Пролог
В накуренном кабинете находилось пять человек: четверо оперативников и один бритоголовый юнец.
- Ты зачем собрался бомбу взрывать?
- Хотел, чтобы побольше черномазых передохло!
- Но там же ходят люди разных национальностей. Ты о них подумал?
- В любой борьбе есть жертвы. Я сам готов принести себя в жертву ради правого дела, если потребуется.
- Какого дела? В чём твоя правда? Обвинять других людей в своих неудачах? Если это твоя правда — то у неё нет будущего.
- Вы можете говорить всё, что угодно, но факты — упрямая вещь. Азеры наводнили город, заняли наши рабочие места, грабят, убивают, насилуют женщин! - перешел на крик бритоголовый, брызгая слюной на собеседников.
- А что ты сам не идешь работать на их места? - усмехаясь спросил один из оперативников. - Гордость дворником идти работать не позволяет?
- Черномазые готовы работать за копейки, а русские люди должны получать достойную зарплату.
- Хорошо бы всем получать достойную зарплату, - вздохнул другой. - Мы и сами за копейки работаем. Ведь кто-то же должен работать.
- Ваши рассуждения — рассуждения рабов. Я же и мои товарищи хотим изменить этот мир, где мы перестанем быть рабами, рабочей скотиной под пятой жидо-массонской клики.
- И для этого вы взрываете бомбы в Москве...
- Да, это наш метод. Мы не видим другого варианта. Сегодня вы поймали меня. но я — капля в море. Скоро вы услышите как на море заштормит, ой как заштормит!...
После того, как бритоголового увели в камеру, один из оперативников сказал другому:
- Слыш, Саныч, что-то много террористов в последнее время развелось. Не к добру это... И еще его слова про шторм грядущий...
- Да ладно, Владимир Петрович, пять человек собрались, головы побрили и думают, что способны вершить историю...
***
- В прямом эфире русская служба новостей СNN, и её корреспондент Александр Канчерман. Сейчас на экранах вы видите ужасные последствия этого невиданного ранее террористического акта. Сто террористов смертников одновременно привели в действие мощные взрывные устройства, начиненные железными шариками, в разных уголках Москвы. Жертвы исчисляются десятками тысяч человек. Более трехсот домов и строений разрушено. В городе объявлено военное положение и комендантский час. Специальные армейские подразделения ведут массовую зачистку на предмет выявления террористов. По неподтвержденным данным эти взрывы — дело рук националистической группировки «Русская Россия». По крайней мере, разбросанные листовки на местах взрывов указывают на это. Официальные власти пока от комментариев воздерживаются. Через час с обращением к народу должен выступить Президент Российской Федерации...
Глава 1
- Дед, а деда. Ну долго нам ещё здесь стоять?
- Потерпи внучек, скоро наша очередь подойдет.
- Деда, я устал уже стоять. Мы уже два часа стоим.
- Ну что ты как кисейная барышня. Устал да устал. Ну сядь, посиди на скамейке.
- А я на скамейке тоже устал сидеть.
- Будешь капризничать, больше никогда тебя в гости не приглашу.
Малыш насупился. Он отошел в сторонку от деда и стал смущенно ковырять носком ботинка землю. В его планы никак не входило то, что деда больше не пригласит его к себе в гости в деревню. Ведь там так интересно! В городе такого не увидишь. Вскоре дед позвал его.
- Васятка, иди скорее, сейчас наша очередь подходит.
Через несколько минут они подошли к рамке металлоискателя, и дед подал два паспорта: один — с красной обложкой, второй — с золотой.
- Вы не житель Москвы? - сухо спросил милиционер.
- Я сопровождаю ребенка до родителей. Он проживает в Москве.
- Станислав Аркадьевич Маслов и Василий Ильич Маслов — проговорил милиционер, рассматривая документы.
Затем он вытащил из ячейки в стене какой-то бланк, поставил на него штамп и сделал запись.
- Станислав Аркадьевич, у вас два дня на посещение города.
- Хорошо, товарищ капитан.
- Проходите, - сказал он, указывая на рамку металлоискателя...
***
В комнате горел приглушенный свет, скрывающий лица двух собеседников.
- Ну что, Вениамин Константинович, как дела на внутренних фронтах?
- Ой, не спрашивайте, ой не спрашивайте, - ответил Вениамин Константинович, прихлебывая кофе. - Боремся в меру сил. Вроде в Москве порядок. Мелкие банды быстро выявляем. если по мелочи — то просто из города выдворяем... на всегда: красный паспорт в руки, компенсацию за жильё и вперед. Ну а у вас как? Я слышал, вас в ставку Воронежской группировки войск отправили.
