Череп Тимура. Главы 1-35

Четвертый роман серии «Опасные тайны Тихона Заколова»
Издательство АСТ, 2008. Два варианта обложки (белая и черная).

В 2012 роман подвергся авторской правке. Более качественный текст с иллюстрациями можно приобрести здесь:
http://www.amazon.com/dp/B007FDVHZW/
Читать можно на любом электронном устройстве.

В текущий текст головоломки, перенеслись с искажениями. А они имеют непосредственное отношение к сюжету   

1
Москва. Кремль. 1962

     Мясистый указательный палец генерального секретаря ЦК КПСС сдвинул тяжелую занавеску. Никита Сергеевич Хрущев выглянул в высокое окно. Смеркалось. Хмурое октябрьское небо 1962 года придавило Москву, холодный ветер гнал с запада стальные тучи, их грузные подбрюшья  так и норовили зацепить остроконечные рубиновые звезды кремлевских башен. В любой момент мог грянуть гром. А могло и разметать мерзкую хмарь усиливающимся вольным  ветром.
     Так же неустойчиво было и на душе Генсека. От его решения сейчас зависела судьба планеты. В соседней комнате ждал приказа министр обороны. В нетерпении почесывал руки главком Ракетными войсками стратегического назначения. Уж как хотелось золотопогонникам пульнуть размещенными на Кубе ракетами по логову империализма – Соединенным Штатам Америки. Вооруженные силы великого Советского Союза замерли как спринтер в низком старте. Подводные лодки с ядерными боеголовками удобно расположились напротив Вашингтона, летчики дежурили в кабинах стратегических бомбардировщиков, люки над шахтами баллистических ракет были открыты. Все ждали команды Верховного главнокомандующего Хрущева.
     Накануне Политбюро одобрило сценарий с провокацией противника. Министр иностранных дел подготовил гневную речь о вынужденном ответном ударе, послы в дружественных странах получили детальные инструкции о трактовке Карибского кризиса.
     Но Генсек медлил. Он ждал судьбоносную посылку из Самарканда. Никита Сергеевич хорошо помнил загадочные слова Сталина, оброненные на одном из застолий в узком кругу приближенных. «Талисман Войны, - тихо произнес усатый властелин половины Европы и Азии, хитро прищурился и закончил: - Это и Талисман Победы».
     Хрущев с досадой посмотрел на надгрызенный ноготь. В минуты нервозности к нему неизменно возвращалась глупая детская привычка совать палец в рот. Толстая ладонь раздраженно задернула штору. Генсек оглянулся на помпезные напольные часы с гербом СССР, выполненным из редких самоцветов.
     Генерал КГБ Григорий Аверьянов, посланный с тайной миссией в Самарканд, задерживался. Он должен был доставить в Кремль страшную реликвию, обладающую огромной мистической силой. Только прикоснувшись к ней, Хрущев готов был принять судьбоносное для страны и всей планеты решение: отдать приказ нетерпеливым маршалам, уже семнадцать лет скучающим по масштабным боевым действиям.
     Хрущев поднял трубку одного из многочисленных телефонов и соединился с помощником:
     - Где Аверьянов? – нервный палец Генсека лег в уголок губ.
     - Никита Сергеевич, самолет заходит на посадку во Внуково, - шепотом доложил помощник.
     - Добре, - выдохнул Генсек и дернул зубами кончик ногтя.

     Григорий Аверьянов лихо выпрыгнул из военно-транспортного самолета на бетонные плиты аэродрома, не дожидаясь пока выдвинут приставную лесенку. Поток воздуха из-под большого пропеллера качнул генерала, он попытался удержать равновесие, но возраст, видимо, брал свое. Располневшее тело неловко завалилось на левый бок, шов с лампасами выше колена лопнул, ветер неприлично оттопыривал красную ленту на новеньких галифе. Генерал разразился отборным матом, дав выход фонтану злости, накопившемуся за время краткосрочного вояжа в Узбекистан.
     Черная «Волга ГАЗ-23» резво обогнула вздыбленный нос самолета и подкатила к поднявшемуся генералу, нервно отряхивающему полу испачканного мундира. Из водительской дверцы выскочил старший лейтенант госбезопасности, черты лица которого неуловимо напоминали строгий профиль Аверьянова, и поспешил поднять откатившуюся генеральскую фуражку.
     - Где в данный момент находится подлый профессор? – не отвечая на приветствие, рявкнул генерал.
     - На рабочем месте в институте палеонтологии.
     - Срочно туда! – скомандовал Аверьянов и швырнул протянутую фуражку на заднее сиденье автомобиля.
     - Вызвать группу захвата, товарищ генерал?
     - Ты за кого меня принимаешь? Я, сынок, с этим подонком разберусь сам. Аверьянов обман не прощает!
     Новенький автомобиль со спецномерами беспрепятственно выскочил через служебные ворота аэропорта и помчался к Москве по пустому вечернему шоссе. Старший лейтенант Григорий Аверьянов-младший покосился на запыленный мундир генерала Аверьянова. Спрашивать что-либо у взвинченного отца, совершившего бесполезный перелет в Самарканд и обратно, было опасно. Он только отметил, как генерал переложил пистолет из неудобной кобуры за пояс, предварительно проверив обойму. После этого генерал устало прикрыл глаза. Тяжелые раздумья отпечатались над его переносицей.

2
Байконур. Студенческое общежитие. 1979

     Тихон Заколов с интересом наблюдал, как готовится к прыжку пестрый паук-скакунчик. Этому крупному экземпляру с черно-белым полосатым брюшком очень подходило латинское название Zebra Spider. Восьмилапую «зебру» Тихон снял со стенки закрытого летнего кафе на пляже и принес в общежитие.
     Сейчас паук сидел на верхней перекладине оконной рамы головой вниз. Пара больших глаз в центре головогруди и еще шесть по бокам следили за несколькими сонными осенними мухами, тупо бьющимися в стекло. Как только одна из них присела, паук оттолкнулся двумя парами задних лап, совершил стремительный полет и пронзил жертву огромными хелицерами. Страховочная нить-паутинка удерживала паука-скакунчика на гладком стекле.
     В комнату скромно протиснулся худющий длинноносый первокурсник Дима Кушнир.
     - Не страшно жить с таким чудищем? – поинтересовался Дима, наблюдая, как полосатый паук расправляется с мухой.
     - Он красавец, - возразил Тихон. – Его ловкости может позавидовать любое насекомое. Паук-скакун отличный спортсмен. Он не плетет сеть и не ждет часами добычу. Он рассчитывает только на свою проворность, охотится на стенах и при этом никогда не падает. Представь себе, если бы такими качествами обладал человек? Кстати, в Америке сняли фильм про человека-паука. В нем он представлен благородным героем. И это правильно.
     Тихон покровительственно посмотрел на Диму. Пару месяцев назад он защитил нескладного юношу от нападок пьяных хулиганов, и с тех пор приобрел сильного партнера по игре в шахматы.
     К третьему курсу пребывания Заколова в институте выяснилось, что достойных соперников за шахматной доской ни в общежитии, ни в институте у него нет. Мало кто желал постоянно проигрывать, да и Тихона легкие победы не радовали. Дима Кушнир оказался чемпионом Ташкента по шахматам среди юниоров. Для игры с ним Тихону приходилось подключать все резервы мозга. Подобные интеллектуальные испытания его возбуждали, а трудная победа приводила в состояние легкого восторга.
     На этот раз, вместо шахматной доски Дима сжимал в ладони сложенную до размера конверта газету. Он пугливо осмотрелся, осторожно развернул шуршащие листы и ткнул пальцем в большую статью на последней странице ташкентской газеты «Молодежь Востока»:
     - Посмотри. Моя сестра написала.
     Под рубрикой «Очевидное - невероятное» размещался броский заголовок:
СТРАШНОЕ ПРОКЛЯТИЕ ГРОБНИЦЫ ТИМУРА.
     Подпись внизу гласила – Тамара Кушнир.
     - Твоя сестра - журналистка? – удивился Тихон.
     - Она еще учится в университете на факультете журналистики. Училась…, - горестно добавил Дима. – Ее отчислили из-за этой статьи. С четвертого курса… А весь тираж уничтожили.
     - Весь? – Тихон показал на газету.
     - Единственный экземпляр остался. Тамара взяла его в типографии. Спешила похвастаться. А тираж в продажу не пустили. И главного редактора сняли. К нам домой приходили газету искать, но Тамаре удалось отвести подозрения и сохранить статью. Они забрали черновики и ушли.
     - Что же здесь крамольного? Призыв против Советской власти?
     - Нет! Что ты! Я и сам не понимаю. Прочти.
     Тихон посмотрел на взволнованного парня, представил сгорбленную фигуру, нависающую знаком вопроса во время долгого чтения, и предложил:
     - Давай в шахматы сыграем. Для конспирации.
     - Угу. Я сейчас принесу. – Дмитрий устремился к выходу, но около двери остановился. – Только ты никому…
     - Заметано. Мы дверь закроем.
     Тихон разгладил лист и углубился в чтение.

     «Я шла на встречу с этим человеком даже не предполагая, какую тайну он поведает. Первоначально я планировала побеседовать с известным узбекским кинооператором Маликом Касымовым о фронтовых съемках на полях Великой Отечественной войны. О том, как, рискуя жизнью, и в зной, и в холод, он фиксировал на пленку лица солдат, рвущихся в атаку, ожесточенные бои с фашистами, мгновения победы и горесть смерти.
     Однако с самого начала наша беседа в ташкентском доме кинооператора пошла по другому руслу.
     - А вы знаете, что я мог предотвратить Великую Отечественную войну? – печальным голосом спросил оператор.
     - Вы могли остановить четырехлетнюю бойню, унесшую десятки миллионов человеческих жизней? – не поверила я.
     - Если бы я проявил твердость и решительность, война бы не началась.
     После столь интригующих слов, я вся превратилось в слух. Вот какую мистическую историю поведал заслуженный деятель искусств Узбекской ССР Касымов, и у меня нет оснований ему не доверять».

     Дмитрий Кушнир вернулся с шахматами, начал было расставлять фигуры, но, спохватившись, метнулся к двери и закрыл ее на ключ.
     - Твоя очередь играть белыми, - сообщил он, усевшись напротив Заколова.
     Тихон, предпочитающий открытые партии, машинально двинул вперед королевскую пешку и продолжил чтение.

     «Иосиф Виссарионович Сталин высоко ценил полководческий гений повелителя Азии эмира Тимура, известного под именем Тамерлан. В своей книге по истории Сталин подчеркнул, что именно войска хромого эмира разбили Золотую Орду, благодаря чему Россия окончательно освободилась от монгольского ига. Желание разыскать могилу великого завоевателя владело умами нескольких поколений ученых. Но решение об экспедиции принял лично Сталин в 1941 году. Помимо историков, языковедов и археологов в экспедицию входил известный антрополог Герасимов. Он должен был реконструировать по черепу Тимура лицо великого полководца.
     Экспедиция прибыла в Узбекистан в июне 1941 года. Меня, как оператора, присоединили к группе ученых. Я должен был снимать все этапы исторического события.
     Тогда никто точно не знал, где похоронен Тимур. Одни считали, что он покоится в родном городе Шахрисабзе. Там находится мавзолей, в котором еще при жизни эмира по его приказу была сооружена глубокая гробница. Но Тимур скончался во время похода в Китай в 1405 году. И начальник экспедиции Кара-Ниязов был уверен, что эмира не стали возвращать на родину, а похоронили по пути в Афганистане. Однако Герасимов настоял на раскопках в Самарканде.
     Существовала теория, что Тимур обладал колоссальным сгустком негативной энергии. Личное биополе огромной силы позволило ему захватить власть, в короткий срок завоевать десятки стран, истребить сотни тысяч непокорных и создать самую великую империю на просторах Азии. Его власть, как и его жестокость не имели границ. Со смертью Тимура энергия исчезла, и огромная империя сразу распалась на отдельные ханства. Даже его любимого внука мудрого Улугбека, к которому перешло правление, казнили безо всякого почтения, отрубив голову.
     Но энергия, по законам физики, бесследно не пропадает. Она переходит в другой вид либо…
     При этих словах Малик Касымов многозначительно указал пальцем вниз.
     Либо гигантскую мистическую силу сохранил прах Тимура!»

     Тихон Заколов отвлекся от статьи, оценил обстановку на доске и сделал ход слоном. Кушнир тут же ответил пешкой и сообщил:
     - Пока наш дебют повторяет испанскую партию матча за звание чемпиона мира между Карповым и Корчным в Багио.
     - И кто тогда победил?
     - Была ничья.
     - Ничья меня не устраивает. - Тихон смело двинул вперед ферзя.
     - Это против теории.
     - Пауков дома тоже никто не держит. А мне нравится.
     Дима с опаской посмотрел на Zebra Spider, прыгнувшего на вторую муху, и погрузился в раздумья. Тихон продолжил чтение газеты.

     «Герасимов верил в энергетическую силу великого эмира. Он знал, что в 1925 году ученый-физик обнаружил сильное биополе вокруг мавзолея Гур-Эмир в Самарканде, который Тимур велел возвести для своего безвременно почившего внука. Многие местные жители рассказывали о странных необъяснимых явлениях, происходящих около красивого, но пугающего мавзолея. Поэтому было решено начать раскопки в Гур-Эмир, тем более, что в переводе это означает Усыпальница Эмира.
     Более пяти веков никто не тревожил захоронение Тимуридов, насчитывающее девять надгробий. Раскопки начали 16 июня 1941 года. Двигались от крайних могил к центру. Сначала вскрыли гробницы сыновей Улугбека. 18 июня извлекли останки внука Тимура – великого ученого Улугбека. В этом не было сомнения. Известно, что Улугбеку отрубили голову за его научные изыскания. Череп в могиле лежал отдельно, и довольный Герасимов всем показывал разрубленные шейные позвонки.
     Работа шла медленно. Могильные плиты были тяжелыми, лебедки часто не выдерживали, и надгробия приходилось сдвигать вручную. К центральному захоронению, где предположительно покоился Тимур, приступили ранним утром 21 июня.
     Я снимал на камеру и наблюдал в объектив нарастающее белое свечение похожее на туман. Не знаю, что это было – мелкая пыль или пар, но в прежние дни ничего подобного не происходило. Когда плиту сдвинули, помещение стало интенсивно наполняться странным ароматом, похожим на восточное благовоние. Очень резким, притягательным и дурманящим. Вместе с непонятным запахом в подземелье расползалось чувство тревоги, а потом у всех возникло ощущение, что не хватает воздуха. Люди стали задыхаться. Рабочие сделали неловкое движение, плита треснула, и внезапно погасли все осветительные приборы. У меня без видимых причин отключилась камера. Нами овладел первобытный ужас, все бросились к выходу. Начальник экспедиции с трудом пресек панику и объявил перерыв.
     Я на ослабевших ногах выбрался на улицу и зашел в ближайшую чайхану. К тому времени о раскопках в мавзолее Гур-Эмир знал уже весь Самарканд. На площади толпилось много любопытных, большинство из которых не одобряли происходящее. В чайхане сидели три седобородых старца в потертых азиатских халатах и тюбетейках. Один из них бережно держал старинную книгу. Увидев меня, молодого человека в наглаженных черных брюках и белой рубашке, вышедшего из мавзолея, он спросил:
     - Наверное, ты начальник. Твои люди могилу Тимура уже вскрыли?
     - Только начали.
     Он встал с колен и ухватил меня за руку. Его лоб бороздили глубокие морщины, а глаза выражали неподдельную тревогу:
     - Тогда еще не поздно все исправить. Вели остановить работу. Кости Тимура нельзя извлекать из могилы. Иначе начнется большая война. Об этом написано здесь.
     Аксакал раскрыл толстую книгу в потрескавшемся кожаном переплете. На пожелтевшей странице я увидел фразу на арабском языке. Мама учила меня читать Коран, и я понял смысл написанного. «ТОТ, КТО ТРОНЕТ ПРАХ ВЕЛИКОГО ТИМУРА, РАЗБУДИТ ДУХ ВОЙНЫ».
     - Не тронь Тимура, - еще раз предупредил старец. – Иначе начнется большая война, и прольется много крови.
     Я вспомнил первый странный эффект от сдвинутой могильной плиты жестокого завоевателя, и мне стало не по себе. Загадочный старик показался мне сказочным колдуном, предупреждающим героя: на право пойдешь – коня потеряешь, на лево – голову свернешь. Я поверил ему и кинулся за начальником экспедиции Кара-Ниязовым. Тот пришел, но лишь посмеялся над стариками и назвал их невежами. Гордые аксакалы ушли. На их мудрых лицах не было обиды, а лишь сожаление и скорбь.
     Я понимал, что совершается что-то непоправимое, и решил попросить стариков снять книгу с пророчеством на камеру. Я видел, как они завернули за угол, и через мгновение был там. Но их и след простыл. Они словно растворились в жарком июньском воздухе.
     Работы по вскрытию гробницы Тимура возобновились, и вечером Герасимов с ликованием извлек кости правой ноги с шишкой на колене. Великий хромой был найден. Потом антрополог бережно приподнял череп Тимура. Все смолкли. Я навел камеру. Пустые глазницы источали холодное давление. В какой-то момент они явно посветлели. Я отпрянул и потерял фокус. Мне показалось, что Тимур посмотрел мне в глаза и нагло улыбнулся.
     В вечерних новостях по радио сообщили о нашем открытии, но мало кто этому обрадовался. А утром по английскому радио прошла информация о нападении Гитлера на Советский Союз. Пророчество древней книги сбылось.
     Малик Касымов склонил лицо и закрыл глаза ладонями.
     - Вы твердо верите в это? – спросила я, пытаясь вывести его из раздумий.
     - Конечно! Сразу после сообщения о войне мы позвонили первому секретарю компартии Узбекистана и рассказали о предсказании странных аксакалов. Он закричал, что надо было звонить еще вчера и не отпускать стариков с книгой, а теперь вся ответственность лежит на нас. – Касымов отвернулся и прошептал: - А ведь я хотел в тот момент позвонить ему, но не решился. Я мог предотвратить войну, но …
     Я сделала вид, что копаюсь в сумочке, чтобы пожилой человек мог незаметно смахнуть слезы. Оправившись, он продолжил:
     - Экспедицию свернули. Герасимов улетел в Москву с черепом Тимура. Потом я работал фронтовым оператором. Меня не покидало ощущение, что боль и смерть вокруг происходит по моей вине. Мы выпустили Демона войны, и сейчас вся страна расплачивается за это. Я все время думал, как остановить наши поражения на фронтах. В 1942 году мне удалось переговорить с командующим Георгием Жуковым. Я рассказал ему о Тимуре, просил сообщить Сталину, что надо вернуть прах великого полководца на место. Жуков мне поверил. Останки Тимура перезахоронили в декабре 42-го. И сразу же началось наше контр наступление под Сталинградом. Это было начало большой победы.
     - Но война после этого продолжалась еще почти три года?
     - Я думал над этим и позже нашел ответ.
     Знаменитый кинооператор замялся и посмотрел в сторону. Он словно колебался, продолжать разговор далее или нет. Воспользовавшись паузой, я сделала снимок для иллюстрации к статье.
     Малик Касымов покачал головой.
     - При таком освещении у вас ничего путного не получится.
     Забегая вперед, скажу, что он оказался прав, снимок в редакции забраковали.
     Мы стали прощаться. Уже на пороге я вспомнила, что не получила ответ на последний вопрос.
     - По-моему, вы что-то хотели добавить.
     Касымов вновь перешел на шепот:
     - Я выяснил важную деталь. В 1942-м в могилу вернули не все останки. Череп Тимура был захоронен позже, в конце 1944 года. Я уверен, что именно в нем концентрировалась основная сила Духа войны. После этого наша победа стала неминуема.
     - Снова вскрывали гробницу? – вырвался у меня глупый вопрос.
     Кинооператор загадочно ухмыльнулся и настойчиво выставил меня за дверь.
     Дома я долго разглядывала иллюстрации в учебнике истории. С маленького рисунка на меня смотрел грозный лик всесильного эмира Тимура, воссозданный антропологом Герасимовым по найденному черепу.
     Неужели злая сила повелителя Азии сохранилась и после смерти?
     А на соседней странице учебника располагалась репродукция картины Василия Верещагина «Апофеоз войны», которую он написал в Средней Азии после изучения войн Тимура. На ней изображена огромная пирамида из человеческих черепов и кружащие над ней вороны. Я видела эту картину в «Третьяковской галерее». На ее раме можно разглядеть надпись: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим».

3
Институт палеонтологии. 1962

     Профессор-палеонтолог Александр Семенович Ефремов нервно метался по тесному кабинету. В круглых стеклах очков отражался то свет настольной лампы, то перекрестья оконной рамы. Клинышек ухоженной седой бородки часто тыкался в грудь, на лоб наползали мучительные морщины.
     Причиной нахлынувшего беспокойства стал утренний телефонный разговор, который мгновенно вернул Александра Семеновича в далекий 44-й год, когда он вместе с майором госбезопасности Георгием Аверьяновым выполнял секретное поручение Сталина. Сегодня Григорий Аверьянов представился генералом и потребовал сопровождать его в срочной поездке в Самарканд по известному обоим поводу. Сопоставив газетные новости о Карибском ракетном кризисе между СССР и США с неожиданным звонком, профессор все понял. Ему удалось сослаться больным и заверить грозного собеседника, что никаких трудностей с извлечением заветного Талисмана у него не будет. На том и расстались.
     Но профессор понимал, что получил отсрочку не более чем на сутки.         
     За это время предстояло передать опасную тайну надежному человеку. Родные и коллеги отпадали, они неизбежно угодят в круг подозреваемых. Нужен был случайный человек, но такой, чтобы ему не требовалось растолковывать страшную силу необычного предмета. Мысли метались огненными всполохами. К середине дня Александр Семенович вспомнил о кинооператоре Малике Касымове из Узбекистана, с которым познакомился во время раскопок в Гур-Эмире в июне 41-го. С тех пор они не встречались, но Касымов звонил на днях из Ташкента и просил об интервью для какого-то журнала. Он сообщил, что скоро будет в Москве в командировке, и даже оставил телефон московской киностудии.
     Профессор нашел бумажку с нужным номером и позвонил из уличного телефона-автомата. Пока подзывали кинооператора, Ефремов нервно озирался, удивляясь своему былому хладнокровию в 44-м, когда удалось единолично обмануть всесильное КГБ. Малик Касымов звонку обрадовался, но до вечера оказался занятым на киностудии. Александр Семенович согласился ждать, намекнул о важной тайне, связанной с общим делом и просил прийти на встречу строго одному. Вечернее время, когда все коллеги покинут здание института палеонтологии, полностью устраивало профессора.
     Тайная встреча вот-вот должна была состояться. Александр Семенович Ефремов совершил очередной разворот около окна, но, услышав шум затормозившего автомобиля, обернулся. Из черной блестящей «Волги» выскочил человек в генеральской форме и яростно сверкнул глазами по единственному освещенному окну института. Профессор отпрянул. По характерному недоверчивому взгляду он легко вспомнил сотрудника КГБ Григория Аверьянова.
     «Быстро нынче летают самолеты», - удрученно подумал профессор, поплелся назад и устало опустился на рабочее место.
     Касымов безнадежно опаздывал. Все кончено. Генерал пришел первым. Через три минуты он будет здесь. Если страшная тайна достанется военным, разразится большая бойня за мировое господство. КГБ умеет выпытывать секреты. Профессор осознавал, что его тело слишком слабо для долгого сопротивления профессионалам. Они выжмут из него все. А дальше – всемирная катастрофа! Единственный шанс избежать этого – собственная смерть.
     Ефремов поправил очки и засуетился. Может выброситься на мостовую? Он вернулся к окну, деловито оценил ситуацию. Слишком низко, шансы погибнуть мгновенно – ничтожны.
     На противоположной стороне улицы показалась высокая худая фигура Малика Касымова с болтающимся через плечо кофром фотоаппарата. Он заметил в окне профессора и приветливо помахал рукой. Оператор опоздал всего на несколько минут!
     Касымов скоро зайдет в кабинет. Это шанс!
     Мозг ученого заработал с бешенной скоростью.
     Я не должен унести с собой великую тайну. Я обязан оставить ключ, по которому пытливый ум сможет достичь цели.
     Кричать было нельзя. Профессор выразительно прожестикулировал Касымову и обернулся. Глаза любовно прошлись по небольшой картине за рабочим креслом. Он нарисовал ее восемнадцать лет назад сразу после возвращения из Средней Азии. Она специально висела среди подобных странных картин, мало, чем выделяясь. Профессора радовало, что никто не понимает его абстрактную живопись. Сегодня он хотел объяснить ее значение единственному человеку на земле Малику Касымову. Но не успевал.
     Еще есть целая минута! Я не могу рассказать лично, но существуют знаки.
     Ефремов метнулся к книжным полкам и выхватил нужный том. Подхваченный карандаш тут же нанес на обложку несколько прямых перекрещивающихся линий. Профессор остался доволен графикой и поместил книгу в центре стола, вложив в нее записку с именем кинооператора. Затем он кинулся к столику лаборантки, пошуровал в выдвижном ящике и вернулся с маленькой пудреницей. Александр Семенович открыл ее и расположил на книге таким образом, чтобы в круглом зеркальце отражалась заветная картина.
     По институтскому коридору уверенно щелкали каблуки жестких ботинок.
     Надо увести преследователей!
     Александр Семенович Ефремов выскочил из кабинета. Путь к главному выходу отсекали две мрачные фигуры в галифе, шагающие по коридору. Пожилой профессор устремился внутрь института. Его грубо окликнули, но Александр Семенович только ускорил шаг.
     Он хорошо знал расположение институтских залов и коридоров. Но в здании повсюду теснились многочисленные экспонаты закрытого из-за недостатка помещений палеонтологического музея. Огромные скелеты древних животных занимали галерею и центральный холл. Скелеты чуть поменьше громоздились в коридорах и кабинетах. Отдельные экспонаты свисали со стен и потолка. Все это были подлинные находки, собранные за годы существования института. Ефремов сам принимал участие во многих экспедициях. Помимо скелетов представителей фауны, часто обнаруживался и прах людей. Порой профессор сталкивался с поразительной энергетической мощью человеческих останков. Но то, с чем ему пришлось иметь дело в 44-м году, намного превосходило все известные факты.
     Профессор бережно огибал хрупкие фигуры. Преследователи с пистолетами в руках шли напролом, не заботясь о сохранности удивительных экспонатов.
     - Ефремов! Хватит играть в кошки-мышки, остановись! – крикнул генерал КГБ и пнул хвост древнего ящура, перегораживающего проход. Крупные кости позвонков с грохотом покатились по паркету.
     От шума ненужного разрушения у профессора в очередной раз сжалось сердце. Он юркнул в широкий темный коридор, шедший к служебному входу, через который обычно разгружали крупные находки. Последняя мизерная надежда, открыть дверь и ускользнуть наружу, придавала ему силы. Он разогнался в темноте, надеясь, за счет знания помещения, уйти от преследователей. Но выиграть гонку не удалось. Стукнувшись с разбегу коленом об угол тяжелого ящика, профессор ойкнул и упал. Сильные руки подняли его за шиворот, встряхнули и выволокли на свет в большой холл.
     - Подлая скотина, ты меня обманул! – Аверьянов-страший резко ударил профессора кулаком в живот. Аверьянов-младший поддерживал тело Ефремова сзади за вывернутые руки, не позволяя упасть. – Где он?
     - Там, где был всегда, - выдохнул профессор.
     - Там его нет! Там подделка! Где настоящий?
     - Я не понимаю, о чем вы, товарищ гене...
     - Все ты понимаешь. – Аверьянов с силой ткнул ученого стволом пистолета в область печени. – Я буду бить тебя, пока не скажешь. А потом мы вместе полетим в Самарканд, и если ты вновь обманешь, то умрешь самой мучительной смертью. Уж я обещаю. У нас есть специалисты, которые в этом знают толк. – Итак, где он?
     - Сейчас, дайте минутку. – Профессор прикидывал, успел Малик Касымов зайти в кабинет и обратить внимание на оставленные знаки? По всем расчетам он должен быть уже там.
     - Никаких минуток! Говори!
     Новый удар заставил профессора скорчиться. Александр Семенович с усилием поднял мутный взор. В углу с потолка свисал белый череп саблезубого тигра с двумя острыми, как нож, матовыми клыками. Конец веревки, удерживающий голову, крепился на стене в трех метрах от профессора. Помимо палеонтологии Ефремов хорошо знал законы физики и математики. Он прикинул высоту и центр тяжести подвешенного редкого экспоната. Наметил точку на полу, оценил время и расстояние. Когда расчет был трижды проверен, Александр Семенович сдался.
     - Отпустите руки, я все расскажу.
     Генерал кивнул, старший лейтенант разжал пальцы.

4
Шахматный урок

     Заколов отложил газету и сделал очередной ход на шахматной доске.
     - Любопытное совпадение.
     - Одноцветные слоны? Значит, ничьей не будет. – Дима Кушнир, как всегда во время игры, думал только о шахматах.
     - Я про вскрытие могилы Тимура, которое совпало с началом Великой Отечественной войны.
     - Если бы это было простое совпадение, сестру бы не отчислили из университета, а редактора не уволили!
     - Это логично, - согласился Тихон. – Вдобавок уничтожен тираж газеты. Кто-то посчитал эту информацию слишком опасной для себя.
     - Для государства!
     - Почему так категорично?
     - Потому что увольняли, отчисляли и проводили обыск государственные органы! – Дима разволновался и сделал ошибочный ход.
     - Ты успокойся, а то, проиграешь.
     - Вот, досада! Пожалуй, мне пора сдаваться!
     - Никогда нельзя опускать руки.
     - Но не в этой же ситуации! - Дима раздраженно указал на доску.
     Тихон оценил расстановку фигур и предложил:
     - А давай поменяемся фигурами.
     - Смеешься?
     - Вполне серьезно.
     - Ты хочешь, таким образом, меня утешить?
     - Я никогда не вытираю сопли слюнтяям. Я учу их жизни. – Тихон перевернул доску. – Продолжай белыми.
     Восемь ходов прошли в полном молчании. После девятого хода Заколова, Кушнир вскочил как ошпаренный:
     - Как я не заметил этого продолжения! Я проиграл. Второй раз в течение одной партии!
     - Это тебе урок, Дима. Никогда нельзя сдаваться. Даже в безнадежной ситуации. Во-первых, соперник может ошибиться.
     - Я не ошибался. Я действовал согласно теории!
     - А во-вторых, в последний момент, уже на краю пропасти, ты можешь увидеть спасительное решение, которого не замечал ранее.
     Тихон дождался, пока грустный первокурсник сложит фигуры и захлопнет шахматную доску, а затем спросил:
     - Теперь рассказывай, зачем ты показал мне запрещенную статью?
     - Я прошу тебя, помочь сестре. Ее осудили на закрытом заседании комитета комсомола и исключили из рядов ВЛКСМ. Все говорили, что она оклеветала историю, принизила подвиг народа в Великой Отечественной войне, пропагандировала мистику и религию.
     - А причем здесь религия?
     - Не знаю. Никто же не видел статью. Им спустили задание из горкома, вот они и старались. От Томы отвернулись даже лучшие подруги.
     - А что говорит кинооператор Касымов?
     - Он испугался, и ничего не подтверждает. Боится потерять пенсию. Сначала Тамара страшно переживала, а теперь хочет сама отыскать череп Тимура, измерить его биополе и доказать свою правоту. Она бойкая и смелая. Но ей нужен помощник.
     - А ты?
     - Что я? – Дима выразительно развел тонкие руки.
     - Дима, ты в школе, кроме уроков, чем занимался?
     - Как и положено каждому добропорядочному еврейскому мальчику, меня обучали музыке, бадминтону и шахматам. По мнению мамы, это основные составляющие гармоничного развития.
     Заколов скептически осмотрел тощий неловкий в движениях плод гармоничного развития.
     - Играл на скрипке?
     - На альте.
     - Нравилось?
     - Ненавидел.
     - Зачем же терпел?
     - Мама так хотела.
     - По крайней мере, голова у тебя варит. Поблагодари маму, хотя бы за это.
     - Мамы с нами больше нет. И папы нет. – С печалью в голосе сообщил Дима. - Последний год мы живем вдвоем с сестрой.
     Тихон промолчал, ожидая, что Кушнир расскажет о судьбе родителей, но тот вновь заговорил о сестре:
     - Что-то подсказать Тамаре я, конечно, смогу. И все! Но кроме мозгов наверняка понадобится сила, решительность и, - Дима слегка замялся и выдавил: - отчаянная наглость.
     - Я, по твоему мнению, этим качествам прекрасно соответствую.
     - Тихон, я слышал про твою историю с бандитами и Гиптильником. Если ты справился в той ситуации, то тут все гораздо проще. Неужели ты не хочешь, чтобы восторжествовала справедливость? Ты же собираешься ехать в Ташкент.
     Парень хорошо подготовился к разговору, подумал Заколов. Несправедливо наказанную студентку было жалко. И в Ташкент он действительно собирался. В профкоме института распространяли льготные путевки на туристический поезд Ташкент-Самарканд-Бухара-Хива. Тихон вместе с Александром Евтушенко решили ехать, чтобы посмотреть диковинки Средней Азии. Поездка предстояла в дни ноябрьских праздников.
     - Страшное проклятие гробницы Тимура, - еще раз задумчиво прочел заголовок Тихон. Статья его заинтересовала. Написана увлекательно, и на недалекого человека должна произвести сильное впечатление. – Но, понимаешь, я не верю в мистику.
     - Подобное случалось и раньше. Ты посмотри ниже пояснение редакции.
     Под статьей помещалась маленькая заметка:

«УЖАСНАЯ МЕСТЬ ТУТАНХОМОНА».
     «Истории известны и другие случаи, когда после вскрытия захоронений сбывались загадочные проклятия. Человечество до сих пор будоражит тайна египетских фараонов. В 1922 году была найдена знаменитая гробница фараона Тутанхамона. На входе в усыпальницу археологи обнаружили предостережение: «Смерть настигнет каждого, кто нарушит покой Фараона». Но это их не остановило. Рядом с саркофагом ученые увидели табличку: «Дух умершего Фараона свернет шею грабителя могилы, как если бы это была шея гуся». Но английские археологи не отождествили себя с грабителями. Итог был весьма плачевен. Руководитель граф Карнарвон и все двенадцать членов его экспедиции умерли ужасной мучительной смертью от необъяснимой болезни. До встречи с мумией они были вполне здоровыми и жизнерадостными. Дух фараона расправился с ними в течение шести лет после вскрытия гробницы. Но на этом месть фараона не закончилась. Смерть настигла многих перевозчиков саркофага и музейных работников.
     Похожая участь ждала и других охотников за мумиями фараонов. Совсем недавно в 1973 году скончались двенадцать членов польской антропологической экспедиции. Они умерли после того, как нашли гробницу еще одного фараона. Даже современная медицина не смогла их спасти».

     Тихон Заколов отложил газету. Историю про фараонов он слышал, но странные смерти списывал на древние бактерии, сохранившиеся в саркофагах, к которым современный человек потерял иммунитет.
     В закрытую дверь настойчиво постучали. Тихон вернул Диме газету, встал и открыл дверь. Ворвался Александр Евтушенко, с порога потрясая пластиковой бутылью с густой мутной жидкостью:
     - Вот. Новая синтетическая основа клея «Паук». Осталось добавить органику – свежую паутину, и можно продолжить эксперимент.
     - Я готов! – воскликнул Заколов, нетерпеливо потирая руки. – Паутина в пакете, я утром собрал.
     Евтушенко впихнул в бутыль белый ком паутины и тщательно размешал. Его глаза азартно блестели из-под очков.
     - Когда?
     Тихон посмотрел на паука-попрыгунчика, раскачивающегося на тонкой нити, и решительно заявил:
     - Сейчас.
     Он выдавил клей на ладонь и размазал его по рукам. Расставив пальцы, он подождал, когда вязкая жидкость подсохнет, и вновь добавил и растер клей. Проделав процедуру пять раз, Тихон заявил, что к эксперименту готов и вышел на балкон. Там он сразу перемахнул через перила и прилепил ладони к кирпичной стене общежития.
     - Ты что, хочешь ползать по стене как паук? – изумился Дима Кушнир.
     - А почему бы нет?
     - Ты сумасшедший!
     - Сейчас проверим.
     Заколов свесил левую ногу. Правая продолжала опираться о край балкона.
     - Пока держит, - весело подбодрил напрягшихся ребят Тихон.
     Он медленно отклонялся от балкона и перемещал тяжесть тела с вытянутой ноги на руки. Клей цепко держал, нога только кончиком носка опиралась о балконный выступ. Почувствовав уверенность, Заколов опустил ногу. Тело свободно повисло на стене, удерживаясь лишь за счет липких ладоней.
     - Ура, - сдерживая радостные эмоции, тихо выдавил Евтушенко. – Возвращайся.
     - Я попробую перехватить руки и спуститься вниз.
     - Не надо, слишком опасно.
     - Это логично, - невозмутимо согласился Тихон.
     Он оторвал от стены правую ладонь и пришлепнул ее ниже. Лишь долю секунды вес тела держался на одной руке. Но этого оказалось достаточно для непоправимого. Клей не выдержал, рука сорвалась, вторая ладонь уже ничем не могла помочь. Тихон Заколов рухнул вниз, бесполезно шлепая в полете ладонями по стене.
     Перепуганные Кушнир и Евтушенко выбежали на улицу. Тихон сидел на земле и улыбался.
     - Чего сдрейфили? Здесь только второй этаж. – Он встал и серьезно обратился к Александру: - В следующий раз надо побольше паутины добавить.
     - Не поможет. У паука восемь лапок, у тебя только две.
     - Значит, намажу и ноги. – Он посмотрел на загрустившего Кушнира. – Мы с Сашкой через неделю едем в Ташкент и постараемся помочь твоей сестре.   
     - Вот и отлично! Тамара вас встретит и все расскажет.
     - Ты меня заинтриговал. Хочу сам проверить, обладают ли останки Тимура сверхъестественной силой.
     - Главное, помоги сестре.

5
Череп саблезубого тигра

     Профессор Ефремов растер затекшие руки, посмотрел на хмурых офицеров КГБ, стоящих по бокам, и попытался улыбнуться.
     - Ну! – поторопил генерал.
     - Сейчас, дайте отдышаться.
     Ефремов мельком взглянул на хищный оскал черепа и наклонно свисающие клыки саблезубого тигра. Еще раз мысленно проверил расчет. Он хорошо помнил вес экспоната, понимал, где у него центр тяжести и видел точку крепления. Все должно получиться. На всякий случай профессор попробовал двинуть ушибленным коленом. Острая боль трансформировалась в тупую ноющую фазу, но нога слушалась.
     - У меня нет времени! – еле сдерживался генерал. – Ты над нами издеваешься?
     Профессор решительно выдохнул:
     - Это здесь. Я сейчас покажу.
     Он шагнул к веревке, удерживающей череп хищника, и сдернул узел с крюка. В ту же секунду, ноги сделали два прыжка к центру зала, профессор бросился лицом вниз на выверенную точку, развернулся и раскинул руки. Тяжелая голова саблезубого тигра сделала один полный оборот, и два острых доисторических лезвия с хрустом вошли в грудь и живот Ефремова. Пока опешившие офицеры разглядывали белый череп ископаемого хищника, профессор, собрав остатки сил, выдернул вонзившиеся клыки. Пузырящаяся кровь хлынула из открытых ран. Теперь ничто не могло спасти жизнь Александра Семеновича Ефремова.
     Растянув пересохшие губы в благостную улыбку, он прикрыл глаза. Последний расчет профессора, как всегда, оказался верным.

     Оператор Малик Касымов заглянул в открытую дверь кабинета Ефремова и удивился, не застав там профессора. Наверное, вышел ненадолго, решил Касымов и зашел внутрь. Не успел он осмотреться, как в глубине здания раздался пронзительный крик. Военному оператору не требовалось объяснять его происхождение, слишком много смертей он повидал на фронте.
     Касымов невольно отступил вглубь кабинета и оказался перед столом профессора. Его взгляд привлекла толстая книга и торчащий из нее листок, на котором он с удивлением разобрал свое имя. Касымов наклонился. Рука, потянувшаяся к книге, хотела сдвинуть раскрытую пудреницу, но остановилась. Зачем женская безделушка на столе пожилого профессора? В овальном зеркальце отразился прямоугольник странной картины. Прямоугольник? Именно такой знак многозначительно прочертил Ефремов пальцами в окне и ткнул куда-то за спину.
     Прямоугольник за спиной! Что он хотел сказать?
     Оператор извлек листок, глаза пробежались по, наспех написанным, строчкам. «Малик. Возьмите книгу, и сфотографируйте, то, что увидели ваши глаза. Это приведет к цели. И убегайте!»
     Касымов извлек фотоаппарат, взгляд заметался по кабинету.
     Что фотографировать? Что?
     Слух уловил шум шагов по каменной лестнице. «То, что увидели ваши глаза», - подсказывала записка.
     Не я, а глаза. Я стоял затылком к стене, а глаза увидели в зеркалце…
     Взметнулся объектив, пальцы мгновенно настроили фокусное расстояние, щелкнул затвор фотокамеры.
     Звук шагов, доносящийся из открытой двери, стал четче. «И убегайте!».
     Малик Касымов подхватил книгу и выскользнул в темный коридор. Сноровка, приобретенная на фронте, не подвела, он успел добраться до лестницы незамеченным.

