Ноябрьский дождь мочил пыль. Джо Мэтьюз вышел на ст. м."96-я стрит" и пошел от Бродвея к Центральному парку. На его клетчатой ковбойке слева было пятно от горчицы. Он был не брит, - еще и провисал ремень. "Совсем исхудал ты", подумал он - с рождественским постом". Телефон жужукнул - мессадж пришел. Джули благодарила за поход в Театр американского балета. Еще бы (присвистнул он), такую вещь поставил Ратмански: On The Dnieper. Пересекая авеню Колумба, он увидел мельком пролетевший через кэбы блик солнца. Воспряв духом и отрыв рот, он пошел ширя шаг дальше. Прохожие оборачивались на его заливистый высвист чудной вещи Грига "Море в лучах сияет".
"Вот можно жить с фамилией Зее, а?" - думал Люк Зее на пол-пути от ст. м. "86-я стрит" до музея Гугенхайма. Он шел к парку. Босс, мекс по имени Хьюго, достал его. Он шел в слесари не для этого. Каков дух корпоративизма, о каком талдычит мистер Маресьефф, где он? Завтра, решил Люк, в библиотеку за той книжкой Фолкнера, и захвачу ему "Бусидо". А если не въедет, придется применять иай-дзюцу. Ветер изменил наклон и стал бросать иголочки ему в лицо. Зее задернул капюшон, браня циклон. Его поймали за руку. Люк выполз наружу. Двое дебилов представились русским ТВ и попросили прокомментировать состояние современной русской литературы, при этом ржали как мудаки в том мтв-шном шоу. "Русская литература после войны, - прогнусавил простывший Люк, - мне видится шизоаналитическим постмодернизмом. Писатели реконструируют деструктивные импульсы коллективного бессознательного через собственные комплексы. То есть слизь, накопившаяся в гнойниках русской души, прорывается через язвы их собствененных душ - отсюда и пожирание говна Сорокина и сплошные лагеря Солженицына. На основе своих сексуальных извращений они изменяют жизнь, дорисовывая говно и лагеря".
Минутой позже из ст. м. "116-я стрит" вышел Марк Пламер. Он до их места в парке шел совсем отраненно, врезаясь в людей и не замечая машин. Он думал о неправоте выкладок Ратцеля, о влиянии Бёме и Сведенборга на классическую немецкую философию. Думал и о своей диссертации "Нью-йоркский водопровод как ризома в современной американской прозе". Профессор А. Зефер послал вторую главу опять на доработку, ох, уж эти ребята из CFRа, вечно недовольны. "А мне", - думал Марк, - "еще три квартала охватывать в этом месяце. Везде трубы текут". Погода,увиденная им ближе к парку, была по нему. Для стихов хороша, - буркнул он под нос.
Через 26 минут они были на месте. Все трое. Потребляли водку Stolichnaya, заедали сырками Friendship, говорили о вечном, могучем и сильном - то есть о х...не.