В годы глубокого застоя и застолья, когда я работал инженером в одном из московских НИИ, нас, молодых специалистов, постоянно посылали то в колхоз, то на овощную базу, то на стройку. Была ещё народная дружина, встреча руководителей «братских» стран, демонстрации на основные государственные праздники и другие «общественные» работы. У меня всегда была наготове спецодежда для таких мероприятий. До 30-40% рабочего времени молодого специалиста уходила именно на «общественные» работы. Все такие работы находились под строгим контролем райкома партии, откуда звонили в наш институт и требовали прислать на овощную базу, совхоз, стройку и др. как можно больше людей. Ты мог на основной работе почти ничего не делать, но уклониться от общественных работ было практически невозможно.
Как-то нас в очередной раз послали на переборку лука на овощную базу. Занятие не из приятных, но что поделать? Зато домой отпускали раньше, обычно вскоре после обеда после выполнения некоторой нормы. Работники овощной базы охотно использовали дармовую рабочую силу и зорко следили, чтобы с базы ничего не вынесли, хотя сами воровали не по детски.
И вот однажды наш молодой инженер попался на краже нескольких луковиц с овощной базы. Их у него обнаружила охрана на вахте. Сразу сообщили на работу, скандал был крупный, стали требовать принятия строгих мер. На работе ему объявили выговор.
Я был тогда комсоргом отдела. От меня стали требовать исключить этого парнишку из комсомола. Но это легло бы тяжким пятном на всю его карьеру и биографию. А он как раз собирался жениться на девушке из нашего отдела. Хотелось ограничиться строгим выговором, но сверху настойчиво требовали исключить.
И тогда я засел за Устав ВЛКСМ, чтобы найти какие-то лазейки
и зацепки. Оказалось, что исключить может только первичная комсомольская организация, где он состоит на учёте. Чтобы «отмазать» парнишку, я позвонил в ЦК ВЛКСМ, где мне подтвердили, что вопрос находится в ведении комсомольского собрания отдела и предрешить за него никто не может. И мы не стали исключать молодого человека, а объявили ему выговор с занесением в учётную карточку. В руководстве комсомольской организации института наше решение вызвало гнев, особенно, когда им позвонили из ЦК комсомола и объяснили, что мы не обязаны автоматически исключать паренька. Так как мы были непреклонны, то нам удалось отстоять своего товарища от административно-бюрократической расправы.