Не брат...
Бесплатный сыр, он только в мышеловке.
Эт я тебе говорю! А ты слушай, да мотай на ус, пока ветераны совместного бизнеса ещё живы.
Что, американцы эти в нас от большой любви деньги вкладывали, российское производство якобы развивая? Ага. Держи карман. Широко-широко раскрытым. Да они на нас экономили просто. Вот ты представь, какие бы им пришлось платить штрафы родному, американскому Гостехнадзору за использование морально устаревшего оборудования? Или за его утилизацию...
А тут... Бац-бац, и сразу - в дамки. Из своего кармана зелёное бабло доставать не надо. Очень даже наоборот. Всё, что на поддержку взаимовыгодного сотрудничества от своего правительства получено, до последнего цента именно в этот, широко раскрытый, можно положить. Тот грант, который - из бюджета. Зеленью, естественно. Для оплаты уставного капитала совместного российско-американского предприятия. Только зачем, если там за эти деньги можно демонтировать своё старое оборудование, чтобы за утилизацию не платить, и – нам?.. На тебе Боже... Что-то типа фризера* прерывного действия, которые в продвинутых странах уже и не выпускают, - этим русским болванам.
Мы, правда, тоже не лыком шиты и не лаптем деланы. Это ещё посмотреть надо, кто и в чём болван. Они, может, и мастера лежалый товар впаривать. Вот только лучше нас никто не организует, чтобы фура с мороженым ушла в Ярославль и растворилась в верхневолжском тумане, как в серной кислоте. Без остатку какого. Даже запаха мороженого… будто и не было совсем…
Эх, брателла, не знаешь ты, что такое весёлые девяностые. Особенно первая их половина. И не хочешь, а научишься. И не только фуры с мороженым растворять...
Вот я так думаю, нет в жизни того, чему нельзя было бы научиться. Конечно, хорошо, когда к тому и желание есть. Ну, а как нет, так то тоже - и не беда совсем. А так... Мелочь дешевая, из-за которой и кипеш поднимать совсем не с руки.
Как я по поводу горных лыж сначала переживал…
Мы ж туда, в Америку эту, ездили. Типа, как учиться американской культуре производства, технологическим особенностям изготовления твёрдого мороженного. Ну, и менеджменту, само собой.
Сто-о-олько красивых слов в яркой импортной упаковке…
Нет, про культуру, тут и слов нет.
В цех приходим, всё производство на первом этаже. На втором – кинозал, чтобы про историю фирмы – со звуком Долби в красках и цвете. Про особенности эти и менеджмент, само собой. Вот, машина пришла, молоко в танки и - охладили до температуры положенной. Оттуда – на сепаратор. Сливки во фризер, ну, а обрат – теляткам американским за отдельную копеечку. Чтоб фермеру местному служба мёдом не казалась, да и про товарно-денежные – не забывал. А то, мало ли, ещё подумает, что мировая революция победила и пролетарии всех стран уже соединились.
Ну, а с фризера уже почти готовое мороженое либо в гастроёмкость**, либо в упаковку фирменную и – в холодильный шкаф на дозакалку. Как закалится до нормы, так можно и куда в супермаркет отправлять. Чтобы простой гражданин, с технологическими процессами особо не знакомый, мог бы вот так, запросто, пробить чек в кассе по пластику, или кэшем*** там, взять, да и побаловать себя маненько холодненьким.
Да и вы, граждане-товарищи, по окончанию учебного сеанса можете пройти в дегустационный зал и там тоже. Уже готовую продукцию в нестандартно малепусеньких коробочках – от души. Мы считать не будем. И так знаем, что русские меньше пяти порцаек, вот таких, дегустационных, не едят.
- Зал-то? Да прямо по коридорчику в другой конец этажа.
А коридорчик этот тоже… Не простой. Стены под наклоном градусов в семьдесят из толстого стекла. И перильца справа - слева. Облокотился на них. И всё то, что только что на экране видел, вот, внизу, на первом этаже, - в натуральную величину. И танки, и сепараторы, и фризер, и упаковка, и шкафы холодильные… А вот и фура подошла, готовую продукцию грузит.
Слова-то красивые. И культурненько всё так…
Но правда сермяжная – она ведь одна на всех.
Главное правило заварки чая знаешь?..
Ну, и плохо…
Правило-то простое. Главное, при заварке чая – не жалеть заварки!
Вот и мороженое. Надо, чтобы были сливки, - именно они и должны быть. Если по рецептуре на порцию смеси закладывается килограмм миндаля, то вот как раз столько! А никак не полкило. И даже не девятьсот грамм… Если требуется, чтобы во фризер подавалась смесь с температурой не более шести градусов, а на выходе было не выше минус три с полтинной…
Так оно и должно быть. И никак иначе. Вот тогда – мороженое получится. А не что-то сладкое, холодное с лёгким миндальным послевкусием. И то – через раз.
