Бабушка Акулина, как самая старая и мудрая, за всем в доме догляд имела, всё знала и ведала. Всем припасам и холстам учёт точный вела, знала, какая курочка нынче яичко снесёт, сколько внучка веретён пряжи на посиделке спрядёт.
А ещё помнила бабушка, что в доме есть тот, кто поглавнее будет, всё заметит, ничего по хозяйству не упустит, звали его Суседушка, или Хозяин. Конечно, был это сам домовой. Молодёжь-то в домового не очень верила, но старикам перечить не смела, так было с прадедов заведено, слушали, не перебивали, не то, что в теперешние времена.
По осени то было. Не спится на печке бабушке, одна она в малой половине дома, все за стенкой в летней половине спят. Слышит, кто-то ходит, вроде как дитёнок ножками чуть по полу пошлёпыват, да вздыхат, вздыхат, бормочет что-то. Бабушка-то давно подслеповатенька и глухонька была, хоть над ухом из пушки пали, а тут всё увидала и услыхала.
Говорят, такое со старыми людьми бывает, домовой им помогает, по голове погладит, вот всё и налаживается.Луна в окошко посветила, разглядела Акулинушка: ходит по половичкам мужичок масенький, не больше берёзового полена. Одет мужичок по-нашему, по-крестьянски, лапоточки на нём, рубаха верёвочкой подпоясана.
Поняла бабушка, кто по избе ходит, не испугалась. Чего бояться, коли хозяин в дому, за порядком смотрит. Бабушка-то возьми с хозяином и заговори:- Что же ты так развздыхался, Суседушка, к худу, или к добру?
- Тяжко мне. Никакого порядка в доме, кросна не ткутся, лён не прядётся, скатерти не вяжутся, вон сундук с Паранькиным приданым почти пустой, а к девке по весне сваты будут. Где ваши глаза бесстыжие? Кто с пустым сундуком, да без железной кровати с шарами, жёну возьмёт? Только босяк, Мишка Вараксин, больше некому, да он на девок не смотрит, только пчёлами занимается.
Повздыхал домовой, немножко по дому походил, больше похайки хозяевам не углядел, ушёл под печку досыпать, он зимой в спячку уходил, изредка просыпался.
Промолчать бы бабушке про дела семейные, да не утерпела, сперва домашним поведала. А ещё по большому секрету проговорилась про разговор с домовым своей товарке Матрене, по прозвищу «валдайский колоколок».
Скоро все в деревне знали, что у Парани бедненькое приданое. Хотя понимали, с какого это такого достатка сундук ломиться будет, коли в семье трех дочек, одну за другой замуж путём выдали, не поскупились. Тут и царская казна такого разору не выдержит, а про мужика и говорить нечего. Придётся, видно, Паране чуток в девках посидеть, пока сундук не наполнится.
Поговорили, да скоро забыли. В деревне, для рук дел полно, некогда языком работать
Как-то родители на ярмарку в Торжок уехали, бабушка в церковь ушла. Одна Параня на хозяйстве. Да не впервой.
Большое хозяйство, а радостно, когда коровка в хлеву вздыхает, поросятки поесть просят, куры, да гуси переговариваются. Со всем управилась, только отдохнуть присела, рукоделье с вышивкой в руки взяла, слышит: кто-то в сенцах дверь в кладовую толкает, а там батюшка запор тайный смастерил, не всяк откроет.
Вышла Параня, видит: стоит в сенцах молодая цыганка: - Совсем в вашем большом и богатом доме заблудилась, не в ту дверь стучусь, пусти, красавица, обогреться, ничего в том худого нет
Села цыганка на табуретку, к столу придвинулась: - Дай, красавица, краюшку хлеба моему цыганёночку, а я тебе погадаю, всю правду расскажу.
Отрезала Параня от ещё тёплой буханки хорошую краюху, спрятала цыганка хлеб под шаль, карты разложила:- Ой, красавица, вижу, скоро вылетишь ты из родного дома голубкой белой. Ясен сокол уже ждёт, не дождётся, все кругами, кругами, вокруг дома твоего летает.
