пока были живы Его ученики, принято называть Апостольским веком церковной истории. Иерусалимской общине суждено было стать центром, откуда новое Учение распространилось по всему свету и впоследствии стало мировой религией. Так, по крайней мере, пишут в книжках. Официальная версия гласит, что во главе Иерусалимской христианской общины стояли двенадцать Апостолов. [27] Казалось бы, какие в этом могут быть сомнения? И тут вспоминается, что не так давно мы слышали нечто подобное. А именно, про «коллективное руководство». В нашей стране это означает, что после ухода прежнего «хозяина земли русской» еще ни один из претендентов на верховную власть не заручился поддержкой большинства. Впрочем, как мы убедились за последние годы, даже после того, как новый баланс сил установлен, новому правителю ничто не стоит убедить мировую общественность в том, что он избран в результате свободного волеизъявления всего народа и «рулит» не единолично, а по Конституции. Но почему-то нам, из нашего светлого будущего, кажется, что у них там, в Иерусалиме, было иначе. А ведь стоит чуть-чуть «копнуть»...
Что православные, что католики утверждают, будто свято блюдут апостольские традиции. Протестанты всех мастей обвиняют и тех, и других в уклонизме. Однако, в чем суть этих традиций и чт; на самом деле происходило две тысячи лет назад на Ближнем Востоке, оказывается, никто толком не знает.
«В критическом разборе древних источников очень часто – явно или неявно – исходят из необоснованных предпосылок. Выявленные факты подвёрстывают под устоявшуюся схему. Критик обычно делает вид, что ему достоверно известны древние реалии. И уверенно утверждает, что такие-то растение, животное, денежная единица или город не должны упоминаться в данном контексте, а вот другие – обязательно должны. На самом же деле мы очень плохо представляем любую эпоху, кроме той, в которой обретаемся в данный момент. Все ли сейчас помнят, что означали «пятиалтынный, «политический зачес» или «сиреневый оксфорд», упоминавшийся в популярной некогда песенке? И кто такой «фин» – гроза домашних портних? А ведь с тех пор, как эти слова были на слуху, прошло всего несколько десятков лет». [28]
Приведем еще пару примеров. Замечательная кинокомедия «Бриллиантовая рука», снятая четыре десятка лет назад, до сих пор пользуется заслуженной популярностью. Но даже тем, кому стукнул «полтинник», не понимают, отчего мы смеемся, когда бабульки у подъезда, не задумываясь, сообщают представителям правоохранительных органов номер машины, на которой «плохой парень» увез «хорошего парня». Что такого особенного в ни чем, казалось бы, не примечательном цифрах «28-70», что их помнил наизусть даже склеротик?
Или, скажем, такая «история с географией», специально для москвичей. В тридцатые годы была очень популярна песенка Л. Утесова про извозчика, который, учитывая веяния времени, именовал себя не иначе как «водитель кобылы». В свое время у нас в семье был патефон, была и эта пластиночка, заигранная чуть ли не до дыр. В семидесятые песенка пережила «второе рождение» – вышла, как теперь говорят, ее «кавер-версия». Даже мультик выпустили и частенько крутили по телевизору. Меня всегда забавлял момент, когда при словах «чтоб запрячь тебя, я утром отправляюся от Сокольников до парка на метро» на заднем плане появлялись качели, колесо обозрения и прочие атрибуты ЦПКиО им. М. Горького. Авторам мультика и в голову не пришло, что ездил-то по утрам он не на качелях качаться, а на работу! В «таксопарк», однако… Так что, Парк культуры – это из другой «оперы». Интересно, многие ли сегодня сходу отгадают загадку, которую мне в детстве загадывала бабушка: «До какой станции метро ездил извозчик?».
