Первым делом решила разыскать Колюшку в колонии, чтобы освободиться от сумки, тянувшей руку. Получилось это у неё довольно-таки быстро и через полчаса в комнату для свиданий, куда провели Ирину, почти вбежал худенький черноволосый парнишка, очень похожий на Соню. Он вошёл с радостной улыбкой на лице, но по мере того, как поспешно обводил взглядом комнату и не находил ту, к которой так спешил, лицо его становилось сумрачным. Непонимающе посмотрев на Ирину, тревожно спросил:
–– А где Соня? Что с ней? Почему она не приехала?
–– Ты не волнуйся, Колюша, у Стрижа всё хорошо. Она работает. Ты садись. У нас два часа времени есть. Я письмо от Сони привезла, –– Ирина протянула парню сложенный вчетверо лист бумаги.
Присев к столу, Колюшка стал жадно читать. Ирина вложила в его руку пирожок, и тот, даже не посмотрев на него, а просто почувствовав аромат домашней пищи, стал откусывать. После прочтения письма в его глазах появились слёзы. Ирина старалась успокоить его:
–– Не переживай так, Колюша, осталось совсем немного и ты приедешь к нам, –– она расстелила скатёрку на стол и выложила продукты.
–– Немного говорите? Так эти полгода ещё прожить надо –– у нас уже десять человек заболели туберкулёзом, –– в голосе Колюшки звучали ноты безысходности и отчаяния.
–– А я вам привезла травки, бабушка Ефимовна прислала. Аир болотный называется. Корешочек бросите в бак и вода обеззаразится. Ещё Македонский им пользовался и спасал армию от всех заразных болезней. Колюша, а тебя раньше не могут отпустить? Ты хорошо работаешь? Дисциплину не нарушаешь?
–– Поведение отличное. Только толку от этого нет. За кого хлопочут, тех отпускают раньше. А я спросил начальника, а он говорит: «А куда тебе спешить? Месяц побродяжничаешь на свободе и опять к нам попадёшь. У тебя же нет пристанища. Уж лучше до конца досиди у нас, пока в детской числишься. А во взрослую колонию попадёшь, там воровская братва сразу к рукам приберёт».
–– А тебе уже восемнадцать исполнилось? –– Ирина удивлённо смотрела на парнишку, жадно хватающегося то за один, то за другой продукт.
–– Исполнилось, как раз сегодня, –– сквозь набитый рот с трудом выговорил Колюшка. В его глазах появились радостные огоньки, лицо засветилось, стало привлекательным: и нос оказался не таким худым и длинным, и уши спрятались за раздутыми от пищи щеками. И голос из сухого надтреснутого стал густым, будто смазанным жиром.
–– Ты не спеши, Колюша, ешь потихоньку, время ещё есть. Я тебя поздравляю с днём рождения. А с собой ничего нельзя взять?
–– Да что вы, сразу всё отнимут. И ничего не понести тоже нельзя, –– он с жадностью смотрел на продукты, жалея с чем-либо расставаться.
–– А ты пирожки отнеси, их много. И огурцы с помидорами. А вот ножку куриную сам съешь.
Ирина встретилась с начальником колонии, объяснила сложившуюся ситуацию с семьёй Стрижковых, спросила о возможности досрочного освобождения.
–– Да я бы его ещё полгода назад отпустил, только куда? Его дело гнилыми нитками шито. И если бы было кому написать аппеляцию, да адвоката нанять, то и судимость можно снять с него. Завтра в суде рассматривается очередная партия об амнистии, я включу его в список, а там как получится.
Ирина вышла от начальника окрылённая: а вдруг завтра Колюшку освободят и она привезёт его в деревню? Вот бы Соне была радость!
До позднего вечера она бегала по магазинам, выполняла заказы
старушек и молодёжи.
Остановилась Ирина в частном доме у самого рынка. К ночи квартирантов набилось человек пятнадцать –– кто на рынок торговать, кто в больницу, а кто по другим делам. Спать улеглись на полу вповалку. И все были рады, что нашелся добрый человек, приютил, а иначе хоть на улице ночуй, так как на вокзале пропускают по билетам, а единственная доступная колхозная гостиница закрыта и переоборудуется под люкс. Вот так демократия проявила заботу о своих избирателях.
