Война
Война, так много жизней унесла
И лишь парней она "брала".
Вот только зрелость наступает,
Война во власть к себе берет,
И ни за что не отпускает,
Пообещав им сладкий сон…
Как плачет мать, узнав о смерти сына.
Как проклинает все отец.
Никто не властен - властелину!
Война - ужасней слова нет!
Ее подруга смерть с косою.
Безжалостная тетка злая.
Она и забирает всех с собою.
Кто следующий?
Она одна лишь знает…
15.2.99 Глазова Е.Г.
За моей спиной раздался оглушительный взрыв. Но я уже давно привык к взрывам. И этот нисколько не отличался от других. Бредя по пустынной улице, когда-то жилого города, мне опять сгрустнулось. Конечно я не скажу, что на войне весело и грустить нет времени. Здесь нет времени вообще. Ты не замечаешь, как проносится день, а иногда молишь бога, что бы этот день закончился как можно быстрее.
Здесь нет живых людей. Солдаты попадающие сюда перестают жить. Люди которые вынуждены были покинуть свой дом, тоже давно умерли. Скрываются по всяким бомбоубежищем и молятся, пока не наступит настоящая смерть. Ведь если им удается сбежать из ада, они уже никогда не смогут нормально жить.
***
Мне тридцать пять лет. На войне я провел уже три года. И я к ней привык. Привыкнуть можно ко всему, но не любой ко всему привыкнет. На войну я попал почти в возрасте Христа. До моего дня рождения оставалось меньше месяца, и у меня тлелась надежда на спасение отсюда.
Сюда же попал я по глупости. Мы с нашей компанией гуляли на дне рождения друга. И вот уже под утро, когда все были "пьяны в стельку", возник спор о политике, и плавно перешел на войну. Кто-то затронул вопрос о солдатах, что уже никто добровольно не пойдет на войну, сражаться и умирать за родину.
Что говорил в то утро я, не помню, проснулся уже под вечер в своей квартире, сжимая в руках маленький листочек. На листочке был записан какой-то шестизначный номер, моя фамилия и что мне требуется явиться в шестой полк дивизионной части АРН для прохождения медкомиссия в армию, на добровольном начале. Дальше все отрывками вспоминается, я потерял сознание, очнулся на следующее утро все с той же бумажкой, но в холодном поту. Потом я как-то выбрался на улицу и попытался разыскать шестую часть АРН. Потом разговор с какой то грозной женщиной в военной форме, которая попыталась привести меня в чувства и объяснила, что отказаться можно в течение трех дней. Но так как я явился на четвертый, да и то под конец дня, сделать уже ничего нельзя, и мое резюме, было отослано в штаб квартиру на рассмотрение заявления в армию.
А потом помню себя в идиотской форме уже в дивизионной шестой части со своим номером 173459.
Все происходящее в моей жизни до армии полный бред и безвкусица. Все краски жизни и смерти можно встретить только на войне. И я это понял уже на второй день, когда снайпер убил моего напарника, прямо рядом со мной. Меня почему-то решили не трогать. И все это было как во сне. Только что мы разговаривали о странностях судьбы, и почему так получилось что он решил пойти в армию, как БАЦ! И его нет в живых. Половины черепа тоже не было. Помню еще подумал, что у него были красивые голубые глаза. Как меня тут же передернуло. Оставшийся глаз в глазнице свисал на землю на последних нервах и каких то кусочках ткани. А второй глаз лежал где-то в полуметре от трупа и как будто смотрел сам на себя.
Раньше охотился сам, а теперь я стал живой мишенью.
Именно в тот момент что-то заклинило у меня. Я схватил винтовку и начал стрелять по кустам, откуда стреляли, но все это было бессмысленно, снайпер давно скрылся и если я и убил кого-нибудь, так это какую-нибудь зверушку или птичку.
С оружием, я научился справляться еще в армии, когда мне было двадцать лет. Но тогда я отслужил всего год. Служил стрелком, в дивизионной части пятнадцать, ГРС часть.
После армии уже в училище понял, что оружие мне намного приятней, чем вычислительные машины, и углубился в стрелковое хобби. Параллельно учился на программиста. Подрабатывал написанием программ, для разных фирм. Спустя уже пару лет, когда мне исполнилось двадцать два, я купил себе винтовку с оптическим прицелом. Обманывая себя изначально, что это для развлечений.
Как получилось, что я стал убийцей, даже вспоминать не хочется. Были влиятельные друзья, которые помогли мне выжить. Я помог им сохранить свою жизнь. Так пошло и поехало. Плотили много. Работал не часто. Вначале помогал тем, кто помог мне. Потом заказы пошли и с других сторон. Слухи обо мне разошлись быстро. Штурм это мое прозвище. Получил я это прозвище случайно, пару раз, выполняя заказ клиентов, брал штурмом один, офис какой то фирмы. После этого, разумеется, в живых никого не оставалось.
Так я жил около семи или восьми лет. Потом попал сюда.
И только здесь я понял, что такое для меня жизнь. Вернее жизнь для других. Странная случайность и моментальное прозрение. Никакого сочувствия к врагам, полная апатия к сослуживцам.
Я словно был дома, как будто долго искал свой дом, и вот наконец нашел его. Нашел на войне.