6
Знакомство в Ташкенте

     Тамара Кушнир оказалась высокой черноглазой девушкой с пышной шевелюрой темных волос, завитых мелким бесом. Она уверенно шагнула к Заколову, безошибочно вычислив его в пестрой толпе пассажиров, прибывших на Ташкентский вокзал вечером 5 ноября 1979 года.
     - Привет Тихон. Я Тамара Кушнир, - бойко представилась девушка, почти не заинтересовавшись переминающимся рядом Александром Евтушенко.
     - Здравствуйте. Как вы меня узнали?
     - Я – журналистка. Задала нужные вопросы брату Димке, и твой портрет у меня в голове как фотокарточка в альбоме.
     - Завидую, мне приходиться вглядываться в черты лица, чтобы хорошо запомнить человека.
     - Этим ты сейчас и занимаешься? – девушка кокетливо поправила непокорные волосы и рассмеялась.
     - Вы - заметная девушка. – Тихон смущенно оторвал взгляд от загнутого кончика носа, удлиненного подбородка, скользнул по округлой груди, тонкой талии и опустил глаза на потертые, согласно последней моде, обтягивающие джинсы. Стройная фигурка девушки ему понравилась.
     - Тихон Заколов, хватит выкать. Мы практически ровесники. С этой минуты общаемся только на «ты». Договорились?
     - Возражений нет.
     - Тогда, двигай за мной.
     - Я не один.
     - Знаю. Твоего однокурсника зовут Александр Евтушенко. Вы дружите еще со школьной скамьи.
     - И про школу тебе известно!
     - Нас учили собирать информацию перед важной встречей.  – Тамара, не оборачиваясь, пробиралась по перрону к выходу в город. – Сейчас мы все вместе едем ко мне. До отправления вашего туристического поезда почти сутки. Это время надо использовать эффективно.
     Тихон поразился деловой хватке изящной девушки. Никаких дежурных фраз: как доехали, не устали, бывали ли в Ташкенте, как вам наша погода – сразу берет быка за рога. На привокзальной площади девушка задержалась перед стеклянным киоском «Союзпечати». По странному косому взгляду Тамары Тихон легко определил, что обложки журналов девушку не интересуют. Кушнир использовала блестящую поверхность в качестве зеркала. 
     - Ты опасаешься слежки? – усмехнулся он.
     - С некоторых пор я начинаю привыкать к опасности.
     - После статьи?
     - Вот именно. Я просто хочу знать, продолжается наблюдение за мной или нет?
     - Раньше ты что-то подобное замечала?
     - Еще бы! – девушка двинулась к автобусной остановке.
     - А сейчас?
     - Возможно, они стали умнее.
     - Кто?
     - Детский вопрос, Заколов. Мой брат был в восторге от твоего интеллекта, - съязвила Тамара. – Или ты только в шахматы умеешь играть?
     Тихон резко остановился. Сашка Евтушенко уткнулся в дорожную сумку на его спину, и придержал съехавшие очки. Он вечно не поспевал за другом и часто семенил вслед.
     - Из этого я делаю вывод, что мы свободны? – холодно спросил Заколов.
     Тамара обернулась. На строгом лице расплылась плутовская улыбка. Девушка одной рукой взяла Тихона за ладонь, а другой мягко коснулась кончика его носа.
     - Не дуйся, пуся, - ласково пропела она.
     Тихон смущенно покраснел и одернул руку.
     - Я не ребенок.
     - Очень на это надеюсь.
     Заколов не знал, как себя вести с бойкой девушкой, мгновенно меняющей стиль поведения. А Тамара лукаво склонила голову, игриво наморщила лоб.
     - Может нам изобразить встречу влюбленных? А что, неплохая мысль. - Девушка обвила рукой шею Тихона и быстро поцеловала оторопевшего парня в неподвижные губы. – Вот так-то лучше. Пусть наблюдают.
     - По-моему, за нами никто не следит, - сконфузился Заколов, стремясь выскользнуть из объятий девушки.
     - Зачем же ты остановился? Я думала для того, чтобы дать мне возможность осмотреться.
     - Не совсем так.
     - О! Наш автобус. Бежим!
     Тамара шустро устремилась к остановке. Заколов с сумкой через плечо и Евтушенко с бесформенным рюкзаком вынуждены были совершить пятидесятиметровый рывок вслед за девушкой. Но перед самой дверью Тамара ойкнула и присела.
     - Камешек попал под пятку. Колется.
     - Потом разберемся. Уедет!
     - Нет, подожди, - Тамара ухватила Тихона за рукав.
     Автобус, сжав двери-гармошки, ушел. Остановка опустела. Тихон вежливо, но твердо отстранился. Он уже раскусил замысел девушки.
     - Тамара, я ничего не перепутал? Ты, случайно, не из театрального училища?
     - Нет. Но в школе я посещала драмкружок.
     - Педагог у вас был никудышный.
     - Я так не думаю. Ну, ладно, ты не сердись, - еще раз преобразилась девушка. - Зато я убедилась, что за мной слежки нет. Поедем на следующем.
     - Честно говоря, мне эта игра в шпионов надоела.
     - Все. Обещаю быть паинькой. Больше никаких дешевых спектаклей.
     В автобусе девушка успокоилась и скупо комментировала проплывающие за окном достопримечательности. Город, несмотря на древность происхождения, выглядел молодо и современно. Виной тому было разрушительное землетрясение 1966 года, после которого столицу Узбекистана ударными темпами восстановили всей страной и быстро застроили бетонными коробками.
     - Тогда мы здесь и появились, в шестьдесят шестом, - сообщила Тамара. - Наши родители врачи. Приехали для укрепления кадров новой больницы. Думали, временно, да так и остались. Здесь тепло, зимы не бывает, почти как на родине предков.
     Тихон вопросительно посмотрел на нее. Тамара с вызовом в голосе пояснила:
     - Я – еврейка.
     Оставшуюся часть дороги девушка молчала. На нужной остановке она спохватилась в последний момент, и ребята выбирались на улицу, разжимая шипящие автобусные двери. С широкого проспекта они свернули на узкую улочку из нескольких желто-серых двухэтажных домов послевоенной постройки, фасады которых соединялись кирпичными арками. Они вошли в одну из арок и попали в небольшой темный дворик, тыльная сторона которого была сплошь застроена неказистыми сараями.
     - Здесь мы и живем. С братом, - сообщила Тамара, открывая квартиру на первом этаже. – Проходите.
     - А родители? – вежливо спросил Тихон.
     - С ними все в порядке, - тихо произнесла девушка и быстро затараторила: - Вещи можете оставить здесь. Спать будете в Димкиной комнате, это там. Учтите, хозяйка я скверная, поэтому разносолов не будет. Чай и примитивные бутерброды обещаю. С голоду не помрете?
     - Нам не привыкать, - ответил Евтушенко. – Может, я сам на кухне посмотрю?
     - Давай. Но с тех пор, как я лишилась стипендии, в доме даже тараканы перевелись.
     Тихон уже обратил внимание на легкий беспорядок и запустение в комнатах, однако отметил, что в отличие от квартиры, за собой хозяйка следила. При входе она успела посмотреться в зеркало, поправить блузку и пройтись массажной щеткой по непокорным волосам. В большой комнате было душно. Тамара лихими движениями скинула туфли и приоткрыла одно из двух окон, выходящих во двор. Вечерняя прохлада колыхнула легкую занавеску. Девушка плюхнулась в низкое потертое кресло и блаженно вытянула стройные ноги.
     - Пока вас ждала, устала.
     - Да, поезд опоздал, как обычно. Для чего только расписания придумывают. – Тихон примостился напротив девушки в таком же кресле. Они сидели в большой комнате. Евтушенко гремел кастрюлями на кухне. – Ничего, что Сашка без тебя хозяйничает?
     Но Тамара уже думала о своем:
     - Ты мне поможешь?
     - На кухне?
     - Причем тут кухня! Тебе Димка все рассказал?
     - А-а, с черепом Тимура? Ты все-таки веришь в его мистическую силу?
     - Я специально изучила литературу. Череп – это самая совершенная кость человека. Многие народы ему поклоняются. Черепу всегда приписывали мистические свойства и необыкновенную силу.
     - Вот именно – приписывали.
     Тамара вспыхнула.
     - То, что напечатано в статье – правда! Если бы это был досужий вымысел, газету бы не уничтожили! Неужели не понятно?
     - Пока нет
     - А сбывшиеся проклятия, после вскрытия гробниц фараонов? Про них давным-давно всем известно. Эти факты ты тоже отрицаешь? Вымирали целые экспедиции. Поголовно!
     - Под действием неведомого науке вируса, сохранившегося в мумиях.
     - Современная медицина ничего не нашла.
     - После извлечения фараонов, по крайней мере, войн не было.
     - А первая мировая? Основные раскопки в Египте проведены непосредственно накануне 14-го года. Да и кто такие фараоны? Богатые рабовладельцы, управлявшие лишь частью современного Египта. А Тимур был властителем огромной Азии! Совсем другой масштаб личности.
     - И, следовательно, уровень зла в его останках?
     - Конечно! – Тамара немного успокоилась и привела новый аргумент. - Ну, хорошо, Фома неверующий. Это все примеры отрицательных воздействий на человека. Я тебе приведу другие факты. Вспомни христианство. Во многих храмах и монастырях хранятся мощи святых праведников, которые до сих пор обладают чудодейственной силой. Мощи – это те же самые кости умерших людей. Места, где они покоятся, окутаны особой аурой, и называются святыми. Это же все не просто так?
     - Возможно. Но надо понять, что является первопричиной: храм или святые кости, хранящиеся в нем?
     - Конечно же, останки уникальных личностей! Иногда мощи специально перевозят в другую страну. К ним идут страждущие. Известны сотни случаев, когда люди получали исцеление, прикоснувшись к десницам преподобных, которые при жизни славились праведными поступками.
     Тихон задумчиво произнес:
     - Есть многое на свете, друг Горацио, что не подвластно нашему уму.
     - Вот именно! Хорошо, хоть Шекспир для тебя авторитет.
     - Во всем этом что-то есть.
     - Ну, наконец, достучалась!
     Заколов провел растопыренной ладонью по лбу и надавил двумя пальцами в уголки закрытых глаз. Если бы Евтушенко сейчас заглянул в комнату, он бы понял, что Тихон систематизирует разрозненные мысли, и ему лучше не мешать. Но Тамара Кушнир относилась к нетерпеливым натурам. Она легонько толкнула Тихона ногой.
     - Заколов, не спи.
     Тихон, не открывая глаз, принялся рассуждать вслух:
     - Допустим, есть люди, обладающие огромной разрушительной энергией: безжалостные фараоны, императоры, завоеватели, как тот же самый Тимур. Назовем их людьми тьмы. После смерти их энергия, согласно закону сохранения, не может бесследно исчезнуть. Об этом упомянул и Касымов. Она должна трансформироваться в иной вид или сохраниться в останках. То же самое происходит и с благотворной энергией святых людей. Закон один и тот же. Если известны случаи воздействия святых мощей, то аналогичные процессы должны происходить и со скелетами завоевателей. Но святые мощи хранятся открыто, их энергия постоянно расходуется. В отличие от них, тела великих завоевателей покоятся в глубоких каменных могилах под тяжелыми надгробиями в больших мавзолеях. Останки Наполеона спрятаны в шести, вложенных друг в друга, саркофагах, фараонов вообще закрывали грандиозными пирамидами или хоронили в скалах. Возможно, это неспроста. Человечество на уровне инстинкта самосохранения консервировало вредную энергию, создавало препятствия к ее выходу. А когда останки извлекались, необузданная энергия вырывалась наружу и тогда...
     - Как ты грамотно все объясняешь, - не выдержала Тамара. – Моей статье недоставало именно такого научного аспекта!
     Заколов открыл глаза и сжал пальцы.
     - Это слишком неправдоподобно. Лучше не увлекаться этой теорией. Она опасна.
     - Но справедлива.
     - Не знаю. Меня больше интересует, как ты собираешься измерить энергию биополя Тимура?
     - Я думаю, мы ее почувствуем на своей шкуре.
     - А если нет?
     - Есть один знакомый студент-физик. Он создал прибор, который и не такое может. Но в его разработки тоже никто не верит.
     - Так возьми этот прибор - и в мавзолей.
     - Прибор работает только в паре с институтской Электронно-вычислительной машиной. Как ты знаешь, ее невозможно переместить, - торопливо ответила Тамара, поджала коленки и наклонилась к Тихону: - Кроме того, я не сказала самого главного.
     - Чего?
     - Малик Касымов поведал мне о еще одном важном факте.
     - Как я понимаю, он имеет отношение к захоронению.
     - Непосредственное. Касымов увлекся воспоминаниями и проговорился. Затем спохватился, но было поздно. Он только попросил никому об этом не рассказывать.
     - Любопытно.
     - Я в статье все-таки сделала намек, хотя он предупредил, что это опасно. Тогда я не поверила.
     - А сейчас?
     - Сам видишь, что произошло. Меня выгнали, главного редактора уволили
     - О чем же ты узнала?
     Девушка покосилась на открытое окно и перешла на шепот:
     - Касымов сказал, что череп Тимура…
     В комнату вошел Евтушенко, лукаво посмотрел на придвинувшихся друг к другу молодых людей, и усмехнулся:
     - Эй, заговорщики, есть будем?
     Тамара скептически поинтересовалась:
     - Тебе удалось что-то приготовить из моих скудных запасов?
     - Макароны с сыром.
     - Мировая еда, но только пока горячая, - воскликнул Заколов и отправился на кухню.

7
Честь имею!

     Генерал раздраженно отшвырнул пудреницу со стола Ефремова, выдернул тяжелые ящики, переворошил бумаги. Скоротечный обыск в кабинете профессора ничего не дал. При выходе Аверьянов-старший обернулся на идиотскую мазню, развешанную по стенам.
     - Диссидент нераскрытый, - процедил генерал сквозь зубы.
     Чернее тучи он сел в машину. Сын, опасавшийся лишний раз шевельнуться, со страхом ждал решения отца.
     - В Кремль, - обреченно скомандовал генерал подчиненному.   
     Через двадцать минут бледный и потный Григорий Аверьянов посередине помпезного кремлевского кабинета выглядел довольно плачевно. Он закончил безрадостный доклад Хрущеву и, не дожидаясь реакции хмурого генсека, скороговоркой попросил:
     - Никита Сергеевич, дайте недельку, исправлюсь. Перерою весь Узбекистан, но найду.
     - Нет у меня недели! Ты подвел меня, подвел страну, твою мать! Весь Советский Союз поставил на колени! - взорвался Генсек, привычно размахивая толстой рукой со сжатым кулаком. – Это предательство, измена! Под трибунал пойдешь!
     Когда порыв ярости иссяк, он устало опустился в кресло и вызвал по селектору министра обороны. В приоткрывшуюся дверь просунулся Малиновский и подобострастно замер у порога. Хрущев, не поднимая взгляда, шевельнул пальцем, словно смахивал крошку со стола и приказал:
     - Родион, арестуй генерала.
     Малиновский приосанился и шагнул вперед. Григорий Аверьянов торопливо извлек из-за пояса пистолет. При входе кабинет он сдал дежурному пустую кобуру. Министр обороны напрягся, в глазах промелькнул испуг. Генсек сжался в кресле, его палец пополз к потайной кнопке под крышкой стола. В наступившей тишине отчетливо щелкнул затвор. Дрожащая рука генерала  КГБ не могла справиться с оружием, ствол дергался во все стороны, пока не уперся в седой висок.
     - Я искуплю. Сам, - прохрипел Аверьянов.
     Он склонил голову, глаза забегали, наткнулись на рваные галифе. Генерал пригладил свободной рукой оторванный лампас и неожиданно гордо выпрямился. Взгляд стал ясным и твердым.
     - Честь имею! – твердо отрапортовал генерал министру обороны.
     Это были последние слова офицера. Грянул выстрел. Генерал рухнул лицом вниз на старинный резной паркет, из ценных пород дерева.
     Хрущев быстро унял волнение, брезгливо поморщился и обошел распластанное тело, стараясь не ступать по пятнам крови. Он с силой толкнул высокую дверь и быстро пересек приемную, не глядя на испуганно вскочивших военноначальников. После тяжелейших бессонных дней Генсек испытывал облегчение. Теперь решение политического кризиса для него было очевидным. Военный конфликт с США без Талисмана войны начинать никак нельзя. Придется договариваться.
     Никита Сергеевич Хрущев швырнул мятый пиджак семенящему за плечом помощнику с генеральскими погонами, расстегнул пуговицу на воротнике потной рубашки и велел передать приказ министру иностранных дел, срочно подготовить прямую связь с президентом США Джоном Кеннеди.

8
Таинственный человек под окном

     Александр Евтушенко заварил чай, когда уже совсем стемнело. Тамара подула в чашку на кипяток, торопливо отхлебнула и настойчиво увлекла Тихона в большую комнату. Свет включать не стала. Заколов попытался сесть в прежнее кресло, но девушка по-свойски пихнула его в угол дивана, а сама, поджав ноги, примостилась рядом. Их колени соприкасались.
     - Я сплю здесь, - чарующе сообщила она и замолчала.
     Заколов видел лишь мерцание глаз девушки, от кудряшек исходил сладкий аромат духов, за окном трещали цикады.
     - А мне отведено место в соседней комнате, - счел нужным напомнить Тихон.
     - Все можно изменить, - девушка склонила голову так, что волосы коснулись плеча молодого человека. Тихон поерзал, но отодвинуться было некуда. Тамара озорно оттолкнула его кулачком. – Да, ладно. Я прикалываюсь.
     Заколов постарался перевести разговор в деловое русло.
     - Тамара, перед ужином ты хотела сообщить что-то важное.
     - Да. Но прежде, дай слово, что ты мне обязательно поможешь.
     - Я постараюсь.
     - Нет, ты должен твердо пообещать.
     Тихон хотел заявить, что он никому ничего не должен, не в его правилах давать клятвы, но красивая девушка сидела так близко, от нее исходил такой заряд настойчивости, что проще было согласиться.
     - Я обещаю тебе помочь. Мне совершенно не нравится, когда несправедливо обижают журналистов.
     - Только поэтому?
     - И еще я не привык отказывать красивым девушкам.
     - И много их у тебя? – Тамара хихикнула. – Ладно, Заколов, не смущайся. Я знаю, что ты сейчас одинок. А в семнадцать лет ты впервые влюбился, но твоя девушка погибла.
     - Ты хорошо подготовилась к встрече, - смутился Тихон.
     - Такая профессия.
     - Можешь посоветовать своему другу физику протестировать прибор на твоем биополе.
     - Он зашкалит и сломается, - рассмеялась девушка. Потом посерьезнела и грустно добавила: - Он мне не друг. Так, просто знакомый. У журналистов должно быть много знакомых. Кстати, большинство из них меня теперь демонстративно игнорируют. Раньше, столько было звонков, а сейчас телефон молчит сутками!
     - Поэтому ты обратилась ко мне?
     - Не-ет. Если надо, я бы уговорила мертвого. Но дело в том, никто из моих знакомых помочь мне не в состоянии!
     - Это почему же?
     - Они все не такие. Кто-то умный, кто-то сильный, кто-то бесстрашный. А мне нужен человек с уникальными способностями, сочетающий в себе все, что я назвала, плюс благородство. Короче, такой как ты! 
     - Представляю, что тебе напел про меня твой братец. А если он преувеличивает?
     - Димка? Это язва! Он скорее готов поиздеваться над человеком, чем похвалить.
     - Все. Хватит комплементов, перейдем к делу.
     - Хорошо. Я только этого и жду.
     - Тогда говори, что тебе рассказал кинооператор?
     - Малик Касымов по секрету поведал об очень принципиальном факте.
     Тамара многозначительно замолчала. Тихон не выдержал.
     - Нет, по тебе явно плачет театральный. Такие паузы.
     - Он проговорился, что череп Тимура был захоронен позже.
     - В статье об этом сказано.
     - Но я не сообщила самого важного. – Глаза девушки расширились, ее лицо вновь приблизилось.
     - Опять будешь держать паузу?
     - Череп Тимура захоронен отдельно.
     Заколову показалось, что он ослышался.
     - Отдельно от тела?
     - Да.
     - Это еще зачем?
     - Такой же вопрос я задала Касымову. Он некоторое время пребывал в нерешительности, но я его расколола. Мне кажется, его терзали два чувства. Навязчивая мысль о своей личной виновности в начале большой войны, и огромное желание поделиться опасной тайной.
     - Любопытно.
     - Еще бы! А мне, как журналистке втройне. Я на этом сыграла, и все у него выпытала.
     - Выпытала?
     - Ну, не так буквально. Есть разные журналистские приемчики.
     «И женские ухищрения», - мысленно добавил Тихон, а вслух спросил:
     - И что же ты узнала?
     - Ученый, которому было поручено участвовать в захоронении, знал о чудовищной силе черепа Тимура и не хотел, чтобы череп когда-нибудь еще использовался для развязывания войны, пусть даже победоносной. Ему удалось в тайне от всех спрятать его в совершенно неизвестном месте. Этой тайной ученый хотел поделиться с Касымовым, но не успел. Он погиб перед самой встречей, скорее всего, не без помощи сотрудников КГБ.
     - Начало обнадеживает. Как же мы отыщем тайник?
     - Ученый, видимо, предполагал подобный исход, поэтому, оставил подсказки для будущих поколений, которые укажут путь к цели. Но разгадать их дано далеко не каждому.
     - Это тебе рассказал Касымов?
     - Да. Он убежден в этом. Но что это за подсказки и где их искать, он не знает. Хотя, возможно, и утаил что-то. Мне показалось, что Касымов сам хотел найти череп, но усомнился в своих силах. Он думает, что по пути к цели одного ума будет не достаточно. Нужна еще смелость, решительность, быстрота реакции и удача. Теперь ты понял, почему я обратилась к тебе?
     - Спасибо. Но плохой оценкой в таком испытании наверняка является собственная голова.
     - Заколов, что я вижу, ты испугался?
     - Видеть в такой темноте вряд ли возможно. Даже на таком близком расстоянии. – Тихон вежливо ускользнул от все более тесного контакта с девушкой. - Давай-ка я закрою окошко, и мы включим свет.
     Студент покинул уютный диван, шагнул к окну и отдернул занавески. Напоследок хотелось вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Рука потянулась к распахнутой раме, но тут же застыла от неожиданности. Внизу щелкнули камешки, вправо мелькнула тень, и послышались торопливые шаги. Тихон высунулся и успел заметить темную фигуру, метнувшуюся за угол. Не оставалось сомнений, что кто-то сидел под окном и подслушивал разговор.
     Сделанное открытие не понравилось, но Тихон не подал вида, девушка и так достаточно напугана. Вместо этого он с удовольствием произнес в ночную темноту:
     - Хорошо у вас. Уже ноябрь, а все еще тепло.
     - Это – Ташкент, - отозвалась Тамара.
     Прежде, чем закрыть раму, Заколов убедился, что двор не проходной и случайный человек сюда не забредет. Он задернул шторы, оставив лишь узкий зазор посередине, и включил свет.
     - С чего предполагаешь начать поиски? – спросил Тихон, стоя боком к окну в центре комнаты.
     - Заколов, я думала ты что-нибудь подскажешь!
     - Хм-м. Информации маловато. Я хотел бы поговорить с Маликом Касымовым, мне нужен хотя бы иносказательный намек. Встречу можно устроить?
     - Попробую. Хотя будет трудно. После истории со статьей, к нему тоже приходили. Он замкнулся и все отрицает. Я ему сейчас позвоню. – Тамара схватила телефонную трубку, набрала номер, но после двух гудков ее пальцы нажали отбой. Трубка вернулась в желобок на пластмассовый рычаг. – Знаешь, давай к нему с утра без звонка нагрянем. Тогда он не сможет отказать.
     - Касымов встает рано?
     - Да. Встречу он мне назначал утром.
     - Вот и отлично. Как только проснемся – сразу к нему.
     - Думаешь, он мне не все рассказал?
     - К счастью для тебя, не все. – Тихон заметил, как на серую полоску между шторами наползло темное пятно. Он помрачнел. - Но все-таки достаточно много.
     Последнюю фразу Заколов произнес тихо, мягко отступил и прижался к стене рядом с окном.
     Тамара недоуменно надула губки. Тихон осторожно отодвинул штору и заметил кончик большого носа, прижимающийся к стеклу. Остальную часть лица закрывал серый капюшон. Таинственный наблюдатель вернулся. План Заколова сработал. Осталось выяснить, что за наглец их преследует?
     Он сделал знак, вошедшему Сашке Евтушенко, чтобы тот побеседовал с Тамарой. Евтушенко сразу понял друга, встал посередине комнаты и начал разглагольствовать об истории правления Тимура. Тихон присел и бесшумно выскользнул в прихожую. Тамара вздернула брови, намереваясь задать вопрос, но Евтушенко ее опередил:
     - Я уверен, что загадку Тимура можно решить, не обращая внимание на сиюминутное. Достаточно тщательно изучить историю последних лет жизни эмира. Ты тоже так думаешь?
     - Я?!
     Заколов тем временем уже был на лестничной клетке. Он решил действовать стремительно.
     Толкнув хлипкую дверь, Тихон выскочил из подъезда, развернулся и устремился на затаившегося под окном человека. Но тот, проявив чудеса проворности, в два прыжка исчез за углом здания. «Не уйдешь!», - подумал Тихон, набирая темп. Незнакомец, оказавшийся низкорослым крепышом в серой куртке-ветровке, пересек двор, юркнул в арку и свернул на улицу. В тишине раздавался звонкий топот его ног. «По-прямой я тебя наверняка догоню. Не могут коротышки быстро бегать», - подбадривал себя Тихон, не на шутку разгоняясь.
     На большой скорости он поравнялся с аркой. Хотел схватиться рукой за стенку, чтобы проворней развернуться, но увидел, как внизу путь перегородила высунувшаяся нога. Тщетная попытка перепрыгнуть неожиданное препятствие лишь усугубила ситуацию. Зацепившись о чье-то колено, Тихон взлетел над тротуаром и шлепнулся на пыльный потрескавшийся асфальт проезжей части.
     На несколько секунд он остался совершенно беззащитным перед хитрым противником.       

9
Аверьянов-младший нападает на след

     Офицер госбезопасности Григорий Аверьянов-младший еще долго с содроганием вспоминал тот липкий позорный страх, охвативший его в первую неделю после смерти отца. Он был отстранен от службы, сидел дома и дергался от каждого телефонного звонка и шума автомобиля, затормозившего у подъезда. Тело отца он вместе с матерью увидел только на похоронах. Гроб привезли прямо на кладбище четыре сотрудника КГБ в штатском. Кроме них, сосредоточенно фиксирующих процедуру погребения, и пожилой пары притихших родственников, никто из знакомых и сослуживцев генерала на похороны не приехал.
     Глядя на свежий холмик сырой земли, Григорий Аверьянов в который раз вспоминал последний разговор с отцом перед расставанием в Кремле…
     - Если я не вернусь, знай, это из-за гнусной подлости Ефремова в Самарканде. В сорок четвертом году мы вдвоем выполняли там секретное поручение. Я расслабился, он воспользовался этим и жестоко обманул меня.
     Аверьянов младший вопросительно посмотрел на подавленного отца.
     - Мы привезли из Москвы череп Тамерлана.
     - Того самого? – удивился старший лейтенант.
     - Вот именно. Самого жестокого завоевателя! Это было поручение Сталина. А Ефремов, сука, обвел меня вокруг пальца! – Генерал в сердцах стукнул кулаком по приборной панели «Волги».
     - Но в чем он тебя обманул?
     - Он подсунул в гробницу муляж, а настоящий череп спрятал в неизвестном месте.
     - Так что же ты раньше ученого не тряхнул?
     - Я был уверен, что все в порядке. И только сегодня, когда череп понадобился нашей партии… Эх! Только бы дали время.
     Генерал вышел из автомобиля и направился в приемную Генсека. Аверьянов-младший проводил взглядом сгорбленную фигуру отца. Больше живым он его не видел.
     … Там же на кладбище старший лейтенант госбезопасности поклялся, что непременно найдет череп правителя Азии Тимура, докажет предательский умысел профессора-вредителя и восстановит честь отца-генерала.
     Вскоре после похорон, Аверьянова-младшего вызвали на службу. Начальник в приватной беседе сообщил, что добровольный уход из жизни в высших кругах уважают,  поэтому дело отца закрыто. Григорий должен оформить вынужденный простой как очередной отпуск и вернуться на службу. Коллеги вновь, как ни в чем не бывало, стали здороваться с Аверьяновым и тактично, а может предусмотрительно, о происшедшем не напоминали. Бурная история Лубянки знавала и не такие трагедии. К тому же, обстановка в мире разрядилась, конфликт с советскими ракетами на Кубе был улажен, и журналисты-международники стали поговаривать о потеплении советско-американских отношений.
     Григорий Аверьянов со временем добился разрешения на расследование обстоятельств секретной командировки отца в 44-м году в Самарканд. Но заниматься этим делом он мог только так, чтобы не страдало выполнение основных заданий.
    В качестве первого шага Аверьянов собрал досье на роковую фигуру в судьбе отца, профессора-палеонтолога Александра Семеновича Ефремова. Сразу выяснились любопытные детали.
     Оказывается, по образованию Ефремов не кто иной, как инженер-механик. Еще в студенческие годы он зарегистрировал несколько оригинальных изобретений и подавал большие надежды, как будущий инженер-конструктор. В летние каникулы студент неизменно подрабатывал в археологических экспедициях, там и проявился его интерес к древним захоронениям, останкам вымерших животных, загадочным страницам истории. В результате Александр Ефремов настолько увлекся палеонтологией, что стал официально ходатайствовать о переводе на другой факультет. Ему отказали, в тридцатые годы страна остро нуждалась в инженерах. Но, студент не сдался. Он умудрялся параллельно посещать лекции крупнейшего специалиста по палеонтологии академика Борисяка. Судя по всему, студент достиг каких-то существенных результатов, и после окончания университета по рекомендации академика был распределен в руководимый им научно-исследовательский институт.
     В 1944-м Александр Ефремов уже был одним из ведущих специалистов по Средней Азии. Ему и выпала участь сопровождать Аверьянова-старшего в секретной поездке в Самарканд. Точнее, Аверьянов, тогда еще капитан госбезопасности, должен был сопровождать и контролировать старшего научного сотрудника Ефремова.
     Перед поездкой Александр Ефремов встретился с антропологом Герасимовым и получил от него предмет за номером 41-9/13. В отчете о командировке капитана КГБ Аверьянова указано, что предмет № 41-9/13 успешно помещен в объект «Капсула». Благодаря признанию отца, Григорий догадался, что речь идет о черепе железного хромца Тамерлана, как его звали на Западе, или Великого эмира Тимура, как величали на Востоке.
     Побеседовав с влиятельными людьми, Аверьянов выяснил, что Сталин верил в мистическую силу останков Тимура и использовал ее в своих целях. Тимур не мог жить без войны, он совершал один боевой поход за другим. В его черепе сконцентрировалась разрушительная энергия, порождающая человеческую бойню. Но тот, кто владел Гловой Тимура, владел победой. В отличие от злого гения Наполеона или прославленного историками Александра Македонского, эмир Тимур за свою долгую жизнь не проиграл ни одного сражения.
     Победителем в итоге становился и обладатель его черепа!
     Из пьяной болтовни спившегося боевого летчика, Аверьянов узнал, что самолет с черепом Тимура в декабре 41-го в разгар самых трагических боев за Москву облетел вокруг города. И столица выстояла! Выстояла вопреки всему! Впечатлительный Сталин назвал череп Талисманом Победы и использовал его при других решающих сражениях. Но в конце 44-го Красная армия была наголову сильнее противника. Настало время вернуть череп кровожадного завоевателя на прежнее место в мавзолей Гур-Эмир. Дух войны должен был успокоиться, и долгая война закончиться.
     По всем отчетам Самаркандская командировка завершилась успешно, задание было выполнено, кремлевское начальство оценило это, и карьера отца пошла в гору. Да и Ефремов быстро стал профессором и получил в распоряжение лабораторию.
     Однако в самый нужный момент, в октябре 1962 черепа великого завоевателя на месте не оказалось!
     Под предлогом расследования подозрительного несчастного случая в институте Палеонтологии, приведшего к гибели профессора Ефремова, Григорий Аверьянов изучил все бумаги в рабочем кабинете ученого. Никакой зацепки, указывающей на то, где мог быть спрятан череп Тимура, офицер госбезопасности не нашел.
     Коллеги ученого о секретной экспедиции 44-го года ничего не ведали. В институтских бумагах значилось, что старшего научного сотрудника компетентные органы вызвали для консультации в Белоруссию. Все полагали, что Александр Семенович помогал идентифицировать останки массовых захоронений, найденных после бегства из республики фашистов. По понятной причине, столь неприятной темы старались в разговорах не касаться, и о поездке не расспрашивали.
     Немногочисленные родственники припоминали командировку Ефремова в конце 44-го года куда-то на фронт, но ничего внятного рассказать о ней не могли. 
     Настойчивый Аверьянов продолжил поиски среди домашнего архива профессора. Больше всего он заинтересовался письмами Ефремова той поры. В одном из них Ефремов сообщал, что намеченной цели он достиг и скоро вернется в Москву. Жена ученого припомнила, что Александр Семенович усмехнулся, когда, вернувшись домой, сам получил этот конверт. Письма в военное время шли долго, а он прилетел попутным военно-транспортным самолетом.
     Полновластно расположившись в домашнем кабинете профессора, офицер КГБ внимательно рассмотрел пожелтевший конверт и присвистнул. Письмо было отправлено отнюдь не из Белоруссии, а из Узбекского города Хива. Его также заинтересовала дата на штемпеле. Она никак не согласовывалась с отчетом отца о поездке.
     Григорий Аверьянов напросился попить чай с хозяйкой квартиры, вежливо поболтал о пустяшном и неожиданно задал провокационный вопрос:
     - Сколько раз в конце сорок четвертого Александр Семенович уезжал в Узбекистан?
     - Один раз.
     - Вы уверены?
     - Конечно, это ведь военные годы. Кто тогда думал о палеонтологии? Саша так обрадовался, что представилась неожиданная возможность заняться делом, - вдова оторопело умолкла, робко промокнула выступившую слезу и виновато добавила: - Но вы ничего не подумайте. О поездке в Самарканд муж сообщил только мне, и то, под строжайшим секретом. А я, никому-никому! Вот только вам, сегодня. Но ведь вам можно, да?
     Григорий Аверьянов отказался от дальнейших расспросов, забрал конверт и, несмотря на позднее время, поспешил на работу. В кабинете на Лубянке под светом настольной лампы он аккуратно развязал тесемки пронумерованной папки с отчетом отца о командировке. Пальцы торопливо вынули нужную страницу, бегающие глазки трижды сверили две даты: на почтовом конверте и в официальном деле.
     Вот она долгожданная зацепка! Григорий даже зажмурился от радости.
     Получалось, что старший научный сотрудник Александр Семенович Ефремов вернулся из секретной поездки в Самарканд на месяц позже капитана КГБ Григория Аверьянова. И посетил он не только Самарканд.
     Что делал ученый в Средней Азии так долго?    

