---------«Трепещи, абитуриент!
Сегодня в полночь ты станешь студентом, если…
Пройдешь крещение огнем, водой и…
Дашь клятву верности…
………Твой крестный отец – Вечный Студент».
- Лажа, полная, - заключил Рома Маленький, прочитав объявление в холле общежития. – С понедельника же висела объява, что сегодня в девять посвящение. Новое зачем? Напугать нас решили. Не на тех напали!
- И не говори, братан, - согласился Рома Лысый.
- Мы итак студенты, - поддержала Таня, и гордо по слогам произнесла - первокурсники.
- Студентами мы станем после сессии, а пока мы абитура, - отрезвил всех Тимка, и пошел к лестнице. Ребята двинулись за ним.
- Интересно, - Витек полз позади компании, - а кто такой Вечный Студент?
- Бойся не Вечного Студента, а Черного Абитуриента, - простонал кто-то из подвала. - - - - - - БОЙСЯ-Я-Я!!!– эхом отозвался двенадцатый этаж.
- Ничего себе шуточки, - возмутился Тимка, и на всякий случай убедился, что до пятого этажа, где живут только первокурсники, идти еще два. Таня вцепилась в его руку.
- Во-о-о, старшекурсники развлекаются, - Рома Маленький ревниво проследил за Таней, и переглянулся с Ромой Лысым.
В этот момент медлительный во всех отношениях Витек, споткнулся о ступеньку и повис на Лысом. Тот даже не ощутил дополнительной тяжести и потопал дальше, озадаченно поглядывая на Танину руку в ладони Тимофея. На площадке Витек, которого Лысый наконец стряхнул со своих плеч, печально вздохнул, он тоже видел, как Таня шла с Тимкой за ручку.
Вся комната № 504 с перового взгляда влюбились в Таню, все за ней ухаживали, и каждый надеялся на взаимное чувство. Таня же ко всем относилась ровно, всем искренне радовалась при встрече, и ее улыбка зеленым сиянием отражалась в ее глазах. Парни зазывали ее к себе пить чай, угощали сладостями, и наперебой соревновались, кто звонче заставит ее рассмеяться. Каждый, конечно, надеялся на большее…
Обоих Ром называли близнецами, хотя побратали их из-за имен и неразлучности. Фамилию Ромы Маленького мало кто знал, щуплый, метр с кепкой, но очень подвижный, он всегда загорался новыми идеями, и его тянуло на подвиги.
Рома Лысый, двухметровый сибиряк, спокойный и терпеливый, везде следовал за Ромой Маленьким, «чтоб брата не обидели». Кстати, Лысый – это его фамилия, на самом деле жидкие светлые волосики Маленького не сравняться с черной жесткой шевелюрой Лысого.
О посвящении в студенты знали все первокурсники, воспринимали это по-разному, кто собирался оттянуться на полную катушку, кто запереться в комнате: «пусть дураки отдуваются». Кто-то пытался расспросить старшекурсников, чтобы во всеоружии встретить крещение.
Старшекурсники ничего рассказывать не хотели, а одна слишком чувствительная пятикурсница при упоминании о посвящении в студенты, грохнулась в обморок.
- Да, вранье все это, - уверенно заявил Рома Маленький, засовывая в рот очередную конфету, которые Тимка приготовил для Тани.
- Ромка, наглость, конечно, второе счастье, но совесть надо иметь, - Тимофей внимательно следил, за исчезающими со стола конфетами, - Таня еще не пришла.
- Да, ладно, подумаешь, конфетка одна, - примирительно хихикнул Маленький, стараясь спрятать в кулачке россыпь фантиков под суровым взглядом Тимки.
Рома Лысый промычал что-то невнятное и вытащил из тумбочки на стол печенье, вафельный торт и почему-то банку соленых огурцов. Конфликт был ликвидирован.