Чего тут непонятного? И стоило из-за этого через океан лететь?
Нет, оно понятно, монастырь-то чужой, потому какие пальцы? Надо у охлаждающих танков постоять – постоим. У фризеров? Да, пожалуйста! От нас не убудет.
А в выходной? У тётенек моих – всё понятно – хлебом не корми, дай на шоппинге оторваться на всю Ивановскую. Выбросил их с утра в торговом центре, где скидки посолиднее, а к вечеру, умаявшиеся за день продавцы сами этих дорогих и обожаемых покупательниц, что семь раз примерят… Да за свои, американские кровные, на такси посодют…
Вот-вот! И у меня то-оже самое. Уже минут через сорок в любом, даже продовольственном, магазине начинает правый глаз дёргаться. А ещё через полчаса, если куда, к пиву и тараньке поближе не свалить, так я натурально всех там перекусаю. Начиная с мойщика окон и заканчивая самым главным, к которому охрана не подпускает. Потому, во избежание какого инцидента, я принимающе-обучающую сторону сразу предупредил:
- В выходные – никаких магазинов. Они мне уже дома – во как надоесть успели!
Ну, ребята эти репу свою американскую почесали, почесали и уже в среду – вопрос на засыпку:
- А как вы, мистер-твистер, по поводу горных лыж?
Да никак. Мне хоть лыжи, хоть бобслей – всё фиолетово. Ни того, ни другого - ни разу в жизни не видел. Нет, на беговых-то, конечно. Чтоб на Севере жить, да на лыжах не стоять?..
В общем, чтоб я не мешал народу восхищаться товарным разнообразием, кучами наваленным по полкам в американских маркетах, меня в горы и спровадили. На оба выходных. И своего менеджера в качестве сопровождающего. Чтобы не заблудился типа.
Последнее, правда, зря. Язык, он и в Америке язык. Если не до Киева, так до фуникулёра, мотеля или кафешки какой, спокойно доведёт.
Хотя…
Одна голова хорошо, ну, а две… Если и не значительно, то просто – луч-че. Тем более, и Ричард так, ничего из себя мужик оказался. Почти правильный, хоть и гринго. По пивку там или оглянутся вслед, когда коленки приятные в пределах зрительной досягаемости рядом кроссовками фирменными прошуршат…
Вот только по лыжам Ричард спецом оказался. И не только. Вдобавок ко всему, ещё и любителем. Фаном обезбашенным.
Поднялись на фуникулёре на вершину…
Он палками оттолкнулся…
Фью-у-уть. Только снежная пыль за ним почётным эскортом сзади. Секунда – другая… Только я и видел того Ричарда.
- А я?.. Ричард, солнышко… А как же я?.. Мне-то как?
Делать-то нечего. Не стоять же на этой вершине до самых сумерек, когда фуникулёры остановятся и ихняя служба спасения проснётся. Заведёт с толкача свой вертолётик и сюда… на вершину. По мои ясны очи…
Не-ее… Велика Америка… А отступать некуда.
Оттолкнёшься этими палками. Не так, как Ричард, конечно. А так…
Самую чуточку. Чтоб с места только стронуться. Медленно-медленно. Ещё медленнее…
А вот никак!
Лыжи сами под горочку. Быстро. Быстрее. Ещё быстрее!
Только ветер в ушах Соловьём-разбойником злодейским посвистывает. И коленки сами собой. Подгибаются. Подгиба-аются…
Плюх… На пятую точку. И сразу – внутри эпицентра снежного взрыва. Нич-чего не видно. Затормози-иили…
А как снежная пелена рассеется и осядет… Где это мы? Ой… И проехали-то… всего ничего. Вот она, вершина. Ещё рядышком. А до подножия…
Падать и падать.
Но… Делать нечего.
Опять палками оттолкнёшся… Самую чуточку…
И… Только-только съедешь вниз, ещё и сердце колотиться бешено не перестанет…
Ричард…
Гад такой! И надышаться перед смертью не даст. Сволосюга… Уже стои-ит…
Очередь на фуникулёр занял. Рукой машет. Давай, мол, «май бьютифул рашен френд»… Быстрее, быстрее!
Гад. Садист. Подлый американский ублюдок.
Естественно. Всё то – только про себя. Но с чувством, выражением и на всю ширину до упора развёрнутых баянных мехов.