10
Мрачный дом кинооператора

     - Вот здесь это и произошло. – Заколов пощупал ободранной ладонью саднивший бок и показал Тамаре на арку при выходе из двора. – Сам виноват, не догадался, что тот, кто нас подслушивал, был не один.  На дешевый трюк попался.
     Ранним утром парень и девушка вышли из квартиры и направились на автобусную остановку. Тихон решил, что пожилой кинооператор Касымов, ведущий замкнутый образ жизни, вряд ли обрадуется визиту большой компании, и предложил Евтушенко остаться дома.
     - Зачем ты побежал за ним? – в сердцах спросила Тамара. – Наша улица почти не освещается. Хорошо хоть, после падения тебя оставили в покое. Они же могли напасть на тебя, пока ты лежал!  Что тогда?
     - Тогда, я бы их скрутил. - Заколов задумчиво вытянул губы. - Или они меня.
     - Фу! Дурак.
     - Согласен. Впредь буду умнее.
     - Сдержаннее, - миролюбиво поправила девушка и взяла парня под руку.
     - Нет. Все-таки умнее. Если бы я правильно оценил обстановку, хотя бы одного типа обязательно догнал.
     - А дальше?
     - Мы бы узнали, кто это такой любопытный!
     - А так не ясно?
     - Каждый человек имеет право на защиту частной жизни! Они ее нагло нарушили!
     - Ты, что из Америки? В нашей стране все общественное, - вздохнула девушка.
     Весь путь к Малику Касымову Тихон был настороже, невзначай наблюдая, нет ли за ними слежки. Ехали с двумя пересадками, немногочисленные попутчики менялись, поэтому вычислить возможного соглядатая не представляло труда. Но такого не оказалось. Тамару Кушнир данный факт успокоил, а Тихона даже немного расстроил. Он бы не отказался повидать вчерашних врагов и, при случае, с ними поквитаться.   
     Пока шли по маленькой улочке из одноэтажных частных домов за высокими глиняными заборами, Заколов дважды оглянулся. В утренний час пыльная дорожка была пустынна. За редкими пирамидальными кипарисами, обрамляющими улицу, вряд ли можно было укрыться.
     Тамара Кушнир остановилась перед глухим забором с железной дверью, когда-то покрашенной в изумрудный цвет, а сейчас совершенно выгоревшей и белесой.
     - Касымов живет здесь, - сообщила она и нажала на треснувшую кнопочку звонка. – Дай Бог, чтобы у него было хорошее настроение.
     В глубине двора послышался звук зуммера, издалека похожий на жужжание пчелы. Подождали. Надавили еще раз. Вновь только дребезжание старенького звонка и больше никаких звуков.
     - У него за домом сад. Возможно, Касымов там, и нас не слышит, - предположила Тамара.
     - Или куда-то ушел.
     - Нет. Он говорил, что два раза в неделю выходит за продуктами, а остальное время перебирает старые фотографии и ухаживает за растениями. В магазины еще рано.
     - А на рынок?
     - Отсюда далеко. Он упомянул, что любит фотографировать цветы, которые сам вырастил. Я думаю, он в саду.
     - Сейчас ноябрь. Цветы могут быть только в доме.
     Тамара смутилась.
     - Тогда, я не знаю.
     Тихон посмотрел на личинку замка и толкнул железную дверь. Она отозвалась звонким перестуком выдвинутого язычка в широкой металлической скобе.
     - Могли закрыть и снаружи. Позвони-ка еще.
     Тамара долго держала палец на кнопке звонка.
     - Никого, - сделал вывод Тихон, смерил взглядом высоту забора и вопросительно взглянул на девушку.
     - Ты хочешь…, - Тамара выразительно подняла подбородок, ее брови удивленно ползли вверх.
     - Что же мы, зря сюда ехали?
     Заколов уцепился за верхний край забора и ловко перемахнул через каменную преграду. Ноги приземлились в пожухлую траву, колени согнулись. За низкими кустами он увидел фасад небольшого дома в два окна с закрытой дверью посередине. Пока Тихон вставал и отряхивал руки, в правом окошке что-то мелькнуло!
     Кто-то прятался в комнате, или так сыграла тень от кипариса на мутном стекле?
     Приглядевшись, и не обнаружив более никакого движения, Заколов склонился ко второй версии. Он повернул ручку замка и впустил во двор девушку.
     - Ты всегда так поступаешь? – строго спросила Тамара.
     - Как?
     - Входишь в чужой дом без приглашения.
     - Только, когда вынуждают обстоятельства.
     - Мой брат тебя правильно описал, - расплылась в довольной улыбке девушка.
     Тихон двинулся к затихшему дому, но на полушаге замер и поднял вверх указательный палец:
     - Слышишь?
     - Нет, - девушка перешла на тревожный шепот.
     - За домом кто-то ходит.
     - Он в саду, я же говорила. – Тамара быстро пошла к углу дома и громко позвала: - Уважаемый Малик! Это я, Тамара Кушнир. Извините, что мы зашли, но у вас дверь была открыта.
     - Ты всегда так поступаешь? – усмехнулся Тихон, догнав девушку.
     - Как?
     - На ходу выдумываешь небылицы.
     - Только, когда вынуждают обстоятельства.
     - Твой брат тебя верно описал.
     - Мы подходим, друг другу, - девушка лукаво повела ресницами и вложила ладошку в руку Тихона.
     Оба рассмеялись и в хорошем настроении обошли дом. То, что девушка назвала садом, представляло собой три разлапистых фруктовых дерева с наполовину опавшей листвой и несколько колючих кустов роз со срезанными бутонами. В десяти метрах за домом сад заканчивался низким забором, за которым виднелось другое домовладение.   
     - Малик Касымов, где вы? - несмело произнесла Тамара, ища глазами хоть кого-нибудь в пустом саду. Потеряв надежду, она обратилась к Тихону: - Ты точно слышал шаги?
     - Да. – Заколов смотрел на распахнутую дверь веранды, выходящей из дома в сад. Она слега покачивалась то ли от дуновения ветра, то ли после сильного толчка. Он перевел взгляд на деревья, листва не шевелилась. Значит, ветра нет и в помине! – Кто-то только что воспользовался этой дверью.
     - Касымов, наверное. Вернулся в дом из сада, чтобы встретить нас с той стороны, - обрадовалась Тамара, смело подбежала к крыльцу веранды и позвала в открытую дверь: - Уважаемый Малик. К вам можно?
     - Не заходи! Подожди здесь! - остановил девушку Тихон, сообразив, что торопливые шаги, которые он слышал, скорее, удалялись от дома, чем вели внутрь. Он понизил голос: - Не нравится мне эта игра в прятки.
     Дверца на веранду прекратила качаться. Наступила тишина. Радостная девичья улыбка преобразилась в гримасу и застыла испуганной маской на лице девушки.
     Заколов отстранил девушку и осторожно вошел в дом. Дощатый пол веранды поскрипывал под ногами. Это хорошо, подумал Тихон. Своего присутствия он и так не может скрыть, а вот услышать чужие шаги не помешает. На просторной веранде кроме пары плетеных кресел,  круглого столика с пиалой и фарфоровым чайничком, этажерки с книгами да вешалки с немногочисленной одеждой, ничего не было. Неаккуратно живет кинооператор, отметил Тихон. Некоторые книги валялись на полу, а часть одежды лежала комом под вешалкой. Издержки творческой личности? Но Тамара про это не упоминала.
     Тихон рывком распахнул единственную дверь в следующую комнату, спрятавшись за нее. Предосторожность оказалась излишней. Мрачное помещение встретило тишиной и бледным мерцающим светом. На веранде царил идеальный порядок по сравнению с тем, что Тихон увидел в комнате, похожей на кабинет. Сразу у порога, он наткнулся на разбросанные бумаги, журналы, фотографии, они валялись по всей комнате. Книжный шкаф был раскрыт, а его содержимое выпотрошено на пол, все ящики рабочего стола были выдвинуты, дорогу перегораживал перевернутый стул. В дальнем углу беззвучно работал телевизор. Именно он давал странное неживое освещение, потому что единственное окно в комнату было плотно занавешено. С экрана что-то убедительно пыталась донести говорящая голова диктора в строгом костюме.
     В трех метрах от телевизора располагалось высокое кресло. Сначала оно показалось пустым, но, шагнув вперед, Тихон заметил выступающую над спинкой белую макушку. Человек сидел неподвижно, не обращая внимания на присутствие постороннего и, судя по всему, пялился в беззвучный экран.
     Тихон потоптался. Затем кашлянул. Человек в кресле никак не отреагировал. Возможно, он ночь напролет смотрел телепередачи и его сморил сон? Но почему выключен звук? И кто только что пробежал через сад?
     Заколов поборол первое волнение и присмотрелся. Макушка человека, сидящего в кресле, странно блестела. Тихону даже показалось, что перед ним пластмассовая голова манекена. Кто-то выбежал из дома, оставив куклу? Что за дикий розыгрыш?
     Тихон Заколов медленно двинулся вокруг кресла, его взгляд был прикован к гладкой голове. Сначала он различил вздернутый профиль человека, но при плохом освещении до конца не разобрался в увиденном.
     На экране начались документальные кадры о войне. Показывали окопную жизнь в ночное время. Комната погрузилась во мрак. Пройдя еще три шага, Тихон оказался напротив темной фигуры в глубоком кресле. Очертаний невозможно было разобрать.
     - Товарищ, Касымов, - несмело позвал Тихон. – Вы спите?
     Старые люди часто засыпают перед телевизором, подумал Заколов и шагнул вперед.
     - Товарищ, Касымов, - Тихон наклонился, чтобы потрясти оператора.
     Рука уже прикоснулась к плечу сидящего в кресле, как на экране показали залп батареи «катюш». Яркая вспышка отразилась в безумном взгляде седого мужчины с полиэтиленовым пакетом на голове. Молодой человек отшатнулся.
     Экранные вспышки последовали одна за другой, и каждая выхватывала новую деталь ужасной картины. Выпученные глаза, распахнутый рот, перетянутый на шее пакет, руки и ноги, примотанные к подлокотникам и ножкам тяжелого кресла. Но самое главное Тихон рассмотрел, когда экран засиял равномерным освещением.
     Под левой грудью связанного человека темнело кровавое пятнышко.
     Сомнений не осталось. В кресле покоился мертвец в голубой пижаме.

11
Город Мертвых

     Два года ушло у Григория Аверьянова на поиски людей, знавших что-либо о пребывании палеонтолога Ефремова в 1944 году в Хиве. Изучение архивов, опросы жителей во время краткосрочных наездов не прошли даром, и в итоге, он нашел дом, где несколько недель квартировал ученый. Но здесь его поджидала неудача. В обветшавшем строении давно жила новая семья, которая никогда не видела московского ученого.
     Помог сосед, совершенно оглохший аксакал, живший напротив. То и дело, вскрикивая, дед радостно поведал, что бывший хозяин добропорядочный директор городского кладбища Ашмуратов, 9 мая 1945 года, когда все вокруг праздновали победу в Великой Отечественной войне, достал старую саблю и в приступе ярости жестоко расправился с женой. Затем он отрубил голову соседу справа, прибежавшему на женские вопли, и бесстрашно напал на четырех вооруженных милиционеров, убил одного, порезал другого, но оставшиеся изрешетили его пулями. Ашмуратов упал вот здесь, любезно указал аксакал на входную дверь, и, грозно тряся указательным пальцем, добавил, но в его дом еще долго боялись войти.
     Расспрашивать глухого старца о прежней жизни директора кладбища оказалось бесполезно. Он твердил сумятицу о духе дикого воина, восставшего из древней могилы и вселившегося в убийцу. Из-за этого весь рассказ аксакала приобретал фантастические черты.
     Однако сведения об этом трагическом событии нашли подтверждение в местном архиве МВД. Там же Григорий Аверьянов обнаружил упоминание, что у погибших супругов Ашмуратовых остался восьмилетний сын Бахтияр, который был передан на воспитание в детский дом в Ташкент.
     На поиски сына Ашмуратовых ушло еще около полугода. Двадцативосьмилетнего Бахтияра капитан Аверьянов обнаружил в Тобольской колонии строгого режима. Ашмуратов только что был осужден на второй срок за вооруженный грабеж с тяжкими телесными повреждениями. Офицера КГБ рецидивист с бычьей шеей и стальными бицепсами встретил с нескрываемым вызовом, но, узнав, что речь пойдет о давних событиях 44-го года, вмиг стушевался, потупил взор и стал как будто меньше.
     - Дай покурить, начальник, - исподлобья попросил Бахтияр, долгое время дымил молча, потом заговорил, глядя в пол: - Я помню дядю Семеныча. Его так отец звал. Когда он у нас поселился, мать сразу стала ругаться с отцом, потому что приезжий из Москвы искал Город Мертвых.
     - Город Мертвых! Что за место такое?
     - Не знаешь? Странно. Я думал, ты ради этого и приехал. Многие хотели в него попасть.
     - И?
     - И ничего, - скорчил презрительную рожу Бахтияр и замолчал.
     - Ашмуратов, отвечай на вопрос, - не выдержал офицер. - Что тебе известно о Городе Мертвых?
     - Ну, ладно, начальник. Мне рассказывала о нем мать. Много веков назад великий эмир Тимур напал на Хорезм. Он приходил с войском в наши земли несколько раз. Хива всегда оказывала отчаянное сопротивление, иногда платила большой выкуп, но все равно была захвачена войсками Тимура. Местный хан с сыновьями заблаговременно подготовил подземное укрытие с потайными ходами и скрылся там. Тимур нашел вход в подземелье и отправил туда вооруженный отряд. Но никто из его воинов не вернулся. Тогда Тимур направил втрое больше воинов в подземелье. И опять ни один не смог вернуться. В третий раз Тимур послал в узкий проход самых опытных бойцов в количестве впятеро больше, чем раньше. Он посулил им за голову хана все драгоценности, которые они найдут в подземном городе. Тимур ждал три дня, но никто не вернулся обратно. Тогда разъяренный эмир приказал перебить вдесятеро больше горожан, чем сгинуло его воинов. Он завалил их обмазанными в глине головами вход в подземелье, чтобы никто и никогда оттуда не выбрался. С тех пор подземные ходы под Хивой зовут Городом Мертвых.
     - Вот как. А дальше?
     - Хана и его сыновей с тех пор тоже никто не видел. Говорят, они погибли в хитроумных ловушках, которые сами и приказали соорудить. Мать рассказывала, что всегда находились отчаянные головы, желающие заполучить спрятанные ханом сокровища. Некоторые проделывали лаз среди груды черепов, некоторые искали другие пути, но все, кто попадал в Город Мертвых, исчезал бесследно.
     - А как же Семеныч из Москвы? Он тоже туда стремился?
     - Он сказал, что его не интересуют клады. Он большой специалист по костям и хочет проверить старую легенду. Отец показал ему древний вход в подземелье, который Тимур завалил отрубленными головами. Но уже много лет назад это место замуровали цементом, чтобы никому не было повадно зазря испытывать судьбу. Семеныч сделал вид, что отступился от затеи, но это было не так. Я был мальчишкой, и мне нравилось следить за ним. Он обследовал все древние сооружения в городе, часто брал с собой непонятные приспособления, а возвращался без них. Иногда он заглядывал на кладбище к отцу и расспрашивал о могилах. Однажды он съездил куда-то и вернулся с небольшим стальным ящиком. Он был очень встревожен. Ночью ящик хранился у нас дома. Я запомнил этот день. Тогда отец первый раз избил маму.
     Бахтияр умолк. Аверьянов протянул ему новую сигарету, дал прикурить.
     - Какого размера был ящик?
     - А-а? Ящик? Размером с посылку, но очень аккуратный. Сделан в виде ларца. Ручка сверху и зажимы сбоку.
     - Он его открывал?
     - Нет. Сразу спрятал под кровать.
     - Что ты еще помнишь о Семеныче?
     - На следующее утро, подхватив ящик, он ушел в город. Дома было тоскливо, и я по привычке поплелся за ним. Он скрылся в старой крепостной башне, я не хотел прятаться и вошел следом. Но дальше произошла какая-то чертовщина. В башне имелся только один вход. Семеныч через него не выходил, но внутри его тоже не было. Я увидел лишь голые стены, лестницу наверх, пустую площадку с бойницами и все! Ученый исчез.
     - Он мог спрыгнуть сверху, - предположил Аверьянов.
     - Сквозь бойницу не пролезешь, а башня была с крышей.
     - Ты его больше не видел?
     - Почему же? Семеныч вернулся, но совершенно в другом месте. Днем я был дома, а вечером пошел к отцу на кладбище. Я хотел, чтобы родители помирились. Отец ушел с кладбища последним, когда я потащил его домой. Мы уже вышли за ограду, как тут изнутри нас нагнал Семеныч. Он был без ящика и весь в земле, как будто вылез из могилы. Расстроенный отец даже не обратил на это внимание, а Семеныч улыбался и говорил, что дела завершил и завтра уедет.
     - Он уехал от вас?
     - Да, сразу на следующий день. Я потом думал, откуда он взялся на кладбище? Из города он прийти не мог, это с другой стороны. Я припомнил направление, откуда он шел к воротам. Там в углу был заброшенный склеп. Я зашел в него, плита на могиле лежала криво, я заглянул в щель, а там вместо покойника - черная пустота.
     - Что значит пустота?
     - Дыра! Дна не видно. Я думаю, это был вход в Город Мертвых.
     Аверьянов искоса посмотрел на Бахтияра и, как само собой разумеющееся, спросил:
     - Ты, конечно, в него проник?
     - Сначала я боялся к нему подходить, но через месяц сдвинул плиту и увидел глубокую яму, похожую на колодец. Лезть самому было страшно, и я придумал эксперимент. У нас была собака Джуля, которую можно было бросить где угодно, но она всегда возвращалась домой. Я спустил ее в яму. Первые сутки она лаяла, задрав морду вверх. Я не давал ей ни воды, ни еды, и она вынуждена была сунуться в подземелье. Я думал, что если она найдет другой выход, то обязательно объявится дома. Она была очень умной собакой. Если бы она вернулась в колодец, я бы ее поднял. Я ждал ее неделю. Но Джуля пропала.
     - И ты не стал рисковать?
     - Нет, начальник, я хорошо помнил страшные рассказы матери про Город Мертвых. – Бахтияр словно стряхнул воспоминания детства, распрямился и вновь превратился в закоренелого зека.
     - Покажешь этот колодец?
     - Мне на зоне еще семь лет трубить, - усмехнулся Ашмуратов.
     - Я помогу тебе выбраться раньше, если ты спустишься в колодец и найдешь тот металлический ящик, который видел у Семеныча.
     Бахтияр нервно рассмеялся:
     - Нет, начальник. Я еще жить хочу. Ищи других дураков. Из Города Мертвых еще никто не возвращался.
     - А Семеныч? Как ему удалось?
     - Вот у него и спроси.
     - Он умер.
     - Своей смертью?
     - Не совсем.
     - То-то! Это злые духи Города ему отомстили.
     Григорий Аверьянов разозлился.
     - Что ты мне туфту про духов гонишь! Боишься сам, подскажи, как найти этот колодец? Другие смельчаки найдутся.
     - Кандидатов в покойнички всегда хватало.
     - Так, будешь говорить?
     - У нас, начальник, с куревом плохо.
     Аверьянов достал начатую пачку сигарет и кинул зеку.
     - Этого мало, начальник.
     - Будет тебе двадцать пачек.
     - И с выпивкой у нас ну, никак. Спиртику бы подкинуть, душа просит.
     - Говори, где колодец, будет спирт.
     - Не обманешь?
     - Я не мент.
     - Догадался, давай бумагу. Вот городская стена, здесь старое кладбище. В углу был склеп, но вместо могилы там глубокая яма. Отец говорил, что в давние времена так иногда замаскировали колодец от врагов. Но я тебе скажу, что на колодец эта дыра совсем не похожа. Из нее и выбрался Семеныч.

12
Труп в кресле

     Увидев труп в затемненной комнате перед мерцающим телевизионным экраном, Тихон Заколов остолбенел от ужаса. Он напрочь забыл, что за спиной находится дверь в главную прихожую, которую он не удосужился осмотреть. А там все это время прятался человек в плаще и перчатках и хладнокровно прислушивался к происходящему в кабинете. Поняв, что труп обнаружен, он надвинул шляпу, подхватил черный портфель, плотно набитый бумагами, и на цыпочках вышел из дома через основной вход. На углу улицы человек в плаще нашел телефон-автомат, проверил, чтобы поблизости никого не было, и набрал телефон милиции 02. Прикрыв микрофон платком, звонивший сбивчиво сообщил, что слышал из дома известного кинооператора жуткие крики, похожие на убийство, и быстро повесил трубку.

     Заколов унял первую волну паники, огляделся и щелкнул ногтем по выключателю. В центре комнаты над трупом образовался светлый конус. Тихон чуть-чуть сдвинул плотную штору на окне. Дневной свет, просочившийся внутрь, сделал картину убийства не столь тягостной. Молодой человек негромко позвал девушку и встретил ее на пороге комнаты.
     - Тамара, мы с тобой опоздали. В доме произошло убийство. Сейчас ты посмотришь на тело… Спокойней, Тамара. – Заколов подхватил побледневшую девушку. – Только не падай в обморок. Я этого не люблю. Возьми себя в руки. Надо опознать Касымова. Потом мы уйдем.
     Он подвел девушку к креслу, поддерживая за талию.
     - Это Малик Касымов?
     Тамара нервно кивнула, вцепилась в Заколова и дрожащим голосом спросила:
     - Что здесь произошло?
     Тихон тяжело вздохнул.
     - Я думаю, все было очень просто. Касымова подняли ночью с постели. Видишь, он в пижаме. Привязали к креслу и стали пытать. Пытка была не мудреной. Наденут пакет на голову, подождут, пока начнет задыхаться, снимут. И вновь задают вопрос. Действовали хладнокровно и расчетливо. Обрати внимание, Касымова перетащили из спальни в кабинет. Эта комната в центре дома, и здесь всего одно окно. Чтобы не было ничего слышно, задернули шторы и включили телевизор. – Заколов окинул взглядом выпотрошенную комнату. - Они что-то искали, а он не хотел отдавать. У Касымова могли быть большие деньги?
     - Вряд ли.
     - Я тоже так думаю. Судя по разбросанным бумагам, убийцы искали не ценности, а документы.
     - Убийцы? Их было несколько?
     - Как минимум двое.
     - Объясни.
     Тихон с удивлением смотрел на Тамару, которая минуту назад валилась с ног от страха, а сейчас освоилась с присутствием трупа и  с любопытством осматривала комнату. Настоящая журналистка, ничего не скажешь.
     - Двое, потому что один держал, а другой связывал. Видишь, лицо жертвы без побоев, пижама не повреждена, даже все пуговицы на месте. Если бы действовал один, пришлось бы оглушить или сильно избить, прежде чем беспрепятственно связать.
     - Какие документы они искали?
     - Сдается мне, что их интересует то же самое, что и нас.
     - Почему ты так думаешь?
     - Вчера нас кто подслушал. Мы говорили, что утром пойдем к Касымову. И нас решили опередить.
     - Вот беда! Опоздали!
     - Ты расстроена смертью человека или пропажей документов?
     - Отстань! Что за идиотский вопрос?
     - Я лишь хочу лучше тебя понять.
     - Мне нужно знать, где череп Тимура!
     - Спасибо за откровенность.
     - Что ты цепляешься за слова? Убийцы могли прийти и после нас. И так же пытать, и так же убить.
     - Это логично. Кстати, могу тебя успокоить. Информацию убийцы не получили.
     - Почему ты так уверен? – понурая Тамара оживилась, с надеждой глядя в глаза Заколову.
     - Малика Касымова пытали вплоть до нашего прихода. Значит, он ничего убийцам так и не сказал. А умер он не от удушья.
     - Отчего же? У него пакет на голове.
     - Перед тем, как задохнуться, человек теряет сознание. Тогда и глаза, и рот были бы закрыты. Касымов умер мгновенно. Посмотри на темное пятно под левой грудью. Его ударили тонким ножом или заточкой прямо в сердце. Я пытался прощупать пульс на шее. Кожа была еще теплой. Убийцы услышали наш звонок, отключили звук телевизора, накрыли Касымова пакетом. Когда увидели, что мы все-таки идем в дом, они для верности его закололи и убежали через сад. Их шаги я как раз и слышал. – Тихон задумался, что-то вспоминая. С досадой прикусил губу и воскликнул: – А ведь я слышал шаги только одного человека.
     Он повернулся и распахнул дверь в прихожую. Прямо напротив нее располагался приоткрытый вход в дом.
     - Как же я сразу не догадался осмотреть все комнаты! Они ушли разными путями. Один до последнего наблюдал за нами. Он видел, как мы прошли в сад. Чего он ждал? Войдем мы в дом или нет? Обнаружим труп или нет? А если так. – Заколов медленно провел ладонью по лбу. - Если так, нам надо уходить отсюда как можно скорее.
     - Подожди. Мы должны узнать, где череп Тимура? – Тамара сидела на коленях и перебирала, рассыпанные бумаги и фотографии.
     - Ничего не трогай! Не оставляй отпечатков!
     - Я здесь уже была. Касымов мне показывал фотографии, - равнодушно пожала плечами девушка. – Он намекнул, что знает путь к тайне.
     - Как он намекнул?
     - Да никак конкретно. Но я по глазам поняла, по многозначительной интонации.
     - Боюсь, у нас мало времени.
     - Вот именно! Лучше бы делом занялся.
     Заколов хотел настоять, но смутился. Двадцать минут назад он сам показал пример, дерзко проник на участок, а затем и в дом. Сейчас девушка активно ищет, ее не смущает даже присутствие трупа, а он…. Заколов осмотрелся. Искать что-то в ворохе бумаг бессмысленно, на это уйдут часы. Среди книг, он заметил детективы Конан Доля, Агаты Кристи и Жоржа Сименона. Значит, покойный оператор интересовался классикой жанра. А кто-то из великих авторов сказал: лучший способ что-нибудь спрятать – положить на самое видное место. Если попробовать исходить из этого. Что бросается в глаза при входе в комнату?
     Тихон отошел к порогу.
     - Ты уходишь? – брезгливо спросила Кушнир, продолжая лихорадочно листать бумаги.
     - Не мешай. У тебя есть дело, вот и занимайся.
     Заколов по-новому взглянул на растревоженный кабинет кинооператора. Помимо двухтумбового стола и книжного шкафа, где основательно покопались убийцы, в глаза бросалась стена, увешанная фотографиями. Здесь были как интересные авторские работы Касымова, так и фотографии, на которых был снят сам оператор в окружении коллег и друзей.
       Тихон прошел вдоль стенки, вглядываясь в пейзажи, архитектурные памятники и лица людей. Фотографий было около трех десятков. На многих виднелись средневековые строения. Возможно, среди них оператор запечатлел конкретное место погребения черепа Тимура. Но Касымов утверждал, что сам его не знает, и, скорее всего, это правда. Он также упоминал сотрудников КГБ и ученого археолога. Они напрямую причастны к тайне. Офицеры и генералы на фотографиях встречались, но это все были снимки боевых командиров времен Великой Отечественной войны. Попадались и групповые фото археологов. Их можно было узнать по грубой запыленной одежде, панамам, бородкам и загорелым лицам. Какую же из фотографий выбрать? Где подсказка?
     Заколов развернулся спиной к стене и натолкнулся на мертвые глаза Касымова. Еще полчаса назад этот человек был жив. Но, что удивительно, в предсмертный миг он смотрел не на убийц! Тот, кто натягивал пакет, стоял за спиной жертвы, а нанесший смертельный удар, прямо перед телом или слева. Голова же оператора была явно повернута вправо, и смотрел он на стену с фотографиями!
     Тихон попытался угадать точное направление взгляда. Он двигался вдоль стены, приседая или вытягиваясь, пока не почувствовал, что мертвые зрачки оператора нацелены точно в его глаза. Стараясь не сместить голову, как был, в полуприседе, Тихон развернулся. Его нос уперся в невыразительную фотографию.
     Малик Касымов был снят в каком-то музее живописи перед абстрактным полотном. Оператор сжимал книгу и рассматривал странную картину. На ней были изображены различные угловатые геометрические фигурки и точки. Фигурки образовывали непонятный узор. Ни одну из известных работ абстракционистов картина не напоминала.
     Какое-нибудь очередное направление в современном искусстве – символизм или геометризм, подумал Тихон. Только, что эта заурядная фотография делает в ряду избранных?
     Заколов обернулся, чтобы спросить Кушнир о фотографии. Между ними пролегала полоска солнечного света от окна. Он успел произнести имя девушки, как заметил тень, пересекшую светлую зону. Кто-то появился во дворе! Убийца? Только этого не хватало!
     Тихон приложил палец к губам, сделал знак девушке, чтобы та не вставала, а сам беззвучно отступил к выходу на веранду. Заглянув туда, он понял, что случилось гораздо худшее, чем возвращение убийцы. Снаружи за стеклами крался милиционер. Сотрудник внутренних дел старательно приседал, забыв про высокую фуражку, которая двигалась по срезу окна, как декорация в кукольном спектакле.
     Выход во двор через веранду был невозможен.
     Заколов схватил девушку за руку и метнулся к главному входу. Тамара сжимала кипу фотографий. Быстро проникнув в прихожую, молодые люди с ужасом заметили, как медленно, пытаясь избежать скрипа, открывается основная дверь. Милиция поступила на удивление расчетливо. Оба пути к бегству были отрезаны.
     Заколов и Кушнир оказались в ловушке вместе с трупом уважаемого кинооператора, который еще не успел окоченеть.

13
Вход в Город Мертвых

     По незамысловатому рисунку заключенного Бахтияра Ашмуратова капитан госбезопасности Григорий Аверьянов хотя и не сразу, но обнаружил на одном из кладбищ Хивы необычный старинный склеп без покойника. Он сдвинул плиту надгробья и увидел темную прямоугольную яму. Луч мощного фонарика метнулся по каменным стенам и уперся в глубокое дно. С помощью веревочной лестницы капитан спустился вниз. У самого дна в стене зияло узкое отверстие, свет фонарика тонул в непроглядной черноте дыры.
     Аверьянов отпрянул от проема и вытер холодный пот дрожащей рукой. Позабытый чертик детского страха вцепился когтями в голову и злорадно прыгал на плечах. В школьные годы в гостях у бабушки Гришу Аверьянова случайно заперли в деревенском погребе. Он просидел в сырой темнице всего два часа, но ему казалось, что минула целая неделя. Сколько его не успокаивали потом, детская фобия – оказаться запертым под землей без света, навсегда засела в сознании Григория Аверьянова. Он стыдился ее, но поделать ничего не мог, страх был сильнее.
     Капитан выбрался наверх и прикрыл склеп. Самое главное, вход в таинственный Город Мертвых, он нашел, дальнейшее можно поручить специалисту, успокаивал себя капитан госбезопасности.   
     Через неделю в подземелье спустился опытный археолог. Его глаза горели от восторга  в предчувствии важных открытий. Капитану был нужен лишь стальной ящик в виде ларца. Славу первооткрывателя он готов был отдать ученому.
     Григорий Аверьянов ждал ученого сутки, потом еще три бесконечно долгих дня. Он дремал, не выходя из склепа, боясь пропустить возвращение археолога с ценной для государства находкой. Но даже через неделю яма хранила безмолвие.
     Придя к закономерному выводу, что для исследования подземелий обязательно необходим специалист по пещерам, Аверьянов отправил в Город Мертвых нового археолога вместе с опытным спелеологом. Капитан ждал в склепе, постоянно поглядывая на часы. Прошли оговоренные восемь часов, никто не появился. Стрелка на циферблате сделала еще столько же оборотов, ни единого звука из подземелья не раздавалось. Спустя трое суток Аверьянов понял, что люди исчезли.
     Он припомнил все ужасные истории, которые слышал про Город Мертвых, и к следующей экспедиции подготовился основательно. Капитан нашел лучшего скалолаза, опытного спелеолога и альпиниста, покорившего несколько семитысячников. Для охраны к ним были приданы двое хорошо вооруженных спецназовцев из элитного подразделения КГБ. В качестве специалиста по древним захоронениям Аверьянов выбрал молодого физически развитого археолога. Экспедиция была снабжена самыми современными рациями. Группа шла связками по два-три человека, конец капроновой веревки был выведен наружу.
     Экспедиция из шести человек спустилась в неизвестность на рассвете. Григорий заметил, что альпинист и скалолаз перекрестились. Коммунист Аверьянов и сам был готов это сделать, лишь бы пошло на пользу. Первые минуты он слышал бодрые голоса, затем радиосвязь пропала. К этому капитан был готов, толща земли все-таки солидная. Он рассчитывал на возобновление сигнала, если вдруг экспедиция поднимется где-то в другом месте.
     Движение группы Григорий Аверьянов контролировал по веревке. Толстая бобина уверенно крутилась, экспедиция продвигалась вглубь. Каждые пятнадцать минут следовали два резких рывка. Это означало, что все идет по плану, происшествий нет. Сразу после пятого подобного сеанса последовали три частых рывка. Опасность! Затем веревка стала стремительно разматываться. Вновь три рывка! И капитан почувствовал, что нить неожиданно ослабла, натяжение исчезло. Возможно, они повернули назад?
     Он выбрал несколько метров шнура и сильно дернул. Этот знак являлся вопросом: у вас все в порядке? Вместо ответа веревка легкой петлей выскочила наружу. Капитан дернул еще раз, никакого сопротивления он не почувствовал. Беспорядочно перехватывая, руки тянули и тянули тонкий шнур. Вскоре он рассматривал почерневший оплавившийся конец капроновой веревки.
     После исчезновения спецназовцев начальство КГБ обратило внимание на самоуправство капитана Аверьянова. Вдобавок, по Узбекистану поползли слухи, что КГБ расправляется с неугодными гражданами в тайной подземной тюрьме. Подробный отчет Аверьянова о неудавшейся экспедиции не удовлетворил руководство. В бесследное исчезновение девяти человек трудно было поверить. На всякий случай всех пропавших объявили во всесоюзный розыск, который, впрочем, не дал результатов. Георгию Аверьянову на долгие годы запретили посещать Среднюю Азию, несмотря на его аргументы о важности для страны продолжения поисков черепа всесильного Тамерлана.
     Хрущев в те годы уже не правил страной, а новое руководство больше верило в силу термоядерных боеголовок, чем древних костей. «Нам достаточно мощей покойников на Красной площади, - отшутился высокопоставленный член ЦК КПСС в беседе с председателем КГБ. - Сталин и Ленин оградят Кремль от любых напастей». Председатель КГБ не стал спорить. Но, будучи прагматиком, он понимал, уничтожать народ внутри страны – это один вид силы, а завоевывать чужие страны – совсем другой. За долгие годы службы в госбезопасности он сталкивался с самыми невероятными фактами и не исключал любых чудес. Все чудеса должны были работать на страну, поэтому председатель КГБ издал секретный приказ, который в специальном конверте был доставлен в управлении КГБ Самарканда.
     Перед отправкой он ознакомил с приказом Григория Аверьянова.
     - Из уважения к твоему отцу назначаю тебя координатором этой темы. Как только залетная птичка сунется в наше гнездышко, ты будешь оповещен. Жди и наберись терпения.
     Ожидание Григория Григорьевича Аверьянова растянулось на долгие годы.

14
Бегство из ловушки

     Тихон сжимал локоть девушки, глядя на открывающуюся дверь. Сейчас их застигнут на месте преступления и арестуют. Доказать свою непричастность к жестокому убийству кинооператора будет очень трудно, а скорее, невозможно. Назад бежать бессмысленно, там тоже милиционер. Если юркнуть в спальню, а дальше через окно? Неизбежен шум. Пока откроешь раму, пока выберешься, обязательно настигнут. Нет, вдвоем даже через окно не успеть.
    Дверь плавно открывалась внутрь, еще мгновение, и они предстанут перед вооруженным оперативником, как на ладони.
     И тут Заколова осенило. Он шепнул Тамаре:
     - Повернись спиной и стой, пока не позову.
     На дальнейшие объяснения не осталось и доли секунды. Тихон развернул окаменевшее тело девушки, а сам спрятался за створкой открывающейся входной двери. Она распахнулась уже почти под прямым углом, когда милиционер, заметивший Тамару, грозно крикнул:
     - Стоять, не двигаться!
     Оперативник шагнул внутрь. Заколов ждал именно этого момента. Он плавно отвел тяжелую дверцу на себя, будто она открывается по инерции, и резко направил ее обратно. От шумного хлопка по лбу дверь завибрировала. Удар оказался плотным, милиционер рухнул, как при нокауте. На пол грохнулся пистолет и откатился под ноги девушки. Тихон схватил опешившую Тамару, молча толкнул ее через лежащего в дверях оперативника и выскочил следом.
     Тамара устремилась к открытой калитке, ведущей на улицу. Тихон выбил из ее руки фотографии, ухватил за талию и направил за угол дома.
     - А вот теперь спешить не следует. Включаем логику, - шептал он, заставляя девушку пригнуться. - Сейчас второй милиционер побежит на помощь первому, затем они увидят оброненные бумаги перед забором и выскочат на улицу. А мы тем временем ускользнем через сад.
     Так и получилось. Два оперативника, отчаянно ругаясь, выбежали за калитку. Молодые люди беспрепятственно перемахнули через невысокий забор, украдкой прошли соседский двор и выбрались на параллельную улицу.
     Вернувшись на квартиру Тамары Кушнир, Тихон откинул вежливость и учинил девушке допрос:
     - Тома, настало время поговорить серьезно. Ты о чем-то умалчиваешь. Откуда взялась вторая сила, которая ищет то же самое, что и мы?
     - Я же говорила. Это КГБ. После статьи, они все выспрашивали и вынюхивали. Их люди даже следили за мной!
     - Еще вчера я тоже так думал. Но госбезопасность так не действует. Они бы просто арестовали Касымова, применили свои коронные методы воздействия, а если потребовалось устранить, то инсценировали бы несчастный случай. А тут топорная работа жестоких бандитов.
     - А если кто-то из КГБэшников действует самостоятельно, без приказа?
     - Нет, Касымова посетили совсем не они. Это видно по следам абсолютно бессистемного непрофессионального обыска. Кто еще мог знать о тайне, связанной с черепом Тимура? Кому еще рассказал кинооператор эту историю?
     - Никому. Я была первой. Как ты помнишь, я пришла к нему, чтобы расспросить о войне. Но он был словно беременный этой невероятной тайной, она жгла его. Касымов выговорился, и ему стало легче.
     - Как сказал Сократ, человеку легче держать на языке горячий уголь, нежели тайну.
     - Да. А ты, я смотрю, начитанный. То Шекспира, то Сократа цитируешь. Даром, что технарь.
     - Техническое образование, не в пример шире гуманитарного.
     - Это почему же?
     - Потому что толковый физик или математик легко освоит все то, что знает любой журналист. А ты не сможешь объяснить, почему лампочка светится, телевизор работает или самолет летает.
     - Я! Да я если хочешь знать…
     - Так почему самолет летает? Большой, тяжелый самолет.
     - Потому что у него крылья, как у птиц.
     - Он же ими не машет.
     - Отстань!
     - Вот видишь… Ладно. Мы отвлеклись. – Заколов потер виски и вновь обратился к девушке: - Ты говорила, что все экземпляры газеты со статьей изъяты. Все, кроме одного, спрятанного тобой. Так?
     - Был еще один. У главного редактора, которого уволили.
     - Кто он?
     - Кто-кто! Нормальный толковый дядька, Давид Вахтангович. Двадцать лет в журналистике. Отличный специалист, если хочешь знать! Не пожалели, выгнали без права работы в средствах массовой информации. Представляешь?
     - Представляю, как ему обидно.
     - Еще бы! Ведь он грузин, у них гордость в крови. А тут выкинули, как нашкодившего мальчишку.
     - Как грузин оказался в столице Узбекистана?
     - Эй, технарь, разуй глаза, на дворе двадцатый век! Ташкент всегда был интернациональным городом, а после землетрясения в 66-м году вся страна приехала на помощь. Я еврейка, он грузин, а после его смещения газету возглавил армянин. Кстати, как гуманитарий открою тебе интересный факт. В мире есть две очень древние нации, которые не помещаются на своей исторической родине.
     - Давай угадаю. Это евреи и…
     - И армяне. Эти народы никогда никого не завоевывали, а если и сражались, то только за свою землю. Их же, наоборот, часто угнетали и истребляли, но невзгоды их только закалили. Евреи и армяне рассеяны сейчас по всему миру, их можно встретить в любой стране, на любом континенте. При этом они не забывают своих исторических корней и гордятся своей национальностью.
     - Гордиться своей национальностью, это все равно, что гордиться тем, что ты родился во вторник, а не в среду. Человек должен гордиться своими собственными достижениями.
     - Фу, ты такой черствый! Заколов, абстрагируйся от своей прямолинейной логики. Ведь есть же высшие ценности.
     - Есть, не спорю. Это те вершины в науке и искусстве, которых достигло человечество. При этом совершенно не важна национальность титанов разума, плодами которых мы пользуемся.
     - Кому как, а мне не все равно.
     - Ну, хорошо, мы опять отвлеклись. Вернемся к редактору. Как ты думаешь, у Давида Вахтанговича могло появиться желание разыскать череп Тимура?
     Тамара нахмурила лоб и серьезно задумалась. Заколов попытался подсказать:
     - Возможно, он тоже хотел добиться справедливости, восстановиться на работе.
     - Я с ним виделась. Он шутит, бодрится, но внутри у него все клокочет. Однако, как бы тебе сказать? Понимаешь, он кабинетный работник, привык работать с бумагами и реальное приключение вряд ли осилит.
     - Это, смотря, какая цель. Очень много в любом положении решает мотивация. Раз наши конкуренты пошли на убийство, мы вляпались в очень серьезное дело. Ты бы пошла на убийство ради восстановления в университете?
     - Нет. Но я девушка.
     - То есть, для подобной грязной работы существуют мужчины? Рыцари вроде меня?
     - Заколов, хватит паясничать! Лучше скажи, что теперь делать? Касымова нет, фотографии из моих рук ты выбил, а там были мавзолеи и мечети эпохи Тимура. Возможно, Касымов их неспроста фотографировал.
     - Я думаю, ты легко узнала эти места.
     - Разумеется.
     - Значит, фотографии нам не нужны. Или на одной из них была надпись, а ты забыла на какой?
     - Какая еще надпись?
     - Что здесь, под этим камнем, спрятан череп Тимура.
     - Смеешься?
     - Зачем же нам фотографии без надписи.
     Тамара погрустнела. Тихон задумался, склонил голову, сцепил пальцы. Губы дважды отчетливо прошептали: «без надписи, без надписи». Через минуту он воскликнул:
      - А вот я в кабинете Касымова увидел одно очень любопытное фото! И, похоже, на нем есть надпись.
     - Что же ты молчал! Где? Какое фото?
     - На стене. Помнишь стену, увешанную фотографиями в рамках?
     - Да.
     - На одной из них Касымов в музее, разглядывает непонятную картину.
     - Ну и что? Какую надпись ты там видел?
     - На картине странный узор из знаков. Я думаю, это зашифрованное послание.
     - Это абстрактное искусство, Заколов! Сейчас художники и не такое малюют.
     - Возможно, но я не упомянул самого главного. В предсмертный миг Касымов смотрел не куда-нибудь, а на нее!
     - Ты думаешь, что это важно?
     - Конечно! Он взглянул на то, ради чего он погибает!
     - Что же там было?
     - Я должен припомнить узор.
     Заколов вскочил как ужаленный, схватил листок бумаги и погрузился в написание символов. Тамара пыталась смотреть из-за плеча. Тихон быстро чертил угловатые знаки, некоторые зачеркивал, рисовал вновь, иногда задумывался и от отчаяния грыз карандаш. Потом он оттолкнул бумагу и раздраженно сломал карандаш, сжав пальцами одной руки.
     - Достоверно не могу вспомнить! На картине еще были точки. Они наверняка что-нибудь значат. Жаль, что не захватил фотографию. А вернуться в дом невозможно. Там теперь во всю работают эксперты.
     - Подожди. – Тамара сжала плечо Тихона. - Когда во время встречи я попросила Касымова сфотографировать его для газеты, он долго не соглашался, а потом встал около этой стены, давал мне указания и даже сам выставил свет. Я щелкнула, но в газету снимок все равно не поставили.
     - У тебя он остался?
     - Да. Я еще вчера хотела показать. Сейчас. – Девушка вытащила из комода карточку и протянула Заколову: - Вот, взгляни. Он встал у той самой картины!

