«Радость на душе родилась, хотя и радоваться нечему. Можно конечно, радоваться голубому небу и зелёной траве, но если об этом узнают, посчитают не нормальным.
Радость в душе формируется от мимических морщин, от их много годовалой сырости, в которой зелёное, трава, а голубое, небо. Памперсная сырость, от которой образуются реки воспоминаний, где всё что сегодня, хуже, чем вчера, вечна, и как бы её не хотели извести досуха, все равно, она выпадет утренней росой на наших мозгах».
Жизнь! Она улетела куда-то вниз, в долину вечных туманов, и здесь в смерти представляется чем-то мёртвым и происходившим не со мной. Смерть снова жизнь?
- Не стоять! Взяли! Подняли! Понесли! Вернитесь к жизни!
Я должен вернуться к жизни, хотя уже чувствую себя живым, и если этот бес сейчас меня ударит, я почувствую боль. Мне будет больно, и я не подставлю другое место под удар, а ударю беса в челюсть. Здесь все кто давал сдачи, и не подставлял вторую щёку. Рабы Ада, попавшие сюда за справедливость, в которой униженным и оскорбленным не было места.
Бес ударил меня, я ударил его бревном, которое нёс. Бес умер, и вокруг него собрались ангелы, упаковали его душу в контейнер, а тело бросили в костёр, к которому нёс дрова. Мне никто ничего не сказал и не кинулся отомстить за собрата, только отстранились от меня. Я рад, хотя радоваться нечему, наверняка полечу в костёр вслед за бревном. Пять шагов до смерти…. Аж смешно! Меня сожгут на костре, и я снова умерев, оживу в другом мире, где будет гнездо мучеников, как гнездо кукушки.
Меня ангелы бросили в костёр, и моя душа попала в рай, где всё белое, а у людей глаза сумасшедшие. Высушенные мумии нарезают круги вокруг меня.
- Ты не трава, ты и не небо! Ты мученик судьбы своей!
В них нет воды воспоминаний, от жизни остался только скелет, и видят они только не живое. Так же как и в жизни! Только красота неба от зелёного, и небо от голубова.
Люди добра попавшие в рай, пустоту! Заблудший в рай с исходом ада,… непонраву этот мир моей душе.
- Не стоять! Взяли! Подняли! Понесли! Вернитесь к жизни!
Несут кресты, дрова, по сути, для меня, для них распятья от Христа. Бежать! Но не дают проклятья, пустых людей от рая.
Иду с крестом, Христу одели терновый венок, суют мне в руки молоток, тук-тук, распят Христос моей рукою, и Бог на небе кричит, «Браво! Ты прощён! Ты не забава! Ты Человек!».
За что прощён? Я не виновен! Разборки с Бога с сыном мне не по душе!
- Облака! Они плывут по небу белыми кораблями, по воде наших воспоминаний, которыми мы живём. Мы помним о добре и пытаемся забыть зло, и под струями дождя пытаемся забыть Всё, всё то, что называлось жизнью. Залезая на крест, мы даём молоток в руки другому, тому кого называли другом.
- Ты Бог попал в опалу от Христа! От самозванца стал страдальцем!
- Страдальцем стал и он, себе во благо, когда прибил к кресту меня!
- Тогда он стал убийцей!
- Убийцей он стал, когда распял себя! Страдает он сейчас!
- Он жив?
- Как жив, если твоей рукой приколочен он к кресту! Страдает за тебя, и всех потерянных в мирах!
- Он сумасшедший?
- Он Христос!
- А человеку нужен водонос! От разницы цветов, рисунков звёзд, мы потерялись! Взглянув на небо, мы расстались с жизнью! Мы гнались за судьбой, пытаясь приручить её, взнуздать крестом, что плетью! Убили мы себя! Мертвы мы!
- Христос страдает ведь за это! Распял меня, и сам залез на крест за это!
- Вас было двоё в одном теле! Ты Бог и есть Христос, а ты Христос есть Бог! Раздоры двух в одной судьбе, от жизни человека! Добро и зло! И свет и тьма, и нет рассвета для выполнения завета, где человек судьбой своей не обезображен темнотой, а светел яркою звездой по освещению путей, дорог, построенных судьбой, не ваших путей господних, а сущности живой.
- Но ты же мёртв! И похоронен под плитой! И здесь со мной ты не живой!
- Я в мире, где правит божеский устой! Он Бога и Христа, от веры в одного, он создан человеком! И больше я не приду сюда, мой мир, будет создан просто красотой и вкусною котлетой.