Холмы
НОЧНОЕ СЛОВО
Книга лирики
Памяти моей матери
Читая стихи Алексея Филимонова, понимаешь, чего нам так не хватало в советской поэзии при всей ее яркости и многообразии – не хватало чувства запредельности, чувства иного мира, который всегда просвечивает сквозь этот мир, но только поэт может передать этот свет людям.
С.Б.Джимбинов
Профессор Литературного института
им. А.М.Горького
26 октября 1994 г.
ХОЛМЫ
ХОЛМЫ
Взгляни окрест – кругом одни бугры
земли немолодой и мускулистой.
Холмы – как обнажённые умы,
и соловей, по-курски голосистый.
Ещё под дымкой сна, ещё в росе
здесь думает о Боге камень каждый,
и синий лес, и сильное шоссе,
и небо, что сошло сюда однажды.
30 сентября 1992
* * *
Н.
Где мой Логос, скупой и дикий?
Где поэзии терпкий мёд?
Стал мой колокол – безъязыкий,
в немоте лишь душа живёт.
Обвивает, ласкает жгуче
тела гулко-солёная медь,
забиваясь в любви падучей,
чтобы Слово Твоё прозреть.
22 сентября 1993
МОСКВА – ПЕТЕРБУРГ
Дорог небесных отголосок,
она петляет невзначай
близ рощи траурных березок,
где все забрызгал Иван-чай.
Там догорают две столицы.
А здесь – свобода и цветы.
Крестам забытым поклониться
пред взором чистой высоты…
31 июля 1998
* * *
Люди как чёрные камни –
стынут и стонут в ночи.
Что неземные века мне?
палец к губам – и молчи.
В ночь, когда всё безысходно,
даже тропа бытия.
призраки в белом исподнем
перетекают, скользя
между камнями тугими –
Город спелёнут росой;
Камень немолчный, как Имя,
перекипающий в соль.
12 июня 1995
ДЕРЕВНЯ ДОЛГОЕ
1.
Как близко все! Дотронься до звезды,
сними нагар с нее перед рассветом;
здесь, на земле, освежены цветы
сквозным, непрекращающимся ветром.
Как будто Боже ставни отворил
из горницы своей – глядит оттуда;
и борода видна, и легкий пыл
свечей, что он не потушил покуда.
2.
Еще зевает утро на часах,
а бабушка давно уж в огороде.
Петух – разбойник, рыцарь и монах,
клянет соседа и часы заводит.
И солнце катится не торопясь,
как колесо расхлябанной телеги.
А бабочка уже испила всласть
с листа капустного росы и неги.
30 сентября 1992
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
А мать кружила надо мной,
когда последний раз прижался
я к материнскому лицу,
и голос в бездне отзывался:
- Я жду тебя к себе, сынок,
я стала птицей поднебесной,
тот мир был яростно-жесток
ко мне, влюбленной и телесной.
И отступало бытие,
и мир прощался иллюзорный
с последним обликом ее,
что поглощался бездной черной…
30 мая 1994
ЛЕТЯЩИЙ ГОРОД
Санкт-Петербург – летящий струг –
мне вспоминался в одночасье,
когда зима, презрев испуг,
внезапно отступала в счастье.
Когда гранитный лёд течёт
и по Неве, и по Фонтанке,
на камнях тает санный лёд,
и верба распустилась в банке.
И холодно, но в тишине
упругость солнечная зреет.
В задумчивой голубизне
кораблик безымянный реет.
Тяжелым якорем на дне
Исаакий – колокол полночный.
И обрывается во сне
мелодия замерзшей ночи…
22 февраля 1997
ПУТИ…
Люблю тебя, Петра творенье…
А.Пушкин
Он видел город не тогда,
когда молва над ним клубится –
реки свинцовая руда
к волнам приковывает птицу.
Но в запредельной вышине
он открывал Петрополь нежный,
в воздушном зазеркальном сне
внезапно отворяя вежды.