15
Последняя фотография Касымова

     Тихон трепетно развернул к себе небольшую фотографию. Неловко было наблюдать живое лицо только что убитого человека. Малик Касымов смотрел в объектив с вызовом. Он как бы вопрошал: вот я – заслуженный человек, а кто ты? Тень падала вправо, делая неразличимыми фотографии в той части стены. Зато слева, прямо над плечом, отчетливо виднелся снимок, так заинтересовавший Заколова.
     Тихон поднес фотографию к лицу, пытаясь разглядеть символы на картине.
     - Ты не знаешь автора этой картины? – спросил он девушку.
     - Нет. На европейскую живопись не похоже, на восточную школу тем более. По крайней мере, в Ташкентских музеях такой картины нет. За это я ручаюсь.
     - Сдается мне, что в других музеях – тоже. Возможно, это фотомонтаж. Ведь Касымов профессиональный оператор.
     - И о чем это говорит?
     - Если он сам выбрал ракурс, да еще в контексте разговора о Тимуре, то…
     Из прихожей раздался звонок. Заколов и Кушнир тревожно переглянулись.
     - Милиция не могла нас так быстро вычислить, - попытался успокоить Тамару Тихон, а про себя подумал: «Если только им не подсказали наши таинственные конкуренты».
     Новый более настойчивый звонок заставил девушку вздрогнуть. Заколов сжал ее руку, просчитывая возможные варианты. Разглядели их в доме Касымова или нет? Оставили они следы или нет? Очень жаль, что не додумались сразу переодеться.
     Вслед за третьим звонком  из-за двери послышался нетерпеливый голос Евтушенко:
     - Тихон, Тамара, это я – Сашка!
     - Как же мы забыли! - хлопнул себя по лбу Заколов и пошел открывать дверь.
     - Я не помешал? – хитро улыбнулся Евтушенко, войдя в комнату.
     Тамара непроизвольно поправила растрепанные волосы.
     - Где ты был? – не обращая внимания на намеки, спросил Тихон. – Тут такие дела!
     - Ташкент смотрел, ведь мы в турпоездке. Захлопнул дверь и ушел. Вы же меня с собой не взяли.
     - И зря. Если бы ты понаблюдал за домом кинооператора, пока мы были внутри, многое бы прояснилось.
     - Вечером у нас поезд, ты помнишь?
     - Вечер будет вечером, а сейчас день, - проворчал Тихон и вновь увлекся разглядыванием фотографии.
     - Что там, - заинтересовался Александр, – Касымов?
     - Меня интересует не он, а картина. Но она очень мелкая, - посетовал Заколов. – Тут явно какой-то шифр, а разглядеть трудно.
     - Шифр? – удивился Евтушенко. – Мы играем в шпионов?
     - Пока в археологов. И если это игра, то очень опасная. Сегодня из-за нее убили человека.
     - Касымова? – воскликнул Евтушенко.
     - Откуда знаешь? В городе уже говорят? – встрепенулась Тамара.
     - Вы же к нему ездили. Я и подумал.
     - Все верно. Его зверски убили прямо перед нашим приходом. Мы нашли в доме только труп.
     - Нас чуть милиция не схватила! – выпалила Тамара. – Еле смылись.
     - Вот это сюрприз! Хорошенькое начало.
     - И я про то же. Поговорить с Касымовым не удалось. Это он на снимке. Всего три недели назад, живой и здоровый. Наверное, это последняя его фотография. - Тихон разочарованно отложил карточку. – Но она нам не поможет, а в дом теперь не попасть.
     - Если мелко, надо увеличить снимок, - предложил Александр.
     - Точно! Тамара, у тебя должен был остаться негатив. Где он?
     - Снимок печатала не я, а наш редакционный фотограф. У меня даже оборудования нет.
     - Он тебе вернул пленку?
     - Нет, зачем. Все у него осталось.
     - Надо срочно увеличить изображение. Ты можешь с ним связаться?
     - Сейчас позвоню. Если только он дома.
     - Он работает на дому?
     - Рома Киреев внештатный фотограф, как и я.
     - Подожди, я проверю, не подслушивают ли нас на этот раз. – Заколов выглянул в окно, убедился, что двор пуст и разрешил: - Можешь звонить.
     Тамара Кушнир набрала номер, пококетничала с собеседником и радостно крикнула Тихону:
     - Рома хранит все негативы! Насколько увеличить фото с Касымовым?
     - Он далеко живет?
     - Да нет, не очень.
     - Лучше мы приедем, и я покажу.
     Тамара быстро договорилась о встрече и положила трубку. В ее глазах вновь вспыхнули искры охотничьего азарта:
     - Ты думаешь, мы на правильном пути?
     - Возможно.
     - Рома нас ждет.
     - Так едем!
     Девушка замялась:
     - Меня же сегодня видел милиционер в доме Касымова. Вдруг, кто-нибудь опознает.
     - Томочка,  милиционер заметил незнакомую девушку, причем, сзади и всего на одну секунду. На что в этом случае смотрит мужчина?
     - На волосы, – подумав, ответила девушка.
     - А твое мнение, Александр?
     - На попу, - помявшись, выдавил Евтушенко.
     - Это ближе к истине. За секунду он вряд ли что-то успел разглядеть выше талии. Итак, наша задача привлечь взгляд к чему-то другому. У тебя мини-юбка есть? – обратился Тихон к девушке. Тамара кивнула. – Тогда одевай. Чем короче, тем лучше. И туфли не забудь. А волосы стяни яркой резинкой в пучок.
     Тамара собралась выйти в соседнюю комнату, но Тихон задержал ее в дверях и попросил не оборачиваться.
     - Саша, представь, что ты милиционер. Посмотри и постарайся запомнить эту девушку.
     Когда Тамара вернулась на высоких каблуках в джинсовой мини-юбке, светлой блузке навыпуск, с прихваченными пестрой резинкой волосами, Заколов предложил ее пройти и повернуться.
     - Не узнать. Совсем другая девушка, - одобрительно покачал головой Евтушенко.
     «И очень красивая», хотел добавить Тихон, по новому разглядывая стройные ноги и тонкую талию девушки.
   
     Этажом выше квартиры Тамары Кушнир человек в песочном плаще отсоединил наушник от телефонного провода в распределительном щитке и спустился во двор. Выйдя на улицу, он нашел телефон-автомат, дождался соединения и без приветствия сообщил:
     - Они едут к фотографу по имени Роман. Будут увеличивать фотографию Касымова.
     - Адрес узнал?
     - Прослежу.
     - Сразу сообщишь мне, и будь готов к активным действиям.
     - Я, как пионер, всегда готов.

16
Двойной визит к фотографу

      Дверь в квартиру фотографа на седьмом этаже панельного дома открылась после первого звонка. Длинноволосый небритый парень в темных очках приветливо распахнул створку, но, увидев Заколова, перегородил проход и встретил Тамару Кушнир недовольной репликой:
     - Ты кого с собой притащила?
     - А тебе, Ром, не все равно, - Тамара пихнула худощавого фотографа и прошла в квартиру.
     - Будем считать, что мне по фигу, - миролюбиво согласился Роман, пропуская Заколова. – Но лучше, когда девчонка одна приходит, без эскорта.
     - Только не к такому ловеласу, как ты.
     - Том, ну зачем ты так? Я добрый и нежный.
     Тамара осмотрела зашторенную комнату, ловко развернулась на каблуках лицом к лицу к фотографу и игриво поцокала ноготком по его крупным солнцезащитным очкам:
     - У тебя здесь что, яркое солнце, Ромик?
     - Издержки профессии, Тамарочка. Привык к полумраку лаборатории.
     - Знакомься. Это Тихон. Он вместе с моим братом учится.
     - А-а, ракеты-самолеты, - Рома пренебрежительно скривился в ответ на кивок Заколова и сразу перевел заинтересованный взгляд на стройные ноги девушки. – Томка, ты сегодня – супер! Давай сделаю снимок в стиле «соблазн». Располагайся здесь.
     Он указал на низкий диван с многочисленными подушечками, на который был направлен отключенный софит на треноге. Тамара плюхнулась в мягкий угол, смело скрестила еще более оголившиеся ноги и с вызовом спросила:
     - Может, сразу в стиле «ню»? Ты меня, Ром, ни с кем не перепутал? Хочешь пополнить коллекцию? - Она небрежно указала пальчиком на крупные фотографии полуобнаженных девиц, развешанных по стенам. Многие из них были сняты во фривольных позах именно на этом диванчике. – Это галерея твоих творческих успехов, или мужских побед?
     - И то, и другое.
     - Как же ты добиваешься… другого?
     - Во-первых, я художник. Фотохудожник! Таких девушки любят. А во-вторых, я знаю элементарные законы физиологии.
     - Любопытно?
     - Красный цвет стимулирует сексуальное желание. У тебя есть ярко красное обтягивающее платье?
     - Как-то обхожусь.
     - А зря. На него мужики просто кидаются. Попробуй.
     - На старости лет обязательно воспользуюсь твоим советом. Но ведь на красное так бурно реагирует только мужской организм. Сразу вспоминаются быки на корриде.
     - Ошибаешься! Физиологические реакции не зависят от пола. Это на уровне подсознания.
     - Теперь я поняла, почему «красные» победили «белых» в гражданскую войну. За них были женщины, а это основа любой страны. Ты, наверное, встречаешь девушек в алом халате? 
     - Зачем так пошло! Все проще и естественней. Я сначала фотографирую девушку, а потом сразу иду вместе с ней печатать снимок. Медленно проступающий на бумаге силуэт в тесной жаркой комнате при насыщенном свете красного фонаря действует неотразимо. Красный свет обволакивает, он везде, девушка купается в нем и сама тянет меня в постель, – гордо заявил Роман. – Так что, будем фотографироваться?
     - В другой раз, Ромик.
     - Красота – сиюминутное явление, и художник призван зафиксировать ее для вечности.
     - Рома – Рафаэль! Или тебе по душе Тициан? Хотя он отдавал предпочтение более пышным формам.
     - Каждое время имеет свой эталон женской красоты.
     - Это противоречит вашему предыдущему заявлению о вечности, - вмешался в словесную дуэль Заколов. – Зачем фиксировать красоту, которая спустя полвека будет выглядеть неприглядно?
     - Тихон, яркий представитель новой формации: логикус сапиенс, - пояснила Тамара.
     Но ее слова еще больше озадачили фотографа. Он небрежно отмахнулся:
     - Я в насекомых не разбираюсь.
     Кушнир прыснула. Заколов извлек фотографию Касымова и твердо перевел разговор в нужное русло:
     - Роман, нам нужно увеличить вот этот снимок. Негатив хранится у вас.
     Рома повертел протянутую фотографию и обратился к девушке:
     - Опять, Томка, в гиблое дело ввязываешься. Мало тебе досталось? Нет, чтобы про хлопкоробов писать или «Малую землю» с «Целиной» восхвалять. Все какой-то хлеб бедному художнику.
     - На этот хлеб – большая очередь желающих. А я не люблю в очередях стоять.
     - Стоять – ерунда. Важно в заветную очередь попасть.
     - Там локтями пихаются.
     - Какая недотрога!
     - Где негатив? – Тихон назойливо влез между девушкой и фотографом.
     Роман безнадежно махнул рукой и кивнул:
     - Знал, что не уговорю. Пойдем в лабораторию. Все уже готово.
     Под громким названием «фотолаборатория» скрывался переоборудованный совмещенный санузел. Три человека с трудом втиснулись в темную комнатушку, напичканную фотоприборами. Рома плотно прикрыл дверь, снял солнечные очки и включил красный фонарь.
     - Вот твой кадр, - Роман щелкнул выключателем фотоувеличителя и в прямоугольной рамке высветился «седой» Малик Касымов с белыми провалами глаз. – Хотите увеличить весь снимок?
     - Достаточно вот это место, - Тихон ткнул в негативное изображение около плеча Касымова.
     Роман стал вращать колесико, колба фотоувеличителя поползла вверх по штативу. Постепенно все пространство рамки заняло размытое очертание фотокарточки на стене в квартире Касымова. На ней оператор стоял напротив странной картины. Роман выверенным движением подкрутил объектив, и на сером холсте загадочного полотна прорезались белые геометрические знаки.
     - Что это за дьявольские символы? – проворчал Роман.
     - Я думала, может ты знаком с таким направлением в искусстве? – вздохнула Тамара.
     - Это не Рафаэль.
     - Сама вижу.
     - И даже не Кандинский с Малевичем.
     - Напечатайте, пожалуйста, - попросил Тихон.
     Роман положил в рамку фотобумагу, сдвинул на несколько секунд защитный фильтр с объектива и вернул его на место. Фотобумага перекочевала из-под объектива в ванночку с раствором. Роман бережно притопил ее пинцетом. Три пары глаз дружно наблюдали, как на белой карточке проявляются темные полоски и пятна, постепенно сливающиеся в цельное изображение. В нужный момент Роман выловил пинцетом снимок, дал стечь проявителю и опустил карточку в закрепитель. Когда процесс закончился, он включил верхний свет.
     - Готово. Теперь я могу рассчитывать на благодарность? – фотограф гордо нахохлился и вплотную прижался к девушке.
     - Спасибо, Ромочка. Ты настоящий друг.
     - И это все? – Роман напирал на девушку.
     Тамара выскользнула из ванной, Рома последовал за ней.
     Оставшийся один Тихон Заколов внимательно разглядывал влажный снимок. Изображение на музейной картине, казавшееся странным узором, распалось на отдельные непонятные символы. Все они были хорошо различимы, и Тихон мог детально их рассмотреть.
     В целом картина выглядела так:
























    





     Но что это дает? Уголки, квадратики, точки. Как их расшифровать? Да и шифр ли это? Мало ли художников, мечтающих о славе Малевича, изобразившего «Черный квадрат»? Возможно, очередной свихнувшийся неудачник решил стать родоначальником нового направления под девизом: «Кубизм» на свалку, даешь «Геометризм»!
     Тихон постарался перевести картину на привычный язык чисел. 19 точек, 34 знака, 62 угла, 93 отрезка. Он быстро сложил, вычел и перемножил эти цифры в самых разных сочетаниях. Ни один результат не дал даже намека на разгадку.
     Тупик.
     Заколов сместил взгляд с таинственных символов на фигуру кинооператора перед картиной. Стоит в пол оборота, внимательный взгляд устремлен на изображение, рука сжимает толстую книжку. В музей с книжкой? Странно, если только это не каталог выставки. Тихон попытался рассмотреть обложку. Какой-то рисунок, часть слова. Слишком мелко и не четко.
     Он вышел из ванной и обратился к Роману, развалившемуся на диване в неизменных солнцезащитных очках:
     - Как вы думаете, это может быть фотомонтаж?
     - По копии разве определишь, - усмехнулся фотограф, пыхтя сигаретой. - Если бы я видел оригинал. Да и то, вряд ли бы, сказал однозначно. Касымов профессионал высшего класса. Для него сформировать такую экспозицию – пара пустяков!
     - А можно еще увеличить? Я хотел бы прочесть название книги.
     - Зачем мучиться? Пусть Кушнир у Касымова спросит. Видимо, она понравилась старику, раз он так разговорился.
     - К сожалению, это нереально, - уклончиво сообщил Заколов.
     - Понятно. Старик расстроился после этой истории. Ну-ка, дай сюда! - Роман прищурился на снимок, медленно выпустил два дымных кольца с раскрытых губ и крикнул: - Томка, твой приятель требует от меня невозможного!
     - А ты попробуй, Ромчик. Ты же мастер, - ласково попросила девушка, присев рядом и заботливо поправив фотографу пряди волос.
     - Только ради тебя, – взрычал Роман, хищно глядя на бедра девушки.
     - Тогда вперед.
     Фотограф вскочил, притушил окурок и позвал Тихона:
     - Эй, ракеты-самолеты, пойдем с народной смекалкой познакомлю.
     В ванной Роман сдвинул фотоувеличитель на край столика, сменил объектив на более мощный и направил луч прямо на пол.
     - Сейчас посмотрим, что за книжки читает уважаемый Малик Касымов?
     Через несколько минут в руках у Заколова был новый влажный отпечаток.
     - Вот, разбирайся. Белиберда какая-то.
     Тихон жадно всматривался в увеличенное изображение. Касымов держал книжку за верхнюю часть. Ладонь почти полностью прикрывала крупный заголовок из трех строчек. На верхней строке виднелись две первые буквы «СЛ», на средней и нижней последние – «ОГО» и «КА». Судя по размерам букв, на каждой строке помещалась только по одному слову.
     - Что там? – Тамара заинтересовано прильнула к Тихону. Ее влажное дыхание коснулось щеки молодого человека.
     - Пока не могу понять. – Тихон прикидывал варианты названия, но ничего путного не получалось.
     - А мысли есть?
     - Например, СЛАВА КРАСНОГО МАЯКА. Ты знаешь какой-нибудь Красный Маяк?
     - Нет. Здесь и близко морем не пахнет. Может, КРАСНОГО УГОЛКА? Красные уголки есть на любом предприятии.
     - Возможны и другие варианты: СЛИТОК ЗОЛОТОГО ДИСКА.
     - Или СЛИВ ТУПОГО ДУРАКА. – Тамара сменила смешливое выражение лица на серьезное и предложила: - Хватит гадать. Надо пойти в библиотеку и посмотреть варианты названий по картотеке. 
     - Неплохая идея. Но может тебе что-нибудь подсказывает этот рисунок?
     В нижней части обложки четко был виден рисунок: две перекрещенные решетки, словно для игры в крестики-нолики, одна решетка прямая, другая нарисована диагональными линиями.
     - Нет. Могу только сказать, что художественные произведения так не иллюстрируют. Это больше похоже на обложку научного издания или книгу о головоломках.
     - Нам и предстоит поломать голову.
     - Думаешь, книга имеет отношение к тайне.
     - Не книга, а фотография в целом. Вот заглянем в библиотеку, и многое прояснится.
     - Ой, я совсем забыла. Сегодня выходной и библиотеки не работают.
     Фотокарточка высохла. Заколов сложил ее с предыдущей, запечатлевшей загадочную картину, и хотел, было убрать в карман, но рука на пол пути остановилась, а на лице мелькнула вспышка бодрой улыбки. Он приставил фотографии друг к другу, взгляд целенаправленно переходил с одной на другую, дробя и складывая изображения.
     - Кажется, я понял,  в чем дело.
     - Ты знаешь название книги?
     - Пока нет. Но я уверен, книга в руке Касымова появилась неспроста. – Он развернул фотографии к девушке. – Смотри на обложку и картину.
     - И там, и там странные знаки.
     - Не просто странные. Узор на картине состоит из элементов рисунка на обложке!
     - Ты думаешь? А точки? На картине много жирных точек, а на обложке их нет.
     - Логично. Точки, наверняка, имеют какой-то смысл.
     - Дайте посмотреть, - вмешался Роман. Он повертел снимок и уверенно изрек: - Рисунок на книге не типографский. Его прочертили от руки. Заметна вдавленность, и линии неоднородные.
     - Тогда мы точно на правильном пути, - оживился Тихон. – Кажется, я понял, в чем дело. Мне нужны бумага и карандаш.
     Заколов вопросительно взглянул на хозяина квартиры. Роман нехотя встал.
     - Ну, вы даете. Так увлечены, словно клад ищете. Сейчас принесу.
     Он направился в соседнюю комнату, но в дверях его остановил стук в квартиру.
     - День визитов какой-то, - проворчал Роман, шаркая в прихожую.
     Заколов поспешно спрятал фотографии и негромко предупредил фотографа.
     - О снимках молчок. Мы зашли случайно. Тамара захотела узнать о новостях в редакции.
     Роман скептически взглянул на напрягшуюся парочку, скорчил гримасу и процедил:
     - Ну, точно кладоискатели. Золотая лихорадка, блин!
     Фотограф открыл дверь и уставился на пустую площадку перед лифтом.
     - Эгей! Кто тут? Козлы! - Дверь громко хлопнула, замки щелкнули, Роман вернулся и озадаченно развел руки: - Мальчишки хулиганят. Я так рано никого и не жду.
     Заколов переглянулся с Кушнир.
     - Нам пора уходить.
     - Чем голову впустую ломать, вы бы старика Касымова расспросили, - посоветовал Роман, провожая гостей.
     Заколов остановился около выхода и тяжело вздохнул:
     - Сегодня утром Касымова убили. Думаю, это связано со статьей о Тимуре. Поэтому, советую вам быть поосторожнее.
     Молодой человек и девушка вышли.
     Растерянный Роман тупо смотрел на закрывшуюся дверь, осмысливая чудовищную новость и смысл последней фразы студента. Неожиданный звонок над головой заставил его вздрогнуть. Томка что-то забыла и возвращается, подумал фотограф, опрометчиво распахивая входную дверь.
     Если бы он был сосредоточен, то обратил внимание на вжикание закрывшихся дверей лифта и звук спускающейся кабины. Возможно, он даже услышал бы шаги двух людей сошедших с верхней площадки, как только лифт уехал. И сопоставил бы эти события с предостережением Заколова, а также посмотрел в глазок! Но ничего из перечисленного не случилось.
     И в результате произошло новое ужасное преступление.

17
Разгадка шифра

     Беспечный Роман Киреев с улыбкой распахнул дверь и тут же получил удар кулаком в лицо. Сломанные очки упали на пол. Сильные руки толкнули фотографа внутрь, ботинок с хрустом раздавил пластмассовую дужку и темные стекла фирменных солнцезащитных очков.
     Через десять минут запуганный Роман объяснил незваным гостям, для чего приходили студенты. Через двадцать минут он еще раз отпечатал те же самый фотографии. А через сорок минут молодой фотограф Роман Киреев в сильном алкогольном опьянении вывалился с собственного балкона на бетонный тротуар. Голова удивительным образом осталась цела, чего нельзя было сказать об остальном теле и позвоночнике. Он даже дышал, когда приехала «скорая», но сказать ничего не мог.
     До больничной палаты его не довезли. Опытный фельдшер хряпнул мензурку спирта и выгрузили желеобразное тело в сразу морг. Вскоре на посиневшей ступне болталась табличка с надписью «Роман Киреев». А на соседнем стальном столике из-под простыни высовывалась голая пятка с биркой «Малик Касымов».

     - Странная у тебя манера общения с Ромой, - пробурчал Тихон, при подходе к дому Кушнир.
     - Какая?
     - Кокетничаешь, жеманничаешь.
     - Ой! Ты, случайно, не ревнуешь, Заколов? – рассмеялась Тамара.
     - Вот еще!
     - Не обижайся. С ним по-другому нельзя, это человек искусства и бабник. Зато у нас есть результат. Ты лучше над шифром подумай.
     - Думаю.   
     Дома Тихон молча исчертил угловатыми значками несколько листов бумаги, заглядывал в книги, изредка вскакивая и вышагивая в раздумье от стены к стене. Тамара пыталась досаждать ему вопросами, но Александр оберегал покой друга. Спустя два часа осунувшийся Тихон  потер лоб раскрытой ладонью, вскинул голову и радостно улыбнулся.
     - Я все понял. Все просто и логично!
     Тамара Кушнир нетерпеливо выдернула стул и присела рядом, Евтушенко встал за спиной. Заколов уверенно ткнул в фотографию.
     - Книжка в руке Касымова появилась неспроста. Это ключ к разгадке картины.
     - Какой еще ключ?
     - Ключ к зашифрованной надписи.
     - Но мы не знаем, что это за книга. У нас ее нет!
     - Она есть у многих. В твоей квартире тоже.
     - У меня? – брови Тамары вздернулись вверх. – У меня нет книги с таким рисунком!
     - Роман был прав. Клетки на обложке нарисованы от руки. Они очень важны для разгадки.
     - Но, что за книгу ты имеешь в виду?
     - Посмотри. Первое слово начинается на «СЛ». Это СЛОВАРЬ. Второе и третье заканчиваются на «ОГО» и «КА». РУССКОГО ЯЗЫКА. Название книги: СЛОВАРЬ РУССКОГО ЯЗЫКА!
     - Точно! – обрадовалась девушка.
     - Теперь вам ясно?
     Евтушенко сдержанно промолчал. Тамара замотала головой:
     - Ничего не ясно.
     - Это же словарь! Что в нем публикуют на первой странице?
     - Слова на букву «А», - пожал плечами Евтушенко.
     - Нет. В самом начале, сразу после предисловия, всегда напечатан алфавит, причем вертикально! Я в словаре Ожегова посмотрел. Когда я это понял, то вписал буквы по порядку в клеточки, изображенные на обложке. В каждую ячейку попало по две буквы. Вот так.
     Тихон показал листок:

                А      Ё      Л         С        Ч          Э
                Б      Ж     М        Т        Ш       Ю

                В      З       Н         У         Щ          Я
                Г      И      О         Ф         Ъ

                Д      Й      П          Х         Ы         
                Е       К      Р          Ц          Ь            

     - Интересно. И что это значит? – нетерпеливо ерзала на стуле девушка.    
     - А дальше все просто. Это элементарный геометрический шифр. Пустая ячейка на картине означает первую букву из аналогичной клеточки, а ячейка с точкой – вторую. Например, буква «В» обозначается так:



     - А для «Г» необходимо в центр добавить точку.
     - Брависсимо! – воскликнула Тамара, подпрыгнув на стуле.
     - Я бы никогда не допер, - по-своему похвалил Евтушенко.
     - Вот таким нехитрым способом на картине зашифровано любопытное послание.
     Заколов загадочно умолк. В комнате воцарилась тишина. Первой не выдержала Тамара. Облизнув губы, она тихо спросила:
     - Какое? Что там написано?
     - Я записал его на обороте снимка.
     Тихон собрался перевернуть фотографию, но в комнате настойчиво зазвонил телефон. Тамара, после некоторого раздумья, подняла трубку. По мере того, как она слушала собеседника, ее лицо бледнело, а глаза округлялись. Когда разговор закончился, девушка безвольно опустилась на стул.
     - Что стряслось? – спросил Тихон.
     - Звонил Давид Вахтангович, бывший главный редактор газеты. Он сказал, что фотограф Рома Киреев сегодня выбросился с балкона собственной квартиры.
     - Роман, у которого мы были час назад? – удивился Заколов.
     - Да.
     - Насколько я понял, он типичный жизнелюб и жизнехват. Такой человек не будет кончать жизнь самоубийством.
     - По словам Давида Вахтанговича, на теле Киреева обнаружены следы насилия, а незадолго до трагедии в его квартиру заходили парень с девушкой. Их видел кто-то во дворе.
     - И они, то есть мы, теперь главные подозреваемые!
     - Не знаю. Милиция звонила Давиду Вахтанговичу и интересовалось кругом знакомств Ромы.
     По щекам девушки покатились слезы.
     - И что дальше? – не выдержал напряженной паузы Тихон.
     - В редакции очень мало молодых девушек. Давид Вахтангович вынужден был назвать мое имя. Еще он описал мою внешность.
     Тихон Заколов сунул фотографию в карман куртки и скомандовал:
     - К тебе обязательно придут, и нас опознают. Надо срочно уходить.
     - Но почему? Мы же ни в чем не виноваты.
     - Об этом знаем только мы. Боюсь, что после двух сегодняшних трупов наше общение со следователем затянется. Нас заметили на обеих квартирах, доказательства нашего присутствия там наверняка найдутся. Милиции проще обвинить нас, чем искать кого-то другого.
     - Что же делать?
     - Остается только одно – двигаться дальше в поисках черепа Тимура. Кто-то идет в том же направлении, шагая через трупы. Мы с ними еще обязательно столкнемся. Тогда, или мы их, или они нас... Но это единственный шанс оправдаться.   
     - По-другому нельзя? – обреченно спросила девушка.
     Заколов покачал головой. Девушка горько вздохнула и растерла слезы.
     - Рома был таким славным.
     Тихон решительно встал.
     - Ждать нельзя! Тамара собирайся, поедешь с нами на экскурсионном поезде. Как-нибудь уместимся.
     Кушнир покорно кивнула и метнулась в свою комнату. Евтушенко проводил ее грустным взглядом и тоскливо изрек:
     - Ох, и вляпаемся мы из-за нее в очередную историю. Точнее, уже вляпались.
     - Девушкам надо помогать.
     - Ты только не влюбись в нее, хорошо?
     Закалов замялся и ничего не ответил. Евтушенко с вещами прошел в прихожую. Тихон выглянул в окно и увидел, въехавший во двор, милицейский автомобиль. Из него вышли двое: один в штатском, другой в форме, и направились в подъезд. Заколов мгновенно оценил обстановку и распорядился:
     - Саша, срочно уходи через окно в кухне. Нас не жди, встретимся в поезде.
     Евтушенко, привыкшему к мгновенным решениям неспокойного друга, дважды объяснять не пришлось. Он действовал молча и быстро.
     Заколов тихо вошел в комнату Тамары, чтобы поторопить ее. Он уже открыл рот, но обомлел. Босая девушка в одних трусиках стояла перед распахнутым шкафом и сосредоточенно перебирала вещи, бросая понравившиеся на кровать. Она приложила розовый топ к острым соскам, поморщилась и вернула его в шкаф.
     - Тома, у нас нет времени. За дверью милиция!
     Девушка ойкнула и испуганно сложила ладошки на груди.
     - Уже приехали? За нами?
     - Наверняка. - Тихон с огромным усилием отвел взгляд от красивого тела и посоветовал: - Надень самую удобную одежду, нам надо бежать.
     - Как?
     - Через окно.
     Тамара отбросила скованность и, не надевая футболки, сунула стройную ножку в джинсы. Ее хитрые глазки сверкнули из-под кудряшек:
     - Чего пялишься? Лучше кроссовки и куртку из прихожей принеси.
     На вешалке Тихон заметил бейсболку с длинным козырьком и поглубже нахлобучил ее на себя. Прикрыть лицо во время бегства не помешает.
     В дверь позвонили. После третьего звонка девушка по совету Заколова капризно пискнула:
     - Ну, подождите! Я одеваюсь. – Она завязала кроссовки и кивнула Тихону на рюкзачок: - Захвати.
     Заколов невозмутимо вывалил из шкафа вещи и расшвырял их по комнате.
     - Ты что творишь? – изумилась Тамара.
     - Когда вернешься, скажешь, что в квартиру залезли воры.
     Дверь затряслась от настойчивых стуков. Молодые люди выпрыгнули в окно, выходящее на улицу.
     - За мной. Я тут все знаю, - воскликнула Тамара и понеслась к арке на противоположной стороне дороги. На середине проезжей части она остановилась. – Ой! А окно? Его надо закрыть.
     - Мы же изобразили визит воров.
     - А вдруг, настоящие воры залезут?
     - Мы должны бежать. Там милиция.
     - Я так не могу квартиру оставить. У нас район еще тот!
     Она устремилась назад. Тихон остановил ее и велел ждать за аркой. Он вернулся к окну, уцепился за распахнутые внутрь рамы, пытаясь соединить их. Драгоценные секунды утекали, руки мешали одна другой, рамы не соединялись. Наконец, ему удалось придать окну благопристойный вид.
     Но было слишком поздно.
     Краем глаза Тихон замечает, как вдоль стены к нему крадется человек в штатском, которого он видел выходящим из милицейской машины. Между ними остается менее трех метров. Скорее всего, оперативник вооружен, бежать бесполезно. Хорошо, хоть, длинный козырек бейсболки до поры до времени прикрывает лицо Тихона.
     Тогда есть шанс.

18
Зураб

     Заколов склоняет голову, будто не видит опасность. Правая рука ложится на лямку рюкзачка, висящего на левом плече. Сильный рывок вниз и в сторону! Рюкзак сдергивается с плеча и широким замахом движется к голове оперативника. Попытка уклониться от удара проваливается, брезентовый рюкзачок с чем-то тяжелым внутри достает противника. Удар приходится точно в челюсть снизу вверх, милиционер взлетает и, раскинув руки, падает навзничь. Последними на землю дружно шлепаются каблуки его стоптанных ботинок.
     Скорее отсюда! Тихон перебегает дорогу, перескочив через капот с визгом затормозившей легковушки. За аркой его встречает возбужденная Тамара.
     - Я все видела, ты - супермен, - шепчет она, склонив голову ему на плечо.
     - Что у тебя в рюкзаке? – Тихон невольно обнимает девушку.
     - Одежда и инструменты, мы же в раскопках собираемся участвовать.
     - Ууф! - Заколов надеется, что нокаут у противника не будет слишком продолжительным. – Тома, не забудь подать заявление об ограблении квартиры, когда вернешься. А сейчас, бежим.
     - Не беспокойся, мы здесь в казаки-разбойники играли. Я любую погоню могу запутать.
     Ее большие мягкие губы накрывают рот Тихона. От растерянности он не может шелохнуться. Тамара усмехается, дергает за руку и устремляется в проход между каменными сараями. Тихон бежит рядом, время от времени, бросая взгляд на подпрыгивающую под футболкой свободную грудь девушки. Он помнит, что она не успела надеть лифчик. Он вспоминает ее обнаженное тело, изгиб спины при натягивании джинсов, лукавый взгляд из-под изогнутых ресниц и неожиданный поцелуй. Долгое время это отвлекает его на сладкие фантазии, мешая сосредоточиться на реальности. Подбегая к метро, Тихон не замечает пристального внимания двух бдительных сержантов милиции, направляющихся им на перерез.
     Милиционеры только что приступили к дежурству и хорошо помнили эмоциональный инструктаж начальника о двух жестоких убийствах, произошедших в городе в предпраздничный день, и особой бдительности в связи с этим. Странная парочка, очумело спешащая куда-то, а может, и убегающая от кого-то, не могла не привлечь их внимания. Сержанты переглянулись, заняли выгодную позицию по бокам от входа в метро, и одновременно схватили за руки Тамару Кушнир и Тихона Заколова.
     Почувствовав жесткую хватку на запястье, Тихон избавился от видений и переключил внимание с тонкой талии девушки на плохо выбритый подбородок сержанта.
   
     В купе туристического поезда вместо знакомых армян из общежития, которые тоже приобрели путевки, Александр Евтушенко с удивлением обнаружил институтского преподавателя физкультуры Зураба Орбелиани.
     - Здравствуй, Евтушенко, - вежливо встав, первым поздоровался Орбелиани.
     Несмотря на тридцатилетний возраст, он был лысоват, но имел подтянутую фигуру гимнаста. В институте он появился с начала семестра и, в отличие от прежней доброй тетушки, стал безжалостно гонять студентов во время физкультурной пары. Помимо этого, Зураб в совершенстве владел восточными единоборствами и по вечерам вел секцию каратэ, которую часто посещали Евтушенко и Заколов. У гибкого Александра, еще со школы увлекавшегося запрещенной борьбой, успехи были лучше.
    Заметив недоуменный взгляд студента, Орбелиани эмоционально объяснил:
    - Вчера узнал потрясающую весть! В этом поезде едет мой двоюродный брат из Кутаиси. Он мне как родной! Я сто лет его не видел и обязательно должен был сжать его широкие печи вот этими руками. Нам есть о чем поболтать, и что вспомнить. А свободных путевок уже не было. Нигде! Такое горе. Пришлось уговорить твоих добрых попутчиков, чтобы уступили свое место. Купил у них обе путевки.
     Зураб гордо потряс бумажками. Евтушенко вспомнил вальяжных упитанных армян. Понятно, что они не посмели отказать преподавателю, у них большие проблемы с физкультурой, как у всех любителей сытно поесть.
     - Вы с братом? – огляделся Александр.
     - Нет, Гиви в другом вагоне. Там много земляков. Я только что оттуда. А ты, почему один? Где Заколов? – в свою очередь удивился Орбелиани.
     - У него тоже проблемы, - как бы продолжая свои мысли, проговорился Сашка.
     - Да что ты говоришь! Какие могут быть проблемы во время отдыха?
     - Головоломку решает.
     - Ну, голова! Даже на отдыхе задачками увлекается.
     - Это не тривиальная задачка. Надо разгадать шифр на старой фотографии.
     - Я тоже кроссворды люблю. Ты знаешь, если кроссворды постоянно отгадывать, дольше жить будешь. Это мне дядя Давид говорил. Вот кто умеет кроссворды решать. Он даже их придумывает. Очень уважаемый человек!
     - Это не кроссворд. - Расстроенный Александр отмахнулся от пустой болтовни преподавателя, посмотрел на часы и огорчился еще больше. – Тихон опаздывает, неужели…
     - Что-то случилось? – участливо поинтересовался Орбелиани.
     - Возможно, очень даже возможно, - грустно ответил Евтушенко, вспомнив нежданный визит милиционеров, свое бегство через окно и оставшегося в западне друга. А если учесть двух убитых человек, к которым ходил Тихон, то и без того безрадостная картина окрашивается в совершенно мрачные тона. И все из-за бесцеремонной девушки, с которой знакомы то менее суток. И зачем Заколов связался с Тамарой Кушнир, от нее все неприятности.
     Евтушенко тяжело вздохнул, но предпочел не объяснять детали.
     Туристический поезд отправился с Ташкентского вокзала с пятнадцатиминутной задержкой. Александр Евтушенко во все глаза смотрел на проплывающие за окном плиты перрона, в надежде увидеть Тихона и Тамару. Они еще успевали запрыгнуть в уходящий состав, если бы выскочили сейчас на платформу. Но платформа оборвалась, замелькали перекрестья железнодорожных путей, Заколов не появился.
     - Опоздали, - расстроился Евтушенко, глядя на полосу однообразного бетонного забора вдоль железнодорожных путей и давно некрашеные фанерные буквы в рост человека: СЛАВА КПСС.
     - Послушай, а Заколов не планировал остаться в Ташкенте? – поинтересовался Зураб Орбелиани. – Может, он познакомился с красивой узбечкой и потерял голову?
     - Да, уж, познакомился, - с сарказмом ответил Александр. - С типичной скромной узбечкой.
     - Тогда ты зря переживаешь.
     - Нет. Тихон четко сказал, что встретимся в поезде. Его формулировки всегда предельно точны.
     - Может, он увлекся головоломкой, о которой ты говорил, и забыл про время.
     - Нет. Он ее уже разгадал, и даже записал решение на обороте фотографии.
     - Какой фотографии?
     - Там картина со странным посланием.
     - Интересно. Люблю картины.
     - Мне гораздо интереснее, что с ним случилось? Вечно Заколов попадает в неприятные истории.
     - Неприятные, но поучительные, - раздалось из открывшейся двери купе.
     На пороге стоял невозмутимый Тихон Заколов, из-за его плеча выглядывала Тамара Кушнир.
     - Тихон! – обрадовался Сашка Евтушенко.
     - Здравствуйте, - Тихон заметил преподавателя и сдержанно кивнул.
     - Заколову, салют! – протянул руку Орбелиани, коротко объяснив причину своего появления в купе.
     - Выходит, у вас свободное место. Уступите его девушке.
     - Ах, какая узбечка! – воскликнул Зураб, разглядывая Тамару. – Если бы знал, что в Ташкенте такие девушки, приехал бы на неделю раньше. Разрешите познакомиться, меня зовут Зураб.
     - Тамара, - сдержано представилась Кушнир. – Только я не узбечка.
     - Какое совпадение! Я тоже! – рассмеялся преподаватель.
     - Так что, свободное место найдется? Мы заплатим, – уточнил Заколов.
     - Какие могут быть деньги, о чем ты? Мне будет только приятно, что путевка не пропала. Располагайтесь свободно, не стесняйтесь, я чаще всего буду гостить у брата в соседнем вагоне.
     Заколов и Кушнир подсели к Евтушенко. Зураб Орбелиани расположился напротив. Возбужденный Александр толкнул Тихона локтем:
    - Я думал, все! Вы опоздали. Почему так поздно? Не успели покинуть квартиру?
    - Успели. Но бежали слишком быстро. Вот, милиционеры около метро нами и заинтересовались. Хорошо Тамара выручила. Наплела что-то про женские критические дни и недостаток гигиенических средств, сержант покраснел и отпустил. Артистка! А на вокзале тоже торчали милиционеры, и я решил подстраховаться. Мы подсели на стрелке в последний вагон, когда поезд тронулся.
     - Тебе это не впервой, - улыбнулся Сашка.
     - Кому как, а я коленкой ударилась, - Тамара потерла ушибленную ногу.
     - В следующий раз получится лучше, - приободрил Тихон.
     - Не надо мне следующего раза. Лучше расскажи, какое послание ты расшифровал на картине?
     Заколов достал фотографию картины и посмотрел на оборот.
     - Принцип шифровки я вам уже объяснил. Так вот, я подставил буквы вместо графических символов, и получилось следующее.
     Заколов перевернул фотографию и показал ребятам. На карточке крупными буквами было выведено:
                ВЕРНИСЬ
                В НАЧАЛО
                СОТВОРИ
                ЗОЛОТОЕ
                КОЛЬЦО
     Заколов обвел ребят вопросительным взглядом. Они молчали, осмысливая увиденное.
     - Вернись в начало. Сотвори золотое кольцо, - медленно прочел Александр.
     - Что значит: вернуться в начало? Куда это? – растерянно пролепетала Тамара.
     - А золотое кольцо? – задумчиво покрутил пальцами Евтушенко.
     - Об этом нам и предстоит подумать.
     - Я рассчитывала, что у нас в руках появилась четкая инструкция.
     - Это и есть инструкция, смысл которой нам предстоит понять. Что думаете?
     Притихший Зураб Орбелиани, словно вопрос был адресован лично ему, скромно поднял вверх обе руки:
     - Такие загадки не для меня. Даже не понимаю, о чем вы. Я, с вашего позволения, займу верхнюю полку и буду спать. Уже поздно.
     - Мы выйдем, - встрепенулся Заколов.
     - Нет, нет. Не обращайте на меня внимания, делайте что хотите. Я сплю крепко.
     Тихон сел на освободившееся место, ребята склонились над столом.
     - Начало. Золотое кольцо. Вернись в начало, - раздраженно повторяла девушка. – У тебя есть какие-нибудь мысли?
     - У меня было больше времени подумать, - согласился Заколов. – И я пришел к следующим выводам. Главное – разгадать первую часть фразы: «Вернись в начало». А когда мы окажемся там, то увидим, какое «золотое кольцо» надо сотворить. По поводу начала. Мы ищем череп Тимура. Где он впервые объявился?
     - Тимур родился в Шахрисабзе.
     - Это верно. Там родился человек, которому дали имя Тимур. А череп впервые извлекли на свет божий в Самарканде.
     - Из мавзолея Гур-Эмир.
     - Все правильно. Я подумал, что нам, скорее всего, нужно в Самарканд. Ведь, череп, как отдельный предмет, берет свое начало именно оттуда.
     - Это самый очевидный вариант, - усомнился Евтушенко. – Стоило ли огород городить? Каждый, кто будет искать череп, первым делом придет в Гур-Эмир.
     - Но не каждый знает о золотом кольце! Возможно, это главный ключ к разгадке.
     - Я очень хочу попасть в Гур-Эмир, - потерла ладони от возбуждения Тамара. – После рассказа Малика Касымова, меня туда как магнитом тянет.
     - Завтра мы будем в Самарканде и постараемся проверить эту версию. А сейчас – отбой. Перед сном подумайте о золотом кольце. Что бы это значило?
     - Я бы все-таки сделал ставку на Шахрисабз, - пытался настаивать Евтушенко. – Он где находится?
     - В часе езды от Самарканда, - ответила Кушнир. – Там есть мавзолей, построенный специально для Тимура. Но он пуст.
     - Ты уверена?
     Девушка задумалась.

