Стоя на обрыве, я наблюдаю как медленно-медленно, словно в замедленной съемке, выше по склону, метрах в шести, отрывается камень и резвым мячиком скачет вниз, ко мне. Мне не уйти от него, сделать шаг вперед, означает подставить голову, слева, в пяти метрах подомной, бешено шумит река, сзади поджали остальные члены группы, вплотную подступив ко мне и недоумевая моей внезапной остановке. Они не видят камня, а я, как завороженный, наблюдаю веселый бег каменного мячика, зная что мне от него не уйти….
Я всерьез готовился к восхождению на Хан-Тенгри, бегал по утрам, держал тело под постоянной физической нагрузкой. Постоянно ходил в горы. Предложение сходить на пик Талгар за две недели до поездки на Хан-Тенгри, я воспринял как отличный шанс акклиматизироваться перед серьезным восхождением..
В то утро, еще не выезжая из города, вся наша группа рассорилась. Ехали молча, даже горные ущелья не смогли настроить нас на нужный лад. Небо затянуло и начал моросить мелкий заунывный дождь с резкими порывами ветра в лицо.
Сегодня нам предстояло сделать большой марш бросок, километров 20, от озера Иссык вверх по реке и, ближе к вечеру, выйти к намеченной поляне. Была задержка с автобусом, и мы выбились из графика. Теперь, пытаясь наверстать время, грузно, согнувшись под тяжестью рюкзаков, шагали вверх по течению реки. Река Иссык бешено бурлила, вскидывая брызги фонтанов, что били вдоль берега у прибрежных валунов. Сквозь гулкий рокот бешенной реки, то и дело, слышался стук камней, увлекаемых бешенным течением и звонко прыгающих по дну реки.
Да, теперь понятно, почему два года назад горы не пустили меня в это ущелье, когда я в одиночку две недели скитался по ним. Случись что, мое тело вряд-ли нашли бы в этой реке….
Вдоль берега пышно разрослись кусты барбариса.
Выйдя к месту, где доселе широкое ущелье резко сужалось и давало крутой поворот, Женя, командир команды, дал знак собраться, чтобы дать нам инструкции.
Женя, предупредил, чтобы мы не высовывались из-за кустов и, как можно скорее и, по возможности, незаметно проскочили этот участок. Здесь, чуть подальше от реки, у начала леса, стоял дом лесника.
- Этот лесник, очень странный человек, сам себе на уме. Хочет – пропускает группу, хочет – поворачивает ее обратно. Если пройдем не замеченными, то все будет в порядке, дальше дорога свободна.
Один за одним, мы, крадучись, миновали это место, скрываясь за зарослями барбариса.
Пройдя метров сто пятьдесят, вышли к торной тропе, что вилась посредине крутого обрыва вдоль бешенной реки.
Я шел вторым. Света, совершенно не замечая нагрузки, легко убежала вперед. Ее рюкзак то скрывался в низине, то вновь появлялся на очередном крутом склоне. Мне было значительно тяжелее идти. Перегруженный рюкзак и кофр с фотоаппаратурой сильно прибивали к земле. Глаза разъедал едкий пот, который не мог смыть даже моросящий дождь. Я, по возможности, контролировал дыхание, но перегрузка сказывалась, и дыхание было резким и отрывистым. С каждым шагом ноги словно наливались свинцом, и на скользкой от дождя тропе, было все труднее держать равновесие.
Но вот Светин рюкзак вновь появился на очередном подъеме и, выйдя на ровную поляну, она весело замахала руками.
Где же вся моя подготовка? – То и дело спрашивал сам себя. Ничего, первый день самый тяжелый. Пройдет аклимуха, и все встанет на свои места….
До Светиной поляны оставалось не более ста метров. Я шел по последнему крутому участку склона. Метрах в десяти впереди меня он выполаживался и крутым взлетом подходил к заветной поляне.
Шаг, еще шаг. Я пытаюсь успокоить дыхание, что норовит разорвать мою грудь. Пот застилает глаза. А в пяти метрах подомной беснуется дикая река. Еще шаг, начинается резкий спуск к пологому участку берега. В этот момент, словно по сигналу, я поворачиваю голову вправо и, как в замедленной съемке, вижу, как от верхнего края обрыва, отрывается плоский, увесистый камень. Он весело скачет вниз по склону, и я понимаю, что мне от него не уйти….
Рывок…. Чтобы не свалиться в обрыв, я волчком прокручиваюсь на сто восемьдесят градусов и лицом бухаюсь на тропу. Изо всех сил вцепился обеими руками в землю, пытаясь удержать вес рюкзака, норовившего утащить меня в пропасть.
Лежу….
Боли нет, только чувствую, как странно переплелись ноги. Одна из них, сильно пульсируя, безвольно прижимается к земле.
Подбежали друзья, помогли стащить рюкзак.
- Коля, ты живой?... Нога цела?
Разворачиваюсь. Начинаю ощупывать ногу. Кости вроде целы. Чуть выше колена нога вспухла, словно туда засунули мяч.
- Надо добраться до лагеря. Идти можешь?