А то – «две тыщи лет тому назад…» Но реалии материальные – это еще не всё и, возможно, не главное. Можем ли мы быть уверены в том, кого тогда называли «апостолами», «пророками», «учителями», «братьями», «учениками», «свидетелями», «святыми», «верными», «верующими», «назареями», «христианами» или «эллинистами»? Существовала ли разница между «епископами» и «пресвитерами», и если да, то – какая? Уже в IV – V вв. на этот счет между богословами были серьезные разногласия. А ведь без понимания порядка распределения полномочий между членами общины наше представление о том, что там, на самом деле, происходило, не будет адекватным. Не будем слишком углубляться и выяснять значение каждого из этих терминов. Остановимся на тех, которые нас интересуют в связи с затронутой темой, и изложим точку зрения современной науки. [29]
Первыми предводителями христианских общин были апостолы. Иногда их тоже называли благовестниками – евангелистами. (Вот и сюрприз «номер раз»: нынче-то евангелистами зовут только Матфея, Марка, Луку да Иоанна!) Они несли народам Слово Божие. Изначальный смысл греческого слова ;;;;;;;;; неясен, но, вероятнее всего, его можно перевести как «посланник». Первые апостолы были посланы проповедовать лично Христом, но церкви стали называть так и своих проповедников, отправляющихся в далекие края с благословения общины. Дары Святого Духа, принимаемые верующими, способствовали появлению новых должностей, помимо апостольских. Речь идет о пророках и учителях. В раннем документе, определяющем церковный порядок («Дидахе», 11-13), содержатся важные сведения об этих трех типах служения; подобное имело место и в коринфской церкви, описанной Павлом (1 Кор 12:28). Существовала даже особая методика, по которой следовало отличать истинных апостолов, пророков и учителей от самозванцев. Апостолы были странниками и могли рассчитывать на помощь деньгами и снедью. Но если задерживались в одном месте больше чем на две ночи, то теряли доверие людей и свой особый статус. То же ожидало и тех, кто начинал выпрашивать деньги («Дидахе», 11.4-6).
В отличие от апостолов, пророки не были случайными гостями, а поселялись в каком-то городе надолго и управляли общинами. Им полагались «первые плоды» урожая. По-видимому (полагает наука), речь идет о десятине, которая, согласно ветхозаветным предписаниям, безусловно принадлежала священству: «ибо они – первосвященники ваши» («Дидахе», 13.3). Кроме духовного наставничества и благотворительных обедов, пророки отвечали и за молитвенные собрания. Во время евхаристической трапезы «пророки да вознесут хвалу по мере своего желания» («Дидахе», 10.7).
Сходное положение занимали учителя (13.2), которым поручалось хранить традиции и вести занятия по катехизису для новообращенных. На уроках они рассказывали о том, что необходимо знать перед принятием крещения, ограничиваясь сведениями типа собранных в «Дидахе». В этой книге приводятся и способы, как уберечь церковь и ее казну от мошенников.
Деятельность пророков сверялась с учением Церкви: в Первом послании Иоанна читаем:
Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста... [30]
Надеемся, излишне пояснять, что, «духами» здесь именуются не привидения и, тем более, не душманы. Хотя – как знать?
Но вскоре апостолы-странники исчезли, а пророки потеряли власть над церквами. Во главе общин встали новые личности. Регулярные собрания вместо встреч, назначаемых по непредсказуемому повелению пророков, предполагали более упорядоченное служение. Людей избирали на должность уже не по особым дарам, а по благопристойности поведения, нужны были честные и бескорыстные (ведь им приходилось иметь дело с деньгами). Появляются епископы и пресвитеры. Если Павел упоминает епископов как бы между прочим, то уже в конце I века Климент Римский уже называет их власть «богоустановленной» и заповеданной в Священном Писании (1 Клим. 42:4-5).
Само слово «епископ», ;;;;;;;;;; означает «блюститель» или даже «проверяющий». Неизвестно, как оно попало в обиход христиан, но термин вполне подходит для человека, как сказано в источнике, откуда мы почерпнули эти сведения, «несущего ответственность за всю общину». Хотя, если присмотреться, возвышенным словом «ответственность» названы… права и привилегии иерархов. Климент подчеркивает, что в обязанности епископа входила проверка жертвенных даров, замечая при этом: принося дары, достойный епископ остается чист и непорочен (1 Клим. 41:2, 44:4). Кто-то скажет, что речь идет о литургической чистоте. Однако вспомним: жертва благодарения зачастую состояла из добра, которое верующие отдавали на нужды общины, посвящая свои дары Господу. Епископ же проверял приношения и решал, пригодны ли они в жертву Богу. Иными словами, от него зависело, кто будет допущен к участию в евхаристии. Епископ решал, кто может принести жертву к алтарю и получить при этом положенную долю добра, и это давало ему безграничную власть над церковью. Он принимал в общину и изгонял вон. Он назначал людей читать молитвы и проповедовать, а при возникновении богословских споров сам делал и то, и другое. Епископ также решал, принять ли гостей из другой общины, а значит, распоряжался и межцерковными связями.