19
Мавзолей Гур-Эмир

    Наутро туристический поезд прибыл в Самарканд. Общая экскурсия началась с посещения величественной и яркой площади Регистан. Тихон Заколов вполуха слушал рассказ экскурсовода, больше приглядываясь к окружающим попутчикам, нет ли среди них коварных убийц или их тайных соглядатаев? Ведь кто-то явно идет по тому же следу, что и он с Тамарой. В доме оператора Касымова их чуть-чуть опередили, в квартиру фотографа Киреева пришли сразу следом. В результате, и там, и там труп. Видимо, ставки в погоне за черепом великого Тамерлана слишком высоки.
     Туристы в Узбекистан съехались из разных республик Советского Союза. Были здесь высокие чопорные прибалты, надменные москвичи, шустрые казашки, всегда пролезающие поближе к экскурсоводу, шумные бесцеремонные кавказцы, пухленькие миловидные украинки и даже медлительные скуластые якутки. Зураб Орбелиани сразу примкнул к землякам, громко поддакивая, что в Тбилиси памятники древнее, чем здесь.
     Тамара Кушнир откровенно скучала во время затянувшейся экскурсии. Ее глаза азартно заблестели лишь при виде ребристого голубого купола мавзолея Гур-Эмир, к которому переместились туристы.
     - Череп здесь, - уверенно заявила она Тихону.
     «Это было бы слишком просто», - с сомнением подумал Заколов. После наглой слежки и двух жестоких убийств в Ташкенте он прекрасно понимал, что ввязался в опасное непредсказуемое приключение.
     При входе в мавзолей туристы благоговейно замолкали. Взор каждого был устремлен на центральную надгробную плиту, где, по словам экскурсовода, покоился прах самого жестокого и беспощадного полководца Азии Тамерлана.
     - Это декорации, - шепнула Тамара, обхватив холодными пальцами руку Тихона. – Настоящая могила в подземелье.
     Она подсказала, где должна быть лестница вниз. Заколов понимающе кивнул и бесшумно отделился от толпы. Кушнир и Евтушенко на некоторое время потеряли его из виду. Встретились они вновь только после выхода из мавзолея.
     - Я все изучил, - сообщил Тихон. – Подвал заперт, но я нашел место, где хранятся ключи. Вернемся сюда вечером, после закрытия.
     - А сейчас нельзя? – приуныла нетерпеливая Кушнир.
     - Нет, это слишком рискованно.
     - Что же будем делать?
     - Сначала нам надо подготовиться. Голыми руками могилу не вскроешь. Твоих инструментов будет недостаточно.
     Когда стемнело Заколов, Евтушенко и Кушнир вернулись к знаменитой усыпальнице. У Александра за плечами был рюкзак, набитый разнообразным приспособлениями, а Тихон вертел в руках две, наспех сделанные, отмычки. Вынужденные уроки, которые он получил весной у известного вора-медвежатника, могли сегодня пригодиться.
     Мавзолей с прахом Тимуридов охранялся значительно проще, чем сберкасса в любом райцентре, и ребята без труда проникли внутрь. В сгущающемся мраке древние надгробия в пустом помещении выглядели совсем не так безмятежно, как при дневном свете. Тамара судорожно ухватилась за Тихона. Александр попытался успокоить девушку.
     - Не бойся, здесь покойников нет, они внизу.
     - Логично. Мы туда и направляемся, - серьезно заявил Тихон.
     - Все вместе? – спросила девушка.
     - Хочешь одна подождать здесь?
     Тамара замотала головой.
     - Пока постойте вдвоем. Я не долго. - Заколов сделал знак, что ему надо удалиться, и мгновенно исчез.
     Кушнир вцепилась в Евтушенко.
     - Куда он?
     - Не знаю. Жди.
     Девушка насторожилась.
     - Мне кажется, тут кто-то есть. Слышишь?
     - Это Тихон что-то делает.
     - Нет, он ушел в другую сторону.
     - Мавзолей был заперт. Здесь никого кроме нас нет.
     - Посмотри, там что-то шевелится, - вздрогнула девушка и указала в совершенно темный угол.
     - Вряд ли, - неуверенно произнес Евтушенко.
     - Опять зашевелилось.
     - Подойдем ближе?
     - Ты что! Я боюсь.
     - Сейчас достану фонарик, и увидим. – Александр полез в карман, но Тамара крепко держала его за руку.
     - Что ты копаешься? – шипела она.
     - Ты меня держишь.
     - Ну, же! Быстрее.
     Евтушенко выдернул из спутавшейся ткани китайский плоский фонарик, по форме напоминавший пачку сигарет.
     - Дай его мне, - нетерпеливо потребовала девушка.
     - Держи. Выключатель сбоку.
     Тамара неловко выхватила фонарик дрожащей рукой, тот выскользнул и шлепнулся о каменный пол. Звонкое эхо задрожало под куполом. Из дальнего угла шумно взметнулась черная тень. Тамара ойкнула и побежала к выходу. Нога зацепилась о невидимый в темноте порог, девушка повалилась вперед.
     В ту же секунду из ниши выступила темная фигура. Уверенная рука подхватила падающую девушку, крепкая ладонь зажала ей рот, сильные бицепсы сжали тело, не давая возможности пошевелиться.

20
Подземелье с могилами

     И сразу все стихло. Тамара слышала лишь стук собственного сердца и бесполезно вращала выпученными глазами.
     - Успокойся, - шепнул кто-то в ухо.
     Тамара не знала, что ей делать, как подать знак друзьям. Она решила топнуть ногой, но незнакомец догадался:
     - Не делай этого. Нам шум ни к чему.
     Тамара от отчаянья заплакала. Она целиком во власти захватчика, а Тихон, как назло, куда-то ушел.
     - Кушнир, не дрожи. Это всего лишь голубь. Я сейчас уберу руку, но ты не будешь кричать. Кивни.
     Девушка покорно кивнула, из ее глаз катились крупные слезы. Чужая рука опустилась. Девушка обернулась и бесшумно зарыдала на плече задержавшего ее человека. Она, наконец, узнала Тихона Заколова.
     - Куда ты пропал? – стукнула она кулачком в крепкую грудь.
     - Я ходил за ключами от подвала.
     Подошел Евтушенко, вертя в руках разбитый фонарик:
     - Стекло разбилось, но лампочка цела. Пока не горит, но попробую починить. Спускаемся?
     - Появилась небольшая проблема.
     - Что такое?
     - Ключей на месте не оказалось. А днем они там были, я точно видел. Причем, создавалось впечатление, что до сегодняшнего дня ими лет десять никто не пользовался.
     - Вот это новость. Что будем делать?
     - У нас есть инструкция: «Вернись в начало». Значит, идем к гробнице.
     При мерцающем свете разбитого фонарика с неплотным контактом лампочки молодые люди спустились в подвал. Старинные ступеньки вывели их к массивной двери. Тихон склонился над огромной щелью внутреннего замка, пошуровал отмычкой и, медленно распрямившись, сообщил:
     - Замок открыт.
     - Быстро ты справился, - похвалил Александр.
     - Его открыли до меня.  – Тихон посветил в угол, нагнулся и поднял что-то тяжелое: - А вот и наружный замок, который еще днем висел вот здесь. Два замка вскрыты.
     Все дружно переглянулись. На лицах читалась тревога.
     - Нас опередили? – испугалась Тамара.
     - Как и в доме Касымова.
     - Ты думаешь, там те же убийцы?
     - Не исключено.
     - Кто они?
     - Сейчас увидим. Тихо! – Заколов осторожно надавил на дверь. Она не поддавалась.
     - Заперто изнутри? – прошептал Евтушенко.
     - Не думаю, что в склепе для мертвецов предусмотрен засов. Дверь чем-то подперта. Предлагаю устроить засаду на лестнице за поворотом. Как только расхитители гробницы появятся, мы, используя неожиданность, опрокинем их, и отнимем добычу.
     - Они первыми найдут череп Тимура. Этого допустить нельзя, - заволновалась Тамара.
     Заколов пристально посмотрел на девушку.
     - Ты не хочешь, чтобы другие сделали за нас черновую работу?
     - Нет.
     - Ты хочешь сама открыть саркофаг с останками?
     - Да.
     - Это так важно?
     - Конечно!
     - Но это слишком опасно.
     - Ну и что!
     - Тогда выключаем фонарик, и – полная тишина.
     - Что ты задумал? – осторожно спросил Евтушенко.
     - Будем прорываться внутрь.
     Заколов налег на дверь, за ней послышался тихий скрежет камня о камень. Тяжелая дверь медленно двигалась, приоткрывая полоску зыбкого света. Когда щель стала достаточно большой, Тихон просунул голову внутрь. Из глубины склепа раздавался неясный шум, но разглядеть что-либо мешала глубокая полукруглая арка. Он опустил глаза и понял замысел противников. На краю высокой ступени балансировал массивный камень, подпиравший дверь. Еще немного и он бы с шумом грохнулся вниз. Открыть дверь, не уронив камень, было невозможно.
     Заколов лег на пол боком, вытянул руку и протиснулся внутрь. Пальцы едва касались холодного качающегося булыжника. Одно неосторожное движение – и он рухнет, а чтобы подцепить его, надо просунуться хотя бы еще на несколько сантиметров. Тихон резко выдохнул, чтобы сжать грудную клетку, и дернулся вперед. Он все равно задел дверь, она открылась, но Тихон успела подхватить падающий камень. Он бережно опустил его на ступеньку, и вполз в подвал. Впереди за аркой виднелись тени, и уже ясно слышался скрежет тяжелой плиты.
     Крадучись, Заколов пробрался вдоль небольшого коридора. У выхода он присел и осторожно высунулся из-за угла. Его взгляду предстало помещение с девятью надгробными плитами. Около центрального захоронения в тусклом свете единственной лампочки копошились три долговязые фигуры в противогазах. Используя металлические рычаги, они пытались сдвинуть массивную плиту. Судя по их нетерпеливым движениям, они были близки к успеху.
     Тихон быстро вернулся к Евтушенко и Кушнир и иронично сообщил:
     - Поздравляю, мы, наконец, увидели конкурентов.
     - Кто они? – взволновалась Тамара.
     - Лица скрыты, а спрашивать я не стал.
     - Те же, что следили за моим домом и напали на тебя?
     - Я гнался за невысоким вертким крепышом, а рост этих явно выше среднего. Их трое, и они вот-вот вскроют центральный саркофаг.
     - Это могила Тимура.
     - Похоже, им нужно то же самое, что и нам.
     - Мы должны быть первыми. Придумай что-нибудь, Заколов, - взмолилась Тамара.
     Тихон задумчиво повертел свой студенческий билет, взял у Сашки фонарик и пробормотал:
     - Тогда остается единственный выход. Доверьтесь мне, и делайте так, как я скажу.
     Троица гуськом вошла в подземелье. У входа в центральное помещение они разделились: Заколов с Кушнир прижались к левой стенке, а Евтушенко к правой. Когда в очередной раз заскрежетала каменная плита, Тихон метнулся к ближайшему надгробью, увлекая за собой девушку. Александр проделал то же самое, только его путь лежал к крайнему правому саркофагу. Оставив девушку за каменной плитой, Тихон несколькими неуловимыми движениями продвинулся к самому дальнему захоронению. Теперь он находился с противоположной стороны от выхода.
     Незваные конкуренты, между тем, предприняли некое отчаянное усилие, в результате чего половина надгробной плиты резко сдвинулась, и в центре образовался широкий разлом с неровными краями. Из саркофага заструился белый пар, похожий на взметнувшееся облачко невесомой пыли, и сразу же подземелье заполнилось концентрированным удушливым ароматом. Однако людям в противогазах это не доставляло неудобств, они деловито склонились над вскрытым захоронением.
     Настало время действовать Заколову. Он лихо вскочил на надгробную плиту, за которой прятался, зажал в вытянутой руке студенческий билет и резко выкрикнул:
     - Стоять! Руки вверх! Не двигаться! – Затем он приложил ко рту прямоугольную коробочку фонарика и спокойным тоном забубнил: - Дежурный, дежурный, говорит лейтенант Приколов. Сигнализация сработала правильно. Нет, это не сбой. Вижу трех грабителей. Высылай наряд на задержание. Когда приедет? Пять минут? Прекрасно. Я задержу их, мне помогут двое служащих мавзолея.
     При этих словах, как было условлено, Кушнир и Евтушенко резко поднялись из-за своих укрытий. Грабители, присевшие в первый момент от неожиданности, переглянулись между собой, один из них ловко разбил единственную лампочку, и погрузившееся во тьму подземелье огласил топот трех пар ног, рванувших к открытому выходу.
     Тихон Заколов и не думал их преследовать. Он услышал стук захлопнутой двери, вытер пот со лба и окликнул друзей:
     - Тамара, Сашка.
     - Ну, и маскарад ты устроил! – после недолгой паузы отозвалась Кушнир. – До сих пор не могу прийти в себя. А если бы они не испугались, а накинулись на тебя?
     - Тогда, я бы их скрутил. Или они меня.
     - Заколов, ты опять в своем репертуаре. Я думала, у тебя какой-то секретный метод, а это просто – отчаянная наглость.
     - Она его не раз выручала, - сообщил Евтушенко.
     За дверью глухо звякнул металл.
     - По-моему, нас закрыли, - многозначительно произнес Александр.
     - Это логично, - невозмутимо согласился Тихон. – Я бы тоже так поступил.
     - Что теперь делать? – взвизгнула Тамара.
     - Лампочка разбита. Поэтому для начала, попробуем починить фонарик.
     - Давай, я, - предложил Александр, пробравшийся к Тихону.
     Он тряхнул фонарь, и в черном мутном воздухе задрожал желтый луч света. Стало хорошо видно, как из-под сдвинутого надгробия поднимается белый удушливый газ.
     - Все, как рассказывал Касымов. Только выйти мы пока не можем, и противогазов у нас нет. 
     Тамара осторожно прошла к вскрытому захоронению.
     - Это могила Тимура. Нефритовая плита была расколота еще при перевозке из Китая. – Она чихнула. - Ой! Я не могу здесь дышать.
     - Отойди к выходу, там легче, - скомандовал Заколов.
     - Надо достать череп. Я потерплю.
     - Будем действовать быстро. Все самое тяжелое за нас сделали. Сашка, посвети.
     Тихон надел, прихваченные специально для этого случая, кожаные перчатки и сунул руку в саркофаг безжалостного повелителя средневековой Азии великого эмира Тимура. Фонарик в руке Евтушенко дрогнул и погас. Подземелье вновь погрузилось в кромешную темноту.

21
Головоломка из саркофага

     Ладонь осторожно вошла в жуткую черноту каменного гроба. Леденящий холод сковал пальцы. Это от глупого страха, заставил себя успокоиться Тихон. Он несколько раз сжал и разжал кулак, кровь вновь заиграла в подушечках пальцев. Тихона нащупал ребра грудной клетки покойника. Рука осторожно пробиралась выше по скелету, туда, где должен быть череп великого завоевателя. Удушливый запах разъедал глаза и мешал дышать. Пальцы уткнулись в кость ключицы, рука опустилась на шейные позвонки. Тихон Заколов держал за горло останки великого Тамерлана.
     Студент перевел дух перед решающим движением. Сейчас он коснется челюсти эмира Тимура.
     Тихон двинул ладонь выше. Ничего. Еще чуть-чуть. Пусто!
     - Черепа нет, - обескуражено сообщил он.
     - Его унесли люди в противогазах? – испуганно спросила Тамара.
     - Нет. Они ничего не успели.
     - Как же так! – расстроилась девушка. – Неужели, все зря?
     - Очень странный газ, - принюхался Александр. – Похож на растительные благовония, но ощущается химический привкус. Неизвестно, что от него ждать.
     - Я не в силах его терпеть! – Тамара отступила, старательно зажимая нос.
     - Пока не поздно, лучше уйти отсюда, - предложил Евтушенко.
     - Подождите. – Заколов тем временем прикинул длину закрытой части саркофага, лег боком в щель и просунул руку как можно дальше. Некоторое время слышалось только его сопение. Затем он уверенно произнес: - Есть. Нашел.
     К моменту, как он вынул находку, Тамара, забыв про недомогание, оказалась рядом и вцепилась в извлеченный предмет. Евтушенко, наконец, наладил фонарик. Яркое пятно сфокусировалось на гладком черепе песочного цвета в руках взволнованной девушки. Все замерли.
     - Точно такой же был у нас в школьном кабинете анатомии. – Тихон пощелкал кость, поскреб ножом и сделал заключение: - Это не настоящий череп, а современная имитация из пластмассы.
     Тамара, до этого бесшумно шевелившая губами, широко распахнула глаза:
     - Имитация? Что же теперь делать?
     - Посмотрите, вдоль всего черепа идет ровная полоска, - обратил внимание Сашка.
     - Минутку. – Заколов заглянул в пустые глазницы черепа, встряхнул его, раздался легкий перестук. – Мне он сразу показался чересчур тяжелым. Внутри что-то есть.
     Тихон плотно обхватил череп обеими руками, потянул в разные стороны, и пластиковая голова распалась на две половинки. Из черепа выпал угловатый черный предмет, размером с крупное яблоко. Он напоминал каменный куб, на всех шести гранях которого рельефно выступали широкие кресты. Кресты состояли из пяти маленьких квадратов, один в центре и четыре по краям, на каждом квадрате белела цифра. Крайние квадраты были ни чем иным, как кубиками, которые одновременно являлись вершинами крестов на прилегающих гранях.
     Тихон повертел находку.
     - Похоже на популярную головоломку «Кубик Рубика», только проще, без угловых кубиков.
     -  Рубик изобрел головоломку совсем недавно, а этот предмет спрятан здесь много лет назад.
     - По словам Касымова, в 1944 году. Кто-то оставил нам загадку.
     - Если он сделан по принципу кубика Рубика, то каждая грань должна вращаться.
     - Попробую.
     Тихон повернул на четверть оборота один из крестов.
     - Вращается!
     Внутри кубика что-то отчетливо хрустнуло, и его поверхность стала теплеть.
     - И начал греться, - удивленно сообщил он.
     - Возможно, в центре кубика была ампула с двумя химикатами. Они соединились, и пошла химическая реакция. Интересно какая? – задумался Евтушенко.
     - Он нагревается слишком быстро. Наверняка, мы должны составить некую комбинацию цифр, пока кубик не раскалился.
     - В кубике Рубика надо собрать все грани одного цвета. Возможно, здесь цифры означают цвет?
     - Нет. Для шести граней – шесть цветов. А здесь есть все цифры от 0 до 9.
     - Может сумма всех чисел на каждой грани должна быть одинакова? – предположил Александр.
     - Свети получше. - Тихон расчетливо крутил кубик. – Вот. На четырех гранях суммы равны. На двух других не получается. С данной комбинацией цифр это невозможно!
     - А если речь идет о сумме цифр каждой палочки креста? – робко высказалась Тамара.
     - Хитрую головоломку почти невозможно держать. Нагрелась жутко! – Тихон яростно крутил грани раскаленного кубика, кожаные перчатки плавились и прилипали к поверхности, только быстрый перехват разными пальцами позволял управлять процессом. – Нет! И еще раз нет! Я попробовал и сумму, и произведение – ничего не происходит.
     Тамара часто дышала широко раскрытым ртом, одна ее рука зажимала нос, друга терла шею и грудь, ногти цеплялись и рвали ворот футболки:
     - Я не могу дышать. Я задыхаюсь.
     - Тома, отойди к двери. Немедленно! Там должно быть лучше.
     Александр испуганно смотрел на нагревающийся кубик, фонарик в его руке дрожал:
     - Тихон, внутри идет интенсивная реакция нагрева. Поверхность кубика не успевает высвобождать энергию. Скоро он должен взорваться. Бежим!
     - Подожди. Что было сказано в послании? «Вернись в начало. Сотвори золотое кольцо».
     - Тихон, оставь кубик, он вот-вот взорвется. Нам надо спрятаться.
     Хладнокровный Заколов продолжал рассуждать вслух:
     - Мы вернулись в начало, нашли головоломку. Где золотое кольцо? Почему мы прицепились к крестам?! Кресты не свойственны мусульманской Азии. Нам же дали четкую подсказку! Кольцо. Золотое кольцо!
     - Тихон, брось его! Это опасно!
     - Стоп! Я, кажется, понял. На кубике целых три кольца, одно горизонтальное, как экватор на глобусе, и два вертикальных. На каждом кольце по двенадцать цифр. Что это дает? Или это не кольца, а квадраты?
     Но никто его уже не слушал. Ослабевшая Кушнир неуверенной поступью удалялась от раскрытого саркофага, Евтушенко все отчетливее нервничал. Тихон внимательно посмотрел на цифры. Пять цифр на каждой грани. Допустим, он прав на счет трех колец. Тогда двенадцать цифр на кольце. Каждое кольцо дважды пересекается с каждым. Всего тридцать разных цифр, шесть из них общих.
     - Тихон, надо прятаться, - твердил Сашка, отступая к выходу. Фонарик выпал из его руки, ударился о каменный пол и погас. Непроглядная темень окутала помещение.
     - Бери Тамару, и убегайте!
     В мертвом склепе слышались тяжелые вздохи ребят и шаркающие неуверенные шаги, в кромешной темноте пробираться приходилось на ощупь. Потревоженная гробница источала мерзкий запах, дышать становилось все труднее и труднее.
     - Дверь закрыта! – отчаянно крикнул Александр, достигнув выхода. – Нас заперли снаружи!
     Однако Тихон его уже не слушал. В голове вертелась единственная фраза: сотвори золотое кольцо. Перед глазами стояли тридцать цифр крестообразного кубика, которые он уже хорошо изучил. При последней вспышке фонарика он запомнил их расположение.
     Кольцо и цифры! Что между ними общего? Каждое кольцо – это окружность, и любая из них характеризуется числом пи: отношением длины окружности к диаметру. Оно одинаково для всех окружностей. Число пи самая универсальная константа в мире. Она имеет бесконечное число знаков после запятой.
     А если набрать число пи на одном из колец на кубике?
     Тихон хорошо помнил, как рассчитывается число пи, и мгновенно определил двенадцать первых знаков: 3,14159265358. Их легко можно составить из имеющихся цифр. Но почему в послании говорится про золотое кольцо?!
     - Тихон, бросай все и прячься! Кубик обязательно взорвется! – отчаянно крикнул Сашка.
     Заколов, перекидывая горячий кубик с одной ладони на другую, продолжал рассуждать. Золотое? Кубик черный каменный, цифры белые, ничего золотого. Может, подразумевается формула золота? Но ее не опишешь числом. Золотое кольцо. Что еще называют золотым? Очень многие вещи. Но что из них можно описать числом?
     Кубик раскалился так, что держать его даже в перчатках стало невыносимо. Заколов опустил головоломку на саркофаг. Надгробной плиты не было видно, но он четко вспомнил ее выверенные размеры - правильной прямоугольник.  И в ту же секунду он понял, что издревле называется золотым, и в то же время является числом.
     Золотое сечение!
     Это самая гармоничная пропорция, которая используется во множестве великолепных строений, начиная с пирамиды Хеопса, в знаменитых картинах, в классических скульптурах и в других произведениях искусства. Золотое сечение делит отрезок в таком соотношении, при котором, большая часть относится к меньшей, как весь отрезок к большей части. Леонардо да Винчи использовал золотое сечение для создания идеального человеческого тела. В правильной пятиконечной звезде каждый сегмент делится пересекающим его отрезком в золотом сечении. Любой предмет человек воспринимает лучше, если в нем присутствует золотая пропорция. И сам человек выглядит безупречно, если его пупок находится в точке золотого сечения.
     В математике золотое сечение обозначают числом фи, двенадцать первых знаков которого равны: 1,61803398874.
     Заколов восстановил в памяти комбинацию цифр на кубике и чуть не подпрыгнул от радости. Да! Можно сформировать это число! На горизонтальном кольце он наберет число пи, а на одном из вертикальных – фи. Кольца пересекаются, поэтому у них должны быть две одинаковые цифры, между которыми обязательно располагаются пять других цифр. Да! Есть! Числа стыкуются! Общими будут цифры 1 и 3!
     Вот так: 3,14159265358  - 1,61803398874.
     И получится «Золотое кольцо»!
     Тихон мысленно прикинул, какие манипуляции надо проделать, чтобы составить искомую комбинацию. Осуществить это придется в полной темноте и очень быстро, кубик уже раскалился. Ошибаться нельзя. На исправление нет времени.
     Заколов собрался с духом и подхватил каменную головоломку, однако тут же вынужден был ее опустить. Температура кубика достигла такого значения, что пальцы обжигались при малейшем прикосновении.
     - Тихон, камень продолжает греться? – тревожно окликнул из темноты Евтушенко.
     - Раскалился так, что невозможно притронуться.
     - Прячься! Ждать дальше опасно. Он взорвется.
     - Я разгадал код.
     - Что? Повтори, - оживилась Тамара.
     - Я знаю, что такое «Золотое кольцо». Это комбинация двух знаменитых чисел, но я не могу ее собрать. Кубик раскалился. Обжигает даже сквозь перчатки.
     - У нас есть бутылка с водой, - подсказала Тамара.
     - Это идея. Сашка, возвращайся сюда. Будешь лить на кубик воду, а я в это время буду крутить.
     - Ты с ума сошел! Мы не знаем, что внутри головоломки. Если холодная вода соединится с раскаленным химикатом, может последовать непредсказуемая реакция.
     - Другого варианта нет.
     - И что ты увидишь в темноте?
     - Свет мне ни к чему.    
     Евтушенко понял, что спорить с другом бесполезно, и на ощупь вернулся к главному захоронению склепа. Тихон схватил Сашку за руку и указал направление:
     - Кубик тут.
     - Он уже виден.
     Оба тревожно посмотрели на крестообразный кубик, мерцающий бледно-алым светом.
     - Облей его водой, - скомандовал Заколов. – Потом я его подхвачу, а ты продолжай лить. Начали.
     Евтушенко плеснул воду из полуторалитровой пластиковой бутылки. Струя соприкоснулась с раскаленной поверхностью и тут же превратилась в пар. Однако свечение камня погасло.
     - Действует. Лей еще.
     Вода пузырилась в выступах крестов, от камня валил пар, хотя уже и не такой сильный.
     - Пора, - решил Заколов и подхватил находку.
     Пораженный Евтушенко лил воду на руки друга. Он слышал агрессивное шипение пара, и по брызгам угадывал, с какой бешеной скоростью, ничего не видя, только по памяти, Тихон вращает таинственную головоломку, долгие годы прятавшуюся в гробу грозного Тимура.
     Бутылка быстро опустошалась. Вытряхнув последние капли, Александр с ужасом понял все коварство замысла неведомого человека, приготовившего головоломку. Сейчас камень раскалится вновь, и уже ничто не остановит химической реакции. Последует взрыв, от которого нельзя будет укрыться, потому что в подземном склепе сдетонирует удушающий газ, проникший во все уголки помещения.
     - Все, - выдохнул Тихон, сделав последнее поворот.
     Оба услышали новый хруст внутри кубика.

22
Смеющийся череп

     Тихон Заколов, на удивление, не выпускал из рук горячий предмет и даже не перехватывал его.
     - Кубик остывает, - радостно сообщил он.
     - Открылась новая ампула, нейтрализующая прежнюю реакцию, - облегченно вздохнул Александр. – Какой код ты набрал?
     - Два пересекающихся числа: золотое сечение и число пи.
     - Золотое кольцо!
     - Вот именно!
     - Красивая задача.
     - Но это еще не все. Я только сейчас понял, какая комбинация цифр сформировалось на третьем кольце.
     - Какая?
     - На горизонтальном – число пи, на вертикальном – число фи, а на втором вертикальном кольце мы получили очень любопытную последовательность: 2,71828382845.
     - Напоминает число Эйлера.
     - Оно и есть! Это число е - основание натурального логарифма. Только более точно, если цифру три в середине заменить на единицу.
     - Три великих константы на одном кубике.
     - В виде колец! И каждое дважды пересекается с каждым.
     Александр задел ногой разбитый фонарик. Он совершенно неожиданно зажегся, вывалившаяся лампочка подсоединилась к контактам батареи. Пораженный красотой загадки, Тихон впервые смог увидеть образовавшиеся числовые кольца с пересекающимися цифрами.    

 
    
4 1 5 4 1 6 1 8 2
1 9 7 1 7 8
3 пи 2 8 фи 8 2 е 3
8 6 8 0 5 8
5 3 5 9 3 3 4 8 2







     Каменный кубик в руках Заколова рассыпался на отдельные кусочки, и из него на пол выпало нечто маленькое и округлое. На свет фонарика и радостные возгласы друзей к саркофагу вернулась Тамара Кушнир.
     Тихон присел, подобрал выпавший кругляш и поднес его к свету. Все увидели легкий блестящий маленький череп, похожий на сувенир.
     - Он улыбается! – воскликнула Тамара.
     - Или насмехается над нами, - проворчал Александр.
     - Череп улыбаться не может, у него нет мимических мышц, - возразил Тихон. - Но то, что он нахально скалится, я согласен.
     Александр Евтушенко прищурился и попросил находку. Он снял очки и приблизил линзы к черепу.
     - Посмотрите на ободок вокруг головы, - показал он ребятам. – Это не узор, а надпись мелкими буквами.
     - Что там?
     - Трудно разобрать. Череда букв, некоторые, словно затекли. Скорее всего, череп сделан из легкоплавкого олова. В процессе нагрева олово должно было начать плавиться и скрыть надпись.
     - Но мы успели! – обрадовалась Тамара.
     - Не мы, а Тихон, - поправил Александр, неприязненно посмотрев на девушку. В эту ночь он сам убедился, в какую опасную авантюру их втравила мало знакомая симпатичная девушка.
     Кушнир нахмурилась, но переселила себя и не стала вступать в перепалку.
     - Попробуй,… прочти, пожалуйста, - сквозь частые глубокие вздохи, из-за тяжелого воздуха, попросила она.
     - Очень плохое освещение, но я попробую. Ти-мур. Я вижу слово Тимур!
     - Там написано имя эмира?
     - А может, и нет. Буквы идут подряд без пробелов, и все одного размера.
     - В любом случае, мы нашли, то, что должны были найти. - Заколов протер ладонью потный лоб, посмотрел на «Командирские» часы со святящимися стрелками: - У нас мало времени, поезд скоро отходит.
     - К черту поезд, - раздраженно крикнула Тамара. – Мы у цели. Читай!
     Она сделал резкое движение, покачнулась, схватилась за руку Тихона. Ее глаза закатились, и девушка плавно осела на пол. Заколов едва успел подхватить безвольное тело.
     - У нее обморок.
     - По-моему, странный газ из саркофага поглощает кислород. Я тоже дышу с трудом.
     - Надо срочно выбираться отсюда. Ей нужен воздух.
     - Еще немного и мы все здесь свалимся.
     Заколов отнес девушку к выходу и посадил на пол, прислонив к арке. Он дернул запертую дверь. Снаружи грохнулось что-то тяжелое. Тихон потряс сильнее, но вскоре бросил безнадежные попытки.
     - Дело плохо. Нас заперли снаружи на висячий замок. Его не откроешь изнутри.
     - Можно попробовать разбить дверь.
     - Ничего другого не остается. Неси что-нибудь тяжелое.
     Заколов склонился над Тамарой, потрепал ее по щекам. Девушка очнулась, повела мутным взором и вдруг цепко схватилась за Тихона:
     - Где череп?
     - Вот этот? – Тихон достал из кармана маленькую находку.
     - Я возьму его себе.
     - Хорошо. Ты потерпи немного, сейчас мы разобьем дверь и выйдем.
     Евтушенко притащил одну из длинных монтировок от грузового автомобиля, которые использовались для сдвига плиты саркофага, и стал колошматить ею по краю двери. Железка как щепка отлетала от толстого полотна, громкое эхо било по ушам, но никаких видимых изменений не происходило.
     - Остановись! Мы так пол Самарканда разбудим. Дай, я попробую.
     Заколов подхватил нагревшуюся монтировку из рук уставшего друга и ободряюще улыбнулся Тамаре:
     - В крайнем случае, нас утром обнаружат и выпустят.
     - Чтобы запереть в другую темницу, - проворчал Александр, и устало опустился рядом с девушкой. – Но до утра мы не дотянем.
     - Не дрейфить! Мы выйдем раньше!
     Тихон азартно принялся за работу. Он попытался с разных сторон поддеть дверь, старался расковырять щель, однако толстая железка не лезла в плотно пригнанный створ, а древний камень успешно сопротивлялся современному железу. В конце концов,  Заколов понуро плюхнулся на ступеньку под дверь.
     - Я больше не могу дышать, - простонала девушка.
     - Потерпи, - не найдя других слов, произнес Тихон. Он понимал, что приток воздуха в помещение практически отсутствует, а непонятный химический процесс продолжал поглощать кислород.
     - Что теперь будет? – испуганно спросила Тамара.
     - Нас обязательно найдут, - заверил он, а про себя мрачно добавил: «Или наши хладные трупы».
     Заколов свесил руки между колен, глаза устало смотрели на каменную ступеньку. Разбитый фонарик светил все тусклее и тусклее. В желтом свете Тихон заметил под ступенью ровный бугорок земли. Он пригляделся. Бугорок обозначал вход в норку, шириной не более сантиметра. Это не нора, догадался Заколов, это проход под ступенью, который прорыли непоседливые жуки. Тихон опустился на колени. Массивная ступень за пять веков просела. Между ней и каменной дверной коробкой виднелась полоска земли. Заколов сунул туда монтировку, энергично расширяя щель. Он попытался с помощью рычага сдвинуть ступень, но она не поддавалась.
     Позвав на помощь Евтушенко, он продолжил работу. Теперь друзья действовали двумя рычагами одновременно. Они расшатывали ступень то снизу вверх, то от двери внутрь. Каменный блок сдвигался, щель между дверью и ступенью постепенно расширялась. Ободренные друзья стали налегать на каменную глыбу попеременно с разных краев. Наконец ступень поддалась, сдвинулась и вывалилась из-под двери. Ребята вытерли пот, успокоили дыхание и оценили результат.
     Под дверь образовалась щель, забитая землей, через которую можно было сделать короткий подкоп. Близкое освобождение придало дополнительные силы. Комья земли вываливались легко. Прокопав вглубь около метра, друзья переглянулись:
     - Достаточно. Кто полезет? – спросил Тихон.
     - Это ты у нас отжимаешься каждое утро по пятьдесят раз. Тут понадобится сила.
     Заколов отряхнул ладони и сунулся в лаз лицом вверх. Над собой он увидел квадратную плиту, по периметру которой сочился электрический свет. Тихон уперся руками в каменный квадрат, поднатужился, и плита поддалась. Он поднял ее и отодвинул в сторону. Желанный воздух наполнил легкие. Путь из склепа был открыт.
     Заколов вернулся в подземелье. Первым выбрался Евтушенко, чтобы помочь снаружи обессилевшей девушке. За ним на свежий воздух поползла ободренная Тамара. Заколов перед уходом вернул муляж черепа в саркофаг, прибрал все инструменты и принесенный с собой предметы, просунул их наружу и вылез сам. Поставив на место напольную плиту, он осмотрелся и остался доволен.
     Снаружи мало что указывало на непрошенный визит к великим усопшим. Внутри, везде, где могли остаться отпечатки пальцев, он действовал в перчатках. Теперь доказать их присутствие в подвале мавзолея Гур-Эмир будет затруднительно.
     Успокоившись, Тихон поспешил наверх за ребятами. В темноте он не заметил, что в подземном лазе осталась неприметная бумажка, которая вывалилась из кармана Тамары Кушнир.
    
23
Конверт с гербовой печатью

     Праздничный день 7 ноября для начальника Самаркандского управления КГБ подполковника Кошелева Андрея Валерьевича, как и для всех граждан Советского Союза, был выходным. Сидя на кухне, он размеренно потягивал зеленый чай из широкой пиалы и слушал любимую радиостанцию «Маяк» по новому трехкнопочному приемнику, подключенному к городской радиосети. Настойчивый телефонный звонок, который дружно проигнорировали все домашние, заставил его приглушить новую песню Аллы Пугачевой и протопать в прихожую.
     - Доброго утречка, товарищ Кошелев, - бухтел в телефонную трубку тучный начальник городской милиции Абдуллаев. – Отдыхаете? А я с утра на службе, общественный порядок в городе обеспечиваю. 
     Кошелев недолюбливал расхлябанных, по его мнению, коллег из МВД. За долгие годы службы он вывел поразительную закономерность: средний вес офицеров милиции килограммов на пятнадцать больше, чем у сотрудников его родного ведомства, независимо от города, времени года и дефицита продуктов. И каждая новая звездочка на погонах милиционера  непременно увеличивала длину ремня на его талии. Поэтому намек на отдых со стороны Абдуллаева, с трудом помещавшегося на переднее сиденье служебной «Волги», подтянутому Кошелеву не понравился.
     - У меня все по распорядку. Только что вернулся с утренней пробежки, - соврал подполковник КГБ. – Давно вам предлагаю вместе побегать. Давайте завтра в семь.
     Некоторое время в трубке слышалось сопение, Абдуллаев, видимо, пытался представить, в каком состоянии он будет завтра в семь утра после сегодняшнего праздника, который он уже активно начал отмечать коньячком.
     - Гх-м… Кроссовки никак не куплю, - невнятно промычал глава городской милиции.
     - Дефицит даже для такого большого начальника?
     - Размер нестандартный.
     - Вот в это, охотно верю.
     Абдуллаев уловил иронию и счел необходимым перейти на деловой тон:
     - Согласно инструкции спешу доложить вам, что в мавзолее Гур-Эмире ночью кое-что случилось.
     - Конкретнее, товарищ Абдуллаев, - жестко поторопил Кошелев, окончательно перехватив инициативу в разговоре.
     - Работники музея обнаружили в подвале перед дверью подкоп.
     - Перед какой дверью?
     - Той самой. К запретным могилам Тимура и его потомков.
     - Несанкционированное проникновение в склеп?
     - Наверняка.
     - Что-нибудь пропало?
     - А это уже вам предстоит разобраться. Мои люди побывали на месте, но дверь не открывали и ничего не трогали.
     - Это лучшее, что они могли сделать, - съязвил начальник КГБ и попрощался.   
     Мальчишеская выходка, решил умудренный жизнью Кошелев. Подростки решили пощекотать себе нервы.  Всем известно, что драгоценности в старом мавзолее не хранятся. Там вообще кроме громоздких каменных надгробий и скелетов под ними ничего нет.
     Однако служебный долг требовал тщательно проверить информацию и принять должные меры. К тому же, имелось одно весьма странное обстоятельство, которое долгие годы интриговало подполковника. Настало время приоткрыть завесу тайны.
     Добравшись в спешке до рабочего кабинета, Андрей Валерьевич первым делом открыл сейф и извлек из-под груды папок большой плоский конверт с сургучной гербовой печатью. Все десять лет, что Кошелев служил в местном управлении, солидный запечатанный конверт исправно хранился в сейфе. А достался он по описи еще от предыдущего начальника.
     Андрей Валерьевич трепетно разгладил пожелтевшую бумагу и неторопливо прочел давно выученную инструкцию, отпечатанную на конверте: НЕМЕДДЛЕННО ВСКРЫТЬ В СЛУЧАЕ НЕСАНКЦИОНИРОВАННОГО ПРОНИКНОВЕНИЯ В УСЫПАЛЬНИЦУ ТИМУРИДОВ «ГУР-ЭМИР».
     Все совпадает, удовлетворенно решил подполковник КГБ. Вот и настал день, когда он узнает тайну странного конверта.
     Красивую печать трогать было жалко. Кошелев подхватил ножницы и аккуратно срезал тонкую полоску с торца конверта. Пальцы извлекли единственный лист с фирменным штампом КГБ СССР и регистрационным номером. Подполковник уважительно взглянул на гриф «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» в верхнем углу страницы и торопливо пробежал текст. Потом протер глаза и еще трижды внимательно прочел несколько пунктов в центре страницы под заголовком «ПРИКАЗ».
     Лист опустился на чистый стол. Дрожащие пальцы потянулись за сигаретой. Подполковник отошел подальше от опасного приказа и курил около приоткрытого окна, глядя на строгие очертания древних куполов Самарканда. Среди знакомых силуэтов его взгляд притягивал выразительный рифленый купол мавзолея Гур-Эмир.
     После двух сигарет Андрей Валерьевич вернулся к столу, изучил каллиграфическую подпись внизу страницы и убедился, что приказ председателя КГБ срока действия не имеет. Служба есть служба, философски рассудил подполковник, приказы не обсуждаются, а выполняются, в былые годы и не такое делали. Он мысленно перебрал всех сотрудников, размышляя, кому можно поручить столь срочное и щекотливое задание.
     Выбор пал на решительного майора Василия Пучкова и осторожного капитана Юсупа Искандерова.

