После прочтения Красной книги

Сергей Грущанский
                Ловят, и топят, и бьют...
                Где у них совесть?
                Н.НЕКРАСОВ, «Дедушка Мазай...».


Есть миф о днях уездного потопа.
Старик зверей спасал  –  не сосчитать!
На деле же  –  Великая Охота,
искусство вдохновенно убивать.

Светлеет ум,  а кровь,  густея,  стынет.
Неверен глаз  –  так оптика точна!
И ширь степей становится пустынней,
отчётливее в пущах тишина.

Охотник не писатель.  Но до крика
тосклива и пожарищно-красна
его руками свёрстанная книга,
в которой  –  ме'ньших братьев имена.

Добит бизон…  Куниц вот-вот прикончат...
И мир наш  –  коммуналка бытия  –
не о пощаде молит,  а пророчит:
– Да не возлюбит
                нищая
                земля!

Всё тише стоны загнанных оленей.
Всё горше слёзы чудо-глухаря.

…Я сам из тех,
кто встал бы на колени
в мольбе за долю лучшую зверья.

Мне повезло увидеть клан медвежий
и разглядеть бобра на дне ручья.
Но тем же лесом двигались небрежно
рабы и повелители ружья.

И говорили у огней привальных,
мол:  «Дичи,  как бывало,  не добыть!»
Под тяжким колесом зодиакальным
лежали в торбах те,  кому не жить…

Когда Луна сияет однобоко,
я вижу в маете холодных снов,
как горький смак великого порока
меняет суть пяти материков.

Мне снится,
что кончается Охота
лишь с выстрелом в последнего зверька!

Под ноль
не обездвижена природа.
Под ноль
не обездушена.
Пока…