Витя печально вздыхал у себя в углу на втором этаже кровати: «девять скоро, а Тани все нет». Вдруг он встрепенулся, подгоняемый какой-то идеей, быстро оделся и убежал.
- Опять пошел в круглосуточную кондитерскую в центре, сейчас купит один эклер и принесет его Тане, - объявил всем Рома Маленький. Но ребята уже давно знали, что скромняга Витек только так и мог выразить свои нежные чувства.
В ожидании Тани, Тимка начал решать лабораторную по физике, Рома Лысый пошел в очередной раз греть остывший чайник. Ромка Маленький не в силах усидеть на одном месте прыгал с кровати на кровать, проверяя, у кого сетка жестче. В разные стороны летели подушки и мелкие предметы, матрасы сползали, одеяла вздыбились, как девятый вал на море. Опрометчиво Тима покинул свой первый этаж койки, и что-то стал искать в шифоньере, радостный Рома с разбега прыгнул на Тимкину кровать. В силу этого прыжка он вложил все: ревность – нечего Таню за руку брать; обиду – пожалел конфету; месть – сейчас отыграюсь за всю несправедливость мира, и будущие обиды.
- А вот тебе! – подавился ликующим возгласом Рома Маленький. Приземление на мягкую пружинистую сетку, грубо прервал деревянный ящик, который сам же Рома и задвинул под Тимкину кровать. Вошедший с кипящим чайником Рома Лысый, и Тимка удивленно наблюдали, как Маленький разевал рот и пытался поймать глоток воздуха, глаза его при каждой попытки все сильнее лезли из орбит, а крупные слезы текли по щекам. Хохот ребят заглушил, наконец-то вырвавшийся из груди отбившего задницу Ромки Маленького, вой: «Дурак, совсем забыл…, АААААААААА, вы звери, чего ржете!?!?!»
Внезапно кромешная тьма поглотила все, вой Ромки стал еще тоскливее от ужаса: «Ослеп, братцы-ы-ы! Спасите… ничего не вижууууууууу»
Тишина общаги погруженной в полную темноту, человеческий вой, и ожидание, что еще кошмарного может произойти, вызвал неприятный озноб. Громкий стук в дверь, заставил вздрогнуть даже непробиваемого Рому Лысого, а Маленький заткнулся, ощутив угрозу большую, чем слепота.
- Кто там? – выдавил из себя Тимка.
- Ребята, - неуверенно, тихо позвала Таня, - можно я у вас посижу?
Пока Лысый в темноте нащупывал дверь, Тимка нашел в шифоньере фонарик. Комнату озарил голубой свет.
- Вижу! – радостно завопил Рома Маленький.
- Ой, мальчики, как у вас хорошо. Сначала кто-то громко-громко заплакал, так жалобно с завыванием, а потом свет выключился. А соседка ночевать к подружке уехала. – Таня торопилась объяснить свой страх.
- Это я песню пел, - соврал Рома Маленький, - хочу новый стиль в музыке создать.
Все повеселели, Ромкин обман никто не хотел опровергать, просто все стало на свои места: «подумаешь, свет отключили».
В коридоре защелкали замки, первокурсники выглядывали, интересовались, везде ли выключили свет, и есть ли у кого лишняя свечка.
Но откуда может взяться свеча, да еще и лишняя, да еще и у первокурсников?
Три фонарика разной мощности собрали вокруг себя толпу первашей, все на перебой обсуждали отключение света, завтрашние занятия, невозможность делать уроки.
Ромка Маленький носился между ребятами, если бы он светился от избытка энергии, то коридор был бы залит немеркнущим огнем. На какое-то время о нем все забыли, но он напомнил о себе, внезапно возникнув в конце коридора: - Други! А в общаге кроме нас никого нет! – громко объявил он.
По мере переваривания информации повисла тишина. Рома Маленький был бы доволен достигнутым эффектом, но его распирало рассказать еще кое-что.
- Откуда знаешь? Ты что каждую комнату проверял? – Тимка, как всегда никому не верил.