Восторг духовный; и испуг –
вращался город невесомо
в потоках солнечных; и вдруг
он забывал пути к земному…
18 января 1999
СЕКУНДАНТ
Порой сквозит за оболочкой дня
Петрополь девятнадцатого века.
Карета вдруг проехала, звеня,
везя по назначенью человека.
У Чёрной речки… лимонад допит,
и дно бокала, как кристалл, слезится.
И стих, неначатый, едва горчит,
готовый – чёт или нечет? – воплотиться.
Он не успел перевезти строку
с небесного – на берег зимней Леты…
Ещё Невы… И русскую тоску
по ранней смерти воплотят поэты.
Кто книгою, кто жизнью, кто виной,
что не успел загородить поэта…
На это век двадцатый. Тот – иной.
Тот, в чёрном, заряжает пистолеты…
16 января 1999
* * *
Быть может, Пушкин наш не то,
о чем молва сто лет твердила,
его не высмотрел никто –
безмолвны поле и могила.
А он кивает нам опять
своей безумною строкою,
и время устремляет вспять,
давно снесенное Невою.
В закатной зыбкой синеве
он раздает свои сюжеты,
приотворенные Неве,
как путь мерцающей кометы…
18 января 1999
АДРЕСАТ
Он цепь златую променял
на вдохновение пророка –
и корни проросли глубоко,
и крест на кроне засиял.
Как будто в северной столице
был он убит… Но только сон
земная жизнь. Его страницы
во тьме веков читает Он.
8 марта 1997
* * *
Илья отбушевал. И снова чисто.
И облака убрали с высоты.
Поблескивает месяц золотистый,
и как миры, разводятся мосты.
И кони замерли в руках ослабших.
И сфинксы дремлют, отражаясь там,
где ночи белые скликают павших
и расселяют по своим домам.
3 августа 1998
ЛАСТОЧКА В ДОЖДЬ
Что ты, ласточка, ищешь в потоках
злого ветра опять и опять?
Словно мысль в напряженье высоком,
ты стараешься небо понять.
Под дождём твои крылья трепещут
изо всех своих маленьких сил.
Чем угрюмее ветер и резче,
тем стремительней серп твоих крыл.
Мнится мне – постигая земное,
ты на землю уже не сойдёшь,
но поднимешься в небо иное,
прозревая невидимый дождь.
1 июня 1990
* * *
Село вздыхает на бугру,
и солнце низкое садится;
в его печальную нору
летит за человеком птица.
И птицы нет – лишь тень ее –
освобожденное сознанье,
падет на сонное жнивье,
блеснув улыбкой Мирозданья…
29 сентября 1994
КАМЕНЬ
Н.
За неясный пурпуровый свет
утонувшего в ельнике солнца;
за бряцание лунных монет
в подстаканнике неба-колодца.
За такую щемящую даль,
где земное сливается с явью.
За далекий звенящий Валдай,
где снега подступают к заглавью.
За мерцанье родимых болот,
уводящих в иные пространства,
за простуженный поворот
на санях – до звезды бы добраться…
За того, кто недавно забыт,
и за тех, кто еще опечален…
И за все, за что в землю зарыт
судией извлекаемый камень.
5-6 июля 1995
ФРЕСКИ
1. Раздумье
Лежало озеро. А в нем огнем слюды
играло слово с золотой форелью.
Он подошел. И в глубине воды
увидел тени синих акварелей
Его стиха – и мира тишины;
и лучезарно осветилось небо:
вдали лежали желтые холмы,
и облака – нескошенного хлеба…
6 августа 1997
2. Иисус
А я не знал, что это Бог;
и крест был плох, и ростом мал
был Тот, чей лебединый вздох
в великолепье утекал
иных, непройденных небес
ни человеком, ни Тобой, -
как выдох бездны голубой,
как эхо бесконечных звезд…
4 сентября 1994
3. Глина
И те, кто проклинал Христа, и те,
кто не забыл Спасителя как будто,
глядят на небо в зыбкую минуту,
обращены к гонимой немоте.