Игнатий Антиохийский (начало II в.) пишет о необходимости поставить одного человека над каждой церковью. Не потому ли, что сам богослов как раз был епископом Антиохийским, главой церкви в важнейшем городе Сирии? Среди первых христиан наверняка были люди, помнившие, как во время земного служения Иисуса они ходили по Галилее вольной компанией, что твоя ватага из рок-оперы «Иисус Христос суперзвезда». Никто не заставлял их жить по набившим оскомину фарисейским правилам типа «шаг вправо, шаг влево – считается побег»; никаких податей не платили – разве что подорожную плату; питались, чем Бог пошлет, любили друг друга и учились любить врагов... Хиппи, одним словом – с точки зрения законопослушного обывателя. Но времена изменились, и на смену братству пришла иерархия. Свободная от условностей и предписаний официальной идеологии группа единомышленников, какими мы видим Иисуса с учениками в Евангелиях, стремительно (как сказали бы американцы, за одну ночь) превращается в организацию с жесткими принципами управления. Повсеместным такое явление стало лишь во втором веке, но зародилось и окрепло оно гораздо раньше и не где-нибудь, а в сам;й колыбели христианства, Иерусалиме.
3
Почему ученики Иисуса так резко поменяли взгляды на то, каким – в организационном плане – должно быть сообщество Его последователей? Удовлетворительного ответа на этот вопрос мы не найдем, пока будем «по умолчанию» исходить из посылки, будто управление общиной находилось, действительно, в руках апостолов. Но если заглянуть в первоисточники, нельзя не заметить, что особая роль, скажем, первого из Двенадцати, Петра, в иерусалимской общине проявляется, по большей части, в пламенной проповеди (за исключением, пожалуй, неоднозначного эксцесса с Ананией и Сапфирой и речи в защиту Павла на Апостольском соборе). Чудеса творил? Чудотворцев в те времена было немало, так что это – не аргумент. Иоанн выступает, в основном, «на подхвате» у Петра, и то – лишь в начале книги Деяний, а потом куда-то исчезает. Единственное упоминание о его брате Иакове – сообщение о его безвременной кончине. Причем, Лука сообщает о ней кратко, как в газетной колонке «Происшествия». Перечисление категорий лиц, имеющих право на льготное обслуживание в общественной столовой, ему представляется более достойным внимания. Возникает и тут же уходит со сцены Матфий, а про прочих, считай, вообще – ни слова. Оно и понятно: реальная – административная – власть была сосредоточена не в их руках. А власть, между прочим, немалая. Для христиан – верховная!
«Даже Петр, принявший в Церковь Корнилия, был обязан отчетом Иерусалимскому центру. (Деян. 11:1-4 и слл.). Утверждение его отчета имело значение принципиального решения. Несколько позже, в дни голода, помощь, оказанная Иерусалиму Антиохийскими христианами (ср. Деян. 11:27-30; XII, 25), имела значение не только служения любви: молодая Антиохийская община выражала тем послушание матери-Церкви». [31]
Насчет послушания – эт-точно! Вспомним, как, проповедуя среди язычников в Антиохии, Петр ел с ними из одного котла (что для правоверного иудея – грех), но стоило из Иерусалима появиться проверяющим, тут же отвернулся от подопечных и "стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных". [32] Впрочем, то, что Петр трус, для нас не новость. Но ведь "вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием"! [33] И напугал их не какой-то прохвост, Хлестаков «местного розлива»! Ревизоры были всамделишными! Каковы же были полномочия этой комиссии, если ее немилость страшила не только Петра, но и всех прочих христианских миссионеров? Кроме Павла, конечно. "Служение любви", говорите? Ну-ну...
А наделял эти комиссии столь широкими и, осмелимся сказать, чрезвычайными полномочиями некто Иаков, брат Господень, исполнявший обязанности епископа Иерусалимского. Вот он-то, по утверждению как церкви, так и науки, и написал это послание. Мы упоминали, что профессионалы считают его самым древним. Спорить не будем, однако, позволим себе проинформировать читателя, что большинству первых христианских богословов оно не было известно. Тертуллиан, к примеру, писавший в середине III века, цитирует Новый Завет 7258 раз, но при этом Послание Иакова – ни разу. [34] Когда же и как оно попало в Новый Завет?