- Не-а, я все этажи пробежал. Тихо кругом…
- И мертвые с косами стоят? – неудачно сострил кто-то. На него шикнули, все ждали Ромкиного отчета.
- Ага! – радостно сообщил Маленький, - почти. На двенадцатый этаж подымаюсь, думал за мной братан идет. Иду болтаю, а он вдруг начинает рассказывать про Черного Абитуриента. Я слушал-слушал, хотел узнать, откуда знает, оглядываюсь, а нет никого. Прислушался - тихо, покричал: «Люди! Ау!» – нет никого в общаге.
- А про Черного Абитуриента тогда кто тебе рассказывал? Я то тут был, - удивился Рома Лысый, и извинительно – разве за тобой уследишь.
- Не знаю я, - растерянно признался Маленький.
Народ разволновался, часть решила запереться в комнатах, другая уйти на улицу, там фонари, свет из других домов. Все сошлись во мнении, что какое-то странное это посвящение в студенты.
Одетая толпа ушла, но остальные не торопились расходиться, свет от оставшихся двух фонариков согревал и успокаивал плохо знавших друг друга первокурсников.
Спокойствие длилось недолго, приближающийся топот напряг всех. Ромка Маленький дернулся, узнать, в чем дело, но был «на всякий случай» сграбастан в охапку Ромой Лысым.
- Двери закрыты, - объявили вернувшиеся перваши. – Мы все проверили, отсюда нельзя уйти. Выхода нет!
Ощущение безысходности, как массовый гипноз поразил всех бессилием, страх медленно расползался, захватывая умы неокрепших в боях первокурсников.
- В этом есть и свой плюс, - Тимкин шепот привлек всеобщее внимание, мелькнувшая надежда вылилась в общий вопрос: «Какой?»
- Витек еще не вернулся. Он бы обязательно куда-нибудь влип.
- Ага, - поддержал Маленький, - сосед наш, он такой тормоз.
Перваши не успели разочароваться в появившейся надежде, ведь спокойный голос Тимки и бодрое поддакивание Ромки, даже вызвали у кого-то улыбки. Рома Лысый понял, что если возникнет паника, даже с его силой ему будет сложно прикрыть двоих друзей и их любимую девушку. Он ткнул в бок Тимку: «командуй дальше».
- Мы все знаем, что сегодня у нас посвящение в студенты, - бодро начал Тимка, - но мы ничего не знаем, как это происходит.
- Почему не знаем? – возмутился Рома Маленький. Он хотел рассказать об обмороке пятикурсницы, о вое на лестнице, и вдруг вспомнил. – Я о Черном Абитуриенте знаю! – его встретила тишина, считая, что слушатель готов, Рома Маленький начал повествование.
Давным-давно поступил в наш институт абитуриент. Был он самым умным и самым веселым. Все его уважали за ум и любили за отзывчивость. Он хотел посвятить себя науке и сделать великое открытие. В день посвящения в студенты, он громко заявил, чтобы все слышали: «Мне не нужно крещение, я уже студент, хорошо учусь и достигну в жизни всего, чего хочу!»
Услышал это Вечный Студент и обиделся: «Поступить в институт это одно, ты еще докажи, что достоин быть студентом – пройди посвящение». Но Абитуриент не послушался, в день посвящения он лег спать пораньше, что бы пойти утром на занятия со светлой головой. А не парить мозги с каким-то посвящением.
И остался он и не абитуриентом и не первокурсником, завис во времени.
С тех пор, уже много лет подряд, Черный Абитуриент не спит целый год, чтобы не проспать посвящение и дать клятву Вечному Студенту в верности, чтобы разорвать замкнувшийся круг, но в ночь перед посвящением он засыпает и просыпается только на следующий день.
- Ну, и что здесь такого? – удивились перваши. – Даже на страшную сказку не тянет.
- Он кого-нибудь из непосвященных похищает, чтобы тот его вовремя разбудил. И так из года в год пропадает один из первокурсников, никто не знает где они, ни следов, ни свидетелей.