Чуть свет все постояльцы разбежались по своим делам. Ушла и Ирина –– искать необходимые учреждения, где можно было решить вопрос выживания ребят. С часов девяти утра начались её похождения по кабинетам. До двенадцати часов много не прошла: везде её шпыняли, а то и просто-напросто с саркастической улыбкой отсылали в такой кабинет, где никого не было. И она пришла к твёрдому убеждению, что чем ниже должность чиновника, тем он злее, жестче, с пренебрежением, а то и с презрением относится к простому трудяге, а перед богатенькими расшаркивается, гнёт спину, предвкушая маячившуюся подачку. И когда только успели «насобачиться»? Ирина сама была из низшего круга чиновников, и потому такой разительный круговорот в обращении с людьми поразил её. В тот день она поняла, что чем больше кабинет, чем весомее портфель, тем проще их хозяин, но, к сожалению, недоступнее, так как на пути к нему встаёт секретарь.
Не зря говорят, что не велика птица-секретарь, но вершит большими делами. И секретари всей своей сущностью доказывают правдивость афоризма: «Чтобы вызвать гнев начальства, надо попасть в немилость к его секретарше».
Но Ирине удалось умилостивить секретаря зама губернатора (благосклонность мужчин этой профессии доказана самой жизнью), и её записали на приём на шестнадцать часов. И это было здорово, потому что уже в двенадцать часов она сидела в здании суда на слушании дела по амнистии осуждённых из колонии.
Утром Ирина не успела ничего перекусить, а затем в беготне забыла о еде, а сейчас внутренности организма начинали громко протестовать своим урчанием, но она не видела нигде воды, чтобы обмануть кишечник и заглушить голод. В углу сумки ей попалась корочка хлеба, она стала её сосать как леденец и таким образом заглушила протест.
Дело Колюшки слушалось последним –– по степени записи. Вопрос решился положительно, вот только когда его отпустят, она не знала –– тут опять вмешивался бюрократизм низов, и потому она бегом помчалась в администрацию, чтобы не опоздать на приём.
Но на этот раз Ирине не повезло: она рассказывала историю ребят моложавому щёголю, который сидел по-барски, ритмично постукивая пальцами по крышке стола, а взгляд его проходил как бы мимо неё. И она всем нутром почуяла, что её не слышат –– перед ней была глухая непробиваемая стена. И её прорвало. Всегда молчаливая, сдержанная, а тут с досады, от обиды за себя, за ребят она зло выкрикивала:
–– Да когда ж у вас души откроются, когда же уши прочистятся, чтобы вы могли слышать нас? Дундуки вы несчастные!
Ирина выбежала в коридор и сквозь хлынувшие слёзы не заметила, что пошла в обратную сторону от выхода. Перед ней оказалось небольшое фойе с удобными креслами, красиво обитая дверь с табличкой «Приёмная главы администрации области». Лишь секунду помедлив, она взялась за массивную ручку, но в этот момент дверь открылась и перед ней выросла коренастая фигура мужчины с жестким ёжиком чёрных с проседью волос.
–– О, да у нас тут целый потоп! Кто это вас довёл до такого состояния? Проходите, сейчас всё выясним, –– он пропустил Ирину вперёд и скомандовал секретарше:
–– Ольга Ивановна, пожалуйста, сообразите нам чайку.
Секретарша пыталась показать Ирине на часы, но та ничего не замечала,
и только очутившись в большом кабинете, она опомнилась и с удивлением смотрела на сидевшего напротив улыбающегося мужчину.
–– Как зовут вас? –– спросил он.
–– Ирина.
–– Так в каком же кабинете вы были? Кто у нас такой жестокий человек? В нашем деле надо и отказывать умело, так, чтобы у человека не пропала вера в справедливость, не исчезла надежда.
Ирина назвала фамилию зама. Взгляд у хозяина кабинета посуровел, брови сдвинулись, голос стал жёстким.