На Западе – во многом благодаря авторитету Иеронима (330-419 гг.), который включил его в проверенный и отредактированный им перевод Библии на латынь, получивший название Вульгата. Между тем, сам Иероним в сочинении под торжественным названием «О знаменитых мужах» пишет:
«Иаков, которого называют братом Господа, написал только одно послание – одно из семи соборных посланий, о котором некоторые люди говорят, что его написал кто-то другой и приписал Иакову».
Обратили внимание? Иероним не называет лжецами «некоторых людей», которые смеют говорить, будто «его написал кто-то другой и приписал Иакову». Выходит, не уверен? И впрямь, статус сомнительного с послания Иакова снимается, лишь когда его признаёт подлинным «сам» Августин. Вот что значит – авторитет!
А что – в других церквах? Если послание это, действительно, как принято считать, написано в Палестине, было бы естественно, если бы сирийская церковь и приняла его раньше прочих. Но здесь оно окончательно входит в канон только в середине восьмого (!) столетия – благодаря авторитету Иоанна Дамаскина.
В грекоязычной церкви послание Иакова появилось раньше, чем в других, но и в ней оно заняло свое место далеко не сразу. Впервые его упоминает Ориген, глава Александрийской школы. Где-то в середине третьего столетия он писал:
«Вера, если и зовется верой, но не имеет дел, мертва сама по себе, как читаем мы в послании, которое ныне называется Иаковлевым».
И снова: не «Иаковлево», а «которое ныне называется Иаковлевым». Как это понимать? Как намек на то, что было время, когда его Иаковлевым не считали? Крупный богослов и епископ из Кесарии Палестинской Евсевий прослеживает и анализирует различные книги Нового Завета и книги, связанные с Новым Заветом, написанные до середины четвертого столетия. Он относит Послание Иакова к «спорным» и пишет о нем так:
«Первое из посланий, называемых вселенскими, соборными, говорят, принадлежит ему (Иакову); но следует отметить, что некоторые считают его поддельным и, действительно, лишь очень немногие авторы упоминают его».
И снова: не «принадлежит», а «говорят, принадлежит». Иными словами, «ходят слухи, будто…». Но стоит взяться за дело авторитету, и слухи превращаются… слухи превращаются… превращаются слухи... в "достоверные" факты! В 267 г. епископ Александрийский Афанасий пишет Пасхальное послание в Египте. В нем он, в частности, сетует на то, что дескать, слишком много читать стали всякого-разного! А разве ж можно ж без указания сверху решать, какие книги считать Священным Писанием, а какие нет? Эту ответственную задачу Афанасий берет на себя. Составляет список благонадежной литературы, включая послание Иакова в канон без каких-либо комментариев. Отныне законность его присутствия в каноне сомнению не подлежит. Как видим, и тут – как везде, решающим оказывается влияние признанного авторитета.
Короче: если опираться на факты, написал его Иаков, брат Господень или кто-то другой, доподлинно установить невозможно. Откуда оно взялось – неизвестно. Ну, да ладно! Какая, в конце концов, разница, кто написал? Главное – чтоб текст был правильный. Даже если его написал не этот Иаков, а какой-то другой, тому, другому, на небесах зачтется. А учить надо живых, конкретных людей, для которых чем известней автор, тем надежней. Говоря по-умному, "авторитетней". Иаков этот был первым иерусалимским епископом. Чем не авторитет? Но позвольте! – спросим мы. Неужто авторитета Иакова Зеведеева было мало? Выходит, мало. По каким-то причинам составители канона предпочли другого. Видимо, ДРУГОЙ Иаков был НАСТОЛЬКО важной персоной, что составители были готовы и, возможно, включили в канон подложный текст!
Невероятно, но – факт! Да что же это за уникум? Поподробней можно? И профессионалы отвечают: нет проблем! История его служения известна.