А воробьи играют у порога,
и славят день, горячий и хмельной –
из глины приозерной, голубой
их вылепил посланец юный Бога…
3 августа 1998
* * *
Звезды в синеве каленой стали –
как в Египте, до начала лет.
Богом бесконечность называли,
а она – кончается в ответ.
Так ломает ветер злые сучья;
синевою отливает сталь.
Пирамида у звезды падучей;
воздвигает храм – Электросталь.
Потому что мой далекий город
от Москвы лишь в тридцати верстах.
Тридцать лет… А десять – яркий сполох,
Богом обращающийся в прах…
15 июня 1995
ВИДЕНИЕ
Как будто Царская семья
плывет над островом, туманна,
в нерукотворное маня,
переговариваясь странно.
На лицах средь закатной мглы
ни тени предстоящей смуты.
Их лики радужно-светлы
в свои последние минуты…
8 сентября 1998
УСЫПАЛЬНИЦА
Мне открывалось словно промедленье
меж небом и землей, где облака
внезапно зажигаются от тренья
небесных сфер о камни островка.
И лишь река, беспечна, как могила,
со временем в согласии, спешит
не торопясь, и видит сквозь перила
людей растерянных и стонущий гранит.
27 июля 1998
НОЧНОЕ СЛОВО
Ночное слово надо мной
торопит с верным постоянством
пришествие души иной
и растворяется в пространстве.
Как будто облако висит
и вдохновенно, и всезряче
над башнею, и даль звенит
так отрешенно и маняще.
Душа свободна ото сна,
и сны собой переполняя,
перемещается она
от края до земного рая.
17 марта 1997
ГРОЗЫ
1.
На небе колющий орехи
сверкнет слепящими зубами,
и скорлупа небес, стеная.
расколется, и из прорехи
закаплет влага дождевая.
А где же плод? А он достался
Тому, в Ком бытия избыток,
и две скорлупки, снова слитых,
в гортани неба растворятся,
храня хрустальных гроздий слиток!..
22 мая 1993
2.
О Боге перешептывались клены
грозой лиловой, выплакавшей весь
томящий сон, и влагою зеленой
забрызган мир с асфальта до небес.
Сошло ли к нам, живым, успокоенье?
И в светлой темноте дрожат листы:
то наши, днем обугленные тени,
познавшие упругость немоты.
20 июля 1994
3.
Мирозданье проплывет кругом,
пролетают звезды-фонари, -
тень давно покинутого друга
отслоилась от степной зари.
Где сады шумят златоголовы,
опадают листья в синеву,
и нерасторжимым с небом словом
я во се спасителя зову.
Не разъяты инеем покосы,
росы безымянны и чисты,
и во тьме предутренней, белесой,
бьют неимоверные часы –
словно бездна пролетает мимо,
оставляя гроздья наяву
страшных гроз, и жизнь неутолима
смертью, что пронзает синеву.
17 июля1995
4.
Прозревающий Бог – Илия
белым пламенем выхватил ветку,
и безумные слёзы лия,
раздирая небесную клетку,
он на землю ступить захотел,
но земля отступала куда-то
в буром сумраке призрачных тел –
охраняющих души, крылатых;
проклиная земное грозой,
он уплыл в колеснице, а тени
умывались небесной слезой,
притаившись за стебли растений.
5 августа 1995
5.
Гром гремел исповедальный,
словно ржали табуны –
лето низкое печально
проходило близ луны.
И ладья грозы катилась
над зарёванной землёй.
Кони ржали, в пене бились,
и стегал их ангел злой.
А потом шатёр огромный,
накрывая пену вод,
уводил табун покорный
из лазоревых ворот.
Чую стук копыт белёсых,
искры вещие ясней,
словно гром вослед им бросил
горсть пылающих камней…
28 августа 1995
* * *
Грань смерти перейдя, уже не смерть
смущает, но томление пространства.
Здесь дышит Бог, в Своем непостоянстве
не ведая, где небо и где твердь.
Все перепутано в чертогах забытья –
и жизнь, и смерть, и грезы, и забвенье.