Опираясь на плече Нурлана, стараюсь доковылять на непослушной ноге последние тридцать метров. Разбиваем палатки. В лагере гнетущая тишина.
- Что делать?
Этот камень поставил под срыв весь поход, к которому группа так долго готовилась.
Ближе к вечеру нога окончательно распухла и пульсация глухой болью стала отдаваться во всем теле. Гематома образовалась очень глубоко, где-то у самой кости. Сверху кожа была даже не поцарапана и была на вид вполне здоровой и розовой. Вот только шар чуть выше колена говорил, что все очень серьезно, и если прямо сейчас не предпринять срочных мер, то кровь внутри гематомы свернется, и я останусь на всю жизнь инвалидом.
- Надо выпустить кровь. Блин, у меня даже ножа нет.
Нашли нож и коньяк. Залпом выпил полный стакан огненной жидкости и начал слушать, как разливается тепло по телу. Когда тепло разлилось, и ощущения притупились, я достал нож и попытался сделать надрез. Ничего не получилось, нож слишком тупой, а непослушная рука норовит отдерутся от ноги.
Выпил второй стакан. Вытащил из ножа острие, похожее на шило. Но оно тоже тупое и к тому же четырехгранное. Но это лучше чем ничего…
Минута за минутой с силой вдавливаю это острие в центр опухоли. Шило ушло уже более чем на сантиметр, а крови все нет.
Третий стакан. Продолжаю вкручивать шило в ногу. Наконец, оно прорвало упругую ткань, и выплеснулась первая струя крови. Но этого оказалось не достаточно. Основная гематома была еще глубже….
Наконец, прорвав вторую упругую ткань, новая волна свежей крови оросила землю.
Опухоль стала спадать. Кровь пульсировала и с каждым ударом сердца выходила наружу, заливая багрянцем траву и землю вокруг.
- Ну, хорошо…, теперь можно и отдохнуть….
Я переполз в палатку, закутался в мягкий пуховый спальник и попытался уснуть. Нога продолжала болезненно пульсировать, выпуская наружу все новые и новые порции крови. Нет, так дело не пойдет, надо что-то делать. Я вошел в медитацию, вспомнил технику, описанную Андреем Сидерским в книге «Третье открытие силы». В Медитации пробился далеко за верхние слои атмосферы, добрался до слоя состоящего из чистой солнечной энергии и лучом внимания притянул нить из этого слоя. В ощущениях я стал наматывать эту нить на пораженный участок, наполняя его теплом и светом. Болезненная пульсация прекратилась. Нога полностью расслабилась, стала легкой и текучей. Лишняя кровь стала выходить безболезненно и ровно, оставляя легкость и тепло в ноге. Все это время я парил где-то между небом и землей.
Под утро спальник уже изрядно намок, лужа крови стала липкой и холодной. Я вынырнул из медитации, испугавшись, что таким макаром потеряю слишком много крови, я стал перетягивать ногу эластичным бинтом.
На утро я понял, что этого делать было нельзя, нога вновь стала болезненно припухлой. Но было уже поздно. И все же, я мог ходить.
Каждый шаг отдавался легкой дрожью и неуверенностью в ноге, но она меня слушалась и почти не болела.
Следующее утро выдалось ясным и чистым, словно вовсе и не было этого вчерашнего морока…
Дул мягкий прохладный горный ветерок, только река все также неистово билась о берега, напоминая, что с горами не шутят.
- Ну что, Колян, как нога? Ходить можешь? – Поинтересовался Нурлан.
Женя мрачной тучей сидел у тлеющего костра, предаваясь своим думам. Света убежала купаться на речку.
- Что делать будем? – Обратился Нурлан к Жене.
- Не знаю, что вы будете делать, а я продолжу поход. Я и так с трудом вырвался из города, и теперь намерен идти дальше. Вы друзья, вот и решайте что делать.
- Да, ситуация не простая…. – Ответил Нурлан. Ладно, сейчас подойдет Света, тогда решим что дальше.
Я прохаживался по поляне. Только легкая дрожь в ноге, и какая-то неуверенность в поступи, выдавали вчерашнюю травму.
- А что? Нога в порядке. Может, и продолжим поход….
- Ты это брось, Колян. Тебе домой отправляться надо, а не с нами на гору идти. А если еще что случится, кто дотащит тебя и твой рюкзак обратно?
- Ладно, я один домой пойду, а вы продолжайте поход. Мы не так далеко ушли, и домик лесника рядом. Думаю, он поможет.
При упоминании о леснике, Женины глаза округлились, он еще больше закрылся, но ничего не сказал.
На том и порешили.
Нурлан помог пронести рюкзак через сложные склоны и, недалеко от домика лесника, мы распрощались. Группа ушла наверх, а я направился прямиком к дому.
Прощаясь, Нурлан пожал мне руку и глянув в глаза, произнес:
- Сначала Ольга, теперь ты. Я больше не припомню, чтобы люди ТАК вели себя в критической ситуации. У вас, у двоих потрясающая сила духа. Вы достойны друг друга. Удачи, брат.