«[Иаков] был поставлен первым епископом иерусалимской церкви, и в качестве такового, а также, как пользовавшийся особенно высоким уважением и самих апостолов, председательствовал на первом Апостольском соборе в Иерусалиме (Деян. гл.15). Надо полагать, что вся его деятельность сосредотачивалась в Палестине, и он не ходил с проповедью по другим странам, подобно остальным апостолам...» [35]
«Он безвыходно прожил в Иерусалиме до самой мученической своей кончины (может быть, около 64 года по Р. X.)…» [36]
«… однако ж, ему достался жребий едва ли не самого трудного служения апостольского. Из всех народов, современных апостолам, самый упорный и злой народ был иудеи, из всех городов был Иерусалим. Чернь, книжники и фарисеи, архиереи и старцы, – все дышало ненавистью и враждою против апостолов и евангелия. И здесь-то, в этом городе и народе, оставлен был св. Иаков, брат Господень, блюстителем веры и юной Церкви Христовой, всеми гонимой. Можно себе представить, какой великий и тяжкий подвиг предлежал ему. Необходимы были не только высокие дарования духовные, но и видимые знаки власти и важности иерархической. Посему он возведен в сан епископа или Самим Господом Иисусом, как думает св. Златоуст, или собором и избранием апостолов, – что все равно в таком обществе, которое, видимо, управлялось Духом Святым.
К нему приходили посланники Божии из разных земель и народов с донесением об успехах проповеди евангельской, и для решения встречавшихся недоумений». [37]
Ого! Похоже, действительно, личность выдающаяся. И как же он нес миру Благую весть? Чем заслужил высокое звание апостола, не будучи ни учеником Иисуса, ни странствуя с проповедью?
«Пася в Иерусалиме стадо Христово, за тридцать лет святительства он многих иудеев и еллинов своим учением обратил к Богу и наставил на правый путь. Даже неверные относились к святому Иакову с великим уважением и почтением за его добродетельную жизнь: первосвященники, сами только раз в год входя во Святая Святых для совершения службы, не препятствовали праведнику входить туда и молиться. Часто не только днем, но даже и ночью Иаков входил во Святая Святых и здесь, падая ниц, со слезами приносил Господу молитвы за весь мир». [38]
Стоп-стоп-стоп! В синагогу мы, понятное дело, не ходим и с иудейскими порядками знакомы только понаслышке, но не «заливает» ли автор статьи в «Древе»? Неужто Иаков так, запросто, без доклада, в любое время, заходил в Святая Святых, куда первосвященику-то позволялось заходить только раз в году? [39] Что-то верится с трудом. Проверим по другим источникам.
«Так как христиане-евреи Иерусалима строго соблюдали этот Закон и обряды, то их спокойно допускали в течение тридцати или сорока лет в Иерусалимский храм, который евреи ревниво оберегали от всякого, чуждого их вере. И глава иерусалимских христиан Апостол Иаков даже пользовался почетным правом молитвы в Святилище храма — «входить во Святая». Быть может, уважение и любовь народа побуждали священников как бы закрывать глаза на христианскую веру, в общем, по-еврейски праведного и «правильного» еврея — Апостола Иакова». [40]
Вот это, пожалуй, «теплей». Не зря мы сомневались. Не Святая Святых, а Святая. Ну, лопухнулся малость автор статьи в энциклопедии – с кем не бывает! Зато теперь всё ясно.
Всё ли? Вызывает удивление странная толерантность иудейских священников. Неужели уважения и любви народа было достаточно, чтобы они как бы закрывали глаза на христианскую веру? Во-первых, уважение в народе еще не гарантия ортодоксальности. Не так давно мы видели, как сеансы некоего «психотэрапэwта» собирали стадионы. Но тот – ладно: можно сказать, маг, язычник, шарлатан (нужное подчеркнуть). А, скажем, «преподобный» Мун? Тоже ведь собирал стадионы! Или, к примеру, Иоанн Береславский. Сказывают, будто он еженощно сотни земных поклонов кладет. Но проповедовать в храмах РПЦ «почему-то» ни тому, ни другому не позволяют. Не говоря уж о том, чтобы так, запросто, пускать в алтарь. Ставим вопрос «ребром»: можно ли быть христианином, оставаясь, в общем-то, по-еврейски праведным и «правильным» евреем? Судя по всему, автор считает, что можно. Ибо абзацем выше у него же читаем:
«Разногласия в вопросах веры, и притом существенные (например, разногласия саддукеев и фарисеев), в еврействе допускались, но при условии соблюдения всех предписаний Закона Моисеева. И еврейство, в общем, спокойно относилось к христианству, пока дело не касалось отношения к язычникам и соблюдения обрядов Закона». [41]
Если это шутка, то, на наш взгляд, крайне неудачная. Если нет – тогда нам жаль подопечных такого пастыря. Давайте-ка, вспомним, как иудеи «в общем, спокойно относились к христианству»:
СТЕФАН побит камнями. На церковь в Иерусалиме обрушивается «великое гонение». [42]
ИАКОВА Зеведеева зарезали. Или отрубили голову. В данном случае разница не принципиальна. [43]
ПЕТРА сажают в кутузку трижды, причем, в третий раз «высшая мера социальной защиты» ему, практически, гарантирована. От смерти его спасает побег и эмиграция. [44]
ИОАННА – на пару с Петром – задерживают дважды, но, к счастью, оба раза не принимают крутых мер из-за опасения, чтобы не давать народу повода к бунту. [45] О дальнейшей судьбе Иоанна канонические тексты умалчивают. Возможно, ушел проповедовать. В любом случае, его служение за рубежом тоже, так или иначе, связано с репрессиями.