Эта информация заставила всех задуматься, еще не хватало без вести пропасть.
- Быстро все проверили своих соседей, - скомандовал Тимка. – Выход у нас один, найти Черного Абитуриента до полуночи.
- Можно подумать его до нас никто не искал, - высказал кто-то сомнение.
- У нас пока никто не пропал, надо держаться вместе, а найти его первыми и разбудить, дает шанс никого не потерять.
Всеобщее согласие, однако, разделило первокурсников на две группы: слабонервные остались под охраной Ромы Лысого в коридоре пятого этажа; остальные пошли искать Черного Абитуриента.
Свет Тимкиного фонарика освещал путь идущим впереди, остальные шли на ощупь, часть сразу же вернулась, решив, пусть их считают трусами, но носы и коленки останутся целыми. Подвал не то место, где можно бродить без света.
Переплетение коридоров, резкие неожиданные повороты, внезапные ступеньки, нависшие из-под потолка трубы, и осознание того, что над тобой двенадцать этажей, восторга не вызывало. Ромка Маленький быстро сообразил, что идя за спиной Тимы, он мало, что увидит, и шансов стать героем с каждым шагом становиться все меньше. Роль вольного охотника подходила как нельзя лучше. Мелькая в луче фонарика, он заглядывал то туда, то сюда. Деловито делал отмашку, мол «можно идти, путь свободный». Это жутко раздражало остальных, но все помалкивали, предпочитая, чтобы первые шишки словил неугомонный Рома Маленький.
Когда Маленький резко застыл, впереди идущие успели остановиться, но последующие напирали. Каким образом мелкий Рома сдержал в узком коридоре толпу, не понятно, но все увидели, то на что он показывал. Длинная-длинная тень двигалась впереди них, рост этого человека должен быть не менее трех метров, но тогда каким образом он перемещался в подвале, с его низкими потолками?
- Он, - наконец выдавил из себя Рома Маленький.
- Кто он?
- Это он рассказывал про Черного Абитуриента, - внезапно на Маленького напал страх, он буром, врезался в толпу, и затаился в ее середине.
- Нам за ним, - почему-то решил Тимка, и ринулся в глубину подвальной темноты.
Остальные полностью разделяли страх Ромы Маленького, но с удалением Тимы, убегал голубой луч света, и плотная кучка бросилась догонять своего Прометея. Пробежав метров тридцать, срезая повороты и натыкаясь на углы, они догнали Тимку. Он стоял в тупике, внимательно изучая стену перед собой.
- Ты чего? Заблудился? – спросил запыхавшийся Рома, ему уже надоело бояться, и он опять был готов стать героем.
- Там кто-то есть, - не отвлекаясь, Тима пытался что-то найти в стене, наконец, он увидел узкую щель, направив в нее луч света спросил: - Ты кто? Отзовись.
Тишина повисла вокруг, ребята даже дышать перестали, ожидая ответа.
- Тимка, хватит, героя из себя корчить, нет там никого, - не вытерпел напряжения Рома Маленький. – Пошли дальше…
- Ребята!!! Не уходите! Тима, Рома, здесь я.
- Не понял, откуда нас Черный Абитуриент знает, - Маленький напрягся, – и потом кто может быть там, если мы все здесь?
- Витек это, - печально заключил Тима, - попал все-таки.
- Витька, ты? – обрадовался Рома Маленький. – Эклер с тобой? Значит, с голода не помрешь, - шутка повисла в воздухе, зацепившись за Витин ответ:
- Здесь еще кто-то. Ребята, я его боюсь. Он так громко дышит и молчит.
- Если Витька испугался, то это серьезно. Он такой тормоз, - не унимался Маленький.
- Курильщики есть? Спички нужны, – Тимка уже придумал. – Мы ему спички просунем, он увидит, где находится и кто там дышит.