Только рядом с соколом твоим голубка виней черноглазая, от него и не отстаёт, к нему и льнёт, вон, карта колдовская так подле сокола твоего и ложится. Разлучницу- то знаешь?
Смекнула Параня: - Так ведь это Катеринка, она чернявая больше некому!
Все рассказали карты цыганке: - Надо сокола твоего приворожить, чтобы никого подле него не было. Знаю, как сделать. Принеси-ка мне со двора курицу молодку, это и есть твоя разлучница.
Не поняла Параня, как это курица может быть разлучницей, но ловить её вышла во двор. Пока она курицу ловила, цыганка кухню осмотрела. Был на загнётке большой чугунок с гречневой кашей, на всю семью сваренной. Много юбок на цыганке, не сосчитать.
Высыпала она кашу из чугунка в одну из них, узелком подол перевязала, творг, на решето откинутый, тоже в юбке оказался. Ещё углядела цыганка топлёное масло в горшке, много масла, да не ко времени Параня с курицей вернулась.
Осмотрела цыганка курицу, ощупала, хорошая, жирная молодка, на весь табор варево будет! После двора и поимки, напуганная курица часто мигала, перевернула её цыганка вниз головой, приказала: - Не мигай, зевай!
Удивлённая Параня смотрела, как непрерывно зевает курица.
- Вон как наговор-то из неё выходит! Всё, больше ты девице зло чинить не будешь! – отвернула цыганка голову курице, на веревочке под юбкой привязала.
-Дай чистое полотенце из твоего приданого, сейчас мы накрепко к тебе молодца привяжем, все мысли о разлучнице из его головы выколупаем.
Буду я стоять на кухне, да приговаривать: « Колупаю», а ты мне помогай, отвечай - «Колупай!», только не подглядывай, а то всё испортишь. Долго так колупала цыганка масло в полотенце.
Выскребла из горшка всё масло цыганка, оно тоже в юбке оказалось, ещё и яиц десяток в юбку перекочевал.Зашумели во дворе, это хозяева вернулись, заметалась, заторопилась цыганка, быстро за дверь прошмыгнула, да с хозяином встретилась.
Живо Фёдор допрос дочери учинил, та запираться не стала. Всё рассказала про курицу, про ворожбу. Вскочил хозяин на телегу, погнал по прогону за цыганкой, та быстро бежит, да припасы в юбках мешают, шаль у неё с одной стороны упала, курица на бегу качается из стороны в сторону, словно домой улететь хочет.
Догнал Фёдор цыганку, кнутом опоясал: - Сама наворованное отдашь, или мне отобрать?
- Не воровала я, дяденька, твоя дочка за ворожбу и приворот уплатила.
Стала цыганка поднимать юбки: - Вот в этой юбке - каша, в этой – творог, а здесь масло топлёное и яйца, поднимает цыганка не голову юбку за юбкой, пока тело не показалось, стоит с задранными юбками перед мужиком: - Забирай сам, коли жалко, все своё бери! А коли ничего брать не будешь – полтинник за погляд на меня, голую, заплати.
Засмеялся Фёдр, бросил полтинник цыганке, честно заработала девчонка и харчи, и деньги.
Дочке тоже досталось, никогда не бил, а тут два раза кнутом от души стеганул, да приговаривал: « Колупаю, колупаю»- хорошую памятку оставил.
Даже не заплакала Параня, только сказала отцу: - Колупай, папенька, колупай, учи меня, дурочку, уму-разуму!
Так и приворожила цыганка Мишку Вараксина к Паране. Он её давно приметил, ждал, когда подрастёт, а сундуки с приданым его совсем не интересовали, он её и без приданого сосватал.
Руки на месте, голова на плечах, любое добро нажить можно, и нажили.Всё у них полюбовно, в мире и согласии. Вон какой дом пятистенок поставили, пчёл и детей развели. Любо-дорого посмотреть.
В деревне тоже долго помнили приворот. Как после этого не верить цыганке?
Если нужно кому друга сердечного приворожить, поезжай в края тверские, поищи в местах наших внучку той цыганки. Приворожит, не обманет