Ш-сш-ш-сш. Услышанный звук, резко возникший под огромным кустом ольхи, заставил остановиться. Рядом с вывернутым пнем, посередине тропки, замерла гадюка, приподнявшая свою голову сантиметров на десять над землей и смотревшая прямо на меня. Вот незадача, я осмотрелся по сторонам, обойти ее невозможно, ветки кустарника очень плотные. Сделал несколько шагов назад, постоял секунд десять, не уползает.
Да уж. С другой стороны старицу реки не обойти, тот берег в трясине. Только по этой тропке, через кустарник. А если спугнуть ее светом фонаря, прикрепленного к ремню. Это дело. Включил, белый свет люминесцентной лампы ярче осветил сероватую прозрачность утреннего воздуха. И вот, несколько мгновений, и змеи нет. Но на всякий случай сломал сухую ветку и, тыкая ею по низу кустарника, потихоньку двинулся вперед.
Все, кустарник закончился, но останавливаться для того, чтобы перевести дыхание и успокоиться от испуга не стал. До полного рассвета оставалось час-полтора. Белые ночи короткие, скоро закончатся, и когда потом появится такая возможность поохотиться на щуку, трудно сказать.
Остановился у сваленной в реку ели. Здесь небольшой омут, бережок обрывистый, тишина, слышен только шум воды, омывающей ветки дерева. Поднял включенный фонарь выше и замер, рассматривая каждый сантиметр воды. Вот справа, в метре от меня под нависшим берегом заметил темную полосу, длиною сантиметров сорок. Если это спящая щука, то килограмма на два, не меньше.
Медленно сделал большой шаг назад, ушел от ее обзора, отстегнул с ремня веревку, нащупал за спиною, торчащее из рюкзака сложенное удилище, надел на него веревку, растянул пошире удавку. Все готово, можно начинать.
Под ногами высокая трава. Легонечко раздвигая ее ногой приблизился к берегу. Замер. Медленно поднимаю фонарь и всматриваюсь в плоскость воды. Глаза быстро привыкают к такому освещению. Ага, вот она, эта тень на поверхности. Присмотрелся, вроде рыба. Аккуратненько стараюсь завести с ее носа петлю, удается, чуть-чуть на себя и – рывок. Вот она, ох какая сильная: ринулась вперед и удилище вот-вот вырвет из руки. Но не дам, и напрягшись, тяну ее к себе и поднимаю над собою, падая на спину в кустарник.
Есть, есть первая добыча. От удачи и свалившейся на меня, выскользнувшей из петли щуки, хочется от радости кричать. Вот она, вот, на килограмм - чуть больше. Здорово, завернул ее в тряпицу, старую рваную наволочку от подушки и уложил ее вниз рюкзака.
… У кустарника рябины остановился и просматриваю берег. Вот, кажется, еще одна стоит, больше той. Петля очищена травою от слизи первой щуки, в руках не скользит, хорошо. Завожу ее впереди рыбины и замираю. Это точно, щука, что-то почувствовала, задвигала хвостом, но с места не сдвинулась. И – рывок удилища на себя, и началась борьба.
Эта сильная рыбина ударила по поверхности воды хвостом, извернулась и ушла в глубь. Я уперся ногами в корень дерева и пытаюсь не дать ей возможности уйти. Полутораметровое удилище согнулось и, такое впечатление, вот-вот сломается. Все может быть и поэтому, опустив его, начинаю тянуть на себя, как канат. И – падаю с удилищем на землю. Ушла. Ушла, оставив на петле толстый слой клейкой слизи.
Что ж, дорогая, тебе повезло. Снял веревку с удилища, достал из кармана отрезок новой веревки прикрепил к концу удилища и, не растягивая петли, двинулся дальше по берегу. Фонарь отключил, не нужен, и прикрепив его к ремню, передвинул за спину – ничего не должно мешать.
У ручья замерла небольшая шурогайка. На нее не стоит времени терять. Хотел было уже идти, как заметил сбоку от нее притаившееся «бревно» огромной хищницы. По инерции медленно растягиваю петлю, вытягиваю удилище в сторону щуки и опускаю его впереди в сантиметрах тридцати. Она не замечает моего капкана и продолжает медленно двигаться к своей цели. Ее голова входит в петлю. Жду, когда ее спинной плавник поравняется с тросиком и делаю рывок на себя.
Удилище выдержало и эта огромная, килограмма на два, речная красавица лежит у моих ног. Еще одна удача!
И все, охоту можно закончить. Остановился на сужении реки, место окуневое. Где как не здесь ему стоять и караулить мелкую рыбешку. Снял рюкзак, вытащил из него снасти, катушку, сложенное четырехметровое удилище и через несколько минут полудонка, со свисающим у конца удочки небольшим белым поплавком, замерла над рекою. Достаю вторую снасть, и, не спуская глаз с закинутой полудонки, вытаскиваю из рюкзака второе удилище.
Резкий рывок поплавка заставил меня от неожиданности откинуть в сторону рюкзак. Следующий рывок, подсекаю, и, как и ожидал, на блесне кувыркается первый небольшой окунек - матросик. Есть начало.
Рассматривать полосатика некогда, быстро закидываю удочку, закрепляю ее за вьющийся по земле корень дерева, прячу рыбку в целлофановый пакет и вешаю его на сук лиственницы. И опять поклевка – второй окунек уже крупнее, больше радует. Ходят легенды, что здесь раньше и по два килограмма окуня вылавливали. Может и так, но самого крупного доставал грамм на семьсот, и то, поздней осенью, по первому льду. Летом – с ладошку, чуть больше, зато щуку – килограмма на четыре. Есть чем похвастаться перед рыбаками, знающими эту речку.