- Может не надо? – тоскливо проскулил Витек за стеной. – Дышит и пусть дышит дальше, я что-то видеть его не хочу.
Спичек не оказалось, зажигалки не проходили в щель, Тимка не унимался. Он попытался засунуть носовой платок, но мягкая ткань не хотела змеей ползти по щели. Предлагались разные идеи, как передать Вите огонь было понятно, надо было поджечь что-то с этой стороны, чтобы оно протлев в стене, вспыхнуло с той. Будет огонь будет и свет. Бумага подошла бы идеально, но как назло, ни у кого не было с собой ни блокнота, ни туалетной бумаги.
- В следующий раз, выходя в коридор, всегда буду брать с собой спички, свечку, - важно заявил Рома Маленький, - и конспект по физике. Пусть послужит не только просвещению, но и освещению.
Шутки, шутками, но кому-то нужно было вернуться за любой бумагой, или пакетом, сомнение было только в одном – сумеют ли они найти этот тупик еще раз. Вооружившись зажигалками, остались Тима и Рома Маленький, остальные ушли, желание покинуть подвал хотя бы на пять минут унесло их, как порыв ветра паутину.
- Ребята, вы здесь? – переспрашивал Витек, после каждого ответа.
- Да, здесь мы, здесь, - в очередной раз завопил Рома Маленький. – Вот дал бог соседа по комнате. Слушай, ты лучше эклер жуй, все помолчишь чуток.
- Эклер! – озарило открытие Тимку, чем повергло в выразительное удивление Рому Маленького: - Ты чего? Есть что ли хочешь? Так он точно в щель не пройдет.
- Витя, у эклера какая упаковка? Как обычно? Жесткая, с прозрачной крышечкой?
Положительный ответ поверг Рому в агрессию, он готов был разнести стену, чтобы вломить этому тормозу. Но Тима, который хотел того же, сдержал порыв Маленького только и позволив Ромке пару раз пнуть гулкую стену.
Дно упаковки благополучно прошло в щель, огонь от зажигалки легко переметнулся на пластик, и с шипением побежал через толщину стены к Вите. Который, следуя ценным указаниям друзей, уже держал наготове пакет. Тимка и Рома погасили зажигалки, чтобы видеть достигла ли их попытка результата, щель осветилась желтым светом с той стороны.
Ожидание сменилось удивлением, когда стена вдруг сдвинулась, освещенная щель расширилась, а Тима и Рома оказались на пороге небольшой комнаты.
- Ничего себе, шуточки, - возмутился Маленький. – Ты, что раньше не видел, что это дверь, а не стена, напал он на Витю.
- Рома, отцепись от парня, - вступился за него Тимка, - Если мы всей толпой с той стороны не видели, что это дверь, то он тут в кромешной темноте, как видеть мог?
- А, - обиделся Рома, но тут же вспомнил. - А кто тут у тебя дышал? Видишь же, никого нет. Кто дышал, спрашиваю.
- Рома, заткнись, - вежливо попросил Тимка, - сам он дышал. Читал я где-то, что в кромешной тьме и полной тишине люди глохнут от звука собственного сердца, ну или дыхания. О, там еще одна дверь, надо поверить…
Не успел тот договорить, как Рома уже выскочил во вторую дверь, его обида: «опять воли не дают», переросла в жажду новых открытий. Почти сразу он сообщил, что нашел выход. Действительно, эта дверь вела из подвала на площадку под лестницей.
«Врагу не сдается наш гордый Варяг, Пощады никто не желает…» - Отдаленные возгласы, по мере их приближения к пятому этажу переросли в песню, которая вызывала не меньше удивления: «откуда кто слова сейчас эти помнит», чем картина, которую они увидели. Первокурсники сидели прижавшись спинами к стенам коридора, крепко держа друг друга за руки. Пели они решительно, готовые на все, но только все вместе: «В защиту одного встанут все, и за всеми пойдет один!»