Кто бил ПАВЛА за проповедь палками и камнями, сам он не уточняет – может быть, язычники. Но, то, что пять (!) раз к бичеванию «по полной программе» (сорок ударов без одного) его приговаривали иудеи – от этого никуда не денешься. [46] И от смертной казни в тот момент его спасло только римское гражданство – тоже факт. Более того, кому, как не Павлу знать, как, на самом-то деле, иудеи относились к христианам! Ведь не кто иной, как сам он, в бытность Савлом, жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее. [47] Угадай, читатель, с трех раз, кому я быстрей поверю: Павлу или тем, кто утверждает, будто Иакова, открыто (?) исповедующего (?) и проповедующего (?) те же (?) взгляды – ШИБКО УВАЖАЮТ??? Когда, как живописует «Древо», «все дышало ненавистью и враждою против апостолов и евангелия»? Интересное кино! Понимая, видать, что одно с другим «не срастается», профессионал пытается «отмазать» Иакова.
"После многих лет мудрого и сравнительно спокойного руководства Иерусалимской Церковью ему пришлось и на себе испытать, что отпавшим от благодати вождям еврейства непереносим был истинный праведник, поступавший «по всем заповедям и уставам Господним беспорочно».
Но не могло в конце концов скрыться, что Апостол Иаков поддержал, «подал руку общения» такому, по мнению вождей, разрушителю еврейских обычаев, как Апостол Павел. Апостолы Петр, Иоанн и Иаков, брат Господень, одобрили его, открыто общавшегося с язычниками, допускавшего и даже проповедовавшего христианство без обрезания и соблюдения отеческих преданий. И решение Иерусалимского Собора не осталось, вероятно, тайной. Так или иначе, но в конце концов старейшины, книжники, фарисеи, особенно саддукеи, встревожились: влияние христианства среди евреев, благодаря народному доверию к личности Апостола Иакова, росло, и синедрион решил положить этому конец". [48]
Неужто старейшины, книжники, фарисеи и, особенно саддукеи были настолько слепы и наивны, что три десятка лет (!) не замечали, чем занимается Иаков? «Не могло в конце концов скрыться», понимаешь! В принципе, конечно, могло. Имена самых удачливых разведчиков и агентов широкой публике неизвестны именно в силу того, что им удалось остаться нераскрытыми. А знаменитыми становятся те, кто, по той или иной причине, «провалился». Можно, конечно, допустить, что Иаков был величайшим конспиратором всех времен и народов, а его приверженность иудейским обрядам и обычаям была показной. «Крышей», так сказать. Остается только восхититься, как он столь долгое время умудрялся «водить за нос» тогдашний «Моссад», мастерски играя роль, в общем, по-еврейски праведного и «правильного» еврея». Да так, что к нему не то, что не было претензий – его ставили в пример другим как поступавшего «по всем заповедям и уставам Господним беспорочно»! Но… в чем же тогда заключалось его благовестие? Чт; он проповедовал, если, повторимся, за три десятка лет никто из предержащих как светскую, так и духовную власть не заподозрил его в приверженности Учению, последователи которого «автоматом» попадали под статью о богохульстве со всеми вытекающими организационными и уголовными последствиями? Ответ очевиден: всё, что угодно, только не Евангелие Христа. Но профессионалы этого, что называется, «в упор» не видят. Не будем голословны. Пришла пора заглянуть в приписываемое перу этого Иакова послание. Открываем. Читаем. Неужели до нас его никто не читал? Нет, конечно. Не только читали, но и море чернил извели на «исследования». Вот, к примеру:
«В послании нет ничего такого, чего бы не мог принять и с чем не согласился бы добродетельный иудей; некоторые даже считают, что это иудейский этический трактат, получивший место в Новом Завете.