Следующий поклев себя долго не заставил ждать. Рывок сильный, удилище согнулось. Поплавок уже коснулся воды и его затягивает на глубину. Сильная рыбина. Вовсю опираясь ногами о землю, приседаю и с большим усилием подтягиваю удилище к себе и, забыв, рыбацкую мудрость, дать сопротивляющейся рыбине устать, приподнять ее голову над водой, дав «задохнуться», вытаскиваю добычу. Ею оказался язь, редкая удача. До килограмма, конечно, не дотягивает, чуть больше полкило...
Ищу рукою пакет с рыбой – нет. Погоди, минуту же назад, не успев его повесить с очередным пойманным окунем на сук, из-за язевой поклевки, кинул в сторону, на метр под куст, не больше. Ага, вот он где. Под кустом цветущего шиповника. И, закинув удочку полез рукою под куст за пакетом.
Но в нем из четырех остались два окунька, остальные высыпались, но искать их нет времени. Кладу в кулек язя, белого красавца с серым отливом, лоснящегося на свету, и вешаю кулек на сук лиственницы.
Тишина, есть время собрать вторую удочку. Поставлю ее слева, не на быстрине, а поближе к берегу, где под травою обычно сорожка или чебачок стоит.
Тишина. Да, видно, язь, которого вытаскивал, всю рыбу распугал. Нащупал в кармане конфету, достал ее, раскрыть фантик сразу не удалось, сильно приклеился. Сдираю его от конфеты зубами и сплевываю ее под ноги. Смотрю вниз, стою, оказывается, на рыбьей чешуе, и довольно крупной. Присел, поднимаю ее и рассматриваю. Да, величиною со старый железный рубль. Кому-то же повезло, язя килограмма на три-четыре вытащил, не меньше. Есть чему позавидовать..
Осмотрелся по сторонам, ищу какие-либо метки, оставленные рыбаком, получившим такую удачу. Ничего: ни бычка от сигареты, ни срубленной или сломанной ветки. Даже удочку не к чему прикрепить. Наверное, рыбачил на поплавушку, хотя рискованное это дело, вся речка в корягах, корнях деревьев, плотно обросшая по берегам кустарником, нет возможности и со спиннингом прогуляться.
Может, где подальше есть место? Ага вот оно, небольшой омуток, видно глубокий, здесь скорее всего и язь стоит. Нанизал на крючок мормышки огромного червя и тихонько двинулся к омуту.
Да, глубина здесь хорошая, трехметровая леска натянулась под удилищем, увлекаемая тяжелым грузом. Еще немножко отпустил ее, чтобы висящий поплавок имел небольшую слабину. И тут же, буквально через секунду рывок. Подсек, есть, есть! Это окунь грамм на пятьсот. Вот это красавец. Для него этот огромный червище, как личинка, заглотнул, оставив мормышку без наживки. А где банка с червями? Смотрю в сторону рюкзака и сел от неожиданности.
Кулек, свисающий с сучка, снизу разорван, под ним огромный зверек – выдра, точно. Она самая! И не боится! Держит в пасти окуня и смотрит на меня. Такого еще никогда не видел. Несколько раз встречал эту рыбачку здесь. Один раз перебегающей через дерево, лежащее поперек реки, второй раз - на том берегу. И вот - третий раз. Здорово. Я притаился.
Выдра приподнялась на задних лапках, внимательно осматривает меня, рыбу из пасти не отпускает, придерживая передними лапками. Присела и начала грызть голову окуня. Отбросила. Опять присела, схватила язя и скрылась под кустарником.
Посидев без движения минуту, решил понаблюдать за этим зверьком, а вдруг удастся. Тихонько подошел к месту, где она сидела, заглянул за кустарник. Далеко не ушла, вон, сквозь ветки видно, сидит на вывороченном пне и доедает язя.
Достал из бокового кармана бинокль, и наблюдаю за воровкой. Да это, скорее всего или старичок, или инвалид. Ухо выдры разорвано, может с лисою или рысью дралась, а может с соболем. Кто знает. Мех как мех, ну уж больно крупная, да и движения не такие быстрые, как должны быть. А главное меня не боится.
Ох какая барыня, язя слопала и на пне развалилась, как в кресле, нежится и посматривает на меня. Да ты, видно, уже пожила на этом свете.
Ветка мешает рассматривать соседку, сдвинул ее в сторону. Выдра заметила мои движения и ушла за пень. Нет, не юркнула, не кинулась, а пошла, подтягивая за собою левую заднюю лапку. Понятно, наверное, раненая.
Взял окунька и бросил его к пню. Выдра, высунувшись, наблюдает за бьющейся у пня рыбой. Исчезла. Наверное, ушла. Услышав шум удилища, повернулся к нему, поплавок сильно дергается, подсекаю. Очередной окунь бьется на леске. Мелковатый, но отпускать его не стал, сняв с крючка бросаю его к пню, … на котором в той же позе, как раньше, сидела выдра, что-то держа в зубах. Присматриваюсь – мышь. Полевка. Нет –землеройка, по черному окрасу видна.
Неужели язя ей мало? Вот прожорливая. Аккуратненько поднял удочку и забросил ее на старое место, закрепив конец удилища под корнем, и опять посмотрел на пень. Пустой. Привстал, чтобы осмотреться по сторонам. Сделал несколько шагов в сторону куста шиповника и, поравнявшись с ним, присел, да как-то неудобно. Рукою оперся о землю, но под пальцами что-то мягкое. Посмотрел, и глазам не верится, та самая мышь, которую только что в зубах держала выдра.
Гостеприимная, в ответ на мою доброту, решила и меня угостить. И опять на том же пне сидит, наблюдает за мною.
"Спасибо тебе за угощение", - громко шепчу ей.
Через секунду, та спрыгнула с пня и исчезла. Так и расстались.