Оказалось фонарик у оставшихся давно погас, но хоть они и слабонервные, но не тупые. Взявшись за руки, они защищали друг друга от страха, от одиночества, а песню которую кто-то запел, все подхватили. Единение охватило их, страх сплотил, и они победили себя, став сильнее.
Радость встречи, дрожащие блики зажигалки, прерывистые рассказы, лепет Витька, который иначе чем: «Заблудился в темноте», ничем не мог объяснить свое нахождение в подвале. Все это внезапно прервалось неприятным открытием, группа поисковиков из подвала не возвращалась.
Полчаса ожидания прошли томительно, но с пользой для всех. В большую кастрюлю налили подсолнечное масло, замочили в ней бельевою веревку, разрезанную на небольшие куски. Затем в заранее приготовленные глубокие кружки разлили это масло, веревка стала фитилями. Света от них не много, больше копоти, но первашам придавал уверенности и этот свет, тем более все решили идти на поиски пропавших.
Каждого седьмого опоясали полотенцами, чтобы ответственный за огонь обоими руками мог охранять источник света, а цепь из первокурсников не прерывалась.
Возглавляли цепочку Тимка и конечно вечно убегающий вперед Рома Маленький. Замыкал Рома Лысый, Таня сама вызвалась идти предпоследней: «У меня такой громкий визг, если с нами что-то случится, вы нас хоть где услышите».
Крепко взявшись за руки, они двинулись в путь, но на лестничной площадке стал вопрос: «Куда идти?» Ромка Маленький предложил кинуть монетку: «Она покажет направление». С раздражением Тимка подкинул железный рубль, чтобы доказать Маленькому, что земное притяжение действует, и монетка не может повиснуть в воздухе: «Физику нужно учить…» Рубль полетел в высь, но звона его приземления никто не услышал. «Такого быть не может, закон всемирного тяготения, еще никто не отменял», но Рома Маленький уже бежал наверх, и Тима повел за ним живую цепь. Тимка ругался про себя, что это безответственно, что в темноте он не увидел падения рубля, но с другой стороны это ночь посвящения в студенты, и до полночи остался час.
- Здесь! Они здесь, - ликовал Рома Маленький.
- Какого…, вас на чердак занесло? - Тима опять не видел логики в происходящем. – Со счета, что ли сбились? – «хотя перепутать пятый этаж с тринадцатым, умудриться надо». – Ладно, потом разберемся, пошли.
Никто из найденных не сдвинулся с места, казалось, они окаменели.
Пока по цепочке передавали радостную весть, что потерявшихся нашли в полном составе. Тимка и Рома Маленький изучали белую субстанцию, которая зацементировала ребят. Кто-то увяз по щиколотку, кто-то одной ногой, но были более активные, которые пытались освободиться, у них и руки застыли в этой твердой массе.
- О! влипли, - сочувствовал Рома Маленький, чем мы вас отсюда выковыривать будем? – и мечтательно – Отбойный молоток бы сюда. Ты-ды-ды и готово.
- Не надо отбойный, - жалобно попросили изваяния.
- Разговаривают, - обрадовался Рома Маленький, - а то я испугался, что процесс глубже пошел, и у вас уже языки окаменели.
- Вы когда в ней завязли, не чувствовали что ли? – Тима ковырял пальцем белый камень.
- Мы от воды убегали, - стал пояснять кто-то, и запнулся, испугавшись признания, что… бежали от бурлящих потоков воды, заполнявших здание. Решив, что это всемирный потоп они бежали, все выше и выше, холодные брызги воды, падали на их разгоряченные тела. Некоторые выскакивали из воды оказавшись в ней по пояс, где-то в этом беге они потеряли фонарик. Влетев на чердак мокрые, но живые, они поняли что спаслись, изобилие мягкой пыли на полу чердака их не взволновало. Когда намертво застыли, больше чем страх их охватил стыд: «сами спаслись, товарищей бросили, вот она, расплата…», поэтому и стояли молча.
