Солнечным летним днем на посту у южных ворот Парижа стоял высокий мужчина средних лет в форме лейтенанта гвардии кардинала и пристально всматривался в лица всех прибывающих. Его опытный взгляд сразу выделил из толпы проезжающих худого загорелого юношу в огромном берете (типа «аэродром»), ехавшего на такой же худой, как и он, пегой кляче. Лейтенант жестом указал на юношу, и двое гвардейцев тут же выдернули его из толпы.
– Добрый день, месье. Лейтенант Рошфор, второй спецбатальон пятого полка гвардии кардинала, – представился мужчина, – проверка документов.
Юноша молча достал завернутые в материю документы и протянул лейтенанту. Тот долго их рассматривал, периодически покачивая головой и ухмыляясь. Наконец, просмотрев все документы, он спросил:
– Скажите, месье д'Артаньян, какова цель Вашего приезда в Париж?
– Поступление в Академию мушкетеров – гордо, с сильно выраженным южным акцентом, ответил юноша. – У меня есть рекомендательное письмо к капитану мушкетеров месье де Тривилю.
«Боже, как же мне надоели эти «лица гасконской национальности»! Эти Дартаньяны-Петросяны, эти Детривили-Кунашвили. Понаехали тут!» – подумал Рошфор, а вслух, стараясь быть вежливым, произнес:
– Да, да, я видел это письмо, подпись явно подделана!
– Подождите, как это подделана! – возмутился д'Артаньян, активно жестикулируя руками. – Это подпись моего отца, мамой клянусь!
– Да Вы не нервничайте, не нервничайте так, – сказал Рошфор, – разберемся. Мы, собственно, для этого здесь и поставлены. Письмо я вынужден изъять для графологической экспертизы. Экспертиза платная – 100 экю.
Д'Артаньян побагровел и, ухватившись за эфес шпаги, сказал раздраженно:
– Какая еще экспертиза! Вы что здесь все с ума сошли! Вы что смеетесь надо мной! Не забывайте, что Вы имеете дело с дворянином! Вы за это ответите!
Рошфор невозмутимо продолжал:
– Зря Вы это, молодой человек, зря. Угроза и оскорбление должностного лица при исполнении будет вам стоить еще 100 экю штрафа. Кроме того, как я понимаю, парижская регистрация у Вас отсутствует?
– Какая регистрация, если я только что приехал?! У меня зарезервирован номер в гостинице месье Буаносье, там, среди документов должно быть подтверждение.
– Молодой человек, – ехидно сказал Рошфор, – подтверждение-то есть, но оно должно быть на гербовой бумаге и нотариально заверено. Об этом вчера вышло уточнение к разъяснению тайного приказа № 1625/007 Его Преосвященства. Так что с Вас еще 200 экю штрафа.
– Подождите, подождите, и каким же образом я мог узнать об этом вашем приказе, если он вышел, как вы говорите, вчера, а я уже две недели в пути, – раздраженно ответил д'Артаньян.
– К сожалению, к моему глубокому сожалению, месье д'Артаньян, незнание законов не освобождает от ответственности. И, как это не печально это далеко еще не все нарушения. Вами не выполнено постановление мэра Парижа, месье Фуке, о борьбе с колейностью на дорогах. На Вашей лошади до сих пор еще зимние подковы. А за это полагается штраф 100 экю. Таким образом, с Вас 500 экю. Будем платить или как? Если Вы отказываетесь, нам придется конфисковать Вашу лошадь и все Ваше имущество, а затем препроводить Вас в Бастилию?
Д'Артаньян, у которого кроме 10 экю и желания покорить Париж ничего не было, взревел:
– Как бы не так! Попробуйте!
Он выхватил шпагу, но тут же почувствовал страшный удар по голове сзади и потерял сознание.
Когда он очнулся, то увидел, что лежит на собственной кровати в фамильном имении в Гаскони. Жутко болела голова и правое плечо. Он вспомнил, что вчера упал с лошади и сильно ударился. Господи, так, значит, это был сон, всего лишь страшный сон! Он обрадовался и окончательно для себя решил, что в Париж уже он не поедет. Идея ехать на службу к королю принадлежала его отцу, старому вояке, одному из тех, кто в свое время помог взойти на престол Генриху IV. Отец считал, что и его сын должен в полой мере исполнить свой дворянский долг. «Какой долг? – подумал д'Артаньян, – Я никому ничего не должен! Ради чего терпеть эти лишения, соблазны, интриги, скотское отношение к себе, подвергать свою жизнь и здоровье опасности? Ради так называемых приключений? Или ради карьеры? Ради того, чтобы через лет так тридцать получить патент маршала и быть тут же разорванным ядром? Ну уж нет! Ехать, конечно же, надо! Но не в Париж, а в Америку! Права матушка. Надо торговать, а не воевать! Нет, здесь порядка никогда не будет! Да, в Америке тоже непросто и очень опасно. Дикари, болезни. Один переезд чего стоит! Зато, какие перспективы! В Америку! Только в Америку! А, может быть, в Россию?»