***
Закат окрасил улицу в желто - красные цвета. Как не странно, но это было в тему. На улицу выбежала маленькая девочка. Она стояла и смотрела на меня темными глазами. Не плакала и молчала. Странное поведение для ребенка. Я насторожился, вытащил пистолет и стал ждать.
Что-то здесь было не так, она не плакала, она просто смотрела мутным взглядом на меня, и как будто что - то хотела сказать. Я навел прицел на девчушку и двинулся к ней. Руки ее были за спиной, так что в любой момент она могла достать пистолет и выстрелить. Такое часто бывает, что дети помогают своим родителям. Они идут на разведку, они втираются в доверие, а ночью пускают своих в лагерь. На утро в живых не остается никого.
По мере приближение к девочке, менялась обстановка, я уже почти был уверен, что мы одни на пустыре, но в то же время я не был уверен, что она не попытается убить меня. Она изменила свой взгляд, теперь он не был мутным, нет, он был любопытный, она спокойно смотрела в дуло моего пистолета с глушителем, и сделала первое движение. Я стоял вплотную к ней, и любой намек на опасность я бы использовал в мгновенье. Маленькая ручка выглянула из-за спины девчушки, вторая рука безвольно весела и была пуста так же как и первая. Выставив вперед указательный пальчик, девочка ткнула его в дуло моего пистолета и сказала: "Бум!". После чего она рассмеялась.
Я тоже невольно рассмеялся. Такая маленькая и такая смелая, она не боялась умереть, она слишком мала и невинна чтобы бояться смерти.
- Как тебя зовут, красавица? - спросил я, приседая перед ней на одно колено.
- Катюша. - Ответил тонкий голосок.
- А где же твои родители, Катенька?
- Папу убили еще год назад. Попали прямо в машинку в которой он ехал, она и сгорела.
- Ну, а мама где?
- Не знаю, я проснулась ее уже не было. Вот и пошла ее искать, а нашла вас дяденька. Вы не видели мою мамочку? - Девочка не плакала, она смотрела на меня большими синими глазами, и что-то подсказало мне, она знает, что мать ее не вернется.
- Меня зовут Коля, но я не видел твою маму.
Подхватив хрупкое тельце, которое почти ничего не весит, я двинулся дальше. Не знаю даже почему я взял Катю с собой. Девочки на вид лет шесть, но кто знает, может больше, может меньше. Когда наступает война, время останавливается. Худенькие ручки обвили мою шею крепко. А беленькая голова Катюши покачивалась на моем плече.
Мне стало спокойно как никогда. Я решил что с меня хватит! Я отправляюсь домой. Мой срок закончен. И смогу воспитать девочку, может даже найду ей хорошую маму и мы будем жить втроем, а потом глядишь и еще детишки появятся. До сегодняшнего дня я не задумывался о будущем, жил сегодняшним днем, и даже не мечтал завести семью.
…Улица все так же была пустой и тихой. Затишье перед бурей. Так всегда случается, вначале звенящая тишина, а потом раскаты грома - стрельба. Краски жизни сменили цвет из темно - красного в коричневый. Как будто у художника не хватило красок, и он разбавлял коричневый черным. Небо стало грязно коричневого цвета, облака как будто стали черными.
Я все так же шел по этой необъятной улице, неся Катеньку на руках и не ощущая никакого беспокойство. Я поверил в жизнь! Вопреки всему я в нее начинаю верить.
Раньше я просто существовал, теперь я чувствовал что начинаю жить. Война осталась где-то далеко, у меня за спиной. Я больше не слышал ничего, и не хотел слышать и видеть. Мне это было уже не нужно. Единственное чего я хотел, так это уйти от сюда быстрее. Уехать с войны. Начать жить.
…Гром грянул внезапно, просто каскад выстрелов разлетелся по улице. Ноги как - то сами собой подогнулись и я упал, держа на руках маленькую девочку. Еще выстрелы, и я перестал чувствовать свои ноги. Еще череда выстрелов, ребенок на моих руках, начал медленно оседать на землю. Я больше не смог держать ее в своих объятьях. Теперь Катя лежала рядом со мной, ее прекрасное личико искажало чудовищное удивление. Она умерла, так и не поняв, что произошло. Из под хрупкого тельца быстро расползалась лужа крови. Я упал рядом с ней не в силах что - либо сделать. У меня не было сил, даже посмотреть по сторонам. Откуда стреляли? Мне было уже все равно. Впервые в жизни я нашел для себя цель, может даже, я обманулся, и ничего бы не вышло, но я обрел то, чего не было в моей гнилой жизни до этого, а именно спокойствие. Как быстро промелькнула вся моя жалкая жизнь перед глазами, за одно мгновенье и я вернулся в реальность…
***
Николай Андреев умер через час, после обстрела улицы. Рядом с ним был обнаружен труп маленькой девочки, неизвестной. Группа террористов, которая скорее всего устроила обстрел была найдена только через полгода. Николая и неизвестную девочку похоронили рядом. Родственников Николая Андреева так и не удалось найти. Гробы отправили на родину солдата, где и прошло погребение в кругу сослуживцев.
Никто и никогда, так и не узнал, что Николай Андреев был наемным убийцей.
Никто и никогда, так и не узнал, как звали девочку найденную рядом с ним.
Но их похоронили рядом и в один день.
Война…
21.06.03 Глазова Елена ©