- Ну, ничего себе, - возмутился Ромка Маленький, и с досады плюнул на пол, - нас в подвале, весь пятый этаж потопили, но сами уцелели, герои. Надейся на таких…
- Будь другом плюнь еще разок, и посмачнее, - Тимка как великий экспериментатор, даже указал место, куда должен был плюнуть Маленький.
Плевок на пару секунд с шипением растворил окаменевшую субстанцию, мгновение и она снова застыла. Вода, нужна вода, но надо обезопасить себя и окаменевших. Цепочка подтянулась на чердак, нашли доски, которые здесь кто-то спрятал, выложили из них дорожки. Вопрос с емкостями то же быстро решился, кто-то снял с себя футболку, его примеру последовали остальные, даже некоторые девочки.
Две цепочки выстроились от чердака к умывальнику двенадцатого этажа, по одной передавали уже отжатые вещи, по другой мокрые. Факелоносцы стояли по центру, коридора, таким образом, никто не мог пропасть, а активное движение делало конвейер непрерывным.
Тима и Рома Маленький отжимали воду на завязших, Рома Лысый стоя на широкой доске, по мере высвобождения приподымал спасаемого, и затем ставил на деревянную дорожку и те сразу подключались для удлинения цепочки.
- Без двенадцати двенадцать! Крещение в полночь!
Крепко держась за руки, поддерживая друг друга, перваши спустились на свой пятый, родной этаж. На стене висела клятва, освещенная свечами.
-------- Я, абитуриент, вступая в день завтрашний студентом.
-------- Клянусь учиться, ночами не спать, веселиться,
-------- И в час соседа душевной тоски, помочь ему покой обрести.
-------- Пусть Вечный Студент примет клятву мою,
-------- Я подписью верность свою подтвержу.
Каждый вновь входящий читал клятву вслух и ставил под ней отпечаток своего пальца, искать ручку не было времени. Читающему вторили все уже принявшие клятву, а еще абитуриенты молчали, крепко сжав зубы. Каждый понимал, что приняв эту клятву, они становятся не просто студентами, а людьми отвечающими за свое слово. Но с каждой новой клятвой хор становился все громче, все мощнее: «Я, абитуриент, вступая…», неслось по этажам двенадцатиэтажного общежития, заползало в каждый уголок подвала и эхом отдавалось на чердаке. Этот хор голосов мог поднять кого угодно…
Наверно, он разбудил спящего электрика, в общежитии, ослепив всех, вспыхнул долгожданный свет. Первокурсники вдруг увидели себя другими, пусть грязными, пусть уставшими, но повзрослевшими. «Они студенты!» Теперь они точно знали, чего хотят в этой жизни, теперь они осознано отдадут себя учебе, или уйдут, чтобы не занимать чужое место.
Таня и вся комната №504, смотрели на плакат с клятвой, на отпечатки пальцев, в основном грязью, или копотью, были и кровью. Рома Маленький как всегда отличился, оставив отпечаток всей пятерни, измазанный зеленкой. Он спрятался от Тимки за Рому Лысого, но Тимка почему-то сказал, что людей с не логичным виденьем мира мало, и что без них не состоялось бы ни одно великое открытие в мировой науке.
Ромка Маленький гордо выпятил грудь: «Да, я такой! Я гений!» Но тут же получил легкий подзатыльник от Лысого: «Ой, брат, сколько же тебе трудов предстоит, чтоб эту подпись под клятвой отработать».
Витек откуда-то извлек сбереженный им эклер и протянул Тане. Она расчувствовалась и всех чмокнула в щеку. Ребята заспорили, какой по очереди поцелуй важнее.
Первокурсники разбрелись по комнатам и вскоре уснули крепким сном студентов.
Утром, уходя на занятия, они увидели в холе объявление: «По техническим причинам посвящение в студенты не состоявшееся вчера, переноситься на сегодня. Комитет по организации».
Но…, кому это теперь было нужно?