А Ричарду в ответ…
Улыбочку, улыбочку. И ручкой так…
Щас… Щас, мой дорогой друг. Уже бегу и спотыкаюсь. Жаль, на этих чёртовых горнолыжных ботинках шнурков нет. А то бы, обязательно, развязались…
Да только как ни иди, ногу за ногу заводя и спотыкаясь… Ричард-то уже у кресла… Как очередь задерживать? Вся ж американская толпа внимательно смотрит. Что там у русского? Коленки-то… Не дрожат?
Не дождётис-ся!
Врагу не сдаё-оотся наш гордый Варя-аг, поща-ады никто не жела-а-ает…
И Андреевский флаг гордо так…
Заполучите улыбочку, гады. И… ещё одну… Русские не сдаются!
Сели. Страховочные ремни накинули. Пое-ехали…
На вершину…
Вот ведь гадство!
И так – целый день. До самого-самого вечера. Пока на фуникулёр замок от такенный не навесили. Всё бы этому Ричарду кататься и кататься…
С утра воскресения – та же морока…
На вершину – быстро. С неё – медленно-медленно. С помощью пятой точки, такой-то матери и всех святителей с апостолами в куче…
А ближе к обеду…
Вот как прорвало. Ничего же не делал спецом. Организм как-то сам приспособился.
И та-ак здорово!
Корпус чуть влево и лыжи – туда же. А как с прямой – в сторону, пошло… Пошло торможение. И ветер в ушах уже не так страшно. Ели, что слева справа от трассы - не сплошной стеной. Каждая по отдельности. Лично знакома и даже симпатична. Вот, эта… Вылитый гренадер Старой гвардии! Только не в меховой, медвежьей, а белой, снежной папахе.
Опять скорость набирается? И засвистело? Засвистело в ушах…
Корпус – вправо… Лыжи – туда же.
Ха… Старушечка, еловая душечка в обмахрившемся зелёном шушуне. Оперлася на клюку, понагнулась, сгорбилась. Тяже-оол, видно, присыпанный мукой мешок, что взвалила себе на плечи и тащит потихоньку туда же, куда и все… К подножию…
Лично мы - вот такой вот змеечкой. Помедленнее если, так вправо-влево почаще. Побыстрее?Пореже…
Какие проблемы командир? Да ни-ка-ких…
И солнышко… Лучиками простреливает сквозь густые ветви и тёплыми короткими очередями – прямо в лицо… Только успевай глаза прищуривать между прямыми попаданиями.
А народу-то… Народу… Ш-ш-шук… Обошли тебя справа и… вниз, вниз. Ш-ш-шук… Уже справа.
Да откуда их, лыжников, этих столько?
Так что, брат…
Нет в этой жизни ничего невозможного. Ни-че-го!
Вот, подопрёт как…
* * *
Ч-ч-чо-орт!
Сусанин… Куда?.. «Налево, направо»… Ты куда меня вывел? Тут же тупик! Ты сам-то как? Когда здесь последний раз был? Что?.. Как школу закончил и всё? Больше в городе и не был? А школу? Десять лет тому? Ну, тогда понятно…
Тогда не изображай тут из себя знатока. А просто скажи – «мне на»…
На Котовского? Между прочим, Котовского есть и улица, и переулок. Так тебе?..
Переулок?..
Ну, это ж Старая Кукковка. Надо было с вокзала прямо по Красноармейской и через Ровио… Вот какого мы с тобой на Древлянку попёрлись? Щас либо возвращаться в Центр. Либо по Кольцу на Кукковку, а там уже… Это короче, да и светофоров нет, но… С лета как разрыли дорогу, так и бросили…
А-аа… Была не была! Там где пехота не пройдёт…Где только мы с моей Ласточкой…
Ну, так вот… О чём я?
Вот, брат… Весёлое было время. Девяностые… Это как, помнишь, Рет Батлер говорил Маргарет Митчелл:
- Ка-а-акие были годы… Когда утром из ничего… Из воздуха возникали миллионы! А к вечеру они превращались в пыль…
Из воздуха! Представляешь?.. Ушла фура на Ярославль… Всё. Лимон, считай, у тебя уже в кармане.
Нет в этой жизни ничего невозможного. И медведя можно научить танцевать. А мы?..
Мы ж не медведи с тобой, братела?
Так что надо, будем кататься на горных лыжах. Надо – будем делать мороженое. Или – деньги. Поверь, ковать монету - совсем не труднее, чем мороженое.
Кстати. Ты какого года?