–– Значит я не ошибся, подписав приказ об отстранении его с должности. Изложите свой вопрос, я постараюсь его решить.
Ирина коротко, внятно изложила суть дела. Мужчина задумчиво потёр лоб у переносицы.–– Да-а, а вопрос-то очень сложный, глобальный можно сказать. И не ваш только, а общий. Это боль наша. Появились беспризорники, бомжи. Отсюда и ухудшение криминальной обстановки. Это бич для общества. И одним росчерком пера этот вопрос не решить. Жаль, что намеченная программа не выполняется. В причине этого я разберусь. А вам, Ирина, я могу только одно посоветовать: надо любыми путями запастись продуктами на зиму, и готовиться к весне. За это время постарайтесь оформить или товарищество, или совместное предприятие с совхозом –– как хотите называйте себя. Возьмите землю у совхоза и работайте. Только трудом вы спасёте ребят. Я созвонюсь с директором совхоза «Восход», он поможет вам.
Вошла с подносом секретарша, поставила перед мужчиной, деликатно напомнила:
–– Иван Иванович, вас дома ждут.
–– Ничего, подождут, им не привыкать. –– Он разлил кофе в чашки, одну подал Ирине. –– Берите сушки. Они напоминают мою бабушку и детство босоногое. А вы постоянно живёте в деревне? Вид у вас закоренелой горожанки.
–– Я полгода назад приехала туда с детьми.
–– А где же муж?
–– У меня нет мужа, и дети не мои, а подружки, она перед смертью их на меня записала, –– Ирина с каждым глотком кофе становилась спокойнее и голос приобретал прежнюю уверенность.
–– Вот какая вы женщина-загадка! А это хорошо, что ребята попали к вам –– вы не дадите их в обиду.
–– Мне бы как Колюшку забрать, а то одного его может закрутить и до нас не доберётся. Оставишь деньги –– отберут, а без денег он и шага не сделает. –– Ирина рассказала о суде, о колонии.
–– Как фамилия? Стрижков? –– Иван Иванович прошел к столу. Переговорил по телефону с начальником колонии, вновь сел напротив Ирины.
–– Завтра к одиннадцати часам его отпустят. Придётся подождать немного, раньше не получается. А вы молодец, Ирина, всегда будьте такой настойчивой. Время в переломный период жёсткое и требует решительных людей. А как вас подруга звала?
–– Веснянкой, –– Ирина смущённо опустила запылавшее румянцем лицо.
–– Веснянкой? А что, она даже очень права. Но и весна бывает разная: и очень тёплая, ласковая, и холодная, суровая. Вот и вы попали в холодные струи. И хорошо, что не сникли, а закалились. Я постараюсь не потерять из поля зрения ваших ребят. А как вы поедете отсюда?
–– Возьму Колюшку и на автобусе доедем до райцентра, а там на попутной. Можно было бы на пригородном поезде, но он идёт вечером, а нам ждать не резон. Да это не так далеко. Мы быстро доберёмся, –– успокоила Ирина.
Иван Иванович улыбнулся, пожал ей руку:
–– Ну что же, Веснянка, до будущей встречи.
Ирина, ещё не до конца веря в свою удачу, выбежала на улицу и направилась в спортивный магазин, в котором ей осталось сделать покупки для ребят. Но он оказался закрыт. Её прекрасное настроение от этого не испортилось, и попутно купив бутылку кефира и батон (весь дневной рацион), пошла на квартиру.
Утром к самому открытию магазинов Ирина была в «Спартаке». Она долго стояла возле прилавка с мячами, не зная, какой выбрать. Ещё дольше крутила эспандер, ракетки. За ней с улыбкой наблюдал высокий парень со шрамом на губе. Наконец он приблизился, предложил:
–– Помощь не требуется?
–– А ты чего лыбишься? Если понимаешь в этом –– помоги. Хотя это обязанности продавца, но попробуй, заставь их это делать.
Парень перестал улыбаться.
–– Для кого и для какой цели берёте? Тут конкретика требуется.