В телесный мир, в земное воплощенье
ты снова просишься, душа моя.
17 сентября – 7 октября 1992
* * *
Лес – дремота и томленье,
мох, снедающий шаги,
разума оцепененье,
щебет свыше; сапоги.
И грибы, грибы - однако,
в небо лучше погляди:
кто-то, без лица, заплакал,
чуя вечер впереди.
и в листве берез, мерцая,
пья воздушные струи,
птиц неуследимых стая
отдыхает в забытьи.
24 января 1995
ТЕНЬ И ПЛОТЬ
Г.Я.Горбовскому
И тень и плоть как будто невесомы,
дрожат, переливаясь синевой.
и нарастают завтрашние звоны
земли, приотворяемой травой.
Небесный пахарь просветляет душу,
в юдоли называемую – стих.
И птахи пролетают, не нарушив
ни тень ее, ни плоть, ни их двоих…
15 января 1999
ДОМА
Я забывал себя среди людей
и становился плотью их и слухом,
и пыль от привокзальных площадей
за мной летела измельченным духом.
Я электричку ждал, как ждут суда.
что увезти себя из сновидений,
и добирался до звезды – сюда,
себе полузнакомой, влажной тенью…
3 мая 1994
НА РОДИНЕ
И – всякой яви совершеннее –
Сон о родной стране.
В.Набоков
Как будто вернуться на родину летом
Нам выпало. Нива густая шумит.
– А как вы вернулись?
– Ни слова об этом.
Колышится время, и тает зенит.
Когда мы вернулись в родное именье,
то местоименьем цвела тишина –
холодные струны, и звёзд озаренье,
и запах сирени, сводящей с ума.
Черёмухи запах, жасмина, левкоя,
и горький букет недосказанных слов…
А небо в России, как встарь, грозовое,
и слышится уханье каторжных сов.
Молчание нивы – густое молчанье:
зерно отдаёт себя небу и льну.
Дозволь мне земли успокоить дыханье –
я к травам её напоследок прильну…
15 июня1997
КРОВ
На топях зыбких, в окруженье сфер
сей город строился, и будет тот неправый,
кто скажет, что крылатый люцифер
сюда людей скликает для расправы.
И я здесь рос, и зыбкое ничто
и душу мне, и мозг переполняло –
но небо здесь из опалённых роз
над мною вечером вставало и сияло.
И я здесь жил – как соль живёт, суха.
Кресты меняют звёзды на погосте.
Луна скликала долго жениха,
но проиграла, как бродяга, в кости.
Мне выпало собраться и идти
неведомо куда, ежеминутно
держа судьбу подъятую в горсти,
в озёрах отражаемую смутно.
Как ядерное топливо, душа
сама себя ещё не преступила, –
о Боже, до чего же хороша
над мною лестница, и шаткие перила.
Над топью зыбкой, над серпом болот,
в котором мне мерещится подкова –
её твой сын проснувшийся прибьёт
под пологом сверкающего крова.
15 октября 1995
ЛАМПАДКА
Весь город, затопленный синью,
с молитвою я обхожу,
провидя любовь и бессилье,
и яростных болей межу.
И вижу – в окошке лампадка,
неброский, взволнованный свет,
как будто Спаситель украдкой
слезинку роняет вослед.
5 марта 1994
РУБЦЫ
Его штормило на земле,
как в море – солоно и пряно.
Он шел по выжженной стерне,
как будто жизнь – сплошная рана.
Одна звезда, звезда полей
над ним сияла, и манила –
и он ушел к ней, - Водолей
тогда простер свои светила…
8 марта 1997
ЧЕРНЫЙ ПИТЕР
В пустоте черный город дробится,
исчезают колодцы – вовне.
Подбирает усталая птица
то зерно, что отпущено мне.
На поверхность взбираются тени
устремленных в забвенье людей.
Отголоски судеб и видений
размывают потоки дождей.
Кто-то стонет; кто ждет, кто рыдает;
хохоча и немотствуя враз,
кто-то в черном, в продрогшем подвале,
вспоминает и стены, и нас.