24
Крепкий сон по принуждению

     Туристический поезд отправлялся со станции Самарканд глубокой ночью. Заколов, Кушнир и Евтушенко вломились в закрывающуюся дверь вагона под грубые упреки недовольной проводницы. В темное купе они вошли вместе с первыми тактами нарастающей музыки стальных колес. Щелкнул выключатель, с верхней полки высунулось бодрое лицо Зураба Орбелиани.
     - Вай, как рано! Я думал, вы предпочитаете запрыгивать только на полном ходу.
     - Задержались, - замялся Евтушенко.
     - В Самарканде много интересного. Из вагона всего не разглядишь, - парировал шутку Заколов, плюхаясь на диван.
     - Зато здесь заметна некоторая неряшливость в вашей одежде. Разрешите, - Зураб стряхнул с плеча Тамары засохшую землю и лукаво улыбнулся: – Видимо с пользой провели время.
     - В жизни многое надо успеть. А вы, почему не спите? – Тихон обратил внимание, что Зураб лежит в верхней одежде.
     - Беспокоился, вас ждал. Совсем молодые люди в чужом городе. – Орбелиани скорчил серьезное лицо и сразу же рассмеялся. – А я с земляками вино пил, только что пришел. Хотите домашнее вино из Грузии?
     - Уже поздно, мы будем спать.
     - Я бы попила чего-нибудь, в голове как-то мутно. Давайте, чай попросим, - предложила Тамара.
     - Вай, девушка! Какой чай! – Орбелиани ловко спрыгнул вниз. – У проводницы вы сейчас ничего не допроситесь. А у меня, пожалуйста.
     Преподаватель театральным жестом, будто перед ним королева, указал на глиняную бутылку в центре столика. Он ловко выдернул пробку из узкого горлышка и разлил рубиновое вино в дребезжащие тонкие стаканы, торчащие из металлических подстаканников.
     - Это вино сделано хозяином для себя. Оно лучше того, что стоит в магазинах.
     - Вы не уверены в качестве заводской продукции? – нахмурился Евтушенко.
     - Здесь, - Зураб поднял стакан на уровень глаз, - все только натуральное. А в бутылках всякое бывает. План, знаете ли, вот и гонят количество. Все равно купят.
     Все дружно пригубили вино. Тамара одобрительно причмокнула и выпила до дна.
     - Учитесь у девушки. Она знает толк в напитках.
     - И голова сразу прошла.
     - Эликсир здоровья!
     Тамара залезла в угол, включила настенную лампочку над плечом и поднесла к свету найденный в гробнице череп.
     - Что это? – густые брови Орбелиани поползли вверх.
     - Сувенир. У цыганки купила.
     - Странный сувенир. Разрешите посмотреть.
     Тамара переглянулась с Заколовым и нехотя протянула грузину оловянный череп.
     - Необычный у вас вкус. Не страшно с такой игрушкой ходить?
     - Я вся необычная, и мне ничего не страшно. – Тамара забрала обратно находку из саркофага, долго вертела перед светом, вглядываясь в ободок из букв, и вздохнула: - Ничего не разобрать.
     - Давай я. У близорукого получится лучше, - предложил Евтушенко.
     - Только осторожнее, ты вечно все роняешь, - Тамара передала ценную находку.
     Удивленный Евтушенко не стал оспаривать столь наглое заявление, в конце концов, фонарик в мавзолее выронила она. Он обменялся с девушкой колкими взглядами, невозмутимо сел напротив, снял очки. Его глаза сощурились, нос почти тыкался в плафон индивидуальной лампы, пальцы аккуратно вращали блестящий череп. Все молчали, заворожено наблюдая, как темные провалы глазниц сувенира перетекают в гладкий затылок, чтобы затем уступить место насмешливому оскалу. Лишь узкий венец из мелких букв был непрерывен.
     Тонкие губы Александра беззвучно шевелились. Он перебирал полоску из мелких знаков, не зная, за что зацепиться, пока не воскликнул:
     - Вот оно! Как я и говорил, тут написано: ТИМУР.
     - Уверен? – усомнился Заколов.
     - На сто процентов.
     - А дальше? – торопила Тамара.
     - …ЯНЕБУД… УБАХШИА…
     - Какая-то бессмыслица.
     - …ТЫРАЗЫЩИ…
     - Стоп! – резко оборвала Тамара. – Тут слово: РАЗЫЩИ!
     - Или два слова: РОЗЫ и ЩИ, - скептически заметил Тихон.
     - После буквы «Р» следует «А», - пояснил Евтушенко.
     - Тогда Тамара права. Саша, прочти все буквы, начиная с ТИМУРА.
     - Тимур это Тамерлан? – заинтересовался Орбелиани. – Экскурсовод целый день рассказывала про него. Тамара, возможно, вам в руки попала историческая ценность. Где вы ее раздобыли?
     - Это безделушка для туристов, - махнул рукой Тихон. – Череп выполнен из дешевого олова.
     - А с виду, как старое серебро.
     - Не тот вес. Серебро тяжелее. Вы же держали череп.
     - Мне все кажется слишком легким. – Зураб улыбнулся и сжал мышцы на сильных руках.
     - Саша, можешь прочитать все подряд? Только четко.
     - Я запишу, - предложила Тамара.
     - Ни к чему, я запомню.
     Евтушенко начал медленно диктовать текст:
     - ТИМУРЯНЕБУДУБАХШИАТЫРАЗЫЩИТЫНЕ. – Он поднял усталые глаза и улыбнулся: - Все. Я прочитал весь текст.
     - Ничего не перепутал?
     - Нет.
     - Очень хорошо, - удовлетворенно кивнул Заколов.
     - Я ничего не понимаю, - округлила глаза Тамара. – Объясни.
     - Все просто. Послание написано без пробелов. Если разделить на отдельные слова, то получим следующий текст: ТИМУР Я НЕ БУДУ БАХШИ А ТЫ РАЗЫЩИ ТЫ НЕ. 
     - Что это значит?
     - Саша, по буквам можно определить начало фразы? Может, одна из них больше других?
     - Нет, все одинаковы.
     - Тогда доверимся логике. Поверни череп лицом к лицу и посмотри прямо на лоб. Какую букву ты видишь первой слева?
     - Т.
     - Отлично! ТИМУР?
     - Нет. ТЫНЕТИМУР…
     - Еще лучше. Тогда вся фраза звучит следующим образом. ТЫ НЕ ТИМУР, Я НЕ БУДУ БАХШИ, А ТЫ РОЗЫЩИ.
     - А что такое Бахши? – спросил Евтушенко.
     - Бахши на востоке означает колдун, - задумчиво произнесла Тамара. – Или писарь, грамотный человек.
     - Совершенно верно, - кивнул Тихон. – Нам подходит и то, и другое значение.
     - И как это понять?
     Заколов, сидевший рядом с Кушнир, перешел на шепот:
     - Тот, кто это спрятал, сообщает тому, кто нашел, следующее. Ты – не Тимур, а я не буду писарем, чтобы подробно разжевывать тебе путь к цели. Ищи, мол, сам. И точка!
     - Издевается.
     - Есть немного. Хотя, упоминая Бахши, нам дают понять, что никакой мистики или колдовства здесь нет, а надо просто продолжать поиск, - дружески развел руки Заколов.
     - Но где? В послании ничего конкретного не указано.
     Евтушенко с сомнением посмотрел на друга:
     - Ты уверен, что правильно интерпретировал эту абракадабру? Что все это означает?
     - Это означает, что утро вечера мудренее, - подвел итог Заколов. – Ложимся спать. Завтра все решим.
     Тамара выдернула череп из рук Евтушенко:
     - Пусть он побудет у меня.
     Заколов равнодушно пожал плечами.
     - А сейчас все выйдете, мне надо переодеться, - заявила девушка.
     Студенты и преподаватель послушно покинули купе. По пустому коридору быстро удалялась долговязая фигура в плаще. Тихон проводил ее равнодушным взглядом и репликой:
     - Не только мы не спим.
     Поезд шумно стучал по сносившимся рельсам, в раскрытое окно врывался поток ночного воздуха, около туалета покачивалась незакрытая пассажиром дверь в тамбур. Заколову показалось, что высокая фигура ушедшего человека и плащ ему смутно знакомы. Он напряг память, но его отвлек ироничный возглас Орбелиани:
     - У вас каждый день загадочки. Не надорвитесь.
     - Сегодняшнюю еще не разгадали.
     - Не по зубам?
     - Наверное, что-то упустили. Завтра надо будет, как следует рассмотреть безделушку. Возможно, там есть еще какая-нибудь зацепка.
     - Откуда вы их берете?
     - Это своеобразная игра, - уклончиво ответил Заколов. – Тамара Кушнир – будущая журналистка. Она проводит исследование на тему: «Какое образование развивает мозг эффективнее: гуманитарное или техническое». А мы ей помогаем.
     - Ради такой девушки стоит постараться. – Зураб дружески похлопал Тихона по плечу. - Пойду брата проведаю.
     Евтушенко дождался, пока преподаватель удалился и пожаловался другу:
     - Незачем ради нее стараться. С ней невозможно нормально общаться. Выхватила находку, словно это ее собственность. Чуть руку не ободрала. А ведь это ты достал череп.
     - А ты прочел надпись. Но мы проникли в мавзолей ради Тамары. Я обещал ей помочь восстановиться в институте.
     - И выйти из купе попросила не из-за стеснительности, а потому что хочет спрятать от нас черепушку, как какую-то драгоценность. Не доверяет. Я ей тоже не доверяю.
     - Да, брось ты. Она хорошая девушка. Пусть прячет. Сунет под подушку, и все.
     - Почему под подушку?
     - Вот увидишь. Это так по-женски.
     - Ты все шутишь, а два трупа это не шутки. И кто-то еще идет по тем же следам. Опасно с ней.
     - Я обещал, значит должен.
     Вернулся недовольный Зураб.
     - Брат уже спит.
     - Нам тоже пора.
     Все трое вошли в купе. Тамара лежала под натянутым до подбородка одеялом.
     - Спокойной ночи, мальчики, - промурлыкала она и закрыла глаза. – Не забудьте дверь закрыть.

     Через полчаса к затихшему купе подошел человек в широком плаще с поднятым воротником. Он извлек из внутреннего кармана большой баллончик, наклонился и сунул сопло пульверизатора в вентиляционную щель двери. Палец вдавил белую кнопку, струя газа ворвалась в купе, окутывая спящих парами хлороформа. За стуком колес никто не услышал шипения газа. Незнакомец дождался, пока баллончик опустел, заклеил вентиляционную щель скотчем и засек время.
     Тихон Заколов поморщился спросонья от едкого запаха и приоткрыл слипающиеся веки. Напротив спала Тамара, обнимая подушку, сверху свешивалась безвольная рука Зураба. Тихон глубоко зевнул. Этого было достаточно, чтобы его сознание опрокинулось в глубокий мрачный сон.
     Десять минут спустя человек в плаще нацепил дыхательную маску, открыл дверь в купе ключом проводника и вошел внутрь.    
    
25
В дело включается КГБ

     Майор госбезопасности Василий Иванович Пучков задумчиво стоял около потревоженного саркофага эмира Тимура и подергивал кончики коротких усиков, стараясь загнуть их вверх. Желая походить на легендарного тезку комбрига Чапаева, Василий Иванович регулярно отпускал усы, но каждый проверяющий из Москвы не упускал случай сделать замечание, что особые приметы чекисту иметь не полагается. Усы разом сбривались, однако через некоторое время возрождались вновь. Непосредственный начальник подполковник Кошелев смотрел на выходки майора сквозь пальцы. Да и как же он мог поступать иначе, если все самые сложные, а порой и грязные дела, приходилось поручать отважному и безжалостному майору.
     Коллега Пучкова, круглолицый капитан Юсуп Каримович Искандеров переминался около ближайшего к выходу надгробия. На его пухлых щеках проступали красные нервозные пятна. Оба были одеты в просторные куртки-ветровки, скрывающие пистолеты в кобуре под мышкой. Дверь в подвал была закрыта. Согласно полученного приказа, Пучков запретил музейным работникам до поры до времени спускаться в подземелье мавзолея Гур-Эмир.
     - Товарищ майор, как вам задание Кошелева? – осторожно поинтересовался Юсуп Искандеров.
     - Причем тут Кошелев? Это приказ из центра. Его надо выполнять.
     - Странное задание.
     - Почему? Приказ, как приказ. Я и не в таких операциях участвовал. Срок, правда, маловат.
     - Найдем преступников, ликвидировать придется?
     - Ясен хрен. А ты чего, сдрейфил?
     - Нет, ну как-то… Обычно сначала арестовывают.
     - Ну, ты даешь! Арестовать порой труднее, чем шлепнуть. Судя по строгости приказа, это враги народа или засланные диверсанты, а с такими выродками разговор у нас должен быть коротким. – Пучков сделал жест, будто разрывает на части нечто противное. – Ты, Юсуп, лучше скажи, какие будут соображения по существу дела?
     - Не нравится мне тут в подземелье. Здесь великие люди лежат. Их нельзя тревожить.
     - Не люди, а покойники.
     - Покойники-то они покойники, но лучше от них подальше держаться. Особенно от этого, - Искандеров вытянулся и нерешительно показал на центральное захоронение с треснувшей надгробной плитой.
     - Тамерлана боишься, - усмехнулся Пучков. – Так от него одни кости остались.
     - Кости тоже силу имеют. И еще какую.
     - А кто-то, как видишь, не побоялся к нему ночью в гости пожаловать.
     - Еще неизвестно, кто, откуда пришел. Оттуда сюда, или отсюда туда.
     Майор недоуменно проследил за выразительными жестами капитана.
     - Ты, что имеешь в виду?
     - Только факты, товарищ майор, только факты. Дверь снаружи закрыта - раз, подкоп сделан изнутри - два, тяжеленная плита сдвинута ровно настолько, чтобы выбраться из саркофага – это три. Такое впечатление, что великому хромому надоело лежать в могиле, и он решил прогуляться.
     Пучков с сомнением посмотрел внутрь саркофага на белый скелет.
     - Погулял и вернулся?
     - А может и так. Вампиры, например, только по ночам ходят.
     - То-то от тебя чесноком прет. Ты не от вампиров ли предохраняешься?
     - Я, товарищ майор, чеснок всегда ем. Это полезно.
     - Лучше бы ты его дома ел, перед тем как в постель с женой лечь.
     - Она привыкла.
     - Вот, покорные женщины востока, моя бы… Ладно, а лампочку кто, по-твоему, разбил?
     - Тимур ее и разбил. Мертвому духу достижения цивилизации без надобности. Он и в темноте все видит.
     Василий Иванович наклонился, поднял плоское круглое стеклышко.
     - Э, нет. Тут осколки не только от лампочки. Вот плоское стеклышко, еще чистое, возможно, от фонарика. И следы, смотри. Пол пыльный, все видно. Покойничку ботинки ни к чему, а тут натоптано, как на танцплощадке. Надо будет слепочки сделать, и отпечатки с плиты снять.
     - Кошелев приказал, никого больше к заданию не привлекать. Даже экспертов.
     - Значит, самим придется стараться. Для чего мы чемоданчик прихватили. Ты, Юсуп, измерь следы, характерные рисуночки подошв зафиксируй, а я плиту исследую.
     Пока Юсуп Искандеров, вооружившись линейкой, нехотя ползал на четвереньках, Василий Пучков кисточкой и мелким порошком быстро прошелся по надгробной плите и недовольно крякнул:
     - Черт, ничего. Чисто. Словно протерли.
     - Конечно, он, ведь, изнутри отодвигал, - пробурчал капитан и громко крикнул: - У меня тоже все смазано. Какие могут быть следы на каменных плитах?
     Пучков обошел помещение и остановился рядом со сдвинутой ступенькой. Пальцы подкрутили усы, майор присел, заглянул в лаз и позвал капитана:
     - Юсуп, иди сюда, следственный эксперимент провести надо. Попробуй пролезть через подкоп.
     - А зачем, и так ясно.
     - Не рассуждай, Юсуп, у нас мало времени.
     Искандеров с постной физиономией нагнулся, сунул голову в проход. Туловище чуть-чуть продвинулось вперед, но тут же ползком выбралось обратно. В руке капитан сжимал маленький бумажный прямоугольник.
     - Я что-то нашел.
     Майор рассмотрел бумажку:
     - Вот и первая удача, чутье меня не подвело. Это квитанция на завтрак. Такие в гостиницах постояльцам дают. Число сегодняшнее. А штампик сейчас мы рассмотрим, - Пучков перевернул бумажку и прочел: - Туристический поезд «Ташкент-Хива». Юсуп, ты курировал железную дорогу, должен знать.
     - Ходит раз в неделю. Из Самарканда отправился сегодня ночью в направлении Бухары.
     - Докладываем начальнику, и по коням! Надо догнать.
     - Догнать то мы догоним, поезд весь день будет стоять в Бухаре. Только, товарищ майор, в нем больше двухсот пассажиров.
     - Но не все пропускают завтрак! Это хорошая зацепка.
     Василий Иванович потряс талончиком и гордо подвернул кончики усов повыше. Сам того не замечая, в зависимости от настроения, майор поддергивал усы то вверх, то вниз. Сейчас майор испытывал подъем энтузиазма.

26
Пропажа

     В  купе по-хозяйски постучали. Дородная буфетчица с пышной грудью в трикотажной блузке на два размера меньше и льняном фартучке с большим карманом, толкала перед собой тележку. 
     - Завтрак, открывайте! Вы чё там, померли! – громко проворчала она ярко накрашенными губами и тряхнула массивными золотыми серьгами.
     Заколов с трудом разлепил глаза, косой солнечный луч пробивался между занавесками и яростно щекотал нос, поезд стоял на какой-то станции. Тихон чихнул, сразу же заворочались пассажиры на соседних полках. Сверху спрыгнул Евтушенко и дернул в сторону, сотрясающуюся под ударами, дверь.
     - Хватит спать, в Бухаре стоим. Берите завтрак, давайте талоны, - ворчала буфетчица, протягивая бумажные пакеты с бутербродами и вареным яйцом.
     Пассажиры послушно бросились выворачивать карманы, но в итоге в толстых пальцах буфетчицы оказалось только три талона.
     - Тамара, где твой? – спросил Тихон. – Тебе Зураб вчера отдал.
     - Не знаю, - девушка сидела, прикрывшись простынею, и пыталась пригладить взъерошенные волосы. – Господи, голова трещит, как после наркоза.
     - Все! Нет талона – нет еды. – Буфетчица выдернула обратно один из пакетов и толкнула тележку.
     - Завтрак у нас получается в урезанном виде, - констатировал Александр.
     - Глаза б мои на него не смотрели, и так тошно. Дайте переодеться, - попросила девушка.
     Заколов, Евтушенко и Орбелиани, дружно подхватив полотенца, покинули купе.
     - Туалет закрыт, мы на станции, - перекрыла им путь проводница.
     Все трое сгрудились в проходе. Александр потряс головой.
     - Спал, как убитый, а башка, как чугунная. Может, ваше вино было с пестицидами? – обратился он к преподавателю физкультуры.
     - Ты о чем? Скорее луна упадет на землю, чем брат меня угостит плохим вином!
     - Извините. И выпили вроде немного.
     Заколов тоже не испытывал привычной утренней бодрости, когда отдохнувший организм готов к любым испытаниям. Ему казалось, что ночью он видел что-то странное. Беспокойно ворочающуюся Тамару, руку, тянущуюся к ней сверху, сутулую фигуру, склонившуюся над девушкой, и открывающуюся в купе дверь. Или это был сон?
     - А-ай! – раздался из купе девичий крик. – Его нет!
     Тихон распахнул дверь и ворвался в купе. За ним протиснулись Зураб и Александр. Тамара стояла спиной к входу, склонившись к постели, и нервно прощупывала простынь.
     - Его нет. Черепа нет. Я завернула в платок и положила сюда, - она растерянно показывала то место, где раньше лежала подушка.
     Девушка не успела одеться. Она стояла босиком, в незастегнутых джинсах, округлую грудь прикрывала короткая майка на веревочках. Когда она наклонялась, маечка провисала и под рукой виднелась белая кожа груди. Под оттопыренными джинсами легко просматривались низкие черные трусики с фигурной резинкой. Тамара двигалась импульсивно, совершенно не заботясь о том, сколь эротично она выглядит со стороны. Заколов ревниво пытался заслонить ее, но безуспешно. В какой-то момент девушка обернулась и натолкнулась на три пары возбужденных мужских глаз.
     - Чего пялитесь? Лучше бы помогли. – Тамара вжикнула молнией брюк, поправила прическу и уселась на противоположный диван, сомкнув на груди руки.
     - Череп пропал? – промямлил Александр, пытаясь снять неловкость.
     - Пропал! – огрызнулась Тамара.
     - Вы сувенир потеряли? – изогнул дугой брови Зураб.
     - Да!
     - Вай! Как жалко! Но, может еще найдется.
     Заколов тем временем исследовал постель девушки. От простыни и подушки исходил запах ее тела, и Тихон смущался нахлынувшего волнения. Он поднял матрас, заглянул под лежак и развел руки:
     - Пусто. Ничего нет.
     Теперь до него яснее доходил смысл ночного видения. Кто-то похитил маленькую находку из саркофага. Это мог быть как пассажир купе, так и человек, проникший извне. Но почему Тамара не проснулась, и он не смог среагировать на опасность?
     - Тома, что ты сказала про утренние ощущения?
     - Плохо мне, подташнивает.
     - Ты упомянула наркоз. Почему?
     - Как-то в больнице мне делали наркоз, маску накладывали. Я вдохнула и отрубилась. Голова потом болела так же, как сейчас. – Она во все глаза посмотрела на Заколова: - Ты предполагаешь…
     - Теперь уже уверен. У меня тоже странные неприятные ощущения. Нас усыпили и спокойно забрали череп.
     - Кто?
     - Если следовать логике, то те, кого мы спугнули в подвале.
     - Кто они?
     - Не знаю, но в ловкости им не откажешь. Сначала проследили за нами, а ночью без шума изъяли то, что им нужно.
     - Что же теперь делать?
     - Надеюсь, еще ничего не потеряно, ведь надпись мы помним. ТЫ НЕ ТИМУР, Я НЕ БУДУ БАХШИ, А ТЫ РОЗЫЩИ.
     - И что дальше? Как ее понять?
     - Это новая загадка.
     В вагоне включилось внутреннее радио. Кто-то звонко пощелкал ноготком по микрофону и женский голос радостно объявил:
     - Товарищи туристы! Поздравляю вас с очередной годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции! Сегодня мы посмотрим с вами жемчужину Узбекистана, древнюю Бухару. Автобусы уже ждут. Прошу поторопиться, через десять минут мы отправляемся. А вечером на платформе для вас будет звучать праздничная музыка. Желающие смогут потанцевать.
 
27
Приказ начинает выполняться

     Через час после прихода на службу подполковник Андрей Валерьевич Кошелев убедился, что покинуть управление КГБ в праздничный день ему не суждено. Постоянно поступала новая информация, которая порождала очередные запросы коллегам в Ташкент и требовала дополнительного инструктажа спецгруппы майора Пучкова. Приказ, показавшийся в начале чересчур жестким, теперь представлялся обычным руководством к действию. Листок с текстом приказа по-прежнему лежал в центре стола, и подполковник время от времени пробегал его глазами.

                ПРИКАЗ

     В случае обнаружения признаков несанкционированного проникновения в подземелье мавзолея «Гур-Эмир» к захоронениям Тимура и его потомков, приказываю:
     1. Оперативное расследование провести силами управления КГБ. Все материалы по делу, попавшие в МВД и Прокуратуру, изъять, результаты расследования засекретить.
     2. Поручить расследование самым опытным и решительным сотрудникам, строго ограничив их круг.
     3. Принять все меры для скорейшего поиска и уничтожения преступников, проникнувших в подземелье мавзолея.
     4. Уничтожение преступников провести любым способом. Аресту преступники не подлежат. Срок для выполнения – 48 часов.
     5. Координатором по делу назначить сотрудника центрального управления Аверьянова Г.Г. Всю информацию о расследовании немедленно пересылать в Москву на его имя.

     Первоначально подполковника смутило исключительное требование, больше похожее на военное задание: найти и уничтожить. Однако подчиненный, майор Пучков, отнесся к приказу философски. Если приказано уничтожить, значит, речь идет о вражеских диверсантах, а с ними нечего церемониться, рассудил он. Это успокоило Кошелева и вселило уверенность, что ему досталось дело государственной важности, по результатам выполнения которого полагаются награды и новые звания. А то, что и говорить, засиделся он в подполковниках.
     Поступившая с тех пор информация лишь подтвердила его убеждение. Оказалось, что в ту же ночь, кто-то проник в родовой мавзолей Тимура в Шахрисабзе. В пустом мавзолее брать было нечего, и преступники раскурочили пол, стены, а на двери желтой краской нарисовали жирный круг. Коллеги из Ташкента сообщили, что месяц назад в молодежной газете пытались опубликовать статью о мистической силе останков Тимура, но благодаря бдительности цензуры, весь тираж был изъят и уничтожен, а виновные понесли наказание.
     Андрей Валерьевич счел информацию важной и запросил дополнительные сведения о виновных по газетному делу и о том, на свободе ли они сейчас. По его мнению, явно прослеживалась причинно-следственная связь газетной статьи и вскрытия гробницы. Уж он то прекрасно знал, что запрещенные рукописи порой распространяются не хуже, чем газета «Правда». Кто-то разбудил нездоровый интерес к могущественным останкам, или, того хуже, дал прекрасную наводку врагам существующего строя. А таких вырожденцев, по мнению подполковника госбезопасности, даже в период развитого социализма оставалось еще немало. 
     На столе противно задребезжал зуммер прямого телефона с Ташкентским управлением. Кошелев подхватил трубку и узнал ворчливый голос полковника Сафронова Сергея Ивановича.
     - Здравствуй. Чего неймется-то в праздничный день, Андрей Валерьевич? Всех всполошил тут у нас своими запросами.
     - Здравия желаю, Сергей Иванович. Сами знаете, служба у нас такая. Наши враги на праздничные дни внимания не обращают.
     - Еще как обращают, но лишь для того, чтобы их испортить!
     - Полностью с вами согласен, товарищ полковник.
     - А наша задача пресечь подобные попытки и изолировать врагов общества.
     - Так точно! Самым радикальным образом! – Бодро отрапортовал Кошелев, припомнив способ изоляции из секретного приказа.
     - У тебя, Андрей Валерьевич, стряслось что-нибудь экстренное? Или сигнал доброхотов решил проверить?
     - Не до анонимок мне сейчас. Хотя мой долг ответственно подходить к любому заданию, тем более приказу с самого верха, - туманно ответил Кошелев и замолчал, раздумывая, посвящать ли в детали операции непосредственного шефа из Ташкента. В конце концов, приказ совершенно секретный, лучше дождаться разъяснений из Москвы, решил подполковник. Да и делиться возможным успехом не хотелось. Знаем мы, как стряпаются победные рапорты в центр. Хорошо, если мимоходом фамилию исполнителя упомянут, а то и совсем забудут. Вот, если Пучков с Искандеровым завалят операцию, тогда сразу доложу, и будем делить ответственность.
     - Понятно, - не дождавшись разъяснений, пробурчал Сафронов. – Можешь дальше не объяснять. А что касается твоего запроса, могу сказать следующее. Газетную статью написала молодая студентка, правил текст и утверждал статью в печать лично главный редактор в обход редколлегии, за что оба были выкинуты, одна из университета, другой с работы. Сажать их, конечно, не стали, не те времена. Тираж мы изъяли и уничтожили, но скрупулезный подсчет показал, что где-то сохранились три экземпляра газеты.
     - Три?!
     - Да, целых три. Проморгали, лоботрясы! Ну, я, конечно, им влепил по первое число!
     - У кого могут быть эти газеты?
     - Оперативный поиск ничего не дал. Однако две газеты, как я полагаю, утаили студентка и редактор, из вредности. А вот на счет третьего экземпляра пока ничего сказать не могу. Дал задание бойцам, пусть еще раз как следует покапают.
     - Это важно, Сергей Иванович.
     - Да сам понимаю.
     - Мне требуется подробная информация по студентке и редактору. Приметы, круг знакомых…
     - Обижаешь, - перебил полковник. – Пока мы с тобой по-дружески калякаем, мои ребята все имеющиеся данные передают по телефаксу.
     - Спасибо, Сергей Иванович.
     - Это еще не все, Андрей Валерьевич. Теперь перейдем к самому главному. Позавчера, в Ташкенте были убиты два человека, причастные к злополучной статье. Кинооператор Малик Касымов, который давал интервью студентке, и фотограф Роман Киреев, который помогал ей с фотографиями.
     - Вот это фактики! – присвистнул подполковник.
     - Оба убиты в собственных квартирах при загадочных обстоятельствах. Понимаешь, на сколько все становится серьезным? Дело со статейкой поворачивается совершенно с другой стороны.
     - Да, конечно. Кто ведет расследование убийств?
     - Пока прокуратура, но мы контролируем. С бывшим главным редактором следователи  беседовали уже дважды: пятого и шестого ноября. У него алиби. А вот студентку ни позавчера, ни вчера в Ташкенте найти не смогли. Говорят, куда-то уехала, а может, и скрылась.
     В кабинет Кошелева заглянул дежурный офицер.
     - Товарищ подполковник, вам срочная информация из Ташкента. По спецсвязи.
     - Клади на стол. – Кошелев взглянул на бумаги и поблагодарил в трубку: - Ваше послание, Сергей Иванович, получено.
     - Ха-а. Чувствую, тебе не терпится его посмотреть. Ладно, бывай, коллега. В случае чего не стесняйся, я всегда на связи.
     Кошелев быстро извлек фотографию грустной девушки с удлиненным носом и темными мелко вьющимися волосами. На следующей странице описывались ее  приметы. Рост Тамары Кушнир подполковника порадовал. Высокую девушку с копной жестких волос легко разглядеть даже в толпе. Он просмотрел другие сведения. Двадцать лет, еврейка, бывшая студентка факультета журналистики, владеет английским языком. Родители в прошлом году не вернулись из Болгарии после отдыха по профсоюзной путевке, и тайно через Турцию перебрались в Израиль. Есть младший брат Дмитрий. В этом году родители прислали детям приглашение на выезд заграницу. В выезде было отказано. Тамара Кушнир хоть и состояла в комсомоле, но в общественной жизни не участвовала. Дважды увиливала от поездки в колхоз на уборку хлопка, предоставляя в деканат справки о болезнях. После отказа в выезде из страны, ею не раз допускались весьма желчные высказывания о современной политике партии и правительства. Охотно распространяла среди сверстников политические анекдоты. Регулярно слушает по радио вражеские «голоса».
     Вечно грустное лицо подполковника госбезопасности слегка преобразилось. С девушкой все ясно – наш клиент, удовлетворенно решил он. Такую и в расход пустить не жалко.
     По-хозяйски толкнув дверь, в кабинет ввалился Василий Иванович Пучков.
     - Мы напали на след, - с ходу доложил он. – Искандеров получает спецсредства, и мы мчимся в Бухару.
     - А поподробнее ты доложить не можешь? – выразил недовольство подполковник.
     Майор без приглашения уселся напротив Кошелева и коротко рассказал о найденной в мавзолее улике. Подполковник исподлобья взглянул на подчиненного и хмуро похвалил:
     - Начало хорошее. А теперь слушай информацию из Ташкента. – Он сообщил о крамольной статье и двух убийствах, а затем спросил: - Какие планируешь дальнейшие действия, майор?
     - Нагоним туристический поезд. В нем всего двести человек, вычислим ублюдка, - уверенно заявил Пучков.
     - Я сужу круг ваших поисков. – Кошелев вышел из-за стола, потрясая бумагами. – Вот кто нам нужен. В первую очередь ищите девушку, Тамару Кушнир. Имеет родственников в Израиле, неблагонадежная, по натуре диссидентка. Это она написала крамольную статью о мистической силе костей Тимура, была хорошо знакома с обоими убитыми.
     Он хлопнул документы под нос Пучкову. Тот быстро просмотрел страницы и вынул фотографию лысого длинноносого грузина с бакенбардами.
     - А это кто?
     - Бывший главный редактор газеты, возможно, затаил обиду на власть. Его тоже имейте в виду. Но вчера он еще находился в Ташкенте.
     - Будет сделано, - Василий Иванович развернулся, собираясь выйти.
     - Майор, - окликнул Кошелев независимого сотрудника, - докладывать мне о каждом вашем шаге! Дело секретное и важное.
     - Будет сделано, - равнодушно повторил Пучков. Он страшно не любил глупый армейский отклик «так точно».
     - Как планируете добраться до Бухары?
     - На служебном автомобиле.
     - Нет, время не ждет. Полетите на вертолете. Я организую через военных.
     - В автомобиле радиотелефон есть.
     - Время сейчас важнее. Сорок восемь часов уже пошли. Будете отзваниваться по простому телефону. Езжайте на аэродром.
     Пучков спустился в подвал. Из-за бронированной двери с увесистым вещь-мешком появился Искандеров.
     - Все получил? – спросил майор.
     - Согласно вашей заявке.
     - А это что? – майор ткнул в трубку, торчащую из кармана капитана.
     - Дистанционный микрофон, Василий Иванович. Работает от батареек. Я внес в список.
     Майор поморщился. Он недолюбливал технические новинки, предпочитая кулак, пистолет и взрывчатку.

28
Тройка вместо единицы

     Тамара Кушнир, уткнув лицо в сжатые кулачки, беззвучно плакала. Она отвернулась ото всех и тоскливо смотрела в запыленное окно поезда.
     - Пора ехать на экскурсию, – несмело напомнил Евтушенко. Ему было неловко рядом с плачущей женщиной, но в глубине души он считал, что Тамара сама виновата в пропаже. У Тихона череп наверняка бы сохранился.
     Заколов тоже терпеть не мог женских слез, однако он в произошедшем винил себя. После двух смертей и столкновения в подземелье легко было ожидать чего-то подобного, а он беспечно уснул, даже не поставив на фиксатор дверь в купе.
     Тихон попытался успокоить девушку:
     - Тамара, по большому счету мы ничего не потеряли. Все, что нам надо, это надпись на черепе, ее мы знаем.
     - Вчера ты говорил, что нужно тщательнее осмотреть находку, возможно, там есть зацепка, - напомнил Евтушенко.
     - Саша, езжайте на экскурсию. Мы позже догоним и присоединимся.
     Заколов почти силой вытолкнул из купе недовольного Евтушенко вместе с растерянным Орбелиани и захлопнул дверь.
     - Тома, все будет хорошо, вот увидишь. – Тихон сел рядом с девушкой и робко опустил ладонь на ее вздрагивающее плечо.
     Девушка шмыгнула носом и обернулась. На Тихона смотрели заплаканные покрасневшие глаза в обрамлении длинных и влажных ресниц.
     - Ты, правда, так думаешь? Или хочешь меня утешить?
     - Я хочу, чтобы ты перестала реветь.
     - Я не реву. Я давно научилась плакать беззвучно.
     - Хорошо. Ты должна прекратить плакать. Вытри лицо, - он протянул ей полотенце.
     - Но ведь мы не знаем, что теперь делать.
     - Я знаю.
     - Что? – Тамара замерла, приоткрытые губы не дышали.
     - Надо разгадать послание.
     - Но как, ведь череп утерян?
     - Попробуем обойтись без него.
     - Ты сможешь?
     - Я его расшифрую, или… или не расшифрую.
     - Никаких или! Ты сможешь!
     - Давай вместе.
     Заколов достал блокнот и крупно написал на чистой странице:
    Т Ы  Н Е  Т И М У Р  Я  Н Е  Б У Д У  Б А Х Ш И  А  Т Ы  Р А З Ы Щ И
    Он долго смотрел на текст, пытался его понять, но кроме самого первого банального объяснения, о котором сообщил еще вчера, ничего нового на ум не приходило.
     - А если буквы переставить? – предположила Тамара.
     - По какому принципу? Тут тридцать букв, из них можно составить очень много комбинаций.
     - Надо попробовать.
     - Давай рассуждать логично. Тот, кто написал послание, должен был намекнуть на код, благодаря которому текст можно расшифровать. Должна быть некая зацепка, которая укажет направление поиска разгадки.
     - Как книга в руке Касымова на фотографии?
     - Да, как книга. Без нее бы мы никогда не разгадали знаки на картине. В том случае подсказка была рядом. Обложка словаря с начерченными решетками находилась на той же фотографии, что и картина. Она дала ключ к решению. Возможно, секретный код и в этот раз спрятан поблизости!
     - Значит, он, все-таки был на черепе, - расстроилась Тамара.
     Тихон попытался представить пропавший череп. Гладкий, маленький, пропорциональный, даже не очень страшный. Если бы не зловещее место, откуда его извлекли, можно было подумать, что это глупый сувенир-страшилка для школьников, самый обычный череп, только с буквенным ободком. Он вновь посмотрел в блокнот, где Тамара пыталась составить из имеющихся букв другие слова.
     - Буквы, - задумчиво произнес Тихон. - Сначала были знаки на картине, которые превратились в буквы. Буквы привели к числам на крестообразном кубике. Правильно собранные числа дали путь к новым буквам на игрушечном черепе.
     - Буквы - числа, числа - буквы, - проворчала Тамара. – Что это дает?
     - Ты вывела логическую цепочку!– воскликнул Тихон. - Буквы – числа – буквы. Фраза «Золотое кольцо» подсказала нам числа пи и фи. Правильно составленные числа помогли извлечь новые буквы.
     - Я помню, ты сказал, что одно из чисел содержит ошибку.
     - Верно! На кубике взаимно пересеклись три самые известные константы. У них бесконечное число знаков после запятой. В обычных расчетах применяют три-четыре первые цифры, здесь использовались двенадцать. Все цифры в числах пи и фи были абсолютно точными, а число е содержало ошибку. Одна из двенадцати цифр была неправильной. Вместо единицы стояла тройка. Почему?
     - Неточность?
     - Вряд ли. Все оставшиеся цифры на кубике были идеально точны.
     - Тогда это знак?
     Вместо ответа Тихон продолжил рассуждение:
     - С одной стороны, если бы стояла единица, то нужная комбинация: «золотое кольцо», из-за взаимного пересечения цифр вообще бы не сложилась. С другой стороны, нам загадали только два числа, и оставшиеся цифры на кубике могли бы быть какими угодно, а не третьей великой математической константой. Раз таинственный автор составил именно ее, то неточность в числе должна иметь смысл. Он рассчитывал, что на замену обратят внимание. Если это так, то, можно предположить, что тройка вместо единицы является кодом!
     - Это подсказка, которая находится рядом с загадкой, как ты и предположил! - воодушевилась Тамара.
     - Теперь подумаем, как ее применить к тексту.
     - Ты справишься, ты обязательно решишь эту головоломку. – Тамара чмокнула Тихона в щеку, выскользнула из-за стола и стала приводить себя в порядок. – Я знаю, тебе надо подумать, тебе нужна тишина. Я не буду мешать, а лучше сбегаю за газетами, вдруг, в них про убийство Касымова пишут. Он все-таки известный человек.
     Кушнир расчесалась, стянула волосы в пучок и накинула легкую куртку. Она придирчиво осмотрела себя в зеркало, повязала вокруг шеи голубой шифоновый платок и обернулась к сидящему Тихону. Ее глаза радостно сияли.
     - А когда я вернусь, ты меня обрадуешь решением. Ты ведь самый умный, Заколов. Ты сможешь.
     Девушка порывисто прижала парня, так что его нос ткнулся ей в грудь, еще раз поцеловала его, на этот раз в лоб, и, игриво махнув ладошкой, грациозно вышла из купе. В зеркале закрывшейся двери Тихон наблюдал свое покрасневшее лицо и взъерошенную прическу. Он вздохнул. Поцелуи, даже легкие спонтанные, это приятно, однако надежды красивой девушки надо оправдывать.
     И Тихон Заколов погрузился в раздумья.
    