––Для ребят лет 17-18, чтобы тренировались, а не балбесничали.
––Ясно. А на что конкретно хватит денег?
–– Да вот два мяча, две пары ракеток и гантели хотела, но мне их не дотащить.
–– А далеко тащить-то? –– вновь улыбнулся парень.
–– До автовокзала.
–– Это не проблема.
–– Так мне с райцентра пёхом пять километров шествовать.
–– Это где?
–– Никольское.
––Так это тут рукой подать. Расплачивайся и давай грузиться.
Они сели в старенький Запорожец.
–– Не страшно в незнакомую машину садиться? –– Парень с пронзительной усмешкой посмотрел на Ирину и у неё от этого взгляда мурашки пробежали между лопаток.
–– А у меня нет знакомых с машинами, выбирать не из чего. А что, в городе изверги все, да? Но чтобы не страшно было, заверни в колонию, мне Колюшку забрать надо.
Парень удивлённо на неё посмотрел и замолчал. Возле колонии Ирина выскочила из машины и не видела, как парень от смеха аж хлопнул себя по коленям. А она стремглав проскочила в кабинет к начальнику колонии.
–– Здрасьте! Я за Стрижковым!
–– Чего это тебя понесло к самому Голове? Вопрос-то решённый, –– начальник удивлённо смотрел на Ирину.
–– Я другие вопросы там решала, а этот попутно выскочил, –– смущённо и виновато оправдывалась она.
–– А вопрос-то решила? –– улыбнулся начальник.
–– Почти решила.
–– Ну значит решишь. Ты –– молодец, умеешь своего добиваться. Хотя, за других легче заступаться, правда? –– начальник пригладил свой непокорный чуб, сползающий на лоб, спросил в динамик:
–– Как там Стрижков? Обмундировали его? Ведите ко мне.
В кабинет вошел Колюшка в новой со складочками от долгого лежания рабочей робе густо-болотного цвета. Покрой куртки походил на моднейший костюм, только всё на нём висело как на маломерной вешалке.
–– Ну и каков герой? Весь склад перерыли, старались найти по размеру.
–– Костюм хорош, спасибо вам. А вес мы в деревне наберём, в совхозе обещали помочь. Спасибо вам за всё. Мы пойдём, а то нас машина ждёт.
Они с Колюшкой поспешно вышли из проходной, как будто боясь, что их задержат, до конца не веря в освобождение.
Ирина удивлённо уставилась на то место, где стояла машина –– её не было. Она крутила головой по сторонам, ничего не понимая.
Сзади послышался голос:
–– Ну что, испугалась, боевая?
Ирина резко обернулась –– водитель машины смотрел на неё с той же самой улыбкой, что и в магазине.
–– Машина за углом на той стороне. Идёмте отсюда, мрачное тут место, даже трава не растёт.
Ирина машинально посмотрела вокруг –– всё было чисто подметено и черным-черно от голой земли.
–– А что тут может вырасти, когда все семена выметаются до основания, –– с досадой произнесла она, и уже в машине, видя, что они поехали в другую сторону, зашумела:
–– Ой, куда же это мы едем, нам же ещё к рынку надо, там на квартире вещи мои!
Парень захохотал, но развернул машину.
–– Слушай, красавица, ты так уморить можешь: мы же с тобой проезжали мимо рынка, а ты спала.
–– Так мне же надо было быстрее Колюшку взять, а вещи лежат и лежат себе, чего им сделается? –– В голосе Ирины чувствовалось удивление и непонимание.
–– Да––а, повезло твоему Колюшке, что у него такая заботливая сестра.
Ирина весело посмотрела на Колюшку, сидевшего на заднем сидении.
–– Ты как там устроился? Есть хочешь? Что у вас было на завтрак?
–– Овсянка и одно яйцо, –– смущённо ответил Колюшка.
–– Что это они вам инвалидную норму дают? Раньше по полной программе –– по два давали, –– водитель вопросительно посмотрел на Колюшку. Тот смущённо захихикал.
Ирина, подавая ему булку, заметила, какой у него ещё совсем детский, беззащитный взгляд. Да такого обмануть –– пара пустяков.