Не повезло тебе, брат. Как тому полковнику из «Шагреневой кожи». Вылитый ведь Мюрат. И характером. И удалью гусарской. И отвагой. Да вот, не повезло, бедолаге… Родился на шесть лет позже, чем надо бы… Потому никогда… Никогда не быть ему Мюратом…
Вот и тебе… Никогда не вдохнуть на полную грудь этого пьянящего воздуха удачи. Не почувствовать головокружения от успеха и мягкого покалывания иголочек азарта в кончиках… подушечках пальцев…
Что деньги?.. Пыль… Сегодня есть, а завтра… Нынче деньги, как навоз… Зараз нет, а завтра – воз…
Где те девяностые?.. Ау-у-уу…
И того совместного предприятия – тоже. Хотя мороженого кругом… Завались просто.
А нашего. Что само на язык просилось и там таяло, таяло… Не в руках! На языке…
Не-ту…
Ну, американцы под шумок дела свои с грантами правительственными и поставками отработавшего свой век оборудования оттяпывали. Мы – без всякого шума. Потихоньку… Свою линию гнули…
Знаешь, что я больше всего в людях не люблю? Ненавижу просто! Жадность человеческую…
Что мы, что наши соучредители, партнёры американские…
Милые бранятся, только тешутся. Кто ж курицу, несущую золотые яйца, своею, вот этой, рукой, да под нож?..
Держава наша…
Мало ей всё, мало. Все налоги заплатишь, а всё равно. Как тебя не уговаривают, спокойно не спишь…
Налог на добавленную стоимость тогда был двадцать процентов. За исключением товаров, перечень которых определяется Правительством России.
Черномырдин и подписывает постановление, что все… ВСЕ молочные продукты облагаются налогом по ставке, вполовину меньшей.
Постановление подписывает. Печатается оно там, где положено.
Ну, мы, естественно:
- Ур-р-ря-аа, Витя! Ур-р-ря-аа! Газпром – форевер!
И – к исполнению документ. Цены считаем по утверждённой не кем-то там, правительством(!), ставке, продукцию отгружаем, деньги – на счёт. Налоги заплатили. Остальное – в дело. Ну, за вычетом собственного профита…
Живём-работаем. Месяц, другой…
А через полгода…
Прибегают налоговики с во-о-от такими выпученными глазами. Не иначе с Москвы позвонили их начальники, да хвоста накрутили, что это мол, они так мало в клюве приносить стали:
- Что? Где? С какой стати?..
- Так ведь постановление… Молокопродукты…
- Какие такие молокопродукты? Мороженое? Да это лёд замороженный!
Ну, ни фига себе… «Лёд»! Какой лёд, если основной компонент производства – сливки? То же молоко, только с жирностью – повыше. А наполнители? Какао-бобы, клюква, орехи, прочая фигня… То же ведь по ставке десять… Вся смесь считай, что во фризер идёт… Откуда тогда двадцать?
Или общероссийский классификатор товаров. Черным по белому о-фи-ци-аль-ным органом стандартизации прописано, что мороженое – в разделе молокопродукты.
Для всей России документ. А у налоговой… особое мнение.
«Замороженный лёд». Пла-ти-те!
И инкассовые к счёту. Сокрытый налог, штраф и пеня за каждый день просрочки…
Мамочка моя… Роди меня обратно!
Беспредел полный. Куда там братве до этих…
Естественно, мы - в суд.
Всё выиграли.
Только. Суд первой инстанции. Апелляция. Кассация.
Полгода пришлось доказывать, что мы не верблюды, а классификатор общероссийский, он – для всех, в том числе и для налоговой…
Толку…
Пока судились, инкассовые так и висели. А в Пенсионный фонд как платить? Они ж наличку в кассу не принимают.
- Давай по безналу…
Легко сказать, как сделать, если счёт блокирован?
Вот и набежали пени. По проценту за каждый день просрочки. Умножь на полгода.
Битву с налоговой выиграли, а предприятие… под банкротство пошло.
Хочешь, завалить успешное производство? Пришли на него налогового инспектора…
Ну, что?
Вот он, твой переулок. Два дома. Хочешь налево, хочешь направо…
А мне дальше… Бомбить…
На сколько договаривались, помнишь? За разговор – можешь не доплачивать, то так, типа дополнительного сервиса. Чтобы спать не так сильно хотелось…
Ну, как знаешь…
Я не гордый. Не откажусь.
Вот, возьми визитку. Мало ли что… В лучшем виде! Ты не смотри, что Ласточка у меня неказистая. Так-то она – ог-гонь. Вся - в меня.
Ладно, братан…
Счастливо.
И тебе – не хворать!
* Фризер - (от англ. freezer, от freese — замораживать), аппарат для взбивания (насыщения воздухом) и замораживания смеси полуфабрикатов при производстве мороженого.
** Гастроёмкость - контейнер для хранения пищевых продуктов. Может быть пластмассовой (поликарбонатной) или металлической (из нержавеющей пищевой стали), эмалированной и без эмали, с крышкой и без.
*** Кэш – здесь, наличный расчёт