Тут я вспомнил, как позапрошлой зимой, в горах, моя еще будущая супруга, Ольга получила открытый перелом ноги. Мы с Нурланом, Светой и Анатолием, два с половиной часа спускали ее вниз, к трассе. За это время Ольга не произнесла ни звука. Даже наоборот, старалась подбадривать нас. Она молчала даже тогда, когда при неловком движении, ее нога выворачивалась и принимала неестественное положение. Она только поправляла ногу руками, и мы ехали дальше…
Ольга стала стонать только в больнице, под наркозом. Это был такой стон, от которого бежали мурашки по коже….
На пороге меня встретил смуглый мужчина, в военной форме. Черная борода на смуглом лице и карие глаза резко контрастировали с рыжей шевелюрой. Невдалеке бегал мальчишка лет девяти.
- А, пришел? Заходи, гостем будешь. Я еще вчера тебя ждал. Давай знакомиться, я Иса.
Иса, это Иисус по мусульмански.
- Николай. Сказал я, пожав крепкую мозолистую руку.
Он помог снять рюкзак и поставил его у ступенек сруба.
- Что, необычно выгляжу? Я чечен. Настоящие чечены все рыжеволосые. Не страшно?
- Я чего мне бояться. Вы человек горный, а в горах плохие долго не живут, тем более, вы лесник…
- Верно подмечено. А ты, как я посмотрю - Ищущий, человек Пути. Глаза у тебя какие глубокие…, в корень смотришь. Молодец. Редко встречаю таких, даже здесь, в горах.
- ?
- Я Суфий. Слышал о таких? Мы тоже люди Пути.
- Как же не слышать? Слышал, Суфии это одно из направлений в Исламе.
- Верно. Только это не простое направление. Там нет бездумного поклонения, но есть поиск, постоянный поиск, поиск себя в этом мире, и еще кое что…
- Ты ведь тоже в поиске? Или я ошибся?
- Нет, не ошиблись. Все верно. Я тоже человек Пути.
- Я тебя сразу заметил. Еще вчера. Когда вы шли всей этой странной компанией. Хотел было повернуть вас назад, но вы так стали прятаться, что решил не трогать, а то могли и дров наломать. Стал ждать. Горы не любят такие компании. Вот по этому я и разворачиваю их, чтобы ничего не случилось. А то потом бегай по горам, ищи трупы…
Это хорошо, что тебя выбило из этой компании здесь, там, на верху было бы гораздо хуже….
- А ты садись, давай я тебя чаем напою.
- Там мои друзья, с которыми я уже много лет. А вот руководитель группы, и впрямь странный. Замороченный какой-то, я ходил с мин в горы разок, и то не на долго.
- Это мой сын, Иса указал на мальчишку, что внезапно появился в доме и так же внезапно исчез. Хорошо ему тут. Он со мной и на охоту ходит и по хозяйству помогает, он тут на воле. Там, внизу у него еще две сестры младший брат. Братик недавно родился, по этому все остальное семейство осталось внизу, в городе.
- А у тебя дети есть?
- Есть, сын. Зимой год исполнится.
- Тоже хорошо…. Он еще раз взглянул мне в глаза.
- Ладно, помогу тебе. Человек Пути всегда желанный гость в моем доме, и никогда без помощи не останется. Возвращайся домой, к сыну, в следующий раз тщательно выбирай себе компанию. Горы ошибок не прощают.
Оставив хозяйство на сына, он взвалил мой рюкзак к себе на плечи, и мы отправились в путь, домой.
Спустившись вниз, в город Иссык, он вызвал своего знакомого с машиной, и тот бесплатно отвез меня к дому, что стоял в 40 километрах отсюда.
- Спасибо, Иса….
На пороге меня встретила Ольга, сын радостно копошился вокруг.
- Что случилось? По чему ты вернулся?
Я показал ей раненую ногу. Ольга беспокойно заходила по комнате.
- Так и знала, что с тобой что-то случилось. Вчера весь вечер отгоняла дурные мысли. Ночью плохо спала. Слава Богу, все в порядке.
Ольга принялась обкладывать ногу листьями лопуха, прибинтовывая их эластичным бинтом.
- Что отходился в горы? Теперь на Хан не поедешь?
- Как не поеду, поеду. У меня есть еще целых две недели. Жаль, что на гору теперь не пойду, внизу на леднике потусуюсь. Мне и там будет, что поснимать….
- Может это Хан не пустил тебя к себе?
- Не знаю, похоже на то, уж больно ювелирно камень по ноге въехал. Вышиб из строя, но не покалечил.
Через две недели лопух практически полностью убрал опухоль, болезненные ощущения прошли. И вновь меня приняли горы, наполняя тело тонкой, тонкой, но очень мощной Силой. И вновь, я призрачной тенью ходил у подножия великой горы, пика Хан-Тенгри, издали любуясь его совершенной красотой и лунным пейзажем вокруг.
P.S. Та команда не зашла на гору. Они дошли до ледника, сплошь изрезанного глубокими трещинами и разрывами и, благоразумно, решили остановиться, не идти дальше.
С тех пор Нурлан и Света не перестали общаться с Женей, но в горы вместе с ним больше не ходили.