- А толку то... Что в Вологодской, что в Воронежской. Не хотят солдаты против них воевать. Говорят, что против своего народа оружие не подымут. Некоторые части открыто переходят на их сторону. Приходится из уголовников штрафбаты формировать. Только на одних националистов положиться можно. У них обученные кадры и твердая идеология...
- Да, идеологии нам давно уже не хватает. Вы слышали, что в народе говорят? Будто в Москве американцы губернатора посадили, а Президент — это актер одного из столичных театров. В общем, ахинея какая-то...
- Это точно. Меня порой уже терзают смутные сомненья: а нужна ли была эта стена?
- Илья Михайлович, это вредные мысли, за которые вас по головке никто не погладит. Я лично думаю, что тогда это было верное решение. Насколько это необходимо сейчас — не нам решать.
***
Станислав Аркадьевич был в Москве впервые за двадцать лет. После тех взрывов он зарекся жить в городах и уехал жить в деревню. Многие москвичи в то время сделали также, наполнив обезлюдевшие и спивающиеся деревни. В столице тогда осталось немногим более двух миллионов человек, а деревни получили своё второе рождение. Внука, Васятку, обычно привозил его сын, оставшийся с женой в столице.
Москва встретила старика мелким моросящим дождем. Взяв внука за руку, он направился к ближайшей остановке автобуса, расположенной на шестом кольце МКАДа.
- Деда, деда, а почему папа нас не встречает?
- Папа сейчас на работе.
- А мама?
- А нас дома ждет.
- А Мухтар?
- Васятка, ты когда-нибудь деду продыху дашь?
- Дам, когда вырасту, заработаю денег, как папа, и куплю его тебе.
- Спасибо, внучек, тебе, - улыбнувшись сказал старик и потрепал Васяткины волосы.
Вскоре к остановке подъехал полупустой автобус, и дед с внуком сели в него. Транспорт мчал их по шестому транспортному кольцу, почти правильным кругом охватившим современную Москву. Примерно на расстоянии ста метров от дороги высилась тридцатиметровая сплошная бетонная стена со встроенными, через каждый километр, охранными башнями. Периметр просматривался многочисленными видеокамерами. Непосредственно вдоль стены с внутренней и внешней сторон шла контрольно-следовая полоса.
- Деда, а почему у тебя в деревне нет стен, а а нас есть?
- Так надо, Васятка, так надо...
Станислав Аркадьевич вынул из кармана рубашки свернутый лист бумаги и, развернув его, прочитал: Морской проезд, 12. Это был адрес, где жил его сын.
- Васятка, а ты знаешь, где с автобуса сходить?
- Да, деда, знаю.
Через час они вышли на той остановке, на которую указал внук.
- Деда, деда, вон наш дом.
Старик взял мальчика за руку, и они направились к двухэтажному особняку, расположившемуся между других таких же домиков.
- Твой папа не говорил, что у вас собственный дом, - задумчиво произнес дед.
К дому, расположенному на Морском проезде, вела аллея, со скамьями по бокам дорожки. Не доходя до дома дед присел на скамейку.
- Уф, Васятка, притомился я. Ты беги, звони в дверь, а я сейчас подойду, только отдышусь немного.
Внук радостно побежал к дому.
Юля услышала звонок, готовя обед на кухне. Она знала, что сегодня приедут отец Ильи и Васька. Торопливо скинув фартук и поправив волосы перед зеркалом, она торопливо подошла к двери.
- Кто там?
- Мама, мама, это я с дедой приехал.
Юля открыла дверь.
- А где дед?
Васька повернулся к аллее и осекся на полуслове
- Да вот же о... Мама, а где деда? Он сел на скамейку отдохнуть.
Юля была в недоумении. Куда мог деться Станислав Аркадьевич посреди бела дня, не предупредив никого? Она набрала номер телефона. В трубке раздался голос.
- Алло.
- Илюша, это Юля. Твой отец пропал. Присел на лавку отдохнуть и исчез.
- Как исчез?
- Сама не знаю...
Через полчаса примчался Илья.
- Я заехал в отделение милиции и написал заявление. Обещали оперативно рассмотреть, там у меня капитан знакомый есть.
Всю ночь Илья провел на кухне, выкуривая сигареты одну за одной. На душе было не спокойно. Ощущение приближающейся беды не оставляло его. Ранним утром в дверь позвонили. Илья открыл дверь. На пороге стояли четыре человека в черных костюмах.
- Илья Станиславович?
- Да, вы по поводу моего отца?
- Совершенно верно. Вы должны проехать с нами.
- Что-то плохое случилось? - опустившимся голосом спросил он.
- Что-то плохое, но не то, что вы думаете, - ответил один из визитеров. - Ваш отец связан с Повстанческой армией. Есть подозрение, что он проник в Москву с диверсионными целями.