29
Непредвиденная встреча на вокзале

     Майор Василий Иванович Пучков и капитан Юсуп Каримович Искандеров обошли железнодорожный вокзал Бухары и вышли к перронам. Чекист Пучков наметанным взглядом быстро вычислил туристические вагоны, стоящие без локомотива в ближайшем тупике, и быстрым пружинистым шагом направился к ним. Искандеров задержался, острые глазки под широкими верхними веками прощупали немногочисленных пассажиров, слоняющихся по перрону, и зорко вцепились в затылок высокой девушки, вошедшей в здание вокзала. Рост и темные непокорные волосы, стянутые в пышный пучок, совпадали с приметами.
     - Товарищ майор. Василий Иванович, - окликнул Пучкова Инскандеров и указал пальцем: - Там девушка. Рост и цвет волос совпадают с приметами.
     Майор госбезопасности развернулся, притянул к себе капитана и зашипел:
     - Ори потише, у нас секретное задание, а не облава в лесу. Какая девушка?
     - Зашла в главный вход. Там.
     - Это было бы слишком легко, я в такие подарки не верю.
     - Разрешите проверить.
     Поколебавшись, Пучков разрешил:
     - Ладно, на всякий случай, проверь, только быстро. Я в поезд. Начну опрос с вагона-ресторана. Осмотришь зал ожидания, присоединишься. Спецсредства я возьму с собой.
     Майор принял из рук капитана тяжелый армейский вещь-мешок.
     Юсуп Искандеров устремился к вокзалу. В дверях он остановился. Равнодушный уставший голос из-под крыши невнятно сообщил о задержке поезда. Капитан нервно проверил пистолет под курткой, суеверно чертыхнулся, коря за нахлынувшую робость, против девчонки идет, чего бояться, и смело по-хозяйски вошел внутрь. Если преступница здесь, ей не укрыться.
     По долгу службы капитан госбезопасности Искандеров хорошо знал схему всех помещений железнодорожного вокзала. В теории и на учениях он не раз отрабатывал методы поиска и задержания террористов на железнодорожном транспорте. Он надеялся, что сейчас этот опыт ему поможет.
     Но большого умения не понадобилось, капитан сразу заметил ту, кого искал. Девушка стояла около киоска «Союзпечати» и расплачивалась за газеты. Сомнений не было, в десяти метрах от него находилась разыскиваемая преступница Тамара Кушнир.
 
     Тихон Заколов закрыл глаза и медленно тер виски. В голове раскручивалась логическая цепочка: цифра 3 вместо цифры 1, тройка вместо единицы, три вместо одного, буквы-цифры-буквы, три буквы вместо одной.
     Ну, конечно! Три буквы заменить одной!
     Тихон схватил листок. Общее количество букв – тридцать. Делится на три. Вместо тридцати букв должно остаться десять. Какие? Три заменяем одной. Вариантов немного. Например, первую оставляем, вторую-третью вычеркиваем. И так далее.
     Тихон Заколов взял ручку и аккуратно вычеркнул две буквы из каждых трех. Оставшиеся буквы он записал ниже и посмотрел на итог:

          Т Ы Н Е Т И М У Р Я Н Е Б У Д У Б А Х Ш И А Т Ы Р А З Ы Щ И
          Т          Е        М        Я        Б         У        Х         А          Р        Ы

     На лице расплылась счастливая улыбка. Есть! ТЕМЯ БУХАРЫ! Это что-то очень конкретное. Осталось спросить у Тамары, она наверняка знает.
     Тихон вышел в коридор и нетерпеливо посмотрел на здание железнодорожного вокзала с большими буквами на фасаде: БУХАРА. Какая удача! Они уже в нужном городе.
     Ну, где же Тамара!

     Василий Иванович Пучков разыскал буфетчицу в купе бригадира поезда. Раскрасневшийся пожилой бригадир с рыхлым пещеристым носом в расстегнутой на три пуговицы рубашке одной рукой щедро плескал в стаканы крепленое вино «Сахра», а другой тискал толстую коленку буфетчицы. Жующая бутерброд женщина стряхнула крупную крошку, свободно лежащую на груди, и вяло хихикнула сальной шуточке кавалера. Оба с яростью зыркнули на непрошенного гостя.
     С выпяченных губ бригадира уже готова была сорваться гневная тирада, но майор щелкнул перед носом красной ксивой с тремя выразительными буквами и тисненым гербом, и прикрыл за собой дверь.
     - Будете отвечать честно, не арестую, - деловито сообщил он и вытащил найденный в подземелье талон на завтрак. – Ваш?
     - Да, с нашего поезда, - испуганно промычала буфетчица. – Вы хотите покушать?
     - Сколько всего было талонов?
     - Проштамповываем строго по количеству пассажиров, - доложил бригадир, застегивая пуговицы на рубашке и пытаясь встать.
     - Можете сидеть. – Остановил его Пучков, предпочитая грозно возвышаться, и обратился к буфетчице: - Кто из пассажиров сегодня не брал завтрак?
     - Мужиков с похмелья не смогла разбудить, их целое купе. И еще одна девица была без талона. Не смогла найти.
     - Как выглядела девушка?
     - Так это…, - буфетчица ошарашено крутила глазами.
     - Худая – толстая, высокая – маленькая, блондинка – брюнетка? Ну? – поторопил Пучков.
     - Худая, точно худая. И противная.
     Последнее буфетчица могла бы не добавлять. По брезгливому выражению лица майор понял, что думает о худышках стокилограммовая женщина.
     - Эта? – он развернул низкокачественное факсимильное изображение Тамары Кушнир.
     - Похожа, - неуверенно кивнула буфетчица.
     - В каком вагоне?
     - Ой, где же? В той стороне, но точно не помню, – буфетчица махнула рукой.
     Пучков оценил округлые формы женщины, представил, как тяжело с ней придется ходить по вагонам, и обратился к бригадиру:
     - Пойдете со мной. Возьмите ключи. А это купе я временно занимаю для себя и сотрудника. – Он по-хозяйски впихнул под нижнюю полку сумку цвета хаки со спецсредствами, строго посмотрел на сжавшихся в углу бригадира и буфетчицу. – И не вздумайте сюда соваться, без моего ведома.
     - Слушаюсь, товарищ начальник, - кивнул вспотевший бригадир.
     - Про мое присутствие здесь остальным говорить не советую. Если не хотите дальнейших неприятностей. Ясно? А сейчас, пройдем по вагонам.
     - Так пассажиры уехали. Вернутся вечером.
     - Выполняйте, что говорят.

     За предыдущие две минуты Тамара Кушнир пережила самый глубокий стресс в жизни. Она только что купила газеты и собиралась отойти от киоска, как чья-то жесткая рука ухватила ее сзади под локоть, и голос с едва уловимым узбекским акцентом шепнул:
     - Гражданка Кушнир, вы арестованы. Пройдемте со мной.
     Она окаменела от парализовавшего ее страха, скосила глаза и увидела над плечом пухлую щеку и колючий зрачок, почти прикрытый широким веком.
     - Не вздумайте сопротивляться, - шипел капитан Искандеров, - иначе прикончу на месте.
     Сердце отяжелело и ухнуло в пятки, стало душно, безвольные руки выронили газеты. Затем Тамаре показалось, словно дохнуло освежающим сквозняком. Мужчина сзади, вдруг, стал невесомым, его ноги взлетели до плеч, и тело с хрустом шмякнулось на каменный пол. В ту же секунду с грохотом обрушилась железная стойка с журналами и привалила упавшего. Кто-то дернул Тамару за руку и увлек к выходу. Она послушно бежала за неизвестным человеком в спортивной куртке с капюшоном, только бы подальше от жуткого шепота и обещания прикончить на месте.
     Они шмыгнули за одноэтажную станционную постройку, незнакомец остановился, скинул куртку и забросил ее на крышу. Перед запыхавшейся Тамарой предстал спокойный Зураб. Его накачанная грудь дышала ровно, подчеркивая мышцы под тонкой футболкой.
     - Моя фамилия Орбелиани, я племянник Давида Вахтанговича Орбелиани, - пояснил он. – Дядя просил вас оберегать.
     Тамара с благодарностью вспомнила главного редактора, который не раз ей помогал.
     -  Давид Вахтангович, прислал вас, чтобы вы меня защищали?
     - Конечно, ведь вы оба пострадали, и он знает, что вы сейчас в опасности. А я хорошо умею драться.
     - А я журналистка, - растерялась Кушнир. – Газеты хотела купить. Привычка.
     Зураб выглянул за угол, проверил, нет ли погони.
     - Пока чисто. Надо предупредить Заколова. Где он?
     - Остался в купе. Думает.
     - Над той самой фразой?
     - Да.
     - В поезде нам тоже не безопасно, но надо идти к нему.
     Они быстро пересекли перрон, и зашли в свой вагон.
     Тихон радостно встретил девушку в коридоре:
     - Тамара, Тома, я нашел.
     - Что ты нашел? Череп?
     - Нет, лучше. Я нашел решение. Следующая точка поиска известна, хотя, я не совсем понимаю, что имеется в виду. Ждал тебя. Посмотри.
     - Где?
     - На столе, в блокноте.
     Девушка ворвалась в купе и схватила блокнот. За ней вошел Заколов. Восторженные глаза девушки жадно поедали крупные буквы на бумаге.
     - Ты умница. Я знаю, где Темя Бухары, - выпалила она, стремительно обняла Тихона и крепко поцеловала в губы. Заколов вновь растерялся и не успел ответить на поцелуй.
     Появился извиняющийся Зураб Орбелиани и смущенно поведал о происшествии на вокзале.

     Прихрамывающий Юсуп Искандеров с лиловой шишкой на лбу неловко вошел в вагон и виновато остановился перед Василием Пучковым.
     - Что за вид? – строго спросил майор.
     - Я нашел ее.
     - И?
     - И схватил. Но у нее есть сообщник. Он напал сзади, я не заметил его и не успел среагировать. А он… Он оказался ловким.
     - Ясен хрен, это следовало предполагать! Девчонка не могла одна провернуть такие дела! Бестолочь, все дело завалил.
     - Виноват, - развел руки Искандеров.
     - Где они?
     - Убежали. Очевидцы утверждают, что не в город, а в сторону путей.
     - А ты, что в это время делал?
     - Я упал. Сильно. Ее сообщник применил прием.
     - Как он выглядел?
     - Его никто не успел рассмотреть. Налетел, как вихрь. Одет в легкую куртку с глубоким капюшоном.
     - Не наш ли главный редактор Орбелиани?
     - Нет, этот быстр и силен. Уж вы поверьте. – Капитан дотронулся до опухающего лба. – Интеллигентик так не сможет драться.
     - Вижу. Значит, говоришь, ушли к железной дороге? Преследовать сейчас бесполезно. Продолжим осмотр поезда.
     Пучков сделал знак растерянному бригадиру состава, следовать дальше.

     - Что в этом городе называют Теменем Бухары? – спросил Заколов у Кушнир.
     - Ничего.
     - Как же так! Перед нами опять загадка!
     - Но она очень легкая, - успокоила Тамара. - Темя – это высшая точка, макушка чего-либо. В Бухаре самое высокое сооружение – минарет Калян. Он здесь, как бухарская Эйфелева башня. Ты увидишь его и сразу поймешь, что это настоящая макушка города – Темя Бухары!
     Зураб Орбелиани вмешался в разговор:
     - Надо срочно покинуть поезд. Лучше сделать это раздельно. Я пойду в одну сторону, а вы в другую. 
     Орбелиани глотнул воды из бутылки на столе и отступил в коридор. Хлопнула дверь тамбура. В вагон уверенной походкой вошел узколицый усатый мужчина в бежевой куртке. За ним, плохо скрывая гримасу боли на лице, тащился уже знакомый Зурабу капитан Искандеров, замыкал процессию съежившийся бригадир поезда с ключами. Усатый мужчина оценивающе взглянул на Зураба и кивнул бригадиру на первое купе. Железнодорожник послушно открыл дверь. Искандеров сунулся внутрь, бегло осмотрел купе и отрицательно помотал головой. Майор Пучков оставался в коридоре и не спускал глаз с Орбелиани.
     Зураб картинно зевнул и потянулся. Ослабевшие ноги плохо держали его тело, оно качнулось, голова сунулась в купе, и Зураб быстро шепнул Тихону: «Они здесь». Тело качнулось обратно, рука нехотя захлопнула дверь, и Орбелиани с отстраненным видом, покачиваясь, двинулся навстречу офицерам госбезопасности.
     Капитан Искандеров завершил проверку третьего купе. Майор Пучков остановил Зураба и спросил:
     - Все туристы уехали, а вы, почему так поздно?
     - Вэришь, только глаза продрал. Вчера с зэмляками всю ночь квасили. - Грузин выразительно щелкнул пальцем по горлу и звучно отрыгнул.
     Майор поморщился и указал на недавно закрытую дверь:
     - Ваше купе?
     - Нэ-э, - Зураб затряс головой. – Купе МПС, а я в нем сплю.
     - Внутри кто-нибудь есть?
     Зураб нахмурил брови, поскреб небритую щеку.
     - Нэпомню. А ты кто такой, чтобы мэня спрашивать?
     Пучков хотел проявить власть, но сдержался и указал на железнодорожника:
     - Бригадир поезда проверяет сохранность имущества. Мы с ним.
     - Ну, и проверяй, - равнодушно пожал плечами грузин и попробовал пройти между офицерами.
     Пучков уперся рукой в стену, перегородил путь.   
     - Откройте купе.
     - Мнэ туда не надо. Я на воздух хочу.
     Пучков кивнул бригадиру, тот услужливо нажал на ручку и полностью распахнул дверь.
     Пока дверь отъезжала, глаза Зураба вмиг посерьезнели и напряглись, но этого никто не заметил, все смотрели внутрь. Замок двери клацнул в защелке, перед офицерами предстало пустое купе. Легкий ветерок теребил в открытом окне вывалившуюся наружу занавеску.
     - И здесь открыто, - выразил недовольство бригадир, зашел внутрь и поправил занавеску. – Кондиционеры у нас не работают, за день поезд нагревается.
     Он хотел закрыть окно, но майор его остановил:
     - Постойте.
     Василий Пучков решительно встал на сиденье и высунул голову в узкую створку. Его взгляд дернулся вправо и влево, пристально посмотрел вниз. Пути вдоль состава были безлюдны. Майор спустился обратно, приподнял нижние сиденья, заглянул на багажную полку. Расставив ноги, майор застыл посередине купе, большой и указательный пальцы задумчиво подкрутили кончики усов, жесткий взгляд сфокусировался на срезе открытой рамы. На ребре оконной защелки повис клочок голубого шифона. Майор снял кусочек ткани и с силой захлопнул окно. 
    
     - Все, можем вылезать, - сообщил Заколов Тамаре.
     Молодой человек помог девушке выбраться из-под вагона, где они прятались на рельсах. Пригибаясь, они устремились вдоль состава. Они бежали не оглядываясь, и не заметили, как из окна туалета осторожно выглянул Василий Иванович Пучков. Майор посмотрел на подпрыгивающие ягодицы девушки и улыбнулся. Такая дилетантская игра в кошки-мышки ему определенно нравилась.

30
Смертельная схватка на железнодорожных путях

     Тихон Заколов и Тамара Кушнир миновали состав. Слева продолжала тянуться высокая платформа.
     - Пройдем дальше, здесь выходить опасно, могут заметить, - предложил Тихон.
     - Как я вылезла через окно, ума не приложу. Это шок! – девушка в возбуждении держала парня за руку, отставая на полшага.
     - Я тебя снизу поддерживал.
     - Хорошо, что я была не в юбке. Или у тебя другое мнение? – игриво спросила Тамара. Не дождавшись ответа, она поправила голубой платок на шее и горько вздохнула: - Любимую шаль порвала.
     - Зато удалось уйти. Как нам лучше добраться до минарета Калян?
     - Выйдем на любую улицу, и ты сразу его увидишь. Темя Бухары видно отовсюду.
     - Тогда сворачиваем.
     Они уже шли по обочине железной дороги вдоль длинного закрытого склада. Прежде чем свернуть, Заколов оглянулся, погони не было, им удалось обмануть проверяющих. Он шагнул за угол и в ту же секунду мощный удар обрушился ему на затылок. Заколов упал, пытаясь сгруппироваться, чтобы отразить неожиданное нападение. Если бы он был один, возможно, это ему удалось, но Тамара, крепко вцепившаяся в ладонь, неловко свалилась сверху, чуть не вывихнув руку.
     Кто-то жестко придавил их к земле и уверенными движениями защелкнул наручники на запястьях. Заколов в отчаянье пытался брыкнуться, но жесткая рука схватила его за волосы и дважды стукнула лицом в землю. Голос сверху спокойно предупредил:
     - Еще одно лишнее движение, и ты труп.
     Волей неволей пришлось подчиниться. Тамаре и Тихону позволили подняться. Перед ними стояли двое: узколицый с усиками и широкоскулый с синяком на виске.
     Довольный успешной поимкой беглецов, майор Пучков подправил кончики усов вверх.
     - Доигралась, журналистка. Надо жить по команде, как все, а не пороть отсебятину. Из-за таких как ты, мы коммунизм никак не можем построить.
     - Причем тут коммунизм? Отпустите нас. Немедленно!
     Майор оттопырил куртку и весомо потряс пистолетом:
     - Я не люблю, когда шумят и не выполняют моих команд. Усекла, вымирающая прослойка общества?
     Потрясенная Тамара, собравшаяся было кричать, поджала дрожащие губы.
     - Кто вы? – осторожно поинтересовался Заколов. Наручники и оружие говорило о том, что перед ними серьезная сила.
     - Мы власть, а вы враги, преступники.
     - Вы ошибаетесь, мы ни в чем не виновны.
     - Юсуп, этот парень тебя отделал на вокзале. Чего ты медлишь?
     Сопящий от нетерпения узбек, словно ждавший команды, сощурил узкие глазки и нанес удар кулаком в подбородок. Тихон уклонился, удар пришелся вскользь.
     - Ах, ты сволочь! – распалился Искандеров, прижал Заколова к стене и стал колошматить в незащищенный живот.
     Заколов сжал мышцы пресса, рельефная мускулатура смягчала безрассудные удары. Осознав, что не причиняет существенного вреда противнику, Искандеров злобно двинул коленом в пах. Тихон застонал и согнулся от острой боли. Поняв, что болевая точка найдена, капитан злорадно повторил удар.
     - Что вы делаете? – выкрикнула Тамара. – Нельзя избивать задержанного. Если вы власть, поступайте по закону!
     - Мы такая власть, что нам можно. Нам все можно, - усмехнулся Пучков. – Мы для вас и власть, и судья, и прокурор.
     - А приговор вам уже подписан, - злорадно вякнул Искандеров, наслаждаясь мучениями скрюченного Заколова.
     - Какой приговор?
     - Что вы делали в подземелье Гур-Эмира?
     - Мы? В подземелье? – изумилась Тамара.
     - Зачем вскрыли гробницу Тимура?
     - Я? О чем вы?
     - Хватит валять дурочку! Сначала запрещенная статья в газете, потом убийство свидетелей и проникновение в гробницу!
     - Мы не убивали Касымова.
     - Ах, вот как! А я разве произнес его имя?
     Тамара потупилась, поняв, что проговорилась.
     - Я… мы… мы застали его уже…
     - За все сразу ответите! Что вы взяли из гробницы? – наседал Пучков.
     - Только череп.
     - Череп? Череп из саркофага Тимура?
     - Это не то, что вы думаете. Это совсем другой череп, маленький оловянный.
     - Значит, в склеп проникли вы! Что и требовалось доказать.
     Василий Пучков потерял интерес к разговору и деловито осмотрелся, что-то прикидывая в уме. Юсуп Искандеров взглянул на часы, тронул за руку майора и как можно тише произнес:
     - Скоро пройдет поезд. Лучшего случая не будет.
     - Ясен хрен, - согласился Пучков.
     Он профессионально оценил неприметный подход к железной дороге, удовлетворенно хмыкнул и перевел взгляд на скованную парочку.
     - Наручники надо будет снять, - задумчиво произнес майор в позе режиссера на репетиции мизансцены. – Глупые влюбленные потеряли голову и случайно угодили под поезд.
     Майор вынул из кармана обрезки веревок, протянул капитану:
     - Стяни парню запястья, потом снимешь наручники, а я проделаю то же самое с девчонкой. Когда услышим шум поезда, оглушим, срежем веревки и под колеса.
     Как ни тихо он говорил, Заколов догадался о мерзком плане. Искандеров с энтузиазмом пихнул Заколова лицом на землю, связал руки и расстегнул наручники.
     - Теперь можешь встать, - он зло пнул парня. – Вставай, чего разлегся!
     Заколов с трудом поднялся, он был полностью во власти вооруженных людей, связанные сзади руки не позволяли оказать сопротивление. Рядом стояла понурая Тамара. Тихон представил, как многотонная стальная махина кромсает ее красивое тело, и, что есть силы, дернул запястья. Веревки сидели крепко.
     Василий Пучков закурил, прислушался к звукам, доносящимся от вокзала, безрадостно спросил напарника:
     - Когда?
     Тот посмотрел на часы:
     - Скоро. Если не опаздывает.
     - Вот, видишь, за пол дня управились. Вечером еще праздник отметим, как вся страна.
     Он взглянул на унылых пленников.
     - Чего засохли! Не вижу радости на лицах, мне нужны объятия! Так, кучерявая, обними его. Я приказываю! – Он поднял связанные спереди руки девушки, закинул их за плечи парня и с силой опустил вниз. – Вот, совсем другая картина. Можете лобызаться.
     Девичьи руки неразрывным кольцом обняли Заколова. Оба тела оказались плотно прижатыми друг к другу. Тихон чувствовал бедра девушки, ее вздымающуюся грудь и частое дыхание на своем плече. Он еще никогда не был так близок с женщиной.
     - Нас спасет Зураб, как в прошлый раз, - шепнула Тамара.
     Заколов посмотрел по сторонам. Они стояли в узком проходе между двумя складами. Подойти сюда незаметно было невозможно, к тому же в этот раз противников двое, и они подошли к делу гораздо серьезнее. Он уткнулся в волосы девушки, нашел губами ее ухо, тихо произнес:
     - Попробуй ослабить узел на моих руках.
     - Ты смотри, как голубки милуются, - осклабился Искандеров.
     - Надо уметь радоваться каждой минуте жизни, - философски изрек Пучков.
     - Давай, парень, пользуйся моментом. Может, ширинку расстегнуть? Или у тебя агрегат в нерабочем состоянии? 
     Заколов, с трудом сдерживая желание грубо ответить на издевательство, прошептал девушке:
     - Прижми меня к стене и попытайся развязать веревку. У нас мало времени.
     Тамара все поняла, она решительно тряхнула головой и прижалась к Тихону долгим поцелуем. Их тела качнулись назад, Заколов уперся спиной в стену. Он чувствовал жаркие чувственные губы Тамары и отвечал ей взаимностью. Он ощущал волнующую упругость девичьей груди, ее волосы щекотали его щеку, а твердый холмик между тугими бедрами обдавал жаром. Ему было хорошо настолько, что он потерял чувство времени и забыл про опасность. Желанная девушка и он, больше ничего не существовало, земля поплыла под ногами, а телу хотелось взлететь.
     Перестук колес надвигающегося поезда вернул Заколова к действительности. Глаза раскрылись, он увидел, как усатый майор торопливо затушил окурок, но бросать его не стал, а спрятал в пустой спичечный коробок. Безжалостные руки грубо оторвали их от стены и поволокли к железнодорожным путям. Сзади подталкивал усмехающийся узбек.
     - Хорош, голубки. Теперь будете ловить кайф на небесах.
     Все пропало, испугался Тихон, они так увлеклись затяжным поцелуем, что не успели предпринять попытки к освобождению. Он видел, как Пучков сделал знак Искандерову, и тот с радостью достал пистолет. Сейчас он ударит рукоятью в затылок, снимет веревки с безвольного тела, припугнет Тамару и толкнет их под поезд. Все спишут на несчастный случай с целующейся парочкой.
     Непрерывное время разделилось для Тихона на отдельные осязаемые секунды.
     Вот их останавливают под кустом в полутора метрах от рельсов. Шум поезда нарастает. Пучков выглядывает из-за листвы, его указательный палец поднимается вверх, готовый дать команду. Все кончено. Их унизили, а сейчас безжалостно уничтожат.
     И тут он услышал нервный шепот Тамары:
     - Я сделала, что смогла. Ну, же!
     Тихон чувствует, что веревки не так туго стягивают руки, как прежде, узлы растянулись и ослабли. Он дергает ладонь вверх, она не высовывается.
     Краем глаза он замечает, как над головой взметается рука узбека. Тихон уклоняется, жесткий удар приходится в спину. Узбек матерится, следующий замах, Тихон приседает, увлекая за собой Тамару, рукоять пистолета чиркает по голове и обрушивается на плечо. В дело ввязывается сердитый майор. Он жестко хватает девушку, она теперь неподвижна, кольцо ее связанных рук держит Тихона. Следующего удара сзади не избежать.
     Заколов елозит ладонями, пытаясь скинуть веревки, петля смещается вниз, но руки по-прежнему связаны. Узбек замахивается, Тихон изворачивается и бьет пяткой назад. Он видит цель, выступающую под тесными брюками. Он метится туда же, куда сам получал удары от обозленного капитана. Твердый каблук вминается между ног узбека. Глаза капитана выскакивают из орбит, беззвучно разинутый рот не может дышать. Он сгибается пополам и валится на землю.
     С одним на время покончено. Но этого мало. Майор, стоящий впереди, переходит к решительным действиям. Одна рука отбрасывает полу куртки, другая тянется за пистолетом, черный ствол разворачивается к спине девушки. Одна пуля может пронзить обоих. Тихон в последний момент в отчаянном рывке вырывает ладонь из петли и бьет правым кулаком в тонкий нос над густыми усами. Удар не сильный, мешают объятия девушки, но Пучков спотыкается и истуканом садится на землю.
     Руки Заколова свободны, но он лишен возможности маневра. Окаменевшая от страха девушка стиснула объятья и не может пошевелиться. Тихон сам выскальзывает из кольца ее рук. Сидящий Пучков вытирает кровавую струйку под носом и злобно наводит пистолет.
     Грохот поезда нарастает, состав приближается. Тихон подхватывает Тамару на руки и прыгает вперед к рельсам. Состав совсем близко, Заколов с девушкой проскакивает перед носом локомотива, отраженный воздушный поток валит их с ног. Пучков видит упавших беглецов. Звучат выстрелы. Пули бьются о стальные колеса и высекают яркие искры.

31
Погоня на мотороллерах

     Промчавшийся железнодорожный состав, к счастью, оказался длинным. Заколов и Кушнир успели вскочить, затеряться среди железнодорожных путей и выбраться в город.
     - Кто это был? Те, кого мы встретили в гробнице? Наши конкуренты? – возбужденно тараторила Кушнир. Она еще не полностью отошла от пережитого страха и то и дело оглядывалась назад.
     - Не думаю. Они знают и про два убийства, и про мавзолей, сумели просчитать наш путь и устроить ловушку. У них наручники и табельное оружие. Это профессионалы, а из какого ведомства, не знаю.
     - Почему они хотели нас уничтожить?
     - Значит, получили такой приказ. Они не рассуждают, а выполняют команду.
     - Но это ужасно! Так не должно быть.
     - Мы первыми сделали то, что не положено. И породили ответную лавину. Теперь надо бежать только вперед, иначе накроет. Ты еще хочешь найти череп Тимура?
     - Ты что! Свой выбор я уже сделала. И не отступлюсь.
     Заколов оценил решительный взгляд девушки, обострившиеся черты лица. Упорная. Он вслух задумался о произошедшем:
     - Как они на нас вышли? Где мы наследили?
     - Усатый назвал меня журналисткой.
     - Верно. А другой узнал тебя на вокзале и пытался схватить. Скорее всего, след тянется из Ташкента. Убиты два человека, причастные к запрещенной статье. Ищут автора. Дома ее нет, а тут вдруг приходит сообщение, что вскрыт саркофаг, про который написано в статье.
     - Но мавзолей в Самарканде, а мы в Бухаре! Прошло всего пол дня, как мы там побывали, а меня уже нашли. Кто-то нас предал.
     - Почему сразу предал. Тебя видела троица в масках из склепа. Наводку могли дать они.
     - В подземелье была не только я, но и ты с другом. Причем, я не главный персонаж разыгранной пьесы. Я стояла в сумраке, а ты выступал открыто. Но ищут именно меня. Про тебя эти двое ничего не знали. Он даже перепутали тебя с Зурабом, который спас меня в здании вокзала.
     - Ты на что намекаешь?
     - Я не нравлюсь твоему другу Евтушенко.
     - С чего ты взяла?
     - Женщина это всегда чувствует. Он хочет избавиться от меня и спокойно продолжить экскурсионный тур.
     - Ты ошибаешься.
     - Тогда,  где он сейчас? Любуется шедеврами древних зодчих и надеется вернуться в купе, в котором уже не будет взбалмошной девчонки, приносящей опасность.
     Тамара сделал широкий жест экскурсовода в направлении серых куполов мечетей и мавзолеев, над которыми возвышался мощный, сужающийся кверху минарет. Тихон остановился, они находились в центре старого города, словно пропахшего пылью веков. Бухара была не столь яркой, как парадный Самарканд. Из-за обилия древних построек, словно вылепленных из песка, город казался выросшим в сердце пустыни. Лишь несколько голубых куполов разнообразили панораму. Песчаный цвет под солнечным небом давал ощущение зноя даже сейчас, в начале ноября. 
     - Это тот самый минарет Калян? – Заколов указал на самую высокую башню, увенчанную цилиндрическим фонарем-ротондой с узкими арочными окнами.
     - Да, минарет видно отовсюду. Чем не макушка города? Темя Бухары!
    Они вошли на небольшую площадь, заполненную шумными туристами, здесь было проще всего затеряться от возможных преследователей. Заколов держал девушку за руку, а сам, задрав голову, рассматривал минарет Калян. Ротонда на его вершине имела шестнадцать сквозных арочных проемов, сквозь которые легко мог пролезть человек. Над окнами ротонда расширялась, ее покрывала практически плоская крыша с конусообразным шпилем посередине. Если речь идет о темечке, то больше всего на него похожа эта округлая маковка в центре крыши.
     - Я сейчас. Надо узнать путь наверх, - предупредил Тихон Тамару. – Побудь здесь, только не высовывайся из толпы, нас могут искать.
     Он исчез. Оставшись одна, девушка тревожно забегала взглядом по плотному скоплению туристов и сразу увидела Александра Евтушенко. Он шел к ней, удивленно вскинув брови над дужками пластмассовых очков. Девушка невольно попятилась, но Александр быстро просочился сквозь толпу и оказался рядом.
     - Ты здесь? – удивился он.
     - А где же мне быть? Экскурсия.
     - А Тихон? Остался в вагоне?
     - Он колдует над разгадкой надписи, - соврала Тамара. Ей почему-то не хотелось, чтобы друзья встретились.
     - Так долго? Это на Заколова не похоже. У него мозги работают со скоростью суперкомпьютера.
     - Может, нет желания?
     - Мотивация – страшная сила. Я рад, если он успокоился. Идем со мной.
     - Куда? – шарахнулась Кушнир.
     - К экскурсоводу, она так интересно рассказывает.
     - Я сама посмотрю.
     - Как хочешь. – Александр оглянулся. – Наша группа уже заходит в мечеть. Я побежал.
     Евтушенко действительно бегом устремился к главному входу в мечеть, превращенную советской властью в музей. Тамару напугала его спешка. А если он мчится к телефону, чтобы сообщить тем двоим извергам, о ее местонахождении, ведь внутри музея обязательно есть телефонный аппарат.
     Тамара пугливо озиралась и вертелась на месте. Маленькая площадь быстро пустела, группы туристов разбрелись по сувенирным лавкам, зашли внутрь исторических памятников или спешили к автобусам, чтобы переехать к новым достопримечательностям древнего города. В какой-то момент Тамара ощутила себя совершенно одинокой, незащищенной, открытой для всех невзгод и напастей. Ее охватила тревога, хотелось уйти и спрятаться, но Тихон просил ждать здесь. Где же он? Она обернулась и увидела усатого мучителя, выходящего на площадь. За ним, как верный пес, прихрамывал хмурый узбек.
     Майор Василий Пучков сразу обнаружил одинокую девушку и ускорил шаг. Он похвалил свое чутье, которое подсказало, что бегатьня по путям бесполезна, и нужно искать ускользнувшую парочку в городе. Майор мгновенно оценил обстановку и шел открыто. Площадь достаточно людная, взять без свидетелей здесь не удастся. Пусть жертва заметит его и уйдет на соседнюю улочку, там он легко расправится с ней, не привлекая внимания.
     Словно угадывая желания майора, девушка поспешила скрыться на самой узкой улочке, отходящей от площади. Пучков шел наперерез и мог бы перехватить глупую девчонку раньше, но он специально замедлил ход. Сзади кряхтел и вращал злыми глазами Искандеров. Он в данном случае не помощник. Лучше положиться на себя, и все сделать чисто, решил майор.
     Пучков уже составил план расправы. Преступница себя изобличила, церемониться с ней незачем. Один быстрый удар ножом, он знает, в какую точку бить, и девушку уже ничто не спасет. А дальше милиция представит убийство, как нападение обкурившегося наркомана на беспечную туристку. Благо, здесь конопляной травкой многие балуются, есть, кому ножичек подбросить. И задание будет выполнено, и преступление раскрыто, и наркомана на долгие годы изолируют от общества. С какой стороны не посмотри – одни плюсы! Все будут довольны.
     Ну, вот она и свернула. Можно начинать!
     Испуганная девушка бежит по улице, мощенной старыми камнями. Она то и дело оборачивается,  таращит глаза и попадает ступнями в выбоины. Поджарый, физически развитый майор легко сокращает расстояние. Неловко подпрыгивающая фигурка девушки всегда в фокусе его глаз. Он уже определил переулочек, напротив которого догонит ее, незаметно пырнет и оттолкнет тело в сторону, где она через несколько минут отдаст Богу душу.
     Все идет по плану, улочка кривая и безлюдная, подвижные лопатки девушки в пяти метрах, глаза намечают точку удара, который разорвет сердце. Майор выхватывает самодельную финку, предусмотрительно примотанную к ноге. Она куплена на черном рынке, такая может быть у каждого. А вот и переулок. Пора!
     Из-за спины налетает стрекот двухтактного двигателя. Что за помеха? Пучков поворачивает голову, и тотчас получает удар локтем в грудь. Он падает, финка выскальзывает из разжатых пальцев и звонко пружинит от стертого камня.
     Около девушки останавливается ярко синий мотороллер «Вятка», за рулем Заколов.
     - Прыгай! – кричит он.
     Тамара садится сзади, обхватывает крепкое тело парня и устало прижимается щекой.
     - Наконец-то, - шепчет она.
     Мотороллер срывается с места, тяжело выхаркивая сизый дым.
     - Откуда? – спрашивает девушка, с трудом осознавая, что самое страшное позади, и она в безопасности.
     - У местных байкеров позаимствовал, - кричит Тихон.
     А тесная улочка заполняется новым треском. Еще один мотороллер «Вятка», на этот раз красный, появляется из-за поворота. На нем длинноволосый небритый хиппи в мотоциклетных очках, времен второй мировой войны, в кожаной кепке с фашисткой кокардой. Из-за его спины еще один точно такой же разъяренно машет кулаками и оскверняет ругательствами древние стены.
     Хмурый майор, поднявшийся на ноги, рывком хватает руль проезжающего мотороллера. Парочка в допотопных очках дружно валится на мостовую, кожаные кепки  катятся по булыжнику, цокая кокардами. Пучков прыгает на тарахтящий агрегат и устремляется в погоню. Он очень зол. Два обалдевших «байкера» трут ушибленные бока. У одного из очков вылетели оба стеклышка, его глаза удивлены настолько, что трудно поверить, что многие годы до этого они смотрели на мир сквозь узкие монголидные щелочки. 
      Заколов с беспокойством замечает в боковом зеркале орлиный взгляд и усы преследователя. Майор настроен решительно, он прижался к рулю, чтобы снизить сопротивление воздуха. Тихон сворачивает в переулок на первом же перекрестке, затем еще раз, он не знает города и едет наугад, лишь бы оторваться от погони. Узкие улочки заполнены прохожими и торговцами, но скорость сбавлять нельзя. Люди шарахаются в стороны, на дорогу летят сочные гранаты и мягкая хурма, из-под колес брызжет рубиновый сок раздавленных фруктов. За руль цепляется подол широкого платья отпрянувшей женщины,  мчащийся мотороллер срывает его. Женщина визжит, мечутся растопыренные ладони, не зная, какую часть обнаженного тела прикрыть. Пестрая ткань падает на майора, облепляя его лицо. Он сдергивает помеху, но платья обхватывает шею офицера длинным развивающимся шарфом.
     Погоня продолжается. Неистово тарахтящие мотороллеры ныряют то в один проезд, то в другой. Впереди синий с двумя прижавшимися пассажирами, сзади алый со склонившемся к рулю водителем, за которым, как боевое полотнище, бьются на ветру обрывки яркого платья. Прохожие едва успевают отпрыгивать в стороны и прижиматься к кирпичным стенам.
     На пути ватага детей в пионерских галстуках. Они застыли от страха, растерянная вожатая пытается прикрыть их собой. Заколов вынужденно сворачивает под навес магазина сувениров. По обеим сторонам на раскладных столиках заботливо расставлена медная чеканка, расписная керамика, резные поделки. Мотороллер бросает то вправо, то влево, искусные изделия со звоном и грохотом летят на пол. Молодой продавец в национальном наряде подпрыгивает, хватается за перекладину, поддерживающую навес, подтягивается и расставляет ноги тупым углом. Заколов и Кушнир проносятся под ним. Продавец со вздохом облегчения опускается, но в лавку влетает еще один мотороллер. Упражнения на перекладине повторяются. «Я что вам, гимнаст!» - вопит очумевший продавец и со страхом смотрит на въезд в разоренный магазинчик. - «Сколько вас там?»
     Заколов проделывает еще несколько виртуозных маневров и разворотов, пытаясь оторваться, но мотороллер с двумя пассажирами движется медленнее, чем с одним. Пучков неизменно догоняет беглецов. Тихон выезжает на маленькую оживленную площадь, впереди заборчик с воротами, за которыми сплошная череда лотков.
     - Это восточный базар! – кричит Тамара. – Не проедем!
     Тихон и сам это понимает. Назад нельзя, вперед тоже, а преследователь уже рядом.
     - Приготовься, сейчас спрыгиваем, - предупреждает он.
     Заколов бросает мотороллер в самом узком месте у обочины под колеса майору, но Пучков, как на трамплин, наезжает на сточенный бордюр и перепрыгивает через препятствие. Тихон с Тамарой бегут к входу на восточный базар. Пучков уже за спиной. По пути Заколов переворачивает телегу с дынями-торпедами. Овальные плоды раскатываются по площади, мотороллер врезается в них, майор плашмя падает на ароматные мягкие дыни, но они ему кажутся твердыми булыжниками. Пока он, чертыхаясь и матерясь, выбирается из россыпи желтых плодов и сдергивает ненавистные обрывки платья, парень с девушкой скрываются за воротами базара.
     Тихон, увлекая девушку, бежит по тесному проходу среди настороженных торговцев, ища глазами, куда спрятаться. Неожиданно его за руку цепко хватает аксакал в ватном халате. Тут же плотным кольцом окружают остальные торговцы.
     - Зачем бежишь, парень? – строго спрашивает аксакал. – Что украл?
     Тихон оглядывается, торговцев много, и все мужчины, Силу применять бесполезно. Тамара в страхе прижимается к нему. Сейчас появится вооруженный противник, который не остановится ни перед чем. И все будет кончено.