Но самое удивительное – и это побудило Мартина Лютера оспаривать право послания быть включенным в Новый Завет – это почти полное отсутствие в нем упоминаний об Иисусе Христе. Во всем послании Его имя приводится всего два раза, да и эти упоминания носят почти случайный характер (Иак. 1,1; 2,1).
В послании вообще нет ни одного упоминания о Воскресении Христа. Мы хорошо знаем, что молодая Церковь выросла на вере в воскресшего Христа. <…> Удивительно, чтобы человек, писавший в такое важное для истории Церкви время, не написал о Воскресении Христа, ведь у Иакова были веские личные причины написать о явлении Иисуса, которое, по-видимому, и изменило его жизнь.
Более того, в послании ничего не сказано об Иисусе, как о Мессии. Если Иаков, руководитель иудейской церкви, писал иудеям-христианам в те самые первые годы, можно было бы ожидать, что его главной целью будет то, чтобы представить Иисуса, как Мессию или, по крайней мере, совершенно ясно продемонстрировать свою веру в это; но в послании нет ничего подобного». [49]
И что же - в "сухом остатке"?
«Величайшую славу Бог дает тем, кто приводит других людей к Богу, ибо такой человек в прямом смысле слова принимает участие в работе Иисуса Христа, Спасителя нашего». [50]
Хорошо сказано! Только причем здесь Иаков? Разве не Вы, сэр, пришли к выводу, что В ПОСЛАНИИ НЕТ НИЧЕГО ПОДОБНОГО?
Дык, скажет православный читатель, мало ли чего понапишут протестанты! Извольте: вот вам заключение православного толкователя:
«Послание написано так обще, что могло бы быть проповедью <…> и перед иудеями...
1) Имя «Иисус» упоминается в нем только два раза.
2) Слова «Евангелие» совсем нет.
3) В нем нет еще обсуждения догматических вопросов христианского учения.
4) Посвятивший себя научению главным образом ветхозаветной мудрости, практически-учительной, ап. Иаков и в послании мало сообщает догматических истин, но дает советы практической деятельности…» [51]
Автор обращает внимание, что апостол
«сначала говорит спокойно, прямо и просто, но потом настаивает на сказанном с повышением голоса, как в устной речи, и с сильными указаниями на греховность и преступность того поведения христиан (? – В. С.), которое он обличает, с быстрыми вопросами, эаключающими в себя и ответы, и с живописными сравнениями и уподоблениями, как в речах пророческих. Речь его большей частию в кратких предложениях, иногда отрывочных и не связанных союзами, иногда с повторениями». [52]
Словно на митинге, где лозунги важней, чем аргументы. И – какой же вывод?
«Но выше всякого сомнения, что св. Иаков в нравоучении стоит на новых чисто христианских основаниях». [53]
Удивительно, как два богослова, протестант и православный, не сговариваясь, констатируют иудейский характер послания и точно так же, не сговариваясь, делают сногсшибательный вывод о его – несомненно! – христианском основании! Одно из двух: либо у меня с логикой совсем худо, либо профессионалы знают какую-то «страшную тайну», [54] которая позволяет им, позабыв про конфессиональные разногласия, приходить к столь поразительному единомыслию. Я чувствовал, что зашел в тупик, и тут мне в руки попалась книга воспоминаний митрополита Питирима. В ней-то я и нашел ключи к этой тайне.
В юности будущий митрополит мечтал о карьере музыканта и в 1941 г. поступил в Гнесинку. Учителем его стал человек, одаренный многими талантами: виолончелист, астроном и поэт Андрей Алексеевич Борисяк. Как-то раз, в самом начале занятий, он спросил ученика: «Как вы думаете, чем отличается любитель от профессионала?»
Тот захлопал глазами: «Ну, наверное, тем, что профессионал играет лучше, а любитель – хуже».
«Нет, – ответил Борисяк, – Любитель тоже может играть хорошо, даже лучше профессионала. Только он играет то, что умеет, а профессионал – то, что надо». [55]
Ну, слава Богу! Словно гора с плеч свалилась. Надо – значит, надо. Только, будьте добры, объясните дилетанту один «нюанс»:
В списке пострадавших от гонений в Иерусалиме я не привел еще одного имени. Угадайте с трех раз: Чьего?
Кто скажет, что к Нему иудейское начальство тоже "отнеслось, в общем, спокойно", пусть первым бросит в меня камень.