–– А мне не обломится булочки, «сестрёнка»?
Ирина отломила от своей булки кусочек, а большую часть отдала водителю.
–– Вот это по-сестрински! Как зовут такую добрую?
––Ириной меня зовут. А сам-то, может, тоже представишься?
–– У меня самое что ни наесть русское имя –– Иван.
–– На Иванах Русь держится. А мне везёт на них в последнее время. Губернатор – Иван Иванович, начальник колонии – Иван, и вот ты тоже Иван.
–– А ты никак до самого губернатора добралась? –– усмехнулся Иван. –– Ну и что он за зубр?
–– Нормальный человек.
–– Нормальный? А говорят –– хапуга.
–– Не знаю, что у вас говорят, а мы судим по рабочим качествам,–– рассердилась Ирина, как будто это её так обозвали..–– Остановись, мы приехали.
Она выпрыгнула из машины и побежала в дом. Хозяйка была на месте и Ирина стала поспешно собирать свои свёртки. Одного, детского пакета не было. Она растерянно посмотрела на хозяйку:
–– А где же детский пакет?
–– Какой ещё детский?! ––проворчала хозяйка.
–– Да тот, что мы вместе смотрели…
–– А куда ты его положила?
–– Не помню…
–– Она не помнит! А я за всеми вами должна смотреть, помнить за вас? Давай, плати за постой и с такими претензиями больше ко мне не заявляйся, поняла? –– громко шумела хозяйка.
В дверях появилась внушительных размеров фигура Ивана.
–– Что за шум, а драки нет? Ирина, собрала вещи, ничего не забыла? Пора грузиться, –– он собрал пакеты, посмотрел на хозяйку с усмешкой: –– Она ничего не забыла, хозяйка? А то молодёжь рассеянная пошла.
По лицу хозяйки пошли багровые пятна.
–– Посмотри по верхам, они везде бросают, как дома.
Иван глянул на шкаф, усмехнулся:
–– Точно, лежит один пакет в дальнем углу, скучает, бедолага. А ну-ка, Иришка, встань на стул, сними его, а то я боюсь руки освобождать, ненароком кого задену, обижаться будут на неуклюжего Ивана. Спасибо тебе, хозяюшка, что пригрела сестрёнку, –– по лицу Ивана блуждала улыбка, а взгляд оставался ледяным. И от этой раздвоенности было жутко.
Ирина с пакетом выбежала из дома и села в машину. Колюшка прижался в угол и крепко спал. Иван через своё сиденье положил пакеты рядом с Колюшкой, посмотрел с усмешкой на Ирину:
–– Ты чего так перепугалась? Не бойся, это к тебе не относится. Доставлю вас до места в самом наилучшем виде.
–– Как это до места? Мне же до автовокзала надо, –– вновь всполошилась Ирина.
–– Куда тебе с твоими пакетами? Ты их все перетеряешь. А почему в сумку или общий пакет не уложила? Так же удобнее было бы.
–– Какое там удобнее. Так я их все наперечёт знала, а из сумки тащи сколько хочешь –– не буду же я при ней всё пересчитывать.
–– Ох, и расчётливая ты, как я погляжу.
–– Будешь тут расчётливой, когда покупаешь не себе, а лишних денег нет, чтобы заплатить за пропажу. А эта ухабака всех обкрадывает, а бедному люду деваться некуда, где-то надо перекантоваться ночь-другую. Звереют люди, даже страшно.
–– Да что ж ты так боишься всего? Кто тебя так напугал до смерти? –– он остановил машину возле двухэтажного дома. –– Я на минутку забегу.
Ирина со смешанным чувством смотрела ему вслед, не понимая закрадывающейся тревоги. Она с надеждой перевела взгляд на Колюшку, но он продолжал спать с блаженной улыбкой на лице. Ирина усмехнулась: «Вот охранника нашла себе!» Через стекло увидела Ивана с большой тяжелой сумкой, которую положил в багажник, сел за руль и весело засвистел.
–– Ну что, красавица, теперь до места с ветерком?