Мне б не помнить полуночный город,
не глядеть чрез перила – туда,
где мерцает сквозь дрему и холод
окровавленная звезда.
18 сентября 1998
ВАЛДАЙ
Валдая непорочных колокольцев
мне слышен звон во тьме, издалека…
Я знаю – там проходят богомольцы
и песни ткут из лунного клубка.
И с берега таинственно, призывно
им откликается всевластный зов:
то колокола медленные взрывы
возносят в вечность стайку голосов…
31 июля 1998
* * *
Журавель поскрипывает, древний,
на ветру качаясь, как свирель.
Богу посвященная деревня –
неба оловянная пастель.
Призраки бредут по ней, скитаясь,
по звездам отыскивая путь.
Призраки бредут по ней, скитаясь,
в бездну лет пытаясь заглянуть…
24 ноября 1994
ОБЛАКА…
1.
Перевожу подстрочник облаков
с неповторимого на преходящий –
там, в облаках, в неведенье манящих,
стучат копыта, льется чья-то кровь…
И птица-свет пронзает тяжело
былое, на лету испепеляя,
и грустных звуков опадает стая,
и вещих слез, и облако ушло…
7 июля 1993
2.
Вечерним сумраком разъята
густая сукровь облаков, -
беременны и клочковаты.
они хранят земную кровь
того, кто в небе растворился,
кто стал Вселенной иль звездой –
и свет упал на ваши лица,
я вижу в них: черед – за мной…
11 июля 1993
3.
Мне жалко вас, живые тучи –
столь преходящи очертанья:
то раб, веселый и могучий,
то царь без снов и без желаний.
И не от вас ли мне достались
те молнии, что вы таите –
они летят, забыв про жалость.
из глубины Твоих наитий…
30 июля 1994
4.
Коронованный облаками,
их величием и тщетой,
разговариваю с веками,
зачарованный синевой.
Обращаюсь к мильонолетьям,
обступающим пыл земли.
над бушующим лихолетьем
дремлют времени корабли.
Словно я – капитан невольный, -
но дождется меня ковчег.
В облаках снеговых, безбольных,
растворяется человек…
20 июня 1993
ЭХО
Н.
Когда теряет крылья птица,
Кавказский обогнув хребет,
то эхо горнее дробится
и небеса теряют цвет.
А под ногами не дорога –
на землю брошены хребты.
В разломах времени от Бога
немного – эхо немоты.
14 марта 1996
ДОРОГА ТВОЯ
Ты себя возвышаешь до Бога,
или падаешь вдруг с высоты –
лишь одно неизменно – дорога –
до слепящей и краткой черты.
Протянулся от края до края
развороченный, вздыбленный путь:
то своя сторона, то чужая –
лишь обратно нельзя повернуть.
Лес кладбищенский. Холм безымянный.
Ни звезды нет на нём, ни креста.
Тает свет, и встаёт над поляной
путеводная чья-то звезда.
4 октября 1987
СВЕТ
Желтком яичным выбелены стены.
мигают отрешенные дома, -
то свет Его, печальный и мгновенный,
свел город притаившийся с ума.
И в ад сошел – клокочущей лавиной,
как обещание забвенья – тем,
кто не пошел к Святителю с повинной,
и Он сошел к ним – в горестную тень.
И на закате, на заре безлюдья,
внезапно проступает вечный свет –
как отражение Того, Кто б у д е т
чрез сотню нераскаявшихся лет.
29 июля 1995
Добролюбова 9/11
О, НОЧЬ
Над ледяной землей столбы
упорного, прямого дыма, -
дневные мысли так грубы,
а даль рассветная так зрима.
И горстка звезд – как стая рыб,
опять на дно уйти готова.
И облаков седая зыбь
уводит вспять ночное слово…
Как вспышку солнечную, жду
рождения в крови рассветной;
и ангел выключит звезду
моей любови безответной
к тебе, о Ночь!
4 марта1994