Полагаю, пора сделать паузу и маленько подумать. Есть над чем, не правда ли?
======================
1. П.И. Рогозин. Откуда это все появилось? Гл. 1: http://belief1.narod.ru/kniga2/kniga2.html
2. Там же, Введение
3. Д. Гзгзян. Свобода в учении церкви. http://www.sfi.ru/rubrs.asp?rubr_id=846&art_id=6521&page=1
4. “Nous croyons des temoins qui se sont fait egorger” (Паскаль Б. Мысли. 3-е изд. М., 1905. с. 235) – прим. автора цитируемого текста.
5. А. Кураев. Дары и анафемы. Что христианство принесло в мир. Глава «Что значит быть христианином? Апостолы как свидетели».
6. © О. Бендер
7. И. Свенцицкая. Возникновение христианства. Проблема источников. http://hedir.openu.ac.il/kurs/christ/svenzizkaya.html
8. Лк 17:21
9. Мк 9:1; Лк 9:27
10. Мф 11:12
11. © популярная советская песня
12. Лк 17:21
13. Мф 5:48
14. Мф 24:34; Мк 13:30; Лк 21:32
15. Мф 9:29
16. Мф 20:16; 22:14
17. Евсевий Памфил. Церковная история, III, 39.
18. Там же.
19. Климент Александрийский. Строматы, I, 11. 3
20. «Древнейшим» назвать его можно лишь условно: в первом официальном собрании книг Нового Завета, каноне Муратори (170-180 гг.) его нет. В окончательном виде список канонических Соборных посланий был утвержден лишь в четвертом веке.
21. Кооментарий Баркли к Новому Завету. Послание Иакова.
22. Толковая Библия А. П. Лопухина. Послание Иакова.
23. Д. Гатри. Введение в Новый Завет, гл.20.
24. В имеющемся в нашем распоряжении тексте он почему-то именуется Иоанном. Описка автора? Ошибка переводчика? Опечатка?
25. У.Баркли, Комментарии на Новый Завет.
26. В том числе, Русской православной. Возникает вопрос: отчего же тогда – вопреки официальной позиции РПЦ – общество «Радонеж», служба «Преображение» и прочие конторы, делающие деньги на желании народа побывать в святых местах, зазывают православных в паломнические поездки в Испанию, «к св. апостолу Иакову Зеведееву»? Ссылки на рекламу не приводим умышленно. Убедиться в том, что мы не высосали это из пальца – что пару байтов отослать.
27. Кассиан Безобразов. Христос и первое христианское поколение, I, II, 5.
28. А. Алексеев. Правдивые евангелисты. «Наука и жизнь» № 1, 2009 г., с. 70
29. см. С. Холл. «Учение и жизнь ранней церкви». Новосибирск, «Посох», 2000, гл. 3
30. 1 Ин 4:1-3
31. Кассиан Безобразов. Христос и первое христианское поколение. II, III, 4.
32. Гал 2:12
33. Гал 2:13
34. Сведения и цитаты по истории включения этого текста в канон – по комментариям У. Баркли на послание Иакова.
35. Ахриепископ Аверкий (Таушев). Соборные послания.
36. А.П.Лопухин. Толковая Библия. Соборное послание Апостола Иакова.
37. Г. Орлов. Церковь Христова. Рассказы из истории христианской Церкви. http://www.vselprav.org/his/Title.htm
38. «Древо». Открытая православная энциклопедия. http://drevo.pravbeseda.ru/
39. Евр 9:7
40. Священник Сергий Мансуров. Очерки из Истории Церкви.
41. Там же.
42. Деян 8:1
43. Деян 12:2
44. Подробности – см. «Шесть чемоданов компромата»
45. См. там же
46. 2 Кор 11:24-25
47. Гал 1:13
48. Священник Сергий Мансуров. Очерки из Истории Церкви.
49. Комментарий У Баркли на послание Иакова. Цитируется с сокращениями.
50 Там же
51. Н. Орлин. Послания ап. Иакова,Первое и Второе ап. Петра и ап. Иуды Рязань, 1903. Введение, п. 3. Электронный вариант – Перервинская духовная семинария, 2005: www.pds.orthodoxy.ru
52. Там же.
53. Там же.
54. © Мальчиш-Кибальчиш. А может, Буратино.
55. Русь уходящая. Рассказы митрополита Питирима. СПб, 2007, с. 125-126.