КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР (Рильке)
В старинных городках, где низкие дома
Теснятся, как на ярмарке лавчонки,
Что в страхе вдруг заметили в сторонке
Его - и вмиг утихли шум и кутерьма,
И лавки закрывают, барабанный бой
Мгновенно смолк, всё навостряет слух,
А он несет в себе незыблемый покой,
В контрфорсный* плащ одет; домов вокруг
Не замечает вовсе, будто нет их.
В старинных городках ты можешь наблюдать
Насколько вознеслись соборы эти
Над всем вокруг. Перешагнет их дух опять
И снова мир земной домишек и дорог,
Как будто только жизнь внутри их стен
Видна их взору и нет прочих сцен.
И создается впечатленье: это - рок.
И копятся в них судьбы без числа,
Окаменев, ушедши в вечность – но не ту,
Что в мраке улиц в прошлом замерла,
Где дети имена случайные хватали,
Чтоб кануть в Лету, или зелень красноту
Несла в себе, и в лавках фартуки меняли.
Исток тут, что рожден из недр и сводов,
Напор и сила – стены вспоминают
Любовь и ярость, хлеб с вином. У входа
Портального упреки любящих звучали.
Но бой курантов жизни темп сбивает
И в башнях**, полных отреченья, круговерть
Живых бездушно вытесняет Смерть.
* Контрфорс – Вертикальный выступ стены, укрепляющий ее, характерен для готического стиля. Упоминание контрфорса наводит на мысль о средневековом храме.
** Башни характерны для соборов, построенных в готическом стиле.
========
Ren; Karl Wilhelm Johann Josef Maria Rilke
DIE KATHEDRALE
In jenen kleinen St;dten, wo herum
die alten H;user wie ein Jahrmarkt hocken,
der sie bemerkt hat pl;tzlich und, erschrocken,
die Buden zumacht und, ganz zu und stumm,
die Schreier still, die Trommeln angehalten,
zu ihr hinaufhorcht aufgeregten Ohrs -:
dieweil sie ruhig immer in dem alten
Faltenmantel ihrer Contreforts
dasteht und von den H;usern gar nicht wei;:
in jenen kleinen St;dten kannst du sehn,
wie sehr entwachsen ihrem Umgangskreis
die Kathedralen waren. Ihr Erstehn
ging ;ber alles fort, so wie den Blick
des eignen Lebens viel zu gro;e N;he
fortw;hrend ;bersteigt, und als gesch;he
nichts anderes; als w;re Das Geschick,
was sich in ihnen aufh;uft ohne Ma;en,
versteinert und zum Dauernden bestimmt,
nicht Das, was unten in den dunkeln Stra;en
vom Zufall irgendwelche Namen nimmt
und darin geht, wie Kinder Gr;n und Rot
und was der Kr;mer hat als Sch;rze tragen.
Da war Geburt in diesen Unterlagen,
und Kraft und Andrang war in diesem Ragen
und Liebe ;berall wie Wein und Brot,
und die Portale voller Liebesklagen.
Das Leben z;gerte im Stundenschlagen,
und in den T;rmen, welche voll Entsagen
auf einmal nicht mehr stiegen, war der Tod.
Ниже переводы,которые я нашла дл сравнения
Перевод Летучего:
В тех старых городках, где, как в былом,
под ним дома, как ярмарка, толпятся,
дабы, его заметив, стушеваться,
закрыть лавчонки, повелев молчком
умолкнуть дудкам, крикунам бесчинным,
взволнованно прислушиваясь к высям,-
а он стоит в своем плаще старинном,
со складками контрфорсов — независим,
не зная, что домами окружен.
В тех старых городках мы вдруг поймем,
насколько все, что льнет со всех сторон,
переросли соборы; их подъем
безмерен так же, как безмерен взгляд,
что погружен в себя самозабвенно
и ничего, что вне его, надменно
не замечает. Их судьба, как клад,
накапливалась, окаменевая,
непреходящей вечности полна,
тогда как улочки, где грязь сплошная,
случайные носили имена,
как дети — платьица: не все ль равно,
как фартук — лавочник: какой попало.
Соборы помнят все: и стон начала,
и взлет, где ярость к небесам взывала,
любовь и страсть, как хлеб и как вино,
и жалобы любви во тьме портала.
Но жизнь свой ход в курантах замедляла,
на башне эхо поступей стихало —
и смерть гнездилась в сумраке давно.
Перевод Богатырева
Собор
В тех городах старинных, где дома
толпятся, наползая друг на друга,
как будто им напугана округа
и ярмарки застыла кутерьма,
5 как будто зазевались зазывалы
и все умолкло, превратившись в слух,
пока он, завернувшись в покрывало
контрфорсов, сторонится всех вокруг
и ничего не знает о домах:
10 в тех городах старинных ты бы мог
от обихода отличить размах
соборов кафедральных. Их исток
превысил всё и вся. Он так высок,
что не вмещается в пределы взгляда,
15 как близость собственного «я» — громада
необозримая. Как будто рок,
что в них накапливается без меры
и каменеет — вечности стена —
не то, что там, в низине грязно-серой
20 случайные хватая имена,
рядится в ярко-красное рядно,
напяливает синие уборы.
Здесь были роды, где теперь — опора,
а выше — сила и разгон напора,
25 везде любовь, как хлеб или вино,
в порталах жалобы любви, укоры,
но бой часов — предвестник смерти скорой,
и вслед за ним кончаются соборы
и рост свой прекращают заодно.