32
Вынужденный маскарад

     Тихон Заколов обнял Тамару и извиняющимся тоном произнес:
     - Я невесту украл, а ее отец против.
     Все перевели взгляды на девушку.
     - Мы любим друг друга, - скромно шепнула Тамара и потупила глазки.
     - Тогда, святое дело, сынок. Ты – настоящий джигит, - похвалил аксакал.
     - Да, конечно, - закивали остальные.
     Аксакал подвел ребят к развешанным коврам, которыми торговал, и приподнял угол самого большого.
     - Прячьтесь сюда, - указал он бородкой.
     Тихон с Тамарой оказались в уютной комнатке, где стенами являлись ковры ручной работы, потолком голубое небо, а полом циновка с расшитыми подушками. Они замерли, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. Вскоре раздалась тяжелая поступь разгневанного майора, послышался его голос:
     - Тут только что пробегали парень и девушка, куда они делись?
     - Да, были. Очень спешили.
     - Где они?
     - Туда пошли, - степенно ответил аксакал.
     - Туда, туда, - дружно подтвердили с разных сторон. – Там другой выход.
     Быстрые шаги майора удалились. В укрытие заглянул хитрый аксакал.
     - Да-а, ваш отец очень сердится. Будет вас искать, но потом смирится и простит. Любовь всегда побеждает. А пока вам лучше переодеться. Сейчас мы что-нибудь придумаем.
     Через некоторое время разные люди стали приносить в ковровый домик национальную узбекскую одежду. Первый человек принес голубое платье со сложным геометрическим орнаментом и штанишки из такой же ткани. Платье было с широким рукавом до локтя и неровным подолом. Спереди и сзади оно опускалось до колен, а по бокам глубокий вырез поднимался вверх, открывая бедра. Штанишки были легкими и свободными.
     - Вам подойдет, красавица, - с поклоном протянул наряд торговец.
     Другие люди принесли Тамаре вышитый жилет, нарядную тюбетейку, мягкие сапожки. Тихона одарили широкими штанами, суживающимися к лодыжкам, прямой рубахой, стеганым халатом с разрезами по бокам, сапогами и тюбетейкой. Пораженные молодые люди не успевали произносить слова благодарности.
     - Теперь у вас все есть, переодевайтесь, - предложил аксакал.
     - Нам неудобно принимать такие подарки, ведь мы для вас совершенно посторонние, - развел руки Тихон.
     - Все люди должны помогать влюбленным. Мы помогли вам, вы тоже когда-нибудь ответите тем же другим людям.
     Аксакал уважительно поклонился и вышел.
     - Они такие заботливые, - удивился Заколов.
     - Узбекское гостеприимство, - констатировала Тамара, рассматривая одежду. – Шикарно, всегда хотела хотя бы раз так одеться, но не отваживалась.
     Она осмотрел тесное пространство, уединиться здесь не представлялось возможности.
     - Как будем переодеваться? – лукаво спросила она.
     Тихон смущенно пожал плечами.
     - Можно развернуться спиной друг к другу.
     - Нет, так мы будем мешать, и толкаться локтями. Давай, сначала ты закроешь глаза, а потом я. Садись в угол.
     Заколов послушно опустился на подушки.
     - Скажешь, когда закрывать.
     - А ты сам не сообразишь?
     Тамара скинула куртку и расстегнула джинсы. Заколов прикрыл глаза.
     Он слышал, как в полуметре от него раздевается девушка. Плотная джинсовая ткань звучала грубо, но маняще. Смятые джинсы упали на пол, обнажив длинные ноги. Затем тонкая футболка со слабым шорохом скользнула по выпуклой груди, задела кончики сосков, выскочила через голову, и Тихон услышал шелест потревоженных волос, спадающих на плечи. Хлопчатобумажная ткань упала ему на колени и обдала дурманящим ароматом разгоряченного женского тела, в котором легкий пот смешивался с выветрившимися духами и еще чем-то терпким и волнующим. Хотя глаза Тихона были закрыты, в его голове возбужденная фантазия в деталях воспроизводила то, что происходило перед ним. Он видел, как Тамара нагибается, чтобы надеть штанишки, как свешивается ее полная грудь, и стройные ноги одна за другой  юркают в шелковую ткань. Он даже заметил белую полоску незагорелой кожи над съехавшими трусами, и настолько удивился этой детали, что приоткрыл глаза, чтобы проверить галлюцинации.
     - Не подглядывай, - пригрозила Тамара, и Тихон еще плотнее сжал веки, удивленный точностью воспроизводимой в голове картины.
     От него не укрылась ни одна подробность переодевания, словно его мозг сканировал тело девушки и воспроизводил объемное изображение в голове. Когда Тамара разрешила открыть глаза, он увидел ровно то, что выстроило его подсознание по звукам и запахам. Заколов смотрел на преобразившуюся девушку, которая стала еще краше, и не мог произнести ни слова. Тонкая ткань платья и штанишек обнимала грудь и бедра, струилась по икрам, застегнутая жилетка подчеркивала талию, а голову венчала нарядная тюбетейка со свешивающимися ступеньками золотыми нитями. На лбу узелки нитей покачивались над черными дугами бровей, а по бокам и сзади они доставали до плеч, элегантно смешиваясь с прядями вьющихся волос.
     - Теперь твоя очередь. – Ухмыляющаяся Тамара рывком за руку подняла Тихона и заняла его место, по-восточному скрестив ноги в мягких сапожках.
     Заколов начал снимать одежду, но заметил, что девушка и не думает закрывать глаза.
     - Ты меня уже видел в моей спальне во время переодевания, а я тебя нет, - бойко ответила девушка на его молчаливый вопрос.
     Тихон застыл с наполовину приспущенными штанами, не зная, что предпринять.
     - Я все равно не закрою глаза, хоть ты тресни, - предупредила Кушнир. – Может, ты предпочтешь переодеться снаружи? Не тяни время, Заколов, твоей фигурой можно гордиться.
     Сконфуженный Тихон, спотыкаясь и не сразу попадая в штанины и рукава, торопливо надел широкие штаны, рубаху и халат. Тамар поднялась и сама двумя руками аккуратно водрузила на голову парня тюбетейку.
     - Маловата немного, но тебе идет.
     Девушка положила ладошки на грудь парня и, глядя в глаза, серьезно сказала:
     - Спасибо тебе. Я так перепугалась, когда он меня догнал. - Она прижалась щекой к его плечу и прикрыла ресницы. – Так бы здесь и осталась, ты такой надежный.
     Тихон не знал, куда деть руки. Они глупо висели по швам, пока он не решился положить ладонь девушке на предплечье. Пальцы сами собой сжались, девушка прильнула к нему, прогнувшись в талии. Теперь они соприкасались всеми частями тела от коленок до щек, отсутствие посторонних глаз и тонкие свободные одежды делали объятия трепетнее и нежнее.
     Кто-то хрипло кашлянул, ковер сдвинулся, внутрь заглянул аксакал.
     - Какие вы славные, настоящие жених и невеста. Можете до вечера здесь задержаться. Я понимаю, дело молодое, сейчас не старые времена. А родители простят, не сомневайтесь.
     Заколов смущенно поблагодарил:
     - Спасибо вам за все.  Но мы должны идти.
     - Как знаете, как знаете. Эх, мне бы ваши годы.
     Ребята покинули городской базар под одобрительные взгляды гостеприимных торговцев. У входа они встретили владельцев мотороллеров, осматривающих свои брошенные машины. Техника была на ходу и длинноволосые «байкеры» гордо умчались на ярких тарахтящих «конях». Виновника своих неприятностей они не узнали.
     - Я изучал, как лучше проникнуть на минарет Калян, ведь с площади входа нет, поэтому и задержался, - объяснял Заколов.
     - Нашел путь?
     - Все оказалось просто. Сначала поднимаешься на крышу соседней мечети, а оттуда по мостику-переходу попадаешь в минарет. Дальше по крутой винтовой лестнице со стесанными ступенями надо топать вверх в ротонду.
     - Ты там уже был?
     - Да. Оттуда и заметил, как ты убегаешь, и тут же поспешил на помощь.
     - Специально напоминаешь, чтобы не забыла поблагодарить? – сверкнула темными зрачками Тамара.
     - Ну, что ты.
     - Я уже устала, устала от этой гонки, не напоминай мне о ней! – девушка раздраженно стучала кулачком по груди парня.
     - Успокойся. – Тихон обнял Тамару.
     - Сначала нас хотели бросить под поезд, потом зарезать.
     - Все позади. Теперь нас не узнать. Надо было сразу сообразить переодеться.
     - Ты уверен?
     - Конечно! Ну, посмотри на себя.
     Кушнир поправила нарядную тюбетейку, приосанилась.
     - Как я выгляжу?
     - Потрясающе!
     - Правда?
     - Я никогда не вру.
     - Ага, успела заметить! Невесту украл, папа гонится, - передразнила Тамара.
     - Я имел в виду, что с девушками я всегда честен.
     - Вот, это тебя когда-нибудь и погубит, Заколов, - грустно произнесла Тамара, задержав серьезный взгляд на лице Тихона. Затем чуть-чуть дрогнули ее тонкие ноздри. – Чувствуешь? Пахнет пловом. Настоящим узбекским пловом! Я сама не умею готовить, но должна тебя угостить. Ты обязан это попробовать. Это кулинарное чудо!
     Она увлекла Заколова под навес уличного кафе, где над круглым чаном в форме большой пиалы поднимался густой аромат горячего плова. 
     Проголодавшиеся молодые люди поглотили щедрые порции сытной пищи в полном молчании.
     - Ну, как? – закончив трапезу, поинтересовалась девушка.
     - После макарон с сыром – самая вкусная еда.
     - Фу, ты какой!
     Тамара Кушнир облизнула кончики пальцев и заказала зеленый чай. Подняв пиалу обеими руками, она подула в нее и серьезно спросила:
     - Что будем делать? Ждать ночи, чтобы подняться на крышу минарета?
     - Нет, мы пойдем туда сейчас.
     - Это невозможно, нас увидят.
     - Ночью, придется пользоваться мощным фонарем, это будет еще заметнее. Я придумал другой вариант.
     Тамара опустила пиалу и вопросительно посмотрела на Тихона.
     - С вершины минарета я заметил то, что позволит мне подняться днем, не привлекая особого внимания.
     - Что это?
     - Допивай чай, и идем.
     Тихон Заколов вывел девушку к строящемуся зданию. По случаю праздника стройплощадка пустовала, въездные ворота были закрыты, однако сторожа нигде не наблюдалось. Молодые люди легко проникли за забор и поднялись на недостроенный третий этаж. Тихон быстро сориентировался среди бетонных блоков, стопок кирпичей и двинулся в угол.
     - Вот то, что мне нужно. Это я рассмотрел с минарета.
     Заколов снял со стены выцветший рабочий комбинезон, обильно заляпанный краской, подхватил мятое ведро, малярный валик и смотал несколько кусков веревки. От клети с кирпичом он отсоединил две скобы, похожих на огромные крючки для рыбной ловли и некоторое время колдовал над ними с молотком в руках. В результате получился V-образный двухголовый крюк с загнутыми в одну сторону вершинами.
     Тихон привязал к нему веревку, гордо поднял и заявил:
     - Это «кошка», с ее помощью я заберусь на крышу, и буду изображать маляра, которому поручили подкрасить в честь праздника городскую достопримечательность.
     - Мне всегда казалось, что у «кошки» должно быть три крюка.
     - Все равно держат только два. Три удобнее забрасывать.
     Тамара с сомнением посмотрела на самоделку.
     - Это не опасно? Выдержит?
     Снизу со стороны лестницы послышались неторопливые шаги и недовольный стариковский возглас:
     - Кто сюда забрался? Кто стучит?
     - А вот сейчас и проверим, - с озорным видом пообещал Заколов.
     Он сбросил вниз ведро с комбинезоном, быстро надел на себя и Кушнир широкие строительные пояса, связал их короткой веревкой и встал у края стены. Рука зацепила «кошку» за кирпичную кладку, мышцы натянули трос. Тихон повернулся спиной к спуску и скомандовал:
     - Цепляйся сзади мне за шею.
     - Ты с ума сошел!
     - Обхвати, как на мотороллере, у тебя страховка, - он показал на связанные ремни.
     - А у тебя?
     - Здесь только третий этаж. Ну, же!
     Из проема над лестницей показалась седая макушка. Тамара обняла Тихона и зажмурила глаза. Парень с живой ношей за плечами смело шагнул вниз с третьего этажа.

33
Путь наверх
    
     Ноги Заколова упирались в стену здания, а руки постепенно отпускали натянутую веревку. Таким образом, он быстро спустился к земле и спокойно сообщил:
     - Все, приехали, выпусти меня, а то задушишь.
     Тамара расцепила дрожащие руки.
     - Ты ненормальный. Ты точно ненормальный!
     Заколов развязал страховку, рывком сдернул в сторону крюки-«кошки».
     - Ты же такого помощника и искала?
     - Да, - оторопело призналась девушка.
     - Тогда за мной! Нас ждет Темя Бухары!
     Заколов подхватил инвентарь и побежал к забору. Кушнир старалась не отставать.
     Площадь перед минаретом Калян к концу дня опустела. Тихон Заколов и Тамара Кушнир беспрепятственно прошли во двор одноименной мечети, свернули направо в неприметную дверь и поднялись на неровную крышу, будто утыканную большими волдырями. С крыши перекидной мостик вел к входу в минарет.
     Тихон пропустил девушку вперед и предупредил:
     - Осторожно, ступеньки стесанные, а проход узкий.
     По выщербленной винтовой лестнице они двинулись вверх. Тихон видел перед собой стройные бедра девушки под тонкими шелковыми штанишками. Он даже уткнулся в них и обхватил руками, чтобы не упасть, когда девушка неожиданно остановилась.
     - Устала, - объяснила она, не торопясь столкнуть окаменевшие руки Тихона со своей талии.
     Покрасневший Заколов, отлепил непослушные ладони от девичьего тела, поднял выпавшее ведро и буркнул, глядя в пол:
     - Надо идти.
     Они поднялись в ротонду. Вдоль открытых окон тянулась опоясывающая галерея. Тамара уважительно погладила древние стены из обожженного кирпича, высунулась в один из оконных проемов. Ветер, почти неощутимый внизу, хлестнул золотыми нитями тюбетейки по вытянутой тонкой шее, девушка невольно отпрянула, на щеках проступил румянец возбужденности.
     - Высоко-о-о и краси-и-иво, - нараспев протянула она и спросила: - А дальше?
     - А дальше, все просто, - уверенно заявил Заколов, натягивая рабочий комбинезон поверх подаренной на базаре одежды.
     Он поймал себя на мысли, что уже не первый раз с начала знакомства хочет понравиться девушке. Мышцы и грудь распирала хвастливая молодецкая удаль, и он немного жалел, что речь идет о покорении всего лишь сорокасемиметрового дряхлого минарета, а не современной Останкинской телебашни. Но кажущаяся простота оказалась обманчивой. Из углубленной ниши забросить самодельную «кошку» на выступающую крышу не представлялось возможным, Тихону пришлось вылезти наружу и встать на кирпичный выступ под окном. Одной рукой он держался за стену, а другой раз за разом забрасывал крюк на высокую крышу. Но двухзубая «кошка» никак не желала надежно цепляться, и каждый раз сваливалась после несильного рывка.
     Наконец, раскрутив крюк, он забросил его косой дугой как можно выше. Рука осторожно потянула веревку, первое время крюк с противным звуком царапал невидимую поверхность крыши, но в  какой-то момент мертво встал. Заколов почувствовал, что трос надежно натянулся, резкое подергивание возвращалось в ладонь упругой волной и сопровождалось глухим звуком разболтанной басовой гитарной струны.
     - Есть! – удовлетворенно констатировал он.
     Тамара Кушнир, стоявшая в окне, напряглась и уцепилась пальцами за расстегнутый комбинезон Заколова.
     - Здесь часто устраивали казни, выбрасывая преступников из этих окон, - тревожно произнесла она. – Никто не выжил.
     - Где наша не пропадала! – подбодрил себя Тихон, закрепил бесполезное ведро на поясе и посмотрел вниз.
     Лучше бы он этого не делал. Вид отвесной стены, каменной площади и порхавших далеко внизу голубей послужил своеобразным уколом, впрыснувшим в тело вакцину неуверенности, которая с леденящим холодом расползалась от пяток к горлу.
     - Тихон, но ведь так не бывает, - испуганно вскрикнула Тамара и отшатнулась. – Подожди!
     Нотки беспомощности в голосе девушки придали юноше решительность. Он не должен быть слабым рядом с ней. Заколов обхватил веревку обеими ладонями и шагнул в пустоту. Руки сделали два судорожных перехвата вверх и окаменели. Заколов висел на тонкой раскачивающейся стропе и с ужасом смотрел вниз на равнодушные каменные плиты. Его сознание вошло в ступор. Как он здесь, зачем?
     Из проема высовывалась Тамара и кричала, но ее слов, что есть другой безопасный путь на крышу, он не слышал. Ноги инстинктивно перехватили веревку, как канат на уроках физкультуры, это позволило чуть-чуть расслабить скованные мышцы груди. Тихон перевел взгляд на скрещенные ступни, это вернуло его к реальности. Он поднял голову, до ската крыши всего несколько метров, это пустяк для тренированного тела, если не принимать во внимание каменную бездну под ногами. В школе он быстрее всех взбирался по канату. Тихон закрыл глаза и вспомнил урок физкультуры, когда под ногами грудой лежали мягкие маты. Тогда на него тоже смотрели девичьи глаза, к которым он был не равнодушен. Руки сами собой сделали привычные перехваты, расставленные пальцы легли на срез крыши, глаза распахнулись, уголки сжатых губ приподнялись вверх. Он победил глупый страх.
     Правая рука лежала на карнизе, левая цеплялась за веревку. Тихон отклонил тело вправо, чтобы удобнее влезть на скат, подтянулся на натянутом тросе. Неожиданно вверху что-то хрустнуло, левая рука ушла вниз вместе с ослабевшей веревкой, в лицо посыпались кирпичные крошки. Над плечом пролетели развалившиеся крюки «кошки», увлекая за собой изогнутую веревку и через несколько секунд звякнули о камни, распугав жирных голубей.
     На звук обратили внимание два странных персонажа, появившихся на площади. Они были одеты в яркую форму турецких янычар, будто позаимствованную из реквизита киностудии. На каждом красовались широкие красные шаровары, атласные жилетки и тюрбаны, по бокам висели кривые сабли. Один указал другому на зацепившуюся за крышу минарета фигурку, и оба перешли на мягкий крадущийся бег. Вслед за ними на площади появился высокий человек в песочном плаще с поднятым воротником. Он тоже заметил фигурку, неуверенно зацепившуюся за карниз минарета. Человек в плаще озадаченно замер, но, видя, что янычары уходят, счел необходимым следовать за ними.
     Все это наблюдал лысый господин в элегантном костюме с тонкими усиками и длинными бакенбардами, сидевший у окошка в маленьком кафе. Ни один мускул не дрогнул на его лице, словно все, что происходило, ему было заранее известно. 
     Тихон Заколов с трудом успел закинуть на крышу сорвавшуюся вслед за веревкой руку. Он висел, распластав ладони на гладком выступающем карнизе, зацепиться пальцами было совершенно не за что. Заколов на секунду позавидовал паукам и пожалел, что не воспользовался «паучьим» клеем, который Евтушенко предусмотрительно взял в поездку.
     Испуганная Тамара Кушнир уже поняла, что назад пути у Тихона нет, ее советы, которых он совсем не слышал, стали бесполезны. Ему требовалась срочная помощь сверху. Девушка метнулась к противоположной стене ротонды, где обнаружила в потолке неприметный лаз, закрытый на засов. В петле щеколды висел небольшой замочек. Она подпрыгнула, ухватилась за него, но сдернуть не смогла. Тамара вспомнила, что на винтовой лестнице в башне ей встречались расшатанные кирпичи, и побежала вниз. Первый такой кирпич встретился на полпути к подножию. Тамара сняла подаренный пояс и металлической пряжкой бросилась углублять щель вокруг кирпича. Древний раствор поддавался с трудом. Девушка неистово скребла пряжкой, дергала кирпич, ломая ногти, и вновь вгрызалась пряжкой в щель. Наконец ей удалось вырвать большой плоский кирпич, и она устремилась с тяжелой ношей вверх по крутой лестнице.
     Два янычара закрепили у подножия минарета табличку и поспешили на крышу соседней мечети. Вход на винтовую лестницу башни они перегородили лентой с еще одной такой же табличкой, и скрылись внутри. Человек в плаще, неотступно следовавший за ними, остановился перед листком ватмана, болтавшимся на веревке. Шевеля губами, он медленно прочел крупно выведенные фломастером слова: «Снимается кино. Посторонним вход воспрещен!». Рука в тонкой перчатке осторожно приподняла веревку, присевшее тело проскользнуло внутрь минарета.
     Ноги Заколова болтались над сорокапятиметровой пустотой в метре от стены, опереться носком ботинка о стену было невозможно. Предстояло подтянуться на руках, выйти в упор, лечь грудью на край и вползти на крышу. На перекладине подобное упражнение Заколов проделывал двадцать раз кряду, но плоская крыша – это не гимнастический снаряд.
     Тихон напряг мышцы, рывком подтянулся и коснулся грудью карниза, еще немножко и он лег бы на крышу, перенеся туда большую часть тела. Но ведро с малярным валиком, болтающееся на животе, уперлось в выступ и мешало подняться. Тихон с силой дернул тело вверх, ведро гулко стукнулось о каменный карниз. Тихон вынужден был опуститься. Излишний маскарад мог стоить ему жизни.
     Запыхавшаяся Тамара вбежала в ротонду. Она заметила ноги Тихона в полукруге арочного окна и крикнула:
     - Держись! Я тебе помогу.
     Девушка забралась в арку, ближайшую к замку в потолке. Голова закружилась от высоты, но она расставила руки и развернулась на узком подоконнике, заставив себя забыть об отвесной пропасти за спиной. Двумя руками она подняла тяжелый кирпич над головой и отчаянно стукнула им по запору. Ржавый замочек качнулся, но не поддался. Девушка продолжала неистово колотить кирпичом по замку. Из ее огромных карих глаз катились слезы, которые растворяли рыжую кирпичную пыль на щеках.
     Тихон внимательно посмотрел на узел веревки, держащий ведро. Одним рывком крепко стянутый клубок, распустить было невозможно. Ножа Заколов не имел, перекинуть ведро за спину, из-за лямки в ремне тоже не удастся. Он скосил взгляд на старые растресканные дужки, удерживающие ручку ведра. Если резко подтянуться и с силой ударить о карниз, возможно, они не выдержат. Но для этого требуется огромная энергия, успех не гарантирован, а сил остается все меньше.
     Тамара в очередной раз шарахнула кирпичом, и замочек развалился. Она отодвинула засов, и с силой толкнула дверцу лаза вверх. В потолке образовалось маленькое прямоугольное отверстие. Девушка поставила плоский кирпич на торец, встала на шаткую опору и уцепилась руками за срез крыши. Она собрала все силы, чтобы оттолкнуться ногами, подпрыгнуть как можно выше, и выбраться на крышу минарета.
     В момент толчка она услышала отчаянный вопль Тихона, затем что-то сорвалось с кариниза и, с шумом рассекая воздух, пронеслось вдоль стены минарета. Последовал приглушенный мягкий удар о мостовую, и все стихло. У девушки ёкнуло сердце. Она обессилено упала на пол.
     Янычары, поднимавшиеся по лестнице, тоже услышали звук падения и переглянулись. Неужели их задача упрощается?
     Тем временем Заколов выполнил выход силой и с трудом вскарабкался на крышу минарета. Перед этим он избавился от ведра, решительным рывком левой руки расстегнув строительный ремень. Мятая посудина кувыркнулась несколько раз и угодила донышком точно на замешкавшегося голубя.
     Заколов отдышался, осмотрел почти плоскую крышу, конусом сходящуюся к центральному шпилю минарета. Шпиль венчала округлая, словно стертая временем макушка. Уж если что считать Теменем Бухары, так именно ее.
     Он достал веревку и накинул петлю на вершину шпиля, оставшийся длинный конец собрался закрепить вокруг пояса для страховки, но не успел. У противоположного края он заметил открытый лаз на крышу. Так вот о чем твердила Тамара, а он не хотел ее понимать! Показной героизм застелил глаза разуму. Он пошел сложным и опасным путем, хотя был короткий и простой.
     Тихон увидел, как за края отверстия в крыше зацепились пальцы рук. Он шагнул навстречу, чтобы помочь Тамаре подняться. Но вместо девушки из чердачного отверстия один за другим шустро вылезли два человека в костюмах турецких янычар с красными платками на лицах. Из узких щелей, оставленных для глаз, сверкнула молнии агрессии.
     Невысокий крепыш, выбравшийся первым, ни слова не говоря, выхватил кривую саблю и замахнулся на Заколова. Тихон еле успел отпрыгнуть от блестящего клинка, со свистом разрезавшего воздух. 

34
Схватка на крыше

     Тихон избегает первого удара, но нападающий продолжает наступать. На этот раз он действует расчетливее, угрожая клинком, теснит Заколова вдоль крыши  и выжидает удобного случая для нового наскока. Тихон отступает по кругу, но с другой стороны упругой походкой подбирается второй янычар. Скоро он окажется за спиной, а путь к открытому люку перекрыт.
     - Кто вы такие? Что вам нужно? – выкрикивает студент.
     - Тэмя Бухары, - усмехается крепыш, картинно взмахивая саблей. – И твоя голова.
     Еще одни охотники за черепом Тимура. В подземелье он столкнулся с высокими соперниками, а эти ростом пониже. Видимо они выкрали череп-головоломку и тоже расшифровали надпись.
     Тихон озирается. Что может сделать один невооруженный человек против двух с саблями на такой маленькой площадке?
     Студент смотрит на руки, они все еще держат веревку, закрепленную на шпиле. Тихон отступает чуть быстрее, незаметно наматывает веревку вокруг ладони, и когда расстояние между ним и крепышом увеличивается, он разбегается навстречу противнику, отталкивается и летит по дуге, удерживаемый натянутым тросом. Колени подтягиваются к груди и в нужный момент с силой разгибаются. Два каблука четко тюкают янычара в насупившийся лоб. Тот, взмахнув руками, падает навзничь, выпавшая сабля соскальзывает и цепляется за край крыши. По тому, каким безвольным мешком заваливается тело противника, Тихон понимает, что он в глубоком нокауте.
     Но остается другой янычар, стройный и гибкий. Он шустро обегает вокруг шпиля и отсекает Заколова от спасительного выхода. По его крадущимся упругим движениям становится ясно, что второй раз трюк с полетом на веревке не пройдет.
     Заколов бросается к сабле, ладонь охватывает эфес холодного оружия, в тело вселяется некоторая уверенность. Но он никогда не занимался фехтованием, и подобные поединки видел только в кино. Янычар играет клинком и смело наступает. Первый его широкий замах, явно проверочный, Тихон легко отбивает. Он изучает позу противника и старается копировать его движения. Он становится боком, расставляет ноги, чуть-чуть приседает в коленях, готовый в любой момент скакнуть назад или в сторону. О том, чтобы напасть, он пока и не думает. Янычар с платком на лице проверяет его еще несколькими ударами, постепенно наращивая темп. Создается впечатление, что он играет с Тихоном, дразнит его.
     Некоторые зеваки внизу на площади задирают головы, обращая внимание на перестук клинков. Лысый господин с длинными бакенбардами покидает кафе, присоединяется к ним и небрежно произносит: «Кино», показывая на объявление на стене минарета. Толпа понимающе кивает, на лицах проявляется восторженное любопытство сопричастности к чему-то значительному, о чем можно будет рассказать знакомым.
     Удары янычара следуют один за другим, Тихон успевает лишь обороняться. В какой-то момент тела противников сближаются, между ними только перекрещенные сабли в напряженных руках. В глазах янычара Тихон видит гремучую смесь злости, азарта и восторга. Янычару явно нравится бой, он контролирует его ход, успевая бросать взгляд вниз на толпу и делать дополнительные красивые движения в угоду публике. Тихон взмок от напряжения и следит только за сверкающим клинком.
     Опытный янычар, видимо посчитал, что достаточно наигрался со способным новичком. Он резко взвинчивает темп и бросается в решительную атаку. Тихон отступает под неистовым напором, цепляется ногой за выступ, тело на мгновение теряет равновесие, и янычар залихватским круговым движением выдергивает саблю из руки Тихона. Кривой клинок, блеснув в лучах заходящего солнца, сделал несколько горизонтальных кругов и брякнулся под ноги возбужденной толпы.
     Янычар в маске сделал выразительную паузу, словно ожидая, что обезоруженный противник падет на колени и взмолится о пощаде. Тихон вынужденно отступает, судорожно просчитывая варианты бегства. Краем глаза он замечает, как сзади пришел в себя поверженный крепыш. Противник поднимается и сдергивает маску. Тихон видит разъяренное лицо небритого кавказца с узким лбом и сросшимися бровями.
     Путь назад закрыт. Слева шпиль, справа сорок семь метров свободного полета, а впереди ряженый янычар с саблей.
     Заколов слышит тонкий свист рассекаемого воздуха. Это янычар так яростно вращает саблей, что перед ним зримо проступила восьмерка, описываемая клинком. Мелькающий клинок приближается. Тихон отступает, шарахается то вправо, то влево, спотыкается и падает на спину. Противник одним прыжком настигает его, рука с кривой саблей взлетает над головой и с силой опускается поперек груди. Тихон вскрикивает от страшной боли,  веки сжимаются от ужаса.
     Когда он открывает глаза, его рука на груди, ощупывает комбинезон. Странным образом одежда цела и не порезана. Янычар показывает тупое лезвие бутафорской сабли, его глаза издевательски смеются. Рядом крепыш со сросшимися бровями, готовый наброситься, но янычар жестом останавливает его. Тихон расстегивает комбинезон, щупает кожу под узбекской рубашкой, на груди вспухает огненный синяк. Заколов лежа скидывает неудобный комбинезон и поднимается. Противник милостиво позволяет ему это сделать.
     Гибкий янычар дает знак крепышу приступить к новой схватке. Тот только этого и ждет, удар чудовищной силы обрушивается в живот Заколова. Но, пропустив первый удар, Тихон тот час берет себя в руки. Сказывается хорошая боксерская подготовка, схватка на кулаках для него гораздо привычнее, чем поединок на саблях. От следующего удара в челюсть он уклоняется и наносит встречный прямой левой рукой. Чугунная голова крепыша лишь вздрагивает, он сразу отвечает частоколом быстрых, но неточных ударов.
     Внизу публика живо наблюдает поединок двух противников в узбекской и турецкой одежде. Публика болеет за своего, каждый удачный удар Заколова сопровождается гулом одобрения, но стальная челюсть квадратного янычара выдерживает и хуки, и апперкоты. Крепыш, чувствуя, что его массивные кулаки редко достигают цели, начинает яростно пинаться ногами, норовя попасть сопернику под коленку.
     Раз противник игнорирует классические боксерские правила, то это Заколову только на руку. Точнее на ногу. Недаром он последние месяцы занимался каратэ под руководством Зураба Орбелиани. Поймав соперника на встречном движении, Тихон делает пируэт и вытянутой ногой бьет в висок противнику. На этот раз чугунная башка не выдерживает. Крепыш падет вбок и кулем сваливается в открытый квадрат лаза.
     Толпа на площади восторженно гудит. Слышны голоса: «Вот это фильм!», «А как будет называться?», «Надо обязательно сходить».
     Гибкий янычар, наблюдавший за поединком, вяло хлопает в ладоши, отшвыривает на крышу соседней мечети саблю и делает Заколову приглашающий жест. По строгой классической позе, которую он мгновенно принимает, Тихон видит, что на этот раз перед ним гораздо более искушенный боец.
     Противник вступает в борьбу без разведки, словно уже изучил манеру студента. Удары с двух рук следуют один за другим. Тихон вынужден отбиваться и отступать. Каждый выпад янычара четко поставлен, он использует не только силу рук, но и инерцию тела, максимальной концентрации удары достигают в момент касания. Тихон понимает, что вечно обороняться нельзя, он пробует наносить ответные удары, но противник либо уклоняется, либо умело отбивает их. В какой-то момент ему удается потеснить противника к краю крыши, но тот, кувыркнувшись через голову, оказывается в центре и тут же наносит отвлекающий удар в живот, который Тихон парирует, и основной удар ребром ладони в шею. Заколов падает, откатывается в сторону, успевает встать, но чувствует, что левая рука его онемела и висит, как плеть.
     Он понимает, что еще немного, и он проиграет жестокий бой. В запасе у него только коронный удар ногой с разворота, тот самый, что свалил крепыша.
     Заколов вновь отбивается и выжидает. Он ждет восстановления подвижности левой руки и того единственного момента, когда противник расслабится и на миг потеряет внимание. Только в этом случае он может рассчитывать на успех с искушенным бойцом.
     Понимая, что янычар сильнее, Тихон идет на банальную, но неоднократно проверенную в школьных схватках, хитрость. В какой-то момент он останавливается, опускает руки, глаза смотрят за плечо противнику, а губы растерянно кричат:
     - Тамара, не стреляй в него!
     Янычар на доли секунды косит глаза в сторону, его подбородок поворачивается к плечу, а тело замирает. Все, другого шанса не будет!
     Тихон в пируэте подпрыгивает и бьет ногой туда, где должна быть голова янычара. Тот в последний момент отклоняется, нога по касательной задевает его, но этого оказывается достаточно, чтобы противник упал. Тихон спешит, чтобы довершить победу прямым боксерским ударом. Кулак летит в приподнятую голову, но… попадает в пустоту. Противник невероятным образом успел откатиться, а Тихон, не удержав равновесия, падает.
     Поднимаются они одновременно. Между ними значительное расстояние, Тихон лихорадочно соображает, что же еще предпринять, но поздно. Разозленный янычар упруго взлетает над крышей, его колени делают ножницы в полете и распрямленная нога бухает в лоб Заколову. Тихон падает и откатывается к краю карниза, обе ноги безвольно торчат над пустотой.
     Янычар успокаивается, он удовлетворен победой, но из-за его спины появляется озлобленный крепыш. К этому моменту он успел выбраться из люка и горит желанием отомстить обидчику. Тихон видит новую опасность, пытается встать, он уже на четвереньках…
     Однако квадратный крепыш подбегает, и с разбегу пинает его. Заколов переворачивается через голову, скатывается с крыши и срывается вниз, чувствуя, как растопыренные пальцы беспомощно соскальзывают с каменного карниза.

35
Разговор по телефону

     Тишину кабинета подполковника госбезопасности Кошелева в Самарканде нарушало лишь настойчивое биение о стекло жирной осенней мухи. «Да когда ж ты мозги себе расшибешь?» – раздраженно подумал Андрей Валерьевич и подошел к окну. Муха, почувствовавшая опасность, зажужжала громче, разогналась и с особой силой хрястнулась о прозрачную преграду. Бестолковое насекомое шлепнулось на подоконник, на мгновение потеряв контроль. Она еще успела встать на лапки и расправить перепончатые крылья, но газета, свернутая в руке чекиста, безжалостно припечатала ее к твердой поверхности. Андрей Валерьевич посмотрел на размазанное по бумаге желто-серое пятно и брезгливо выбросил газету в урну. Маленькая победа вселила в него уверенность, что подобная участь ждет каждого, мешающего спокойствию советского общества. Если потребуется, его рука не дрогнет перед любым врагом.
     С этим выстраданным непоколебимым убеждением подполковник опустился в рабочее кресло и угрюмо взглянул на телефоны. Москва молчит, Ташкент молчит, майор Пучков тоже, сученок, не докладывает. Ну, как можно в таких условиях руководить серьезной операцией!
     Понятное дело, оперативных сотрудников не заставишь таскать с собой пятикилограммовую рацию с двухметровой антенной. Автомобильный радиотелефон весит в три раза больше и без бортовой сети не работает. А по последней информации из Штатов, американская компания Моторола испытала в Чикаго компактный мобильный телефон весом всего три килограмма! Вот это достижение научной мысли! Когда же наши инженеры их за пояс заткнут? Точнее, сделают такую трубку, которую можно будет, как пистолет, на пояс нацепить или в карман запихнуть? О чем эти ученые очкарики на работе думают? Только штаны протирают. Правильно, что у них заплаты ниже, чем у сантехников. Сиди вот теперь без связи, и гадай, как операция проходит.
      Словно подслушав недовольные мысли подполковника, затренькал зеленый телефон прямой связи с республиканским управлением КГБ.
     - Кошелев у аппарата, - нервно подхватил трубку Андрей Валерьевич и приосанился.
     - Дежуришь, значит, не уходишь? Похвально, - дружелюбно ворчал полковник Сафронов. – А я уж думал, придется тебя из дома вытаскивать, из-за праздничного стола.
     - Служба, прежде всего, товарищ полковник.
     - И я, как видишь, в управлении. Работаем. Что нового?
     - Мои сотрудники заняты выполнением полученного приказа. Приказ из центра, совершенно секретный, - понизил голос Кошелев.
     - Мои бойцы тоже без дела не сидят. Вот, что они выяснили. В то время, когда идиотская статья готовилась к печати, в Ташкенте с дружеским визитом находилась делегация ЦК ВЛКСМ Эстонии. Как водится, эти великовозрастные лоботрясы с комсомольскими значками посетили газету «Молодежь Востока», беседовали с главным редактором. Тот, среди прочего, похвастался статьей о мистической силе знаменитого Тимура. Эстонцы проявили к ней нешуточный интерес. А вечером они были на экскурсии в типографии, как раз, когда печатался тираж. Усекаешь?
     - Так, так, эстонцы. Им то зачем понадобился азиатский Тимур? Он Прибалтику не покорял.
     - Ты в древние века не углубляйся, а современную историю припомни. В статье упоминается 41-й год, начало войны, а для наших прибалтов эти события, как кость в горле. Они до сих пор спят и видят, как от нас отделиться и в западную Европу всей страной сбежать.
     - Да разве такое возможно?
     - Народ – это стадо, которому пастух с кнутом нужен. Только вожжи ослабь, и разбегутся искать сытную травку. А уж прибалты первыми на запад деранут.
     - Все равно не пойму, зачем им останки Тимура?
     - Ради своей мечты, они, как утопающий, за любую соломинку хватаются. Поверили в мистическую силу мощей Тамерлана, думают, что они им помогут.
     - А кости Тимура, действительно, - подполковник поперхнулся и тихо спросил: - обладают разрушительной энергией?
     - А черт его знает! Ты вспомни, сколько видов нового оружия появилось в двадцатом веке. Ученые какой-то паршивый атом расщепят, а там энергии – на пять Хиросим! Я тебе так скажу: нет дыма без огня. Если молва идет, то что-то в этом есть.
     - Эстонцы в это верят и хотят использовать Тимура в своих коварных целях.
     - В яблочко бьешь!   
     - Значит, третий экземпляр газеты могли забрать они?
     - Наверняка. Я велел копнуть в этом направлении поглубже, и вот, что выяснилось. Сейчас группа эстонцев находится в Узбекистане и путешествует на том самом туристическом поезде, который твои ребята догнали на вертолете.
     - Сергей Иванович, вы и про вертолет знаете?
     - Обижаешь. Мы за государственную безопасность огромной республики отвечаем, и все полеты фиксируем, особенно в праздничный день. А если бы он с полным вооружением, да на правительственную трибуну вышел?
     - Сергей Иванович, вертолет без боекомплекта был.
     - Мы где с тобой находимся? В Азии! А тут всегда есть фанатики, готовые спикировать по приказу духовных учителей. Никакого оружия не понадобится, топливных баков достаточно, чтобы все руководство республики разом угрохать.
     - Я вертолет у военных для экстренного случая попросил.
     - Это нормально, Андрей Валерьевич, хвалю за оперативность, только следующий раз ставь меня в известность.
     - Слушаюсь!
      - Так вот, вернемся к нашим баранам, то бишь - эстонцам. Среди туристов из Таллинна присутствует некий Мартин Кинк, который был в составе той самой комсомольской делегации, узнавшей о статье. Я думаю, что это не простое совпадение.
     - Так точно, Сергей Иванович. Мои сотрудники как раз напали на след, который ведет из мавзолея в туристический поезд. Мне нужна ориентировка на Мартина Кинка.
     - Я запросил, получишь позже. Пока могу сообщить, что эстонец худощавый, светловолосый, ростом выше среднего, движения на вид замедлены.
     - Так они все такие, Сергей Иванович.
     - Да? Давненько я не был в Прибалтике… Ладно, фамилия эстонца известна, твои ребята на месте разберутся.
     - Так точно. Все под контролем.
     - Действуй! – дружелюбно попрощался полковник и положил трубку.
     Андрей Валерьевич Кошелев записал фамилию и имя эстонца и с досадой вспомнил о пропавшем майоре Пучкове. Ведь приказал же усатому черту, отзваниваться с докладом регулярно. Ну, взгрею непокорного Чапая, когда объявится! И усы заставлю сбрить!
     Ждать подполковнику долго не пришлось. Взволнованный голос Василия Ивановича Пучкова он услышал через пять минут. Но сообщение подчиненного его совсем не обрадовало.